Осьминожек

                Осьминожек.
                Турецкие зарисовки
             19 июня 2015 г. 9-00 Кемер, пятница.

     На пятый день отдыха Николай Петрович почувствовал себя выздоравливающим. Нос его от постоянных посещений сауны «пробило», он стал дышать в две ноздри, и тело его приобрело былую лёгкость. С головой вот только всё оставалось по-прежнему – она не работала. Так часто бывает, болеть голова не болит, но и не работает. Мозги не включаются. Сами мы этого не замечаем, а Петрович был одним из нас, из не замечающих.
     Выздоравливающее тело, тем не менее, потребовало нагрузок.
На втором городском «Халк-пляже», где Петрович когда-то нырял за тысячерублёвой бумажкой, всё оставалось точно таким же, как и пять лет назад. Только сам пляж сильно уменьшился в размерах, превратившись в узкую полоску мелкой гальки, зажатую с одной стороны пришвартованным катером «Парасалингом», а с другой – лежаками отеля «Валери».
     Петрович быстро разделся, побросал свои вещи на гальку и с разбегу ринулся в прохладную воду Кемерского залива. Отплыв от берега метров двадцать, он стал нырять. Ныряние было его любимым занятием на отдыхе. Жена посмотрела в его сторону, но пальцем у виска крутить не стала, махнула рукой и легла на полотенце.
     В первый же свой нырок Николай заметил на дне что-то блестящее.
    «Ага, - подумал он, - сейчас и жене что-нибудь перепадёт».
     В тот раз, пять лет назад, когда Петрович отдыхал здесь один, он достал со дна денежную купюру в тысячу рублей и отдал её своей соседке по пляжу. Зачем он это сделал, было непонятно. Соседка его не была ни молодой, ни красивой. 
    «Кажется, вещь из серебра», - подумал Николай Петрович и вынырнул на поверхность.
     Серебряной вещью оказалась вилка из нержавейки, которая только-только начала ржаветь.
   - Пусть и не тысячерублёвка, но всё же. Поплыву жене покажу, - решил он.
     Жена равнодушно повертела ржавую вилку и отдала её Николаю обратно.
   - Иди, ныряй дальше, - сказала она, - тебя, ведь, всё равно не остановишь.
     Петрович продолжил упражняться, только вот вилка теперь ему мешала, её нужно было срочно куда-то деть. На берегу оставлять нельзя, вдруг наступит кто-нибудь, поранится. Не долго думая, Николай размахнулся и бросил её в море. Но тут же он пожалел об этом. Мало ли чего... далеко ли улетела вилка, или не очень, и вдруг на неё наступит кто-нибудь там в воде. Пришлось натянуть плавательные очки и пойти её искать. Достал Николай её со дна лишь с третьего раза. Вилка лежала на придонном песке и уже не блестела.
    «Надо её куда-нибудь спрятать, - начал соображать Петрович, - а то какой-нибудь глупый ныряльщик достанет её и выбросит на берег. А там отдыхающие, кто-нибудь наступит и т. д. и т. п.».
     Теперь Петрович соображал умно. С вилкой наперевес он поплыл подальше от берега. В его фирменные очки дно Кемерского залива просматривалось как на ладони. Наконец, он разглядел на дне подходящий камень, достаточно большой, чтобы его нельзя было сдвинуть с места, и с дыркой посередине.
   - В неё и спрячу мою вилку, - решил Николай Петрович, - и не видно будет, и я её легко найду в следующий раз.
     Зачем она понадобится ему в следующий раз,  Петрович думать не стал. Он набрал побольше воздуха в лёгкие и нырнул. Медленно погружаясь на глубину, он приближался к заветному камню. Вилку он держал остриём вперёд, как заправский гарпунёр.
     И вдруг из-под камня навстречу ему метнулся маленький, с заварочный чайник величиной, осьминожек. Он выпустил в Петровича небольшое чернильное облачко и ретировался обратно. Вероятно этот камень был его убежищем.
     Николай оторопел. Это значит, он намеревался через отверстие в камне ткнуть вилкой в осьминожека... Он ещё раз внимательно осмотрел камень, из-под которого на Петровича глядели два испуганных глазика, и ему стало не по себе.
   - Бедный мой, хороший, - запричитал Петрович, - ты прости меня, я не хотел тебя обидеть…
     На обратном пути Николай нырнул ещё раз и засунул вилку под первый попавшийся камень. Замечать его местонахождение он не стал. На берегу о случившемся он рассказал жене.
   - Это лучшее, что ты сделал за все пять дней отдыха, - похвалила она его.

                25.06.2015г