Отстреливая бешенных псов. Рынок душ

Часть вторая
Рынок душ

  Когда именно троица пробралась во двор, Эльдар не знал: далекие голоса сначала пробивались сквозь мутную пелену сна, потом он понял, что уже не спит и испугался. Дернулся было из-под кучи тряпья, в которую укутался чтобы было теплее, потом замер, снова испугавшись, на этот раз шума, который сам же и производил.
 - Они пришли за тобой, - тихо сказал Роберт. - За тобой и за мной, Эльдар. Они уже забрали Эрика, Сильвию, а сейчас они заберут нас.
 - Заткнись, Роберт, - сквозь зубы пробормотал Эльдар. - Закрой свой рот, иначе я закрою тебя навсегда.
 Он сжал рукоять широкого армейского ножа и медленно потянул его из ножен. Роберт улыбался, на лице его не было и тени страха.
  - Не закроешь, - ответил он, - ты слишком боишься остаться один, малыш.
 Сука, думал Эльдар, долбаная сука, все равно придет то время, когда я тебя сделаю. Воткну свой тесак прямо в поганый улыбающийся рот, тварь, воткну по самую рукоятку и буду смеяться над твоими хрипами, трогать твою кровь и умывать тебя ею.
  Роберт поправил синий шарф, оттолкнулся от пола и встал.
 - Я пойду в подвал, - сказал он. - Как всегда?
 - Да, иди, - согласился Эльдар. - Там тебе и место, сука.
 - У всех у нас есть место, друг мой. Только мы не знаем, где оно. Ни ты, ни я. Никто.
 Эльдар смотрел, как он прихрамывая спускается по ступенькам в подвал и думал о том, что знает, где их место. Каждого из них. Мы там, думал он, где и должны быть. Вот так вот.
 Невидимые люди пробрались к дому, видимо перескочили забор и нашли тропку через гору ржавого железа, в котором проглядывались остовы автомобилей, смятых в кучу взрывом. Эльдар отвернулся от двери в подвал и смотрел на двор через мутное, покрытое паутиной, окно второго этажа, сжимал правой рукой нож и смотрел на то, как ветер колышет пожухлую траву, выбивающуюся из-под рыжих металлических скелетов. По паутине полз паук и она дергалась от его движений, словно сама была живой. Еще один живой, думал Эльдар. Еще один выживший.
 - Ты помнишь первый день? - спросил его как-то Роберт.
  Он помнил первый день. И все последующие тоже помнил. Когда первый распылитель врезался в землю на заднем дворе. Когда весь город охватило безумие. Когда появились первые черные в своих бронированных костюмах и касках, с глазами, спрятанными за тонированным плексигласовым забралом. Он всегда думал о их глазах, потом, после того дня, когда первый из них ворвался в дом и выстрелом в голову разнес мозги Ольги по ковру, на котором очень давно, в другой жизни, в прошлом, которого не вернуть, она подарила Эльдару первую брачную ночь. А в  тот первый день Эльдар вынул нож и всадил его в грудь черного, прямо между пластин, а потом приподнял забрало и долго смотрел в стекленеющие глаза. Потом был этот дом, в котором он нашел троих выживших, напуганных и умирающих от голода, но не зараженных. И он помнил их взгляд, потому что именно он закрывал их глаза последним. И Роберт. Эти тусклые от старости, серые зрачки, которые смотрели на Эльдара каждый день, и которые он ненавидел.
  Он подкрался к двери, ведущей в подвал и осторожно приоткрыл ее.
 - Роберт, - прошептал он в сырую темноту, - ты там?
 - Спускайся, - ответил Роберт. - Тут хорошо и не страшно. Только темно.
Эльдар скрипнул зубами.
 - Выходи, - сказал он. - Нам надо поесть.
 - Нет, друг мой, это тебе пора есть.  Иди и ешь, раз пора.
Эльдар снова скрипнул зубами и стукнул кулаком по двери.
 - Они тебя услышат, - еле слышно рассмеялся невидимый Роберт.
 - Твою мать, - выругался вместо ответа Эльдар и, крадучись, пошел к выходу.
 Дверь была завалена обломками снаружи - они всегда выбирались через выбитые нижние доски, ползком. Он не раз хотел разобрать завал, но здравый смысл подсказывал, что тем самым откроет проход в дом для остальных. Для тех, кто снаружи. Тухлых и не очень. Белых и черных. Людей и... Он отодвинул доски в сторону, протиснулся под ними и выполз.

- Всего одна сегодня, - сказал он Роберту шепотом. - И костер не развести, твою мать.
 - Одна крыса... - Роберт улыбался. - И трое на крыше. Выбирать тебе, Эльдар.
 - Я выбрал.
 - А что ты будешь делать завтра? Если они не уйдут? Они вторую неделю там, наверху. У них оружие и они - словно приманка для тухляков.
