Наш Мир, глава 3

ШАМАНКА

Беден у местных был лексикон,
Но Зина все ж уловила рассказ
О ведьме таинственной – Окко-н,
Жившей неподалеку как раз,
Неподалеку – по меркам чукчей,
Было ж до места верст полтораста,
Подговорив хитрована Эраста,
Самого грамотного из рабочих,
Стала готовить дальний маршрут,
Подробно составила обоснованье,
И этот монументальный труд,
Представила Львовичу для подписанья

Так получилось, что Поляков
Вдруг оказался меж двух маяков:
В леди Музу был тайно влюблен,
Зине ж безмерно верил он…
Над Поляковым нависла гроза!
Кто ж победит из двух любовей?
Север и тундра – психолог суровый!
Та победит, чьи ближе глаза!
Дал, короче, «добро» свое он,
Зиночка тут же затеяла сборы,
О пресловутой ведьме Окко-н
Везде затевала она разговоры,
Только никто говорить не стал,
Женщины громко трясли запястьями,
Привезена из дальних стран
Всем-то Окко-н приносила несчастья!
Зину к ней неодолимо влекло!
И наверное, не случайно,
Она умела идти напролом,
Если ждала впереди ее – тайна!

Не одобрял ее Ал – «Ланселот»,
Он боялся поездки опасной,
Что-то меж ними тихонечко гасло…
Что ж! значит, время тому пришло!
Сам Александр собирался в маршрут:
Золото обнаружил он!
И в верховья реки Ынныльгут
Путь его был уже утвержден!
Все хорошо бы, да вот неурядица:
Девочка с именем Гиттенвыт,
Что по-чукотски значит «красавица»,
За каждым шагом его следит!
Зину она ненавидела люто,
В горло готова была ей вцепиться!
Страсти чукчанки – это не шутка!
Что можно сделать с дикой тигрицей?
Катя давно уж утешилась с Костей,
Был орнитолог мягок как мох,
Сколь ни болтай про геолога колкости –
Этому парню – что в стенку горох!
Дочери тундры – не таковы!
Да и слабы в этой части традиции,
Раненой чайкой кричит Гиттенвыт,
Просится с Сашею в экспедицию!
В лагере, глядя за этим «романом»,
Все надорвали животы!
Маша с богатырем Емельяном
В шутку уже напросились в сваты,
Саша горяч, да нету в нем силы,
Чтоб языки-то посадила!
Следом и рабочие люди
Ладно, сказали, пусть варит кашу!
Только по имени звать не будем!
Так Гиттенвыт превратилась в Наташу!
Нечего делать, пошли на попятную,
С отроковицей бессмысленно спорить,
Так Робинзон с добровольною Пятницей
Отбыл в свои золотые угодья…


Через денек и Зина с Эрастом,
В летние нарты запрягши оленей,
Двинулись по веселой травке
В самое чудо – тундры цветение!
Кое-как научившись править,
Ехали медленно, но вскоре
Синевой полыхнуло справа –
Это же Берингово море!
Вдруг по пути – оленье стадо,
Про ведьму спросили у пастуха,
Тот закричал: не надо, не надо!
И даже руками замахал,
Мол, не похожа на них чужестранка,
Из-за моря южного дальнего
На большой байдаре доставлена,
Злая волшебница, ведьма, шаманка!
Дочь у нее появилась тут,
Анка-на – рожденная в море,
В странном жилище они живут,
Чукча замолк, и никто с ним не спорил.

Двигались далее, вдруг их глазам
Нечто предстало весьма престранное:
Как из земли, появился Сезам –
То ли хижина, то ли землянка,
Горка стланиковых веток
Мхом прикрытая – маскировка!
Немудрено и мимо проехать!
Да, затаилась колдунья ловко!
Зина с Эрастом ступили под свод –
Там оказался подземный ход!
Двинулись вглубь полу-ползком
И попали – в японский дом!
Всюду циновки из дикой ржи,
Даже столик из плавника плоского,
Шкурами стены обиты – жить
Можно, городовой японский!
Веток охапки и трав пучки
Резко пахли в жилье потаенном,
Под потолком пестрели флажки,
Иероглифами испещренные,
Зина прочла кое-что – заклинанья,
Шинтоистические молитвы…
Нет, ни к чему эти тайные знанья!
Больше не стала судьбу испытывать,
Свет пробивался в окно в потолке,
Рыбий пузырь – вместо стекла,
Вдруг на японском языке
Зина говор услышала!
Только нигде не видно хозяйки,
Из угла доносились звуки –
Девочка в эскимосской шубейке
К Зине протягивала руки!
Было девчушке годика два,
Хоть пальчик один поднимала она,
Зина спросила ее: «Анка-на?»
Та головой закивала: да, да!
Взяли найденыша из землянки,
Солнцу подставили бледную кожу,
Где ее мать? То была загадка!
Чем Анка-на питалась? Тоже!
Девочка лепетала сносно,
Звуки произносила чисто,
Зина немного знала японский
И поняла: что-то случилось!

