Deus ex machina Бог из машины. Глава 2

Предыдущая глава http://www.proza.ru/2015/06/25/490

                Глава Вторая.

       Ольга вернулась домой уже в сумерках.

       День принес резкие перемены в жизни, и в этом было будоражащее возбуждение. После многих лет размеренной рутины, когда каждый следующий день не отличался от предыдущего, сливаясь в сплошную серую обыденность, жизнь утратила не только цели, но и ориентиры. Сегодняшний день стал для нее пробуждением – дышалось легко и полной грудью. Она впервые с нетерпением ждала начала следующего дня, который принесет новые впечатления и заполнит жизнь яркими событиями.

       Женщина не могла найти себе места, переключаясь между просмотром новостей и мыльных опер, пыталась что-то приготовить на тесной кухне, взялась перебирать старый бельевой шкаф. Но так и не смогла ни на чем сосредоточиться, отвлечься от наплыва беспокойных мыслей и образов - перед глазами стояли картины пережитого дня, заслоняя за собой все остальное.

       Особое место в хороводе переживаний занимал Серый. Странным было то, что он одновременно и притягивал ее и отталкивал. В нем сочеталась отвратительная мерзость мужлана и деликатность настоящего мужчины. Ольга помнила трогательное прикосновение его теплой ладони и оскорбительную заносчивость, когда он отвернулся, даже не дослушав ее. Стало сложно различать, что из впечатлений об этом человеке было честным воспоминанием, а что плодами ее воображения.

       Женщина подошла к зеркалу, нахмурилась и дала себе легкую пощечину:

       – Осторожно,– назидательно и громко заявила она своему отражению.– Соберись, тряпка. Посмотри, куда тебя заносит… Мужика тебе надо. Да где ж его взять?   

       Отражение не слишком убедительно отреагировало на наставление, с поджатыми губами всматриваясь в Ольгу.

       Служебный мобильный тихо пискнул, уведомив о поступившем сообщении.

       – Помяни черта,– прошептала женщина, прочитав на экране сообщение от Серого.

       Само сообщение было коротким: ей выдали разрешение на привлечение стороннего специалиста, но к нему прилагался целый список ссылок на бюрократические процедуры и формуляры, которые предстояло заполнить.

       Глаза Ольги загорелись, и она нетерпеливо схватила личный телефон, быстро пролистывая архив контактов. Губы беззвучно шевелились, проговаривая имена, которые с трудом всплывали из памяти. Она сделала несколько вызовов, но номера больше не обслуживались.

       – Антон!– радостно вскрикнула женщина, когда при очередной попытке раздался короткий гудок, и трубку сняли.– Привет. Это Ольга Ботвинник. Помнишь?

       – Конечно,– ответил тихий, но знакомый голос, по которому сразу вспомнился молчаливый худощавый парень с бледной кожей и неухоженными волосами.– Лучшие годы в моей профессиональной карьере были в Вашей команде.

       – Рада слышать!– Ольга улыбалась своей удаче.– Не буду лукавить и спрашивать после четырехлетнего перерыва, как твои дела. Но мне очень нужна завтра твоя помощь в использовании сервисов нейросети для моделирования. Это важно, и я рассчитываю на тебя.

       – Лучший специалист по молекулярному моделированию, которого я знаю, это Вы,– также тихо ответил голос.– А помочь я Вам не смогу.

       Женщина почувствовала, как земля уходит из-под ног. С чего она решила, что может так запросто объявиться в жизни этого парня спустя годы и нагрузить его своими проблемами? С чего она взяла, что может щелкнуть пальцами, и за ней побегут люди, которые ее, возможно, уже не помнят?

       – Я понимаю, что это неожиданно,– Ольга постаралась собраться с духом.– Да и деньги за день работы ничтожные. Я понимаю, что у тебя своя жизнь, и заботы. Но со временем это может стать постоянной подработкой, если все сложится… Когда все развалилось, я устроилась в транспортную полицию, а сейчас меня перевели в департамент тяжких преступлений. Это в Цитадельке. Знаешь? С твоим работодателем проблем не будет: я могу сделать официальный запрос…

       – Цитаделька на Володарке?– голос был явно удивленный.– Дело не в этом. Я бы с радостью помог без всяких оплат. Но на завтра я уже взял отгул. Мы с женой идем на похороны. Так что завтра без вариантов.

       Ольга ударила себя кулаком по лбу:

       – Сожалею об утрате... А что случилось?

       – Вы его должны помнить. Это Никифоренко, он был заведующим кафедрой биопрограммирования в университете. Моя жена лучшая подруга его младшей сестры, и мы поддерживали близкие отношения.

       – Конечно я его помню,– понизила голос Ольга.– Он молодой, ему немногим за сорок должно быть. И что произошло?

       – Я деталей не знаю. Сказали, несчастный случай на рыбалке. Он уехал на выходные и не вернулся. Его сестра обратилась в полицию, а вчера ее вызвали на опознание. Завтра похороны, может, узнаю подробности.

       – Жаль,– выдохнула Ольга.– Он был толковый. Только не знала, что рыбак.

       – Я тоже не знал. Никогда не видел у него удочек… И это уже третьи похороны с начала года из нашей университетской команды. Всякий раз какие-то несчастные случаи…

       Он назвал имена, которые Ольга не смогла вспомнить. В те годы она была слишком увлечена работой и почти не замечала людей: ни с кем не поддерживала отношений и старательно избегала даже обязательных мероприятий, ограничиваясь формальными и короткими приветствиями или поздравлениями.

       – Помню их,– солгала женщина.– Понимаю, что это может показаться не очень вежливо в этой ситуации, но, возможно, ты порекомендуешь специалиста, который мне поможет? У нас тогда была очень способная девочка, Светлана Кузнецова, кажется. У тебя есть ее контакты?

       – Она пропала в прошлом году,– после короткой паузы ответил голос.– Ну, как пропала… Наверное, переехала. Мы с ней до последнего поддерживали контакты, а потом она перестала выходить на связь. Ее мать написала заявление, но в полиции его не взяли. Сказали, что нет оснований. Квартира пустая: все вещи вывезены, следов взлома нет, и там только ее мобильный остался. Все признаки, что она просто уехала… Обычная ситуация для наших. А Вы не получали предложений? Насколько я знаю, всем из университета они приходили.

       – Какие предложения?– Ольга насторожилась.– Ты про этот обезличенный спам с обещанием больших заработков? Я даже не реагировала на них. Это были или провокации комитетчиков, или какие-то сумасшедшие авантюристы… А ты связывался с ними?

       Антон долго молчал, прежде чем ответить:

       – Я, как и все, долго не мог устроиться после работы в университете. А там предлагали хорошие ставки, но с переездом куда-то в регионы и с ограничением по связи. Подробностей не раскрывали, а переезд для меня был не вариант. Слухи разные ходили, но тогда мне эти ребята стали подкидывать небольшие проекты, на которых я и держался. Я и сейчас как фрилансер им модели частенько обсчитываю. Платят хорошо. А, многие, я знаю, серьезно рассматривали предложения с переездом. Поэтому в доступе из наших почти никого нет. Думаю, многие согласились.

       – Хочешь сказать, что кто-то продолжает исследования под Мораторием?– Ольга смотрела на собственное отражение в зеркале, и видела в округлившихся глазах не только удивление, но и ужас.

       – Полным ходом,– вздохнул Антон.– Честно говоря, я был уверен, что и Вы там. Поэтому удивился, когда Вы сказали, что теперь работаете в Цитадельке. Мне год назад в одном проекте попались Ваши доработанные модели со свободными радикалами лантанидов. Я был уверен, что это Вы продолжаете работу.

       – Нет, это невозможно,– уверенно возразила женщина.– Тогда КОБ изъял все архивы лаборатории. У меня даже личных записей не осталось. А модели я не публиковала нигде. Уверена, комитетчики все загребли и, если не уничтожили, то запрятали очень глубоко.

