Бессовестная

Безжалостно зазвонил будильник, разрывая тишину и полумрак зимнего утра. Катя нащупала рукой кнопку, но сон уже пропал, успел раствориться. Сев на кровать Катя поэтапно выстраивала начавшийся день. Во-первых, отвести брата в сад, во-вторых сбегать в аптеку, в-третьих, пойти в школу, а после школы еще много чего, но думать об этом уже не хотелось.
Неделю назад Катя стала взрослой. Ее детство закончилось, когда мама проходила последнее обследование, которое должно было окончательно показать истинную картину происходящего. Катя тогда ждала за дверью ординаторской, где молодой врач беседовал с отцом. Она ловила каждое слово прижимая ухо к двери: «И что, совсем нет шансов?» - спросил отец.- « Почему нет, шанс всегда есть, только медлить нельзя! Сами посудите, время прохождения большого круга кровообращения составляет 23-27 секунд. А теперь умножьте это на 24 часа.» - Врач вздохнул. «Вот так! Решайте быстрее, медлить нельзя. Рак крови хорошо лечится.»
Катя помнила, как вздрогнула при этих словах. Ей тут же представился маленький рачок, каких она видела на Волге, когда они отдыхали всей семьей. Их счастливой и здоровой семьей… вот такой рачок проник в ее маму, и своими щупальцами перекусывал все важные ниточки человеческой жизни. Одну за другой, а когда все ниточки были перекусаны, у мамы не осталось сил, и она легла. В Катином учебнике по анатомии была картинка человека без кожи. На картинке, причудливой цветной паутинкой изображалась система органов человека. Такой маленький план организма. Как все просто. Можно начать с первой цифры, и поочередно, планомерно и хладнокровно убивать, и отравлять весь организм. Когда Катя увидела легкие, она подумала, что это крылья, маленькие красные крылья, которые прячутся в каждом из нас. Наверно человек улетает на них в неведомую даль. «Не улетай, мамочка»,- подумала тогда Катя.

Брат шел крепко держа Катю за руку. Он был похож на маленького пятилетнего солдата, которого отправляли на спецзадание.
-Катя, а кто за мной придет?
- Я приду.
- Я хочу, чтоб мама пришла. Когда мама придет?
- Скоро, очень скоро. - она чмокнула брата. – Ну, давай…
Маленький Ванька забежал в калитку. Он был уже там, со своими друзьями, игрушками, и вкусной горячей кашей.
На уроке было скучно. Валентина Ивановна вещала как из испорченного радио. По диагонали летали самолетики, наглядно показывая, как биссектриса делит угол пополам.
За окном маячила афиша кино. Катя старалась не смотреть, но боковое зрение предательски фокусировало яркое пятно с корявыми буквами. Ленка сидела в пол-оборота, и делала Кате глухонемые знаки. Катя пожала плечами. Тогда Ленка сделала страшные глаза и показала на сумку с физрой. Катька кивнула.
После кино домой идти не хотелось. В животе бурчало, кишки играли симфонию. Но чтоб поесть, надо вначале что - то приготовить. Ленка ныла, и звала гулять.
- Пойдем ко мне,- предложила Катя- поможешь приготовить.
- Не, спасибо, я домой! Бабушка пельменей налепила…
И Ленка убежала, беззаботно перешагивая осенние лужи. Катя побрела домой.
Дома было пусто и тихо. Катя разделась и посмотрела на себя в зеркало. Она придирчиво разбирала себя поворачиваясь под разными углами. Острые коленки, ребра так вообще пересчитать можно. Катя поморщилась. Ее тело раскрывалось лениво и неохотно, как маленький упругий бутон кувшинки, простой и прекрасный, поочередно раскрывая свои лепестки и открывая маленькие девичьи тайны. А Катя хотела быть как Жанка из 10 квартиры. И  чтоб за ней тоже приезжал высокий парень в косухе на мотоцикле. Но Жанка была недосягаема, как кремлевская звезда. К тому же и старше ее на три года. А это пропасть. Катька вздохнула и пошла на кухню.
