А жизнь человеческая, увы, такая короткая

         ПРЕДИСЛОВИЕ
    
     Уважаемый читатель, предлагаю твоему вниманию повесть, которая основана на реальной судьбе одной украинской семьи из города Ромны Сумской области. Когда я приступал к написанию этого документального произведения, мне исполнилось почти девяносто четыре года. Поэтому я очень торопился осуществить свой замысел, чтобы успеть... Так что прошу простить меня великодушно, если качество материала окажется недостаточным.
     У меня с детства проявились склонности к рисованию. И хотя я не получил профессионального художественного образования, острый глаз художника очень даже пригодился мне в литературной  работе.
     Я считаю необходимым сообщить также, что реальным действующим лицам повести я присвоил вымышленные имена и фамилии.

         УКРАИНСКАЯ РУЛЕТКА

     На Украине зимний месяц февраль недаром именуют лютым. В 1933 году, когда происходили описываемые в повести события, это слово являлось особенно символичным. Граждане этой большой страны вымирали не от  какой-нибудь ужасной эпидемии, а от голода. Это бедствие произошло, во-первых, из-за страшного неурожая. Во-вторых, из-за неимоверно завышенного плана обязательных хлебозаготовок. В-третьих, о чем в свое время вообще даже не упоминалось, из-за специфической политической обстановки в стране.
     Но пора, наконец-то, познакомить читателей с действующими лицами упомянутой выше повести. Жила была в Ромнах семья Мирошниченко. Главой семьи был сорокасемилетний Иван Максимович. Его тридцатисемилетнюю жену звали Дарьей Степановной. С ними проживали двенадцатилетний сын Влас и девятилетняя дочь Маруся. Взрослые дети – Дмитрий и Юрий – работали шахтерами в Донбассе.
     В 1933 году на Украине разразился голод – сказался, как уже упоминалось, неурожай предыдущего год и завышенные планы государственных хлебопоставок, которые были обязаны выполнять колхозные хозяйства. Людей косили не инфекционные болезни, а нехватка продуктов питания  и, прежде всего, хлеба.
     Лихо не обошло и семью Мирошниченко. Но ее выручало трудолюбие, смекалка и неукротимое стремление выжить во что бы то ни стало. Иногда Дмитрий и Юрий присылали родителям из Донбасса с попутчиками продуктовую посылку, состоящую из пшена, гороха, перловки и сухарей. Этого хватало на очень короткое время, а присылать продукты почтой не имело смысла: посылки нещадно разворовывались.
     Зимой обычно, чтобы сэкономить дрова, вся семья переселялась на кухню. Она была значительно объемнее, чем две другие комнаты. В ней размещалась большая русская печка с лежанкой, плита, стол, стулья, двуспальная кровать, кухонные полки и рукомойник.
     Иван Максимович и Дарья Степановна со своими малолетками страдали от голода как и все жители Ромен. Однако, вдобавок ко всему этому, прибавилась новое отягощающее обстоятельства. Из-за неосмотрительности супругов Дарья Степановна забеременела. И, не спросив ничьего соизволения, на свет появилось крохотное существо женского пола, которое при тайном крещении нарекли Надей.
     К счастью, дитя выдалось кроткого нрава - не капризничало и не плакало. По ночам девчушка не беспокоила родителей, мирно спала, а днем старалась хотя бы что-то извлечь из тощей груди голодающей матери. Ребенку приходилось давать мокрую марлевую тряпицу, которую тот усердно сосал. Родители новорожденной понимали, что при таком «питании» она долго не протянет. Но принятие рокового решения они старались отложить на следующий и на следующий, и на следующий день. И все же тяжелый разговор состоялся.
     В то утро Иван Максимович, как обычно, принес из сарая охапку дров, растопил печь и поставил греться казанок с травяным варевом. Когда Иван Максимович справился со своими обязанностями, Дарья Степановна вдруг попросила мужа присесть к ней на кровать. Указав глазами на колыбель с малюткой и спавших на лежанке детей, она скорбно произнесла:
     - Иван, наша дытына довго нэ протянэ… Вона тае, як свичэчка. Ты же знаешь – в моих грудях нэмае молока.
     Она, как и все жители Ромен в разговоре мешала украинские слова с русскими.
     - А що я можу робыты? – беспомощно произнес глава семейства. Иван Максимович, конечно же, понимал, что имеет ввиду его жена. Настала томительная пауза.
      - Я - маты и мое сэрце довго нэ вытрымае дывытыся, як помырае наша дытына.
     - Ты бажаешь, щоб я взяв на сэбэ цей грих?
     Дарья Степановна не ответила, но в ее глазах он прочел согласие.
     - Цэ погано дило! – простонал Иван Максимович.
     Он длительное время продолжал сидеть на кровати, понурив голову. Потом, махнув рукой, встал и подошел к коляске. Взяв ребенка на руки, Иван Максимович покинул кухню.
     Зимой в целях экономии дров две комнаты не отапливались и стены их покрывались густой шершавой изморозью. В одну из них и пришел Иван Максимович. Разглядев при тусклом свете, проникавшем из заиндевевших окон, покрытую рядном тахту, Иван Максимович положил на нее замотанного в тряпье младенца и, не оглядываясь, трусливо, по-воровски покинул комнату.
     Вернувшийся в кухню Иван Максимович застал жену с низко наклоненной головой. Дарья раскачивалась из стороны в сторону, словно от терзавшей ее зубной боли.
     - Диты щэ сплять? -  спросил Иван Максимович жену, чтобы упредить ее расспросы. Она ему не ответила.

     В ту страшную ночь супруги не сомкнули глаз. Они оцепенели. Только один раз нрарушил молчание Иван Максимович:
     - Завтра вранци схороню  биля хаты… Поганэ дило зробыв я.
     Впрочем, Дарья Степановна тоже считала себя преступницей. Даже больше, чем он - ведь она мать! Погубить собственными руками появившееся на свет существо – это же великий грех! Но, Боже Правый, ежели судить по справедливости, разве только они виноваты в случившемся?
     Казалось, миновала целая вечность прежде, чем сквозь морозные узоры на окнах кухни начал просачиваться тусклый утренний рассвет.
     - Иван, пиды, подывысь… - превозмогая себя, через силу произнесла Дарья Степановна.
     Иван Максимович понимал, что ему первому предстоит узнать о гибели их дитя. И он тянул время. Сначала вскипятил воду в медном чайнике и только после этого направился в окаянную комнату.
     Неимоверным усилием воли он заставил себя подойти к лежавшему на тахте ребенку. На него уставились широко распахнутые черные глазенки. В   них не было ни жалобы, ни обвинения, ни обиды. А только всепрощающая благая кротость и смирение.
      Ивана Максимовича опалило жгучим огнем раскаяния и безмерной радости облегчения: «НЕ ЗАМЕРЗЛА! ВЫЖИЛА!». С его души свалился тяжкий камень.
     Он поспешно подхватил на руки свою доченьку и прижался губами к ее остуженным щечкам.
     - Спасибо тоби, Боже! – возопил он, мгновенно ставши счастливейшим человеком на свете.
     Переступив порог кухни, Иван Максимович, задыхаясь, воскликнул радостно:
     - Вона нэ вмэрла! Господь простил нас, грешных!
     Дарья Степановна кинулась к ребенку и принялась истерически покрывать ее ледяное личико поцелуями.
     - Скорийше стягны с дитэй простыню! – скороговоркой произнесла она и стала освобождать ребенка от остуженного тряпья.
      Дарье Степановне не пришлось повторять свой наказ мужу – он проворно забрался на лежанку, сдернул со спящих Власа и Маруси простыню и, спустившись, тотчас передал ее Дарье Степановне. Дрожащий мелкой дрожью ребенок сразу же был запелёнут в теплую простыню. Дарья Степановна сунула девочке свою пустую грудь, к которой та жадно припала на несколько минут, после чего мгновенно заснула. Сон буквально сморил ребенка,  уже лежащего в колыбели.
     Родители сидели на кровати, морально опустошенные после пережитого. Ни он, ни она в эти минуты не хотели задумываться о будущем их ребенка. «Пусть будет, что будет!» - так, не сговариваясь, думали несчастные супруги.