Тундру прочитывать чукча Выкван
Учил Эраста, видно, недаром!
К морю он женский след увидал
И волоченье по гальке байдары…
В море ушла, не вернулась Окко-н,
Иль злые духи украли – кэле?
Бедный ребенок был обречен,
Если бы наши не подоспели!
Несколько дней у моря прождав,
Двинулись в путь обратный по стланику,
Зина пучки колдуньиных трав
Прихватила с собой для ботаника.
За сопкой – стоянка прибрежных чукчей,
Звали они себя «анкалын»
В отличие от оленных – «чаучу»
Жили общиной – «этвэт йырын»!
Нет у них добродушных оленей,
Есть ездовые собаки мощные,
Нерпу они промышляют, тюленей
На байдарах своих охотничьих,
Трудный язык, гортанные речи,
Зина же с этим справлялась с блеском!
Эраст, посадив Анка-на на плечи,
Тоже записывал сказки и песни,
Девочка забавлялась с Эрастом,
Ласкова была и послушна,
Чукчи за ней следили с опаской,
Гибель колдуньи приняв равнодушно.
На редкость смышленой была Анка-на,
Вскоре уже лопотала по-русски,
Зину «мамой» звала она,
Кости и камешки были игрушки!

В стойбище Зина вернулась с «довеском»,
Всех удивлять привыкла уже!
Львович был человек не резкий,
Но все же высказал, чтО на душе,
Зина, спокойна и лучезарна,
Все аргументы сметала прочь:
--- С нами поедет! Крещу как Анну,
И вообще, у меня есть дочь!

У Александра дела шли круто,
Россыпь нашел он в долине ручья!
Понял бродяга, что с этой минуты
Тундра ему – родная земля!
Рядом – влюбленная фея живая,
Девочки в тундре взрослеют рано…
Но наш Тесей держал расстоянье,
Помнил, что есть у него Ариадна!
Он после Зины через неделю
В лагерь вернулся – красивый, худой,
Ветром продут, дочерна загорелый,
Пред Поляковым песок золотой
Высыпал на дорожную карту,
--- Баста! – сказал – Остаюсь до весны!
Пыхнул махоркою, сел на нарты,
Тут же – Наташа из-за спины,
Та, что была Гиттенвыт когда-то:
Волосы в русскую косу сплетёны,
Взгляд торжествующий и хитроватый,
Нету сильнее чукчанки влюбленной!
Вышла и Зина, за ней – Анка-на,
Взглядом сцепились, долго молчали…
«Хвостик» у каждого за плечами,
Встреча влюбленных была холодна,
Не было ни истерик, ни слов,
Вздрогнула Зина: свободно сердце!
Просто ушла из него любовь!
Мир, как и прежде, остался на месте

Коротко лето в полярных широтах,
Вот уже первый идет снежок,
В общем-то завершена работа,
И экспедиции вышел срок,
Стал откочевывать свое стадо
Тына-гыргын на зимние пастбища,
Взяли с собою они Александра,
Вышло прощание – будто на кладбище!
Зина строга была и серьезна,
Сашу терзали душевные муки,
Драма закончилась! Занавес! Поздно!
Вот ведь любовь вытворяет штуки!
Гитиннэвыт отчаянно рада!
Сгинет зеленоглазая ведьма,
Ал навсегда останется рядом,
Спать наконец-то они будут вместе!

…Зина, в лучах заходящего солнца,
В море глядела печально и кротко…
Как колесо судьбы повернется?
Встретимся ли с тобою, Чукотка?
(огг)


Рецензии