Наследие А. Вельского 46

    Проснулся я действительно, около десяти часов. Покосился на вторую половину кровати – та была разобрана и носила на себе явные следы сна. Значит, Марина спала рядом. Мне это было неприятно. И дело было не в том, что она провела ночь рядом со мной – между нами ничего не было, да и не могло быть, а вот, что она самовольно заняла место Верочки – именно от этого мне было не по себе. Поворочавшись, я решил, что пора подниматься, а кроме того, на память пришли вчерашние события. О них я был намерен поговорить с Мариной…

    Размышляя на тему предстоящего разговора, я одевался в домашнее и прислушивался – дома было слишком тихо. Я прошелся по комнатам, Марины действительно не было, но на кухне, под кофейником, который стоял на середине стола, была ее записка: «Ушла по делам, буду около одиннадцати. Извини,  что ничего не приготовила на завтрак – проспала». 
- Знаем мы Ваши дела, - сумрачно проговорил я вполголоса, сложил записку и сунул ее в карман спортивной куртки.

    Есть не хотелось, поэтому я заварил себе чая. Прошел в зал. По всей видимости, Марина какое-то время изучала мои записи, перед тем, как отправиться спать. На столе осталась лежать только пара цветных карандашей, но самих записей не было.
- С собой она их, унесла что ли, - пробормотал я вслух недовольно, хотя, чем именно я был недоволен, я и сам не мог объяснить.

    Я ходил по квартире, не зная чем себя занять – так иногда складывается, и времени в обрез, и дел, вроде много, а чем заняться – неизвестно. Я отлично помню, что когда Марина мне сказала, о том, что жить мне осталось совсем недолго, я целый список дел составил. Так сказать, дел не закончив которые, я просто не мог перестать быть. А вот теперь, после блужданий и каких-то невнятных размышлений, я заменил весь список всего одним делом, которое, кстати говоря, в том списке даже и не значилось. Я решил перебрать и разложить скопившиеся у меня фотографии. Просто мне так захотелось.
   
    Когда я вывалил на середину комнаты два пакета и две коробки из-под рыбных ассорти, то получилась значительная горка. То есть, значительная, для человека, который не очень-то любил фотографироваться, и делал это только по случаю, и исключительно по чужой инициативе. Какое-то время я рассматривал ее, решая, с какой стороны лучше за нее взяться, потом принес сигареты, пепельницу, а потом еще и сходил за старой коробкой и поставил ее рядом с кучей…

    Наверное, так сортировать фотографии не принято. Те снимки, которые я считал важными – я откладывал в сторону, стараясь соблюдать хронологию и тематику одновременно, иные же, я просто рассматривал некоторое время, припоминая, при каких обстоятельствах был сделан тот или иной снимок, а потом рвал, сбрасывая мелкие глянцевые кусочки в коробку… Иногда я делал перерыв и закуривал. Тогда я перебирался в кресло, брал какую-нибудь стопу, пересматривал ее, вносил поправки в хронологию, если была такая необходимость, и часть фотографий, которые меня не устраивали, по каким-то причинам, опять же, отправлял в коробку. Меня увлекло это, а кроме того, удалось многое вспомнить. места, даты, где я, как оказывается, бывал, да со временем забыл об этом. Вспомнились к тому же, кое-какие имена… Правда, у меня все-таки образовалась значительная стопа снимков, которые привели меня в некоторое замешательство своим существованием. Их я отложил в сторону, решив, что их следует пересмотреть еще раз, прежде чем окончательно решить их судьбу …
    Так прошло еще два часа.
   
    Около полудня раздался звонок. Я осторожно подошел к двери, но оказалось, что это пришла Марина…
- Подольский, это я, открывайте, а то у меня руки заняты.
    Я поторопился ее впустить. В ее руках было две огромных сумки, которые она тут же протянула мне, снабдив указаниями:
- Та, которая меньше – в спальню, а та, которая больше – в то помещение, где есть утюг… Я надеюсь, у тебя есть утюг?
- Марина?! - возмутился я.
- Вот и отлично. Мне нужно место, лучше стол, чтобы погладить костюм.
- Костюм, - удивленно переспросил я.
- Да, отправляемся на маскарад, - рассмеялась Вельская, но совсем невесело рассмеялась, даже, скорее, зло.