         ЕЩЕ ОДНО ЧУДО

      То, что новорожденная не умерла, пробыв около суток в насквозь промерзшей комнате, явилось настоящим чудом. Но в то необыкновенное утро произошло еще одно чудо, которое я не придумал, а произошло оно в реальной жизни, о чем я постараюсь рассказать самым подробным образом.
      После того, как взрослые вместе с детьми уселись за стол и уняли недовольное урчание животов горячей похлебкой из клубней аира, в дверь постучали. Защелку отодвинул Иван Максимович и в кухню вошла соседка - вдова Трофимовна, закадычная подруга Дарьи Степановны. Поздоровавшись, она, не мешкая, вытащила из полотняной торбы что-то тяжелое, завернутое в опрятную белую  ганчирку  и водрузила на скамью рядом с собой.
     - Я вам не помешала? Приятного аппетита!
     - А мы уже закинчаемо! – поспешила заверить подругу Дарья.
     - Ну, как тут поживает моя крестная? – спросила Трофимовна.
     У Дарьи чуть не  сорвалось с языка сообщение о   сегодняшнем событии, но она прикусила язык.
     - Нэ в ний дило, а в тим, що в моих грудях немаэ молока.
     Торкнувши ладонью торбу, Трофимовна весело произнесла:
     -  А я как раз пришла с доброй вестью. Слушайте! Вчера ко мне вдруг пожаловала знакомая цыганка Аза. Оказывается, она нагадала дочери начальника охраны элеватора Фроське скорого жениха. На радостях Фроська отблагодарила Азу жирным кролем. И вот этого кроля Аза поменяла на два обручальных кольца – мое и покойного Захара.    
     - К чему ты все это, Трохимовна? – полюбопытствовал Иван Максимович.
     - А к тому, мой дорогой кум, что я этого кроля уже обработала, так что прям сейчас бери его и отрежь кусок, да свари бульон для Дарьи. Остальное на мороз. Немедленно!
     - А про сэбе ты нэ забула? – вежливо осведомился Иван Максимович.
     - Пускай это тебя не заботит, Иван Максимович! Я себе оставила кроличьи ноги.
     С этими словами он вручила кролика Ивану Максимовичу:
     - Не трать зря время, кум!
     Иван Максимович не стал ждать повторного приглашения и, приняв от Трофимовны ценный груз, моментально удалился из кухни.
     С любопытством уставившихся на гостью Власика и Марусю мать шлепками отправила в закуток.
     - Дорогая моя подруженька. Видать, сам Господь нам тэбэ пислав! – обнимая Трофимовну, расчувствовавшись, произнесла Дарья Степановна. – У тэбэ золотэ сэрце!
     - А разве на моем месте ты поступила бы иначе, Дарья?
     - Ты спасла нашу доченьку!
     - Ну, будет тебе, Дарьюшка! Люди скотинеют, когда в закромах всего полно. А когда     приходит беда, каждый готов поделиться последним.
     Тем временем вернулся Иван Максимович. Он налил в чугунок воду и, бросив туда мясо, поставил его на плиту.
     - Вот попьешь бульона, съешь мяска и у тебя беспременно появится в грудях молоко, - пообещала Трофимовна.
     - Дай-то Бог, - опасливо произнесла Дарья. – Ты спасла нашу дытыну, ридна моя подружэнька!
     - Все будет хорошо! – пообещала Трофимовна.
     По кухне распространился сытный запах бульона. Ребятня только носами водила.
     - Ну, що люды балакають? – обратился Иван Максимович к Трофимовне.
     - А что балакать-то? Недаром ходит поговорка: «На хати сэрп та молот, а у хати смэрть та голод!»
      Иван Максимович вскочил с табуретки словно ошпаренный и замахал руками:
     - Ты шо, кума, с глузду зъихала?
     - Неужто испугался? - удивилась Трофимовна.
     - А  я  злякався нэ за сэбэ, а за диточок своих малых, та за Дмитрия та Юрка, шахтерив. Турнуть мэнэ в Сибир, то всим важко прыйдеться.
     - Успокойся, Иван Максимович – я только тебе сказала, - попыталась оправдаться Трофимовна. – Больше никому!
     - Вот що, кума, ты  ничого супротыв влады нэ казала, а я ничого такого нэ чув! – примирительно произнес Иван Максимович.
     - Трохимовна, ридна моя подружэнька! Нэ обижайся на мого мужыка!
     - А я не обижаюсь, Дарья! Сейчас такое время… Ну, да ладно, я пошла!
     Она расцеловалась с Дарьей и собралась уходить. Та еще раз поблагодарила соседку:
      - Спасибо тоби, ридна моя! Вик нэ забудэмо твою доброту!

         ЛИХОЛЕТЬЕ

     Выживали  только самые выносливые, самые настойчивые и упрямые, у которых мощный жизненный инстинкт побеждал отчаяние. Те, кто, сжав зубы, изо дня в день карабкался по крутым ступенькам жизни.
     Вот именно к таким людям принадлежала семья Ивана Мирошниченко.
     Для продления своего существования использовались малейшие возможности. В пищу употреблялось даже то, что в благополучные времена таковым не считалось: кора тополей, вишен, яблонь. Осенью тридцать четвертого года ползали по колхозным полям, выковыривая из земли незамеченные сборщиками урожая картофелины, буряки, морковь.
     Главным пищевым продуктом для голодающей семьи Мирошниченко было растение вполне экзотического названия – аир, точнее, клубневидные корневища росших по берегам реки Сула камышовых зарослей. Они залегали неглубоко, почти у самой поверхности земли. Ими можно было питаться не только летом, но и зимой. Но зимой требовалось приложить немало усилий.
     Добычей аира занималась мужская половина семьи. Чтобы извлечь его из-подо льда, Иван Максимович пользовался ломом, киркой и лопатой. Помощь двенадцатилетнего Власика, разумеется, была небольшой. Но  не была и лишней. Обессиленный голодухой Иван Максимович очень уставал, орудуя своими первобытными инструментами. Приходилось устраивать частые передышки.
     Дома аир поступал в распоряжение Дарьи Степановны. Она счищала с клубней кожуру и затем варила. Эта похлебка была главным, чем можно было хоть как-то заполнить желудки.
     Если в добыче питательного аира Власик по своему малолетству не мог оказать существенную помощь отцу, то в розыске беличьих тайников ему не было равных. Трудолюбивые зверьки осенью заготавливали про запас дикие груши-кислицы, желуди, лесные орехи. Хранились эти запасы в замаскированных среди ветвей гнездах. И Власу надо было  не только проявить ловкость верхолаза, но и зоркость, чтобы заметить эти гнезда. Эти труды мальчика нередко окупались.
 
         ИЗ ГОДА В ГОД

     Дарья надеялась, что, когда она станет питаться крольчатиной, в ее грудях появится молоко. Но эти надежды не сбылись – из сосков сочилась только какая-то жидкость. Однако, кажется, Наденька  была довольна - она заметно оживилась, стала улыбаться, бойко размахивать ручонками. Так, вроде бы,  жизни  ребенка  уже  ничто не угрожало. Но для Ивана Максимовича и детворы возникла проблема. Когда в чугунке на плите варилось мясо кролика и в воздухе распространялся дразнящий аппетитный запах, голодающие люди не могли не реагировать. Так сказать, «слюнки текли» не на шутку. И если взрослому человеку удавалось напряжением воли подавить в себе соблазн, то малыши бунтовали, их никак не могли убедить доводы отца, что эта вкусная пища предназначена только для того, чтобы выжила их сестренка.
     Между тем время шло. День за днем, месяц за месяцем  Мирошниченки  и другие роменские счастливцы дотянули до весны тридцать четвертого года. Щедрая и милосердная украинская земля выручила страждущее городское население - осенью выдался обильный урожай зерновых. Но поначалу пришлось довольствоваться щавелем и другими травами, и только летом уже  дарами лесов и огородов.
     Дожила до светлых времен и малютка Наденька. Недаром при тайном крещении ее дали такое говорящее имя. Но ее младенчество совпало с мрачными  временами оккупации Украины полчищами нацистской Германии.

