Дорогие мои 4. продолжение

БЕДНЫЙ  ПЕТЯ

Это случилось на следующий день после моего дня рождения. Накануне вечером ко мне пришли брат Вячеслав с женой Надеждой и мои близкие подруги. Вечер был беззаботный и радостный, а вот следующий день… Я находилась дома одна, когда раздался звонок в дверь. Это был брат Вячеслав. Я  удивилась, так как мы не договаривались о встрече. Он молча прошел в комнату, молча вытащил бутылку водки, колбасу и черный хлеб:
- Принеси стаканы, - он по-прежнему ничего не объяснял.
После того, как  я принесла стаканы, он разлил водку и сказал:
- Помянем брата Петю…
Это был шок. Мы молча выпили.
- Когда? – Только и смогла спросить я.
- 22 августа. Что-то случилось с почтой, я узнал только сегодня.
22.. А мой день рождения 28. Господи…
Брат поднялся:
- Извини, мне еще нужно в магазин, Надя просила кое-что купить.
Он ушел, а я сидела неподвижно в полной прострации. Кажется, я плакала, кажется, просила прощения у брата Пети. Но была ли я действительно виновата в том, что произошло?..

Память листает страницы прошлого, выхватывая наиболее яркие:

Копейск. Маленький шахтерский городок под Челябинском. Отца послали сюда, назначив первым секретарем горкома партии. Город  неблагополучный и отец должен был «навести  порядок». Мы прожили там два года, и это было тяжелое время для всей семьи, но тяжелее всего пришлось моему брату Петру.
Пете было тогда 11 лет. Вполне благополучный ребенок: неплохо учился, любил читать и рисовать. Мы жили в большом одноэтажном доме, обставленном казенной мебелью. Меньшую часть дома занимали соседи Громовы. Петя быстро познакомился с соседскими мальчишками, со многими подружился и создал «Тимуровскую команду», а младший сын Громовых Федька организовал «команду Квакина». Только в жизни, к несчастью, все сложилось совсем не так хорошо, как в книге Аркадия Гайдара.
Однажды Федька привел к нам во двор большую компанию мальчишек, чтобы «побить Петьку». На крыльцо дома вышел  старший брат Вячеслав, чтобы выяснить, в чем дело. Узнав претензии Федьки, он сказал:
- Если конфликт между ними, пусть они между собой и разбираются, а бить всем одного – это трусость.
«Тимур» и «Квакин» встали друг против друга и драка началась. В результате Петька, на глазах у многочисленных зрителей, побил Федьку. Тот ушел, размазывая по лицу слезы и сопли, и угрожая, что «Петька его еще узнает». Конечно «Квакин» не мог простить «Тимуру» такого позора. Вскоре после этого Петя довольно поздно вернулся из школы. Он молча, как-то бочком, семеня ногами, прошел в комнату. Мама, удивленная его поведением, зашла следом и спросила, что случилось. Петя был очень бледен. Он молчал и только дрожал всем телом. Впоследствии выяснилось, что Петьке устроили «темную»: его после школы подкараулили в темном переулке, накинули на голову мешок и стали бить, причем били, в основном, по голове. Всем было ясно, чьих это рук дело, но доказательства отсутствовали…

И здесь память переносит меня на много лет вперед. В то время я уже работала в Челябинском управлении кинофикации методистом. Однажды мне сказали, что меня хочет видеть директор Копейского Дома культуры Федор Громов. Я увидела перед собой высокого и довольно красивого мужчину. Ничто в нем не напоминало того невзрачного, замызганного мальчишку, каким я его помнила.  До сих пор не понимаю, зачем понадобилась эта встреча. Но я помню, с каким бахвальством рассказывал он о себе. Как знать. Быть может, именно зависть к моему брату Петру заставляла его учиться и чего-то добиваться в жизни. А, возможно, он просто хотел покрасоваться передо мной (ведь я тоже была свидетельницей его детского позора), показать: смотри, я всего добился, я – уважаемый в городе человек, а чего добился твой брат? И я спрашиваю себя: почему я молчала, слушая этого самодовольного человека. Почему не смогла сказать ему: ты сломал жизнь моему брату, и я не хочу видеть и слышать тебя. Пошел вон! Но я молчала. Это было похоже на предательство…

