Часть вторая. Я пошла на зов

 А ещё есть такие [люди], которые уходят в Фантазию, а потом возвращаются назад. Вот так, как ты. Они-то и лечат оба Мира.
Михаэль Энде "Бесконечная история"

Прошло несколько лет.
Мои серебряные крылья, невидимые обычному глазу, уносили меня то на юг, где пена морских волн ласково касается берега, то на север, где еловые ветви покрыты тонким инеем. Я различала все больше цветов и оттенков, и мое сердце таяло каждый раз, когда они открывались глазу.

Однако я должна была существовать среди людей. Я никогда больше не видела Хозяина Грота. Когда я покинула его, этого странного человека, который удерживал меня в своем пристанище как некий образец или реликвию холодной войны, я подумала: "Теперь передо мной открыт совершенно новый мир, и он примет меня в свои объятия. Иначе и быть не может, ведь мои крылья такие мощные... Их сияние будет притягивать людей".

Но я ошибалась.

Да, мои новые крылья действительно были сильны, однако новая я была слаба и дрожала от страха. Более чем когда-либо. Почему так произошло? Почему я, будучи способной свободно парить в воздухе, так боялась ходить по твердой земле? Новая я была настроена на красоту этого мира, на все его оттенки и полутона. Но в то же время мерзкий скрипучий голос где-то внутри меня твердил, что все произошедшие со мной волшебные метаморфозы ни на шаг не приблизили меня к людям. Хуже того - он утверждал, что теперь я отличалась от них даже более, чем раньше. Меня раздирало на части. С одной стороны, мне было дорого мое новое волшебное существо, полное облаков, радуг и прохладных утренних дождей. С другой же стороны, я хотела сблизиться с людьми, стать частью их мира, разделить с ними те сокровища, которые - как я считала - во мне сокрыты. Однако мечта так и осталась мечтой. Почему? Я не находила объяснения. Некоторые люди без каких-либо видимых причин впадали в ярость, стоило мне хоть немного сблизиться с ними. Другие же просто вежливо отстранялись. При этом я не делала ничего необычного. У всех этих людей было кое-что общее: я чувствовала их страх передо мной, что усиливало мой собственный страх. И, думая о людях, я иногда жалела о тех временах, когда, несмотря на некоторое отчуждение, у нас было много общего. Веселые беседы, один коктейль с двумя соломками, минутное ощущение единения. Я вспоминала последнюю запись в своем дневнике: "теперь-то я знаю, что никогда ни о чем не пожалею". И была вынуждена признать, что ошибалась. Просто иногда все складывается не так, как нам хотелось бы.

Но тем не менее, я настойчиво пыталась добиться того, чтобы меня приняли и признали. Я установила для себя несколько правил. Правило номер один: будь безупречной; будь лучше, чем любой человек, который встречается на твоем пути. Правило номер два: склони голову и не высовывайся. По ночам, когда я летала над городскими крышами, я чувствовала себя совершенно счастливой. Однако в остальное время я терялась в серой пыли. Пресмыкаясь и унижаясь, горбилась под гнетом настороженного отношения и установленных мной же правил. Надо сказать, что эти правила работали - я была дисциплинированной, невидимой (насколько это было возможно) и... невероятно одинокой.

Но я совру, если скажу, что мне не удалось сблизиться ни с одним человеком. Спустя примерно год после метаморфоз я оказалась на фотовыставке со странным названием "Марафон пожухлых листьев". Собственно, я пошла туда из-за этого осеннего пепельно-серого названия, невольно вспомнив свои прошлые пепельно-серые крылья. Когда я рассматривала черно-белое фото, на котором была изображена старая цыганка, сидевшая у дверей скособоченного домишки, ко мне подошла широкоплечая светловолосая женщина с "воловьими" карими глазами, поздоровалась и протянула свою визитную карточку. Она сказала: "Внутри вас есть какая-то невероятная сила. Уверена, что таких людей больше нет. И как фотограф я просто не могу пропустить такое лицо. Мы обязательно встретимся... А пока наслаждайтесь выставкой". Затем она до боли сжала мое плечо, цокнула языком и скрылась. Конец ее длинного шарфа описал в воздухе дугу. Так я познакомилась с автором выставки, мадам Р., которую пресса называла "мастером психологического портрета". Тогда это знакомство стало глотком свежего воздуха в той части моей жизни, которая называлась "среди людей". Я позвонила ей, она пригласила меня к себе в студию и сделала несколько снимков своим мудреным аппаратом. Мне казалось, что у меня появился друг. Мы подолгу пили кофе на террасах, зажигали декоративные свечи и отправляли их в плавание по Сене. Мадам Р., как и я, предпочитала темное время суток...

Но внезапно все оборвалось. И случилось это именно в тот день, когда я собиралась прочесть ей свой дневник (он все это время хранился во внутреннем кармане моего пальто) и открыть свою природу. "Наконец-то нашелся тот, кому я могу это прочитать!". Когда же мы встретились, она, даже не поздоровавшись прошипела мне в лицо: "То, что в тебе сидит, способно убить! Забудь, как меня зовут!". Затем развернулась и вышла из кафе, где мы договорились встретиться, громко хлопнув дверью. Меня словно парализовало. Неужели...опять? Кто-нибудь, объясните мне, наконец, в чем дело! В то же время я пыталась оправдать ее поведение, говоря себе, что она - человек искусства, проводящий большую часть времени в собственной голове. Но эти доводы не удовлетворяли. Что, что происходит?..

Позже я узнала, что она вышла замуж за мужчину, который ей позировал, и уехала в Австралию. Ее следы потерялись. Правда, у меня сохранилось несколько моих снимков, которые она сделала за время нашего знакомства. Я положила их в дневник и изредка посматривала на них, вспоминая так нелепо оборвавшуюся дружбу. Потом они куда-то пропали. Ну и пусть... То, что люди называют романтичным словом "ностальгия" - довольно глупое явление. Я искренне так считаю, несмотря на то, что время от времени сама ему поддаюсь. Как бы там ни было, я все же жалею, что так никогда и не узнала, почему мадам Р. назвала свою выставку "Марафон пожухлых листьев". Это название мне нравилось.

Шли дни, и я все больше убеждалась, что мне здесь не место. Делиться было не с кем. Порой мне казалось, что и нечем. Но у меня по-прежнему были мои звезды, рассветы и солнечные блики на окнах. Всякий раз, когда я видела что-то прекрасное, оно мгновенно преумножалось; все эти образы начинали плясать вокруг меня и тихо приговаривать "лишь подожди...". Этот же голос я иногда слышала во сне, но его обладатель никогда не показывался.

Такова была моя странная жизнь. Я не могла делиться радостями. Я как-то удовлетворялась снисходительными улыбками и отстраненной вежливостью. Все же, это лучше, чем неприкрытый страх. Ночью я была дивой с серебряными крыльями, а днем - мышью, скребущейся по углам. Да, я чувствовала в себе какую-то силу, но я так же чувствовала ее абсолютную бесполезность в том мире, в котором жила. Хуже того, я начинала понимать, что она способна меня сокрушить.

