Научно-фантастическая повесть
Главные действующие лица
1. Барон Торб Весанский Младший - возлюбленный Дайны Пенторской, лидер революционной золотой молодежи, глава кружка «Новые веяния»;
2. Келг Малиус - курсант имперской Академии;
3. Ланг Пенторский - Великий герцог, Премьер-министр Средне-галактической Империи, Спикер Совета Высокородных, самый влиятельный после императора Высший Высокородный;
4. Герцогиня Дайна Пенторская - дочь Ланга Пенторского;
5. Тарх Сепх - руководитель имперской Академии, глава подпольной организации «Конклав Невидимок».
Другие действующие лица
1. Терпс Шестой Среднеимперский - нынешний император Средне-галактической империи;
2. Терпс Третий Среднеимперский - прадед нынешнего императора правил около 2000 лет тому назад от описываемых событий;
3. Адмирал Шарль Серенг - один из главных имперских ястребов;
4. Граф Сенм Далхор - Секретарь Совета Высокородных;
5. Ларри Бивень - начальник Центральной политической тюрьмы, один из руководителей «Ордена справедливости»;
6. Виктор Добрый - Капитан отряда телохранителей императора, один из руководителей «Ордена справедливости»;
7. Вилли Сацих - глава информационной службы имперской гвардии;
8. Борк - лучший приятель Келга и сосед по блоку;
9. Алкр Сентаврийский - Фонт секретной полиции, один из руководителей «Ордена справедливости»;
10. Герцог Гатон Ветров младший - 28 лет, официальный жених Дайны Пелосской;
11. Герцогиня Секерца Пенторская - мать Дайны Пелосской, 47 лет;
12. Курт Весанский Старший - отец Торба Весанского.
13. Санг Хопер - Верховный Секретарь-канцлер имперской канцелярии
Революционные и террористические организации и их руководители
1. «Конклав невидимок», подпольная организация офицерской верхушки имперских гвардейцев, руководитель Тарх Сепх;
2. «Орден справедливости», подпольная организация в основном из высших, многие из них занимают крупные посты в структуре Империи, руководство коллективное;
3. «Корпус народных стражей», диверсионно-террористическая группировка, Маршал Джек Револверс;
4. «Народное ополчение по отстрелу бешенных высокородных», радикальная террористическая организация, Верховный Генерал казантианин Ксинсс Квилсс Ранх;
5. «Фронт тотальной революции», партизанская армия, Фронт основан Гансом Кришной;
6. Кружок революционной золотой молодежи «Новые веяния»; легальная радикальная оппозиция, Председатель Барон Торб Весанский;
7. «Бригады народного сопротивления», партизанская армия, Верховный Бригадир Аррис Мицусава, беглый раб;
8. «СЧ (Смерть человечеству)», террористическая группировка, состоит из крайних радикалов различных нечеловеческих рас, Главный Истребитель «Смерти человечеству», Пшеггг Карруггхх, сикунтианин беглый раб;
9. «Движение новых коммунаров», подпольная революционная партия, создатель и Председатель Аякс Терпеций, свободнорожденный, писатель;
10. «Воинство преданного Христа», ультрарадикальная террористическая группировка религиозных фанатиков, Епископ Павел Воитель, настоящее имя Марио Люмпиус;
11. «Союз мирных реформ», легальная умеренная оппозиция, Секретарь Сентурий Аркх, один из самых богатых людей всей галактики.
12. «Авангард радикальной революционной молодежи», революционно-террористическая организация, Главный Народный Мститель Алексей Шустрик, беглый раб;
География
1. Средне-галактическая империя - самое крупное государство, около 42 % территории галактики;
2. Целос – главная имперская планета Средне-галактической империи;
3. Хеганта - столица Целоса;
4. Лига свободных миров, федерация - около 25 % территории галактики;
5. Земная Конфедерация - около 19 % территории галактики;
6. Торговая Гильдия, содружество, входящие государства фактически независимы за исключением внешней политики - около 9 % территории галактики;
7. Независимые миры – небольшие государства не входящие в 4 самых крупных государства в сумме составляют около 5 % территории галактики;
8. Полос – родовая планета Великого герцога Ланга Пенторского;
9. Любава - столица Полоса.
Воинские звания
1. Эфонт - примерно соответствует званию лейтенанта;
2. Старший эрфонт - примерно соответствует званию майора;
3. Контр-эфонт - примерно соответствует званию полковника;
4. Фонт - примерно соответствует званию генерала.
Глава первая
Герцогиня Дайна капризно поджала губки, - Папа, я совсем не понимаю, зачем нужна эта личная гвардия? Разве у меня мало охраны? По старинному закону иметь ее - моё право, но никак не обязанность!
Великий герцог Ланг Пенторский, Премьер-министр Средне-галактической Империи, Спикер Совета Высокородных, обладатель множества титулов, званий и самый богатый после императора Высший Высокородный тяжко вздохнул. Как же устал он от капризов и сумасбродств младшей дочери! Вот ведь напасть на старости лет!
- Дайна, ситуация очень напряженная, ты же знаешь, мятежники грозят новыми террористическими актами. И потом, это не моя прихоть, а настоятельная просьба самого императора.
- Да пусть хоть просьба самого господа бога! Просьба ведь не приказ! А приказывать мне в этом деле не могут ни тот, ни другой! Называй вещи своими именами, это от меня требуешь ты! И почему я родилась великой герцогиней, а не простой свободнорожденной? Тогда бы я вольна была делать всё, что мне бы хотелось. Я уже и так нахожусь во дворце как в тюрьме. Почему я не могу выйти в город? Ты же знаешь лучше любого, что меня-то мятежники никогда не тронут!
- Господи, доченька, да твои слова граничат с государственной изменой! Гордиться тем, что ты у мятежников в почете, какой мне позор! Все мы в молодости немного радикалы, но не до такой же степени! Тебе то зачем мечтать о революции, словно последней рабыне в портовом публичном доме? В раю ведь живут хуже, чем ты! Благодари бога, что ты моя дочь, иначе тебе точно тюрьмы не миновать!
- Отец, я не круглая дурочка, хватит меня стращать, много ли вы высокородных пересажали? Только тех, кто обеднел и попал в опалу! Вот с беззащитными низшими и рабами вы горазды расправляться! И пока будут рабыни и портовые публичные дома, такое общество заслуживает только одного - как можно быстрее быть раздавленным, как гнусная гадина!
Герцог не верил своим ушам. Он был в курсе крайне радикальных воззрений своей дочери, с недавних пор связавшейся с кружком "Новые веяния", возглавляемый бароном Торбом Весанским Младшим, но никогда его дочь еще не позволяла бросать в лицо отцу такие подстрекательские речи. Дожил до революционерки в собственном доме! Он много раз предлагал императору прикрыть деятельность «Новых веяний», но каждый раз получал решительный отказ. Император считал, что публичные революционеры лучше тайных, пусть золотая молодёжь рвет глотки о грядущей революции и освобождении рабов. Одни кричат о революции, другие строчат памфлеты и сочиняют прожекты постепенного переустройства общества. Потом они набрасываются друг на друга, грызутся и выпускают пар. Ничего страшного! Пусть себе выпускают. Все они члены высших семей, рано или поздно их радикализм исчезнет, и бывшие бунтари будут усердно служить Империи. Так было, есть и будет. Кое-кто из родителей этих бунтарей в молодости сам был на словах революционером. Но ни к какой революции это не привело. И потом, попробуй, тронь кого-нибудь из этих юнцов, такой шум поднимется в Совете Высокородных! Такова позиция императора. Не совсем дальновидная позиция, на взгляд герцога. Высокородные в террористы не пойдут, да и революция в современном мире - полная утопия, обреченная на поражение. Фанатикам никогда не набрать достаточно сторонников. До этого они будут миллион раз уничтожены. Всё это так. Но попортить крови они могут, вот это уже факт. Само существование высокородных бунтарей - громадный стимул и для террористов, ряды которых питают уже самые низшие слои, и для кровавых восстаний, путь полностью бессмысленных и легко подавляемых. Ну, ничего, эту заразу он ликвидирует рано или поздно, даже вопреки мнению императора. Нужно будет через третьи руки при удобном случае поставить вопрос на Совете Высокородных, когда за него гарантированно будет большинство. Тут уж и сам император ничего не поделает.
- Господи, Дайна, ты говоришь такое своему отцу, Премьер-министру Империи! Я тоже заслуживаю того, чтобы быть раздавленным как гадина?
Герцогиня поняла, что она переборщила и сильно обидела отца.
- Папочка, ну что ты, ты же знаешь, как я тебя люблю! Ты просто искренне заблуждаешься, твоё чувство долга тебя завело в неверном направлении. Это не твоя вина.
- Спасибо дочка, хоть на этом, но мне крайне горько слышать твои безумные и подстрекательские речи. Ну да бог, с ним, может быть, с возрастом ты несколько поумнеешь, выйдешь замуж и остепенишься.
- Да-да папочка, выйду замуж, и сразу же в репликаторе закажу 25 детишек. Вот тогда мне недосуг будет выходить из дома, и я, волей-неволей, забуду о политике и о всяких там революциях!
- Дайна, я, честно говоря, уже даже и не знаю, когда ты говоришь серьёзно, а когда шутишь. Ладно, вернемся к нашему разговору.
Герцог заставил себя забыть о крамольных словах дочери. Время упущено, угрозами и нравоучениями ничего не изменишь, тут надо действовать более тонко. Его вина, что он упустил собственную дочь, занятый бесконечными государственными делами. Теперь его отцовский долг - исправить положение. А лишними эмоциями делу никак не поможешь.
- Допустим, объектом атаки террористов в качестве великой герцогини ты вряд ли станешь. Но кто-то может не узнать тебя и подстрелить как обычную высокородную, ты этого нее допускаешь? Неужели революционерке захочется потерять жизнь таким бесславным образом? Потом, в данном случае совет императора все равно, что приказ, и он один для всех высших, исключений тут быть не может. Всем теперь восстанавливается старинное право иметь личную гвардию, капитан которой будет отвечать за их безопасность собственной головой. И это правильно, а то ликвидируют террористы кого-нибудь, а толком спросить не с кого, всегда тысяча оправданий найдётся. Постарайся это понять. И потом, сколько лет Совет Высокородных добивался от императора восстановить эту привилегию! Данный совет императора - на самом деле наша большая победа!
Герцогиня промолчала. Она понимала, что всё равно последнее слово будет за отцом, просто хотелось немного побузить. Побузить то она побузила, но хватила при этом через край. Отец, не смотря на весь свой талант политика и дипломата, еле сдерживается. Пора идти на мировую.
- Потерпи немного ситуация нормализуется и ты снова сможешь ходить куда тебе вздумается.
- Она теперь уже, наверное, никогда не нормализуется, вы довели общество до точки кипения!
Дайна продолжала по инерции, поскольку белый флаг нужно выбрасывать постепенно, чтобы отец не думал, чтобы с ней так легко можно совладать! И неплохо на закуску выторговать для себя какую-нибудь уступку.
- Я согласна на личную гвардию, но только при одном условии: я сама выберу Капитана.
- Хорошо, дочка, будь, по-твоему, - быстро согласился отец, пока строптивая дочурка не выдвинула ещё какое-нибудь условие. Из кого бы Дайна ни выбирала, он позаботится, чтобы результат в плане безопасности был одинаково хорош.
Так оно и вышло. Из полусотни голограмм-кандидатур в этот же день Дайна выбрала самого молодого и смазливого, да ещё курсанта Академии, надеясь, что может вертеть им, как захочет. Этот красавчик, судя по досье, как раз-то и был самым лучшим возможным кандидатом.
Глава вторая
- Поздравляю тебя, курсант Малиус! Получен приказ о назначении тебя личным телохранителем и Капитаном личной гвардии Великой герцогини Дайны. На время выполнения своих обязанностей в Академии ты переводишься на свободный курс обучения без лимита времени по особому приоритету. Выпускные экзамены сдашь, когда тебе позволят твои новые служебные обязанности. Служба в качестве капитана личной гвардии приравнивается к финальной академической стажировке. Уверен, что такими темпами очень скоро ты уже будешь Старшим эрфонтом, а там глядишь, со временем займешь и мое место.
- Ну что вы, господин Фонт гвардии Тарх, я даже и не смею заходить в своих мечтах так далеко!
- Мой мальчик, поверь старику, у тебя блестящее будущее, на своем долгом веку я еще не видел никого способнее тебя. А за 400 с лишком, уж мне поверь, повидать мне пришлось немало, Так что давай курсант, расти и набирайся опыта, а когда будешь готов к тому, чтобы занять мое место, тогда мне и пора будет отправляться со спокойным сердцем на пенсию, конечно, если на то будет воля императора. Но только я хочу предостеречь тебя от двух вещей. Личным телохранителям частенько даруют свободу. Не спеши принимать ее. Бывшим рабам на воле живется не так уж и сладко, свободные, как правило, не забывают их происхождения. Во многих отношениях у нас, гвардейцах императора, больше возможностей, чем даже у высокородных, не говоря уж о простых свободных. Мы – цепные псы императора и пока беззаветно верны ему, находимся под его защитой и покровительством. Служи хорошо, и тебе будут обеспечены и богатство, и почет, и неограниченное омоложение. Ну а при выходе в отставку всем нам дается свобода. Все зависит только от тебя.
Второе - герцогиня Дайна молода, красива и совсем не кичится своим происхождением. Пусть это не вводит тебя в заблуждение. Помни кто ты, и кто она. Ни в коем случае не позволяй ей приблизить себя к ней. Рабов часто делают любовниками, для высших это в порядке вещей, но это как любимая игрушка. Сегодня она любимая, завтра игрушка надоела - и играют с другой. Это жизнь, курсант. Не позволяй себе делать ошибки, на которых обожглись столь многие! Ну, все, желаю тебе удачи!
По пути в курсантскую казарму на личном антиграве Келг все еще никак не мог прийти в себя от столь приятного известия, которым его буквально огорошил "папаша" Тарх. Конечно, в глубине души он отчаянно надеялся на нечто подобное, но как только действительность превзошла его самые смелые ожидания, он просто отказывался в это поверить. Да, он был лучшим на последнем курсе гвардейской Академии, но, чтобы, даже её не закончив, сразу стать Капитаном гвардии дочери самого герцога Пенторского, такое не только ему, но даже никому из имперских гвардейцев не могло прийти в голову. Многие за всю жизнь безупречной службы даже и не подобрались бы к этой должности, которая помимо обеспеченности сулила при благоприятном раскладе либо блестящую карьеру, либо как минимум почетную отставку со всеми правами вольного гражданина!
Келг не был согласен с папашей Тархом. Ведь как не боялись и не трепетали перед имперскими гвардейцами дворяне и высокородные, не говоря уж о простых свободных, все равно раб остается рабом. Пусть даже ему и позволено стать верным цепным псом своего господина императора. Трепетали вовсе не перед ними, а перед императорской властью, которую они представляли. Всё же здорово ему повезло! Старинная привилегия высших набора личной гвардии, столетия назад отобранная императорами у непокорных вассалов, в связи с резко усилившимся террором только что была восстановлена. Что ж, спасибо террористам! Есть и от них польза! А ещё спасибо императору за то, что он настоял перед Советом Высокородных, чтобы командовали личными гвардиями офицеры из имперских гвардейцев.
