Это нам не задавали г. 24-2. Мартовские сюрпризы

 
                Визит отца

       Ничто не предвещало в доме появление гостя на следующий день после праздника, разве что сибирский кот Маркиз начал умываться  у входной двери.
      - И кого ты нам намываешь? - в шутку спросила  у него Галина Петровна. Придя с работы, она включила газовую печь и поставила разогревать ужин. Антон отпросился в гости к другу, живущему в соседнем подъезде, а Марина еще не пришла от Лены.
       Вдруг в прихожей раздался звонок, и  она пошла открывать, думая, что это  соседка, что иногда приходила что-нибудь занять. Открыла – и застыла на месте: в дверях стоял Виктор Ильич собственной персоной. В руках он держал цветы – букетик алых роз. Кого-кого, а бывшего мужа никак не ожидала увидеть. "С глаз - долой, из сердца - вон",- решила она, когда он ушел, поставив на нем жирную точку. Женщина постаралась, чтобы ни одна вещь в доме не напоминала  о нем - все сложила аккуратно с пакет и отнесла на мусорку.  И вот тебе - на, явился, но ни один мускул не дрогнул  на ее лице.

       - Здравствуй,  Галя! - с виноватой улыбкой поздоровался Виктор с заискиванием ловя её взгляд.
       - Здравствуй! - как можно равнодушно ответила она на приветствие  некогда горячо любимого мужа и отвернула голову.
       Он потоптался на месте и нерешительно  спросил: — Впустишь в квартиру?
       - А зачем?  Стоит ли? — она искоса взглянула на него.
       - Поговорить надо. Неудобно  через порог разговаривать.

       Окинув его взглядом, бывшая жена  заметила, как он изменился: похудел, посерел, постарел, словом, потерял прежний лоск и уверенность.  На нем была кожаная, видавшая виды, куртка, замызганные джинсы. В нос сразу ударил  неприятный запах прокопченности.
       - Ладно, заходи, только ненадолго! - невольно поморщившись, впустила она нежданного гостя. - Раздевайся и проходи на кухню! Скоро дети придут, а я не хочу, чтобы они  тебя видели.
       - Почему? Я ведь какой – никакой отец им, – сказал он, вручая цветы. – Вот поздравляю тебя и дочь с прошедшим Восьмым мартом! — он сел за стол. Галина Петровна взяла цветы и положила возле раковины.

       - Ну, спасибо! -  сухо поблагодарила. - Зачем  явился? Два года не являлся, а тут явился - не запылился! Отцовские чувства проснулись или еще какие причины? Прости, что не встречаю с хлебом-солью такого важного человека, —  с иронией  проговорила Галина.
       - Галя, прости ты меня! – он прикрыл глаза рукой и на минуту замолчал, пока прошел комок в горле. – Я очень виноват перед тобой.

       "Вот мы как запели после двух лет глухого молчания! - про себя  усмехнулась довольно-таки красивая и ухоженная хозяйка квартиры, но видя его жалкое состояние, вслух ничего не сказала, а позволила дать ему выговориться.  Став христианкой, она давно  простила бросившего её мужа; жить с постоянной обидой в душе было уже не по ней.  Сбросив этот душевный груз, ей стало намного легче. После этого и работать ей стало лучше и просто  жить.
       - Не беспокойся, я давно тебя простила. И не только тебя, но и всех, кто причинял мне разные неприятности, даже ее, разлучницу, которую  ни разу  не видела. Это – долг каждого христианина.  Раз Господь послал мне такое испытание, я должна его с честью пройти. Но это не значит, что я должна к тебе относиться, как раньше.

       Виктор  удивился изменению в словах и поведении бывшей жены, да и внешность её произвела на него приятное впечатление. Неужели Галина совсем его разлюбила? Не хотелось в это верить. Он попытался взять ее за руку, но она пресекла эту попытку. Видно было, что он волновался, и  немало усилий ему требовалось, чтобы  говорить о всем, что было на душе.
       - Дай, пожалуйста чаю, а то в горле пересохло! - попросил он.