         ВРАЖЕСКОЕ НАШЕСТВИЕ

     В Ромнах многие довоенные годы успешно действовала шорная артель «Красная заря». Здесь изготавливали конную сбрую, хомуты, седла, уздечки, вожжи. Заведовал артелью предприимчивый человек еврейской национальности Гольдберг Наум Аврамович. Он был требовательным, но справедливым хозяином. Особо нуждавшимся работникам и, в частности, Ивану Максимовичу, Гольдберг оказывал денежную помощь. Рабочие артели уважали Гольдберга, а к его нехристианской принадлежности относились с искренней веротерпимостью.
       Для убаюканного государственной пропагандой населения, которому внушалось, что Германия это надежный друг СССР, нападение этого «друга» явилось полной неожиданностью. Потрясением явилось также то, что под натиском фашистов доблестная Красная армия отступала на всех фронтах
     И вот, в один из таких трагических дней к Мирошниченко заявился Наум Аврамович.
     - Здравствуй, Иван Максимович! Ты, наверное, слыхал, что, заняв населенные пункты, фашисты расстреливают всех евреев. Так что мне с семьей надо срочно бежать. Недавно я приобрел мебельный гарнитур. Возьми его на сохранение. И если будет суждено мне выжить, вернешь его обратно. Я все же надеюсь, что наши в конце концов разгромят проклятых захватчиков. И ежели, как говорится в священной книге Тора, все вернется «на круги своя», ты отдашь мебель, а я возмещу тебе убытки. Договорились?
     - Ладно! Везите ко мне свою мебель.
     Видно, у Гольдберга было легкая рука, поскольку именно его мебель сыграла важную роль в относительном благополучии семьи Мирошниченко.
     К захвату города оккупантами подготовились заранее. Семнадцатилетнюю Марусю облачили в поношенное платье и куртку. Волосы разлохматили, а лицо вымазали печной сажей. Предпринятые меры были не напрасными: ходили слухи об изнасиловании немецкими солдатами смазливых украинских девчат.
     После вступления немецких частей в город армейские квартирьеры рыскали по домам, подыскивая комфортные помещения для офицерского состава.
     Квартира Мирошниченко им понравилась своей опрятностью, а, главное, красивой мебелью. Так что вскоре в дом вселился пехотный офицер – майор Вальтер Шлиппенбах. Владельцев квартиры выселили в сарай во дворе. Там находилось четырехконфорочная плита, а за перегородкой содержались корова и куры в клетке. Именно корова послужила средством обогрева для семьи Мирошниченко. Что ж, когда идет война, а в твоем доме оккупанты, об удобствах говорить не приходится. Жди, когда незваных гостей вышвырнут на запад. А пока терпи и благодари Господ Бога за то, что в твоем доме проживает офицер пехотных подразделений, а не эсэсовские головорезы.
     Повезло Мирошниченко и в другом отношении. Немецкий постоялец Вальтер Шлиппенбах был человеком миролюбивым. По крайней мере он довольно снисходительно относился к «этим русским». Кстати, немцы все народности, даже украинцев, называли русскими.
     Общался майор преимущественно с фрау Дарьей и то чрезвычайно редко. Он был истинным служакой и большую часть времени находился в части. Дарья имела дело с денщиком, который спозаранку приходил за ней. А остальные члены семейства старались как можно реже попадаться на глаза немцам. Дети в ясную погоду играли за сараем. А при неотложной надобности рысью быстро пробегали к размещавшемуся на задворках деревянному туалету.
      Внешне Вальтер Шлиппенбах являл собой чистокровного арийца: высокий, статный, белокурый, голубоглазый. Как уже упоминалось, к хозяевам дома он относился не враждебно, а высокомерно-снисходительно.
     Дарья использовалась в качестве прислуги. В ее обязанности входило поддержание чистоты в квартире, стирка нательного белья, простыней, наволочек, полотенец и салфеток, дойка коровы. Разумеется, большая доля молока предназначалась для постояльцев и только оставшаяся – семейству аборигенов. Куриные яйца предназначались исключительно для квартирантов. Правда, кое-что изредка доставалось «с барского стола» и бывшим хозяевам дома.
      Вынужденное соседство людей с коровой и курами с некоторой натяжкой, но можно было сравнить с Ноевым ковчегом. Зато пребывание в подворье немецкого офицера в какой-то мере гарантировало относительную безопасность жизни.
     Немецкая оккупация Ромен началась в сентябре сорок первого года и закончилась через два года – тоже в сентябре.
     Слухи об отступлении немецкой армии подтвердились торопливыми сборами Вальтера Шлиппенбаха и поспешным его отъездом на армейском автомобиле.
      К тому же по Ромнам прокатилась волна массовых бесчинств осатаневших гитлеровцев. Осуществлялась на деле тактика выжженной земли. После отступления войск команды особого назначения рыскали по дворам с бензиновыми горелками в руках. Они поджигали все подряд: дома, скот, кошек, собак и кур.
     Узрев паническое бегство Шлиппенбаха, семья Мирошниченко принялась энергично действовать. На задах двора находился большой погреб – яма,  обитая досками. В погреб на вожжах спустили корову и связанных кур. Погреб накрыли двумя дверьми, скрепленными шарнирами, и замаскировали охапками сосновых веток. Чотобы корова не вздумала мычать, оголодав, ей подбросили сена.
     Завершив главное дело, вся семья направилась в свой дом, в котором они отсутствовали два года. Их поразил витавший в воздухе запах иноземных парфюмов и чужого мужского пота. Этот звероподобный запах   был отвратителен и Дарья Степановна немедленно открыла форточку и дверь во двор, чтобы проветрить помещение.
     Взрослые занялись возвращением мебели на привычные места. А Власик и Маруся стали разглядывать глянцевые иностранные журналы. Журналы были невиданно красочны и в них было много обнаженных женщин и мужчин. Увидев это безобразие, Дарья вырвала из рук у детей журналы и бросила  в печь, в которой еще не остыли угли. Журналы мгновенно запылали веселым жарким огнем.
 
      Ночью вся семья погрузилась в глубокий и затяжной сон - впервые за два года оскорбительного прозябания  они ощутили удобства. К слову, семье также удалось насладиться продуктами, даже названия которых были прежде неизвестны: галеты, шпроты, тушенка в консервных банках.
     На следующее утро первыми  проснулись родители. Они встревоженно прислушивались к звукам, доносящимся с улицы. Но ничего подозрительного не уловили. И, не сговариваясь, муж и жена сотворили благодарственную молитву Божьей Матери, икона которой сохранилась, несмотря на запреты советских властей.
      Иван Максимович слазил в погреб и, поощрительно похлопав рукой корову, вытащил из клетки одну курицу и отдал ее Дарье Степановне. Она по-быстрому сварила бульон. Вареное куриное мясо было поровну распределено между членами семьи. Каждому досталась также чашка бульона.
      Когда с завтраком было покончено, Дарья Степановна вдруг всплеснула руками:
     - Господи, Иван, из-за этого новоселья в собственном доме мы совсем забыли о Трохимовне. Она уже три дня, как не была у нас!
     - Да, на радостях у нас память отшибло, – виновато произнес Иван Максимович.
      И они вдвоем направились в гости к соседке. Трофимовну они застали в постели.
     - Що трапылось, крестная? - встревожилась Дарья.
      Трофимовна зашлась протяжным хриплым кашлем:
     - Наверное, простыла, - виновато произнесла она, - Не остереглась - выходила на подворье плохо одетой.
     - Ой, лышенько, а мы на радостях, що ворогы повтикалы, забулы про тэбэ.
     - Не мудрено забыть! Тут такие дела пошли!
      - Трохымовна, мабуть, из-за хворобы ты ничего соби ни зварыла?
     - А мне есть не хочется. Аппетит пропал. Да и готовить, почитай, не из чего. Вы лучше скажите, как там немцы?
      - Вжэ нэмае ниякой ниметчины. Повтикали вси до одного!
     - Мабуть, сьогодни наши вступлять в Ромны, - сказал Иван Максимович.
     - Слава те, Господи! – глубоко вздохнула Трофимовна.
     - Ну, досыть языкамы молоть! – решительно произнесла Дарья. – Иван, прынесы дви  курячых ноги.
      - Слухаюсь! - по-военному отчеканил Иван Максимович и тотчас вышел из хаты.
     - А откуда у вас куры? – спросила Трофимовна. – Разве немцы не все сожрали?
     - Не всэ. Нэ успели. Ось зварымо бульону, зразу выликуемо.
     - Спасибо, подружка!
     - Трохимовна,   ты спасла нашэ дытятко кролем, тэпэр настала наша череда спасать тэбэ. Будэмо жыты, кума!
      - А до Берлина, наверное, еще далеко!
      - Ничого, ничого, Трохымовна, всэ равно мы переможэмо! Обязательно!

