Платонов - Евангелие от Дьявола

Жизнь ведь не так и драгоценна, как думают:
а ну гуртом и с песней под расстрел!
                А. Платонов

ПЛАТОНОВ (КЛИМЕНТОВ) АНДРЕЙ ПЛАТОНОВИЧ (1899, Воронеж - 1951, Москва), писатель. 

В 1938 по сфабрикованному делу был арестован единственный сын Платонова, пятнадцатилетний подросток.

Платонов умер от туберкулеза, которым заразил его сын, вернувшийся тяжелобольным из ссылки.

Есть версия, что Платонов в качестве литературного негра написал за Шолохова «Они сражались за Родину».

* * *
Платонова… следовало бы признать первым серьезным сюрреалистом.
                Иосиф Бродский

Платонов почти все написанное посылал Горькому. Горький отсоветовал ему печатать два романа, десятки рассказов.
                В. Шаламов


В  отличие  от  большинства  своих современников  -  Бабеля,  Пильняка,  Олеши, Замятина,  Булгакова, Зощенко, занимавшихся более или менее стилистическим  гурманством,  т. е. игравшими с языком  каждый  в свою игру (…), - он, Платонов,  сам  подчинил себя языку  эпохи,  увидев  в нем такие бездны, заглянув  в которые  однажды, он уже более не мог  скользить по литературной поверхности, занимаясь  хитросплетениями  сюжета,  типографскими изысками  и стилистическими кружевами.
                Иосиф Бродский

27 ноября 1931. Платонов рассказал, что у него есть роман “Чевенгур” - о том, как образовалась где-то коммуна из 14 подлинных коммунистов, которые всех не коммунистов, не революционеров изгнали из города - и как эта коммуна процветала, - и хотя он писал этот роман с большим пиететом к революции, роман этот (в 25 листов) запрещен. Его даже набрали в издательстве “Молодая Гвардия”.
                К. Чуковский
               
Представители   традиционно  неодушевленной   массы  являются  у   Платонова выразителями философии абсурда, благодаря чему философия эта становится куда более убедительной и совершенно нестерпимой по своему масштабу. В отличие от Кафки,  Джойса  или,  скажем, Беккета,  повествующих о  вполне  естественных трагедиях своих "альтер эго",  Платонов говорит о нации, ставшей в некотором роде жертвой своего языка,  а точнее - о самом языке, оказавшемся способным породить фиктивный мир и впавшем от него в грамматическую зависимость.               
                Иосиф Бродский

                “СВОЛОЧЬ!”
                И. В. Сталин

Платонову попал в глаз языковый осколок зеркала гармонии. Дефект, как зрение у Сезана. И “сразу мир предстанет странным, окутанным в цветной туман...”
                М. Мамардашвили

"Котлован"  - произведение чрезвычайно  мрачное,  и   читатель  закрывает  книгу  в  самом  подавленном состоянии.  Если  бы  в  эту  минуту   была  возможна  прямая  трансформація психической  энергии  в  физическую,  то первое, что  следовало бы  сделать, закрыв данную книгу, это отменить существующий  миропорядок и объявить новое время.
                Иосиф Бродский

Платонов:

– Дешевле жены ничего нету, – ответила женщина. – При нашей бедности, кроме моего тела, какое у тебя добро?
 – Добра не хватает, – согласился муж, – спасибо хоть жена рожается и вырастает сама, нарочно ее не сделаешь: у тебя есть груди, живот, губы, глаза твои глядят, много всего, я думаю о тебе, а ты обо мне, и время идет…
 Они замолчали. Чагатаев почистил уши от скопившейся серы и стал слушать далее – не будет ли еще оттуда слов, где лежат муж и жена.
 – Мы с тобой плохое добро, – проговорила женщина, – ты худой, слабосильный, а у меня груди засыхают, кости внутри болят…
 – Я буду любить твои остатки, – сказал муж.
 И они умолкли вовсе, – наверно, обнялись, чтобы держать руками свое единственное счастье.


