Константин Сомов. Окончание

Академию Художеств Константин Сомов полностью не закончил, но  из всех участников кружка «Мир искусства» он был единственным, кого не причислишь к числу дилетантов:


у него была хорошая академическая подготовка. В  1897 году Константин Сомов  уезжает доучиваться в Париж и возвращается в Россию через два года. Начинается самый плодотворный период его творчества, который продолжается вплоть до отъезда за границу в 1923 году. Его талант только расцветал и набирал силу.


Он выработал для себя строгие правила работы, которым всегда следовал: неторопливость, кропотливость, обстоятельность, безупречность исполнения, выразительность и блеск мастерства.


У него появились свои технические секреты, например, чтобы акварели излучали особое матовое свечение, он «купал» их в теплой воде с мылом особым способом. Лучшей работой этого периода, да, пожалуй, и всего творчества художника, является  картина «Дама в голубом». Он пишет ее с перерывами из-за болезни Елизаветы Михайловны Мартыновой, которая ему позировала, почти четыре года – с 1897 по 1900 год.


История отношений Сомова и Мартыновой известна: она любила его, он  тоже был к ней неравнодушен, что с ним в отношениях с  женщинами случалось редко. Были они знакомы еще со времен учебы в Академии. Впечатлительная, мечтательная девушка и начинающая художница была смертельно больна туберкулёзом легких.


Но ее интеллектуальный, тонкий, почти воздушный образ стал для художника воплощением Вечной женственности, которую он чувствовал и в себе. Не будет преувеличением сказать, что художник, по сути, писал себя в женском облике, что многое объясняет и в самой картине.


Елизавета Михайловна одета в платье XVIII века с открытыми плечами и помещается в декорации того времени - сад, водоем, статуи вдоль садовой аллеи, томный летний вечер... Вдали за водоемом чуть различима парочка в нарядах того же времени: мужчина играет на флейте, а женщина  млеет, с вниманием слушая своего визави.


Но листва деревьев, на фоне которой стоит дама, выглядит как на выцветшем гобелене – тусклая и стертая. На нее словно падает тень от страдающей женщины, изображенной на картине.


Взгляд дамы, полный грусти, боли, печали и почти отчаяния, нездоровый румянец и тени под глазами, болезненное выражение губ говорят, что она  балансирует между двумя мирами: жизнью и смертью, миром реальным, где жизнь – всего лишь маска небытия, и миром инобытия.


Эта философия жизни самого художника передана цветовой гаммой, больше характерной для иконографии, чем для светской живописи. Голубой цвет с разными его оттенками (от бледно-голубого до ярко-синего) появляется в портрете не случайно. В иконографии он означает мистическую тайну бытия и в этом цвете писались иконы мистиков.


Синий цвет - цвет небесный, голубой мечты и потустороннего мира, недостижимого и несбыточного. Белый цвет – цвет чистоты, святости и преображения. В него облекаются только чистые души. Такой он увидел Елизавету Михайловну.


Портрет выполнен на контрастах: между мечтой и реальностью, безмятежным XVIII веком  и рефлексивно-страдающим XX, между небом и землей, вечностью и конечностью, бытием и инобытием, чистотой и греховностью. И между этими мирами, соединяя их, стоит одинокая фигура самого художника, чуть различимая вдалеке сбоку.


Когда Елизавета Михайловна Мартынова увидела портрет, она была потрясена, но она не поняла другого -  того, что Сомов писал не только, и даже не столько, ее. Он писал себя и свою собственную боль, свое мистико-трагическое ощущение мира. Это был манифест его искусства.


В эти же годы он пишет еще две картины: «Вечер» и «Остров любви», в которых повторяются те же мотивы одиночества, сомнений, щемящей тоски и несовместимости художника с реальностью, так ясно прозвучавшие в «Даме в голубом».



Мартынова не поняла этого и пишет художнику письмо с просьбой не продавать  портрет, но портрет был  продан Третьяковской галерее, которую он украшает до сих пор.


Не продавайте мой портрет!
Я лишь для вас и для искусства,
порою обнажала чувства…
и взгляд светился нежной грустью…
Лишь вам я свой дарила свет…


Не продавайте мой портрет!
Да, вы дарить не обещали,
лишь улыбались и молчали…
Но можно ли продать печали,
продать души моей секрет?


Прошу, сожгите мой портрет!
Отдайте даром в галерею,
о большем я просить не смею…
О, нет, я не себя жалею…
Не продавайте мой портрет!
(Романс. Ирина Каховская-Калитина)


В эти годы произошло еще одно очень серьезное событие, которое позволило Константину Сомову  раскрыть свои устремления и талант: дружба художника с Александром Бенуа привела его в кружок «Мир искусства», а потом и в журнал с одноименным названием.


Здесь начался расцвет его декоративно-прикладного таланта, вершиной которого стала «Книга Маркизы». Умение Сергея Дягилева, ставшего организатором и вдохновителем задуманного проекта, а потом и русских сезонов за границей, способствовало «раскручиванию» имен художников, входящих в число «мирискусников».


И Константин Сомов быстро стал популярным, кот заказов не было отбоя, он не успевал их выполнять. В журнале "Мир искусства" художник был, как сегодня бы сказали, арт-директором. Он оформлял обложки и страницы журнала, иллюстрировал книги поэтов и писателей, очень любил камерный жанр: делал эскизы экслибрисов, театральных программ, визиток, календарей, дней недели.