         СЧАСТЛИВАЯ ПОРА ЦВЕТЕНИЯ

      Но давайте вернемся к чудом выжившей девчушке. Недаром ее назвали Наденькой, Надеждой. Незаметно пролетели годы и Наденька превратилась в цветущую девушку: красивую, стройную, русоволосую, с выразительными черными глазами и свежим цветом лица. Своей яркость она заметно выделялась среди своих сверстниц.
     Несмотря на счастливое развитие событий после пережитых потрясений, Иван Максимович и Дарья Степановна испытывали  чувство вины перед своей дочуркой. Именно этим объяснялось их особое отношение к ней, подвергшейся смертельной  опасности, когда сутки находилась в мерзлой комнате. В отличие от братика и сестрицы Наденьке доставалось самое сладенькое, самое вкусненькое. Несмотря на скудость средств, любимицу одаривали дорогими игрушками. Ее старались облачать в самую лучшую одежду. В связи с этим Ивану Максимовичу приходилось много и тяжело работать. А Дарья Степановна изыскивала любую возможность, чтобы заполучить рубль-другой для прихотей капризного ребенка. В частности, она стала выпекать дома буханки белого хлеба и продавала их на базаре.
     Когда Наденька подросла, ей купили наручные часики и велосипед. Она успешно закончила курсы кройки и шитья. Была куплена швейная машинка и нанята опытная мастерица-белошвейка для обучения. В распоряжении Нади была предоставлены дорогая материя. А ученица оказалась восприимчивой и талантливой. Она стала придумывать оригинальные фасоны платьев. Пошитые ею по собственным выкройкам изделия вызывали не только зависть, но и восхищение подружек.
     Именно сочетание красивой одежды и красивой внешности явилось причиной потрясающего успеха Нади на воскресных танцах в роменском военном автомобильном училище. От поклонников не было отбоя. Ее  шелковистые с ярким блеском пушистые белокурые волосы, ниспадающие на белоснежные плечи, ее выразительные черные глаза, гибкое стройное тело буквально очаровывали молодых курсантов училища. Выражаясь современным языком, они балдели при ее появлении. Это оборачивалось петушиными стычками среди претендентов на ее внимание. Иногда дежурным по части приходилось усмирять участников поединков.
     Надежда свой феноменальный успех воспринимала как нечто само собой разумеющееся и естественное. Быть в центре внимания, зваться королевой, по ее мнению, она вполне заслужила. Ведь ей с детства родители внушали, что она особенная и необыкновенная.
     Обычно Надю наперебой приглашали на танцы. Среди тех, кто надеялся на ее благосклонность, был красивый, стройный, кареглазый двадцатидвухлетний Константин Стрелецкий. Он был не только прекрасным танцором, но и остроумнейшим рассказчиком всяческих историй и анекдотов. Вокруг него всегда толпились любители баек.
    Надежда, разумеется, приметила этого молодого человека, пользовавшегося большим успехом у девушек. Но, верная своему избалованному характеру, она не желала, чтобы этот кавалер слишком возомнил о себе. Поэтому она демонстративно отдавала предпочтение другим юношам. Однако, это, видимо, не произвело особого впечатления на знавшего себе цену курсанта. На самом деле Надя очень даже приглянулась ему. Но он избрал выигрышную тактику и гордячка Надя сдалась.
      Это была красивая пара и собиравшаяся в клубе молодежная общественность смирилась с тем, что Надя и Константин танцуют преимущественно вдвоем.

         ОДИССЕЯ КОНСТАНТИНА СТРЕЛЕЦКОГО

     Константин и Надежда настолько увлеклись друг другом, что по прошествии некоторого времени заменили воскресные танцы совместными прогулками по городу. Впоследствии они облюбовали уютный уголок у памятника Тарасу Григорьевичу Шевченко. Кстати, это первый в мире монументальный памятник поэту. Этот утопавший в зелени уголок располагал к откровенности.
     Однажды Константин признался Наде:
     - Я ничего не знаю об этом поэте, потому что не пришлось мне быть в школе, когда его проходили. Будь добра, расскажи немного о нем.
     - Ладно уж! Так вот. Родители его были крепостными. Мать умерла рано. На плечи отца, кроме барщины, выпала обязанность по содержанию Тараса и его двух сестер. Сочинять стихи Тарас начал с детства. С годами росло его мастерство. В одном из своих сатирических стихотворений он крайне неуважительно высказался об императрице «опеньок засушений, тонка, довгонога, та ще, на лихо, сердешне хита головою». Короче говоря, он жестоко поплатился за свои насмешки – по рекрутскому набору на долгие годы был отправлен в солдаты без права писать и рисовать. Служил он  в степном  захолустье Оренбургского края. Перед  этим Шевченко получил солидное художественное образование и его  многочисленные картины маслом, включая портреты, считались творениями выдающегося мастера  живописи. А солдатчина погубила все эти навыки и Шевченко после 10 лет службы уже не брал в руки кисть. В общем, грустная история.
     - Наденька, а ты можешь на память прочитать хотя бы одно его стихотворение?
     - Попробую, – пообещала Надя.
      Она поднялась со скамейки и выразительно продекламировала стихотворение Тараса Шевченко в переводе Твардовского:

            Как умру, похороните
            На Украйне милой,
            Посреди широкой степи
            Выройте могилу,

            Чтоб лежать мне на кургане,
            Над рекой могучей,
            Чтобы слышать, как бушует
            Старый Днепр под кручей.

            И когда с полей Украйны
            Кровь врагов постылых
            Понесет он… вот тогда я
            Встану из могилы —

            Подымусь я и достигну
            Божьего порога,
            Помолюся… А покуда
            Я не знаю Бога.

            Схороните и вставайте,
            Цепи разорвите,
            Злою вражескою кровью
            Волю окропите.

            И меня в семье великой,
            В семье вольной, новой,
            Не забудьте — помяните
            Добрым тихим словом.