 - Я не знаю, Роберт. У меня нет выбора, наверное.
 - Выбор есть всегда, друг мой. Всегда. У Эрика был выбор, и у Сильвии тоже.
 - Нет, - резко ответил Эльдар. - Они были обречены.
 - А кто их обрек? Ты? Черные? Бог или дьявол? Нет, друг мой, у них был выбор.
 - А ты его у них забрал...
 Роберт промолчал, потом, кряхтя, встал на ноги и пошел вглубь дома.
 - В подвал? - спросил Эльдар.
 - Ага, - ответил Роберт не оборачиваясь и скрылся в темноте.
 Эльдар достал из-за пазухи блеснувший в бликах лунного света портсигар, пальцами нащупал последнюю сигарету, осторожно, прикрывая руками пламя, прикурил и затянулся дымом. Роберт был прав, с пришельцами нужно было что-то делать. Но их трое, а он вторую неделю питается только крысами. У них есть оружие и у них есть патроны - сначала Эльдар думал, что в первые дни они потратят весь запас, но одиночные выстрелы слышались и по сей день - а у него всего лишь нож и пара рук. Может все-таки уйдут.
  Когда-то, до всего этого, когда еще казалось, что мир стабилен, он мог бы справиться и с троими. Тогда вообще все казалось гораздо проще. И выжить, казалось, было проще. "Выжившие" - вообще интересное слово, думал он. Легко сказать "я пережил катастрофу", как и на самом деле пережить ее - от тебя в таком случае мало что зависит, и он знал это не понаслышке. Снаряд упал в стороне, перекрытия не рухнули при первых толчках, города были далеко - вот и выжил. Случайность, по большому-то. Сколько раз он ловил себя на мысли, что бы делал в таком случае, как запасался бы продовольствием и оружием, как делал бы вылазки на заправки за топливом, как охотился бы на зверей... Но реальность гораздо хуже, и теперь ему приходится есть крыс, сидя на прогнившем деревянном полу в заброшенном доме на краю поля. Ему хотелось выть от бессилия, от безысходности и от нелепости всего, что с ним случилось. И еще ему до жути не хотелось умирать.
 
   Утром он напился дождевой воды, которая набежала в таз, подставленный под протекающий потолок, выпил ее всю, впервые не спрашивая Роберта. Ночь была длинной и принесла много мыслей, но самое главное - он принял решение. Роберт был прав, выбор есть всегда, главное - вовремя его сделать. И ни о чем не жалеть.
  Он дождался Роберта у двери в подвал, а когда тот вышел наружу, встал и резким движением схватил его за одежду.
 - Ты изменился, - сказал Роберт, улыбаясь, и впервые в его блекло-серых глазах появились искорки.
 - Я решил, - ответил Эльдар. - Ты - лишний здесь, Роберт. Я не могу так больше, и тебе пора.
  Роберт оттолкнул его руку, пятясь, отошел на пару шагов, взялся за ручку двери в подвал и, подмигнув, сказал:
 - Догони меня.
  Зашел в темноту и закрыл за собой дверь.
 - Роберт, - позвал Эльдар, подходя к двери и хватаясь за ручку.
- Роберт! - добавил уже чуть громче.
 - Роберт, сука, твою мать, открой! - он почти кричал, потом испугался своего крика и замолк.
  Постучал по двери костяшками пальцев, подергал ручку, снова постучал. За дверью было тихо. Он дергал дверь еще пару секунд, потом вытащил нож и, уже не обращая внимания на шум, принялся выламывать замок. Проржавевший язычок с четвертой попытки скрипнул и разломился пополам. Эльдар завыл, спрятал нож, распахнул настежь дверь - пахнуло сыростью, гнилью и еще чем-то противным, отвратительным и знакомым. Запах разлагающегося мяса, подумал он. Чиркнул спичкой, поджег кусок газеты, приготовленный для растопки костра, и медленно стал спускаться. Ступеньки были покрыты чем-то склизким, невидимым и скользким до ужаса. Он хватался рукой за стену, осторожно делал шаг, потом протягивал руку вперед и снова шагал. Добрался до второй двери, толкнул ее ногой внутрь и вошел. От порыва сквозняка газета потухла, он чертыхнулся, порылся в кармане и вытащил фонарик. Батарейки давно уже умирали, он знал это и потому берег их для ночных вылазок - других теперь было не найти - но сейчас гнев застилал его разум и он не думал о том, что будет завтра. Щелкнул кнопкой и повернул фонарь вглубь помещения.
  У стены что-то лежало большой темной кучей, Эльдар снова достал нож и медленно приблизился к ней. От кучи шел тот самый запах, он несколько мгновений смотрел на тряпье, потом наклонился и откинул край. Из-под тряпок вывалилась распухшая, почти черная, рука и плетью упала на пол. Он шумно выдохнул, страх охватывал его изнутри, противными холодными пальцами пробирался по коже и сжимал желудок. Луч фонаря дернулся, повинуясь невольному движению кисти и в свете его Эльдар увидел глаза. Мутные, блеклые, вылезшие из орбит глаза Роберта.