Открыв холодильник, она увидела синюю курицу, зеленый горошек и оранжевые апельсины. Папин трофей и спецзаказ одновременно. Если смотреть с точки зрения цвета, то получалось даже красиво, просто загляденье, а если с точки зрения качества продуктов, то ужасно. Катя представила первое.
- Вот возьму, и сварю целебный бульон!
Она взяла курицу за синие ноги, и нещадно рубанула ей голову. Бульон получился если не целебный, то вполне себе съедобный. Она перелила бульон в банку, и обмотала ее кухонным полотенцем. Собрав передачу в больницу, Катя торопливо оделась. Спустя минуту, она уже мчалась по лестнице, зажав зубами кусок хлеба и на ходу застегивая пуговицы. Они договорились встретится с отцом в метро в центре зала. Катя четко рассчитала середину, и встала, как промежуточный столб. Ослушаться отца, даже в такой мелочи, было немыслимо. Катя приехала раньше, боялась запутаться. Она стояла и разглядывала спешащих куда-то людей, пытаясь угадать их радость, заботы, судьбы.
«Вот этот ждет девушку, наверное» - думала Катя- «Когда-нибудь и меня будут так ждать, только я не люблю розы, я люблю тюльпаны, или ромашки…»- Катя разглядывала парня, который, казалось, ничего не замечал вокруг. Внезапно, какая-то девушка подбежала к нему с другой стороны и закрыла глаза своими ладонями. Парень улыбнулся и раскрыл свои объятия так широко, что казалось он открыл ей свою душу и сердце. Она вошла туда, и они стали единым целым. И уже ничто и никто не мог их разлучить. Катя проводила их взглядом, и мечтательно зажмурилась. Твердая отцовская рука легла на ее плечо. Катя вздрогнула. Отец обнял ее и грустно улыбнулся.
- Не бойся дочь, ничего не бойся. Я с тобой. - Катя кивнула и стряхнула слезы. В редкие минуты откровения, когда даже не нужны были и слова, они понимали друг друга - отец и дочь. И тогда она совсем его не боялась, а только благоговела, понимая, что когда-нибудь уйдет ее детский страх, а останется только любовь и бесконечное чувство уважения и гордости, что у нее такой отец. «Почему я его боюсь? Сама не знаю…»

В больнице было холодно. Пахло болью и стерильностью. Вот и мамина палата. Обычная комната, только кроме кроватей и тумбочек ничего. Мама все время спала. Катя подошла и поцеловала ее в щеку.
- Мама, - тихо, почти шепотом сказала Катя,-  я тебе бульон сварила. Сама! - она еще раз чмокнула мать. Та улыбнулась и открыла глаза.
- Умница. Ты уже совсем большая… Ванечка где?
- Все хорошо мамочка, он уже не плачет совсем, ходит в садик и не болеет. - Катя помолчала. – Ты только поправляйся скорей! Знаешь, как скучно без тебя?!- Катя искренне вздохнула, и убрала волосы с лица матери. Та поцеловала ее полудетскую обветренную руку и прижалась щекой.
-Береги себя доченька, учись хорошо, Ванечку не обижай. - Из глаз матери потекли тоненькие ручейки слез.
-Так! Мама! Я тебе сейчас такое расскажу! Представляешь! – И Катя принялась нести всякую чепуху про школу, про ребят, про то, как на физика упал портрет Энштейна прямо на уроке. Мать слушала, улыбалась, она была счастлива и несчастна одновременно. В палату вошел отец с врачом, и Катю попросили выйти. Они долго говорили о чем-то, врач шутил и подбадривал. Отец говорил, что удалось достать очень хороший препарат. И вообще, что хватит болеть, он больше не разрешает, а полковника нельзя не слушаться. Возражений не принимается!