     Возвратившись на свое место на скамейке, Надя спросила:
     - Ну, как тебе?
     - Классное исполнение! И стихотворение классное! Только я  не понял, каких именно врагов имеет ввиду Шевченко? Почему он призывает кропить волю злой вражьей кровью?
     - Для меня это тоже осталось загадкой.
     - А вообще-то врагов надо ненавидеть. Когда я увидел собственными глазами могилы расстрелянных немецкими оккупантами мирных жителей – стариков, женщин и детей, я возненавидел фашистских убийц. Эта ненависть помогла мне воевать, когда я был в партизанах.
     - Вот и расскажи мне об этом.
     - Договорились. Расскажу! Но сперва поведай мне о себе.
     - В моей жизни нет ничего интересного. Ну, чуть не померла в младенчестве, когда был голод. Ну, закончила десять классов. Ну, обучилась кройке и шитью и могу шить себе красивые платья. Никаких подвигов. Давай, лучше, расскажи о себе. Это же так интересно!
     - Ежели смотреть со стороны, то, возможно, это действительно интересно. А  вообще война - это тяжкая и жуткая работа. И ранения. И смерть. И грязь. И реки крови. И пепелища. В общем, война – это противоестественное явление. А вся человеческая история это сплошные войны. Только отечественная война – это особая война, когда защищаешь свой дом, свой народ, свое государство. Остальные войны должны быть объявлены вне закона.
     - Я полностью с тобой согласна, Костя. Но меня интересует твоя собственная война. Ведь она у всех разная. Вот, мой старший брат тоже воевал. Но он никогда ничего не рассказывал. Все отнекивался, мол, о чем говорить? Воевал как все. Живой вернулся с войны – и  на том спасибо. А мне  хочется все узнать о тебе. Что ты ощущал? Страшно было или нет? Только ничего не выдумывай. Говори правду, как было на самом деле.
     - Хорошо, Надюша! Попытаюсь разворошить прошлое. Только не знаю, смогу ли уложиться в один вечер.
     - Это ровным счетом ничего не значит.
     - Тогда наберись терпения и слушай! Я отца с раннего детства не помню. Мне было, кажется, пять лет, когда его не стало. Воспитывала меня мать. Ей было очень тяжело, но помогали две дочери. Они неплохо зарабатывали. Когда началась война, cестры эвакуировались вместе со своим механическим заводом, а мы с матерью остались. Мне пришлось работать пастухом. Потом пришли немцы. После одной из облав меня вместе с другими подростками погрузили в телячьи вагоны и повезли в Германию. Ночью мы – трое пятнадцатилетних пацанов – выломали гнилые доски товарняка и на одной из остановок выползли в дыру. Разбежались в разные стороны.
     Произошло это по пути в Германию, в Словакии. Однако на воле долго шататься не пришлось. Меня, как и других беглецов, изловили фашисты. Мы оказались в колонне пленных, которых гнали пешком. С немецкой педантичностью время от времени велся подсчет. Ежели не досчитывались хоть одного человека, расстреливали каждого двадцатого.
     Наденька, тут можно рассказывать, как я совершал побеги и как меня ловили. Когда я бежал в очередной раз, удалось вооружиться автоматом с патронами и гранатами. Через некоторое время удалось наткнуться на партизанский отряд - имени Александра Невского. Меня долго допрашивали для проверки, после чего зачислили в свои ряды. Через несколько дней мне поручили ответственное разведывательное задание. Выполняя его, я заблудился в поросших густым лесом горах. Когда выбрался, не застал свой отряд на месте. И снова начались блуждания по лесным горным зарослям. Шел наугад, надеясь найти своих.
     Теперь представь мое состояние. Замерзший (зима все-таки!), голодный, смертельно уставший, я совершенно выбился из сил. Ноги перестали меня слушаться и я свалился на вырванный из земли с корневищем сосновый ствол. В голове заполошно метались тревожные мысли: если перестану двигаться – замерзну, окоченею, погибну! Надо подняться и идти дальше во что бы то ни стало! Но я не мог пошевелиться - все резервы моего организма иссякли полностью. И я провалился в беспамятство.
     Не знаю, сколько длилось это состояние небытия. Очнулся я от жуткой боли в ногах, лежащим на чем-то твердом. Надо мной склонились незнакомые, но доброжелательные лица мужчины и женщины. Как я узнал, когда полностью пришел в себя, это была словаки, по счастью говорившие по-русски - лесничий Матуш Пачеи и его супруга Розалия.
     Оказывается, мне чудесным образом повезло: меня полумертвого они совершенно случайно обнаружили неподалеку от своего дома на лесной опушке.
     Дальнейшее тоже смахивало на какую-то рождественскую сказку. Супруги упорно натирали мои онемевшие ноги гусиным салом. Поили горячим молоком. Кормили. Благодаря их стараниям мои поврежденные морозом ноги стали оживать, ороговевшая кожа восстановилась.
     Но вокруг были немцы – по округе рыскали их патрули. И, беспокоясь за мою жизнь, супруги напялили на меня старую шубу  на овечьем меху и спрятали в сарае рядом с овцами и курами в клетке. Сверху завалили пахучим сеном. Конечно же, пряча у себя партизана, супруги рисковали собственными жизнями.
     В своем убежище я пролежал целую неделю. Все это время супруги меня подкармливали.
     Предпринятые предосторожности были не напрасными. Под вечер восьмого дня на подворье моих благодетелей пожаловал карательный отряд немцев. Будучи постоянно начеку, двое солдат зашли в сарай и автоматными очередями прошили курятник и копну сена. Убитых кур они намеревались пожарить и съесть. Но дело шло к ночи и, опасаясь нападения партизан, оккупанты запихали кур в свои армейские ранцы и убрались восвояси. Хозяева дома вздохнули с облегчением.
     Мои благородные спасители предлагали побыть у них еще некоторое время, пока я полностью выздоровею, но я решил больше не подвергать их смертельной опасности. Ведь за это время, что я пользовался их гостеприимством, Матуш и Розалия стали для меня родными людьми. Это было мое второе рождение.
     В дорогу супруги щедро снабдили меня всяческой снедью. В мой вещмешок они положили шмат сала, краюху крестьянского хлеба, две луковицы, овечий сыр. Не забыли они и о спичках и алюминиевой кружке.
     Прощание было долгим – с объятиями  и поцелуями. Глава дома Матуш проводил меня на опушку леса и указал рукой сторону, где, по его предположению, можно будет выйти на партизан.
     Надя заботливо осведомилась:
     - Костя, ты не устал вспоминать пережитое?
     - Я скоро закончу… Итак, трое суток я медленно продвигался по гористой местности. Время от времени разжигал костерок. Ел сало с луком и запивал горячей водой из кружки, в которой растапливал снег.
     Ранним утром я очутился возле асфальтовой дороги. Я стоял, опираясь на сосну, как вдруг из-за поворота неподалеку от меня вышла группа немцев. Я инстинктивно полоснул по ним автоматной очередью. В ответ над моей головой с привычным кошачьим визгом засвистели вражеские пули, а я прыжком сиганул в кустарник. Превозмогая боль в ногах, я старался как можно дальше убраться с опасного места. К счастью, за мной не устроили погоню. Отдышавшись и умерив сердцебиение, я продолжил свои блуждания по лесу.
     Я не задумывался о своей судьбе. Но обстановка была критической. Съестные припасы закончились. Кончались и мои жизненные силы.  Не помню, как я свалился в снег. Встал. И опять затмение. Очнувшись, я понял, что это был голодный обморок.
     - Бедный ты мой! Ты же был еще мальчишкой, а уже столько пришлось перенести! – сочувственно произнесла Надя.
     - Тогда я об этом не думал. Хотелось одного – добраться, наконец, до своих. На этот раз мне снова повезло – я вышел на какой-то партизанский отряд. Их в Словакии было немало.
      Константин замолчал.
     - А что было дальше?  - поинтересовалась заинтригованная Надя.
     - А дальше была моя война. Поначалу в партизанских отрядах, а затем в регулярных частях Красной армии. Собственно говоря, я повзрослел на войне. Не погиб в многочисленных боях. И дослужился до звания старшего сержанта.
     - Знаешь, Константин, на такой войне как Великая Отечественная звание старшего сержанта дороже генеральского.
     - Может, ты и права. А сколько моих одногодков полегло на кровавых полях сражений. Целое поколение!
     Константин вдруг взглянул на часы:
     - Кажется, я попаду на гауптвахту! Проводи меня.
     И, обнявшись, они поспешили к проходной военного училища.
     … А я в этом месте не могу удержаться от примечания.
     О том, что Константин и Надя влюбились друг в друга. Тут, вероятно, будет уместно процитировать подходящую к этому случаю цитату из «Отелло»:  «Она меня за муки полюбила, а я ее – за состраданье к ним». А, может, вовсе не поэтому, а потому, что люди влюбляются друг в друга без всяких причин. Просто так.

         СВАДЬБА, СВАДЬБА, СВАДЬБА!

      Очень часто литературные произведения заканчиваются свадьбами. Это символическая вершина любовных отношений молодых людей. И в то же время давняя традиция, сохранившаяся с незапамятных времен. Это своего рода веселый праздник, схожий с фестивалями. Люди одеваются в парадные одежды танцуют, заставляют новобрачных то и дело целоваться под дружные  возгласы «Горько! Горько!». Одаривают виновников торжества дорогими подарками.
     Молодоженов сия длительная церемония очень утомляет. Но им приходится стоически переносить старинный обряд. И не исключено, что многие из главных действующих лиц торжества втайне мечтают лишь об одном: как бы поскорее вся эта суетория закончилась и было можно целоваться вдоволь не публично, а интимно, наедине друг с другом.
     Как бы то ни было, но все эти неизбежные трудности с достоинством перенесли Надя и Константин. Ей исполнилось восемнадцать, ему – двадцать три года, не потому, что этого требовали традиции, а потому, что так сложилось само собой. Жених и невеста были красивой парой. Глядя на них трудно было удержаться, чтобы не высказать свое восхищение.
     В квартире Мирошниченко собралось много народа: курсанты училища во главе с начальственным составом, соседи. То и дело звучали тосты. Все искренне желали молодым семейного счастья и большого количества детей.
     Время, в которое происходила эта свадьба, можно было назвать достаточно суровым. Поэтому не привыкшим к продуктовому изобилию гражданам Ромен подготовка  свадьбы представлялась полностью соответствующей приличиям. Пиршественный стол радовал глаз. О горячительных напитках и говорить нечего, причем, на самые разные вкусы: водка, самогон, шампанское, вина нескольких марок, пиво. Что касается закусок, то в этом отношении отличилась не только мать невестки Дарья Степановна, но и сама новобрачная. Ведь она в свое время успешно закончила кулинарный  техникум и стала автором рецепта сдобного пирога.
     Застолье перемежалось танцами. Хотя квадратные метры родительского жилья были довольно скромными, современный характер танцев позволял гостям довольно сносно двигаться в тесноте. Чтобы никому не было обидно, гармонисты из числа курсантов училища сменяли друг друга.
     В воздухе царил запах цветов. Яркими букетами были заставлены не только столы, но и вся мебель.
     Дружественная обстановка свадебного пира был настолько приятной, что, выражаясь официальным языком, «мероприятие» затянулось до полуночи. И как только последний гость покинул квартиру, в бой с посудой кинулись Дарья Степановна, старшая дочь Маруся и Трофимовна. Ивану Максимовичу было поручено расставлять вымытую посуду по местам и произвести уборку помещений.
     После того, как был наведен относительный порядок, Трофимовна откланялась. Иван Максимович, Дарья Степановна, брат Нади Влас и сестра Маруся устроились спать на кухне. А молодые уединились в гостиной, добравшись, наконец, до двуспальной кровати.
     Свадебный обряд, конечно же, действо приятное, но в то же время очень утомительное. Особенно для молодых. Ведь событие связано с необычными и сложными переживаниями. Так что, когда молодые оказались в брачной постели, Надя отказала Константину в том, что для мужчин является главным и о чем они, конечно же, мечтают. Извинившись, Надя объяснила свой отказ большой усталостью. Константину пришлось смириться, удовольствовавшись лишь сонными объятиям невесты.
     В отличие от своих сверстников, Константин остерегался интимных связей с женщинами. Отчасти из опасений по неосторожности заразиться венерической болезнью, о чем он был наслышан. А главное, из некой фобии – страха по неопытности не суметь успешно справиться с мужскими обязанностями. Некоторым это может показаться странным. Особенно для нынешней молодежи. Но таков был Константин Стрелецкий. Так что отчасти он даже был удовлетворен тем, что ему не пришлось доказывать свою сексуальную мощь.

