Оля, Гл. 20

Гл. 20
Летнюю сессию Оля тоже сдала на «отлично». К этому времени она фактически переселилась к Маше, которая жила с двумя первокурсницами с журфака. У них часто собирались неформалы, играли на гитаре, слушали музыку, декламировали стихи. Оля резко выделялась в этой компании, так как ни в одежде, ни в облике не старалась подражать своим новым друзья. Впрочем, не только она оставалась белой вороной. Время от времени с толпой длинноволосых, обряженных в просторные футболки и балахоны парней появлялся Паша, который выглядел подчеркнуто интеллигентно: всегда идеально выглаженные рубашки, брюки со стрелочками, очки в тонкой оправе. Когда они собирались вне общежития, именно Паша чаще всего провожал Олю. Эта дружба, возникшая в конце первого курса, продлилась до окончания университета, разбивая мифы о том, что между мужчиной и женщиной не может быть подобных отношений. Особо любопытные считали Пашу Олиным парнем, и никто из них не пытался опровергнуть это заблуждение. Оля пряталась за него, как за удобную ширму, решив для себя, что «интима» с нее хватит.

Сдавшие экзамены студенты не имели права оставаться в общежитии, и Оле после окончания сессии пришлось уехать к матери, в ее неуютное пристанище. Июнь она провела у Аллы, помогая ей с младенцем и торгуя на ее «точке». Двоюродная сестра так и не решилась распрощаться с бизнесом, тот приносил хоть какие-то доходы. За первые недели Алла заплатила ей, как реализатору, оговоренную сумму, но потом вдруг отказалась рассчитываться, грубо сказав: «Ты с моим мужем спала, а я тебя буду деньгами снабжать?»

Оля пожала плечами, зная, что Аллу бесполезно было в чем-то переубеждать. Она слишком походила характером на Валерию Викторовну, и если уж что-то начинала «подозревать», никакие контраргументы не срабатывали. Жаль было только недополученных денег, которые бы очень пригодились.

Но тут подвернулся сосед, который взял Олю и Валерию Викторовну торговать арбузами. Правда, этот «бизнес» тоже долго не продержался. После непогожего дня Валерия Викторовна смертельно обиделась на работодателя, не забравшего ее из-под дождя, и отказалась работать. Но в целом лето проходило вполне мило. Все было дешево, картошка и овощи стоили копейки, и заработанное получалось тянуть месяцами. В свободное время Оля гуляла с Наташкой и с Галей – та несколько раз приходила в гости вместе с матерью.

Валерия Викторовна раз в неделю по вечерам уходила на домашнюю церковь – верующие небольшими группами собирались у тех, кто имел возможность принять такое количество людей. Иногда с ней ходила Оля. Ближайшая к ним «домашка» была в квартире Лидии – женщины за сорок, приехавшей из Казахстана с двумя детьми: дочерью Ниной на два года старше Оли и сыном-девятиклассником Петей. В отличие от Валерии Викторовны Лидия смогла нормально устроиться. Она работала бухгалтером в администрации станицы.  Купить однокомнатную квартиру ей помогли родственники, что стало для Валерии Викторовны предлогом бесконечно жаловаться на собственных родных.

Иногда на их домашнюю церковь заглядывали гости из другого района – Полина, Галя, две ее старшие сестры Наташа и Лена и – Наина. Эту женщину Оля впервые увидела в конце августа, когда пришла на последнюю домашку перед возвращением в университет. Таких красивых людей «вживую» Оля никогда не лицезрела. На смуглом лице, обрамленном вьющимися темными волосами, разительно выделялись густо-синие глаза. У нее была прекрасная фигура с высокой грудью  и точеной талией, аристократические руки с длинными пальцами, идеальной формы ноги. Оля, не слишком разбиравшаяся в возрасте, дала ей при первом знакомстве лет 35, поэтому очень удивилась, когда Наина сказала, что за ней приедет сын.
 
Девушку разбирало любопытство, и, удивляясь самой себе, она понимала, что все время ждет появления этого самого сына. Тем более о нем много говорили, за него даже успели помолиться. Оля узнала – что Артем является самой «болезненной проблемой» Наины, - так она сама говорила о первенце. Если его младший брат Кирилл еще иногда соглашался приходить на домашки, то Артем совершенно отрицал все, что касалось религии, а над действиями матери откровенно посмеивался и продолжал вести «греховную» жизнь. В обсуждении живо участвовали Лена и Наташа Луцкие. Оказалось, что они каждый день ходят к Наине домой, где пытаются «проповедовать» Артему и молиться за него.  У Наины, как потом узнала Оля, был еще муж – начальник одного из подразделений самого крупного в станице предприятия, но вот его «обращать» никто не спешил.

Наконец раздался долгожданный звонок в дверь. Нина бросилась открывать, и, пройдя вслед за ней через прихожую, в проеме межкомнатной двери возник Артем, сразу по-хозяйски опершись о косяк. Он обводил взглядом присутствующих, лениво скользя по лицам синими, как у матери глазами. Оля отметила, что он очень высок – метр девяносто или около того. Выглядел он взросло, и девушка еще раз задалась вопросом – сколько же Наине лет.

В комнате сразу началось броуновское движение. Наташа, Лена, Нина как-то разом оказались рядом с Артемом, что-то ему говорили, смеялись. Он отвечал снисходительной улыбкой, а когда ему надоело, просто отстранил девушек рукой – как-то всех сразу, и немного нервно спросил мать: «Ну что, мы едем или как?»

Стали прощаться с Лидией, Ниной и Петей. Вышли все разом. Наина обнималась с Валерией Викторовной, как будто женщины знали друг друга сто лет. Был тот самый период, когда Наина являлась для Олиной мамы «прекрасной женщиной», и Валерия Викторовна всячески демонстрировала свое расположение.

В машину – золотистую 99-ю, между тем торопливо грузились Оля с Наташей. Полина и Галя, наскоро бросив «До свидания!», ушли к остановке маршрутки. А Наина все не могла расстаться с Валерией Викторовной – они о чем-то шептались, смеялись, опять обнимались. Оля переминалась с ноги на ногу, поглядывая на Артема, который стоял, прислонившись к переливающемуся в свете фонарей боку автомобиля. Иногда он улыбался, и тогда она смущалась, пряча глаза.

Наконец женщины оторвались друг от друга, Наина пошла к пассажирской двери.

- Они с нами? – спросил Артем, кивнув в сторону Оли.
- Нет конечно, куда мы их посадим? – удивилась Наина.
- Ну, она такая маленькая, можно в багажник, - усмехнулся Артем.

Оля развернулась и быстро пошла прочь, увлекая мать за руку. Всю дорогу она выслушивала восторженные речи о том, какая чудная высокодуховная женщина Наина и про себя думала: "Красивая! Интересно, каково это - быть такой красивой!" Ей хотелось думать и об Артеме, но Оля старательно гнала прочь эти мысли.

http://proza.ru/2015/10/19/1069