       – Это были Ваши результаты.

       – Ты ошибаешься,– Ольга покачала головой.– Если кто-то ведет исследования, то, понятно, рано или поздно они придут к тем же выводам и решениям, которые получили мы. Это неизбежно. Это нормально…

       – Там были модели с Вашими комментариями,– Антон проявлял нетерпение, от чего стал произносить слова коротко и отрывисто. Он делал так и раньше, когда спорил с ней.– Остались даже не просчитанные до конца ветки, которые мы с Вами откладывали на потом. Там была и черновая модель, из-за ошибки в которой Вы на меня накричали и грозились уволить.

       – Не важно,– она чувствовала, что не может больше продолжать разговор, и не видела в нем смысла.– Это не сейчас обсуждать. Я и так позвонила в неподходящий момент… Ладно, в любом случае остаемся на связи… Буду рада, если найдешь возможность для личной встречи. Мои контакты у тебя есть, и я никуда не денусь. Еще раз извини, что побеспокоила в такой момент… Мои соболезнования.

       Ольга отключила звонок, не дождавшись ответа, и отбросила телефон в сторону, рискуя его разбить. Она продолжала смотреть на него с нескрываемым испугом, словно, это была ядовитая змея, которая заползла в ее дом. Она сделала несколько беспорядочных шагов по комнате, не находя себе места, и запустила пальцы в волосы сжав их до боли.

       Женщина громко вскрикнула, выпуская наружу поднявшуюся в ней ярость, и с разбега прыгнула на кровать. Она зажмурилась и свернулась в позу младенца, поджав колени к груди и подперев сжатыми кулаками подбородок.

       В этом положении она провела всю ночь, не выключая свет и не переодеваясь ко сну. Она даже не была уверена в том, что спала. Разговор с Антоном крутился в голове по непрерывному циклу, бесконечно повторяя одни и те же фразы. Это был не сон, а утомительное ночное наваждение.

       Таймер заверещал громко и беспощадно, звуковыми пинками возвращая Ольгу в реальность нового дня.

       – Все будильники попадут в ад,– прошептала женщина, обхватив руками горячую от боли голову.

       Она с трудом поднялась, нашла брошенный накануне мобильный телефон, и заставила его замолчать. Быстрые сборы прошли как в тумане, но стоило выйти из дома, и голова прояснилась, а ночные переживания отступили за границы сознания. Не понятно было, помогла ли горсть выпитых таблеток или утренняя прохлада ранней осени, но к Ольге вернулось хорошее настроение и сладостное предвкушение предстоящей работы.

       Она знала, что никакие проблемы не смогут тебе помешать, если не зацикливаться на них.

       Терминал у входа в Цитадельку требовал дождаться сопровождающего ее специалиста, и Ольга осталась снаружи, всматриваясь в наливающийся солнечным светом небосвод, на котором сегодня не было ни единого облака. День обещал быть погожим, и можно было бесконечно долго всматриваться в небесную голубизну, впитывая ее свет.

       Пощелкивание трекера на мобильном телефоне предупредило о приближении сопровождающего. Ольга с недоверием посмотрела на парня, который вышел из парадного входа и направился к ней, сверяясь с указателем своего трекера. Когда он подошел вплотную на экране под указателем появилось его удостоверение с фотографией - ошибки не было, она ждала именно его.

       – Ты тот специалист, которого мне выделили на сегодня?– спросила женщина вместо приветствия, рассматривая ссутулившегося щуплого паренька, на верхней губе которого виднелась легкая поросль волосиков, которые еще не были знакомы с бритвой.

       Тот кивнул, и огляделся по сторонам:

       – А где второй? Должен быть еще какой-то посторонний специалист.

       – Думаю, меня одной хватит,– вздохнула Ольга.– Ты здесь по распределению?

       – Да,– паренек сложил брови «домиком», изобразив бесконечную грусть.– На два года. Министерство внутренних дел оплатило мое обучение. Так что я здесь надолго… Нам в другой корпус, но, если постороннего не будет, можем пройти через главный вход. Или пойдем снаружи в обход.

       – Веди в обход, специалист по распределению.

       Вычислительный центр Цитадельки был устроен еще хуже, чем главный корпус. Складывалось впечатление, что эти сооружения проектировали не архитекторы, а генералы с широкими лампасами, которые плохо представляли, чем занимаются их сотрудники и беспокоились только о том, чтобы было достаточно места для парадного построения личного состава.

       Преодолев подъемы по монументальным широким лестницам и обойдя лабиринт стеклянных кубов с серверными стойками, они, наконец, дошли до огромного зала, в котором были расставлены рядами до сотни терминалов вперемешку с проекционными экранами и планшетами. Оборудование было современным и дорогим, но в зале, кроме них больше никого не было. Обезумевшее от безлюдья и одиночества эхо перекрикивало не только их голоса, но и каждый шорох, каждый шаг.

       – Сюда?– Ольга указала на терминал, возле которого стояла пара стаканчиков с кофе и пластиковый контейнер для еды, явно принесенные заранее сопровождавшим ее пареньком.

       «Сюда?» – многократно переспросило эхо.

       – Сюда,– согласился паренек, и эхо разнесло добрую весть по всему залу.

       Он включил терминал и надел на правую руку перчатку клавиатуры. Монитор автоматически перешел в проекционный режим, отобразив голограммой объемный интерфейс с висящими в воздухе кубиками. Паренек ткнул в один из них указательным пальцем перчатки, и тот развернулся в плоский лист с мелким текстом.

       – Это Ваша заявка,– прокомментировал он.– На нее выделены восемь ядер процессора, многоканальный доступ во внешнюю сеть, и приложены еще две видеозаписи.

       Паренек ухватил за край висящего в воздухе голографического листа заявки и отодвинул его в сторону. Потом подтянул ближе к себе два кубика с нанесенной на них пентаграммой кинопленки. Он сдавил один, и над тем засветилась надпись: «Дополнительная запись с внутренней видеокамеры».

       – А это интерфейс нейросети… Какой запрос вбивать?– паренек толкнул еще один кубик, и тот рассыпался на десяток геометрических фигур, каждая из которых была украшена вязью неразборчивых рун.

       Ольга не отрываясь смотрела на молодого специалиста и широко улыбалась, едва сдерживая смех.

       – Тебя же Ильей зовут?– наконец спросила она, когда тот растерянно на нее уставился.– Ты когда-нибудь работал с нейросетью?

       – Конечно,– возмущенно насупился Илья, старательно понизив свой по-детски звонкий голос.

       – И знаешь принцип ее работы?

       – У меня, на секундочку, диплом программиста…

       – Я у тебя не про диплом спросила!– Ольга шумно вздохнула.– Снимай свою варежку, и убирай эти воздушные пузыри, если не хочешь, чтобы у тебя руки через час отвалились. Этими игрушками будешь своих сверстниц впечатлять… Кто выделял мощности под эту задачу?

       – В заявке указано не было,– нахмурился паренек.– Поэтому мощности установлены по умолчанию.

       – На восьми ядрах два получасовых видеопотока нейросеть будет разбирать недели две, а нам все надо закончить к пяти часам вечера,– женщина начинала терять терпение.– Как нам получить дополнительные мощности?

       – Надо новую заявку писать на завтра. На сегодня уже не согласуют.

       Кубики растаяли в воздухе, когда Илья снял перчатку, и монитор терминала загорелся в обычном экранном режиме, расположив меню пользовательского интерфейса в плоскость. Ольга придвинула к себе клавиатуру и мышь:

       – Пересядь и подключи второй терминал. Я буду ставить тебе задачи и показывать, что надо делать. У нас есть ограничение на подключение к внешнему хостингу нейросетей?

       – Нет. Ничего такого в заявке не указано.