         ПОСЛЕСЛОВИЕ

      Прежде, чем продолжить рассказ о судьбах главных действующих лиц повести, коротко упомяну о старших братьях Дмитрии и Юрии, которые, как уже говорилось, работали шахтерами на Донбассе. Когда грянула Великая Отечественная война, Дмитрий закончил краткосрочные артиллерийские курсы и сходу был направлен на фронт. Ему очень даже повезло. Он дошел с со своей частью до Берлина, не получив ни одной царапины. Такие чудеса иногда случались. Как говорится, кому как повезет. А вот Юрию в  этом отношении досталась тяжелая судьба. Его пехотная часть в начале войны была окружена немцами и он угодил в плен. Юрий вынес все ужасы  нацистского лагеря смерти Освенцим. Но был, как и другие уцелевшие узники этого застенка, освобожден Красной армией. На волю он вышел с подорванным здоровьем.
     А Константин Стрелецкий после окончания училища получил назначение в автомобильную воинскую часть в Чите. К месту службы в Забайкалье он отправился вместе со своей молодой женой Надей. В те времена подобное путешествие по железной дороге продолжалось двенадцать дней.
     Жесткие вагонные полки изрядно намяли бока молодоженом. Зато было немало любопытного. Взять, хотя бы,  обычную покупку еды на одной из зауральских станций. На перроне выстроились бабы, продававшие молоко и копченых омулей. Молоко содержалось с глиняных кувшинах. А для того, чтобы оно не скисало, по объяснению продавцов, в кувшины  сажали, предварительно помыв, живых лягушек, называемых по местному обычаю «холодушками». Копченые омули тоже отличались - специфическим душком, что особо ценилось гурманами.
   
     Между прочим, по прошествии нескольких лет младшая дочь Стрелецких Ирина, узнав об этом байкальском деликатесе, когда злилась на старшую сестру, могла выкрикнуть:
     - Лидка, ты противная! От тебя воняет - потому что ела гнилую рыбу!

     Местность, в которой предстояло нести  военную службу Стрелецкому, была чрезвычайно живописной. Главной достопримечательностью  являлось всемирно известное озеро Байкал - самое большое в мире хранилище пресной воды. А вода в нем настолько чистая, что металлическая монета просматривается на многометровой глубине. Впрочем, в Челябинской области имеется почти столь же огромное и чистое озеро – Тургояк. На его берегах расположен популярный санаторий, в котором доводилось мне проводить свой отпуск. Но это – между прочим.
     Разумеется, не природные красоты, а ежедневные будни определяют уклад жизни жены военного. А в него входило много обременительных обязанностей, которые раздражали Надю. Ей так не хватало всепрощающей родительской опеки, которая выручала в столь многих случаях. Надю, избалованную и капризную, угнетала  необходимость  заниматься рутинными житейскими делами: уборкой, стиркой, готовкой еды. И одиночество – ведь муж до позднего вечера был на службе. Это недовольство утомляющими обязанностями пагубно отразилось на супружеских отношениях. Ссоры возникали буквально по пустякам. Константин нуждался в отдыхе, а вместо этого приходилось успокаивать Надю, возражать ей, стараться убедить ее, что пора стать взрослой. Что жизнь состоит не только из развлечений, но также и в исполнении обязанностей замужней женщины. На некоторое время Константину удавалось усмирить разбушевавшуюся супругу, но только на время.
      К семейным неурядицам прибавились напряженные отношения Константина с начальством. Майор Сермягин по поводу и без повода придирался к подчиненному. Возможно, кадрового служаку раздражали молодость и красивая внешность подчиненного. А также, в немалой степени, и то, что Константин Стрелецкий был образованнее и начитаннее своего командира.
     В конце концов Константин возненавидел человека, которому приходилось подчиняться. Армейская служба превратилась в мучительное испытание на прочность. И это продолжалось четыре года.
     И Константин и Надежда вздохнули с огромным облегчением, когда представилась возможность наконец-то покинуть опостылевший военный городок в глубине Сибири. Несмотря на все красоты окружающей природы.
     Им не пришлось долго рассуждать о выборе постоянного места жительства. Они направились в Запорожье по двум причинам. Во-первых, обживаться на новом месте им мог помочь дальний родственник отца Нади. А во-вторых, Запорожье обладало огромным промышленным потенциалом. Это открывало перед Константином благоприятные возможности подыскать себе работу. Ведь у него уже была профессия автомобилиста.
     И действительно, вскоре после приезда в этот индустриальный центр Украины Стрелецкий сходу стал заместителем управляющего автотрестом.
     Новая жизнь всегда сопряжена с огромными трудностями. Особенно в стране, в которой квартирный вопрос всегда являлся мучительной проблемой. Молодой семье, у которой  на руках уже имелся трехлетний ребенок, пришлось довольствоваться однокомнатной квартирой в коммуналке. Но все же, какое это счастье быть молодым! Константин и Надежда снова стали ощущать себя на вершине блаженства, как это было в пору их знакомства. Ведь они опять начинали все заново.
      Вся их мебель состояла  из двух стульев, подаренных соседями. Соседи же подарили новоселам кухонной утварь, бывшую в употреблении старенькую электропечь и посуду, раскладушку, а для трехлетней Лидочки - кроватку. Спали Стрелецкие на подобранной с мусорки кровати с матрацем. Столом служили три чемодана, водруженные один на другой и покрытые простыней вместо скатерти.
     За малышкой на первых порах стала присматривать сердобольная старушка. Ее услуги оплачивались небольшой денежной суммой.
     Главное, у Константина была престижная и высокооплачиваемая должность. Надя же устроилась в кооперативной столовой помощницей повара.
    
      Запорожский трансформаторный завод был в Советском Союзе одним из двух крупнейших предприятий, выпускающих электрооборудование для гидроэлектростанций. О его масштабах можно судить хотя бы по тому, что на нем работало белее двух тысяч человек.
      Предприятие обладало фешенебельной гостиницей, в которой останавливались важные государственные деятели. Достаточно назвать таких людей, как космонавты Гагарин и Гречко, руководитель государства Леонид Брежнев. Когда в гостинице останавливались люди такого или близкого им ранга, для их обслуживания непременно со всего города приглашались специалисты высших категорий, к  числу которых принадлежала и Надежда Ивановна.
     В таких случаях над обслугой устанавливался особо тщательный контроль. В частности главный повар Надежда Ивановна была обязана снимать пробу с каждого блюда, подаваемого важным персонам. Ее заставляли пробовать даже соль.
     Однажды Надежда Ивановна через ограду передала младшей дочке большую гроздь винограда. Вот был праздник для девочки! Ведь дело происходило зимой.

      Постепенно жизнь Стрелецких входила в свои берега. Работа Константина на  престижном предприятии имела определенные преимущества. Ему выделили и официально оформили большой земельный участок. На семейном совете на этом участке решили построить большой дом и заложить фруктовый сад.
     Главная нагрузка легла на плечи Константина. Он должен был совмещать свою основную работу со строительством времянки, только после завершения которой можно было вплотную заняться возведением собственно дома.
     Так называемая времянка представляла собой домик из двух комнат и кухни. Разумеется, был и туалет. Родители Нади проявили желание приехать в Запорожье. Они никогда не забывали о Науме Гольдберге. Хотя после войны прошло и несколько лет, а он не давал о себе знать. Жив он или погиб, так и оставалось неизвестным.
     И накануне переезда из Ромен в Запорожье, Иван Максимович оставил соседям свой новый адрес, чтобы в случае появления Гольдберга тот мог связаться с временными владельцами его мебели.
     Продав свой дом, семья Мирошниченко вскоре воссоединилась со Стрелецкими.
     Иван Максимович принадлежал к той категории людей, которых именуют мастерами на все руки. Именно он стал  выполнять столярные работы. А их набралось немало. Достаточно упомянуть, хот бы, оконные рамы, двери, деревянные полы.
     Разумеется, не обошлось без привлечения рабочих разных специальностей для выполнения специфических строительных задач.
     Константин старался помогать Ивану Максимовичу. Закладка сада в основном входила в его обязанности. Он и в этом деле проявил уникальные способности. С годами на участке были высажены груши, вишни, яблони, абрикосы. Не были забыты и кустарниковые, вроде черной смородины и малины.