Так все и продолжалось, пока однажды ночью...

В ту теплую сентябрьскую ночь я сидела на крыше дома, где находилось убежище Хозяина Грота (вероятно, он уже сладко спал), и глядела на убывающую луну. А если бы Хозяин Грота повстречался с моим нынешним "я"? Что бы он сказал? Но мне не хотелось его видеть. Эта страница была перевернута. Меня гораздо больше беспокоило другое. А именно то, что я взобралась на крышу, услышав некий зов, идущий непонятно откуда: "иди, иди, иди сюда...". Накануне мне опять снился сон, где ко мне обращался тот же голос, принадлежащий кому-то, кто никогда не показывался. Но к привычному сну добавились новые детали. Я увидела поросшие лесом горы, отражавшие слова невидимого гостя. Потом появился сверкающий водоворот, в котором эти слова исчезли. И вот, услышав тот же голос, но на сей раз наяву, я взяла дорожный рюкзак, собрала его и поднялась на крышу. Дневник так и лежал в кармане. Что же мне предстояло? Я глядела сверху на рельсы, убегающие вдаль. В голове прозвучала команда: "туда!". В садике вблизи дома на ветру кружились сухие листья - как будто тоже собирались в дальний путь. Предстоял ли им марафон, который, возможно, имела в виду моя потерянная подруга, когда давала имя своей выставке?

В ту сентябрьскую ночь при свете убывающей луны я улетела на восток.

Теперь, оглядываясь назад, я могу сказать, что это был самый захватывающий полет с тех пор, как я обрела новые крылья. Да, он был необычным. Как будто кто-то подгонял меня сзади, как мальчишки гоняют в ручьях маленькие самодельные кораблики. Так и я чувствовала себя игрушечным корабликом в гигантском воздушном потоке. Мне было весело и страшно. От порывов ночного ветра саднили щеки. Когда появилось ощущение, что я вот-вот расстанусь с телом, растворюсь в чистом воздухе, в моей голове опять раздался голос: "сейчас!". Я послушалась и начала спускаться. Я стояла на земле, и меня окружали величественные силуэты гор. Не знаю, каким образом, но я поняла, что это - северные Вогезы.

Я перевела дыхание и осмотрелась.

Я поняла, что нахожусь в маленьком городке. Перед моими глазами уютно, на небольшом расстоянии друг от друга, располагались здания - несколько жилых домов, кафе, почта и кинотеатр. Было так тихо, что мне казалось, будто я слышу дыхание людей, мирно спавших за занавешенными окнами. Я развернулась и зашагала прочь от безмолвных построек. Пройдя немного в сторону гор, я в изумлении остановилась. Место, которое я увидела, выглядело так, будто ни один человек ни разу не нарушил его покоя. Серебристо-черное небо, голубые дымчатые горы, прозрачный воздух. В середине этого пейзажа сверкало огромное озеро. От пробегавшей ряби казалось, что оно спит и дышит - вдох-выдох - и видит свои озерные сны.  Вдруг я почувствовала, что стала легче перышка. Мне показалось, что все это место превратилось в гигантскую сферу: сверху - круглое небо, снизу - такое же круглое озеро. Может быть, именно так когда-то выглядела Земля - шар, в котором заключены только небо и океан.  И больше ничего. Я подпрыгнула, затем начала взлетать все выше и выше. Несколько секунд спустя я висела в воздухе прямо над серединой озера. В тот момент мне казалось, что на свете нет никого счастливее меня.

Я опустила глаза и увидела, что озеро пришло в движение. Его воды проснулись, ожили, заволновались. Потом закружились - сначала медленно, потом все быстрее и быстрее... Прямо подо мной образовалась воронка. Водоворот - совсем как в моем последнем сне. И этот водоворот был живым. Он звал меня. И тут я испугалась. Происходило что-то огромное, против чего нельзя было восстать, чему можно было лишь сдаться. Я решила не смотреть вниз и начала оглядывать горы. Там тоже происходило движение. Из-за нарядных разноцветных деревьев стали появляться какие-то существа.

Я присмотрелась и поняла, что это олени. Множество оленей. Они осторожно передвигались на своих грациозных ногах, а их влажные глаза внимательно рассматривали меня. Их взгляды были наполнены теплотой. Теплотой и нежностью.

Внезапно ничего не стало - ни оленей, ни деревьев, ни звезд, ни гор. Не осталось ничего, кроме завывания ветра в ушах и невероятной силы, тянувшей меня вниз, в водоворот. Несколько секунд спустя мое тело пронзил жуткий холод - бунтовавшая вода утягивала меня на дно озера. Возникла единственная мысль: "я тону". Вот оно что. Этот проклятый голос в моей голове приказал мне убить себя! Я погружалась на дно. Время как будто остановилось. Я была в сознании, но без единой мысли. Перед глазами проносились лица людей, которых я знала, места, в которых довелось побывать. Казалось, что все эти образы выплывают со дна озера, как будто этот горный водоем был моей собственной памятью. Я слышала голоса и песни и узнавала их. Я плакала, и  слезы тотчас смывались ледяными потоками.

Я подумала: "все, теперь точно конец".

И страх, и набегавшие видения и слезы - все исчезло. Я была готова.

И как раз в тот момент, когда ко мне пришло это осознание, я почувствовала, что та сила, которая увлекала меня на дно озера, тянет меня наверх...

...Когда я открыла глаза, первым моим чувством было удивление. Я поразилась тому, что дышу! Я лежала на спине и глядела на звезды, которые казались крупнее. Потом я поняла, что насквозь промокла и...двигаюсь. До ушей доносились всплески и журчание. Стало понятно: водоворот меня не убил, и теперь меня куда-то несет какая-то неизвестная река . Или?

Тут я увидела, что рядом со мной плывет почти бесформенный тяжелый на вид предмет. Дорожный рюкзак! Тот самый, который я собрала перед путешествием. Значит, все-таки жива. На тот свет, как известно, отправляются без багажа...

Река пахла тиной и сухой листвой. Лежа на спине, я ощущала невероятное спокойствие. Как же это хорошо - находиться во власти течения и слушать его убаюкивающий шепот! Из склонов холмов, обрамлявших реку, выступали корни неизвестных деревьев. Внезапно звезды исчезли - их скрыли длинные, крючковатые, похожие на старушечьи руки, ветви деревьев. Теперь я плыла внутри живого тоннеля.

Я миновала несколько низеньких замшелых мостов. Это значило, что это место было обитаемым. Или же люди жили здесь, а затем ушли. Мне почему-то подумалось, что это город-призрак. Но где же он? В какой точке земного шара? Это место сильно отличалось от безымянного городка в северных Вогезах, где я упала в фантастический водоворот. Оно даже дышало по-другому. А что, если я прошла сквозь земное ядро? Никаких объяснений не находилось. Я подумала, что, скорее всего, я вижу сон. Вот сейчас проснусь и опять увижу крыши Парижа, озаряемые утренним солнцем.