       – Тогда слушай,– Ольга вывела командную строку и набрала несколько запросов.– Каналы у нас широкие, объем вытащат. Выведи список серверов с хостингом нейросетей. Я нарежу видео на фрагменты, и мы их раскидаем по публичным серверам. Ты будешь следить за откликом. Когда мы превысим их лимиты по загрузке, сервера нас будут блокировать. Тебе надо будет перенаправлять потоки на следующий сервер. А я на наших восьми ядрах соберу построенные ими модели в единое целое.

       – А это законно?– шепотом спросил Илья.

       – Я же у тебя спрашивала, понимаешь ли ты принцип работы нейросети?– женщина едва сдерживала смех.– Конечно, законно. Нейросеть – это самообучающийся алгоритм. Он нарабатывает статистику применения, запоминает как схожие задачи решались в предыдущих случаях и создает новые ассоциативные связи. Чем чаще и больше его используют, тем эффективнее он работает. Поэтому все нейросети, кроме очень секретных, публичные и доступны для любых пользователей. Иначе они бы не могли развиваться. А чтобы нейросеть работала еще лучше, ее надо не запросами долбить, а переводить в диалоговый режим и подсказывать, что ей делать. Для этого есть целые библиотеки сервисов. По умолчанию она будет перебирать весь объем методов, постепенно аппроксимируя их. А если, блокировать заранее ненужные ветки или, наоборот, указывать приоритеты, нейросеть будет быстро адаптироваться под твою задачу, и решение будет найдено в разы быстрее. А ты вообще, знаешь, что такое аппроксимация?

       – Да,– неуверенно ответил паренек.– Мы это проходили…

       – Проехали,– отмахнулась Ольга и погрузилась в настройку сервисов, быстро переключаясь между окнами запущенных на сервере процессов.

       Она впервые за многие годы снова окунулась в привычный и знакомый ей мир, который с детства занимал все ее мысли, светил для нее путеводной звездой, горел неудержимым желанием и иссушал жаждой. В такие минуты она теряла ощущение времени, растворяясь в работе без остатка - она не чувствовала себя, не замечала никого вокруг.

       Погруженная в работу, она не видела с каким восторгом заглядывал ей через плечо Илья, какими глазами он на нее смотрел. Ольга даже не заметила, что он дважды выходил из зала, чтобы сбегать для нее за свежим кофе, и не вспомнила бы, сколько этих картонных стаканчиков с кофе машинально выпила.   

       Нейросеть сравнительно быстро разобрала оба видеопотока и даже на их синхронизацию ушло не так много времени, но собрать объемную модель никак не получалось. Фреймворки, с которыми она работала, были специализированы для создания пространственных молекулярных моделей, а не для обработки видеоданных. На освоение нужных ей инструментов потребовались бы месяцы, а доступных ей не хватало.

       Время истекало неумолимо, и последние часы работы дались Ольге с большим напряжением. Она несколько раз вспоминала Антона, который, наверняка, нашел бы решение за пару минут, скачав несколько дополнительных расширений к сервису или перестроив структуру данных. Но ей для этого требовалось больше времени.

       Женщина даже вскрикнула от восторга, напугав паренька, когда очередной тест прошел и первый фрагмент модели собрался в нужном формате. Она быстро загрузила нарезанные фрагменты уже очищенного видео в обработчик и запустила сборку. Было уже начало пятого, а таймер обещал закончить процесс сборки за двадцать минут.

       – Получилось!– она оттолкнула клавиатуру, и повернулась к Илье.– Через двадцать минут модель соберется. На какой проекционный планшет можно вывести трехмерный видеопоток?

       – Все планшеты недоступны,– развел руками паренек.– А монитор такое видео не вытащит…

       – Дай угадаю,– женщина разочарованно откинулась на спинке стула.– Нужна была заявка.

       – Я уже оформил на завтрашнее утро и растолкал, кого смог, чтобы быстро согласовали.

       – Такой облом,– вздохзнула Ольга.– Испечь пирожок, а роток не открыть, чтобы куснуть. Может, это и к лучшему. Сегодня устала. Завтра приду со своим начальником, и вместе все просмотрим на свежую голову.

       – А Вы крутая,– неожиданно высказался Илья.– Я еще никогда не видел, чтобы кто-то так работал.

       – Скорее опытная,– неожиданно для себя женщина засмеялась в ответ на неловкий комплемент паренька.– А еще злая. Поэтому будь внимательным с такими как я. Такие переступят через тебя, и глазом не моргнут.

       Монитор моргнул, возвестив о том, что сборка модели завершена, и Ольга сохранила ее на архивный сервер. Она сформировала ссылку и отправила Серому с коротким сообщением «готово». И только в этот момент заметила, что у нее за день накопилось более двадцати непрочитанных сообщений от него.

       Почти сразу же зазвонил мобильный телефон:

       – Вижу, ты не читала моих сообщений,– с игривого укора начал Серый.

       – Приношу извинения, только закончила. Очень увлеклась. Боялась не успеть. Но все получилось.

       – Видел. Получил ссылку, и поэтому перезвонил. Днем не дергал, чтобы не отвлекать. Я так понял, без планшета запись просмотреть все равно не получится.

       – Да, заявка на завтра уже есть.

       – Тогда мои сообщения можешь не читать. Утром встретимся и поговорим. Есть что обсудить. Думаю, ты была права по этому делу, и твоя запись очень понадобится. Молодец.

       – О чем речь?– насторожилась Ольга.

       – Я же сказал, завтра. Сегодня отдыхай.

       Ольга с удивлением посмотрела на телефон. Серый уже положил трубку, а список его сообщений исчез – на их месте светилась запись «отправитель удалил 23 сообщения».

       – И что это значит?– прошептала себе под нос женщина. Она повернулась к Илье и помахала ему рукой.– Удачи, специалист по распределению. Сам здесь все выключай, а я пошла отсыпаться.

       Она вышла, не оглядываясь, а впечатленный паренек еще долго вслушивался в звук удаляющихся шагов.

                * * * * *

       Агент Макаревич возвращался со службы поздно. Было далеко за полночь, но городские улицы оставались шумными и людными, что не могло не раздражать агента, давно мечтающего о тишине, спокойствии и восьми часах сна. Но и теперь, вернувшись домой, он не будет отдыхать, а сядет за отчет, чтобы ранним утром предоставить его в управление Комитета общественной безопасности. Его трехдневное расследование привело к интересным результатам, которые станут еще одним кирпичиком в фундаменте грандиозного следствия, затеянного его отделом. Только это ощущение трудной, но значительной победы, да еще ежечасные таблетки стимуляторов позволяли ему держаться на ногах. Последнее усилие – отчет, рапорт, несколько замечаний и предложений для старшего следователя, а потом он затребует двухдневный отпуск. Сорок восемь часов сна!

       Агент непроизвольно улыбнулся, но осунувшееся лицо отозвалось на эту попытку гримасой и нервным подергиванием лобных мышц. В последний раз поморщившись от ярких рекламных вывесок проспекта, резавших воспаленные глаза пестрым мерцанием, он свернул на улицу жилого квартала, с удовольствием погружаясь в царящие тут полумрак и безмолвие. Уверенной мягкой походкой он шел краем тротуара, и по мере того как шум проспекта отдалялся, теряясь за спиной, усиливалось эхо его шагов, разносимое свежим осенним ветерком. Именно ради этой прогулки Макаревич отказался от машины, отдав предпочтение городскому транспорту и успокаивающему мраку холодной влажной ночи. Он шумно дышал, словно пил жадными глотками осеннюю ночь, и прислушивался к собственным шагам. Полузакрытые глаза скорее любовались суетой размытых теней, чем высматривали и без того хорошо известную дорогу. Вскоре даже свист далекой надземки, сверливший мозг головной болью, растаял в шорохах ночи, отпустив утомленный слух в объятия тишины. Ни одного резкого звука, ни одной яркой вспышки света...