 - Ыыыыы, - завыл он от страха и попятился.
 - Стой, - сказали сзади, он непроизвольно обернулся и в слабом  свете фонаря увидел Роберта.
 - Но... - он не мог протолкнуть слова сквозь онемевшее, словно чужое уже, горло, - ... ты... ты же там...
 - Да, мой малыш, я там. - Роберт улыбался своей морщинистой улыбкой и луч фонаря в дрожащей руке Эльдара плясал на его лице. - И Эрик там. И Сильвия.
 - Нет! - крикнул Эльдар. - Они умерли! Давно умерли!
 - Да, ты прав. ТЫ убил их.
 - Я... это не я! Это черные пришли за ними!  Это ты, Роберт, именно ты отправил их в тот день на охоту!
 - Ты прав, друг мой... - неожиданно согласился Роберт. - И они вернулись бы, если бы ты не убил их. Мальчика и его мать, ножом, вот так, - и Роберт ткнул кулаком себе в шею.
 - Ааааа! - закричал Эльдар, выронил фонарь и побежал к выходу.
  Он выбежал из подвала, захлопнул за собой дверь, замер на мгновение и прислушался - сверху снова стреляли - потом бросился в туалет, подбежал к умывальнику, макнул макушку в зеленую, пахнущую плесенью, жижу в раковине и держал там несколько секунд. Медленно поднял голову и посмотрел в мутное зеркало на стене перед ним. Протянул руку, уперся мокрой ладонью в стекло и провел резким широким движением вниз.
  Роберт стоял за спиной.
 - Посмотри, Эльдар. Посмотри, что ты наделал, - сказал он.
  Эльдар смотрел в свое отражение, на запавшие от голода щеки и острые скулы, на нестриженные свалявшиеся волосы и растрескавшиеся губы, на грязную, словно покрытую налетом, шею.
 - Нет, брат, - тихо прошептал Роберт. - Посмотри себе в глаза. Ведь это было последнее, что я видел.
  Эльдар зажмурился и поднял взгляд.
 - Там нет твоей души, мой малыш, - шептал Роберт почти в самое ухо. - Ты подарил наши души  Богу, а твоей нет нигде. Ты продал ее, Эльдар?
 Роберт протянул руку и коснулся груди Эльдара, там, где сердце билось под одеждой. Словно льдом кольнуло сквозь тряпки и кожу, кольнуло насквозь, до спины и тут же отпустило.
 - Ты же помнишь первый день... - сказал Роберт.
  И Эльдар вспомнил.
 Вспомнил автомат в руках, вспомнил несущихся куда-то людей, вспомнил приказ стрелять на поражение, безумие, что охватило их в тот день, и вспомнил глаза. Те самые, которые он увидел так поздно, только после того, как вышиб дверь и почти не целясь выстрелил в упор. Глаза Ольги, которые он, опустившись уже на колени около бездыханного тела, закрывал. Слова, которые он шептал им. Поцелуи, которыми он силился их вернуть к жизни. Стекленеющие глаза, из которых медленно уходила жизнь.
 - А ты? - крикнул он, оборачиваясь. - Почему ты здесь?.. почему ты жив?.. почему ты со мной?..
 - Потому что у тебя всегда есть выбор... - вкрадчиво сказал Роберт и добавил, - Всегда. А я...
  Он медленно выдохнул, потянулся рукой к вороту, откинул с шеи грязный синий шарф, посмотрел на Эльдара блеклыми серыми глазами, и сказал:
 - Я мертв.
  Шея Роберта была перерезана от уха и до уха, кровь стекала по ней вниз, в одежду, окрашивая в буро-красный светлую рубашку.
 - Ты убил меня сразу после Сильвии, Эльдар. Посмотри в зеркало еще раз, мой друг, что ты видишь там? - Эльдар не шелохнулся, он не мог оторвать взгляда от капельки крови, повисшей на воротнике рубашки Роберта. - Ты видишь там зверя. Зверя, живущего без цели и смысла. И без души. Я был с тобой для того, чтобы сказать тебе. А мне пора, малыш. Я сделал свое дело.
  И Роберт растаял в воздухе.
  Эльдар еще секунду смотрел в пустоту, потом снова взвыл, бросился вперед, пробежал по коридору к окну, выходящему на дорогу, и одним быстрым толчком, выбив своим телом раму и стекла, прыгнул вниз. Вскочил, заорал что-то нечленораздельное и понесся в поле.
 Пуля пришла раньше, чем он услышал звук выстрела. Толкнула в спину, прошила сердце и уронила его лицом в мокрую холодную землю.
 - Хыыыы... - выдохнул он, и прошептал из последних сил, - всег... дааа...