Задумавшись и замечтавшись, Келг машинально переключил режим хода антиграва с автоматики на ручной и при посадке чуть было ни врезался в какого-то тучного сердитого свободного гражданина. Тот хотел было дать выход обуревавшим его эмоциям, но, поняв по форме, что имеет дело с гвардейским офицером, моментально решил приберечь свое настроение для более подходящей кандидатуры. Дальше была пешеходная зона, где полёты на антигравах были запрещены. Курсант встал на движущийся тротуар, перевел автокар в автономный режим и отстегнул его от груди. Последний залетел за спину и медленно стал двигаться за своим хозяином. Мысли Келга его после незначительного сбоя продолжили свой ход в том же направлении.
Да, конечно, для обычного свободного имперский офицер стоит на недосягаемой высоте по степени влияния. И что свободы у него нет, в данном случае ровным счетом ничего не меняет. Однако такие, как герцог Пенторский, совсем другое дело. Премьер-министр и Спикер Совета Высокородных по влиянию уступал только самому императору и по слухам, в последнее время вполне мог с ним соперничать. Совет настолько укрепил свое влияние, что в открытую стал требовать у императора соблюдения не только старинных привилегий, но и новых уступок, включая ни больше, ни меньше право вето на действия Верховного Имперского Секретарь-канцлера, вплоть до вынесения вотума недоверия всей имперской канцелярии. Деятельность кабинета министров уже очень давно стала подотчётна Совету Высокородных. Поэтому герцог и являлся Премьером, вторым лицом в государстве. Вообще-то, откровенно признаваясь самому себе, должность Капитана личной гвардии, помимо очевидных преимуществ несла в себе и множество опасностей. Келг был в общих чертах в курсе той непростой политической ситуации, которая складывалась вокруг Совета Высокородных.
Совет, созданный на заре создания империи как совещательный орган, постепенно стал органом законодательным, временами имевшим власть большую, чем император. В конце концов, на долгое время императоры подмяли высокородных, но теперь спустя многие столетия Совет вновь получил большую силу и постепенно стал бросать вызов императору. Последний не решался его разогнать, опасаясь всеобщего мятежа своих вассалов по всей огромной Империи. Такое уже бывало раньше и не всегда в пользу императоров. Так что единственное, что ему оставалось - расколоть и разобщить своих герцогов и баронов, подкупая и запугивая, раздувая между ними старые обиды и провоцируя новые. Оказаться в самой гуще политических интриг было весьма чревато. Но, со свойственной молодости оптимизмом Келг отогнал тревожные мысли. Показалась казарма. Малиус сошел с тротуара и пошёл пешком. Гвардеец положил ладонь на опознавательный экран на двери, активировал замок и проскользнул внутрь мимо часового. В коридоре на него чуть ли не налетел Борк, его лучший приятель и сосед по блоку.
- Привет, Келг, поздравляю, тебя, поздравляю! С успешным стартом! Далеко пойдешь, дружище! Только опасайся прекрасных глаз герцогини. Смотри, не влюбись ненароком - не оберешься потом страданий.
Господи, откуда он узнал? Как быстро новости распространяются! Впрочем, в академии о таких назначениях никто тайны не делал.
- Что, она настолько хороша?
- Да ты, что, когда последний раз смотрел новости по ГС? Неужели ж ни разу ее не видел?
- Да… в общем, я был в последнее время очень сильно занят...
- Узнаю старину Келга. Это так на тебя похоже! Ну, пойдем, посмотришь на вверенный объект охраны.
Они зашли в комнату Келга.
- Компьютер, голо герцогини Дайны Пенторской! - произнес Борк.
В центре комнаты вспыхнула маленькая радуга и разрослась до размеров человеческой фигуры. Мгновение спустя в комнате стояла девушка в богатом вечернем платье с длинными золотистыми волосами. Сказать, что она была прекрасна - значит вообще ничего не сказать. Келг в жизни не видел подобной красавицы. А ведь, не смотря на свою молодость, он имел уже немалый опыт общения с противоположным полом и даже среди курсантов-сокурсников считался непревзойденным сердцеедом. Впрочем, в большинстве его сердечных побед Малиус был не слишком-то и "виноват". Как правило, женщины сами вешались ему на шею: рабыни, девушки-гвардейцы, свободные и даже и дворянки. Но вот высокородных у него не было, тем более высших, да и, слава богу. Слишком уж опасно для собственной головы. Тут уже и авторитет имперского гвардейца мог не помочь.
- Что, хороша, не правда ли, - приятель вывел Келга из задумчиво-мечтательного состояния.
- Хороша - это не то слово, она просто необыкновенна!
- Эге, дружище, да ты уже готов! Смотри, поосторожнее! Высшие не прочь при случае перепихнуться с красивым гвардейцем, но помни, мы для них всего лишь рабы. Пусть высокопоставленные, пусть за нами сила закона и самого императора, но все равно не более, чем рабы. И чем ближе к трону эти высокородные дамочки, тем сильнее ты рискуешь своей головой…
Он еще что-то говорил, но Келг слушал его в пол-уха и даже не совсем понял, когда приятель ушел к себе в комнату.
- Борк был полностью прав, да и папаша Тарх тоже, - подумал Келг, оставшись один. - Да и как не быть правым, когда говоришь прописные истины!
Но одно - понимать разумом, а другое сердцем. Сердце же подсказывало Келгу совсем иное. Что его ожидает волнующе прекрасное приключение, которого у него до сих пор еще не было. И выгнать из мыслей образ Дайны ему уже никак не удавалось. Потом он вообще бросил это занятие, вовсю предавшись сладким грезам, любуясь на голографическую копию герцогини в центре комнаты.
- Компьютер, краткое досье герцогини, стандартный код доступа.
В комнате появился стандартный голографический терминал, выше пульсирующий прозрачный шар. Внутри шара возник смешной пушистый инопланетный зверёк и произнес, - Информация не доступна, требуется код допуска высшего уровня.
Келг немного поколебался. За каждое использование кода допуска высшего уровня следовало немедленно отчитаться перед вышестоящим начальством с указанием причин такого шага.
- Плевать! - подумал он, - отмажусь необходимостью войти в курс дела.
Гвардеец прекрасно понимал, что это весьма слабое оправдание. Всю необходимую информацию ему и так должны предоставить, узнавать что-либо помимо этого - непростительное самовольство. Впрочем, начальству он был известен как очень исполнительный курсант, частенько проявляющий инициативу. Так что под эту его репутацию можно разок рискнуть и закосить.
- Личный номер rt5976y8e. Запрос высшего приоритета. Необходимость войти в курс дела перед вступлением в должность Капитана личной гвардии. Есть опасения террористического акта на почве личной мести. Информация из личных агентурных источников класса А6.
- Вот это я загнул, подумал Келг, - Указание ложных источников такого уровня граничит с государственной изменой со всеми из нее вытекающими последствиями! А, ладно! Источник класса А6 подлежит идентификации только по личному запросу не ниже контр-эфонта гвардейцев либо в особых случаях Фонту секретной полиции Алкру Сентаврийскому, ну и самого императора, если тому взбредёт в голову. Поди докажи, что такой источник вообще не существует в природе! Секретная полиция, состоящая исключительно из свободнорождённых и дворян - злейший враг гвардии. Дело касается высшей, так что формально секретная полиция может его контролировать. Но с моим безупречным личным делом даже Алкр Сентаврийский не имеет шансов требовать от папаши Тарха разрешения на психозондирование. Про гвардейских офицеров и говорить нечего - все знают, что он неоднократно меня выделял и ставил в пример другим курсантам Академии. А что до императора, то нет дураков беспокоить его по таким пустякам. Но все равно, я сошел с ума! Разве можно шутить такими вещами?
Над потолком возникла голограмма чудовищного демона охраны высших гвардейских секретов. В этот раз демон истекал кровью и одновременно горел. Даже зная, что это голограмма, зрелище было самое жуткое. Современные голограммы невозможно было отличить от оригинала.
- Господи, ну и мрачный же юмор у гвардейских программистов!
Из глаз демона вырвался чуть видимый луч и просканировал сетчатку глаза Келга.
Демон скрежетащим металлическим голосом произнёс, - Программа охраны активирована. Высший приоритет принят. С этого момента все Ваши действия записываются и передаются для проверки соответствующим инстанциям. Готов служить и исполнять. Что угодно господину?
- Краткое досье герцогини Дайны Пенторской, только текст без голограмм.
- Принято.
Демон исчез, затем появился в уменьшенном виде в шаре, сменив пушистого зверька. Напротив появился вспомогательный текстовый экран, из пальцев руки Келга выросли голографические лучи-указки. Келг заманипулировал руками, приблизил к себе экран, захватил его указками, развел руки в разные стороны. Экран расширился до нужной величины.
- Так, необыкновенная ты моя герцогиня, посмотрим из чего ты сделана (господи, это ведь тоже записывается, ну я и идиот!) Герцогиня Дайна Пенторская, баронесса такая то… (господи титулов то, кошмар! )
Келг щёлкнул указательной указкой по экрану. Часть текста с перечислениями всех титулов исчезла.
- 26 лет по стандартному имперскому времени. 39-й ребенок Великого герцога Ланг Пенторского, уберем титулы, 673 лет, мать герцогиня Секерца Пенторская 47 лет. Единственный ребенок, проживающий с родителями.
Это было весьма распространенной практикой среди высших, имеющих неограниченное омоложение. Среди высших, кому лет за 500, было шиком и модой брать в жёны весьма молодых девушек, хотя, что в 20 лет, что в 700 высшая выглядела абсолютно одинаково. Редко кто хотел быть зрелой женщиной, только большие оригиналки. Вот мужчины - совсем другое дело. Как правило, высший смотрелся как зрелый человек потому, что не хотел иметь имидж зеленого юнца. Омоложение было необыкновенно дорогой процедурой. Оно практиковалось уже многие тысячелетия, но цена на него хоть относительно и снижалась, но очень медленно.
Не только в Срединной империи, а повсеместно в галактике омоложение было монополией либо государства, либо особых избранных корпораций. Те держали высокую цену и получали сверхприбыли. Часть этих сверхдоходов шла в виде налога в государственный бюджет. Это было одной из причин высоких цен. Друга причина – любое государство желало держать в узде своих подданных. Практически все хотели жить дольше, хоть высшие, хоть рабы. Это было мощнейшим стимулом быть лояльным и трудолюбивым. Лояльным рабам и бедным свободнорожденным гарантировалось продление жизни до тех пор, пока они могли трудиться. Но они зависели тут от воли или рабовладельца или от государства. Омоложение же было для них практически недоступно. Оно было значительно дороже простого продления жизни. Поэтому бедняки выглядели в подавляющей массе как зрелые или пожилые люди. Третьей причиной высокой цены была сама сложность процедуры. Уже многие тысячелетия вся галактика пребывала в научном и технологическом застое. Крупные научные открытия были большой редкостью. Прогресс шел очень медленно и касался в основном улучшения того, что уже было ранее.
Сколько бы не омолаживался человек, любой, примерно в 900 лет, доходил до того крайнего предела, когда уже было невозможно нормально ни накапливать информацию в мозгу, ни оперировать уже накопленной. Все сходили с ума и, за исключением высших, в обязательном порядке умерщвлялись. Что до высших, те жили в юном теле ещё несколько сот лет, постепенно все больше теряя связь с реальностью, пока мозг не отказывался выполнять основные жизненные функции и наступала смерть. Кое-кого замораживали и хранили в специальных хранилищах до того момента, когда наука будет способна вернуть разум безумным высшим. Наука же сомневалась, что это возможно сделать даже теоретически.
Браки между высшими долгоживущими редко длились дольше нескольких десятков лет. Разве что из-за клановых и политических интересов. Выраставшие дети, часто намного старше своих мачех или отчимов, отдалялись от отцов, видя их редко и в основном по делу, что-нибудь попросить, протолкнуть, или в общих интересах клана. Сохраняли же очень взрослые дети теплые отношения только с матерью, которая по прошествии сотен лет была больше другом, чем матерью. Высшие женщины, не находя себе нового мужа старше, так же искали себе помоложе, как правило из менее благородных или обедневших, разбавляя кровь клана. Редко заводилось сразу несколько детей за один раз. А ведь высокородные давно уже не рожали. Это участь рабов и бедных свободных, не имеющих средств на репликатор.
Высшие могли себе позволить заказать сколько угодно детей. Но обычно это был один, из-за осознания того факта, что их уже и так родилось довольно и еще будет достаточно. Келг водил указкой, прогоняя текст по экрану.
- Частное высшее образование с отличием. Сдано экстерном Генеральной имперской образовательной комиссии по специальности древняя земная литература и искусство. Образовательный минимум экстерном - отлично. Ряд статей в научной имперской глобальной сети. Частично проживала на Полосе, родовой планете в родовом поместье и в столице Полоса Любаве. Настоящее место проживания - имперская планета Целос, в Хеганте. Политически крайне неблагонадежна. Замечалась неоднократными радикальными высказываниями с критикой существующей политической системы. В открытую призывает к отмене рабства и к замене Империи республикой. В Хеганте открыла салон литературы и искусств, в который, кроме радикальной золотой молодежи входят личности сомнительного происхождения, включая детей вольноотпущенников и даже рабы из ближнего домашнего окружения. Все до единого члены салона состоят на учете как неблагонадежные элементы. Позднее герцогиня вошла в политический кружок золотой молодежи "Новые веяния". Члены кружка пропитаны крайним радикализмом и мятежными настроениями.
- Келг присвистнул, - Ничего себе! - Вот этого он точно никак не мог ожидать.
- Девушка решила поиграть в революцию! Обычно такие красивые головки забиты мыслями попроще. Впрочем, сколько и как в нее не играй, хоть обстреливай из тяжелого военного деструктора здание министерства обороны, все равно ей практически ничто не грозит. Столь могущественный папа всегда прикроет. Разве что действительно разразится революция. Но с чего бы ей разразиться, когда Империя под столь прочным контролем, что любой серьезный заговор будет подавлен на самой первой стадии обсуждения хоть чего-нибудь конкретного. А партизаны и террористы пожар революции не раздуют, сколько не старайся! Уж ему ли не знать об этом!! Но продолжим, далее, - подумал Келг.
- Официально уже 5 лет помолвлена с герцогом Гатоном Ветровым младшим, 28 лет. Но помолвка фактически разорвана, так как не скрывает отношений с бароном Торбом Весанским младшим, 34 лет, лидером официальной радикальной оппозиции, руководителю «Новых веяний», состоящим в специальном списке особо опасных врагов Империи на 4-м месте.
Далее следовала всякая второстепенная информация.
- То, что герцогиня против рабства, - подумал гвардеец, - очень даже неплохо, а вот то, что встречается с молодым бароном... Его я заочно немного знаю, не только хорош собою, но и очень яркая и сильная личность, настоящий лидер. Таким нетрудно и увлечься. Стоп! Чего я это рассуждаю подобным образом, уж не влюбился ли я уже? Тогда я уж точно сошел с ума – даже роман с высшей опасен сам по себе, а с мятежной герцогиней просто откровенное безумие! Но ничего же себе дружка она нашла! Очень любопытно, кого империя считает для себя опаснее, чем Барон Торб?
- Запрос, кто стоит на первых 3-х местах в списке главных врагов Империи? Текст с голограммами! Порядок - начиная с третьего до первого!
Появился другой дополнительный голо-экран. На 3-м месте был мрачный небритый чернокожий верзила в камуфляжной форме. Ганс Кришна, 479 лет.