       Уже возле самого дома беспокойство агента Макаревича стало возрастать, вновь мобилизуя резервы организма. Он остановился напротив черного провала открытой двери, не решаясь войти в подъезд своего дома, и оглянулся на едва различимый контур дворика. Окна многих квартир изливали ровный, приглушенный жалюзи и занавесками свет, словно цветные луны. И только вход в его дом был съеден мраком, не позволяя поселиться там даже отблескам уличных фонарей. Агент не боялся темноты и навряд ли стал бы жаловаться утром на ответственные за беспорядок службы. Но в этот момент он не мог отделаться от необъяснимого беспокойства, поселившегося в нем, а поэтому внутренне проклял всех, по чьей вине ему придется добираться до квартиры по неосвещенной лестнице.

       Ему нужен был только второй этаж, и агент решительно устремился в жерло черной двери, торопясь преодолеть последний отрезок пути. Но едва тьма поглотила его, Макаревич осознал непростительность ошибки: он ухватился за пистолет сразу, как только почувствовал чье-то присутствие рядом, хотя и понимал тщетность запоздалой попытки. Чья-то мощная рука перехватила его запястье, легко отведя дуло пистолета в сторону, а другой захват сдавил горло. Задыхающееся тело судорожно билось в панике, пока твердые пальцы перемалывали кость руки и безжалостно погружались в шейные мышцы, а мозг уже обреченно засыпал, не будучи в силах сопротивляться. Дрожащее, еще борющееся тело в последний раз напряглось, выпрямилось и безвольно обмякло. Агент Макаревич бесшумно опустился на холодные ступени, заботливо придерживаемый чьими-то сильными руками.

       Незаметная тень выскользнула из чернильной тьмы дверного проема и призраком растворилась в ночи, не выдав себя ни единым звуком. До рассвета оставалось не более четырех часов, и город вскоре начнет по-настоящему засыпать, чтобы с первыми лучами солнца вновь ожить шумом нового дня. Именно эти несколько часов полного затишья так любил агент Макаревич, именно на эти мгновения он рассчитывал в последние минуты жизни.

                * * * * *

       Ольгу разбудил телефонный звонок за полтора часа до таймера. Это была третья подряд ночь, не давшая полноценного отдыха, что оставило на ее лице неизгладимый отпечаток, лишив его свежести и приоткрыв завесу неопределенности с возраста. Она выглядела на свои тридцать с небольшим, плюс еще пять за усталость и нервные переживания.

       Позвонивший диспетчер дал ей семь минут на сборы – подлетное время вертолета – и, избавив от объяснений, предоставил самой себе. Ольга едва успела одеться и наскоро привести себя в порядок, когда во дворе уже зашумели винты приземляющейся машины. Пилот тоже не взялся комментировать срочность вызова, и смирившейся женщине осталось с пассажирского места рассматривать город.

       Вертолет не поднимался высоко, петляя между колоннами небоскребов и придерживаясь лабиринта основных транспортных магистралей, что позволяло увидеть приевшиеся пейзажи в несколько ином свете. Под этим ракурсом Минск, действительно, напоминал красочные открытки и плакаты, символизирующие древнюю столицу, и Ольга ловила себя на мысли, что любуется городом.

       Как раз в этот момент пробившееся сквозь низкие тучи восходящее солнце заиграло отражениями на зеркальных стеклах высотных зданий, упиравшихся в темную крышу небосвода. Цветные блики запрыгали по всему городу, затмевая тусклое постоянство освещенных улиц и площадей, бесконечно отражаясь и двигаясь. На какое-то мгновение причудливыми венами вздулись каналы рек, разрезающие городские постройки, сверкнули и погасли. Ослепленная буйством красок женщина на секунду зажмурилась, но, открыв глаза, вновь оказалась в обычном полу мрачном унынии осени, и лишь края нескольких туч еще были окрашены горящими рубцами света, которые быстро сомкнулись, уничтожив последнее свидетельство недавнего чуда. И хотя сказочный пейзаж исчез, на ее лице долго играла светлая и теплая улыбка.

       Они приземлились в какой-то загородной резиденции, утопающей в зелени старых сосен. Ольгу встретил один из младших офицеров аппарата управления и начал спешно инструктировать по пути к куполообразному зданию с конференц-залом, где уже второй час шло заседание.

       – Это закрытое заседание,– монотонно бубнил он на ходу, даже не поворачиваясь.– В нем принимают участие высокопоставленные представители различных ведомств. С момента начала круг участников расширился, и, думаю, Вы не последняя, кого они поднимут сегодня с постели. Излишне говорить, что тема засекречена, и Вы несете ответственность за сохранность полученной информации.

       Офицер резко остановился, так что Ольга едва не налетела на него, и обернулся. Они стояли возле массивной двери, за которой, видимо, все и происходило.

       – Запомните, Вы не вступаете ни с кем в диалог, не задаете вопросов и не произносите ни звука до тех пор, пока к Вам не обратятся. Это не требование этикета – все гораздо серьезнее. Ботвинник Ольга, помощник эксперта, прибыла.

       Последние слова были сказаны в микрофон, а в следующий момент таинственная дверь открылась, и женщина оказалась внутри. Растерянная и смущенная, она застыла у порога.

       Конференц-зал был огромным помещением с высоким сводчатым потолком, что придавало ему сходство с цирком. Это ощущение усиливалось наличием в центре амфитеатра ярко освещенного круглого стола, за которым восседало человек десять. Еще около двадцати участников располагались полукругом на значительным удалении, образуя второй ряд, до которого, очевидно, не долетали даже обрывки фраз, учитывая активную систему шумоподавления. В целом, если не считать освещенного центра, в зале было темно, и Ольге пришлось прибегнуть к помощи одного из охранников, чтобы добраться до своего места. Ее усадили во втором ряду таким образом, что она из-за расстояния не могла переговариваться с соседями, которыми оказались эксперт Серый и доктор Петкевич. Оба слегка наклонили головы в приветствии, но на вопросительный взгляд женщины только пожали плечами. Густая тишина окутала со всех сторон. Кто-то услужливо принес ей горячий кофе и сэндвич, которые были очень кстати, учитывая разыгравшийся из-за раннего пробуждения аппетит. Женщина быстро освоилась и стала с интересом наблюдать за происходящим.

       Собственно совещание происходило за столом, где десятеро его участников о чем-то переговаривались, возбужденно жестикулируя. Ни один звук не долетал до второго ряда, поглощаемый соответствующей аппаратурой, что создавало странное ощущение немого театра, где на сцене упражнялись в пантомиме несколько второсортных актеров. Ее соседи, Серый и Петкевич, будучи такими же зрителями, не проявляли к происходящему интереса и, казалось, боролись со сном, равнодушно свесив головы. Через какое-то время Ольга тоже начала скучать, убаюкиваемая тишиной и странной обстановкой. Она бы непременно заснула, но рядом вдруг появился офицер охраны, пригласив ее следовать за своими коллегами и присоединиться к совещанию.

       Освещение скрадывало истинное расстояние до круглого стола, как, впрочем, и его размеры, поэтому, заняв за ним указанное место, Ольга, ослепленная яркими лампами, по-прежнему не могла никого рассмотреть кроме соседей, усевшихся рядом.

       – Господа,– услышала она чей-то низкий голос, усиленный акустической системой.– Мы долго совещались, прежде чем пригласили вас участвовать в нашем закрытом заседании, но сложившаяся ситуация требует того. Возможно, ваше расследование имеет отношение к последним чрезвычайным событиям, для обсуждения которых мы собрались. Но, прежде чем посвятить вас в курс дела, стоит ознакомиться с имеющимся в вашем распоряжении материалом. Нам стало известно, что существует смоделированная трехмерная анимация на основе собранных данных. Мы запросили ее из архива и теперь продемонстрируем. Прошу быть предельно внимательными, господа.

