Встреча

Встреча
или от заката до рассвета

Человек по природе не может быть один. Мы по сути своей – стадные животные. Нам всегда нужен кто-то рядом. Для чего? Мы и сами не можем этого объяснить. Скажете: для моральной поддержки, общения, как лекарство от скуки, для совместного развития, секса... Чушь! Несомненно, все это естественные потребности, но прожить без них можно. Отчего же человеку нужен кто-то еще? Ответ прост: для осознания того, что ты – не одинок! Одинокий человек обречен.
Знаю, кто-то сейчас вспомнит отшельников, живущих в каких-нибудь лесных кельях. Думаете, они действительно одиноки? Уверен, если вы заглянете даже в самую дальнюю пещеру, в которой живет человек, обнаружите, что он вовсе не один. Ведь если человека не окружают реальные собеседники, он тут же наполняет свой мир иллюзорными. К примеру, отшельник находит приятелей среди животных: кошек, собак, зайцев, птиц... Он кормит их, любит, заботиться, разговаривает с ними. И его совершенно не волнует, что его четвероногие или пернатые приятели не понимают слов. Слова тут и ни к чему, общение строится уровнем выше. Если вы не обнаружили рядом с отшельником живых существ, значит нужно заглянуть в его душу. Уверен, там вы обнаружите либо вымышленного персонажа, созданного подсознанием (паранойя – отличный способ скрасить одиночество), либо бога, духа или черта, которого слышит лишь этот отшельник. В общем, человек никогда не может быть долго один!
Так думал я, поглядывая сквозь пыльное окно мчащегося по шоссе автобуса на то, как вдали угасает закат. И одиночество сводило меня с ума.
Конечно, странное заявление для человека, находящегося в самом центре галдящей компании – окруженного сотней развеселых девушек и парней. Более того, я и сам был в тот момент весел и любил всех этих людей, впрочем, как и они меня. Мое одиночество было несколько иного плана. Мне, как говорится, чего-то не хватало. Причем, уже давно. Ведь одиночество бывает не только физическое, но и духовное. С любым из этих людей я мог с удовольствием выпить спиртного, спеть песню, а частенько даже совершить какое-нибудь ребячество, достойное школьника, а вовсе ни взрослого мужчины. С ними я чувствовал себя вполне свободно. Однако кое-чего мне все-таки недоставало. Эти люди даже не подозревали, что ни разу не видели моего истинного лица – меня настоящего. При них я никогда не снимал маски. Они наблюдали лишь некую оболочку, делающую меня похожим на них, но никто не мог заглянуть под нее – глубже, в ту область, где у отшельников обитают боги, духи и черти. Впрочем, я давно с этим смирился. Ведь так сложно подобрать пару человеку, обитающему одновременно во множестве миров и даже во время подобных тусовок способному размышлять о довольно странных вещах. Например, об одиночестве. Как удивились бы все эти развеселые приятели, узнай, о чем я думаю в то время, когда вокруг гудит шабаш...
Часы показывали половину двенадцатого ночи, когда наш автобус, подняв тучу пыли, затормозил посреди поля. Мы поспешно десантировались из душного салона, не забыв прихватить пакеты с пустой тарой. На улице ласкал прохладный ветерок. Фары автобуса освещали раскинувшиеся небольшим городком белые средневековые палатки. От них к автобусу уже стягивались люди в костюмах времен Рюрика. Впрочем, некоторые наряды совмещали в себе элементы, разделяемые тысячелетием: из-под хангерков и шароваров выглядывали кроссовки, а из-под плащей – камуфлированные куртки и джинсы. Фестиваль только начинается, пока еще можно. Пожав пару десятков рук, я закинул на плечо неподъемный рюкзак и отправился к своему шатру. Благо, наши ребята приехали раньше и успели установить лагерь еще посветлу.
В палатке я скинул современные шмотки, заменив их на кафтан, обомтки, плащ с литой фибулой, мохнатую шапку, кожаные ботинки и прочую средневековую дребедень. Бывает, меня спрашивают: какой интерес изображать из себя викинга? Мои соратники  отвечают на это, что таким образом возрождают нашу древнюю культуру, сохраняют наследие, учатся старинному искусству сражения на мечах и прочую дребедень. Какой-нибудь психолог на это сказал бы, что мы таким образом просто бежим от реальности. Я же в ответ на подобные вопросы лишь пожимаю плечами. Мне нечего сказать. Я ничего не возрождаю, не сохраняю, ни чему не учусь. Мне просто в кайф. Почему, к примеру, человек едет на рыбаку? Возрождать древнее искусство рыбной ловли? Потому, что ему нечего есть? Потому, что этим занимались наши предки? Уверен, он даст тот же ответ, что и я – просто в кайф. И то же самое вам ответит любитель футбола, катания на велосипеде, скалолаз, мотоциклист и прочие люди, которым становится тесно в привычных квартирах и офисах.
И вот я выползаю из шатра в ночь. На мне недавно сшитый зеленый кафтан, свежекупленный пояс с парой десятков латунных накладок и еще ни разу не ношенные ботинки – копия найденных при раскопках в Старой Ладоге. Я всю зиму готовился к новому фестивальному сезону и теперь пафосен и прекрасен. У костра выслушиваю заслуженные реплики друзей по поводу своего обновленного внешнего вида и предвкушаю, какими глазами на меня завтра будут смотреть пришедшие на фестиваль туристы.
– Ну, ты теперь прям как купчина! – замечает кто-то.