Тем временем картинка опять сменилась. Живого тоннеля и мостов больше не было, а река стала шире и как будто чище. И тут я заметила нечто удивительное. Небо над моей головой было не плоским, а закругленным, как внутри сферы над озером в северных Вогезах. Я также увидела очертания гор, выплывающие из ночной темноты. Я была твердо уверена, что это - не Вогезы. Я проплыла под еще одним мостом. Казалось бы, уже давно можно было выйти из реки и поискать людей. Но необычное путешествие было таким приятным! К тому же, хоть я и не слышала в голове "обычного" голоса, приказывающего что-то делать, во всем теле было чувство (нет, знание!), что нужно плыть дальше.

Вдруг откуда-то раздался глубокий, раскатистый звон колокола. Значит, здесь все-таки живут люди. Но кому же вздумалось звонить в колокол среди ночи?

Наконец я остановилась у берега. Река куда-то меня принесла. Я лежала на берегу, мокрая насквозь. Вдруг налетел ветер. Холодный воздух проник в каждую клетку моего тела. Ветер был неземным. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Мне казалось, что теперь я все могу, что все дозволено. В воздухе слышался голос, тот самый голос, который звал меня во сне. Мне хотелось взлететь вверх, в сферическое небо, к гигантским звездам. Мне хотелось описать в воздухе петлю и громко рассмеяться.

Однако вместо этого я встала на ноги. И оттого, что я увидела перед собой, у меня перехватило дыхание. Перед глазами простирался огромный сверкающий пруд. Именно в него впадала речка, которая меня сюда принесла. Тяжело дыша, я заглянула в пруд. Вода была совсем прозрачная, а на дне сияли тысячи жемчужин. Это было совсем как в моем давнем сне - грот, подземное озеро, жемчуг... Однако в этой непонятной реальности грота не было - ничто не заслоняло звезды, похожие на десятки тысяч глаз, которые глядели на меня с высоты.

Отдышавшись, я оглядела берега пруда и увидела роскошные цветы - красные, желтые, розовые, персиковые. Это были розы. Бутоны, распустившиеся цветки и шипы озарял свет звезд. Жемчужины, розы, звезды, поблескивание воды и нежный ночной ветер завладели всеми моими чувствами. В течение нескольких минут меня наполнял неизъяснимый восторг. Однако он испарился так же быстро, как пришел: внезапно я почувствовала себя пустой, никчемной и одинокой. Неужели у красоты есть некая критическая масса? Предел, который можно вынести? Мою грудь сдавило, зубы клацали, из глаз текли слезы. Я всегда была благодарна красоте - она была моим другом и союзником, радостью и спасением. Но в тот момент я ненавидела ее.

Я вдруг поняла, что ненависть возникла от страха.

Такая красота просто невозможна. Я думала, что проживаю свои последние мгновения, и эти виды и ощущения - это то, что мир решил мне подарить на прощание. Я подумала, что на сей раз я действительно умираю, и конец неизбежен. Страх еще сильнее сжал тиски. Но если это мои последние мгновения, не должна ли я насладиться ими? Я желала этого больше всего на свете, но не могла. Я ненавидела это великолепие за то, что - как я была почти полностью уверена - оно было последним, что я вижу, и жалела, что под рукой нет взрывчатки, способной превратить все это в руины. В ту минуту я сожалела о всей своей жизни, а в особенности - о том ночном полете в северные Вогезы. Как мне хотелось вернуть свои прежние пепельные крылья, свое скромное, монотонное существование... Я даже была согласна вновь стать обломком холодной войны для Хозяина Грота!

...Тут я заметила, что ко мне приближается большая черная тень. Было чувство, что я гляжу на собственную душу, отделившуюся от тела. Но присмотревшись, я поняла, что это не душа, пришедшая оплакать покинутое тело, а живое существо - стройное и грациозное. Оно двигалось в мою сторону, едва касаясь земли. Я подумала: это местное божество. Или злой дух. В любом случае, оно пришло, чтобы проглотить меня, мои серебрянные крылья, все мое короткое существование получеловека.

Страх прошел. Осталась тоска. Слезы было не остановить. Я снова мысленно попрощалась с жизнью.

Затем все исчезло.

Когда я - не без труда - открыла глаза, все мое тело болело. Шея едва двигалась, но все же я смогла посмотреть на себя и вокруг. Я была мокрой, грязной и жалкой. Но рядом... Рядом был чудесный пруд. Он радужно сиял в лучах утреннего солнца. Закружилась голова. Я подползла к пруду, глянула в него и зажмурилась - дно было усеяно жемчугом, и его переливы ослепляли. Вокруг пруда цвели розы. Они приветливо кивали головами на легком ветру. Это удивительное место было окружено лесом. Вдали виднелись горы. Я начала вспоминать... Но воспоминания были разрозненными, картина не складывалась, а события никак не могли выстроиться в ряд.

И тут я увидела его.

Он лежал рядом на пожелтевшей траве. Его передние ноги были вытянуты. На них покоилась изящная голова, которую украшали разветвленные рога. Но это были не рога - настоящая корона! Он выглядел уставшим. Верхняя часть его тела была покрыта шрамами и царапинами. Это был олень, но его нежные черные глаза, несомненно, принадлежали человеку. Он смотрел на меня, и от его доброго взгляда в моем сердце заиграла тихая музыка.

Я все поняла. Это его тень я видела накануне. Тень божества или духа. 

- Добро пожаловать домой, - сказал он.

Я была уверена, что меня уже нет в живых, и этот дух-олень перенес меня в подобие рая, где, как говорят люди, все живые существа дружат, люди умеют разговаривать с животными и деревьями, и красота не поддается описанию.

Мне было нечего терять и нечего бояться. Воспоминания вернулись. Полет, водоворот, река, колокольный звон... Произошло столько удивительного, что удивляться было уже нечему - даже тому, что я оказалась в раю.

С легким сердцем я поднялась на ноги. Олень тоже поднялся, показав силу и грацию своего гибкого тела. Шрамы на его груди и шее выглядели ужасно, но, похоже, не причиняли ему боли - это были старые затянувшиеся раны. У меня возникло сильное желание подойти к нему и провести рукой по его мягкой на вид бежевой шерсти. Его глубокие человеческие глаза сияли. Я поняла, что могу ему доверять. Когда мы оказались друг напротив друга (я - летучая мышь с человеческой внешностью и он - олень с человеческими глазами), он улыбнулся. Я впервые увидела улыбающегося оленя... Бесконечно милое, очаровательное зрелище.

- Итак, я думаю, что теперь мы можем поговорить, - сказал он серьезным тоном. - Во-первых, должен тебе сказать, что ты не умерла. Наоборот...