    Я счел за благо оставить расспросы и отправился выполнять данное поручение.
- Подольский, ты ел что-нибудь, - услышал я голос Марины из спальни.
- Что-то у меня нет аппетита.
- Придется терпеть еще пару часов, предупреждаю. Можешь сообразить какой-нибудь бутерброд, если хочешь.
- Не хочу, - отозвался я.
- Ну и ладно. Распакуй пока сумку.

    Я потянул за язычок молнии и раскрыл сумку. Однако, Марине пришлось потрудиться, чтобы уложить все это в одну сумку. А были там шинель, китель, форменные брюки с широкими лампасами, рубашка, галстук и фуражка. Отдельно, в целлофановом пакете, лежали несколько бумаг. 
- Разобрались? - услышал я с порога голос Вельской и оглянулся, - вот черт!

    Она уже успела переодеться и передо мной стояла самая настоящий подполковник в юбке.
- Нравиться? - поинтересовалась она, и даже крутнулась передо мной.
- Тебе идет, - сказал я.
- Я знаю, хотя и не люблю эту форму.
- А эта, выходит для меня, - проявил я догадливость.
- Да, - кивнула Марина, - давайте приведем ее в соответствующий порядок.

    Еще час ушел на подгонку и глажку униформы. Марина одновременно с этим инструктировала и меня и посвящала в детали предстоящей операции, а заодно и экзаменовала меня.
- Подольский, сможешь поддержать разговор об экологии, - неожиданно поинтересовалась Марина.
- О природе, - удивился я, - конечно.
- Не совсем о природе, а допустим, об экологической безопасности, понимаете?
- Приблизительно.
- Сейчас мы поедим на некий объект. Там, я буду работником конторы, который сопровождает проверяющего из столицы.
- То есть, меня?
- Именно так. Ты должен будешь ходить, смотреть и задавать вопросы. Не совсем специальные, но обязательно, специфические. Например, о безопасных режимах работы объекта. Или, например, каким образом замеряется уровень ПДК вокруг объекта. Понимаешь?
- Понятно.
- Проявлять большую осведомленность не обязательно, но совать свой нос в помещения, постройки и во все подряд двери – желательно. Понятно?
- Да.
- Пока мы будем ехать в машине, придумай несколько заготовок, - посоветовала, а точнее будет сказать, рекомендовала девушка.
- Хорошо, - кивнул я.
- Вот такая у тебя задача. Дальше, по отношению ко мне – особой галантности проявлять не надо – я для вас не более чем подчиненная, не более того. Я веду машину, я выполняю твои распоряжения, обращаться ко мне желательно по званию – подполковник. Понятно?
- В общих чертах, мне надо изображать большого начальника. Очень большого, но при этом небольшого специалиста.
- Точно, - подтвердила Марина.
- Марина, а что это за объект? - осторожно спросил я, - и зачем нам его посещать?

    Вельская словно собралась ответить, но взглянула на часы и заторопила меня:
- Давай, все это оставим до вечера, вот приедем, и тогда поговорим.

    Это было убедительно, даже очень убедительно, но я не поверил. Да, я согласился с действиями девушки, но не поверил ей… А она словно, почувствовав мои сомнения вдруг остановилась на самом пороге и посмотрела на меня и обратилась ко мне, впервые, хочу я заметить, по имени отчеству:
- Олег Владимирович, если у Вас есть какие-нибудь сомнения, вопросы. Лучше поговорить об этом сейчас.
- Нет, кроме тех, которые я только что высказал – нет.
- То есть, ты мне веришь, и понимаешь, что, то, что я делаю – правильно?