А что же Петя? После этого случая он очень изменился. Фактически, это стал другой человек. Сейчас в подобных ситуациях обращаются к психологу или психотерапевту, но это было другое время. Я даже не знаю, существовали ли тогда такие врачи. Одним словом, серьезность этого события как-то проскользнула мимо моих родителей. Отец был слишком занят на работе, а мама загружена домашними делами. Петр перестал общаться со сверстниками, он все время читал: на улице, дома, во время еды и даже в туалете. Он ушел в чтение, как в другой мир, более интересный, а главное, более безопасный, чем окружающая его реальность. Он стал плохо учиться.
Мы вскоре вернулись в Челябинск, но и здесь положение брата не улучшилось. С учебой у Петра становилось все хуже, и родители решили, что ему нужно идти в вечернюю школу, а параллельно работать. Петр работал на часовом заводе, который был виден из окон нашей квартиры. Друзья Петра, которые появились в Челябинске, закончили обычные школы и учились в институтах. Петр стал им не интересен. А человек не может жить без общения. И появились друзья «попроще». Им начитанный Петя был интересен, но все они оказались людьми пьющими. С 18 лет и Петя стал прикладываться к бутылке. Сначала – «за компанию», а потом уже и компания стала не нужна.

Мои родители, конечно, понимали, что надо как-то решать судьбу сына, которая так неудачно складывалась. И тут любовь Петра к чтению сыграла свою позитивную роль. Отец, используя свои связи, помог сыну устроиться работать в городскую библиотеку. Да, у Пети не было специального образования, но очень скоро работники библиотеки убедились в его незаменимости. Петр знал все: многочисленные книжные новинки и многочисленных авторов, что и в каких журналах публиковалось. Когда клиенту требовалась какая-то книжная редкость, то на ее поиски отправлялся Петя. Кроме того, теперь весь многочисленный книжный фонд был в его распоряжении. Я часто обращалась к нему за помощью, когда мне нужна была какая-нибудь книга, а когда к нам приезжал в отпуск брат Феликс, то Петя выстраивал перед ним целую гору из журналов, где публиковались самые новые и популярные литературные произведения.
Казалось бы, теперь его жизнь могла бы наладиться, но увы… Алкогольный опиум все более затягивал Петра. Старшие братья, которых он безмерно уважал, наверное, как-то могли бы повлиять на его судьбу, но они давно жили отдельно, со своими семьями и в других городах. Возможно, если бы встретилась ему на пути добрая, порядочная и любящая женщина, вся его жизнь пошла бы иначе. Но этого не произошло…

Легко и приятно писать о близких людях, если они талантливы, душевно богаты и любимы людьми. Гораздо сложнее писать о человеке, чья жизнь не сложилась, кто был глубоко несчастлив сам и делал несчастными тех, с кем рядом находился. Тяжело вспоминать, что было потом. Петр продолжал пить. На работе его запои терпели только из-за его энциклопедических библиотечных знаний. Пока были живы родители, особенно отец, это его как-то сдерживало. Но после смерти родителей наше совместное проживание стало невыносимым. К тому времени у меня за спиной были недолгое и неудачное замужество, рождение сына и свалившиеся на меня тяжелое заболевание. Я одна растила сына, нужно было где-то как-то зарабатывать и заодно бороться с болезнью. Мне все чаще звонили из библиотеки:
- Нина Александровна, сделайте что-нибудь. Петр Александрович стал неуправляемым. Он приходит пьяным на работу, вчера довел до слез нашего работника…
Что я могла сказать? Что мое влияние на брата очень незначительно, что я сама не знаю, как быть?..
Наконец терпение администрации библиотеки истощилось и Петра уволили. Где он находил деньги на спиртное, я не знаю. Еду я готовила на троих, оставляла пищу на плите и брат все съедал. Однажды он привел в дом одного из своих дружков и оставил его ночевать. Когда утром я попросила его не приводить в дом посторонних, потому что здесь не ночлежка, он покрыл меня таким многоэтажным матом, что я буквально потеряла дар речи. С этого момента я приняла решение. Я позвонила   брату Феликсу в Свердловск и сказала:
- Я не могу больше жить с Петей. Я размениваю квартиру. – В ответ я услышала:
- Бедный Петя. Ну, теперь он совсем пропал…