Если бы мой брат Митя или Надя — через 21 год после своей смерти вышли из могилы подростками, как они умерли, и посмотрели бы на меня: что со мной сталось?
 — Я стал уродом, изувеченным, и внешне, и внутренне.
 — Андрюша, разве это ты?
 — Это я: я прожил жизнь.


При наличии горя в груди надо либо спать, либо есть что-либо вкусное.


Люди здесь сытые, лица у всех чистоплотные, живут они обильно, — они бы размножаться должны, а детей незаметно.


Новые землекопы постепенно обжились и привыкли работать. Каждый из них придумал себе идею будущего спасения отсюда – один желал нарастить стаж и уйти учиться, второй ожидал момента для переквалификации, третий же предпочитал пройти в партию и скрыться в руководящем аппарате, - и каждый с усердием рыл землю, постоянно помня эту свою идею спасения.


- Эх ты, масса, масса. Трудно организовать из тебя скелет коммунизма! И что тебе надо? Стерве такой? Ты весь авангард, гадина, замучила!


Зачем вообще нам труд как повторенье однообразных процессов; нужно заменить его беспрерывным творчеством изобретений!


Человек — это капля родительского блаженства, и он должен быть радостью.


Брак — это не кровать, а сидят рядом муж и жена, плетут лапти на продажу день и ночь и рассказывают друг другу сказки, воспоминания, истории.


Странно: раньше все вещи делались громоздко, стационарно (рояль, граммофонная труба, гардеробы), теперь все в виде чемоданов, траспортабельно, мобильно, временно (патефон-чемодан и т.д.), — это время. И даже женщины: раньше были жопы, теперь плюгавки.


Земля пахнет родителями.


- Здравствуйте! - сказал он колхозу, обрадовавшись. - Вы стали теперь, как я, я тоже ничто.
 - Здравствуй! - обрадовался весь колхоз одному человеку.


- Чего ты поднялся? - спросил его Сафронов.
 - Сидя у меня мысль еще хуже развивается. Я лучше постою.
 - Ну, стой. Ты, наверное, интеллигенция - той лишь бы посидеть да подумать.


- Мертвые не шумят, - сказал Вощев мужику.
 - Не буду, - согласно ответил лежачий и замер, счастливый, что угодил власти.


... как велика жизнь, - подумала она, - и в каких маленьких местах она приютилась и надеется...


Навстречу Макару и Петру шло большое многообразие женщин, одетых в тугую одежду, указывающую, что женщины желали бы быть голыми; также много было мужчин, но они укрывались более свободно для тела.


— Вы не знаете, товарищи, что, заарестуют меня в лаптях иль не тронут? — спросил старик. — Нынче ведь каждый последний и тот в кожаных голенищах ходит; бабы сроду в юбках наголо ходили, а теперь тоже у каждой под юбкой цветочные штаны надеты, ишь ты, как ведь стало интересно!


Чиклин имел маленькую каменистую голову, густо обросшую волосами, потому что всю жизнь либо бил балдой, либо рыл лопатой, а думать не успевал...


Уволили Пухова охотно и быстро, тем более что он для рабочих смутный человек. Не враг, но какой то ветер, дующий мимо паруса революции.


Козлов дал всем свою руку и пошел становиться на пенсию.
 - Прощай, - сказал ему Сафронов, - ты теперь как передовой ангел от рабочего состава, ввиду вознесения его в служебные учреждения…
 Козлов и сам умел думать мысли, поэтому безмолвно отошел в высшую общеполезную жизнь, взяв в руку свой имущественный сундучок.


— Ты зачем здесь ходишь и существуешь? — спросил один, у которого от измождения слабо росла борода.
 — Я здесь не существую, — произнес Вощев, стыдясь, что много людей чувствуют сейчас его одного. — Я только думаю здесь.
 — А ради чего же ты думаешь, себя мучаешь?
 — У меня без истины тело слабнет, я трудом кормиться не могу, я задумывался на производстве, и меня сократили…


У кого в штанах лежит билет партии, тому надо беспрерывно заботиться, чтоб в теле был энтузиазм труда.