    Это был коварный вопрос. Задай мне его другой человек, и в другой ситуации – я бы, скорее всего, ответил бы отрицательно или очень крепко подумал, прежде чем отвечать. Но в другой ситуации…
- Я не все понимаю, не со всем согласен, но я верю, - я предпочел сказать именно так, как чувствовал в тот момент.
- Вы правы, Подольский, я еще та штучка. Многое внутри меня уложено не так, а соответственно, и воспринимаю и понимаю я многое иначе, чем большинство. Даже плохо и хорошо у меня другие. Но я не хочу Зла больше, чем его надо для удержания приоритета Добра…
- Наверное, все дело в том, Марина, что я не твоей веры. Из-за этого, по-видимому, и все проблемы.
- Ладно, - махнула рукой Вельская, - вперед. Время у нас совсем мало…

    Мы остановились в прихожей, и Марина еще раз внимательно осмотрела меня, стоявшего в шинели, фуражке и ботинках. Потом кивнула удовлетворенно и добавила вслух.
- Хорош, настоящий генерал. Да, кстати, возьмите Олег Владимирович.

    Я принял в руки книжечку. Кроме золоченого герба никаких надписей не было, я раскрыл ее и даже ахнул.
- Марина, однако.
- На одном генеральском мундире далеко не уедешь.
- Но генерал-майор, это, по-моему, слишком круто, - усомнился я.
- Подобные объекты могут проверять либо работники конторы, либо чины не ниже генеральских, так что здесь все как надо.
- Марина, а у Вас какое звание, если конечно, не секрет?
- Пока секрет, потом расскажу.
- Хорошо, - кивнул я.
- Ничего хорошего, - неожиданно буркнула Вельская и как-то уж слишком тяжело вздохнула.

    А я глядя на нее, буквально почувствовал, как улетучился и ее азарт, ее быстрота мыслей и движений. На мгновение представилось мне лицо молодой девушки, отягощенной такими заботами, которые некоторым не привидеться даже и в страшном сне… Но только на мгновение, потом все вернулось на свои места. И я вздохнул легче. Мне, и правда, было легче, когда рядом находился деятельный, неутомимый, злой и чертовски таинственный вариант Марины. Она словно питала меня своей энергией.
- Вперед, - скомандовала та, прежняя Марина, и я двинулся вслед за ней.

    Около подъезда, рядом с моим «жигуленком» стояла черная «Волга». Номера на ней были государственные, и что-то подсказывало мне, что буквенное сочетание, начинавшееся с буквы «М» наверняка, проходило по какому-нибудь закрытому списку. Стекла машины были затемнены так, что рассмотреть, что или кто находиться внутри было невозможно.
- Хороший аппарат, - пробормотал я, усаживаясь на переднее сидение.
- Еще, какой хороший, - согласилась Марина, - одна из моих любимых машин.

    «Жигули», конечно, наша марка, но стоит пересесть из него в «Волгу», чувствуешь, как будто попал в самолет. Я еще устраивался, когда Марина повернула ключ зажигания - приборы ожили, но звука двигателя я не услышал, лишь легкая вибрация, свойственная отечественным автомобилям говорила о том, что автомобиль готов к движению.
- Марина, и сколько же лошадей у такого аппарата? – поинтересовался я.
- За триста.
- Ого, - поразился я – цифра вызывала уважение.

    Девушка тем временем развернулась, выкатилась из проулка на улицу, а перед тем, как влиться в основной поток машин, Марину повернула какой-то выключатель, и я услышал вой патрульной сирены. Точнее говоря, я не сразу соотнес малозаметное движение Марины со звуком. Я даже попытался предупредить ее о том, что где-то несется милиция или пожарная.
- Олег Владимирович, это наш сигнал, - и Марина ткнула пальцем вверх, указывая на крышу.

    Я еще соображал, что именно значит жест девушки, а та уже вывела автомобиль в крайний левый ряд и надавила на педаль газа. Я покосился на приборную доску – стрелка спидометра плавно пропускала под собой цифру «90». Я не стал ничего говорить по этому поводу, лишь достал пачку сигарет и спросил у Марины: 
- Курить-то здесь можно?
- Да, - она щелкнула очередной клавишей и прямо в панели рядом со мной откинулась крышка пепельницы. В ней же уже находилась зажигалка.
- Черт возьми, - не выдержал все-таки я, - триста с лишним лошадей это еще можно понять, а все вот это – ну зачем такой выпендреж?
- Нам, или этой машине, - язвительно поинтересовалась Вельская.
- Машине, конечно, - внес я требуемое уточнение.
- Просто это удобно. Слово комфорт, слышали? Так вот, это комфорт, и не более того. Кроме того, это ведь боевая машина, а, следовательно, она должна быть максимально независима, даже в мелочах.
- И что, эта пепельница говорит о независимости? - язвительно спросил я.
- Не только пепельница, но и вентиляция. Дым вашей сигареты, например, до меня не долетает. Очень удобно.

