Возвращение

Игорь Сергеевич смиренно дождался приезда своего дорожного саквояжа, двигавшегося на конвейерной ленте из плюющегося сумками, окна багажного отделения. Взявшись за потертую кожаную ручку, он почувствовал привычное удобство давно бывшей в употреблении вещи. Игорь Сергеевич, как он сам стал называть себя, после того как ему стукнуло пятьдесят, путешествовал всю свою зрелую часть жизни. Из тридцати лет работы на различных должностях в своей профессии, он едва ли половину этих лет прожил дома. Смена мест временного пребывания настолько прочно вошла в привычку, что любой гостиничный номер становился домом, а любая кровать отлично подходила для сна. У него, ни разу в жизни не возникало ощущения, о котором многие рассказывают: когда проснулся ночью или утром, и не можешь понять, где же ты?! По всей видимости такая работа существовала именно для него, а он для нее. Замечательный симбиоз, подумал он и улыбнулся. И, видимо в связи с этим, он, не замечая того сам, старался максимально одомашнить свою командировочную кочевую жизнь. Игорь Сергеевич окружал себя знакомыми вещами, мелочами, которые было так приятно держать в руках, которыми было так удобно пользоваться. Бритва со сменными лезвиями, которую подарил отец на окончание школы и вступление во взрослую жизнь. На эту бритву с белой костяной ручкой, отполированной долгим использованием, стало все сложнее находить лезвия. Но Игорь Сергеевич всегда брал ее с собой в дорогу, и любовно укладывал пенал с бритвой и помазком на самое дно саквояжа. Или вот этот самый саквояж, который подарила Ленка. Жену, Игорь Сергеевич, непременно называл Ленкой несмотря на её уже приличный возраст, и, если только у них был неприятный для него разговор- Еленой. Так вот этот саквояж она ему подарила еще в то время, когда он только начал свои бесконечные путешествия. В то время жена подолгу плакала, грустила после его отъездов. Но привычка правит миром, и с течением времени и Ленка привыкла.

Погруженный в эти вялотекущие размышления Игорь Сергеевич, прошел сквозь толпу галдящих таксистов, с непременной вежливостью отказываясь от их назойливых предложений. По-молодецки проскакав по лестнице, он вышел из аэропорта и с наслаждением заядлого курильщика затянулся терпким дымом, первой и такой вкусной после перерыва на перелет сигареты. Уточнив у водителя стоящей невдалеке машины, работает ли он, Игорь Сергеевич назвал адрес и сел в салон. Цена совершенно не отличалась от той которую просили таксисты, толкущиеся на выходе, но их навязчивость была чем-то неприятна, поэтому он никогда не пользовался услугами зазывал.

 Оглядываясь по сторонам, во время поездки, он привычно отмечал небольшие изменения в городе. Это было частью традиции возвращения. Каждый раз, вернувшись домой Игорь Сергеевич отмечал про себя все перемены, произошедшие за время его отсутствия. Вот снова дорогу раскопали- опять что-то ремонтируют, неймётся им. Вот из-за жилых домов растет очередное безликое творение современных архитекторов, которое ждет судьба человеческого муравейника, или огромного универмага, которыми, по его мнению, город уже давно пресытился.
Подъехав к дому и расплатившись, Игорь Сергеевич, не торопясь, раскурил еще одну сигарету, приятно оттягивая момент возвращения. Громкий смех и полные безмятежной радости крики детворы доносились с детской площадки. У Игоря Сергеевича с женой не было детей. Когда-то они планировали завести их позже, потом переносили это «позже». И так сложилось, что, прожив в браке больше четверти века, они так и не надумали.

Поднявшись на лифте, на удивление, чистом- видимо, недавно убирали, он нажал на кнопку звонка. Немного волнуясь, как всегда при возвращении, прислушался и, услышав приближающийся шум шагов, расслабился.
Дверь распахнулась. Перед ним стояла незнакомая немолодая улыбающаяся женщина с усталым взглядом, отяжелевшее от возраста приятное лицо немного напоминало Ленкино. Оторопев на миг, он замер, пытаясь сказать, что-то извинительное, но женщина его опередила:

- Привет. - просто сказала она.
- Добрый день, - тихо промямлил Игорь Сергеевич, ещё не отойдя от растерянности, охватившей его.
- Да проходи ты уже! Чего встал-то в дверях. Я жду его, жду. Наготовила тут всего. А он встал в дверях и смотрит! – выдала женщина скороговорку похожим на Ленкин голосом. И уже обеспокоенно, с расстановкой спросила,- Ты как? Устал совсем с дороги?

И с бесцеремонностью, поразившей его, схватила за рукав и затащила в квартиру. Звонко чмокнув Игоря Сергеевича в щёку, странная женщина помогла ему снять плащ, с беспокойством взглянула на него и буркнув что-то неразборчивое про «дурную работу» убежала на кухню. С кухни, к слову сказать, очень заманчиво пахло рыбным пирогом с рисом. Ленка как-то сказала, что он родину продаст за рыбный пирог.
Ситуация складывалась странная: какая-то незнакомая женщина суетилась у него на кухне, а он стоял в коридоре в полной растерянности.

- Да, что там с тобой такое!? Иди руки мой быстрее, да за стол садись пока горячее все,- вновь послышалось с кухни. Он осторожно заглянул туда. Женщина по-хозяйски орудовала кухонной утварью, как заправский повар.
Нет… не может быть… такого просто не может быть! Игорь Сергеевич сломя голову бросился в ванную комнату, и взглянул на себя в зеркало.

Седые волосы, высокий лоб, покрытый морщинами, словно кора дерева. Большие, от нахлынувшего на него страха, глаза, затянутые стариковской пеленой непонимания. Тяжелые, желто-синие мешки, иссеченные паутинкой еле видных жилок, под глазами. Изрытый возрастными бороздами большой нос, который, видимо под своим весом отвис и теперь почти касался верхней губы.

На него смотрел совершенно незнакомый пожилой изможденный человек.