- Этого парня я знаю очень даже хорошо. Но может что-то интересное? Вообще-то я ожидал, что он будет первый.
Глава третья
Ганс Кришна в народе общепризнанно считался лидером вооруженного подполья. Профессиональный революционер, бывший имперский гвардеец, в прошлом один из лучших офицеров, если вообще не лучший. Контр-эфонт полка специального назначения. Среди гвардейцев официально - образец верха измены и предательства. Неофициально многие гвардейцы, рискуя собственной жизнью, считают его супергероем. Про рабов, низших свободных и инопланетников даже и говорить нечего. Кумир и лидер народных масс. Несгибаемый символ сопротивления. Верховный фонт «Фронта тотальной революции» уже более 30 лет. За его голову назначена колоссальная награда, много раз его почти ловили, но каждый раз он чудом уходил из лап секретной полиции, армии и гвардии.
Во время крайне кровавого подавления восстания на планете с романтическим названием Голубая Надежда отказался выполнить приказ об уничтожении крупного города. Полк спецназовцев поддержал своего командира, примкнул в восставшим и полностью уничтожил брошенные против него четыре!!! армейские пехотные дивизии на боевых антигравах, усиленную дивизионом страшно дорогих боевых роботов и эскадрильей космических штурмовиков. После мятежа спецназовцев Совет Высокородных немедленно поднял вопрос о полной ликвидации института гвардейцев-рабов, как источнике постоянной угрозы Империи. Император эту идею замял. Мятежи феодалов для императора были потенциально гораздо опаснее. А имперские гвардейцы прекрасно справлялись с вассалами при случае, да и во внешних войнах отличались неоднократно. Император просто не мог потерять такой инструмент равновесия сил.
- Победить роботов в открытом бою! Вот это да! Сюрприз! Считалось, что один робот в бою эквивалентен 1000 пехотинцам или 100 спецназовцам. У Кришны было другое мнение. Но это ладно. А как же он с космическими штурмовиками расправился?
В досье этого не было. На дополнительный запрос демон выдал, -
Информация совершенно секретна. Требуется допуск военной контрразведки.
- Черт! Но ведь как-то это ему удалось!
Кришна очень быстро возглавил руководство всем восстанием. Долго вести открытую войну было невозможно, но благодаря исключительным дарованиям он перенес действия в джунгли, прятался там под землей и воевал почти 6 лет. Но всё равно восстание, не смотря на небывалые потери армии и гвардии, было подавлено, погибли все до единого: спецназовцы его полка, партизаны из гражданских и все гражданские, которые осмеливались поддерживать партизан. Империя, чтобы подавить восстание, буквально залила планету кровью и превратила её в радиоактивные развалины. Погибло более 65 % из 800 миллионного населения планеты. Уцелевшие 35 % хотели жить на любых условиях. Войну на Голубой Надежде Келг подробно изучал на двух курсах «Операции против мятежников в открытом бою и в городе» и «Операции против партизан в полевых условиях».
Но многих подробностей Келг, естественно, не знал. Кришне чудом под огнем удалось бежать с планеты на искусственный город-спутник на легком космическом катере. Там на станции он через минуту после прибытия в одиночку открыл военные действия, как боевая смертельная машина, огнем тяжелого деструктора сокрушая все на своем пути. Он умудрился организовать мятеж рабов, которые примыкали к нему, вооружаясь оружием убитых им флотских. Потом он вообще совершил чудо: захватил с восставшими на причале военный фрегат, умудрился взлететь под шквальным огнем, в космическом же бою уничтожил 2 эсминца, кучу истребителей, сильно повредил тяжелый крейсер. Последний взяли на таран истребители фрегата, пилотируемые принесшими себя в жертву и спасшими всех остальных восставшими рабами.
- Наверное, среди восставших оказались бывшие флотские, наверное, не только Кришна отказался выполнить кровавый приказ, - подумал Келг, - Уж больно всё лихо произошло! А на таран истребители пошли, скорее всего, когда положение было безнадежно и всё равно всем, так или иначе, светила смерть!
Никакой информации в досье об этом не было, но это действительно было так. Экипаж гвардейского фрегата отказался бомбардировать планету и ждал трибунала. Освобожденные Кришной космолетчики помогли ему захватить свой бывший корабль. Израсходовав весь боекомплект, на одном честном слове, преследуемый всем оставшимся флотом, Кришна с мятежниками высадился на главную планету соседней системы, где начал новое восстание. Оно продолжалось три года почти с тем же результатом - планета превратилась в выжженную радиоактивную пустыню.
Кришна выиграл массу сражений, но проиграл войну - силы были слишком неравными. Теперь Ганс поступил умнее. На дне моря был припрятан эсминец из числа захваченных в космопорту в начале восстания. Его оставили в резерве на случай поражения и эвакуации с планеты. Не смотря на весь героизм и военный талант, восстание еще раз подтвердило непреложную истину - мятеж на одной отдельной планете обречён. Как выдающийся военный офицер, Ганс Кришна это хорошо понимал, Впрочем, все действия восставших были вынужденными. У них не было никакой возможности начать войну во многих местах сразу. С остатками своих сил Кришна покинул планету и сменил тактику. Теперь он создал Фронт и перешел к партизанской войне в основном в городских условиях то на одной планете, то на другой. Уходя с планеты, он обязательно оставлял ячейки для автономного продолжения борьбы, готовя глобальную революцию и нигде не ввязываясь в расширение восстания. К террору «Фронт тотальной революции» прибегал, но весьма редко, да и называл это выполнением смертного приговора за преступления против народа. Террор велся против военных и высших чиновников. Простых высокородных Фронт не трогал, определяя их как гражданских и некомбатантов. Фактически Фронт до сих пор воевал против Империи, только другими методами.
Большинство же операций по террору проводил далеко не Фронт, а совсем другие: довольно мрачная подпольная группировка с жутким названием «Народное ополчение по отстрелу бешенных высокородных», Авангард радикальной революционной молодежи», «Воинство преданного Христа», отчасти «Бригады народного сопротивления» и множество других мелких группировок, которые быстро возникали и так же быстро подчистую уничтожались.
«Фронтовики» по сравнению со всеми остальными были сущими джентльменами. Арестованных и захваченных членов Фронта держали в военных тюрьмах и не казнили. Их втихомолку сильно уважали как достойных противников. С точки зрения закона они были преступниками и врагами государства, но фактически они были военнопленными, а армейцы, и тем более гвардейцы свято соблюдали кодекс: военнопленных расстреливать нельзя. Тем более, что Фронт тоже никогда не убивал сдавшихся в плен, а прятал их в подземных убежищах, затем обменивая на своих. Полиция, и тем более секретная полиция, боялись Фронта как огня, фактически действовали против него только по прямому приказу сверху и перекладывали на армию с гвардией борьбу с ним под предлогом, что, дескать, он - подпольная партизанская армия. А с армиями должны воевать не полиция, а военные.
Это было сущей правдой. Фронт и был армией с жесточайшей военной дисциплиной. Но полицейских они за гражданских не держали. Более того, они были любимой мишенью для отстрела со стороны партизан Фронта. Полицейского было гораздо легче убить, чем военного. Фронтовики были серьёзными ребятами. Те, кто уцелел после жесткого отбора многочисленных боевых операций, из гражданских неумех превратились в суперпрофессионалов, и полицейские против них были словно земные щенята против клыкастого дракона с Планеты 1000 ужасов. Да что там полицейские, ни гвардейцы, ни армейские, ни даже спецназовцы, не смотря на самую серьёзную подготовку даже близко не могли сравниться с партизанами Фронта по уровню военного профессионализма. Опыт в реальных боевых условиях всё же значит гораздо больше виртуальных тренажеров.
- До чего же сильная личность этот Ганс!
Келг с большим сочувствием относился к Фронту, хотя при очередном известии о гибели гвардейцев сердце просто переворачивалось. Среди погибших были и его друзья. И всё же он бы наверняка присоединился бы к Фронту, если бы верил в победу. Но гвардеец в это не верил совершенно. И Кришна, и Фронт были обречены, поскольку их партизанская война велась на ограниченной территории и была лишена глобальной мобильности. Сейчас они активно действовали только на трех планетах, в том числе и на столичном мире, где Келг родился в репликаторе и по настоящее время не покидал ни разу. Впрочем, на Хеганте старались действовать почти все. Еще на паре сотен миров велись ограниченные операции. Пусть все планеты действий Фронта имели для Империи стратегическое значение, но ведь в Империи были десятки тысяч густо населённых планет и еще больше малонаселённых!
Фронтовиков было чересчур мало, чтобы одержать победу. Они могли компенсировать потери, и их численность росла, но медленно. Для быстрого роста революционной армии, непременного условия победы, не было никаких условий. Самое же уязвимое место Фронта - его руководитель. Кришна давно уже не принимал участия в боевых операциях, осуществляя общее планирование боевых действий. Но он не мог прятаться вечно, не смотря на хитрость земной лисицы. Когда-нибудь его найдут, и Фронт не сможет найти в своих рядах равноценную ему замену. И это будет начало конца. Келг посмотрел на голограмму герцогини. Она продолжала уму улыбаться весьма и весьма соблазнительно.
- Господи, твой дружок стоит по списку опасности сразу же за таким титаном, как Кришна. А ведь он не воюет против Империи. Зато Высший.
Ну ладно, с досье барона он по долгу службы ещё ознакомится, да еще и лично на него насмотрится. Судя по логике, на втором месте должно быть глава «Народного ополчения» или одиозной группировки «СЧ (Смерть человечеству)», состоящей из самых крайних радикалов самых различных нечеловеческих рас.
«Смерть человечеству» страшно пугала всех людей без исключения: и рабов, и высокородных одним только фактом своего существования. Ведь специализировалась она на массовом терроре, в основном взрывах и химических атаках в людных местах. Реже применялось биологическое и нано-оружие. Как правило, атаки террористов следовали почти одновременно целыми сериями. К счастью, акции «Смерти человечеству» были не слишком частыми, и у них не было доступа ни к ядерному, ни к аннигиляционному оружию. Сделать его самим, обманув полицию и службы безопасности, раскрывших уже несколько таких попыток, тоже к счастью силёнок не хватало. Пока не хватало. После очередной серии эс-че-сники надолго залегали на дно. Можно было быть уверенным, что на этой планете они объявятся нескоро. Все же остальные планеты готовились к новым атакам. Но эти атаки следовали только тогда и только там, где бдительность ослабевала. Такая тактика позволяла эс-че-сникам выживать во всех облавах.
«Фронт тотальной революции» и народные ополченцы, как и многие другие группировки находились в состоянии войны со «Смертью человечеству» и не давали им развернуться на полную катушку, когда им доводилось действовать на одной и той же территории.
Эс-че-сники огрызались, и весьма успешно. По профессионализму они мало чем уступали бойцам Кришны. Но их пути на огромных просторах Империи пересекались нечасто, разве что в столичном мире. Группировка служила прекрасным орудием имперской пропаганды: «Смотрите, что с вами всеми будет, если инопланетники придут к власти. Так что нравится вам Империя, или нет, другие варианты намного хуже!» Многие покупались на такую дешевую пропаганду. Ходили даже слухи, что «Смерть человечеству была создана тайной полицией. Это конечно вряд ли. Но если бы этой организации не было, то её могли бы и создать.
Келг ошибся в своих предположениях насчет «Смерти человечеству», но угадал с «Народным ополчением». На втором месте списка был его руководитель казантианин некий Ксинсс Квилсс Ранх.
Казантиане - гуманоидная раса, очень похожая на людей, у них даже 5 пальцев. Ну а всякие там костяные гребни, уши как у осла, губы, вытянутые трубочкой и прочие мелкие отличия особой роли не играли. Были гуманоиды и гораздо менее похожие на человека. Несмотря на большое сходство, в далеком прошлом казантиане были смертельными врагами человечества, вторыми после артагонцев. Казантиан сейчас было совсем немного. Когда-то они населяли множество планет. Все до одной они были уничтожены в далеком прошлом в чудовищной войне, названной историками Тотальной межзвездной мясорубкой.
С нечеловеческими расами была отдельная история. Изначально именно они заселяли галактику, а человечество по сравнению с ними было как капля в океане. Теперь же люди составляли в среднем 81 с хвостиком % населения остальных государств галактики, где-то чуть больше, где-то чуть меньше. В Срединной Империи же процент людей был меньше, 69 %, так как раньше именно в центре галактики были самые густонаселенные территории инопланетников. Файлы старинной истории для обычных подданных Империи составляли закрытую информацию. Конечно, она просачивалась, не смотря на все запреты, но обрастала в народе невероятными легендами. Келг, пользуясь спецдопуском, имел возможность получить сведения более достоверные, хотя и они могли быть искажены многие тысячелетия назад тогдашней цензурой.
Глава четвертая
С момента выхода в космос, в 1957 году старой христианской эры или 1-м году новейшей эры (ровно 17642 лет назад), когда на Земле древние полулегендарные и давно исчезнувшие русские запустили первый спутник на орбиту, человечество по темпам развития превосходило все остальные расы. Оно быстро догнало и перегнало инопланетников, изначально сильно превосходящие землян в техническом развитии, поскольку имели солидную фору в сотни тысяч лет развития. Но развивались все инопланетники очень неспешно, прогресс же человечества не имел прецедентов, и никакая фора не могла действовать долго. Очевидно, в силу своих качеств человечество как раса были для галактики уникальным явлением.
Инопланетники пытались сдерживать человечество, но совершенно бесполезно. Артагонцы, создавшие самую древнюю цивилизацию в галактике, внешне напоминавшие что-то средние между земным ленивцем и большой домашней кошкой, считали себя по праву первой цивилизации духовными хранителями галактики и выступали за полный геноцид человечества как самой страшной ей угрозе. Келг с неохотой признал, что они были в чем-то правы. Дальнейший ход истории показал, что человечество для галактики оказалось жуткой космической чумой.
Артагонцы ссылались на невероятные события, случившиеся страшно давно. Именно они открыли человечество и наблюдали за его развитием аж с 127378 года до новейшей эры, когда «Homo sapiens» (человек разумный) представлял из себя сообщество несколько кочевых племен в Восточной Африке, так называемых кроманьонцев, а среди людей значительно преобладали неандертальцы. Через 16 лет после открытия Земли две пары кроманьонцев были пойманы исследовательской экспедицией с целью углубленного изучения на Артагоне.
Корабль по пути домой потерпел катастрофу. В то время использовались двигатели, по земному называемому нуль-тягой. Но конечно, это была никакая ни нуль транспортировка. Никто толком тогда не понимал, как этот двигатель работал, его изобрели на основе чистой практики. Сейчас в общих чертах ясно, что применяется принцип изменения свойств космического эфира, хотя и до сих пор некоторые тонкие моменты непонятны.
Понятие космического эфира было введено людьми, а в 58 году знаменитый древний русский физик Виктор Соколов вывел основные формулы, его описывающие. Артагонцы и инопланетники ошибочно отвергали понятие космического эфира. Поэтому они, хоть и летали по всей галактике, их двигатели частенько выкидывали необъяснимые фокусы. Вот и в этот раз корабль неожиданно выбросило в соседнюю галактику.
До сих пор невозможно построить корабль, быстро путешествующий между галактиками, хотя теоретически это возможно и иногда таинственным образом случалось при поломках двигателя. Артагонцы дотянули на обычной аварийной тяге до ближайшей планеты, пригодной к жизни и сели на нее. Несколько лет они чинили двигатель, а кроманьоньонцев высадили и наблюдали за ними в естественной среде.