    Я проследил взглядом за тем, как дымок от сигареты исчезает где-то за приборной панелью.
- Боевая машина, - фыркнул я.
- А вот это хорошо, - неожиданно рассмеялась Вельская.
    Я удивленно взглянул на нее.
- Это ты о чем?
- Как ты вот это сделал. Фыркнул, прямо-таки по-генеральски. Настоящий, столичный проверяющий…
   
    Такое было уже не раз – Марина веселилась, а я нервничал. Девушка тем временем проскочила перекресток на красный свет, похоже даже не отреагировав на его существование, и продолжала наращивать скорость. Я еще раз посмотрел на приборную доску – стрелка была между ста двадцати и ста тридцати. Рев сирены оставался где-то позади и не беспокоил нас, только машины шарахались в стороны от нашей «боевой машины».
- Марина, мы действительно спешим?
- Да, мы действительно спешим, а кроме того, если подобная машина едет медленно, то это вселяет подозрение и нервирует окружающих. А вот если проноситься мимо, то значит ничего страшного.
- Марина, тебе никогда не говорили, что у тебя какая-то ненормальная логика?
- Нет, товарищ генерал майор, Вы первый, - улыбнулась Марина, - остальные, с кем мне приходится общаться, на мою логику никогда не жаловались…
- Тогда у Вас, товарищ подполковник, - очень странные знакомые и коллеги.
- Во! - отреагировала Марина, выставив вверх большой палец, оценивая то ли мой вывод, то ли своих странных знакомых, то ли мои интонации…

    Она просто забавлялась. Что я мог ответить – правильно – ничего. Я предпочел углубиться в собственные мысли. А они были какими-то странными. Точнее, если бы они мне пришли в голову в другой обстановке, то это были бы самые нормальные мысли, но вот сейчас, когда я еду в какое-то секретное место, где должен буду выдавать себя за большого генерала-начальника. Да плюс к этому, истекают мои последние часы… а меня заботило то, что если бы Марина не была тем, кем она была сейчас, то какой была бы ее жизнь. Почему-то это вопрос заинтересовал меня всерьез. Я даже попытался представить себе человека, который мог бы ужиться с ней под одной крышей. Такого, который смог бы удержать в рамках семьи. Только такой образ у меня не складывался. Складывалось впечатление, что Марина была не рождена, а специально создана для такой вот жизни, которую она ведет.
- Марина, а семья у тебя была? – поинтересовался я осторожно.
- Была, - коротко ответила девушка.

    Вроде и ответила, а вроде и нет. «Была» одновременно обозначает и неудачный брак, и какое-нибудь трагическое стечение обстоятельств. Ни про то, ни про другое спрашивать было не очень-то тактично. Поэтому, я начал придумывать следующий вопрос, но Марина неожиданно заговорила сама.

- Мы развелись. Полтора года прожили вместе, а потом я его оставила.
- Он был из ваших, коллега?
- Нет, он был из нормальных людей, - усмехнулась Марина, - поэтому, наверное, все так и сложилось. Он не мог смириться с тем, понять, что я проводила в командировках большую часть года. Ну и повышенный режим секретности ему тоже не нравился. В том смысле, что я не могла говорить с ним о своей работе. Понимаете?
- Трудно ему было.
- А мне. Вот, черт возьми, представьте себе, что не я работаю в конторе, а он. Все было бы так же, только наоборот. Я бы ждала его, и была бы рада тому немногому, что оставалось мне от его работы. Но стоило мне оказаться в другой ситуации, он начал на меня давить. Мол, семьи, как будто и нет. Что он приходит домой – никого нет, уходит опять никого. Я могу забежать днем, черкнуть ему записку и унестись неизвестно куда. Но больше всего, его достала история, когда он увидел меня по телевизору, в новостях. Я там случайно в кадр попала, я даже и не видела того, кто снимал. А вот он эту программу видел. Я приехала домой через неделю, он мне устроил сцену, что я мол неизвестно с кем, неизвестно где. Ну и прочую ерунду. Попробовал ударить…