Ночью Катя спала плохо. В окно светила огромная луна, и было светло, как днем. Катин взгляд упал на коллекцию монет. В лунном свете они сияли, как тридцать маленьких лун. Каждая монетка красовалась в отдельном бархатном кармашке, за стеклом рамки. Эту коллекцию юбилейных рублей, они стали собирать с мамой. Катя очень гордилась своей коллекцией. Такой, не было ни у кого. Каждая монетка напоминала ей о каком-то событии их жизни. Вот первая монетка, они кидали жребий, когда решали куда поехать: в цирк или в дельфинарий; а вот этот рубль, Катя нашла в море, когда папа учил ее плавать с маской. Она ей очень гордилась! Но больше всего ей нравилась монетка выпущенная в честь олимпиады, на ней был бегущий спортсмен державший факел. Катя смотрела на его отлитую фигурку, и представляла, что он бежит за победой, а люди на трибунах аплодируют ему, за его стойкость и мужество. Это была тридцатая монетка в Катиной коллекции.
Утро как утро. Серое, дождливое и сонное. От ясной лунной ночи не осталось и следа.
Маршрут тот же. Вообще люди бегут, как кони в цирке, по замкнутому кругу. Сошел с круга- потерялся, выпал, надо снова в круг, а то дороги не найдешь.
В классе как обычно. Маленькое автономное государство со своим президентом, советниками, стукачами, и просто гражданами. Катя была обычным гражданином. Она честно выполняла свои функции и несла тяжкое бремя пионерии. А вот Ленка, она не просто гражданин, она староста! А это почетно! Староста вскочила на стул и заорала:
-Деньги в этом месяце за завтраки Катьке сдавайте! Я не могу одна всем заниматься! Мне и стенгазету выпускать, и двоечников подтягивать, и все я одна! - Ленка притворно хмурилась, и вытягивала губы в довольную ухмылку.
- Ты же у нас как Ленин, Лена, оправдывай доверие имени! - Колька дернул ее за юбку. - Сойди с броненосца, а то рухнешь!
Тем временем река должников за оплату завтраков потекла к Кате. Та обреченно вздохнув принялась писать список страждущих и голодных. Прозвеневший звонок действовал как условный рефлекс, но только на первые пять минут. В класс вплыла Валентина Ивановна. Она выбивалась из образа привычного для учителей математики. Обычно это худые, странные, говорящие сами с собой люди. Валентина Ивановна была скорее похожа на учителя Изо. Полная, дородная молодая женщина всегда неторопливо заходила в класс. Вместе с ней заходил ее дух, а когда она уходила, дух еще долго оставался. Она всегда пахла одним и тем же сладким знойным ароматом. Этот запах проникал в стены, в форму, в классную доску! Ничего подобного в магазинах найти было невозможно, а всем страшно хотелось знать, что это за аромат, и где она его взяла?!
Урок начался вяло. Вот на доске поплыли первые уравнения, которые Васька Рыжий не мог одолеть. Кто-то пытался подсказывать, еще веря в Васю всей душой, но что бы этим воспользоваться, надо было хотя бы понимать, о чем речь…
- Кать! Кать! - громко шипела Лена,- Вот глухая! Катя!
- Тишину соблюдаем! - и Валентина постучала ручкой по столу, скорее напоминая, чем реагируя на что-то. Хотя это ничего не меняло.
-Катя! - Ленка пульнула ластиком. Сработало. Катя вопросительно посмотрела на Ленку. - Пошли в кафешку новую! - и ленка сделала знак, мол, «класс!»
Уговорила. Хотя, уговаривать долго не пришлось. Кафе было и вправду классное. Новый, до сих пор неведомый заграничный запах постепенно проникал сквозь железный, нет, слегка проржавевший занавес советского строя. Тихая музыка, уютные столики, аромат блюд. Катя попала доселе в неведомый ей мир. У нее подкосились ноги, и она скорее упала, чем села на мягкое, комфортное кресло.
- Лена! Класс! А цены?
- Ерунда, - махнула рукой Лена, - я угощаю.
Катя открыла блестящую лакированную книжку, на которой было написано «МЕНЮ».
Внимательно посмотрев на цены, Катя вздохнула. Есть хотелось очень. Нормального обеда у нее не было уже месяц. Ей хотелось, чего–нибудь такого, что готовила обычно мама. Но названия были сплошь экзотическими, с труднопроизносимыми французскими буквами.