     В описываемые времена промышленные предприятиям и госучреждениям предоставлялось преимущественные права на подписные издания русских и зарубежных классиков литературы. Константин и Надя стали фанатичными читателями. Надю интересовали романы, а Константина - военная тематика.
     Через несколько лет книг скопилось столько, что для них пришлось приобрести два шкафа.

     Обстоятельства сложились так, что в двухкомнатной квартире пришлось ютиться большому количеству людей: Константин и Надя, старшая дочь Лида и младшая Ирочка, родители Нади - Иван Максимович и Дарья Степановна,
     Такое скопление на куцых квадратных метрах двухкомнатной квартиры вызывало большие неудобства. Особенно для Константина. Ему пришлось совмещать сложные служебные обязанности с закладкой фруктового сада и строительством нового дома. В результате, по прошествии нескольких лет, чрезмерная физическая и психологическая нагрузка сказались на самочувствии Константина далеко не лучшим образом.
     И произошло то, что непременно должно было произойти – «Любовная лодка разбилась о быт». Стрелецкий стал чрезмерно раздражителен. Нервное напряжение обернулось постоянными ссорами с Надей. Стрелецкий стал все чаще задерживаться на работе. А вскоре зачастил вместе с приятелями в популярный в городе ресторан «Ночные зарницы», чтобы, по его словам, «размотать нервы», чему, главным образом, способствовала молодая официантка Алена Иволгина. Возможно, красавицей назвать ее было нельзя. Зато она обладала куда более ценным достоинством,  о сущности которого говорит, в частности, одна из эстрадных песен с таким припевом: «Я гляжу ей вслед, ничего в ней нет. А я все гляжу, глаз не отвожу». Алена был миловидна, а ее приветливая улыбка была столь же обворожительна, как загадочная полуулыбка  Джоконды с картины Леонардо да Винчи.
     У Алены было много поклонников. Но она никому из них не отдавала предпочтения. Слишком свежа была рана от недавнего развода. Но знакомство со Стрелецким произвело на нее неизгладимое впечатление. То же самое можно сказать о Стрелецком. Они оба поняли, что созданы друг для друга. Для этого вовсе не понадобилось много времени. Влюбленность была взаимной.
     Как уже было сказано, Алена была разведенкой. С первым мужем – эстрадным певцом и музыкантом – у нее не сложились отношения уже вскоре после посещения Загса. Анатолий Свистунов обладал оригинальной внешностью. У него было много поклонниц и он часто изменял  Алене. У них родился сын Игорь, которого она обожала. Только нежелание осиротить ребенка в течение нескольких лет удерживало ее от расторжения брака. Но пьяные выходки и многочисленные измены заставили Алену решиться.
     Своему Игоречку Алена дала хорошее воспитание, а от своего непутевого отца-гуляки он унаследовал красивую внешность, приятный баритон и виртуозное владение гитарой.

     Строительство нового дома продолжалось девять лет. Стрелецкие и Мирошниченко дружно отметили новоселье. Но Константин прожил в доме всего лишь один год. Он подал заявление на развод и, захватив с собой  только лишь чемодан, покинул семью. Затем состоялся мучительный бракоразводный процесс. Как все-таки справедливо изречение о том, что от любви до ненависти один шаг (всего-навсего!). После оформления развода Константин женился на Алене Иволгиной.

     Когда родители развелись, их младшая дочь Ирина  никак не могла понять, почему это произошло. Хотя отец и объяснял ей это несходством характеров. По обоюдной договоренности Ирочка жила попеременно то у матери, то у отца.
     Ире больше нравилось находиться в отцом. Это отразилось даже на семейной фотографии. Старшая дочь Лида прижимается к матери, а рука маленькой  Ирочки втиснута в руку отца. Когда она повзрослела, отец научил ее водить автомобиль,
     Отец любил технику. Часто менял марки машин. И всегда вовлекал Иру в процесс техосмотра или мойку деталей в солярке. Она знала наизусть  названия деталей или инструментов и безошибочно подавала отцу то, что ему было нужно в данный момент.
     По просьбе Иры отец часто рассказывал ей о войне. Эти рассказы отличались от того, чему ее учили в школе. В них не было парадности, а было больше суровой и горькой правды. Отец подчеркивал, что война это тяжелая работа на пределе возможностей человека. Что в ней погибло много воинов. Возможно, это являлось причиной отказа отца от участия в мероприятиях, посвященных Дню Победы:
     - Понимаешь, Ирочка, сейчас мало осталось в живых тех, кто сам воевал с гитлеровскими войсками. Очень много молодых ребят погибло.
     Так что отец отмечал 9 мая по-своему. Вместе с одногодками-фронтовиками выезжал за город. На лесной поляне расстилали большое покрывало. Выставлялась бутылка сорокоградусной, закуска. Поднимали чарки за тех, кто не дожил до Победы. Вспоминали былые бои, поминали погибших. Когда вечером возвращались в город, отец выводил машину к асфальтированной трассе и сразу  передавал руль Ире - так было безопаснее – ведь отец был нетрезвым.
      Отец старался, чтобы Ирина получила хорошее образование и специальность. Чтобы была трудолюбивой, порядочной, честной, отзывчивой.

     Произошедшей развод с Константином Надя восприняла как гром среди ясного неба. Будучи по своей природе очень самоуверенной, она даже в страшном сне не могла себе представить, что ее, молодую, красивую женщину могут покинуть. Что у нее вообще когда-нибудь может появиться соперница. Был нанесен тяжелейший удар по ее женскому самолюбию.
     Чувство ревности и желание отомстить своему бывшему мужу отныне двигало Надеждой Ивановной. Мысль о том, что Стрелецкий предпочел ей - солидной женщине – какую-то официантку, буквально терзала душу Надежды. И Надя подговорила племянника подать в суд заявление, в котором сообщалось, что гражданин Стрелецкий владеет незарегистрированным оружием. И действительно, Константин то ли по  забывчивости, то ли по иной причине не зарегистрировал трофейный немецкий пистолет - во время войны командир партизанского отряда  наградил его трофейным немецким пистолетом как отличившегося в боях. Состоялся суд, но Константин отделался небольшим денежным штрафом.