       Из махины стола, больше похожего на небольшую площадку для гольфа, послышался шум, и на его поверхность через раздвижные элементы стали выбираться антенны, динамики и прочие детали, необходимые для создания голографического изображения. Ольга встречала упоминания о существовании такой технологии, более совершенной, чем обычные проекционные планшеты, но никогда не видела, и теперь с восторгом наблюдала за собиравшейся на ее глазах конструкцией. Вскоре на столе сложился купол, образованный переплетением бесчисленного количества мелких деталей, который ощетинился острыми пиками антенн и напоминал чем-то диковинного зверя. Очевидно, большая часть устройства оставалась в утробе стола, что объясняло его размеры, но даже видимое глазу вызывало чувство глубочайшего уважения к его создателю.

       Гул постоянно нарастал, заставляя мелко вибрировать стол, и Ольга отдернула от него руки, ощущая, как вибрация неприятно проникает в тело. Она непроизвольно сжала зубы, когда десна начали чесаться от вибрации, и зажмурилась, а поэтому пропустила начало. Когда она открыла глаза и сосредоточилась на происходящем перед ней, стола уже не было.

       В матовой дымке стали просматриваться контуры, словно проявляющиеся сквозь пелену тумана, а какофония звуков сложилась в далекое завывание ветра. Через мгновение перед ней развернулся хорошо знакомый участок улицы, настолько реальный и осязаемый, что потребовалось время, чтобы привыкнуть к эффекту полного присутствия. Видимо, учитывая это, и действующие лица появились позднее, а их приближение предупредило эхо неразборчивых фраз. Но стоило отвести взгляд в сторону, и яркая иллюзия исчезала, съедаемая мраком помещения, что напоминало об искусственном происхождении мнимой голографической реальности.

       Послышались шаги, и прямо сквозь Ольгу из-за спины на улицу вышли трое. Она даже отшатнулась от неожиданности, но быстро овладела собой, узнав в двух призраках тех самых парней, чьи изуродованные тела довелось видеть два дня назад. Теперь они двигались, дышали, разговаривали, шаг за шагом повторяя события роковой ночи.

       – Оставишь пару затяжек,– требовательно заявил один из них, обращаясь к невысокому приятелю, которого Ольга видела впервые. Очевидно, это был третий, единственный выживший тогда.

       Он с издевкой улыбнулся в ответ и, глубоко затянувшись сигаретой, ловким щелчком швырнул ее в лужу:

       – Бери.

       – Скотина,– обреченно отметил первый, и желваки на его лице многообещающе зашевелились, а глаза сузились в щелочки.

       – Заткнитесь оба,– скомандовал Гнюс, повернув лицо в сторону смотревшей на него Ольги.

       Женщина напряглась, словно ожившее привидение могло заметить ее. Это было то самое лицо, на котором застыл ужас в момент смерти, и именно оно принадлежало телу, так цинично препарированному. Теперь оно жило:

       – Не слышите? Идет уже.

       Три фигуры бесшумно скользнули в тень, и на какое-то время улица опустела. Когда за спиной вновь послышались шаги, и прямо перед Ольгой вырос высокий парень, закутанный в длиннополый плащ, она уже не испугалась, а лишь пожирала глазами загадочный силуэт. Вновь прибывший передвигался легко, мягкими, неторопливыми движениями. Он остановился, повернув голову в направлении, где укрылись трое, и стал терпеливо ждать, всматриваясь во что-то. Под таким углом невозможно было видеть его лицо, и даже осанка, скрытая бесформенным плащом едва просматривалась, но это было все, что попало в поле зрения охранной видеокамеры.

       Трое парней, догадавшись, что их засада раскрыта, вышли на свет, полукругом обступая незнакомца, который ничем не выдал своего беспокойства. Зато лица нападавших были угрюмыми и злыми.

       – Что, приятель, заблудился?– начал Гнюс, не скрывая угрожающих интонаций.

       Они ближе подступили к объекту своего интереса, и их руки многообещающе полезли в карманы.

       – Тебе что, сука, впадлу ответить?– развивал тему коротышка, который едва доставал до плеча своим дружкам.

       – Слышь, урод! К тебе обращаются!

       Незнакомец сохранял неподвижность, что, должно быть, разъяряло незадачливых охотников на ночных прохожих, разжигая их кровь.

       – Ты под кого косишь, гад,– заорал Гнюс.– Ты что, падла, со мной играть вздумал?

       – Давай сигарету,– не в тему вставил первый, чем окончательно взбесил своего предводителя.

       – Забей хлебало,– нервно осадил его Гнюс.– Я тебе сейчас дам прикурить, рыбий ты потрох: из задницы дым повалит!

       Он сорвался на крик, и в его руке сверкнуло лезвие ножа:

       – Ты не видишь, что этот гад играет с нами?! Слышишь ты, сука немая, ты с кем цепляешься? Ты думаешь, я тут шутки с тобой шучу, гнида?

       Его глаза лезли из орбит, а в уголках губ появилась слюна, струйкой стекая по небритому лицу. Дружки напряглись, предвкушая близкую развязку, и вплотную подступились к незнакомцу.

       Все это происходило прямо перед Ольгой, и она отчетливо могла рассмотреть каждый жест, каждую деталь, не упуская ни одной мелочи.

       На удивление, первым начал коротыш, резко взмахнув рукой с коротким и широким лезвием. Его коварный удар был направлен в шею незнакомца и, по идее, должен был остаться для того незамеченным, так как нападавший находился сбоку и немного сзади от потенциальной жертвы. Но загадочный прохожий уверенно нырнул под разящую руку и, отступив на шаг, оказался за спиной коротышки, нависая над ним всей мощью своего тела. Он обрушил на затылок того тяжелый кулак, направляя падающее тело прямо под ноги двум остальным, чем выиграл значительное время. Это позволило ему следующим шагом приблизиться к Гнюсу, так и застывшему с ножом в руке. Еще будучи в движении, он резко выбросил вперед руку, и та с неприятным хрустом и пугающей легкостью вошла глубоко в торс испуганного парня, пробив плоть под тонкой рубашкой. Следующим движением, не вынимая застрявшей руки из широкой раны, он сдвинул оцепеневшего Гнюса в сторону и вперед таким образом, чтобы его конвульсирующее тело оказалось между ним и третьим нападавшим, не позволяя тому что-либо предпринять.

       Никто из троицы не успел даже шелохнуться самостоятельно, словно незнакомец забавлялся с неподвижными куклами, будучи единственным и неоспоримым хозяином положения. Почти сразу он с хлюпаньем вырвал руку из покачнувшегося тела предводителя и, отступив в сторону, оказался сбоку от последнего парня, который успел лишь поворотом головы проследить этот маневр. С хриплым выдохом Гнюс рухнул на колени, сомкнув руки на пробитой груди, и завалился лицом вперед. Звук его падения совпал с гулкими ударами методичного незнакомца, который скупо использовал энергию движения. Он широко развел длинные руки в стороны и смертоносными ножницами сомкнул их на последнем неприятеле. От удара кулаков, которые одновременно ударили в грудь и в спину, тело парня взвилось в воздух и, перевернувшись, рухнуло на асфальт.

       За все это время убийца лишь на мгновения поворачивался боком к камере, демонстрируя безукоризненно правильный профиль с классическими чертами. Даже возвращаясь к поверженному Гнюсу, он умудрился шагнуть спиной вперед, словно осознанно отворачиваясь от объектива видеокамеры, так и не сняв завесы тайны со своего лица.

       Низко склонившись над предводителем нападавших, он с интересом наблюдал за судорогами того, а потом осторожно прикоснулся к рваному краю раны, вынудив жертву трепыхаться. В следующее мгновение незнакомец запустил обе руки в повреждение, активно перебирая ими, а еще живой Гнюс агонизировал, шумно булькая кровью в легких. Его тело, окончательно вздрогнув, замерло, когда большая часть внутренностей уже оказалась на мокром асфальте рядом. Доктор оказался прав: каждый извлеченный орган маньяк внимательно рассматривал и надкусывал, аккуратно раскладывая перед собой.