       Галина налила гостю чай и поставила на стол конфеты с пряниками.
       - Я знаю, что ты – славная, необыкновенная женщина, да вот бес, что ли, попутал меня, - Виктор стал вести рассказ и неторопливо пить чай с пряниками. -  Спутался с  этой Дарьей. Думал, утешу малость одинокую женщину, и все. Не думал я вас бросать, да не тут-то было: стало меня к ней тянуть,  как магнитом, воздуху без нее не хватало.  Вот, думаю, любовь какая настоящая бывает. Ушел к ней. Месяц живу с ней, другой, полгода живу – как во сне.

      Хозяйка она неплохая, да пацан у нее есть  тринадцатилетний.  Стервец малый, от рук отбивается - плохо учится, курит, матерится, на поведение учителя жалуются. Главное, ничего не скажи ему - огрызается, а она его защищает. Что  скрывать, на этой почве у нас пошли с ней нелады. А однажды стал искать один документ и случайно увидел какую-то тетрадь. Просмотрел её - думал, там  стихи девичьи или народные рецепты, а там всякие колдовские заклинания. Тут я всё и понял: околдовала она меня, как пить дать.

       Хотел было сразу уйти от них, да она  в ноги кинулась - не пускает. Говорит: «Руки на себя наложу, если уйдешь. Оставишь сына сиротой совсем». Не смог я тогда  уйти, остался. Живу, но как с чужой женщиной, все о вас думаю.  И вдруг узнаю, что  она больна – обнаружили рак. Врачи говорят: третья стадия; сделали  операцию, но  хорошего прогноза не дают.   Год-два от силы может прожить. Разве можно оставлять ее в таком состоянии? Примешь обратно, когда...не станет её? — он  с надеждой  посмотрел в глаза Галине.

       - Как  у тебя всё просто получается: полюбил другую - враз собрался и уехал. Разлюбил - уже просишься обратно. А мои чувства тебя уже не интересуют? А я тебя уже не люблю так, как раньше. Наша семейная чаша разбита, как ты не понимаешь?
       - Неужели совсем разлюбила? - он поднял на неё глаза, в которых она увидела тоску и отчаяние. - Я сделаю всё, чтобы искупить свою вину, чтобы ты меня снова полюбила. - Слово даю: никогда такого не повторится... Что же мне, на колени встать? И встану! Перед тобой я не гордый!    
       - На колени только перед Богом надо вставать, а не перед людьми.  Да, я забыла тебе сказать, что  уверовала в Бога. Теперь  хожу в церковь, молюсь, читаю Библию. Я теперь не такая, как раньше.

       - Это я заметил... Да, я и не против... Я тоже теперь другой. — Он все же ухватил ее руку и сжал в своих ладонях. - Думаешь, не пожалел ни разу, что от вас ушел? Ушел – как половину себя потерял. После всего, что со мной произошло, я  понял, что люблю только тебя. Ты часто снишься мне  во сне, и дети наши тоже, а к Дарье у меня  только жалость и сострадание... Но не могу я  сейчас ее бросить, понимаешь?.. Умирает она... И сама она  это знает, – он отпустил ее руку и отвернулся, чтобы утереть  выступившие слезы.

       - Слезы твои, чай, от любви по ней? -  усмехнулась Галина.
       - Да не любовь это! - он достал платочек и вытер лицо. - Вижу, что не веришь мне.
       - А с сыном ее что собираешься делать потом, - усыновлять?
       - Нет, что ты!  Только в детдом, как только не станет её. Я цацкаться с ним не буду. Признавать он меня никак не хотел, так что пусть узнает, как жить одному. Дом она отписала ему, так что будет, где ему жить, когда вернется.

       - Да, не повезло тебе и со второй женой, – с усмешкой проговорила она. - Но не отчаивайся: в третий раз повезет.
       - Издеваешься? Ну-ну, твое право. Спасибо за чай, за то, что приняла и  выслушала! Ехать  надо. – гость поднялся. – Не поминай лихом, как говорится!
       - Ну, счастливого пути! – пожелала хозяйка, провожая его до двери. – Целоваться не будем, а за цветы – спасибо. У нас все хорошо, чтобы ты знал, справляемся неплохо.
       - Да, я вижу, - уже в дверях проговорил он, - До свидания!
       - Прощай! – и, выпустив гостя за порог, за ним со стуком закрылась дверь.
 