Людей было всего четыре взрослых человека, не считая родившихся детей. Хоть популяция было и совсем крошечной в ней еще на корабле возник крупный конфликт. Мужские особи поссорились из-за самки, один человеческий самец всё время хотел уничтожить другого. При артагонцах это было невозможно проделать. Но те улетели на частично залатанном двигателе, не уверенные, что вообще останутся ли в живых. Они выдвинули гипотезу, почему их выбросило в другую галактику и решили попробовать вернуться обратно. Но результат был совершенно непредсказуем. Все же артагонцы решили рискнуть. Доживать век в другой галактике им совершенно не улыбалось, хотя среди них были самки, и они могли бы основать колонию. Людей они оставили на планете из гуманных соображений, чтобы не рисковать разумными существами. Оставили также наблюдать за ними роботов, как истинные ученые. Вернуться за результатами наблюдения они могли бы, если бы двигатель вообще бы не заработал, либо наоборот, подтвердив догадку, о том, что двигатель можно переделать для сверхдальних быстрых перемещений. Но может быть, результатами наблюдений воспользуются другие.
Артагонцы не вернулись, сгинув где-то в необъятном космосе или вообще погибли. Это так и не удалось выяснить. После их отлёта один человеческий самец тут же убил другого, дети убитого бежали в джунгли, подросли и отомстили за отца. В свою очередь им тоже стали мстить. И пошло-поехало. Только что образовавшиеся два племени начали войну друг с другом, которая в силу сложившихся особых условий никак не могла закончиться ни победой, ни тем боле миром. Война вызвала прогресс намного более стремительный, чем на Земле. За несколько сот лет на новой родине человечество прошло путь многих земных тысячелетий.
Дальше больше, война принимала все более страшный характер. Роботы давно были уничтожены как слуги злых демонов. И лишь спустя долгие годы людям удалось частично восстановить память электронных мозгов, которые были найдены среди похороненных в кургане искореженных остатков роботов, принесенных в жертву бога, покровителю одного из племен. Поэтому и были реконструированы самые ранние события тех времен, когда ещё не велось никаких исторических хроник.
Техническое развитие двух враждебных государств было по сравнению с Землёй, прародиной человечества, весьма своеобразным. В войне биологическое и химическое оружие стало применяться раньше огнестрельного. Временами одна сторона почти одерживала полную победу, но стремительный прогресс волею судьбы шел волнами, проигрывающая сторона всякий раз умудрялось в последний момент изобрести и применить такое оружие, которое круто меняло ход войны. На счастье, людей, они вышли в космос раньше массированных обменов ядерными ударами.
На планете большинство людей погибло, оставшиеся глубоко зарылись в толщу земли. Но война с новой силой вспыхнула в космосе. Страшные потери компенсировались рядами клонированных супербойцов. Никто после колоссальных жертв и слышать уже не хотел о мире. Все жаждали только мести. Война выплеснулась за пределы звездной системы по всей галактике. Все местные расы были подчинены одной цели - служить рабочей армией и пушечным мясом той или иной воюющей стороне. Несогласные с такой ролью безжалостно уничтожались.
Постепенно война стала принимать характер всеобщего апокалипсиса. Захватывать планеты путем боевых операций и использовать их как промышленную базу стало совершенно невыгодно из-за слишком ожесточенного сопротивления. Атакующие несли огромные потери, обороняющие перед капитуляцией остатков армии оставляли, как правило, победителям одни руины. Тогда обе стороны преступили к уничтожению звезд и планет.
Война превратилась в сражение флотов и сражение флота с крепостями. Целью было уничтожение крепости. А крепостью была вся планета или звезда. Планету можно было уничтожить, прорвав кору планеты мощнейшими тектоническими бомбами и вызвав взрыв мантии, либо вызвать сильнейшим ядерным взрывом в океане, вызывавшем цепную реакцию водорода химически связанного в молекуле воды. Это потом было заново изобретено и проделано неоднократно землянами. Можно было так же взорвать звезду, превратив ее в сверхновую, что и делалось при первой же удобной возможности. А сверхновая уничтожала жизнь во всей внутризвездной планетной системе лучше любого оружия со 100% эффективностью.
Как взрывались звезды, сейчас не известно. Земляне не додумались до этого, к величайшей удаче галактики. Известно только, что оружие, уничтожающее звезды изобрела сторона, почти проигравшая войну, чьи планеты и почти весь флот были уничтожены. Но остатков флота и страшнейшего супероружия хватило, чтобы в очередной раз изменить ход войны. Прорваться к звезде было проще, чем к планете. Ведь планета могла оборонять сама себя, и нужно было сначала подавить противокосмическую оборону, прежде чем бомбы судного дня могли взорвать планету. Звезду же должен быть оборонять немалый флот со всех направлений.
В галактике один за другим распускались бутоны взрывов чудовищной силы. Затем примерно через 2000 лет с момента высадки кроманьонцев на новую родину был изобретен двигатель сверхдальних сообщений. На Земле ничего особенно не изменилось, кроманьонцы ещё много тысячелетий даже не проникнут ни в покрытую на 90 % ледником Европу, ни в Азию, вотчину неандертальцев, артагонцы на Земле продолжали наблюдать за дикарями, а потомки четырёх похищенных кроманьонцев уже намного опередили в развитии все древние расы.
Люди появились на самой окраине родной галактики, которая уже стала для них чужая, устроили свою базу на необитаемой системе, которую стали развивать необыкновенно быстрыми темпами. Они никому не мешали и вели себя неагрессивно. Но инопланетники всё равно послали флот против таинственных пришельцев, поскольку непонятно, что можно было ожидать от существ, нагло поселившихся на чужой территории, не сделавших ни малейшей попытки вступить в контакт, а все попытки переговоров издевательски проигнорировавшие.
Люди выставили против флота один единственный небольшой корабль, но и этого оказалось более чем достаточно. Весь флот был уничтожен, едва вошел в захваченную систему, с такой легкостью, что галактика пришла в ужас. Против пришельцев был брошен уже колоссальный объединенный флот. И опять против него послали тот же маленький кораблик. Линкоры и крейсеры гигантского флота вспыхивали как порох, а маленький кораблик со скоростью в сотни раз больше всех возможных пределов, невредимый, как космический мотылек среди гигантских птиц, порхал безо всяких повреждений. В него просто невозможно было попасть. А если бы и попали, инопланетники были бы не в силах пробить силовой экран. Их оружие не обладало нужной мощью.
Оставшиеся корабли как можно быстрее пустились в бегство. Им дали возможность уйти. Прибывшие основывать базу не были патологическими убийцами. Они были воинами. Им нужна была победа в жестокой войне, а не убийства ради убийств. И тут случилось чудо. Люди подобрали экипажи спасательных капсул, которые в страхе покидали свои корабли среди всеобщего уничтожения флота. Среди пленных были артагонцы.
Руководитель пришельцев был человеком образованным, имел представление о древней истории и представлял облик похитителей первых кроманьонцев. Потомки кроманьонцев были в какой-то степени благодарны артагонцам, ведь если бы их предков не оставили на планете, то никого бы из них вообще не существовало! Непобедимые пришельцы очень быстро составили словарь артагонского языка и прилетели с бывшими пленными на их родную планету, где и поведали историю своего необычайного прогресса и войны, которой не было аналогов.
Артагонцам удалось убедить людей покинуть галактику и не впутывать ее в свою чудовищную междоусобицу. Люди поставили одно условие - они закончили строительство нового флота, после чего демонтировали и уничтожили базу, чтобы не оставлять ничего из своего технического арсенала. И отбыли назад. Они обещали вернуться, если когда-нибудь победят. О возможности мира даже не говорилось. После этого их никто не видел. Соседняя галактика была лишком далеко.
Добился ли кто-то победы, заключили мир, или непримиримые враги уничтожили друг друга, так и осталось неизвестным. Но ужас перед людьми поселился у инопланетников, ужас перед темпами развития людей и агрессивностью. Хотя древние расы и сами были далеко не ангелы, но планеты взрывать никто и ни при каких обстоятельствах из них бы не осмелился. Полного геноцида в истории галактики так же не было. В этот раз он мог бы состояться. Раздались призывы стерилизовать человечество от греха подальше. На это не пошли. Решиться уничтожить целую расу было непросто. Да и страх за возможное возмездие из соседней галактики останавливал. Если пришельцы вернутся, то вряд ли одобрят уничтожение своих кровных собратьев.
Прошли многие тысячи лет, но из соседней галактики никто и не беспокоил. А вот человечество на Земле стало постепенно развиваться всё более быстрыми темпами. Люди вышли в космос. Ожили древние страхи. Людей ущемляли в правах, но те не соглашались с этим мириться.
Артагон настаивал всё более решительно на всеобщей стерилизации землян, пока это ещё возможно было сделать. Но против мнения большинства галактики выступить так и не отважился. Люди не стали ждать, когда инопланетники наберутся смелости. Окрепшее человечество решительно не соглашалось быть уничтоженными как биологический вид. В тяжелейшей войне, начавшейся в 437 году новейшей эры оно победило Артагон, было уравнено в правах со всеми остальными расами, и более того, стало доминировать в галактике, навсегда поменяв ход её истории.
Около 1000 лет новейшей эры человечество сильно размножилось, колонизировало многие звездные системы, которые массово заселялись клонами, чтобы хоть как то сравняться по численности со всеми остальными; но, всё равно, оно было в значительном меньшинстве. Зато в техническом плане люди значительно обогнали всех остальных и захватили реальную власть в галактике. Артагон же доминирование потерял, но сохранил независимость и ещё больше укрепился в мысли, что земляне - источник страшных потрясений для галактики и их необходимо уничтожить. Они разработали хитроумный план уничтожить человечество их же руками. Люди были очень сильны, пока боролись против внешнего врага. Победив всех внеших врвгов, они стали воевать друг против друга. Артагон окольными путями способствовал превращению Гавани, бывшей тюремной планеты, в огромную Империю.
Последняя управлялась людьми, но в основном населялась инопланетниками. Цель была - столкнуть новую Империю со всем остальным человечеством, в первую очередь с Землёй, покорить их и поставить в подчиненное положение. А затем верхушечный переворот, имперская корона достается артагонцу, и человечество полностью уничтожается, не имея уже сил этому препятствовать. План чуть-чуть не окончился успехом, и был нарушен земными спецслужбами, которые сделали переворот чуть раньше и посадили на престол своего агента. И пусть потом агент ушел из-под влияния спецслужб и отказался разрушить облазовавшуюся Срединно-галактическую Империю, ставшей потом самой могучей силой в галактике, в которой Земная Конфедерация была отодвинута на вторые роли, человечество было спасено и его доминирование в галактике стало всеобщим и окончательным.
Несмотря на такое фиаско, артагонцы маниакально продолжали добиваться уничтожения человечества. Они потеряли независимость, лишились армии и флота, их спецслужбы были ликвидированы. Дело уничтожения человечества продолжило тайное общество, наследник военной разведки. Это общество многие столетия совершенно не давало о себе знать. Артагонцам полностью удалось усыпить бдительность людей и в Земной Конфедерации, и Средне-галактической Империи, и всех прочих мелких государств.
Артагонцы ждали удобного часа. А ждать они умели. Цивилизация с самой древней историей могла себе позволить не торопиться. И они дождались такого момента, когда земляне стали подавлять и угнетать инопланетников сверх всякой меры. Ждать по меркам древней цивилизации прошлось не так уж и долго, около 600 лет. Возмущение и ненависть перед людьми овладели всеми расами. У людей не осталось никаких союзников. И вот тут то Артагон возглавил всеобщее восстание против землян. Это сделать было нетрудно - достаточно было искры, чтобы начался пожар.
Началась война, названная позже Тотальной межзвёздной мясорубкой. Многие инопланетники формально сохранили независимость, но и завоёванные расы, как правило, сохранили некоторую автономию. Восставшие достаточно быстро организовались в мощнейший военный союз. Земляне уже не имели технического преимущества, поскольку технологии, что у инопланетников, что у землян теперь были одни и те же. За последними осталось значительное военное преимущество, они были гораздо лучше организованы, у них была более опытная профессиональные армия, могучий космический флот, толковые офицеры, талантливые военные начальники. Но инопланетян было гораздо больше.
Каждый день войны приближал поражение землян, поскольку на один уничтоженный земной боевой корабль противник терял 3, но строил за это время 5! Землянам же только с трудом удавалось компенсировать потери. В сухопутных боях инопланетники теряли более чем 6 на 1 человека, но это они могли себе позволить и такое соотношение было им на руку. Их ресурсы казались неисчерпаемыми. Оставляя одну планету за другой, люди откатывались все ближе и ближе к столице Империи Гавани и к Земле, своей родной планете. Стало ясно, что поражение - вопрос времени.
И тогда на самом краю земляне перешли во имя спасения своего вида к тотальной войне, не брезгуя никакими средствами, нарушив все законы войны и запретив слово гуманизм по отношению к врагу. Отступать было уже некуда. Земляне собрали все основные космические силы в кулак и совершили беспримерный рейд к Артагону, своему главному врагу сквозь потерянную территорию, оставив столицу Средне-галактической Империи Гавань и саму Старую Землю отбиваться против высадившегося там противника.
Сильную противокосмическую оборону артагонцы, взамен демонтированной после первой войны с Землей, создать не успели, да и не зачем было, фронт с самого начала войны был достаточно далеко, да и никто совершенно не ждал такого рейда. Основной флот восставших был далеко. Спешно собранный из резерва флот артагонцев и их союзников в основном состоял из вспомогательных кораблей, и никак не мог остановить землян. Артагон, самая населённая планета в галактике с древнейшей и ни на что не похожей культурой была взорвана в назидание и в устрашение.
Погибло 55 миллиардов жителей. И это было только начало. Гавань была захвачена после невероятно кровопролитных наземных боев. Земля же отбилась и устояла. Рейд продолжился. Планеты уничтожались одна за другой, в основном крупные промышленные центры, способные производить космические корабли. Противник ужаснулся и затрепетал. Он не мог ответить уничтожением планет людей. Это было выше его сил. На геноцид он мог ещё пойти в исключительном случае, но взрывать планеты - не было для них преступления страшнее. И в этом была большая слабость инопланетников.
Объединенноё командование землян предъявило ультиматум. Либо безоговорочная капитуляция, либо вы все умрёте. Кто-то испугался и капитулировал. Их было немного, и они вынуждены были теперь воевать на стороне землян против своих бывших сторонников. Но большинство, слишком сильно устрашенные, свели военные действия к обороне собственных планет от уничтожения, фактически на какой-то период выключились из боевых действий. Они отозвали свои корабли из районов активных боев. Такими действиями они спасли землян от неминуемого поражения.
Даже не смотря на то, что рейд продолжался, земляне были слишком слабы. И имей восставшие достаточно решимости, они бы даже без уничтожения земных планет всё равно неминуемо дожали бы своего врага. Но вот в решимости и стремлении добиться победы любой ценой они и проиграли людям. Антиземной союз фактически распался. Слишком многие отсиживались и надеялись уцелеть до того момента, когда другие нанесут людям решительное поражение. Но сил для этого у союза уже не было.