       Спустя несколько минут, которые показались вечностью, незнакомец прервал свое занятие и выпрямился. Он оставил без малейшего внимания тот факт, что коротышка зашевелился и издал несколько протяжных стонов, но заинтересовался блестящей курткой другой жертвы. Намокший материал красиво переливался, отражая вспышки рекламных щитов. Убийца легко, словно тряпичную куклу, переворачивал мертвеца и очень быстро обзавелся полным комплектом одежды. Не раздумывая, он сбросил с себя грубый плащ, открыв на обозрение абсолютно голое тело с невероятными атлетическими пропорциями. Исключительно развитая мускулатура оживала при малейшем движении, уродливо вздуваясь змеями на спине и огромных ручищах, которые по размеру не уступали ногам. Неторопливо облачаясь в новые одежды, незнакомец продемонстрировал неожиданную гибкость и безупречную координацию. Закончив со своим туалетом, он, не оборачиваясь, также легко и мягко продолжил путь в прежнем направлении, словно ничего и не было.

              Шокированная видением Ольга еще долго всматривалась в опустевшую улицу и слушала шум начинающегося дождя, пока тот вновь не превратился в утробное урчание голографической аппаратуры. Конструкция быстро складывалась, прячась в незаметные лючки и отверстия, оставив после себя ярко освещенную поверхность и звенящую тишину.

       – Итак,– прервал паузу тот же голос, выводя женщину из состояния задумчивости.– Благодаря стараниям Ольги Ботвинник, мы имели возможность ознакомиться с интересным материалом. Прежде чем выслушать замечания по этому делу руководителя следственной группы, хотелось бы услышать мнение автора фильма. Что бы Вы, Ольга, могли добавить к увиденному?

       Женщина не сразу поняла, что обращаются к ней, и растерялась, не понимая сути вопроса. Кроме того, яркий свет и удаленность собеседников не позволяли видеть лица участников заседания, за исключением соседей, что создавало неприятное ощущение разговора ни с кем и ни с чем, так как говорить приходилось в пустоту перед собой. Она шумно набрала в легкие воздух, но нужные слова ускользали, и пришлось так же шумно выдохнуть, затягивая время.

       – Я не уверена, что являюсь автором этого фильма,– наконец нашлась она.– На базе остаточных изображений с камеры, мы создали лишь трехмерную анимационную модель, которая имеет мало общего с увиденным сейчас. И в моей модели не было озвучки.

       – Ваша скромность похвальна. Мы, действительно затребовали адаптировать Ваши наработки для соответствующей аппаратуры. Специалисты, которые дорабатывали Ваши материалы высоко оценили качество Вашей работы. Поэтому у них получилось восстановить и звук. Но работавший над этим персонал ни в коей мере не изменил самих данных, придав им лишь большую реалистичность. Как Вам вообще пришла в голову мысль восстановить информацию с отражений на стекле?

       – Это случайность.

       – До работы в полиции, Вы занимались биопрограммированием?– подключился другой голос.

       – Биоконструированием. Это разные сферы деятельности.

       – И вчем разница?

       – Биоконструирование - это теоретическая и исследовательская деятельность, которая рассматривает процессы органической химии и межклеточного обмена веществ на молекулярном уровне, устанавливает связи, моделирует прогнозы. Здесь много физики, химии и математики. А биопрограммирование чисто прикладная деятельность, которая направлена на изменение клеточных процессов и проведение экспериментов.

       – А Вам приходилось участвовать в экспериментах над людьми?

       – Не над людьми, а над образцами клеточных материалов человека. Конечно, такие эксперименты проводились.

       – И какого рода были эти эксперименты?

       – Вся информация есть в личном деле,– не выдержала Ольга, почувствовав давление.– Запросите его.

       – Отвечайте на вопрос...

       – Минуточку, господа,– вмешался третий голос.– Давайте все по порядку. Как знаток архитектуры человеческого организма, можете ли Вы, сударыня, поделиться своими наблюдениями?

       – Я же не медик,– осторожно ответила женщина.– У меня не может быть квалифицированного мнения.

       – Мы понимаем, но для нас ценны Ваши субъективные наблюдения. Прошу Вас. Заключение медиков у нас уже есть.

       Ольга выждала время и, собираясь с мыслями и чувствуя скрытый подвох в вопросе, начала:

       – Мне приходилось сталкиваться с понятием среднестатистического человека. Его физиология, вес, рост, поведение, реакции на классические раздражители и прочее. Очевидно, что наш объект выходит за рамки стандартных характеристик. Его действия и навыки, в равной степени, как и физические данные, заметно отличаются, что делает его легко выделяемым из общей массы, а, следовательно, легко узнаваемым. Думаю, стоит навести справки о людях, занимающихся спортом, проходивших военную и специальную подготовку. Если не брать в расчет возможные психические расстройства, мы имеем дело с человеком, занимающимся убийствами на профессиональном уровне. Вряд ли маньяк оставил бы без внимания раненого, узнав, что тот жив. За исключением надругательства над трупом, действия агрессора были точно рассчитаны и экономны, гарантируя лишь его безопасность.

        – А Вам не кажется, что это Ваше исключение сводит на нет остальные доводы,– вмешался чей-то неприятный голос.

        – Следствие еще ведется, и значимость фактов будет оцениваться компетентными людьми,– невозмутимо ответила женщина.

       – Хорошо, продолжайте.

       – Собственно, мне нечего больше сказать, за исключением одного. На улице появился человек, способный голыми руками убить трех вооруженных полноценных мужчин. Человек, который не боится убивать при малейшей угрозе. Мы не знаем, кто он, откуда, чего добивается. Мы лишь видели, мне кажется, незначительную часть его возможностей. Для начала необходимо выяснить, кто он, и попытаться определить цели, с которыми он оказался на улицах города.

       – Прекрасно!– подытожил чей-то звонкий голос.– Вы правильно понимаете ситуацию и правильно ставите приоритеты. Рад, что мы не ошиблись в Вас. Хотелось бы еще услышать заключение медиков. Что Вы добавите, господин Петкевич?

       Доктор явно ожидал этот вопрос, так как ответил сразу:

       – Действительно, мне остается только добавить. Кроме выдающейся физической силы, скорости реакций, можно выделить и необычность психоэмоционального состояния преступника. При неуравновешенной психике он сохранил способность к точному расчету своих действий, что делает его крайне опасным. По сути, мы были свидетелями действий настоящей машины убийства, лишенной не только комплексов элементарной морали, но и обычного человеческого восприятия.

       – Поясните мысль.

       – Видимо, неудачно выразился,– спохватился доктор.– Любой человек, даже безумный, несет в себе отпечаток всей человеческой истории развития, извращая, иногда, ее под воздействием физических или психологических травм, чтобы, изменяя свое восприятие реальности, защититься от внешней агрессии. То есть, попросту говоря, все равно остается человеком. В данном же случае поведение преступника легко объяснимо с точки зрения животного, которое до возникновения непосредственной угрозы сохраняет спокойствие, но, подвергшись нападению, защищается жестоко и без колебаний, экономно, как отмечалось, расходуя жизненные силы.

       – Другими словами,– вновь перебил доктора настойчивый голос,– мы были свидетелями защитной реакции обычного животного, и потому раненый был проигнорирован?

       – По всей видимости, да. После подобной схватки человек испытал бы сильнейшее потрясение. Инстинкты хищника у людей отчасти заменены общественной моралью: он бы испугался, обрадовался, впал в депрессию – что угодно, но только не равнодушие. Происшедшее не типично для человека, и должно было найти свое отражение хотя бы на настроении. Совсем иначе дело обстоит в животном мире, где подобная реакция вполне естественна и является нормой. Если хотите, речь идет о разумности существа.

       – Итак, это было поведение зверя?

       – Да, в какой-то степени, – вынужденно признал медик после продолжительной паузы.– Но более существенным в этой ситуации является другая деталь: то, что в полученных образцах мы выделили пять человеческих ДНК и несколько ДНК животных!