                ***

       Галина Петровна  не стала забивать себе голову  желанием бывшего мужа вернуться, да и не понравился его разговор. Любви к ней не чувствовалось! Всё о себе и желании вызвать жалость к нему, зная, что  у неё доброе сердце.  Нет, рано еще принимать его. Кто знает, как все обернется? Человек предполагает, а Бог располагает. Визит Виктора  всколыхнули в ней воспоминания их совместной жизни.  Конечно, много в ней было хорошего, а может, плохое она старалась не замечать?  Женщина взяла цветы и  поставила  в вазу - не пропадать же им.   Разговор Виктора о больной жене и ее сыне-подростке навел мысли Галины Петровны  на то, что в жизни часто действует закон бумеранга.  Кто знал, что судьба так посмеется над ним? Тут из прихожей  послышалось, как в дверной скважине поворачивается ключ. Это вернулась Марина.

        - Мам, привет! - бросила она с порога и сразу спросила, потянув носом. – А чем тут пахнет? Не пойму никак.
        - И ты почувствовала этот запах? Раньше от него по-другому пахло, - откликнулась Галина Петровна. – Отец твой приезжал. От одежды его такой запах.
        - А чего он у нас забыл? – неприветливым тоном спросила Марина.
        - С праздником поздравлял нас, розы принес, не пожалел денег для нас! – ответила мать не без иронии.
        - Нужны нам его поганые цветы! - зло  проговорила девушка.
        - Ну почему поганые? Цветы как цветы.
        - А мне они неприятны.
        -  Пожалеть его надо, дочка.
        -  Пожалеть?! – возмущенно воскликнула Марина. – Кто бы нас пожалел, а его есть, кому жалеть!

        - Плохо ему. Врагу такого не пожелаешь. Та женщина, с которой он живет, болеет раком. От силы года два ей жить осталось. И сын  у нее не из лучших.  Помолиться надо за них.
        - Ради этого он приезжал к нам?
        - Он вернуться к нам хочет, только сейчас он не может их оставить.
        - И ты, мама, ему веришь? – округлила глаза Марина. – Купилась на его цветы?
       - Не купилась!  Это же твой отец! Нам ведь тоже нелегко без мужского плеча живется. Не знаю, но мне, вот сейчас, его жалко стало! – на глаза  Галины Петровны навернулись слезы.
      - Вот он и пользуется этим. Нет в тебе гордости, мама! Я бы ему ни за что бы не простила, а наоборот, отомстила бы.
       - Надо прощать, детка, иначе и нам Бог не простит. А мстить нельзя! Да и как мстить? Тоже в блуд пуститься?  Это еще хуже! 
      Марина, иногда посещая церковь и слушая проповеди, уже знала о Божьих заповедях, но многое ей еще было непонятно и непостижимо. И порой то, что осуждала в других, не  видела в  себе.

      - А как же «око за око», «зуб за зуб»? Это ли не от Бога? Вот найди себе хорошего мужчину и выйди за него замуж. Я препятствовать не буду.
       - Чтобы замуж выйти, надо полюбить человека.
       - Тут ты, мамуль, права. И прости меня, глупую!  Я ведь сознаю, что говорю неправильные вещи. Прямо не понимаю, откуда  у меня столько злости на папу? Пусть будет по-твоему. Дети ведь должны слушаться своих родителей и подчиняться им. Я не буду против, если папа захочет вернуться.  Только не торопись с этим, обдумай и взвесь. Пусть докажет, что любит тебя, а не из-за какого-нибудь расчета - на год или два.
        Галина Петровна с признательностью прижала к себе дочь: какая же она  умница, рассуждает совсем, как взрослая.
       - Доченька моя, конечно обдумаю и взвешу! Нет, мы вместе это сделаем!


    
      
                продолжение  http://proza.ru/2015/06/25/1044