Маховик военной фортуны повернулся в другую сторону. Правда, это было далеко не всё. Война продолжась еще очень долго. Отведя угрозу своим основным центрам, земляне не имели никакой возможности вести наземную войну сразу во многих местах. Уничтожение планет оставалось единственной тактикой. В том числе и тех, которые сидели в глубокой обороне, поскольку в любой момент могли оттуда выйти и накапливали силы. Постепенно стало ясно, что оборона - не гарантия от уничтожения, а капитуляция - не гарантия от опустошения планеты, поскольку приходилось уже воевать на стороне человечества, для людей каждый лишний солдат был на все золота.
Бывшие же союзники наносили по планетам изменников особо жестокие аннигилляционные и ядерные удары, чтобы другим было неповадно переходить на сторону землян. Поняв это, одна раса за другой отказывалась от трусливой тактики. Но боевой дух инопланетников уже был подорван невиданной жестокостью людей. Человечеству здорово досталось. Были еще нанесены в порыве отчаянья страшные удары по Земле и отбитой Гавани. После той войны Гавань перестала быть столицей Средне-галактической Империи и навсегда потеряла политическое значение. Но победа людей теперь уже была неотвратимой.
Все не сдавшиеся инопланетники действительно были уничтожены. А их было большинство. Но и почти все перешедшие на сторону землян планеты пострадали сильнейшим образом. Человечество значительно приблизилось по численности к инопланетникам. Со временем оно и вовсе стало в большинстве, поскольку внимательно следило, чтобы рождаемость людей опережала рождаемость остальных, всех вместе взятых. Некоторые расы были полностью уничтожены в той страшной войне, но всё же большинство уцелело, хотя бы по несколько особей в качестве беженцев на капитулировавшие планеты.
После победы, когда существованию человечества уже ничего не угрожало, люди проявили великодушие к побеждённым: были амнистированы все участники восстания. Единственное исключение: был издан закон об уничтожении всех уцелевших артагонцев. Люди не могли позволить себе оставлять такого страшного врага, маниакально стремившегося уничтожить человечество.
Они даже не могли ограничиться стерилизацией. Пока оставался хоть один артагонец, пусть даже и стерилизованный, всегда можно было получить его клон. Люди не хотели повторения Тотальной мясорубки в далеком будущем. На всех уцелевших артагонцев была объявлена охота по всей галактике. Охота так же была объявлена и на замороженные клетки артагонцев.
Но артагонцы так и не были полностью уничтожены, и им ещё предстояла последняя и решающая схватка с людьми. Гибель столь многих планет, в отличие от всех остальных, не подорвала боевой дух древней расы. Сбылись полностью все ее мрачные прогнозы относительно землян. И от этого только возросла решимость любой ценой уничтожить самое страшное зло для галактики в её истории.
После взрыва Артагона уцелели его многочисленные колонии. Пока ещё длилась Тотальная межзвёздная мясорубка, они оставались главным ядром сопротивления землянам, когда же стало ясно, что поражения не избежать, артагонцы разработали еще один неожиданный хитроумнейший план. В самом центре необитаемого пылевого облака была выбрана планета очень богатая полезными ископаемыми. Все, что можно было в тайне переправить на эту планету, было переправлено.
Артагонцы заложили на своём тайном убежище новую промышленную базу. Они построили саморазвивающиеся роботизированные комплексы, производящие как конечный продукт небольшие эсминцы. Эсминцы, в отличие от линкоров и крейсеров, были сравнительно просты в изготовлении, и их можно было штамповать как на конвейере. Они значительно уступали тяжелым кораблям, несли оружие меньшей мощности, обладали слабой живучестью в бою, но были быстрее; когда эсминцев было много, их эскадра становилась могучей военной силой. Ставка была именно на количество.
Эсминец, в отличие от более мелких кораблей, мог совершать дальние переходы. Новая планета подчинила себя одной цели - производству эсминцев, боевых роботов для наземных операций и клонированных пилотов, которые обучались и замораживались до часа Х. Час Х был запланирован через 400 лет. За такой срок артагонцам удалось наштамповать совершенно невероятное количество эсминцев. Планета вся была буквально утыкана боевыми кораблями. Все эти годы планета была отрезана от остальной галактики. Был шанс, что сюда забредет какой-нибудь случайный корабль и весь план рассекретится. Поэтому и не был выбран более больший срок.
Была и другая опасность, что военная техника землян настолько шагнет вперёд, что их корабли будут неуязвимы против любого количества эсминцев. Ведь артагонцы всегда развивались медленно. Технический уровень землян, разумеется, сильно вырос. Корабли стали быстрее, силовые экраны и оружие на порядки мощнее. Но и оружие артагонцев также улучшилось пропорционально! Жажда мести за уничтоженные родные планеты сильно подстегивала военную технологию, и по развитию все эти годы она ничуть не уступала земной. Наступил час Х. Одна планета против половины галактики, но эта планета четыре столетия готовилась к реваншу! Возникшая как чёрт из табакерки небывалая вражеская армада буквально смяла землян в первых же боях. Соотношение кораблей было 1 к 1000 в пользу артагонцев. Никакой суперлинкор не мог устоять против такого количества.
После первого же неожиданного столкновения с армадой артагонцев, которого земляне просто не могли избежать, когда моментально погибли все герои, отказавшиеся изо всех сил спасаться бегством, стало ясно, что ввязываться в большие сражения с артагонцами - полное безумие. Единственно, что оставалось земному флоту - кружить около армады со всех сторон, наносить удары и тут же поодиночке уходить в разные стороны.
Вскоре гигантскому флоту артагонцев пришлось разделиться на многочисленные эскадры для штурма планет. Против эскадр, все равно довольно больших, у человеческого флота уже появились шансы. Но одновременный штурм многих планет был частью стратегии блицкрига. Артагонцы понимали, что затягивать войну для них опасно, даже для быстрой войны они нуждались в захваченной промышленной базе, для затяжной войны военный тыл должен быть на несколько порядков мощнее. Только на одну свою единственную планету, пусть она и была самой гигантским военным заводом в истории, даже обладая полным военным превосходством, они не могли рассчитывать. Артагонцы учли уроки и очень сёрьёзно относились к своему противнику. Они на собственной крови прекрасно осознали, что земляне могут победить даже тогда, когда все остальные 100 раз капитулируют.
Так что их не вводили в эйфорию первые сокрушительные победы. Такое уже было. Теперь у людей не будет ни одного шанса. Любая, даже самая сильная планетная космическая оборона уничтожалась с железной неизбежностью. После полного подавления космической обороны, словно саранча высаживался космический десант из боевых роботов. У людей они тоже были, но мало, так как считались слишком дорогими в производстве и применялись в специальных операциях, никак не широкомасштабных войнах. Вместо нескольких роботов на те же деньги лучше было произвести лишний космический штурмовик, что намного эффективнее с военной точки зрения.
Но для артагонцев цена не имела никакого значения. Они вообще отменили деньги на своей теперь последней колонии и ввели военное распределение. У них и населения уже не было. Все поголовно были в армии от самого рождения в репликаторе. Закончив курс обучения, они уходили в камеры заморозки, а в час Х все вернулись в строй.
Для целей артагонцев роботы подходили гораздо лучше штурмовиков и любой военной техники, роботы ведь были универсалами и могли драться где угодно и с чем угодно на земле, в космосе, в воздухе, под землей, на воде и даже под водой. Они могли моментально и профессионально воспользоваться любой трофейной техникой. В космосе из них получались прекрасные абордажные команды. А против человека в бою робот вообще несравним.
Людей, однако, на атакуемых планетах было много и военной техники у них хватало, чтобы нанести поражение машинам-десантникам или, по крайней мере, затянуть сопротивление. Что они и делали. Но если сопротивление сильно затягивалось, то десант эвакуировался, и по планете наносились чудовищные удары. Потом десант высаживался вновь.
Будь у людей в запасе несколько лет, с учетом больших производственных мощностей, они смогли бы выставить достаточно кораблей и военной техники даже против такой армады. Но времени то и не было. Артагонцы нуждались в производстве боеприпасов, ремонте кораблей и роботов, госпиталях для раненых пилотов и многом другом, но их эсминцев было чересчур много.
Соотношение сил в космосе для людей было гораздо более устрашающим, чем даже в самой критический период Первой Тотальной межзвёздной мясорубки. Теперь они уже и не могли использовать тактику глобального уничтожения планет. Что было уничтожать? Захваченные миры? На одних преимущественно жили люди, но и планеты с инопланетным населением тоже уничтожать было нельзя.
Инопланетников артагонцы использовали только как вспомогательные силы самообороны или оккупационные войска против партизан. Даже туда их приходилось загонять под угрозой расстрела. Воевать против человечества инопланетники совершенно не жаждали. Прошло слишком много лет, и слишком многое изменилось. Люди поумнели и несколько ослабили свой гнет. Конечно, ими были по-прежнему весьма недовольны, но уже не настолько, чтобы рискнуть решительно и бесповоротно против них выступить. Уроки Тотальной мясорубки были слишком очевидны. Артагонцам желали победы, но пусть уж они её добудут собственными руками, раз сумели воскреснуть с такой мощью после геноцида. Если у них есть такая мощь, то они и сами справятся, а если нет, то чревато им помогать.
Люди понимали такие настроения и не желали, чтобы после уничтожения инопланетных миров, уцелевших уже один раз после Межзвездной мясорубки, полку мстителей им прибавилось. А потом, что толку уничтожать планеты? Артагонцы другие с легкостью захватят. Уничтожить же базу противника в пылевом облаке было полной утопией. Она непрерывно производила новые эсминцы. Их с лихвой было достаточно, чтобы разметать на атомы любой флот против планеты задолго до того, как он подойдет на дистанцию для смертельного удара.
У людей был единственный шанс: не проиграть войну слишком быстро, тогда они могли на что-то надеяться. И опять человечество спаслось на грани полного поражения. Оно сделало то же самое, что и артагонцы, только в другом временном масштабе.
Военные и экономические силы Земной Конфедерации составляли около 10 процентов от потенциала старой Средне-галактической Империи и всех остальных государств. Территория Конфедерации находилась на окраине галактики в стороне от боевых действий и не подверглась атакам флота артагонцев. По тайному соглашению с Империей Земля публично объявила о нейтралитете и заявила, что во имя сохранения человеческой расы готова пойти на мир с артагонцами.
Все обвиняли землян в измене, пока все остальное человечество истекает кровью в неравной борьбе. Само правительство Конфедерации чудом уцелело во вспыхнувшей гражданской войне развязанной не согласными с такой позорной политикой. С колоссальной болью в сердце конфедераты с трудом подавили восстание тех, с кем они были солидарны. И это вместо того, чтобы сражаться против врагов человечества!!! Солдаты же конфедерации, ничего не знавшие о главном государственном секрете Земли, чувствовали себя предателями человечества, но их убедили, что у человечества нет другого выбора.
Но самое главное, что артагонцы предпочли не воевать с Конфедерацией, ведь она была второстепенным противником. Лучше уж сосредоточиться на главном враге. Тем более, что неучастие Земли в войне несколько ослабляло их противника. Да и гражданская война в Конфедерации полностью убедила их, что земляне их столь боятся, что действительно готовы к соглашению с вековым врагом. А как же иначе? Коварный план Земли был выше их понимания. Если они замыслили вступить в войну, то зачем ослабляют себя в гражданской войне? И потом, почему бы и не договориться?
Теперь положение изменилось, после победы артагонцы захватят всю власть в галактике и её уже ни за что не упустят. Людей даже можно сохранить как биологический вид. У них теперь не будет возможности творить зло в галактике. Конфедерация подписала с артагонцами договор о нейтралитете, по которому была обязана разорвать любые отношения со всеми остальными государствами человечества. После победы над союзниками Конфедерации гарантировалась ограниченная независимость под протекторатом артагонцев.
Между тем Империя и союзники делали все, чтобы затянуть войну. Выиграть ее реально не было никакой возможности. Но можно было попытаться дотянуть до того момента, когда артагонцы понесут максимальные потери и распылят силы, в то время как Конфедерация наделает достаточно кораблей и вступит в бой. Так оно и вышло. Блицкриг был сорван. Люди понесли просто колоссальный урон, но сумели выиграть столь необходимое время. И это при том, что в целях повышенной секретности о соглашении Империи с Землей знали только несколько человек имперского высшего руководства. Все её союзники сражались безо всякой надежды на победу. В выборе быть уничтоженным или погибнуть, сражаясь, они выбрали последнее.
Казалось, что война практически закончена. Почти все вооруженные силы и весь флот человеческой коалиции были разбиты, осталось подавить отдельные очаги отчаянного, но совершенно бессмысленного сопротивления.
Но в тот момент, когда артагонцы готовились уже праздновать полную и окончательную победу, им, серьёзно ослабленным ожесточённым сопротивлением, совершенно неожиданно пришлось воевать с новым свежим противником. Этот противник был гораздо более сильным, чем союзники в начале войны, поскольку за то время, когда остальное человечество упорно оборонялось и буквально вгрызалось в каждую пядь собственной территории, Конфедерация успела серьёзно подготовиться. А ведь и Империя с союзниками были ещё окончательно не уничтожены.
Никакого военного преимущества у артагонцев не осталось и в помине. Более того, против их потрепанной армады эсминцев земляне выставили свою армаду кораблей самых разных классов. Но вступление Конфедерации в войну не смогло обеспечить человечеству победы, слишком много сил у артагонцев всё еще оставалось.
Теперь война приняла затяжной характер на истощение сил, и не о какой быстрой победе любой стороны не было и речи. Земная конфедерация вначале, как и артагонцы ранее, имела эффект неожиданного нападения, и ей удалось значительно потеснить противника. Однако артагонцам удалось отбить наступление землян и стабилизировать линию фронта.
Попытка глубокого рейда мощнейшего флота с целью уничтожения колонии артагонцев в пылевом облаке потерпела полную неудачу. Второй раз номер с неожиданным рейдом не прошел, его как раз-то и ждали. Артагонцы, придя в себя от людского коварства и поняв, что с быстрой победой окончательно просчитались, решили теперь победить в затяжной войне. Они сменили тактику. Затяжная война требует сильного тыла и военной промышленности.
Земная Конфедерация полностью перестроила свою экономику на военный лад. Теперь то же самое стали делать артагонцы. Они, не смотря на последние отступления, контролировали все ещё множество планет, пусть даже и сильно разрушенных жестокими сражениями. Инопланетников теперь поголовно насильно мобилизовывали: кого в армию, кого на военные заводы; они и людей заставляли под страхом расстрела работать в военной промышленности. Артагонцам, уже 400 лет бывшим до предела милитаризированным обществом, не было особой проблемой расширить свой уклад на всю захваченную территорию. Стали строиться тяжелые корабли. В сочетании с оставшимися и выпускавшимися эсминцами это было страшной мощью.
Перестройка экономики у артагонцев произошла эффективнее, чем у землян. Кроме роботов у артагонцев в избытке появилась разнообразная военная техника. Маховик войны опять пошел против человечества. Артагонцы стали медленно, но неуклонно теснить землян. И тогда люди ради конечной победы стали уничтожать планеты, контролируемые артагонцами. Неважно, с человеческим или нечеловеческим населением те были. Уже никто не заботился о том, что после войны могут появиться новые мстители. Нужно было победить, пусть даже самой страшной ценой. Да что там инопланетники, когда собственными руками земной космофлот убивал миллиарды людей!!!
Это позволило землянам опять избежать поражения, но победить они всё равно не могли. Военная структура у артагонцев для затяжной войны была сильнее, чем у землян, и они уже могли компенсировать даже регулярные потери целых планет. Боевой же дух же артагонцев не уступал земному. Для землян был приготовлен страшный сюрприз. Несколько планет были оснащены гигантскими двигателями и превращены в суперкорабли, которые превращали в пыль целые земные флоты.