- Кто ты такой? Что это за место? И этот пруд... - перебила я.

Я была крайне нетерпелива и мысленно упрекнула себя за это. Но моя голова была полна вопросов.

- Послушай, - мягко произнес он. - Я единственное существо в мире, которое ты можешь считать родным или родственным - как угодно. Что до остального, ты обо всем узнаешь. Но позже.

Я была озадачена. О чем это он? Олень, разговаривающий со мной таким обыденным тоном и утверждающий, что он - единственный, кого я могу считать родным... Это сон, не иначе.

- Это не сон! - строго сказал олень и нахмурился.

И вдобавок он мог читать мои мысли! Он сказал, что я не умерла. Он сказал, что это не сон.

- Скажи мне... Почему я понимаю твой язык? Как такое возможно? - спросила я. Мне не хотелось, чтобы он злился. В конце концов, хоть я и доверяла ему, я не знала, на что он способен.

- Почему ты понимаешь мой язык? - задумчиво проговорил он. - Почему я понимаю твой? Ты думаешь, что ты сейчас говоришь на человеческом языке?

У меня отвисла челюсть.

- Что ты имеешь в виду? - настороженно спросила я. Я чувствовала, что все больше и больше запутываюсь.Тогда он сказал, глядя мне прямо в глаза:

- У меня есть маленькая просьба. Забудь о том, что ты считала возможным и что - невозможным. Законы того мира, в котором ты жила, больше не действуют. Сейчас мы говорим на языке, не понятном ни человеку, ни зверю. Мы говорим на нашем языке.

Его слова гипнотизировали. Я чувствовала, что за ними стоит что-то огромное. Они звали в неизвестную даль. Их спокойная, твердая сила была подобна золотому облаку, окутавшему нас обоих, пруд, розы и поросшие лесом горы. На мгновение мне даже показалось, что я вижу яркий луч света, исходящий из его черного глаза и заканчивающийся в моем - сером.

Однако сказанное оленем оставалось не совсем понятным. Действительно ли это значило, что после стольких лет поисков я встретила родственную душу? Или это было что-то другое?

Не дожидаясь моего ответа, он продолжал:

- Да, на нашем языке... На языке родственных душ. Ты же с самого детства искала такую душу, не так ли?

- Ты прочитал мои мысли, да? - наконец спросила я. Я уже успела к этому привыкнуть.

- Нет, на этот раз нет! - рассмеялся он, повернул голову и указал на что-то, лежавшее в траве рядом со мной.

Я присмотрелась, и у меня перехватило дыхание.

Олень указывал на...мой дневник. Он был перепачкан илом и тиной, но я его узнала. Тут я почувствовала облегчение - мне давно хотелось с кем-нибудь поделиться этими записями. Вспомнилась история нашей дружбы с мадам Р., когда я чуть было не поведала ей тайну своей жизни. Мое доверие к оленю совсем окрепло. Это было доверие ребенка к сказочному персонажу. В тот момент я уже знала, что странный олень способен ответить на все вопросы, которые роились в моей беспокойной голове. В дневнике описывались события, происходившие в течение пяти дней, предшествующих появлению у меня серебряных крыльев. Но на самом деле в этом потрепанном блокноте была заключена моя жизнь - вся жизнь до преображения. Теперь должно было начаться нечто новое. Это был поворот.

- Так значит, ты его прочитал, - пробормотала я, опустив голову.

Он улыбнулся и кивнул. 

- Самым печальным в твоем дневнике, - сказал он, вмиг посерьезнев, - было то, что люди считали тебя неким инструментом, который может быть использован в войне. Однажды их безумные фантазии просто-напросто убьют их!

Я хихикнула, что было совершенно некстати. Просто мне на мгновение представился Хозяин Грота: в моем воображении он, подобно барону Мюнхгаузенy, перелетал океан на огромной ракете. Тем не менее, на душе стало скверно. Олень был совершенно прав.

Мой собеседник не обиделся и улыбнулся в ответ. Мое любопытство росло, вопросы опережали друг друга. Я должна, просто обязана расспросить его обо всем! Особенно - о том, что не давало мне покоя в последнее время.

- Послушай, - взволнованно сказала я. - Когда я перестала вести дневник, я познакомилась с одной женщиной, фотографом. Она была моим другом. Или мне просто хотелось так думать... Она внезапно прекратила всякие отношения со мной, сказав что-то про разрушительную силу, которая во мне есть. Ты утверждаешь, что ты - самое близкое мне существо. Вот скажи мне, почему так произошло? Что это все значит?

Такой обыденный разговор в неизвестном месте с необычным существом казался странным и нелепым, но в то же время - единственным возможным выходом. К людям я обратиться не могла. Конечно, существуют люди с необычными способностями и те, которые изучают необычные способности других, но после стольких неудачных попыток сближения мое доверие сильно пошатнулось. Итак, оставался только этот олень.

Олень горько вздохнул.

- В тебе действительно заключена большая и необычная сила. Она занималась искусством. Думаю, занимается и по сей день. Поэтому, как многие талантливые поэты, художники, музыканты, она смогла не только почувствовать эту силу, но и счесть это чувство своим абсолютным знанием. Но многие теперешние люди - даже если они пишут картины или романы - настолько далеко отошли от природы, от малого и великого знания, что даже самые чудесные проявления принимают за действие темных сил. Они считают такие проявления безумием. А еще они сильно боятся...

Честно признаться, я ожидала такого ответа. Действительно, много лет - и даже у меня на глазах - людям внушался страх. Мне опять представился Хозяин Грота. На этот раз - пикирующим на своей ракете в открытое море. Однако в тот момент меня совсем не интересовал вопрос универсального страха. Я спросила:

- Какой же силой я обладаю?

- Скажем так, у тебя их много. Взять хотя бы то, что ты умеешь летать...

- Но это не сила! Это способность. Не забывай, что я наполовину летучая мышь! - перебила я, протестуя.

Олень поднял голову и громко рассмеялся. Его рога сверкнули на солнце.

- Так ты и вправду веришь, что ты - наполовину человек, наполовину летучая мышь? - спросил он сквозь смех.

Я была совершенно обескуражена. Кем еще я могу быть? К чему он клонил?

- Я... Ну... А разве это не так? По-твоему, кто я?

Он перестал смеяться и сказал нечто - как мне тогда показалось - абсолютно невероятное:

- Сказать тебе, что ты можешь? Послушай. У тебя есть такие силы, благодаря которым ты можешь вдохновлять людей и исцелять их. Ты можешь утешать людей в горе и освобождать их. Но сейчас - я это вижу! - ты очень напугана и не веришь, что все эти богатства тебе доступны. Это из-за того, что ты так долго жила среди испуганных людей...

