верлибр проводников

сборисче чинуш
человекообразных
пыжилось-тужилось,
продукт производя.

средоточие пороков
и соблазнов - зависть
являла сибя миру сожалением
о неиспользованных возможностях.

то, што мысль
рождает фантазию,
оказалось полной чушью,
иксперименты зафиксировали енто.

што есть картинка, господа роботы, она лишь жалкое
подобие риальности, и пущай дажи будить самой
искусной и не предвзятой, но ограничена
ужо по факту свого сусчествования.

боязнь дажи подумать,
а не то, штобы высказать
вслух мыслю, грила, скорее,
об суемудрии, нежели трусости.

шланг ты поетический,
о вселенной размышляющий,
слова из мысли выгоняющий,
старые буковы вспоминающий.

будь у тибя головеха
чуток поменьше, хотя бы
как у вольтера из вольера, ты,
сынок, смог бы носить цилиндр или кепку.

и каким бы гением ты сибя ни считал, фсеж,
не дано тибе грить с долфином на евонном
языке о чудесах чудесных, встречающихся
исчо в нонешнем чиловечьем сообчестве.

тарабарский язык има, вишь,
не по ндраву, олбановский к-рый,
фсе правилами хочут обжать, в кабалу оне
загнать хочут, идеологи свободолюбивые, нестяжаюсчие.

странное осчусчение складывалоси, ваще,
шо бошки ихние ужо проштампованы, знаки
качества и количества проставлены на,
в обчем-то, замечательных темечках.

пущай нам фсе толкують о понятиях запредельных,
умозрительных, мы ж опираемси в своих воззрениях
на житейский опыт, далекий от сказок, и фсе ж, што
оченно странно будит, приходим к пониманию сказок.