Противники достигли равновесия сил и гибли в бесконечной кровавой мясорубке. Погибали одна за другой планеты, уничтожаемые землянами. Их в галактике становилось всё меньше и меньше. Казалось, выхода нет - война будет продолжаться до тех пор, пока не погибнут все и вообще вся жизнь в галактике. Однако артагонцы, в отличие от людей, оказались не столь решительными в стремлении добиться победы любой ценой, даже при всем их желании отомстить за уничтоженные родные планеты.
Перед лицом очевидного повторения Тотальной мясорубки в гораздо большем масштабе их руководство решило, что они, вроде бы и из самых благих целей, но зашли слишком далеко по пути немыслимого зла. Люди - кровавая раса и, вне всякого сомнения, заслуживают уничтожения. Но причём же тут другие расы! Жизнь в галактике не заслуживает уничтожения во имя любых целей.
Когда артагонцы начинали эту войну, они никак не рассчитывали, что она примет тотальный характер, казалось, их планом было учтено всё для относительно быстрой победы. Но вот немыслимого человеческого коварства в плане не было. И это была главная ошибка. Впрочем, ранее начиная освободительную войну против человечества, они так же не ожидали ее превращения в Межзвездную мясорубку. А, участвуя уже во второй тотальной войне против землян, да ещё и оба раза развязывая её, артагонцы полностью разделяют с ними и ответственность за ее столь разрушительный характер. И сам их план тайной подготовки к войне, если уж совсем честно, был коварством под стать человеческому. Так чем же они оказались лучше землян? Разве только тем, что планеты не взрывали! Во всем остальном духовные хранители галактики были не менее кровожадными, чем земляне. И кто-то из них ради галактики должен оказаться мудрее. А кто же будет мудрее, как не самая древняя раса!
Эту войну необходимо закончить в любом случае. Раз у них нет сил победить, нужно установить мир. Но артагонцам с землянами тесно жить бок о бок. Рано или поздно война разгорится снова. Поэтому артагонцы решили навсегда покинуть родную галактику. Они предложили объявить перемирие на срок, за который они подготовятся и, так и не побежденные, уйдут в бескрайний космос искать новую родину за пределами галактики как можно дальше от кровавого человеческого безумия.
Это был выход из тупика, и человечество на него, конечно же, согласилось. Корабли-планеты были оснащены дополнительными двигателями и приспособили для мирной жизни. Супермощные гравитационные захваты заставили двигаться солнца вместе с планетами. И несколько планетных систем отправилось в другую галактику прочь от людей.
Не удивительно, что древняя история была секретной. Тогдашняя техническая цивилизация была гораздо более развита, чем нынешняя. После второй Тотальной межзвездной мясорубки галактика погрузилась в неуправляемый и всеобщий экономический кризис, долгий хаос и череду бесконечных междоусобных войн. Старая Средне-галактическая Империя распалась, распалась и старая Земная Конфедерация. Государства дробились на все более мелкие. Научные знания сначала засекречивались, потом постепенно утрачивались. Сначала прекратился межзвездный обмен информацией, потом сошла к минимуму межзвёздная торговля. Никто не хотел идти в науку, поскольку ученые превратились в живой товар, отвоевываемый друг у друга. Первые рабы после многих столетий отмены рабства на Земле были именно ученые, которых свои хозяева заставляли заниматься наукой. Постепенно цивилизация скатилась в варварство.
После долго хаоса около 9000 лет назад началось медленное возрождение. Планета Целос, которая ранее принадлежала одной из многочисленных почти исчезнувших рас, дала начало новой Империи, которая затем взяла название Срединно-галактической в качестве символа наследия старой Империи. Возродилась и Земная Конфедерация, возникли другие государства. Но человеческая цивилизация так и не достигла высот, которые были до Второй тотальной войны. Часть научных знаний была утеряна безвозвратно. Прогресс шёл теперь очень медленно.
Человечество, по каким то непонятным законам утратило неудержимую энергию развития и свою уникальность по сравнению с более древними расами. Теперь его темпы развития были сравнимы со всеми древними расами прошлого. Фактически последние 5000 лет вся галактика была в глубоком застое. Во многом это стало следствием рабства. Даже во времена хаоса большинство населения было формально свободным. Но более 4000 лет назад примерно 70 % населения было превращено в рабов, и это положение сохранилось и по настоящий момент.
А вот в связи с какими экономическими и политическими процессами стало возможным всеобщее закабаление прежде свободного населения, информация была очень отрывочная. Только несколько исследования современных историков под грифом совершенно секретно. Непонятно, имелась ли она в имперских архивах. Скорее всего, ее уничтожили как потенциально опасную. Возможно, где-нибудь за пределами Империи эта информация и уцелела.
Глава пятая
Келг вышел из состояния задумчивости и посмотрел на казантианина Ксинсса.
- Про тебя я почти ничего и не знаю. 78 лет, сын вольноотпущенника. В 24 года окончил с отличием университет художественных искусств, талантливый музыкант и композитор, написал несколько произведений в стиле старинной казантианской оперы. Имел большой успех в Хеганте с серией оглушительных гастролей. Припоминаю, лет 7 назад высокородных потянуло на экзотику. Нет, всё-таки я слышал о нем. Господи, как же музыкант оказался в террористах? После неожиданного для многих успеха Ксинсс исчез и подался в революционеры. Очень быстро выдвинулся в главного вождя ополченцев. Выдвинул концепцию беспощадного террора. Скажите на милость, беспощадный террор! А то раньше «Народное ополчение по отстрелу бешенных высокородных» было недостаточно беспощадным!
Ополчение возникло лет 200 назад. Несколько раз его почти полностью уничтожали, но каждый раз оно как птица-феникс, умудрялось возрождаться из пепла. Стратегия ополченцев была до крайности проста и полностью вытекала из названия. Убивай бешенных собак высокородных. И они убивали уже 200 лет. В отличие от «Фронта тотальной революции», ополченцы не соблюдали никаких правил и были очень плохими ребятами. Ох, какими плохими ребятами они были!! Это было просто какое-то сборище маньяков, один хлеще другого.
Они выбирали самые легкие мишени и старались добиваться максимального эффекта минимальными средствами, старясь сводить риск к минимуму. Из высокородных они в основном охотились не на военных, а на гражданских, женщин и детей. Они просто вели какое-то кровавое соревнование друг с другом в стремлении убить как можно больше. Если высокородный зазевался и оставил ребенка без присмотра в собственном саду на 5 минут, то он мог получить посылочку из отрезанных маленьких пальчиков. Если же родители не оставляли ребенка ни на секунду, то случались похороны всей семьи.
На высших нападали редко. Те были ранее под имперской охраной, недавно все поголовно завели личную гвардию. Это было чревато большими боевыми потерями. Но все же и такие операции случались, чтобы те не расслаблялись и не чувствовали себя в безопасности.
Вот какие боевые операции они любили проводить. Нападения на детские репликаторы для высокородных и психиатрические лечебницы для них же. Удачным деньком считалось полностью выкосить всю свадьбу, начиная со счастливой невесты и заканчивая друзьями жениха. Словом, убивали везде, где это можно было легко сделать и, чтобы было как можно больше трупов. Людей с оружием, даже полицейских, ополченцы избегали. Но это не значит, что они были беззащитными трусами. Если жизнь прижимала, то они могли воевать будь здоров. Естественный отбор и тут делал свое дело, хоть с фронтовиками их и не сравнить. Военные относились к ополченцам с омерзением, старались их пристреливать при операции, не доводя дело до ареста. Этим они вызывали гнев тайной полиции, те стремились психозондированием вытащить из террористов максимум информации. Впрочем, ополченцы, как правило, умели ставить мыслеблоки, имели психовнушение против боли и были накачены встроенными генами, производящими противоядие от наркотиков правды.
Рабы ополченцев боготворили наряду с фронтовиками, считали их народными заступниками. Многие даже обожали ополченцев сильнее, они и сами бы поджарили всех высокородных на медленном огне, если бы была такая возможность. Никакого криминала в убийстве детей и женщин они не усматривали. Низшие же свободные, в массе приверженцы Фронта, ополченцев, как правило, осуждали за излишнюю жестокость.
- Так, чем же таким наш музыкант сумел отличиться с тех пор, как стал террористом? Ага, беспощадный террор означает, что они теперь убивают всех подряд, высших, высокородных и просто дворян. Заодно и тех, кто на их взгляд активно сотрудничает с преступной Империей, хоть простых и привилегированных свободных, хоть рабов. Так вот кто все это придумал!
Что ж, все сходится. Ксинсс стал Верховным Генералом ополчения 3 года назад, когда был убит прежний. После этого волна террора резко усилилась. А вот это новость! Совсем недавно Ксинсс создал крыло по уничтожению высших. То-то те не на шутку перепугались! Раньше они считались труднодоступным объектом, и их погибало совсем немного. Но жизнь идет вперед, я смотрю. Так же совсем недавно образовано Боевое крыло, которое стало действовать против военных и полиции, копируя операции Фронта, но на свой совершенно неджентльменский манер. Про это я слышал, как сплетню. Но не поверил, не соврали, однако! Да, террористы стали действовать несколько по-другому! Казантианин выдвинул, оказывается, несколько свежих идей в революционной борьбе. Для обеспечения финансовой базы он занялся организованной преступностью, взял под контроль… черт побери, да он взял под контроль почти всех крупнейших преступных олигархов! Еще целый списочек уничтоженных, которые по наивности решили, что революционеры им не указ, они и сами круче всех. Слабоваты оказались гангстеры против ополченцев! Теперь самый крутой гангстерский синдикат в Империи называется «Народное ополчение». Про это я тоже слышал, но не сильно верил. Чем же еще композитор прославился? Смотрим... Подкуп чиновников и полицейских, которые прикрывали и предупреждали ополченцев о карательных акциях и возможных арестах. Сильно, сильно! Связь с иностранными разведками и государственная измена, продажа важных секретов в Земную Конфедерацию и Лигу Свободных миров, которые после потери немалых территорий в войне с Империей 170 летней давности все никак не могут успокоиться, жаждут реванша, выжидая удобный момент. Тайные лагеря подготовки на территории Торговой Гильдии - это тоже его идея. Ну, еще бы, последние только безумно рады насолить Империи и хоть немного ее ослабить! Отмывание преступных денег на территории Лиги при покровительстве последней. Свежо, свежо! Вложение денег свободных торговцев из Независимых миров в пиратские рейды на территории Империи. Да, очень серьёзный этот казантианин. Если композитора не схватят в ближайшее время, то Ополчение ожидает прямо-таки расцвет. При таком размахе и стратегическом подходе у Империи нет шансов его быстро победить и даже серьезно ослабить.
Ополчение совершенно неожиданно для Келга оказалось врагом для Империи куда более серьезным, чем Фронт несгибаемого Кришны. Келг признал, что с точки зрения эффективности борьбы шаги Верховного Генерала были очень сильными. Похоже, в Империи наступило время, когда ни один ее сторонник из любого класса абсолютно нигде уже не может чувствовать себя в безопасности. Но упорная борьба ещё не означает победы. Келг не видел, за счет чего Ополчение сможет захватить всласть.
- Теперь остается самый интересный вопрос. Кто же на первом месте в списке врагов Империи, ведь не Президент же Земной Конфедерации и не Верховный канцлер Лиги свободных миров, это было бы чересчур даже для секретного списка. Такие враги вне списка. Кто оказался страшнее и Фронта и Ополчения?
Келг прогнал текст дальше, поскольку с Ополчением уже было в основном всё ясно. Его ожидал еще один сюрприз. Главным врагом Империи оказался с виду образцовый молодой человек Джек Револверс, похожий на маменькиного сыночка и школьного зубрилу, Маршал «Корпуса народных стражей».
- Наверное, можно быть одновременно зубрилой и главным врагом Империи. А почему бы и нет? Ведь можно же композитору быть главным боссом преступного мира, вдохновителем и организатором кровавого террора. Так что же натворил это пай-мальчик? Лет то ему сколько, интересно? 23, ну просто чудесно! Беглый раб, высшего образования нет, кроме стандартного среднего для рабов. Все интересней и интересней. Джек организовал Корпус 4 года назад с хвостиком.
Корпус был молодой, дерзкой и самой загадочной революционной организацией. Келг покопался в памяти, что он знает о стражниках. Совсем немного. Среди гвардейцев ходили слухи, что Империя столкнулась действительно с серьезной опасностью, и что очень скоро и Фронт, и Ополчение и смертники будут отодвинуты на второй план. Впрочем, это были только слухи, не основанные ни на чём серьёзном, кроме пары приписываемым им громких акций, которые точно и не известно кто провел. Келг не относился серьёзно к этим слухам. А поэтому даже и не думал, что руководитель Корпуса удостоится чести быть главным врагом Империи.
Открытой информации о Корпусе не было вообще. Корпус, в отличие от всех прочих революционеров не афишировал свои действия, реклама им была совершенно не нужна. Империи тем более. Террором стражники не занимались. Точнее, их действия были что-то среднее между террором и боевой диверсией. Отравление загадочным вирусом пехотной дивизии на полевых учениях, 75 % летальных потерь, пока не нашли противоядие. Совершенно неожиданная ракетная ядерная атака по императорскому дворцу в тот момент, когда там был монарх. Ракету моментально сбили, и жертв не было. Да и мощнейший силовой щит автоматически включился и ядерный заряд дворец бы в любом случае не повредил. Похоже, на успех никто и не рассчитывал, это был демонстративный жест запугивания самого императора и всех высших.
Непонятно только, как стражникам удалось достать ядерную ракету. Если бы такая ракета появилась бы у ополченцев, они бы наверняка обрушили ее на квартал в районе дворца и уничтожили бы половину высокородной элиты. Стражники же на такой шаг не пошли. Молва приписывала эти акции Корпусу не напрасно. Это действительно были они. Оказывается, Корпус, как молодая организация, решил пойти своим путем в революционной борьбе. Похоже, они намеренно окутали себя завесой тайны, чтобы вызвать настоящую панику среди высокородных. Ведь неизвестная, но реальная опасность хуже той, с которой знаешь, как бороться.
В народе с самого начала пошла гулять молва о новой организации, которые наконец-то победят Империю. Ведь ни Фронт, ни Ополчение это сделать так и не сумели. Далее был список операций Корпуса. Он буквально шокировал своей эффективностью, почти полной неуловимостью стражников и их умению маскировать свои операции. Оказывается 86,73 процентов крупных поломок военных кораблей приведшей к серьезным авариям, с гибелью всего или части экипажа были на их совести. На боевом счету Корпуса были многочисленные диверсии в военной промышленности.
- Никакие это, не иностранные диверсанты, оказывается, это родные стражники постарались!
Но это еще не самое основное. В программе стражников один из пунктов - подрыв военной мощи Империи, основной же упор сделан на дестабилизацию экономического и финансового положения, провоцирование всеобщего кризиса. Отсюда массовые диверсии в гражданских отраслях, целые компьютерные эпидемии, отключение света там, где его отсутствие является целой катастрофой, аварии, прорывы плотин, использование биологического оружия против сельскохозяйственных растений и животных.
