Последняя игра

Ревел нереальный двигатель иллюзорного квадроцикла, виртуальный ветер яростно разметал седые космы небывалого наездника (такая модель, что делать). В своей утлой хижине, в кожаном кресле, Януш ухмылялся какой-то недоброй ухмылкой из под старого шлема. Спуск с горы занял от силы минуту. Правая рука старика, до этого момента судорожно вцепившаяся в подлокотник, разжала пальцы, раздался сухой щелчок. Тхия ринулся к компьютеру и запустил аудиозапись, обе реальности наполнил старый как мир вальс. В хижине видавшие виды колонки, сдувая вихрем пыль, разразились невообразимо чистым звуком. В мир игры вальс ворвался как будто бы с неба. Там, за гранью, Януш лихо объезжал расцветающие красочными взрывами танки и прочую технику. Подобно каре капризного бога, с частотой в пол секунды, вторя звукам вальса, с немыслимой скорость падали с разгорающихся яростным заревом небес, воспламеняя всё в радиусе десяти метров, лучи непонятного происхождения. Огненный шторм, наполненный бутафорской гарью и воплями неживущих солдат, грохот обломков вертолётов, упавших на детально проработанную почву, лужи пылающего как бы топлива и обугленные как бы воронки. Вакханалия…
Януш , словно бывалый каскадёр, вовсю зажав газ, подскакивал немыслимо высоко, используя любые неровности как трамплин, его как будто бы обдавало жаром и пылью, как будто бы. Какой вздор, выдумка. Есть лишь кресло, древний шлем и до ужаса уставший, старый и мало кому понятный человек, взявшийся отстоять независимость кучки селян в последней битве едва не сгинувшего мира. Да и не битва это, так, игра. По лицу сидящего в кресле старика катились слёзы. Он не видел ни горевшей техники, ни то, как здорово работает орбитальная пушка там. Не видел озадаченного и растерянного Тхию здесь. Он видел сочную и густую листву, тени и запахи старого парка, озорной смех. Он вспоминал …