И я довольный поднимаю врученный мне рог с медовухой, выкрикивая: «Сколь!» При этом мой счастливый взгляд скользит по лицам друзей и... вдруг выхватывает среди них глаза незнакомки. В этот самый момент мир словно останавливается. Все происходящее теряет смысл. В голову бьет уже не хмель, а нечто иное и следующие несколько минут я ничего не вижу, кроме точно также изучающих меня голубых глаз.
Если я скажу, будто сразу понял, что нашел родственную душу – совру. Нет конечно! Первая мысль была: «Вот так красотка!» В такие моменты достаточно нескольких секунд, чтобы оценить все достоинства нового человека от прикрас лица до стройности фигуры и возжелать оказаться с ним в одной постели. Именно таким было первое впечатление при виде незнакомки. После этого весь шумный балаган фестивального лагеря отступил на дальний план. Сидя у костра, я прихлебывал из хмельного кубка, а сам все поглядывал, как пляшут отблески огня на ее темных волосах и язычки пламени искрятся в голубых глазах. Конечно же, она замечала мой откровенный взгляд и отвечала на него улыбкой. Эта улыбка и медовый хмель придали мне уверенности и я решился объявить ей и без того очевидное:
– Знаешь, у тебя прекрасные голубые глаза!
– Смотри в них не утони! – прозвучало в ответ.
– И что, многие тонут?
– Многие!
– Я уж точно не утону, – заверил я, хотя сам уже понял, что окунулся в них с головой и ни за что не вынырну, даже если стану задыхаться.
Лагерь пополнялся все большим народом. Соскучившиеся друг по другу друзья и подружки сотрясали воздух задорными песнями. Мы же по-прежнему сидели у костра и болтали о всякой всячине. Для меня смысл разговора не имел особого значения, волновал лишь звук ее голоса и огонек в голубых глазах. Несколько раз мои приятели пытались втянуть меня в свое веселье, но, перехватив мой взгляд, отступали с многозначительными улыбками и пошло подмигиваниями.
Между тем, наш кастинг знакомства перешел в следующий этап. Первый – оценка внешности – завершился блестяще. Далее, как обычно, вступает оценка интересов. Ведь сколько раз бывает, что люди встречают принцев и принцесс, а спустя несколько минут общения с ними сходят с ума от скуки. В этом плане ночная фея меня несколько удивила. В каждой ее фразе сквозила довольно странная философия, отчего я поначалу даже опешил. Однако тут же поймал себя на мысли: я прекрасно понимаю все, о чем она говорит, ведь я и сам думаю точно также, просто обычно не произношу всего этого вслух. Причина проста: людям, которые меня обычно окружают, такое попросту не интересно. Мы – люди различных возрастов, взглядов и профессий, потому и друзья, что всегда говорим о понятных  друг другу вещах. С незнакомкой вышло иначе. Она рассуждала о том, о чем я обычно молчу. Мы говорили о вещах, понятных в тот момент лишь нам двоим.
Однако то, что мне показалось в ее разговоре забавным, вызвало противоположную реакцию у моих друзей. Они недоумевали, слушая наш странный треп. И едва незнакомка отлучилась от костра, один мой приятель шепотом заметил:
– Чувак, да она же сумасшедшая!
– Я знаю, – радостно ответил я. – И это здорово!
Приятель на это лишь пожал плечами. Еще бы, ведь он бежал бы от своей подружки, как от прокаженной, начни она нести подобную чушь. Да только и я б не выдержал и пары минут в общении с девушками, какие показались бы ему нормальными. У каждого свои понятия о норме.
Небо светлело над головой. Народ у костров редел, а из палаток все громче раздавался храп. Мы же все также сидели у костра, и уходить не хотелось. Ведь я впервые встретил человека, у которого тараканов в голове оказалось не меньше, чем у меня. Столько, что нам на двоих можно устраивать тараканьи бега, и еще неизвестно, кто при этом победит. Да еще и такого человека, с которым после первого же взгляда захотелось оказаться в одной постели...
В животном мире все особи мужского пола, ухлестывая за самкой, ведут себя одинаково – выставляют напоказ различные достоинства, данные им природой: распушают хвосты и перья, выдают голосом невообразимые трели и т.д. и т.п. Человек в этом плане не исключение. Любитель тренажеров демонстрирует подружке мышцы, ученый – блещет интеллектом, байкер промчит избранницу на мотоцикле так, что обгонит ветер... И у меня есть свой пафосный аргумент, который я тут же пустил в ход, пытаясь произвести впечатление на незнакомку. Я, как бы невзначай, заявил, что, мол, являюсь человеком пишущим – сочиняю рассказы да стишки, а на последние даже слагаю песни. Незнакомка обрадовалась, а потом словно контрольным выстрелом добила меня фразой:
– Я, между прочим, тоже пишу. И стихи, и рассказы.
Я был сражен наповал. Так вот откуда вся эта философия и таракашки в голове, так похожие на мои собственные! Нет! Такого просто не бывает! Два настолько похожих человека в одном месте...
Мы расстались, когда лагерь полностью опустели и, тихо потрескивая, дотлевали погасшие дрова. Начинался новый день. Я еще раз заглянул в голубые глаза, бездонностью и синевой конкурирующие с уже посветлевшим небом, и сказал:
– Ну что ж, до встречи, моя Муза.
– Увидимся, – ответила она.
А затем я упал на войлок, накрылся плащом и долго лежал, глядя в потолок своего раннесредневекового шатра. Я думал об узорах, сплетаемых Макошью из нитей людских судеб. Вот оно как бывает! Каким безнадежным мне казался закат, и какими надеждами полон рассвет. И я закрыл глаза с одной лишь мыслью – я больше не одинок!