     После развода у каждого из противников личная жизнь сложилась по-разному.
     Надежда недолго оставалась в одиночестве. Ее привлекательность  очаровала инженера Ипполита, который был моложе ее на десять лет. Вместе прожили они пятнадцать годочков. И, возможно, прожили бы дольше, если бы не вмешалась злокозненная мамаша Ипполита, которая считала женитьбу сыночка неудачной и буквально прожужжала ему все уши своими причитаниями:
     - Ипполит, зачем тебе эта старая баба? Брось ее! Я тебе найду молодую девушку!
     И нашла. Но не так скоро, как ей хотелось бы. Каприз матери в конце концов осуществился. Но вот незадача! Разведясь с Надей и женившись на избраннице матушки, Ипполит недолго наслаждался новым счастьем. Молодайка вскоре заболела какой-то загадочной болезнью и умерла. А внезапно оказавшийся за бортом Ипполит вспомнил о Наде. И стал назойливо навязываться ей. Хотя Надежда Ивановна не намеревалась прощать беглеца, старшая дочь Лидия отнеслась к нему более снисходительно, сказав:
      - А-а, приполз, шкодливый котенок. Жаль его! Пусть останется.
     И он остался.
     Когда на Украине разразилась майдановская смута, в Запорожье, как и в других южных городах, жить стало  небезопасно. К тому времени Надежда поселилась у своей старшей дочери Лидии. Им было боязно и ночами они плохо спали, прислушиваясь к каждому шороху. Так что возвращение «блудного» мужа было как нельзя кстати: как-никак, а мужчина в доме - уже некий залог безопасности.
     Здесь я должен извиниться перед моими читателями потому, что я совсем забыл упомянуть один из эпизодов жизни Нади. После развода с Ипполитом она ощутила себя вновь обиженной. Ее, такую красивую, такую солидную в очередной раз покинули! И как бы назло, прежде всего Константину, а, вдобавок, еще и Ипполиту, она вышла замуж в третий раз. Ее избранником оказался мужчина намного старше ее.  Да к тому же с чрезвычайно слабым здоровьем. В общем, через некоторое время он помер. Так что Лидии не составляло особого труда убедить Надежду о прощении блудного Ипполита.
      Поначалу я не мог понять, как могло случиться, что некогда горячо любившие друг друга Надя и Константин, прожив вместе десять лет, стали врагами. Разумеется, можно допустить, что сыграла отрицательную роль теснота и неустройство длительного проживания во  времянке. Но затем я склонился к предположению, что главная причина – несовместимость зодиакальных знаков бывших супругов.
     Начну исследование с Надежды. Водолей – вот ее зодиакальный знак. Носители этого знака совершенно непредсказуемы. Они зачастую поступают, как им вздумается. Представительницы Водолеев многое способны выполнять собственными руками. Внешне они очень привлекательны и у них всегда много поклонников мужского пола. Им свойственно изящество манер. Они одеваются в яркие платья, нередко пошитые по собственным выкройкам. Единственно, чего они не любят, это строгую дисциплину и надоедливые будничные обязанности. Водолеи очень самоуверенны и поэтому так болезненно переживают измены.
     А вот покровительствующий Константину знак Льва составляет резкий контраст со знаком Водолея. Так что, в свете подобной несовместимости развод этих прекрасных людей был, к сожалению, попросту неизбежен.
      У Львов очень много положительных свойств. Это красивые, жизнерадостные, общительные люди. У них всегда много друзей. Они обладают большим запасом жизненной энергии. Своей энергетикой они заряжают не только людей, но и технику. Будучи заместителем директора автотреста, Стрелецкий отвечал за обслуживание легковых автомобилей и мотоциклов своего предприятия. При необходимости он своими руками мог устранить неисправность любого транспортного средства. Вообще, Константин всегда был в курсе последних новостей в технических отраслях. Окружающие ценят и уважают мужчин-Львов за душевную щедрость, доброту, отзывчивость и приветливость.
      Ну, а как в этом отношении обстоит дело  у Алены с ее зодиакальным знаком Козерога? 
     Женщин-Козерогов отличает огромная внутренняя сила. Они умеют добиваться поставленных целей. Даже в сорок лет Алена выглядела моложе своих лет. Она никогда не пользовалась косметикой. И в первый, и во второй раз Алена выходила замуж по любви. Она была надежным советчиком Константину и помощником при совместной работе. Она трудолюбива, прекрасно готовила, поддерживала в доме чистоту и порядок. У  нее был спокойный характер, она не была истеричкой. Человеку, которого любит женщина-Козерог, она щедро дарит свою нежность и силу, заботу, внимание. Женщины-Козероги умеют любить глубоко. Не удивительно, что, обладая такими достоинствами, Алена сохранила свою совместную жизнь с Константином на долгие тридцать лет.
     Вскоре после женитьбы Константин и Алена переехали в Мелитополь. Алена за короткое время освоила специальность мужа и они оба стали преподавателями автодорожного техникума, находившегося под патронажем ДОСААФ. Алена оказалась надежным партнером и умным советчиком мужа.
     Счастливой семейной жизни во многом способствовал мягкий уступчивый характер Алены. У Константина было намного больше, чем у Алены, учебных часов и он стал директором техникума. Иногда, уставший от перегрузок – он ведь работал за двоих – Константин являлся домой раздраженным. В немалой степени это являлось последствием былой партизанской жизни, полной опасности. Когда происходили вспышки раздражения и Константин переходил границы дозволенного, Алена не обижалась, не сердилась, а старалась ласково успокоить разбушевавшегося супруга. А утром, хорошо понимая, что вечером он вел себя непозволительно, Константин виновато извинялся,  стараясь всячески задобрить супругу. Он даже пытался принимать участие в приготовлении завтрака. Но Алена мягко отказывалась от его услуг.
     Константин усыновил сына Алены от первого брака Игорька, когда тому исполнилось десять лет. Они подружились и Алена нарадоваться не могла, наблюдая, как они общаются между собой. В общем, это была счастливая и удачливая семья.
     Но, как известно, боги завистливы. Только этим можно объяснить случившееся, когда Игорю исполнилось восемнадцать лет. Накануне первомайского праздника он готовил свой пикап к поездке в подшефный колхоз. Там должен был состояться концерт самодеятельного коллектива с его участием. Игорь протирал  кабину автомобиля паклей, смоченной в керосине. Из-за головотяпства сварщиков, работавших рядом, искры от их аппарата, подхваченные ветром, подожгли керосин в ведре. Игорь пытался выбросить его из кабины, но на Игоре загорелась одежда. Спасти Игоря не удалось - он скончался от обширных ожогов всего тела.
     После потери любимого сына Алена тронулась умом. Она бредила во сне и наяву. Истошно звала своего единственного, неповторимого: «Игоречек, мой мальчик! Куда ты подевался?» - звала она, будто он был где-то рядом. Константин успокаивал Алену, но та продолжала причитать и  биться в истерике.
     Константин истратил очень много денег на бабок-знахарок, на экстрасенсов, на знаменитых городских эскулапов, но все оказалось напрасным. Говорят, и совершенно справедливо, что время лечит: через полгода недуг Алены пошел на спад. Но поведение ее кардинально изменилось. Былая жизнерадостность и уверенность в себе больше не возвращались к ней. Она часто  задумывалась, уходя в себя, старалась уединиться. Константин всячески пытался помочь ей, но психическое потрясение, которое пережила Алена, не поддавалось ни лекарствам, ни уговорам Константина. Нелепый трагический случай разрушил все.

     Константин иногда рассказывал и первой жене Наде, и Алене о благородных словаках, спасших его от неминуемой гибели, и говорил, что должен непременно навестить их. Когда Алена пришла наконец-то в себя, Константин предложил ей поехать в Словакию с ним. Но Алена ответила, что вряд ли сможет из-за своего состояния составить ему компанию. Пришлось Константину совершить поездку в одиночестве.
     Константин опасался, что не застанет своих спасителей в живых. Ведь с тех пор, как они расстались, миновало двадцать три года! Но, к счастью, мечта Константина сбылась. Он застал супругов Розалию и Матуша Пачеи в той же деревне Бела Вода Гринева округа на краю лесного массива, в том же доме.
     Разумеется, годы взяли свое. Но, увидев своего Костика, супруги буквально помолодели. Их радость была безмерной. Ведь, в сущности, они для Константина являлись вторыми родителями. Благодарный Константин буквально завалил хозяев гостинцами. Розалии был вручен цветастый платок, а Матушу - шерстяной свитер. Кроме того, супругам достались палехская шкатулка и традиционная матрешка.
     На стол были выставлены бутылки шампанского, водка «Столичная» и коробка шоколадных конфет.
     Дружеское застолье продолжалось до утра. Дополняя друг друга, вспоминали подробности двадцатитрехлетней давности. Смертельной опасности подвергался тогда не только Константин, но и приютившие его супруги.
    
      Мне остается напоследок бегло упомянуть о живых и мертвых.
      Константин Аркадьевич Стрелецкий дожил до  шестидесяти лет. На его могилу возложила цветы и первая жена - Надежда. Надежда не могла не почтить память человека, которого она любила. Когда близкие уходят из жизни, не следует обижаться на них, ворошить старые обиды.
      Для Ирины смерть отца, который был для нее образцом, явилась тяжелым ударом. Но она закончила индустриальный институт. Длительное время работала экономистом, помогая старшей сестре Лидии управлять несколькими магазинами. Трудовой стаж Ирины достиг тридцати трех лет, что позволило ей уйти на пенсию. От первого мужа у нее две дочери. После его смерти она вышла замуж за израильтянина. Именно она подарила мне сюжет этой повести.
      И старшая сестра Лидия занимается предпринимательством. Под ее началом три продовольственных магазина. Она воспитала двух дочерей, которые достигли много в этой жизни.
      Мать Ирины и Лидии Надежда Ивановна, как уже было упомянуто, проживает вместе с Лидой. Ей исполнилось восемьдесят два года. Остается пожелать ей длительной здоровой старости.
      Несмотря на тяжкие житейские невзгоды, Иван Максимович Мирошниченко прожил семьдесят четыре года. Его супруга Дарья Степановна пережила  мужа на десять лет. В глубокой старости она нашла приют в доме Ирины.
    
     За время написания этой документальной повести я душевно привязался к ее действующим лицам. Вместе с ними переживал невзгоды и радости, голодал. Вместе с ними влюблялся и разочаровывался. Старел тоже с ними. Сочувствовал их утратам родных и близких. Ко всем участникам жизненных историй я относился с глубокой симпатией. Но при всем при этом я отдавал предпочтение Константину Стрелецкому. Не только потому, что он, как и я, был участником Отечественной войны.
     По моему глубокому убеждению, если бы таких личностей, как главный герой этой правдивой повести, было большинство, то мировая история не являлась бы такой трагической.

КАРМИЭЛЬ. 2014-2015 г.г.