    Марина вписалась в очередной поворот, ее занесло, но она коротким и точным движением выровняла машину и продолжила, как ни в чем не бывала.
- …точнее ударил. А со мной так нельзя. Ну, я ему тоже врезала. В общем, жизнь семейная не сложилась. Какое-то время я была одна, иногда знакомилась, но это были случайные связи, так сказать. А потом встретила Пашу…
- Это удивительно, - признался я, - я с трудом представляю вас вместе.
- Ничего удивительного – просто я его очень сильно полюбила. Если бы все было не так… не так странно – я бы ему родила…, - Вельская вздохнула и закурила…

    Это был тот редкий случай, когда Марина разоткровенничалась. Я приготовился услышать больше, но не тут-то было. Вместо этого последовало предупреждение:
- Внимание, подъезжаем. Сейчас за поворотом КПП. Показываете удостоверение, но в руки не даете. Просто приоткрываете удостоверение и демонстрируете через приоткрытое окошко. Разговаривать тоже не обязательно, можете просто кивнуть. Оружие внимательно не рассматривать, - быстро восполнила некоторые пробелы в инструктаже Марина.
- Понял.

    Она одолела очередной поворот и начала притормаживать. Бело-красный шлагбаум, по обе стороны машины молодые ребята в гражданской одежде, но с обещанным оружием. Я и Марина открыли каждый со своей стороны окна и продемонстрировали удостоверения. Я свое, она свое… Врать не буду, но сердце мое колотилось, наверное даже сильнее, чем на первом свидании. Однако, ничего страшно не произошло. Молодые ребята отступили, шлагбаум поднялся, и мы проехали на территорию секретного объекта.

    Затрапезное это было местечко, по крайней мере, на первый взгляд. Мы остановились около одноэтажного домика, и Марина дважды посигналила. Мгновение спустя к машине выбежал мужчина лет сорока-сорока пяти. Вид у него был не очень-то опрятный, но вполне возможно было предположить, что он только что совершенно спокойно дремал за столом. Он открыл дверцу с моей стороны, дал возможность мне выйти. Потом я подождал, пока из машины выберется Марина и подойдет к нам.
- Здравия желаю, товарищ генерал-майор.
- Добрый день, - тихо пробормотал я, а потом на меня словно что-то нашло, - с кем имею честь?

    Мужчина моментально подобрался, и сразу стало понятно, что он офицер. Изменились и манеры и выражение лица.
- Дежурный по объекту РО – 27, майор Кулагин Алексей Иванович. Разрешите доложить? 
- Докладывайте майор, и не шумите так…
- Товарищ генерал-майор, на вверенном мне объекте все в порядке. Установки контроля переведены из режима А в режим В, в связи с магнитной бурей…
- Согласно инструкции.
- Так точно. В данный момент на объекте находятся восемь человек. Четверо человек охраны, два инженера, дежурный и оперативный связной. Охрана – двое на КПП, двое отдыхают. Технический персонал – один дежурит, второй отдыхает. Оперативный связной в режиме радиомолчания.
- Вольно, майор, - проговорил я.

    Майор чуть расслабился, но я скорее это почувствовал, нежели чем увидел. Марина стояла за моей спиной и молчала, по-видимому, соблюдая определенную субординацию. А мне эта субординация рекомендовала говорить что-нибудь эдакое.
- Что-то я не помню, вас майор…
- Переведен два месяца назад.
- Два месяца, то-то я смотрю. Незнакомое лицо. Надеюсь, переведены с повышением, - это я так пошутил. И что удивительно, данная шутка была оценена.
- Так точно, товарищ генерал-майор.
- Значит, Алексей Иванович…
- Так точно.
- Ну что же, Алексей Иванович, - повторил я, и чуть покосился на Марину – та едва заметно кивнула, - тогда давайте посмотрим Ваше хозяйство…
- Так точно, товарищ генерал-майор.
- Алексей Иванович, я ведь тебя по имени зову, вот и ты зови меня Олег Владимирович. И не шуми.
- Так точно, то… Олег Владимирович.
- Вот и хорошо, - я оглянулся на Марину, - пойдемте, подполковник, поглядим, какие тут дела.
- Так точно.