- Ну что барышни? - вежливый официант подошел к ним с блокнотом. - Вы готовы сделать заказ?
Ленка с легкостью постоянного клиента тыкала в меню и улыбалась.
- А вам? - вежливо осведомился официант.
- Мне? - Катя растерялась. Заметив замешательство, он предложил свою помощь.
- Что вы так мучаетесь? Вас смутили эти названия? Вот это борщ, а это мясо с луком. Ну? И, конечно мороженное? – официант улыбнулся и исчез в кухне, из которой доносились божественные ароматы.
Так вкусно Катя не ела давно. Ее детский организм почувствовал тепло, уют и покой. Ей вдруг показалось, что все будут хорошо, а по - другому, и быть не может. Она расслабилась и отдыхала. Ленка довольно щурилась.
- Вот видишь! Не хотела идти! Так и просидишь дома!
- Дома! Дома у меня брат с отцом без обеда останутся! Лен, куда платить?
- Сиди уже, принесут сами! - Лена взрослым жестом попросила счет, и откинулась в кресле.
- Ой! - Катя чуть не выронила книжку. - Лена! Здесь 10 рублей! У меня только три. Отец на продукты оставил.
- Что так волнуешься? Счет нам на двоих принесли, до седьмого класса считать не научилась?
- Лен, а у тебя есть еще лишних два рубля? Я тебе завтра отдам.
- Ща, посмотрим, не парься! - Лена полезла в школьную сумку, и достала новенький кошелечек. – Катя! Я же все деньги дома оставила! Вот, новый кошелек взяла, а деньги в него не положила!
 В конце зала официант тревожно косился на двух девочек.
- Что же делать? - Катя готова была начать рыдать.
- Я знаю! Давай сюда деньги за завтраки!
- Точно! Но…- Катя на минутку подумала правильно ли она поступает, но другого выхода не оставалось.
- Придумаем потом что-нибудь.
- Завтра же все вернем!
- Конечно вернем!
По дороге домой Катю мучила совесть. «Надо обязательно прийти сюда с Ванькой.» от этой мысли У Кати поднялось настроение, и она бодренько зашагала домой.
В кафе Катя приходила всю неделю. Она кормила брата, ела сама и получала большое удовольствие от уютной атмосферы какого-то домашнего тепла и комфорта. Ей очень понравилось, что не надо идти в магазин, стоять в очереди, затем, в перерыве между уроками готовить еду. То не досолила, то подгорело. Отец приходил поздно, не ел и все время курил. Она приходила в кафе за спокойствием, как в оазис посреди высохшей пустыни, как на островок изобилия, где исполняют хотя бы одно твое желание. Это превратилось у нее в некий ритуал. Ритуал удовольствия для души и тела. Ванька довольно чмокал, и болтал ногами. Ему было вкусно и тепло. О деньгах Катя не думала, хотя они были почти на исходе. Она пыталась балансировать между деньгами, которые оставлял ей отец, и школьными деньгами, но в кафе выходило не дешево, а хотелось еще и еще, и они приходили туда то с Ленкой, то с маленьким братом. Катя тешила себя мыслью, что Лена отдаст ей часть денег, и она легко покроет вторую половину расходов. Но Лена заболела, и именно в тот день, когда Катя должна была сдавать деньги классному руководителю.
До начала урока оставалось минут пять. Вплыла Валентина и, неспеша располажившись за столом, окликнула:
- Ольга - деньги за обеды, Катя- деньги за завтраки. Поторопитесь, мне еще надо к завхозу.
Ольга вытащила пакет из сумки, и со списком в руках, пошла давать отчет о льготниках, многодетных, и об общей сумме за месяц. Валентина проверила, пересчитала, и поставила галочку.
- Катя, теперь завтраки.
- Катя слегка вздрогнула и растерянно посмотрела в сумку, как- будто там, могли появиться эти злосчастные деньги за завтраки.
- Я забыла- пролепетала она,- я завтра…
- Катя, подойди к доске. - в кассе все стихли- Напиши слово БЕССОВЕСТНАЯ, и разбери по составу.