На его лице - а это было именно лицо - отразилось сочувствие. В тот миг он был похож на ангела. Горы, поросшие зеленым лесом, скрывали нас от мира. Никогда в жизни я не видела столько свежей первозданной зелени. Мощная зеленая волна захлестнула мои глаза, окутала все мое существо.

- Тогда кто же я? Дух? Волшебница? И кто же ты? - растерянно прошептала я.

Олень снова улыбнулся и склонил голову.

- Ты говоришь как человек. Но ты ни дух и ни волшебница или кто-то в этом роде. Сейчас мне трудно это объяснить. Скоро ты узнаешь всю историю. Но перед этим ты должна кое-что увидеть.

- Что же я должна увидеть? - спросила я.

- Встретимся после заката. У тропинки, ведущей в лес, - сказал олень, указывая на подножье самой высокой горы. Там действительно брала начало узенькая тропинка.

Я всмотрелась, чтобы запомнить это место. Когда я обернулась, оленя уже не было.


...Когда начало темнеть, я подошла к тому месту, на которое указал олень, и принялась ждать. Я не знала, как долго придется дожидаться, но мне было все равно. Время шло. Оленя все не было. Я уже начала думать, что вся история со странным лесным жителем мне только приснилась. Если это так, то как же печально! Казалось, он был единственным существом, обитавшим в этом удивительном месте, находившемся в неизвестной мне точке Земли (или, может, Вселенной?). Он был единственным, с кем я могла и хотела поговорить. И он был добр ко мне. Руки и ноги дрожали от подступившего холода. Или это был страх? Глаза наполнились слезами. Листья на ветвях деревьев переговаривались на своем языке.

Тут я заметила за кустом две светящиеся точки. Глаза! Может, это какой-то опасный лесной зверь? Кто-то намного более грозный, чем олень? Я сделала шаг назад, приготовившись к отступлению. Однако мгновение спустя я поняла, что тревога была напрасной. Светящиеся точки приблизились, а вместе с ними - влажный черный нос, бархатистая шубка и ветвистые рога. Это был не опасный дикий  зверь, а мой недавний собеседник.

- Извини, что опоздал. И извини, что не предупредил, чтобы ты была осторожна, если увидишь диких кабанов. Они частенько здесь ужинают. В общем-то, это довольно мирный народ, но они не доверяют посторонним. Особенно если приходят с детенышами, - бодрым голосом сказал олень.

Мне сразу стало легко, а навернувшиеся было слезы испарились. Я представила себе семейство диких кабанов с двумя маленькими детенышами, которые ели желуди и похрюкивали от удовольствия, и улыбнулась. Затем кивком поприветствовала оленя.

- Если ты поживешь здесь подольше, ты научишься понимать, о чем говорят деревья, - продолжал он, кивнув в ответ. - Я правда хочу, чтобы ты осталась. Ты нужна здесь. А теперь пойдем!

Мое сердце подскочило в груди. В кои-то веки кто-то сказал, что нуждается во мне. И особенно приятно было слышать эти слова от такого грациозного существа, живущего в таком красивом месте. Страх и холод окончательно исчезли. В человеческом - особенно взрослом - мире это называется наивностью. Но окружавшее меня не было человеческим миром. Наивность и доверие здесь не были чем-то странным, смешным или опасным.

- Куда мы отправимся? - спросила я.

- На самую вершину. Я хочу кое-что тебе показать.

Мы шли и шли вверх по узкой извилистой тропе. Было видно, что он очень хорошо знает дорогу. Я же хорошо видела в темноте. Да, это была особенность летучей мыши, но я уже сильно сомневалась в том, что я полукровка... В ушах звучала тихая песня прохладного ночного ветра. Время от времени мы устраивали привал и подкреплялись лесными орехами, коих тут было множество. Я никогда не ела ничего вкуснее... Почти всю дорогу мы молчали.

Вскоре я заметила перламутровое поблескивание. На самой вершине горы что-то светилось.

- Пришли, - коротко сказал олень.

Когда мы наконец поднялись и вышли на небольшую поляну, я задохнулась от удивления. Там, на фоне темно-синего неба и силуэтов деревьев, переливалась всеми цветами радуги огромная каменная скульптура. Она выглядела очень старой. Подступили счастливые слезы, слезы восхищения. Я вспомнила то время, когда впервые увидела цвета: это были цвета неба - они постоянно рождались, затухали, и на их месте появлялись новые. Однако даже то чувство не могло сравниться с тем, что я испытывала сейчас, на вершине горы. Многоцветное сияние говорило со мной, звало меня, приглашало меня остаться здесь навсегда. Когда я немного пришла в себя, я разглядела статую. Она представляла собой разветвленные оленьи рога, по обе стороны которых простирались массивные крылья. Композиция была глубокой и торжественной. Мне подумалось, что если смотреть на скульптуру издалека, ее можно принять за древний восточный символ Фаравахар, "окрыленное солнце"...

Внезапно сияние стало ярче, а еще несколько мгновений спустя оно стало ослепляющим. Затем - вспышка света. Искры взметнулись вверх и тут же исчезли. За этим последовало видение - наши с оленем лица возникли и задрожали в воздухе над самой скульптурой.

Потом я услышала тихий вкрадчивый голос и тут же узнала его. Это был тот самый зов, который я услышала, сидя на парижской крыше. За которым я последовала. И который в конце концов привел меня сюда.

Я вскрикнула от удивления. Сияние утратило свою яркость и стало ровным - таким, каким я видела его, приближаясь к вершине горы.

- Мы великолепно смотримся вместе, - задумчиво произнес олень.

- Что... что все это значит, - спросила я, сглотнув.

- Ты помнишь тот момент, когда впервые увидела цвета? - серьезно спросил олень. - Ты помнишь ночь, когда услышала зов? Это все была твоя настоящая природа, и она звала тебя. И то, что ты видишь перед собой, - доказательство. Ты - хранительница тайного безымянного леса. Как и я.

Он улыбнулся. Я прошептала, потрясенная:

- Расскажи мне все.