    Пропустив вперед дежурного, за ним пошел я, а за мной Марина. Перед входом в помещение майор Кулагин обернулся:
- Олег Владимирович, обход и проверку проводить согласно регламенту?
- По регламенту, - кивнул я, с трудом представляя, что именно это означает.

    Насколько я успел сообразить, до меня у этого майора проверяющих, по крайней мере, генералов не было. Волновался по этому, он достаточно сильно, что в свою очередь не позволяло ему заметить мои промахи, которые, наверняка, были. Мне только оставалось надеяться, что они были не такие уж и значительные.
- Комната контрольного оборудования, - проговорил тем временем Кулагин, указывая на тяжелую бронированную дверь. Далее последовал звонок, двинулась в сторону камера наблюдения.
- Пароль-допуск, - прохрипел динамик.
- «Твой взгляд с прищуром…» - быстро ответил Кулагин, а я заметил, как вздрогнула Марина.
- Принят, - прохрипел динамик, и за дверью послышались металлические звуки.
- Чего только я не слышу в виде паролей, - пробормотал я, обращаясь одновременно и к Марине и к майору.
- Инструкция рекомендует обновлять пароль каждые трое суток, но не оговаривает, что именно можно брать за пароль, - пояснил Кулагин, явно предполагая, что я проверяю его знание инструкции.
- Стихи надо было бы запретить, - продолжил я тем временем, потому, что на открывание двери уходило порядка десяти минут.
- Это не стихи, Олег Владимирович, название прозаического произведения.
- Ну, если проза, тогда ладно, хотя, названия, это тоже не очень хорошо. Может быть на слуху.
- Никак нет, взято из рукописи для внутреннего пользования. Так что, вряд ли может быть широко известно…

    Дверь, наконец, открылась. Тяжелая, бронированная, толщиной, наверное, с полметра. С внутренней стороны она несла на себе достаточно сложный механизм, состоящий из рычагов, шпилек с мощной резьбой, которые распирали дверь во все стороны, делая практически невозможным ее несанкционированное вскрытие. Я с уважение посмотрел на механизм, на громоздкие потайные петли, усиленные каким-то вспомогательным механизмом и проследовал в помещение…

    Две комнаты площадью около трехсот квадратных метров, основную часть которых занимало два пульта. Основной и резервный. Каждый состоял из вертикальной наклонной панели и горизонтальной. Вертикальная несла на себе какие-то датчики, два зеленых иллюминатора-осциллографа, несколько светящихся зеленым, прозрачным светом датчиков, сделанных в виде высоких пробирок. Горизонтальная поверхность была заполнена рычажками, кнопками тумблерами и прочей электрической арматурой, с помощью которой можно управлять таинственными для меня процессами. Вся площадь горизонтальной панели была закрыта сверху толстым прозрачным листом пластика, во избежания случайного нажатия, насколько я понял. Я скользил взглядом по панели управления и с внимательным видом слушал комментарии специалиста. Даже иногда кивал головой, когда некоторые из его объяснений доходили до меня.

    Увлеченный рассказом, а так же возможностью пообщаться, инженер повернулся ко мне спиной, я коротко посмотрел на Марину, которая слушала объяснения вместе со мной, только более внимательно, и насколько я понял, понимала больше чем я. Марина перехватила мой взгляд и указала на маленький пульт, который я поначалу принял за продолжение большого резервного пульта. Он так же был под стеклом, только управляющей арматуры на нем было меньше, а датчиков вообще, раз-два и обчелся, к тому же, в данный момент было ощущение, что пульт был отключен. Я дослушал объяснения инженера, продвинулся вдоль пульта и как бы невзначай, остановился около маленького пульта. Он выглядел отключенным и неработающим. 
- Профилактика, - поинтересовался я.
- Никак нет, товарищ генерал-майор. Это блок «С».
- А, - кивнул я, - как часто отрабатываются нештатные ситуации?