Всё это Корпус умудрился проделать за 4 года. Ячейки Корпуса, по предположениям аналитиков, есть уже на многих важных планетах Империи. И каждую планету уже потрясают диверсии! Стражники делятся на две категории: организаторы и исполнители. Организаторы практически неуловимы, их глубокая законспирированность - базовый принцип, при общении с исполнителями меры безопасности напоминают паранойю в тяжелой форме. Инструкции Корпуса по подрывной работе сначала вызывали у контрразведчиков истерический смех, настолько они напоминали дешевые голо-комедии, снятые психически больным режиссером. Действительно, было над чем посмеяться. Вот некоторые тезисы: «Помни, отправляясь на задание, что твой непосредственный руководитель может быть перевербован. Если тебя незнакомый человек что-то спросит на улице, улыбайся, но следи по сторонам и немедленно убирайся, но только не туда, куда собирался. Никогда не соглашайся с предложенным в гостинице номером. Покапризничай и попроси другой. Если не хотят менять, настаивай, не соглашаются, немедленно ищи другую гостиницу. Все время носи немодную обычную одежду. Никаких сексуальных связей с товарищами по борьбе. Никогда не бывай дома у товарищей по борьбе». И всё в таком духе. Но потом смеяться полностью перестали.
Небывалая и страшно последовательная паранойя к своим собственным членам организации стала приносить более чем великолепные результаты. Исполнителей ловят время от времени, хоть и не слишком часто, но на их место тут же находят других. Более того, стражники-исполнители стремятся покупать конечных исполнителей среди преступных элементов, которыми и не жаль пожертвовать. Их то и ловят. Организаторов же, ядро стражников, поймали считанные единицы! Небывалый результат для революционной организации, действующей с таким размахом! К вербовке подходят с позиций еще большей паранойей. Выбирают объект вербовки из числа самых незаметных, наверняка не находящихся под наблюдением, потом же долго пытаются такое наблюдение обнаружить.
Автором всей этой системы паранойи является мальчик Джек. Автором анонимного воззвания, которое 4 года назад потрясло галактическую информационную сеть, был тоже он. Там много было «занимательного», но самыми интересными были следующие призывы ко всем угнетённым: «Не трать усилий на убийства угнетателей. Всех не перестреляешь, а медленно, где только можно, убивай Империю, вреди ей, веди ее к пропасти. Наступит момент, и она сама рухнет». Из той же оперы были советы относиться к Империи как оккупанту и поголовно всем стать тихими незаметными диверсантами. Где же беглый раб юного возраста умудрился столько ума набраться? Руководящая структура Корпуса находится непонятно где. По косвенным данным, предположительно где-то в независимых мирах, не входящих ни в Лигу, ни в Земную Конфедерацию ни в Торговую Гильдию. Где-то там находится и Джек. Установить даже приблизительный район пока не может даже военная разведка. Про секретную службу и говорить нечего. Стражники имеют очень мощную финансовую базу. Они играют на бирже через подставных лиц и очень успешно. Деньги по межзвездной сети моментально переводятся за границу, и все время в разные места, нет ни одного повторения.
- А как же им не зарабатывать деньги? Имея информацию о будущей диверсии, можно 100-процентно прогнозировать курс акций и имперской валюты! По предположениям аналитиков, Корпус для организации диверсий на предприятии использует промышленных шпионов конкурентов, покупает у них информацию очень задорого. Стражники, похоже, народ не скупой. Поэтому и ядерное оружие могут приобрести, и еще чего похуже, наверное. Что там дальше? Имеют агентуру во Фронте, Ополчении, других революционных организациях и пытаются их контролировать. Пытаются путем взяток влиять на внешнюю и внутреннюю политику Империи в сторону скорейшего краха. Лоббируют крайние антиимперские настроения в Конфедерации и Лиге, прямо-таки подталкивают их к новой войне с Империей.
-Да, Джекки, аналитики правы, ты бесспорно главный враг Империи. Вот у тебя-то как раз и может получиться сокрушить Империю. Шансы есть. Но ты играешь с огнем! Даже если ты добьёшься успеха, то дело, скорее всего, ограничится ее распадом и оккупацией, рабов же ты всё равно не освободишь! Ну а теперь посмотрим, кто стоит в этом хит-параде вслед за бароном, кого он опередил.
- Запрос: список главных врагов Империи с 5-го по 10-е место в порядке убывания, текст без голограмм.
Демон выдал на вспомогательный экран текст. На пятом месте шел Аррис Мицусава, 138 лет, беглый раб, Верховный Бригадир «Бригад народного сопротивления». Тоже давняя организация, как и Ополчение, возникла около 150 лет назад. 5 лет назад почти разгромлена. Сейчас возрождается. Методы - что-то среднее между ополченцами и фронтовиками.
Ополченцев бригадиры открыто зовут мясниками. Зато как результат относительного джентльменства бригадников - гораздо большие потери, чем у ополченцев. Однако фронтовики на бригадников сильно косятся из-за операций против гражданских. Бригады воюют с полицией, иногда с армией. Но в последнем случае часто ограничиваются сравнительно безопасными обстрелами и установкой мин.
Аррис возглавляет Бригады вот уже 37 лет. 2 раза его ловили и готовились казнить. Один раз он умудрился сбежать оттуда, где это считалось совершенно невозможным, второй раз его освободили незадолго перед казнью. Исключительно дерзкая была операция, целая маленькая гражданская война в столице с применением бригадирами трофейной военной техники, тяжелыми деструкторами они обратили в пыль несколько кварталов. Положили кучу народу, не только солдат Империи, в основном невинных граждан, да и сами полегли чуть ли ни поголовно, зато на время славой затмили всех, даже Фронт Кришны. Аррис безуспешно пытается скоординировать действия всех революционеров. Это он абсолютно верно делает. Да только мало кто его слушает, разве что с Фронтом совместную операцию иной раз проведут. Все остальные в основном предпочитают действовать сами по себе. Тут и боязнь провала из-за союзников, да и слишком уж разные они все.
На шестом месте был Главный Истребитель «Смерти человечеству» Пшеггг Карруггхх. 142 года, беглый раб, сикунтианин. О такой расе Келг никогда не слышал, - «Впрочем, сколько сейчас в Империи осколков некогда великих рас». Он вызвал голограмму. Лысый забавный оранжевый человечек без носа.
- Значит, это ты Главный Истребитель человечества. Здорово же люди насолили твоим предкам!
Седьмое место занимал Аякс Терпеций, 746 лет, свободнорожденный, известный писатель, создатель и Председатель «Движения новых коммунаров». Коммунизм – очень древнее учение о всеобщем братстве и равенстве. Его последователи время от времени приходили к власти сначала на Земле, потом и в космосе, но, судя по секретным файлам древней истории, всеобщего равенства так никогда и не построили. Исчезли они в тёмные времена Великого хаоса, казалось бы безвозвратно. Но 114 лет назад в эмиграции Терпеций, знаток древней истории, на свои личные средства возродил это движение.
Террор коммунары не признавали, готовили всеобщую революцию, пока в основном идейно, укрепляя свои ряды, никаких боевых операций не ведут. Однако организовали ряд крупных забастовок рабов на промышленных предприятиях, весьма жестоко подавленных. Помогают Фронту Кришны деньгами. Их стратегия в настоящий момент: укрепление собственных рядов и постепенная подготовка масс к революционной борьбе, которые должны затем влиться в революционную армию, ядро которой составит Фронт Кришны, а идейно эту армию будут возглавлять коммунары. Соответственно, и власть после победы будет в руках коммунаров.
Их поддерживали в основном низшие свободные, которые имели уже свободу, но кроме неё ничего. Для них возрождённое учение, направленное против богатых, было весьма привлекательным. Рабы же считали Движение коммунаров недостаточно радикальным, кучкой мягкотелых интеллигентиков. Некоторые полагали, что знаменитое анонимное воззвание, автором которого оказался мальчуган Джек, принадлежало Аяксу. Уж больно оно было в духе многочисленных коммунарских призывов к всеобщим забастовкам. Ни Джек, ни Терпеций не высказывались против такого мнения, каждый по своим причинам.
На восьмом месте был некто Павел Воитель, настоящее имя Марио Люмпиус, 357 лет, беглый раб, Епископ «Воинства преданного Христа». Это была террористическая группировка с сильнейшим религиозным уклоном. Религия уже многие тысячи лет потеряла былое влияние, атеизм сильно преобладал. И всё же до сих пор находились верующие, в основном среди бесправных рабов. Христианство было одной из самых древних религий, возникших на Земле и уцелевших спустя все тысячелетние катаклизмы.
В последнее время среди рабов наметился некоторый всплеск интереса именно к нему, сильнее всех прочих более молодых религиозных учений. Христиане были весьма разными. Умеренные призывали смиренно принимать любую власть и ждать блаженства в раю за все мирские страдания. Радикалы считали, что все людские беды происходят от того, что они отвернулись от Бога, а власть имущие - слуги Люцифера, бывшего божьего слуги, поднявшего против него мятеж. Воинство представляло самых радикальных христиан. Воители считали слуг дьявола уже навеки проклятыми и заслуживающих, чтобы их побыстрее отправить прямо в ад. Что они и делали.
Понятие слуг дьявола было весьма обширным. Туда входили все прислужники Империи, начиная от всех рабовладельцев, независимо дворян или просто свободных и, заканчивая всеми, кто раболепствовали перед властью. Одними из самых страшных слуг дьявола были умеренные христиане, поскольку они извращали слово божье и вносили сумятицу в мысли, уводя души с правильного пути прямо в лапы Люцефера. Их они называли «племя иудово» по имени человека предавшего их бога. Все, кроме радикальных христиан, были божьими отступниками, инопланетники - вообще исчадием ада. «Смерть человечеству» они воспринимали как воинство Люциферово.
Воители, как правило, были обозленными фанатиками, с радостью приносящими себя в жертву во имя святого дела. Убивать слуг дьявола им не возбранялось никакими способами. По их воззрениям проливать кровь было грехом. Правда, во имя святого дела можно было и согрешить, бог всё простит. Предпочитали они взрывы, нанотехнологическое, бактериологическое, химическое оружие и яды. Ну и энтропийный деструктор, разумеется. Он то кровь не проливал, а спекал тело в однородную массу, в лучшем случае наносил тяжелые повреждения.
Отличное оружие для святого воинства. Им пользовались налево и направо. Правда, детей воители старались не трогать, вроде бы невинные создания, но если те погибали в общей массе, то на это была божья воля. Умеренных христиан убивали, как правило, индивидуально и тщательно. Старались выкрасть их и ритуально сжечь, а если такой возможности не было, то сильно пытали и забивали на смерть.
Воителей было не слишком много, но они были очень опасны фанатизмом и непредсказуемостью. Как террористы они были весьма умелыми и хитрыми. Их акции планировались с изощренной эффективностью. Весьма ожесточённо сражались воители и против военных с полицией.
За смертниками охотились, как главным врагом. Те отвечали тем же. У них хватало ума не бороться так же и против божьих отступников и устраивать, например, биологические атаки на крупные города. Очевидно, очередь их была после истребления всех слуг дьявола. Но шансов на это у воителей не было вообще никаких, несмотря на необыкновенный даже среди остальных террористов фанатизм. Их поддерживали немногие. Святое воинство и так прыгнуло выше головы и достигло своего предела численности. Скорее всего, их ждёт более быстрое полное уничтожение, чем все остальные террористические группировки.
На девятом месте зловещего хит-парада шел Сентурий Аркх, 478 лет, Секретарь «Союза мирных реформ», очень богатый промышленник из потомственного клана, один из самых богатых людей всей галактики.
В Союз входили в основном привилегированные свободные, в основном из деловых кругов, но были так же и некоторые богатые Высшие. Сентурий был приближен ко двору, неоднократно, подавал проекты мирного постепенного освобождения рабов и различных экономических усовершенствований. Время от времени его предложения частично реализовывались. За исключением освобождения рабов.
Всех своих рабов Аркх отпустил на волю, и эффективность его многочисленных предприятий от этого выросла. Но не настолько сильно, чтобы все остальные последовали его примеру. В древние времена на Земле труд рабов, насколько представлял себе Келг по закрытой информации, был весьма неэффективным. Теперь же времена изменились. Многие столетия назад появились методы управления, позволяющие держать рабов в таком страхе, что они даже и подумать не могли о том, чтобы плохо работать. От рабов требовалось только одно - четко выполнять приказы. А везде, где необходимо было творчество, хватало и свободных. Да и в отличие от древних рабов, у современных была небольшая зарплата, обеспечивающая гарантированный прожиточный минимум, дешевое жилье, какое-то личное имущество, различные корпоративные скидки и льготы от рабовладельца. Имелось и система небольших поощрений за хороший труд. Не говоря уж о том, что большинству рабов было не под силу оплачивать регулярное продление жизни, и тут они полностью зависели от воли рабовладельца. Поэтому освобождение рабов и не могло привести к значительному повышению производительности труда.
Сентурий пытался доказать, что эффект от освобождения будет заметен в больших масштабах и случится постепенно. Что рабство ведет к всеобщему застою общества, а их освобождение - к прогрессу. Он сумел убедить пока немногих. В основном Высших, которые в основном владели рабами и промышленностью, разговоры об эффективности и прогрессе мало заботили. Они боялись освободить рабов, а затем потерять всё, в том числе и собственную жизнь. Бывший раб и его потомки, ставшие свободными - очень опасны. Они непременно захотят отомстить за все прошлые унижения, и для этого у него будет гораздо больше возможностей.
Такие настроения господствовали среди всего дворянства. Если бы не они, император давно бы освободил рабов. Более того, это было бы проделано задолго до него. Уж кто-кто, а император прекрасно обошёлся бы и без рабства. Но у него были связаны руки. Что же касается свободных промышленников, то те в основном рассуждали так, - «Пусть эффективность повысится, зато резко возрастет зарплата, иначе почти все новые свободные разбегутся, спрос на труд свободных достаточен. И потом, рабы тоже имущество, которое немало стоит, которых можно при случае продать, заложить, взять под них кредит. Так что суммарно я здорово сразу проиграю и когда ещё компенсирую потери! А что до прогресса общества, освобождением своих рабов я его не сильно то и ускорю».
Кое-кого Сентурий всё же убедил и не оставлял своих попыток развить личным примером добровольно освободить своих рабов. Разгул террора был ему очень сильно на руку. За свою жизнь со стороны революционеров он мог совершенно не опасаться даже от смертников - какой никакой, а всё же союзник, поскольку враг нашего врага! На его предприятиях не было ни единой забастовки, ни одной диверсии. Это заставляло одного за другим задуматься и ценой освобождения и вступления в Союз купить личную безопасность прямо сейчас. В последнее время Союз неуклонно рос и набирал вес. Поэтому члены Союза и числились в опасных врагах Империи, хотя в революционерах находились совершенно условно.
От революции и террора они всячески открещивались, совершенно подпольщикам не помогали. Даже «Новые веяния» для них были возмутительными бунтарями, хотя тайные контакты с ними, судя по досье, поддерживали. Все же золотая революционная молодежь была сплошь из самых влиятельных высших фамилий, это могло пригодиться и при давлении на императора, да и хотя бы в том же бизнесе.
Члены Союза никогда не высказывались на тему, что рабство - совершенно недопустимая вещь с точки морали, о чем с пеной у рта кричали все революционеры, как раз то на мораль им было, по всей видимости, наплевать. Разве что Сентурий, основавший Союз всего 29 лет назад, считал иначе. Но даже если и так, то он прозрел только в последнее время, до освобождения своих рабов он был в числе консерваторов, и даже в молодости никакими революционными настроениями не грешил.
