Откровение. бабушка

Коротенькое предисловие:
Бесценные мои читатели,  я приветствую Вас и предлагаю Вашему вниманию сразу три новых рассказа.
Я объединила эти очень разные рассказы названием «Откровение», потому как именно в моменты откровенности и доверия наша душа открыта в свободном доступе. Тогда с ней можно подружиться или же обидеть напрямую. Моя душа раскрыта перед Вами, действуйте.
Ваша Ольга Бойцова.
Небо над озером покрывалось розовой пеной, вскипало, теряло свою густоту и превращалось в рассвет. Озерная вода, нехотя, как будто отодвигая свое пробуждение, начала повторять эти цветные превращения.
Рассвет всегда интересно наблюдать. Он всегда разный. Никогда невозможно определить заранее, сколько оттенков красного, золотого, серого, серебряного и синего будет в новом рассвете.
 Бабушка уже много лет смотрит на рассвет каждое утро. Раньше рисовала хорошо, а теперь руки совсем  не слушают. А могла бы передать людям рассвет. Ведь многие его не видели, не знают этого волшебства, рождения нового дня. Она сама учила дочку, а потом и внучку смотреть под ноги, чтобы не упасть. Так и мы смотрим вниз, опустив голову и ожидая угрозы, преграды, падения. За этим страхом и проводим жизнь. А иногда надо бы упасть. Разбить может нос, а может колено, чтобы увидеть небо. Да и на земле мы не видим ничего кроме камней и луж, которые нужно обходить. Мы слишком глубоко уходим в себя, в «человеческое», во «взрослое», чтобы замечать мир.
А она вот теперь мало что может. Сна нету, сил нету. Вот и наблюдет в окно четвертого этажа, дома на самом краю провинциального городка, за тем, чего всю жизнь не замечала. Не хотела замечать.
 «Единственная прелесть старости»- думала Бабушка.
Танюшка, внученька, спала на ее кровати, похрапывая, иногда всхлипывая. Ох, сколько раз, Бабушка говорила дочке Маше, чтобы вовремя обратились к врачам, сопела девочка еще в младенчестве. А что теперь? Половина тумбочки занята лекарствами. Танюшка задыхается без них.
Комната маленькая, кровать, напротив трельяж и стул у окна. Ветерок свежий дует в приоткрытую форточку. Эх, если бы дотянуться, прикрыть. Но руки не слушаются. Старость.
Танюшка проснулась сердитая. Завернулась в халат и, шаркая тапками, пошла в кухню.
- Что ж ты миленькая моя так рано поднялась, - сложив молитвенно узловатые больные руки на груди, ласково спросила Бабушка.
 Таня шмыгнула носом и сердито глянула насквозь. Очень болезненный взгляд. Бабушка всегда чувствовала холодный укол в груди, от такого взгляда. Но что там ее взгляды? Внученька ведь только проснулась и вовсе не собиралась бабушку обижать. Наскоро уверив себя в этом, Бабушка поплелась следом, на кухню. Тяжело, очень тяжело выходить из комнаты. Но уж как-нибудь она справится.
 Чайник легко щелкнул, достигнув точки кипения. Танюша влила в кружку с растворимым кофе кипяток и села у небольшого стола.
 - Не обожгись, Танечка. Что ж ты чайник-то так хватаешь?
Всем телом Бабушка подалась вперед. Все силы вложила, чтобы подойти к задумчивой хмурой внученьке и подуть в ее чашку.
 В этот момент в кухню вошел Юра, муж Танечки.
 - Доброе утро, ты чего так рано поднялась? – добродушно и тихо спросил он.
- И тебе того же. И сны тебе мои бы посмотреть, не спрашивал бы. – грубо и все так же с кислым выражением лица проворчала Таня.
- Что же тебе снится, что ты злющая такая?
- Бабуля снится. Будто ходит тут по квартире. Я говорю тебе, надо этот трельяж выкинуть или отдать кому-нибудь. А то так и, кажется, что глянешь в него, а она на тебя оттуда посмотрит.
- Ну, причем тут трельяж? – безвольно опустив руки, спросил муж. Ты бы лучше стол собрала помянуть ее. Мать-то поминать не забываешь.  Она ведь не пугает, смотрит только. Это же ее квартира как-никак. А в трельяже ты ее и так и этак увидишь. Ты ж на нее как две капли воды похожа. – Юра пытался говорить спокойно, хотя и было понятно в его голосе, что он раздражен постоянными капризами престарелой супруги.
 Танюшка закричала со слезливыми нотками, поднявшись из-за стола:
- Тебе и дело нет, что я с ума схожу! Чего вот ей надо в моих снах? Двадцать лет уже как в землю закопали старуху, от нее и праха уже не осталось. Чего ей нужно!? Месяца еще нет, как мы в эту квартиру переехали, а я уже подумываю, не продать ли ее к чертовой матери! Я тебе в последний раз говорю, убери этот трельяж или я его об твою голову разобью и прямо в окошко по кускам выкину. Может и вместе с тобой.
Юра промолчал. А вечером два крепких соседских парня,  Валера и Виталий выносили из квартиры  старый потертый трельяж.
- Дед Юрий, какого года эта древность? И ведь в хорошем состоянии. Его можно в антикварный магазин продать. Сейчас такие штуки ценятся.
- Тише, тише ребятки. Вы с ним что хотите, сделайте. Только из дома выносите. А то у моей старухи крыша уже поехала на этом фоне.
… Уносили из квартиры трельяж, и вместе с ним уходила из своей квартиры на нетвердых, непослушных ногах Бабушка. С невыразимой печалью и болью в глазах, с обреченной тупой безвольностью внутри и четким пониманием того, как был прав тот, кто пришел к ней однажды ночью и предложил три двери на выбор.
 А что она могла выбрать? Вся ее жизнь была с ними. С доченькой и внучкой. Как же она могла оставить их? И пусть они не будут знать, что она рядом, она-то будет их видеть и может хоть чем-то сможет помочь. А он сказал тогда, что однажды она станет ненужной, а может и ненавистной и пожалеет о своем выборе.
 Пожалела ли Бабушка, с трудом передвигая ноги, выходя из квартиры в пустоту? Нет. Ведь с Танюшкой остался Юра, он ее сбережет. Сердце у него доброе. А это главное в жизни.