Меня это добило. Бедный Петя!.. А я? Я, которой приходилось биться, как рыбе об лед, чтобы заработать хоть немного денег на еду и все необходимое для сына, да при этом еще стараться снова не заболеть. Я не бедная?!. И, в конце концов, почему бы моим старшим братьям как-то не помочь мне, но если уж вы этого не можете, тогда извините. Я сама все решу.
Мы жили в прекрасной родительской квартире, в самом центре города, и хотя квартира была довольно запущенной, так как у меня не было денег на ремонт, я разменяла ее довольно быстро: двухкомнатная «сталинка» для нас с сыном и полуторка для брата. Я чувствовала, что моя совесть чиста. Я «сделала» брату прекрасную квартиру: чистенькая, уютная, даже с телефоном. Расположена в районе парка, а этот район котируется даже больше, чем центр, так как там тихо и чистый воздух. Я старалась не думать о том, что мой брат без работы и что, кроме квартиры, нужны еще деньги на жизнь. Я утешала себя тем, что брат Вячеслав (который уже жил с семьей в Челябинске) живет неподалеку и будет Пете помогать. И, конечно, Слава помогал. Он периодически навещал Петю, приносил продукты, возможно, иногда и деньги. Вскоре после переезда Петр навестил меня. Выглядел он каким-то потерянным. Взглянув на высокие потолки, он пробормотал:
-Да у вас тут хоромы, - казалось, он хочет что-то сказать. Но я его ни о чем не спросила, и он ничего не сказал.

Спустя какое-то время Вячеслав сообщил мне, что Петя обменял свою квартиру на комнату в коммуналке. Разумеется, это было сделано благодаря усилиям его «друзей» и, разумеется, ради денег. Думаю, этих денег хватило ненадолго. Петр жил (все это выяснилось позднее) с соседями-алкоголиками, которые заставляли его бегать за водкой и всячески над ним издевались.
Однажды вечером Слава, возвращаясь с работы домой, застал в подъезде Петю. Чуть ли не со слезами на глазах Петя говорил, что соседи его выгнали, и он больше там жить не может. Что было делать? Слава пообещал как-то решить проблему, но для начала брату нужно вернуться в свою комнату. Он поехал вместе с ним, встретился с соседями, которые, разумеется, оказались «белыми и пушистыми» и, разумеется, «никто Петю никуда не выгонял». Вячеславу просто нужно было выиграть время, чтобы решить проблему брата. И начались хождения по врачам: нужно было доказать, что психически брат не вполне здоров и нуждается в медицинском уходе. Я помню, как мы со Славой были на приеме у врача, от которого зависел медицинский диагноз, я помню его ироническую усмешку, когда он задавал мне вопросы:
- Если ваш брат действительно болен, почему вы выгнали его?
- Я его не выгоняла, я разменяла квартиру.
- Если ваш брат психически болен, то он не может жить самостоятельно и нуждается в заботе и наблюдении. Вы жили в трехкомнатной квартире, у вас были все условия...
- У меня хроническое онкологическое заболевание и, кроме того, у меня сын, которого я воспитываю сама, а Петр постоянно пьет…
Врач, потеряв ко мне интерес, повернулся к Вячеславу и стал разговаривать с ним.

К чести брата Славы хочу сказать, что когда он за что-нибудь берется, то всегда доводит дело до конца. Для начала он добился, чтобы брата положили на обследование в больницу. Затем, когда был поставлен медицинский диагноз, Слава все сделал для того, чтобы Петр попал в лучшее заведение подобного рода. Это был психоневрологический интернат в Саткинском районе, среди прекрасной, величественной природы: чистый воздух, громадные сосны и ели. Замечательный здесь был директор: он доставал для своих подопечных импортное оборудование, да и общая атмосфера, как говорили, была здесь хорошая. Одним словом, думаю, что Петя провел  спокойно свои несколько последних лет жизни. Вячеслав  регулярно навещал его, привозил книги, угощение и сигареты, которые Петя особенно ждал. Пить он, естественно, бросил, но от сигарет отказаться не смог. Я все собиралась к нему приехать, но так и не выбралась.
И вот теперь я чувствовала невыносимую тяжесть вины. Почему все так сложилось?