- Хорошо, - вздохнул он. - За этим мы и пришли. Итак, слушай. Когда мы впервые встретились, ты спросила меня, что это за место. Это очень старый город. Теперь никто даже не помнит его названия. Когда-то здесь жили люди. У них была мирная, ладная жизнь. Их сердца были такими добрыми, что в их поселении появился Жемчужный Пруд - именно тот, который ты иногда видела во сне, тот, на берегу которого мы повстречались. Жемчужины были детьми добрых, любящих сердец этих людей и могли вдохновлять, исцелять, утешать. Но однажды пришли незнакомцы и убедили доверчивых местных жителей в том, что они могут продать свой жемчуг и основать мощное государство. Нарушив негласный закон, который был известен всем - а именно то, что жемчужины продавать нельзя, и что пруд должен всегда находиться в первозданном виде - некоторые люди послушались совета. Они взяли часть жемчуга, вместе с чужеземцами отправились в их края, купили новой одежды, других драгоценностей, диковинной еды и даже оружие - им объяснили, что оно необходимо для настоящей силы... Что было потом? Вернувшись домой, эти люди сохранили оставшуюся часть жемчуга, но продолжали богатеть, совершая набеги на соседей. Их поселение разрослось, а их изобретениям могли позавидовать современные люди. Но oни окунули руки в кровь невинных, от их благочестия не осталось и следа, и вскоре все жители этого поселения были истреблены. И все это из-за небольшой группы людей, которые обменяли свои сердца - жемчуг - на то, что несет смерть. Но прежде чем поселению пришел конец, один старый крестьянин, знавший, что должно случиться, и неимоверно страдавший от этого, однажды проснулся от яркого видения: он увидел оленьи рога и пару огромных перепончатых крыльев. Проснувшись, он уже знал, что это знак: видение было тем, что должно было спасти чудесное священное место от погибели. И он изваял скульптуру, которая сейчас перед тобой. Когда он закончил работу, статуя заговорила с ним. Он услышал, что однажды явятся два существа - одно с золотыми ветвистыми рогами, другое - с серебряными крыльями. Они не будут ни людьми, ни животными, а будут принадлежать к новой неизвестной расе... С тех пор никто, ни один новый хозяин не смог тут обосноваться. Чудесное поселение пустовало много-много лет.

Олень остановился, чтобы перевести дух. Я поглядела на него. Его рога сверкали золотом. Как я не замечала этого раньше? Я не верила, что все это происходит со мной. Но в то же время я ощущала покой - постепенно все становилось на свои места. И пускай мои волнения и муки еще не окончены, но я все ближе подхожу к себе настоящей. И самое главное - я не одинока.

Олень посмотрел на меня и глубоко вздохнул. Его красота и достоинство были неописуемы. Снова возникло желание остаться здесь навсегда. Здесь, на вершине горы, среди зеленых лесов и ярких звезд.

Меня разбирало любопытство. Какова была миссия хранителей? И как сам олень узнал всю эту историю?

- Скажи мне, - тихо сказала я. - Что значит "хранители леса"? Что они должны делать? Как ты нашел эту статую? Как узнал историю? Статуя заговорила с тобой?

Олень рассмеялся.

- Извини! Виноват. Я хотел сначала рассказать свою собственную историю, но статуя сияла так ярко и настойчиво, и ты была так изумлена, что у меня просто не было выбора...

- Так расскажи сейчас! - воскликнула я. Я не хотела быть невежливой, но любопытство было сильнее. Действительно, если верить этой истории (а я верила ей безоговорочно), мы были скреплены неким давним волшебным пактом, но я по-прежнему ничего не знала о моем спутнике.

Тем временем он начал рассказ.

- Ты родилась и жила среди людей и цивилизации, а я пришел в этот мир здесь, в этих лесах. С самого детства я слышал от оленей из моего племени, что я умен как человек, веду себя как человек, и что олень никогда не должен доверять человеку - "этому убийце". И иногда, когда я просыпался среди других оленей, я ловил на себе их недоверчивые взгляды. Временами я слышал их перешептывание - "он опять говорил во сне на чужом языке - может, это человеческий?"

Он поглядел на меня с хитрой усмешкой. Я широко улыбнулась и покачала головой. Как же это было знакомо! Тут его лицо омрачилось. Он продолжал:

- В твоей жизни было много непонимания и страха. В моей тоже. Я чувствовал себя таким непохожим на других - у них даже не было нужды мне об этом напоминать. Я быстрее бегал, знал неизвестные тропинки в лесу и разговаривал с птицами и дикими кабанами. Другие олени, даже те, кого я считал своей семьей, опасались меня. Они всегда глядели на меня с подозрением. Их враждебность ранила меня, и я стал избегать их, много времени проводя в одиночестве. Моими друзьями были звезды и розы, старые деревья и птицы... И более того, в один прекрасный день я начал понимать звуки. Все звуки, которые слышал вокруг себя. Начал понимать язык всех живых существ. Мир наполнился музыкой, которая помогала мне выжить...

Я вспомнила про цвета и свою городскую жизнь и вздохнула. Затем оглядела его шрамы и царапины. Мое сочувствие, как мне казалось, перетекало в него мощными струями. Он заметил, что я смотрю на его увечья, и сказал:

- Я получил эти раны именно в ту ночь, когда обнаружил статую. Дело было так. Я прогуливался по лесу, где-то на полпути от вершины этой горы. Я не заметил, как меня окружили молодые олени и стали выкрикивать оскорбления. Их было около двадцати, а я - совершенно один. Я сохранял спокойствие. Может быть, образуется... Тут один из них подошел ко мне. Это был мой младший брат, которого я поначалу не заметил в толпе. Его молодые гладкие рога сияли в лунном свете... Обычно он был добр ко мне, и я считал его своим единственным другом. Меня поразило его предательство, и я не мог ни говорить, ни двигаться. Когда я был в замешательстве, он выставил рога, подскочил еще ближе и ударил меня со всей мощи. Потом опять и опять. К нему присоединились другие. Я уже не мог сопротивляться. Я думал, что моя жизнь окончится прямо здесь... Тут на вершине горы что-то блеснуло, и мой брат и его сообщники ринулись врассыпную, как будто увидели нечто чудовищное. Я остался один, в крови и в слезах. Мне едва хватило сил поднять голову... Когда я ее поднял, я заметил, что сияние стало ярче. Ему невозможно было сопротивляться. Почему они так испугались? Почему этот свет так завораживал? Собрав последние силы, я осторожно, медленно побрел наверх. Спустя какое-то время я с удивлением заметил, что чем выше я поднимаюсь, тем слабее становится боль. Когда я поднялся, я ощутил примерно то же, что и ты, когда впервые увидела статую. Рога и крылья будто пронзали небо. Затем я услышал человеческие голоса, много голосов, и понял, что они раздаются внутри статуи. Сначала это был просто хаос, шум толпы, но потом из нее выделился один голос - он принадлежал тому старому крестьянину. Он обращался ко мне. Я думал, что вижу фантастический сон о совершенно незнакомом мире. Я закрыл глаза, и передо мной одна за другой стали проноситься картины - старинный город, жемчужный пруд, храм с колоколом, блестящие лезвия мечей... Голос старика обволакивал меня, пока я действительно не уснул. Вот так я и узнал всю историю. Так я узнал, что должен дождаться тебя, что лесу - бывшему поселению - нужны оба хранителя, чтобы эта богатая волшебная земля никогда не исчезла. Когда я открыл глаза, было уже утро. Статуя не светилась и была безмолвна. Боли не было. Страхи тоже исчезли. Когда я поглядел вниз, я увидел золотое свечение. Я глазам своим не верил - оно исходило от моих рогов! Я никогда больше не видел своих соплеменников... Поначалу я страдал, мне снились кошмары. Я долго не мог поверить, что пути назад нет. Но потом я полюбил свою новую жизнь, простил их всех... Единственное - я хочу увидеть своего несмышленного братишку, побродить с ним по лесу и рассказать ему все-все, что узнал...