Сегодня утром Козлов ликвидировал как чувство свою любовь к одной средней даме. Она тщетно писала ему письма о своем обожании, он же, превозмогая общественную нагрузку, молчал, заранее отказываясь от конфискации ее ласк, потому что искал женщину более благородного, активного типа. Прочитав же в газете о загруженности почты и нечеткости ее работы, он решил укрепить этот сектор социалистического строительства путем прекращения дамских писем к себе. И он написал даме последнюю итоговую открытку, складывая с себя ответственность любви:
 «Где раньше стол был яств, Теперь там гроб стоит!
 Козлов».


N был рад, когда входил контролер и проверял билеты. Он предъявлял билет контролеру с наслаждением, с покоем радости своей жизни, что все у него в порядке, все благоустроено, - другие мерзавцы живут хаотично, без денег, без билетов, без выполнения директив.


Человек болтлив, когда ему нечего сказать. Многие длинноты происходят из-за недостаточности мыслей и чувств.


— Как скучно бывает жить на свете!
 — Отчего скучно? Нам тоже еще невесело, но уже нескучно давно…


Канцелярия является главной силой, преобразующей мир порочных стихий в мир закона и благородства.


Вот это я понимаю, жизнь. Живу и что хочу делаю, а делать я ничего не хочу.


За семьдесят лет жизни он убедился, что половину дел исполнил зря, а три четверти всех слов сказал напрасно: от его забот не выжили ни дети, ни жена, а слова забылись, как посторонний шум.


- Козлов опять ослаб! – сказал Чиклину Сафронов. – Не переживет он социализма: какой-то функции в нем не хватает!


Милиция охраняла снаружи безмолвие рабочих жилищ, чтобы сон был глубок и питателен для утреннего труда.


Она ушла обратно, волнуясь всем невозможным телом.
 -Ишь, как жену, стервец, расхарчевал! – произнес из сада Жачев. На холостом ходу всеми клапанами работает, значит, ты можешь заведовать такой с…!


Жена Пашкина умела думать от скуки…


-Ты что, Жачев? – тихо произнес Чиклин. – Кашу приехал есть? Пойдем, у нас она осталась, а то к завтрему прокиснет, все равно мы ее вышвыриваем.
 Чиклин боялся, чтобы Жачев не обижался на помощь и ел кашу с тем сознанием, что она уже ничья и ее все равно вышвырнут. Жачев и прежде, когда Чиклин работал на прочистке реки от карчи, посещал его, дабы кормиться от рабочего класса; но среди лета он переменил курс и стал питаться от максимального класса, чем рассчитывал принести пользу всему неимущему движению в дальнейшее счастье.


Я мог бы выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного смысла улучшилась бы производительность.
 
 
Чепурный взял в руки сочинение Карла Маркса и с уважением перетрогал густо напечатанные страницы: писал-писал человек, сожалел Чепурный, а мы всё сделали, а потом прочитали, — лучше бы и не писал!

 
; Холуи вы, ; говорил Жмых. ; То ли нам надо? То ли советская власть желает? Надобно, чтобы роскошная пища в каждой кишке прела. ; А как же то станется, Жмых? И так добро из земли прёт, ; говорили посытевшие от болотного добра гожевцы. ; В недра надобно углубиться, ; отвечал Жмых.


Женщины всегда мечтают, даже замужем и на кухне.


Дети не едят сахару, чтобы создать социализм.


Любви хотят люди, не имеющие общественного значения.


Где есть масса людей, там сейчас же является вождь.


Всенародная инсценировка.


Моя молодость прошла в организационных наслаждениях.


Русский — это человек двухстороннего действия: он может жить и так и обратно и в обоих случаях остается цел.


Кто учился думать при революции, тот всегда говорил вслух, и на него не жаловались.


Белые в свое время безошибочно угадывали таких особенных самодельных людей и уничтожали их с тем болезненным неистовством, с каким нормальные дети бьют уродов и животных: с испугом и сладострастным наслаждением.


Весь Чевенгурский ревком как бы приостановился — чевенгурцы часто не знали, что им думать дальше, и они сидели в ожидании, а жизнь в них шла самотеком.