       – Спасибо, доктор. Мы ознакомились с Вашим заключением и сейчас не будем обсуждать качество собранных образцов.

       – Я лично присутствовал при сборе образцов!– возмущенный голос Петкевича стал звонким.– Они не испорчены! Боле двадцати образцов на укусах и ранах с идентичным набором разных ДНК. По трем человеческим даже идентифицированы личности. Я специально обращал на это внимание в своем заключении!    

       – Спасибо доктор! Мы не будем сейчас это обсуждать,– настойчиво и требовательно повторил голос.– У нас совсем другая повестка. А к какому заключению пришел эксперт Серый, который руководит этим расследованием? Что Вы думаете.

       Ольга покосилась на полицейского, отметив про себя нескрываемое им негодование и раздраженность. Он нервно постукивал шариковой ручкой по гладкой поверхности стола и шумно дышал, широко раздвигая ноздри.

       – Что я думаю? До этого момента я даже не знал, что руковожу расследованием,– сощурился эксперт, пытаясь всмотреться в размытые силуэты остальных участников заседания по другую сторону стола.– Я думаю, что здесь ломают дешевую комедию, задавая некорректные вопросы и разыгрывая битую карту секретности. Потрудитесь объяснить, что происходит, почему нас подняли среди ночи и чего добиваетесь от экспертной группы. С кем мы, вообще, ведем диалог?

       Ольга с уважением посмотрела на профиль своего руководителя и готова была аплодировать его ответу, но вместо этого опустила глаза, пряча торжествующую улыбку и вслушиваясь в наступившую тишину.

       – Вы правы,– наконец заявил чей-то новый голос, спокойный и уверенный.– У нас есть информация, с которой мы собирались ознакомить Вас в свое время, но теперь, чтобы сохранить деловую атмосферу, придется форсировать события. Вас пригласили сюда под давлением чрезвычайных событий, к которым, возможно, ваше расследование имеет отношение. Этой ночью произошла серия целенаправленных убийств, в результате чего за несколько часов было уничтожено сорок девять человек. Все они были сотрудниками КОБ – Комитета общественной безопасности. И все они занимались важнейшим правительственным расследованием. Сорок девять человек за три часа! Восемнадцать из них были секретными агентами, о существовании которых знали единицы.

       – Чтобы воссоздать целостность картины, позволю себе напомнить некоторые факты,– продолжил выступающий.– Четыре года назад, после продолжительного давления общественности, комитет ООН по правам человека предложил всем странам подписать хорошо известную конвенцию, запрещающую развитие определенных направлений науки, связанных с изменением генетического кода человека, искусственной мутацией и проведением опытов над людьми. Правительства всех государств были вынуждены, повторяю, руководствуясь общественным мнением, подписать конвенцию, более известную как Мораторий. Была приостановлена деятельность всех специалистов мира, занимавшихся этой проблематикой. Были свернуты все проекты, так или иначе использующие технологию биоконструирования. Мы не будем касаться моральных аспектов запрета: примем это как факт. Международные комиссии до сих пор шныряют по исследовательским центрам, вынюхивая нарушения этого табу. По иронии судьбы, подписание конвенции совпало с рядом политических убийств в разных странах, исполнителями которых были люди с измененной генетической структурой. И самое ужасное заключалось в том, что искусственная мутация затрагивала не столько их физические качества, которые усиливали бойцовские способности, сколько психику, превращая людей в послушное животное, оружие, способное к самопожертвованию. Спецслужбы всех стран более двух лет пытаются сдержать волну нового безумия, но безрезультатно. На черном рынке можно найти искусственного мутанта, безжалостного убийцу, раба, который в несколько раз быстрее и сильнее любого тренированного человека. Чтобы не раздражать общественность, информация, поступающая в прессу, контролируется. Но, мне Вы можете поверить, производство этого варварского оружия и его использование достигли невероятных масштабов, а сама технология, что еще более ужасно, развивается большими темпами. Все это указывает на хорошую организацию производства и подпольное проведение дальнейших исследовательских работ. Последний год согласованная деятельность многих агентств была направлена на поиск и контроль зарегистрированных специалистов в данной области, чтобы выявить людей, причастных к производству мутантов. Объединенными усилиями удалось выявить несколько лабораторий в Европе, но это были лишь незначительные элементы подпольной структуры с прекрасно организованной конспирацией и щедрым финансированием.

       Докладчик ненадолго замолчал, давая возможность слушателям оценить важность информации.

       – Две недели назад аналогичная законспирированная лаборатория была нами обезврежена недалеко от Минска. Материалы, попавшие в руки КОБ, дали нам основания полагать, что крупнейшая исследовательская база по созданию мутантов находится на территории нашего государства! Центр всей международной сети лабораторий и исследовательских центров.

       Ольга вздрогнула и почувствовала, как жар ударил ей в лицо.

       – В наши руки попали даже образцы их продукции. То с чем мы столкнулись, невероятно, но это факт,– неумолимо продолжал голос.– И накануне нашего доклада международной комиссии, которая курирует спецслужбы разных государств в борьбе с производством мутантов, нам нанесли сокрушительный удар. Убиты все, кто имел отношение к этому расследованию, и уничтожены практически все собранные материалы, включая уникальную базу данных, которая хранилась в Центральном правительственном вычислительном центре. Таким образом, мы не просто отброшены назад – мы остались с голыми руками перед лицом неизвестной и чудовищной опасности.

       Ольга пыталась осмыслить услышанное, но мысли путались в голове, заслоняемые потоком эмоций, которые безжалостно атаковали ее женскую сущность. Она не могла подавить в себе мстительное ощущение торжества над политиканами, сломавшими ее жизнь, вышвырнувшими на улицу, в грязь, над профанами и тупоголовой массой общества, решившей, что запретами можно остановить прогресс. Она искренне злорадствовала.

       – Не будем вдаваться в подробности,– прозвучал голос ведущего.– На это у нас просто нет времени. Мы не контролируем ситуацию, и, к сожалению, нам не удалось сохранить происшедшее в тайне. Несколько часов назад вооруженные силы Беларуси были приведены в состояние полной боевой готовности. В настоящее время в Минск входит легион внутренних войск для поддержания порядка. Будет введен комендантский час. Над нами довлеет общечеловеческая угроза. События сегодняшней ночи будут иметь мировой резонанс, и нам надо быть готовыми к любой неожиданности. Надеюсь, теперь Вы удовлетворены, эксперт?

       Последние слова были произнесены с нотками неприязни, которые, впрочем, не имели никакого значения по сравнению с важностью сказанного.

       – Отчасти,– упрямился Серый.– Я по-прежнему не улавливаю связь. Есть проблемы, которыми занимается Комитет, и есть сфера деятельности нашего Департамента полиции. Я не понимаю, зачем мы здесь.

       – Вы все прекрасно понимаете!– раздраженно выкрикнул чей-то голос.

       – Одну секундочку,– вмешался ведущий.– Я повторяю, у нас нет времени на межведомственные трения: все очень серьезно. Господин эксперт, мне кажется очевидным, что в своем расследовании Вы столкнулись не просто с преступником, а с модифицированным мутантом. По следам укусов медики сделали заключение, что строение зубов и челюстей вашего маньяка не могут принадлежать не только человеку, но и любой другой живой форме. Это не преступник – он лишь оружие, направленное против кого-то или чего-то. Вероятно, он принимал участие в убийствах сотрудников КОБа. И он, а, возможно, они, по-прежнему на улицах города. Трудно даже предположить, кто будет следующей целью!

       – Это не объясняет нашего участия в сегодняшнем собрании,– не сдавался Серый.

       – Прекратите кривляться,– вновь вспылил кто-то.

       – А Вы прекратите играть с нами! Мне приходилось сталкиваться с методами Вашего ведомства, и я знаю цену сотрудничества с КОБ. Я не собираюсь никому верить на слово и служить Вашим мутным представлениям об интересах человечества. Я с места не сдвинусь, пока не буду знать, во что Вы нас втягиваете, и не повернусь к Вашим людям спиной!