Он смолк. Какое-то время мы не говорили ни слова. Я думала, думала... Как же и я хотела бы дать многое людям - знакомым и незнакомым. Все же, хоть мы и принадлежим какой-то "другой расе", но мы долго жили среди существ, так похожих на нас и одновременно совсем других. И мы любили их. Наши жизни были полны тайных радостей, слез, непонимания и смятения... Мы с оленем чувствовали полное единение друг с другом.

Молчание нарушила я.

- Пожалуйста, расскажи мне о хранителях! И... скажи, хотя бы в какой части света мы находимся.

Во мне еще присутствовал человеческий интерес к именам и фактам...

- Да, я объясню, - усмехнулся он. - Ты, возможно, удивишься, если что-либо еще способно тебя удивить. Это место затеряно в Гималаях - оно находится довольно далеко от всех имеющихся здесь стран, и у него нет ничего общего с существующими тут культурами - ни с Тибетом, ни с Непалом, ни с Ладаком... Отсюда даже не виден Эверест! Однако иногда здесь можно встретить людей - они приходят за какими-то знаниями, вдохновением... Что-то чувствуют. Или прочитали в старых забытых книгах о безымянном городе и жемчужном пруде. Но до сих пор все они разочаровывались, потому что без хранителей это место неспособно ничего никому дать...

Меня будто к земле приковало. Гималаи! Если все действительно так, то я нырнула в озеро в северных Вогезах и вынырнула на другом конце света! Что связывало то озеро с заброшенным лесным поселением? Какой бы ни была эта связь, сейчас меня интересовала не она.

- Я... Ты меня действительно удивил! Но... это и есть место, где нам суждено жить? - спросила я, колебаясь.

Я нервно хихикнула. Каждое слово звучало как-то фальшиво. Мне казалось, что я должна держать рот на замке и только слушать, слушать...

- Да, именно так, - мягко ответил олень. - Более того, как я уже сказал, мы - его хранители. Ты спрашивала о том, что должны делать хранители. Так вот, ответ прост. Мы должны жить здесь. Жить в согласии с самими собой, этой природой и живыми существами. Мы также должны следить за прудом, потому что оставшиеся жемчужины - дети душ тех добрых людей - должны быть в безопасности. Наша любовь к этой земле и всему, что на ней есть, придаст этому месту громадную силу, которой оно когда-то обладало, так, чтобы люди, у которых будет достаточно мужества, чтобы сюда добраться, могли найти здесь все, что ищут. Теперь мы вместе - и мы достаточно сильны, чтобы исполнять их желания. И знай, что люди с дурными помыслами и - особенно! - тщеславные, жаждущие власти никогда не найдут сюда дорогу. Это уже сгубило это место один раз и никак не должно сгубить снова.

По моему телу заструилось тепло. Вот оно! Я - не человек и не летучая мышь. Я - одна из хранителей священного поселения, принадлежу к неизвестной расе и обладаю некими прекрасными волшебными силами. Я вдруг поняла, что в той, прежней жизни я была такой напуганной и уставшей, что даже мои серебряные крылья, источник большой радости, казались мне тяжелой ношей. Теперь же я была готова верить во все сказочные вещи, играть в фантастические игры. Я не полностью понимала то, что олень рассказал мне о поселении и хранителях, но я была уверена, что со временем это понимание придет. И я не ошиблась.

... Когда бы отправились назад, занималась персиково-розовая заря.


Так началась наша неторопливая лесная жизнь. Олень сказал, что для того, чтобы мои силы проявились, мне надо жить в бывшем чудесном поселении, прислушиваться к лесу, ветру, деревьям и зверям. Я должна была научиться видеть и слышать. Я вспомнила одну книгу, которую читала, будучи человеческим ребенком - "Учитель Так-Так и его разноцветная школа". Видеть и слышать - именно этому был посвящен первый урок в необычной школе. Может, герой моего детства учитель Так-Так был родом из этих мест?.. Поначалу "уроки" не были сложными. Мы ходили по лесам, то разговаривая, то наслаждаясь общим молчанием. Мы питались красотой, лесными орехами и дикими яблоками. Мы купались в реке - той самой, что принесла меня сюда. Я расправляла крылья и взлетала на вершины гор, затем спускалась обратно, как на воздушных санках.

Большую часть времени я испытывала радость. Но эта радость не была восторженной и кратковременной, какую я чувствовала в мире людей. Она была тихой, спокойной, иногда - чуть заметной, едва брезжущей. Я наслаждалась новыми ощущения, пила их маленькими глоточками, боялась расплескать.

Но вскоре я начала испытывать то, о чем меня не предупредили, к чему я не была готова. И отчего было очень больно. Иногда я не могла заснуть. Тяжелые деревья скрипели на ветру, ухали совы, и лица из моей прежней жизни парадом проходили мимо меня, ухмыляясь и радостно болтая. Я прекрасно понимала, что моя тогдашняя жизнь вовсе не была моей. Но в те ночи она казалась радостным цветным калейдоскопом, который был гораздо лучше одиночества под неизвестными деревьями, в центре неуютной темной сферы. Я боялась полного растворения, потери того, что называлось "я". В те минуты я хотела отдать все за одно только прикосовение к той жизни. Это было так похоже на то чувство, которое я испытала, только прибыв сюда. Но я знала, что не могу улететь. Просто не могу.

Когда я впервые встретилась с оленем, он сказал мне, что во мне сидит множество страхов, которые мешают высвободить мои силы. Но ЭТО было больше, чем страх. Это был дикий ужас, который заставлял меня уходить вглубь леса и кричать, кричать, кричать до потери голоса.

Олень знал обо всем и никогда не пытался меня успокоить. Он вообще ничего не говорил. Все, чем он награждал меня после таких диких ночей, - это ясная улыбка. Я обнимала его за шею и снова плакала. Он не говорил ни слова, но его тепло и уверенность успокаивали меня лучше любых слов.

Однажды он привел меня на край жемчужного пруда и сказал:

- Распахни руки, как будто хочешь заключить в объятия этот пруд, небо и все на свете. Представь людей, которых знала, и обними их тоже. Крепко-крепко. И поблагодари. Теперь ты - нечто большое. И эта огромность достигнет и преумножит их - можешь не сомневаться. Благодари все места, где довелось и доведется побывать, все переживания...

После этого он подмигнул мне и скрылся в лесу.

Я сделала то, о чем он просил, и поняла, что начала расти. На следующий день я выросла еще. Мое сердце было полным, а тело легким, как воздушный шар. Невидимые нити и связки внутри меня одна за другой начали рваться, я вдыхала и выдыхала горный воздух. Свободно - как никогда прежде.