Катины руки дрожали, но ослушаться она не могла.
- Все верно. Почему Наталья Павловна жалуется? Не знаешь? - Катя мотнула головой. - Вот и я не знаю ПОЧЕМУ!- и Валентина сделала акцент на последнем слове.
Катя покраснела, и на ватных ногах в полной тишине села на свое место.
-Деньги, -не унималась Валентина,- Я должна сдать сегодня. Завтра, это самый крайний случай.
- Я сегодня после школы принесу. - Катя сама не узнала свой голос.

После уроков Катя шла домой сама не своя. Не раздеваясь еще в прихожей позвонила Ленке.
- Ты че! Я ж болею! И денег нет у меня, маме все отдала. - Ленка жевала яблоко и аппетитно чмокала. – Да, и потом, в этом месяце ты была за это ответственная!
Катя бросила трубку и пошла за братом. Ей не хотелось быть дома одной.
-Мы в кафе идем? - радостно спросил Ваня.
-Нет, Ванечка, мы домой. У меня денег нет. Будем с тобой картошку жарить.
-Жаль. Но картошка тоже вкусно, только она горит у тебя всегда. - Ваня знал слова «нет» и «да» и лишних вопросов больше не задавал.
Ночью, когда, Катя ложилась спать, пришел отец. Заглянув в комнату, он позвал ее жестом.
- Как мама? - спросила с испугом Катя.
Отец внимательно посмотрел на дочь. Как рентген он просветил насквозь всю Катю, заглянув в самый потаенный уголок ее души.
-Дочь, у нас в семье никто и никогда не брал чужих денег. Никто и никогда. Потрудись вернуть все, что ты должна.
-Но…
- Тебя ограбили?
- Нет…
- Ты их потеряла?
- Нет...
- Сделай вывод сама. Точка.
Катя рыдала в подушку. Отец даже не хотел выслушать ее. А что, собственно говоря, она могла ему сказать? Что проела все деньги в кафе? Это позор. Отец бы не понял. Может и хорошо, что он и слушать ее не стал. От куда же она возьмет эти несчастные двадцать девять рублей? Сама виновата. За все надо платить. Заплаканными глазами она увидела мамину фотографию. На ней здоровая и счастливая молодая женщина стояла в поле с букетом ромашек.
- Мамочка, мама, что мне делать?
Ответ стоял тут же. Рядом с маминым фото. Ну конечно, коллекция, их коллекция юбилейных монет. Тридцать блестящих рублей!
- Спасибо мамочка, и прости меня.
Катя вскрыла стекло, и вытащила ровно двадцать девять рублей. Последнюю тридцатую монетку с бегущим спортсменом, Катя поставила на первое место.
- Начну все сначала! -  вздохнула Катя. - Беги, беги родимый. Победи, и мама тоже победит эту болезнь. Потому что без нее нам никак нельзя!
Катя продолжала стоять и шептать. Молится она не умела, но она так искренне и горячо посылала свои желания в космос, что на другом конце города, в холодной палате, молодая женщина среди ночи открыла глаза и захотела жить! Ей захотелось встать и уйти отсюда прочь! Домой, где они были так счастливы. К мужу и детям. И неожиданно для себя, возненавидев эту проклятую болезнь, она закричала разрывая тишину больничных коридоров:
- Я хочу жить! Жить!
Испуганная медсестра позвала дежурного врача. Неведомо откуда взявшиеся силы, не могли и не давали покоя телу. Ей вливали какие-то капли, пытались успокоить, но кто может совладать с великим желанием БЫТЬ и ЖИТЬ! Быть на свете любимой и нужной! Старый врач дежуривший в эту ночь сказал:
- Эта точно выкарабкается!

Совсем скоро Катя вырастет, расцветет, и станет красивой молодой девушкой. Но это будет потом, а пока ее маленькое, хрупкое и угловатое тело стояло за занавеской и содрогаясь отчаянно просило неизвестность о том, чтобы все было хорошо!

Посвящается моей подруге. В знак великой женской дружбы и поддержки!
Все будет хорошо!
25.03.2015