Биографические факты часто ничего не говорят нам о самом человеке, и нужно заглянуть за изнанку этих фактов, чтобы понять, каким на самом деле был человек.
Задумываемся ли мы когда-нибудь о том, что давая имя в честь кого-то, мы как бы накладываем судьбу на судьбу. Я часто думаю об этом, потому что и со мной произошло нечто подобное (об этом я расскажу в свое время). Мой дед со стороны отца, Петр, был последним сыном в многодетной семье. Отец никогда нам, детям, не рассказывал о своей семье, но мама знала правду и рассказала ее мне. Дед отца был статским советником и, следовательно, семья отнюдь не бедствовала. Родители всем детям дали прекрасное образование. Всем, кроме Петра. Мать его почему-то невзлюбила и отдала в солдаты. Мой дед служил на территории Польши, там же женился на польской женщине и, после службы в армии, уехал вместе с ней в Тверскую губернию (почему туда, не знаю). Можно сказать, что, хотя судьба была и сурова к моему деду, но у него были дом, жена, дети. Думаю, что жили они несладко: многие дети умерли еще в детстве. Я знаю только, что у отца были две сестры, Лена и Зоя, и брат Сергей. И, конечно, судьба моего деда могла сложиться совсем иначе, если бы мать к нему по-другому относилась.

Мой брат Петр родился в сентябре 1944 года. Война шла к концу, но мои родители были уже достаточно усталыми людьми. Отец сутками пропадал на работе. Он работал на железной дороге, а южно-уральская железная дорога была основным связующим звеном между фронтом и тылом. На вопрос мамы, как назвать сына, отец небрежно бросил: «Назовем Петром, как моего отца». Возможно, это имело какое-то значение – не знаю…

Жизнь Петра не сложилась. Только ли из-за той трагедии, что произошла в детстве? Думаю, что не только. Была в его судьбе некая несчастливая предопределенность. Иногда я думаю, что человек просто страдает от недостатка любви. Мама, конечно, его любила, возможно, даже больше, чем нас, ведь она его еще и жалела (опять этот рефрен: «бедный Петя!»). Отец… Его отношение к сыну, конечно, было неоднозначным: им нельзя было гордиться. Когда отец умирал в больнице, около его постели находились Феликс и Петр. Отец был без сознания, но в какой-то момент он открыл глаза и, глядя на Петра вполне осмысленным взглядом, сказал только одно слово: «Бедняга…». У Петра дрожал голос, когда он рассказывал об этом. Наш брат Вячеслав был в это время в командировке, мы вызвали его срочной телеграммой. Я очень хорошо представляю, как он бежал с поезда к трамваю, а потом с трамвая – к нашему дому. Как вбежал на третий этаж и стал судорожно звонить в дверь. И мы все собрались под этой дверью, и именно Петя кричал в эту еще не открытую дверь: Слава, успокойся! Слава, успокойся! И когда Феликс открыл дверь, и Слава бросился к нему на грудь (вот ведь, сработало: старший брат!), Петя стоял рядом и беспомощно повторял: Слава, успокойся…

После смерти родителей нас в квартире осталось четверо: я с братом, мой сын Вася и кот Тишка. У нас с Петром были сложные отношения. Как брата я его, конечно, любила, но я не могла его уважать, так как  считала, что мужчина должен быть сильным. Петя очень любил моего сына, но Вася стеснялся своего дядю, от которого постоянно несло перегаром, и который плохо одевался (и не потому, что ему нечего было носить, а потому что он выбирал самую старую и ужасную одежду). Пожалуй, лучше всех к Пете относился кот Тихон. Он встречал его у двери, становился на задние лапы, а передними обнимал его ногу. И все потому, что Петя с ним играл: постукивал пальцами по стене, а Тишка подпрыгивал, стараясь схватить его за пальцы. Меня это страшно обижало. Ведь я Тишку кормила, убирала за ним, но я его еще и ругала, и наказывала: он был шкодливый кот.  Но этот кот, признавая за мной право хозяйки, любил моего брата просто за то, что тот с ним играл. Животные честнее в любви, чем мы, ведь их эмоции не замутнены разумом. Истинная любовь не требует, а только дает, одаривает счастьем.
Если бы мы научились так любить, наверное, несчастные люди совсем бы ушли из нашей жизни. К сожалению, мы слишком поздно начинаем это понимать. Прости, брат. Прости…