Что же до усмехающихся лиц, к зиме они меня полностью покинули. Они уходили, освещенные улыбками. Мне стало весело и стыдно... Стыдно за то, что, когда я встретила оленя и после этого, я заботилась только о себе, о своих неудавшихся знакомствах, переживаниях, удобстве. Как же все это мелко! Но вскоре мучительное чувство отступило, и я вновь увидела чудесную картину во всей ее полноте.

В течение нескольких снежных месяцев (а время тут текло совсем как в человеческом мире) я просто бродила вокруг, наполняя сердце видами и звуками. Или сидя у костра в маленьком домике - одном из немногих, которые здесь оставались. Может, именно он принадлежал тому старому крестьянину, изваявшему статую? Река и жемчужный пруд зимой не замерзали. Мы с оленем ловили рыбу, собирали под снегом орехи и срывали с голых веток неизвестные оранжевые фрукты, на вкус напоминавшие персики. Лес заботился о нас, давая нам тепло, пищу, неописуемую красоту.

...Это произошло, когда пришла весна, по склонам заструились первые ручьи, а на ветках вишневых деревьев появились первые розовые бутоны.

Однажды утром я вышла из домика и пошла умыться в жемчужном пруду. Умывшись, я подняла мокрое лицо к прозрачному небу. Со щек стекала вода.

И тут я поняла.

Я не боюсь жить, потому что знаю, кто я. Я не боюсь чьего-либо непонимания, потому что есть существа, понимающие каждое мое движение. Я не боюсь все потерять, потому что я - часть всего. Я не боюсь сил, которые во мне есть, потому что они - добрые. Я не чувствую никаких обид, потому что при такой красоте они просто невозможны. Я больше не хочу быть человеком, потому что счастлива быть той, кто я есть.

В следующую секунду я почувствовала, что поднимаюсь вверх, при этом мои крылья сложены. Я поднялась над прудом, сделала в воздухе медленный кувырок и спустилась. На земле меня ждал олень.

Мы улыбнулись друг другу, и это была наша общая улыбка.

Я заметила, что у него под копытом лежит какой-то прямоугольный предмет. Я тут же узнала его. Это был дневник. Да, он сохранился, хотя был изрядно подпорчен дождями и снегом. Можно было даже разобрать строчки, написанные очень давно. Олень понял, что я заметила дневник, и отступил. Легкий ветерок переворачивал страницы. Я прочитала: "Внизу - подземный водоем, на дне которого щедро рассыпан жемчуг. Он искрится и переливается так, что вода становится перламутровой, а на стенах, подобно северному сиянию, появляются мерцающие узоры, такие величественные и яркие, что больно глазам...".

Я улыбнулась. В моей прошлой жизни какая-то часть меня знала, где на самом деле мое место...

Олень вопросительно посмотрел на меня. Что до самых красивых и искренних строк моего дневника, я знала их наизусть. Другие же просто не имели значения.

Я подняла истрепанный блокнот и с грустной улыбкой поглядела на него, как будто говоря: "Прощай, мой друг!". Затем я замахнулась и бросила его в пруд. Когда дневник еще был в воздухе, я смогла прочитать еще несколько строк: "Страховки, визы, паспорта... Все это меня глубоко раздражает. Ведь я - путешественница. Я постоянно перелетаю, переплываю, переезжаю с места на место...".


Дневник упал в воду и стал погружаться. Я вздохнула с облегчением.

...Мы лежали на влажной земле, разглядывая облака. Первым заговорил олень:

- В своей человеческой жизни ты была путешественницей, - сказал он. - Должен тебе сказать, что, даже если ты хранительница леса, ты все также остаешься странницей. Поселение - не тюрьма. Ты всегда можешь расправить крылья, улететь в другие страны, встречаться с их жителями, помогать им и оставаться там так долго как тебе будет угодно. А я буду ждать тебя здесь. Летай, познавай, но я буду самым счастливым в мире существом, если ты будешь возвращаться.

Я засмеялась.

- Поверь мне, тебе даже не надо было этого говорить. Я буду возвращаться. Ведь мы с тобой - хранители. Это самое дорогое для меня.

Олень потерся щекой о мою руку. Мы замолчали и стали разглядывать облака и перламутровое сияние жемчужин в пруду.

Пришло лето и принесло с собой дурманящие ароматы цветов, яркую зелень и песни цикад.

И вот, в один из летних дней я встретила человека. Вернее, двоих. Первых за столько времени...

Спускаясь с холма с руками, полными земляники, я увидела двух молодых пареньков, почти подростков. Они сидели у жемчужного пруда. Плоские лица, бритые наголо головы. На обоих была военная форма, перепачканная кровью. У одного - ужасная рана на шее. Я поняла, что это солдаты. Откуда они пришли? Как они сюда попали? На какой войне воевали? Меня это не волновало. Все войны одинаковы, одинаково уродливы... И они - к огромному сожалению! - до сих пор вспыхивают тут и там как лампочки на новогодней гирлянде.

Я подошла к ним сзади - так тихо, чтобы они не услышали ни шороха. Наконец мне удалось расслышать, о чем они говорили.

- Спасибо! Ты спас мне жизнь. Вынес на спине... - сказал один. - Но, наверное, было бы лучше, если бы ты оставил меня там...

Другой солдат сжал руку своего друга и тихим голосом ответил:

- Пока есть жизнь, есть надежда...

Первый солдат вздохнул.

- Эти наши враги... Что враги? Они страдают так же, как и мы. Отвратительно все это. И все из-за тех, кому все мало и мало. Красиво здесь. Ты знаешь, чего я сейчас хочу?

- Чего?

- Пусть они все поймут, что вся кровь красная, и что когда она течет рекой, в ней тонут все. А еще я хочу земляники. Свежей земляники.

Он прислонился к плечу друга. Видимо, совсем ослаб.

В моих глазах стояли слезы. Я подошла к ним и положила землянику на траву, на которой виднелись капельки крови. Земляника и кровь были одного цвета. Солдаты широко раскрыли глаза. Не знаю, что они увидели, когда я встала перед ними, но удивление на их молодых лицах сменилось широкими улыбками. Они ничего не сказали. Я тоже молчала.

Тут я почувствовала, будто растворяюсь в воздухе. Через какое-то время я пришла в себя и обнаружила, что сижу у пруда в одиночестве. Земляники уже не было. Крови тоже.

Я посмотрела перед собой и увидела удаляющихся солдат. Они шли в сторону горизонта, в сторону жизни. Они шли уверенно, беседуя о чем-то и делясь ягодами. Один из них засмеялся, и горы отразили его молодой смех.

Я радостно вдохнула свежий хрустальный воздух.

Ко мне приближался олень. За ним несмело, опустив голову, шел еще один олень, поменьше и с обычными - не золотыми - рогами.

Когда оба оленя подошли ко мне, мой дорогой друг тихо сказал:

- Познакомься с моим братом...


Осака, июнь 2015 г.