       – Никто не знает всего и обо всем! Успокойтесь, эксперт, и не забывайтесь,– властно вступил ведущий.

       Ольга с удивлением обернулась на побледневшего Серого, на лбу которого заметно вздулись вены. Ей не приходилось видеть его таким.

       – Нам известна история, на которой Вы акцентируете внимание,– продолжал голос уже спокойнее.– И, поверьте, мы учли это обстоятельство. Выбора, действительно, нет, а проблема остается острой. Старайтесь контролировать эмоции. Вашей группе предстоит не только форсировать расследование, но и расширить его сферу с учетом полученной Вами информации. О сотрудничестве с КОБ речь не идет – если Вы были внимательны, то могли догадаться, что работать Вам просто не с кем – в живых никого не осталось. Вам придется поднять упавшее знамя и рассчитывать в ближайшее время только на себя. Со временем мы сможем выделить Вам в поддержку квалифицированных специалистов, но позже, а пока временно присваиваем Вам высшую гражданскую категорию с неограниченным доступом к информации, с открытой лицензией на убийство и прочими привилегиями. Возможно, в Ваших руках сейчас судьба не только этого города и государства, а поэтому примите груз ответственности достойно. Очень ценным для расследования может оказаться опыт, с этого момента тоже эксперта с высшей гражданской категорией, Ольги Ботвинник, чья осведомленность в биоконструировании может оказаться бесценной в этой ситуации. Как Вы, сударыня, прокомментируете Ваше назначение в этих обстоятельствах? Мы можем на Вас рассчитывать?

       – Несколько неожиданный взлет карьеры,– язвительно заметила Ольга, удивляясь своему спокойствию. Ей казалось, что собственный голос, тихий, но уверенный, она слышит со стороны.– Конвенция, Мораторий… Это было грубейшей стратегической ошибкой, хотя никто теперь не хочет касаться этой темы. Запретить развитие науки так же невозможно, как и заткнуть пробкой извержение вулкана. Теперь наступили неизбежные последствия. Все, чего добилось правительство, идя на поводу бездарных политиков – потеряло контроль над развитием целого научного направления, и сейчас у нас на руках вполне логичный результат. Можете ничего не говорить о моих личных обидах, которые нужно отбросить во имя общего дела. Сосредоточьтесь на понимании того, что нашлась группа людей, получившая монопольное право на новейшую технологию. Вдумайтесь, им осталось только подобрать с улицы тысячи голодных ученых, выброшенных на произвол судьбы, дать им возможность воплотить свои изобретения в жизнь, но уже с учетом собственных, а не общественных интересов. Неважно, кто эти люди, но они не только унаследовали все имевшиеся разработки, а еще и получили возможность направлять исследования в нужное им русло. Как далеко они могли зайти при столь благоприятных условиях, можно только гадать! А теперь, даже если Вы присвоите нам царские титулы, выставить нас против махины организованной преступности просто нелепо! И козырять грузом ответственности, которую Вы ищите на кого возложить, неуместно! На что вы рассчитываете?

       Наступившая тишина многое рассказала Ольге о впечатлении, которое произвела ее речь. Она сама не ожидала подобного от себя, но была довольна высказанным: в ней давно назревало возмущение, сдерживаемое годами, и теперь оно выплеснулось заслуженным протестом.

       Неожиданно свет, слепивший ее все это время, погас, растворившись в уютном полумраке, которого было достаточно, чтобы, наконец, увидеть остальных участников собрания, восседавших за столом. Ольга была потрясена. Она ожидала увидеть украшенных сединой старцев, мудрых и величественных. Но из восьми, как оказалось, членов совета лишь один мог претендовать на почтенный возраст, а некоторые были даже моложе нее.

       – Давайте поговорим нормально и серьезно, без всех этих новомодных штучек,– сказал старший, который и был ведущим. Только голос его звучал теперь тише, и в нем чувствовалась усталость.– Хорошо. Если мы последуем Вашей логике, кроме как сложить оружие нам ничего не остается. Пусть правительство признает ошибку, уйдет в отставку, ученые будут реабилитированы, начнется новая предвыборная кампания. К власти придут новые люди, время повернется вспять, невинные жертвы встанут из могил, и наступит эпоха благоденствия. Вы предлагаете это?

       – Я изначально был против их кандидатур,– вмешался молодой человек, чей голос и обладал теми неприятными визгливыми нотками. Даже тусклое освещение не могло скрыть болезненной бледности его лица.

       – Да прекратите Вы, в конце концов, Макареня,– не сдержался ведущий, громко ударив кулаком по столу.– Если Вам не знакомо понятия такта, то хотя бы будьте рассудительны. Ситуация критическая.

       – Именно поэтому нам нельзя полагаться на хныкающую парочку неудачников,– проигнорировал его замечание Макареня.– Дело слишком серьезное, чтобы тратить усилия на их утешение и уговоры. Надо действовать!

       – Да, Вы похожи на человека действия,– хмыкнул Серый.– И Вы, видимо, очень удачливы. Почему бы Вам лично с Вашим опытом и недюжинным интеллектом не взяться за эту работу? Вы же сразу наведете порядок!

       – Господа, господа,– укоризненно вскрикнул другой участник совета, интеллигентное лицо которого украшали старомодные очки.– Нам только банальной ссоры не хватает.

       – Мне казалось,– заметила Ольга,– что я единственная должна вести себя здесь как женщина.

       – Оставьте, милочка,– фыркнул Макареня.

       – Она Вам не милочка,– тихо, но с угрозой вмешался Серый.

       – Хватит!!!– закричал ведущий так, что система акустики едва справилась с его голосом.– Следующий, кто произнесет хоть слово без моего разрешения, я клянусь, тотчас выйдет отсюда под конвоем и далее будет наблюдать за происходящим из-за решетки! Я не могу поверить в то, что здесь творится! Все обсуждения прекращаются! Я здесь для того, чтобы отдавать приказы, но у вас, эксперты, есть выбор. Меня не интересует ни ваше мнение, ни возникшие вопросы – время вышло. Вы будете участвовать в мероприятиях по восстановлению законности и порядка в стране или нет? У вас только одна задача: дайте мне конкретные цели для ответного удара. У нас остались считанные дни, прежде чем все пойдет под откос. Я не спрашиваю, хотите ли вы, можете ли, я не интересуюсь причинами: только ответ!

       – Это мой долг,– ответил полицейский.

       – Не надо этого пафоса! Мы не касаемся ничьих долгов! Отвечайте: да или нет!

       – Да.

       – Теперь Вы, сударыня. Жду односложного ответа.

       – Да,– тихо, но уверенно ответила женщина.

       – Рад, что не ошибся в вас. Доктор Петкевич, Вам предстоит сформировать рабочую группу медиков и биологов для поддержки их расследования. Набирайте кого угодно и сколько угодно, и никакой другой работы кроме этой. Теперь вы, господа эксперты. С этого момента будете подчиняться только мне лично и постоянно действующей комиссии, которая будет, надеюсь, сформирована к концу дня. Называйте меня советник Титок. Связь будете поддерживать только со мной. Избавьтесь, пожалуйста, от служебных и личных телефонов и прочих мобильных устройств – по ним вас легко обнаружить – и не появляйтесь более на своих квартирах. У вас полная свобода действий и все средства, которыми мы располагаем. Вас проводят в арсенал, где получите лучшее, что у нас есть, а я буду ждать результатов. Быстрых результатов. Все, удачи вам.

       Ольга едва успела обменяться с экспертом взглядами, как за их спиной появился один из офицеров охраны и кивком пригласил следовать за ним. На этом их участие в загадочном совещании прекратилось, и женщина с облегчением последовала к выходу из конференц-зала, торопясь покинуть угнетающее помещение.

Следующая глава http://www.proza.ru/2015/06/25/528