И хотя Константин Сомов не был включен в театральную жизнь так, как, скажем,  Бенуа или Бакст, но тоже иногда делал эскизы костюмов для балета. Здесь сказывалась  личная неприязнь к Сергею Дягилеву, которого он презирал как безродного выскочку.


Сомов много работал в книгоиздании и оформлении книг. Книжные иллюстрации художника наполнены той же мистикой и символизмом, что и его картины. В этом ключе проиллюстрированы  «Граф Нулин» А.С.Пушкина, "Портрет" и  «Невский проспект» Н.В.Гоголя,  сборники К.Бальмонта «Жар-птица», А.Блока «Театр», А.Бенуа «Царское село» и других авторов.


В живописи Сомов  продолжает тему Вечной женственности, которая переплетается у него  с эротической темой. Полное воплощение она получила в иллюстрациях к «Книге Маркизы» и картинах «Обнаженный среди цветов» (1903), «Эхо прошедшего времени» (1903), «Дама в розовом платье» (1903), «Осмеянный поцелуй» (1908), «Пьеро и дама» (1910), «Язычок Коломбины» (1915) и другие.


Очень популярными стали его графические портреты известных поэтов, писателей и художников начала века. Они лаконичны, но очень точно передают характер каждого.  Александр Блок (1907) у художника  получился с мрачным, вялым, уставшим  мертвым лицом, разделенным на две половины: белую и темную.


Михаил Кузмин (1909) – похожим на смуглую и мрачную маску, взгляд которого устремлен в иной мир, Евгений Лансере (1907) – серьезным и сосредоточенным, Мстислав  Добужинский  (1910) – гений городских пейзажей и ужасов – испытующе заглядывающим в бездну души. Все эти портреты принадлежат людям двадцатого века с раздваивающимся сознанием, противоречиями, внутренними бесами и сомнениями.


Самыми обворожительными, гармоничными и поэтичными были его пейзажи. Он пишет их всегда только с натуры, в отличие от манекенов и бездушных масок на картинах из времен XVIII века. В природе он находил отдушину, они распространяют тепло и покой. Таковы его картины «На балконе» (1901), «Ораниенбаум» (1901), «Пейзаж с радугой» (1915 и 1919), «Лето» (1904 и 1919), «Зима. Каток» ( 1915), «Осень» (1905) , «Летнее утро» (1920)  и другие.


От пейзажей Сомова  веет свежестью, романтизмом деревенского быта, поэзией естественной жизни, где свободно разгуливают коровы, а люди наслаждаются красотой природы. Все его пейзажи очень искренние и передают одухотворенный и  таинственный образ самой природы.


Революцию 1917 года художник встретил поначалу, как и все интеллигенты, с воодушевлением. Но по мере того, как становилось ясно, что той  свободы, о которой они мечтали, революция не несет, многие друзья-художники стали уезжать за границу.


Уехал во Францию  его самый близкий друг и помощник в течение долгих лет Мефодий Лукьянов или Миф, как звали его знакомые и сам художник. Он поселился в сельской местности Франции, поскольку тяжело болел чахоткой и ему нужен был свежий воздух и хорошее питание.


В революционной России Константина Сомова поначалу сильно не прижимали, хотя и заставили выехать из большой квартиры в маленькую двухкомнатную. В ней едва поместилась его уникальная коллекция, но на нее ему дали охранную грамоту и ее не конфисковали. Сомов продолжал работать, но с Советской властью предпочитал держаться на расстоянии вытянутой руки, в отличие, например, от Бенуа, который тесно с ней сотрудничал.


В 1923 году художника  направили в США с коллекцией картин, которую надо было продать. Но ожидания не оправдались: меркантильная и практичная Америка покупала картины с большой неохотой. Миссия провалилась. В Америке Константин Андреевич познакомился и подружился с Сергеем Рахманиновым, что было большой личной удачей.


Позднее он написал замечательный портрет композитора, где он похож, как говорили знакомые, на мрачного демона. С Рахманиновым Константин Сомов уезжает в Париж, Америку он не принял, почувствовав ее инородность своему душевному строю, в Россию он решил не возвращаться. Из Парижа художник постоянно приезжает к умирающему Мифу, заботясь о нем до конца его жизни. Смерть друга стала для художника большим ударом.


Он как-то сразу постарел, начали болеть ноги, ему уже почти шестьдесят, но на лице по-прежнему сохраняется детская улыбка. Художник работает в книжной графике, делает иллюстрации к «Манон Леско» и «Опасным связям. Все больше и чаще он пишет картины на эротические темы, увлекается обнаженной натурой: она хорошо продается, а денег не хватало.


Умер художник в одночасье, тихо и незаметно, в 1939 году в возрасте семидесяти лет. На похоронах  были его друзья детства, еще со времен гимназии К.Мая, с которыми он соединился в Париже. Похоронен Константин  Сомов во Франции, на русском кладбище Сен-Женевьев-де Буа.


В России его имя было надолго забыто, точнее, находилось под запретом. Первая книга с репродукциями его картин вышла только в 1973 году тиражом пятьдесят тысяч, но купить ее было невозможно, хотя продавалась она за четыре рубля, что  по тем временам - очень дорого, если вспомнить, что билет в метро стоил пять копеек, а буханка хлеба - восемнадцать копеек...


Авторский блог
http://sotvori-sebia-sam.ru/konstantin-somov-3/