Ну и, наконец, завершал список Алексей Шустрик, беглый раб, всего 16 лет! Ничего себе, дети среди руководителей революции - это что-то новенькое! Шустрик 3 года назад создал «Авангард радикальной революционной молодежи». Келг даже не мог предположить, что создатель и руководитель Авангарда - подросток.
Именовался он довольно громко - Главный Народный Мститель. Среди авангардников была исключительно молодежь, а подростки как раз и преобладали, как самые радикальные, но руководить то ими должен был бы человек постарше! Оказывается, совсем и не должен. Авангардники не дотягивали до главных врагов Империи из-за почти детского среднего возраста, но в десятку-то они наверняка должны были попасть. Они и попали. Они были на слуху, начав действовать на Целосе, в короткий срок появились почти на всех планетах Империи, всевозможные операции проводили буквально каждый день и помногу. Никто из революционеров не мог похвастаться таким количеством. Правда, большинство этих операций были плохо подготовленными, да и сами молодые радикалы были по большей части террористами-неумехами.
Их пачками убивали во время операций и брали в плен, ещё больше арестовывали и безжалостно казнили. Однако победить их никак не могли, и те с каждым днем они причиняли всё больше и больше беспокойства. Десятое место в зловещем хит-параде их руководителя было каким-то недоразумением и некоторой инерцией аналитиков.
Авангард был какой-то зловещей гидрой, которая на каждое отрубленное щупальце отращивает не просто новое, а несколько. Как следовало из комментариев, некоторые аналитики имперской контрразведки отмечали небывало большие темпы роста Авангарда и предсказывали, что очень скоро в списке главных противников Империи молодые революционеры займут второе место после Корпуса. А если эти темпы надолго сохранятся, то по их прогнозам, радикалы не только выйдут на первое место, но и развяжут всеобщую гражданскую войну.
Впрочем, это был самый крайний прогноз. Это если Империя будет сидеть, сложа руки, что очень сомнительно. Да и потом, развязать гражданскую войну - не значит в ней победить. Война Фронта Кришны или бригадников с Империей фактически гражданская и есть, пусть и очень ограниченная, а каковы их шансы на победу? Всеобщая гражданская война означает лишь море крови, Империя всё равно устоит!
- Ну ладно посмотрим дальше деяния юного революционера! Сын проститутки-рабыни, отец неизвестен. Закончил школу по курсу свободных, максимальный уровень, в 12 лет, на год раньше. Сдал все тесты и экзамены на высшие оценки и получил право свободного выбора специальности и поступления в расширенный список университетов.
Школа… От неё осталось только что название. Многие столетия назад обучение в целях экономии стало повсеместно компьютерным. Только высшие или дети богатых свободных занимались индивидуально или группой с безумно дорогими лучшими преподавателями. Ученик у себя дома включал компьютер, входил в учебную программу и получал знания путем принудительного воздействия пси-излучения на мозг. Также были обязательные курсы закрепления материала, компьютерное собеседование со специальной программой, тесты и экзамены.
Попытка молодого раба сачкануть от обязательного курса приравнивалась к бунту со всеми вытекающими последствиями. Свободные обучились по значительно более расширенной программе. Много умных рабов для Империи не только ни к чему, но и просто опасно, но некоторое количество всё же было желательным. Поэтому наиболее способные рабы по достигнутым результатам получали право на обучение по программе свободных, которая была многоуровневой в зависимости от способностей. Ребенок-раб, обучающийся по рабскому минимуму, с 7 до 13 лет 3 дня в неделю учился по 6 часов, 3 же дня работал по 6 часов, в 2 раза меньше обязательного законодательного рабочего дня раба. Как и у взрослых, у детей были выходной один день в неделю, несколько праздников и 2-х недельный отпуск.
Были так же учебные каникулы 1 месяц в год. Но во время каникул ученик отдыхал только от учебы. Он продолжал работать. Трудились ученики восьмерками. Это означало, что 8 учеников на стандартном рабочем месте попеременно по 6 часов через день эквивалентны паре взрослых по 12 часов 6 дней в неделю на том же стандартном рабочем месте в первую или вторую смену. (По всей Галактике практиковалась круглосуточная работа на одном стандартном месте, опять же в целях экономии). Зарплата ребенка-раба за час, естественно, была меньше чем у взрослого. Если рабовладелец не мог трудоустроить ребёнка, то он должен был в обязательном порядке сдать его в аренду государству, которое уже находило ему работу.
После 13 лет обучение раба заканчивалось, и он поступал в полное распоряжение хозяина как взрослый работающий. Однако, получавшие право на курс свободных, не работали вообще и даже, в отличие от первых, получали стипендию в зависимости от уровня обучения. На высших уровнях для рабов, как и для свободных, уже отсутствовал контроль над временем обучения. Учись сколько хочешь, только хорошо сдавай тесты и экзамены.
Способнейшие из способных получали в награду право наряду со свободными поступить в университет, и если не принадлежали императору или государству, то выкупались у рабовладельца и становились государственными рабами. Это был шанс круто изменить свою жизнь и даже со временем получить свободу. Но в университетах свобода давалась единицам, чуть ли ни гениям в своей области.
В основном обученных элитных рабов продавали за большие деньги новым владельцам, туда, где были необходимы, и где они за упорную работу могли надеяться получить право самовыкупа. Но в любом случае их жизнь была значительно лучше, чем у низших необразованных рабов. Алексей, оказывается, совмещал блестящую учёбу с уличным хулиганством, возглавлял крупную шайку рабов-подростков, многие из них старше и намного сильнее его. Шустрик стал настоящим королем своего квартала. Обложил данью всех подростков квартала за «защиту». Пользовался большим авторитетом из-за недюжинного ума и оттого, что обучался по максимальному приоритету.
Получив возможность поступить в университет, он не стал пользоваться проторенным путем. Шустрик решил, что он уже получил от Империи всё что нужно, теперь пора наступить ей на хвост. Он ушел из дома в 12 лет. Из избранных членов своей шайки создал Авангард молодежи и начал подпольную вооруженную борьбу. Выдвинул интересную и не похожую на других концепцию революционной борьбы.
Вот несколько его идей. «Молодежь - лучший двигатель революции. Старики никогда не разожгут революцию, потому что ничего не смыслят в революционной борьбе. Они считают себя жутко умными, но стоят на ложном пути. А на самом деле все обстоит очень даже просто. Для революции нужна массовость, массовость, и еще раз массовость. В революции побеждает не революционная армия, а восставший народ. Авангардом же восстания служит молодежь. Хватит болтать о революции и прикидывать шансы на победу. Надо начинать революцию здесь и сейчас! Любым оружием, хоть камнем, хоть голыми руками! Действуйте любыми методами. Начни действовать, организация и понимание придет позже».
Это были призывы не слишком глубокие, но красиво звучащие. Особенно для молодёжи, которая валом повалила в революционный Авангард. Алексей поступил исключительно мудро для своих лет в плане организации. После нескольких относительно громких, но относительно безопасных акций он залег на дно. Авангард же стал развиваться в геометрической прогрессии, побив все рекорды.
Его ячейки были полностью автономны и с центральным руководством были объединены только идейно, совершенно не представляя, где оно вообще находится это руководство, а общались через глобальную межзвездную сеть, периодически получая информацию, как конкретно действовать в том или ином случае и новые программные документы со свежими тезисами революционной борьбы. Через сеть же они время от времени посылали часть революционно реквизированных денег.
Это была сложная схема. Информация в межзвездной сети исходящая от революционеров, по всей галактике считалась преступной, если ее обнаруживали, то моментально закрывали. Поэтому она возникала то тут, то там, ее часто непросто было обнаружить. Для ее поиска применяли специальные интеллектуальные программы. Иногда все время пропадающий штаб находили косвенно, путем общения между ячейками.
В сети шла целая информационная война спецслужб Империи с Авангардом. Часто контрразведчики маскировалось под Шустрика. Многих радикалов, если они утрачивали осторожность, они ловили именно благодаря сети.
Методы борьбы у ячеек авангардников были очень простые: «как можем, так и боремся!» Оружия, у них катастрофически не хватало. Не было боевого опыта, чтобы его захватить, и не было достаточно денег, чтобы купить на черном рынке. В ход шло все подряд: плазменные полицейские парализаторы, кинетические ружья, морально устаревшие после изобретения энтропийных деструкторов, но все еще не снятые с вооружения, огнестрельное оружие, все еще используемое охотниками и любителями старины, любое холодное оружие и даже самодельные луки. Могли и просто на улице стукнуть камнем по голове обычного дворянина, как правило, не имевшего денег на дорогостоящую силовую защиту.
Многие ячейки так и начинались - с убийств камнем и ножом, захватов людей. Наличные деньги отменили уже около 5000 лет назад, но избиениями и угрозами авангардники узнавали код личного счета, потом перекачивали деньги. На них уже покупалось серьёзное оружие, и ячейка начинала разворачиваться. Разумеется, рабов и свободных обкладывали данью на революционную войну. И не дай бог не заплатить!
Развернувшись, ячейка затем переходила к более серьёзным операциям, потом либо быстро гибла, либо выживала и мужала в борьбе. Соответственно, операции авангардников состояли в основном из многочисленных нападений на мелких дворян, одиночных солдат и полицейских с примесью более серьёзного, как уж там получится. Но боевой потенциал уцелевших ячеек неуклонно рос, рос и их профессионализм. Молодежь из рабов просто обожала Шустрика. Именно он, а не Кришна был её богом.
Далее список можно было и не читать, остальные группировки уступали по уровню. Впрочем, всё ещё может измениться.
Келг задумался. У всех революционеров был такой разный стиль борьбы, свой сугубо индивидуальный почерк. Как будто кто-то специально постарался, чтобы было такое разнообразие! За последние годы волна террора в Империи непрерывно нарастала. Насколько Келгу было известно, ни в Конфедерации, ни в Лиге, ни в Торговой гильдии, и в независимых мирах ничего подобного не было. Там, конечно же, имелись свои революционеры, но их деятельность протекала примерно на таком же уровне, как в Империи лет 200 назад. А ведь условия жизни рабов были везде примерно одинаковы, кое-где даже хуже. Случаен ли нарастающий пожар столь разнообразного революционного террора, или кто-то за кулисами в тайне его всячески раздувает? Келг склонялся к последнему и был чертовски прав.
У Империи существовали тайные глубочайшим образом законспирированные враги. Один из них - «Орден справедливости», тайная организация из высших, бывших молодых революционных радикалов, многие из них теперь занимали крупные посты в структуре Империи.
Не все бывшие бунтари в зрелости становились консерваторами. Многие в глубине души так и оставались революционерами, несмотря на то, что преданно служили Империи и считались переболевшей революционной заразой раз и навсегда. Некоторые из них организовали Орден и ждали возможности для убийства императора и захвата власти путем верхушечного переворота. Пока удобного момента им так ни представилось, но они были очень осторожны и терпеливы, укрепляли свои силы продвигали своих людей на значимые посты в армии, полиции и правительстве.
Орден представлял потенциальную опасность скорее для императора, чем для монархии. Даже если бы они захватили власть, у них было немного шансов её удержать. Орденцы это хорошо понимали. Прошли уже многие десятки лет, а они всё ещё не делали никаких движений, совершенно не влияя на социальные процессы в государстве. В списке врагов империи их не было, но спецслужбы знали о существовании этой глубоко законспирированной организации, кое-кого из высших подозревали в ее участии. Но считали ее пока неопасной.
За разгул террора была ответственна совершенно другая организация: «Конклав невидимок». Вот о ее существовании спецслужбам было совершенно неизвестно. Они могли лишь смутно догадываться о существовании заговора в верхушке императорской гвардии. Но не более. Кроме этого они не знали ровным счётом ничего. И это было крупнейшим проколом в войне с революционерами. Именно Конклав на данный момент по степени реальной опасности был самым главным врагом Империи.
Около 2000 лет тому назад прадеду нынешнего императора Терпсу Третьему пришла в голову светлая идея использовать рабов для обуздания непокорных мятежных феодалов. Тогдашний император был очень неглупым человеком. Светлую идею выдвинул экс-император, спору нет, она дала неплохие результаты, да только он заложил мину замедленного действия под самое основание своей монархии.
Император в Срединной империи никогда не обладал всей полнотой власти. Чисто формально Терпс Третий был абсолютным властителем, но на деле он был сильно ограничен в своих действиях Советом Высокородных, который ему достался в неприятное наследство от предков. Долгие годы между ними шла борьба с переменным успехом, то император ограничивал власть Совета, то наоборот, тот заставлял ею поделиться.
Время от времени вспыхивали мятежи крупных феодалов, образовавшие свои королевства. Империя сильно ослабела, и многие увидели для себя шанс стать суверенными правителями. Большинство отпавших территорий удалось в итоге с огромным трудом вернуть обратно, но некоторые влились в состав так называемых свободных миров.
В распоряжении императора было не столь уж и мощная армия, вполне сравнимая с силами мятежников. Да и на эту армию у него часто не было денег, вербовалась она из свободных и обходилась весьма недешево. Было так же и дворянское ополчение из войск крупных феодалов, фактически самоуправно распоряжавшимися огромными звездными скоплениями. Но почему-то все свои боевые качества это ополчение показывало только когда участвовало в мятеже против императора. Когда же сражалось на его стороне, то разбегалось при первом удобном случае. Да и собрать это ополчение, которое вообще-то должно бы стекаться под императорские знамена по первому намеку, в реальности было более чем затруднительно. Всегда имелся миллион самых важных оправданий. Терпс находился под постоянной угрозой покушения и дворцового переворота. Попытки, правда безуспешные, следовали одна за другой, но просто по закону вероятности один раз они должны были достигнуть успеха.
В концов-концов взбешённый император распустил Совет Высокородных. На следующий же день к нему явилась явилось депутация высших и дерзновенно предъявила ультиматум, пригрозив в случае его неприятия гражданской войной. Такой пощечины своему достоинству и авторитету властитель половины галактики, разумеется, стерпеть не мог. Все высшие были немедленно арестованы, после чего монарх созвал всех своих министров, чтобы оценить свой потенциал в неизбежной гражданской войне. Министры в один голос заявили, что Империя не имеет никакой возможности противостоять объединенным силам крупных феодалов. Думать же нужно не о том, чтобы воевать с собственными вассалами, а том, как сохранить свое лицо.
Император был вынужден уступить. Он был мудрым правителем. И понимал, когда все обстоятельства против него. Лицо удалось с грехом пополам спасти, высокородных бунтовщиков отпустили, после чего пошли упорные переговоры. Формально стороны пришли к компромиссу, но на самом деле Терпс капитулировал. Совет получил огромную власть: стал контролировать финансы, кабинет министров, право принятия законов.
Император превратился по сути дела в номинальную фигуру. На этом, разумеется, дело не закончилось. Монарх понимал, что отступать некуда, его противники на этом не ограничатся. Рано или поздно последует его физическое устранение. И даже отречение его не спасёт. Впрочем, об этом не могло быть и речи. Загнанный в угол и лишенный основных рычагов власти, император сделал совершенно неожиданный и изящный ход. Окопавшись в собственном дворце, он начал действовать. Он стал резко увеличивать императорскую гвардию, создавая фактически параллельную армию. В
се высшие имели личную гвардию как древнюю привилегию. Гвардия, была и у Терпса - из пары десятков дворян, но имела чисто символическое значение. Охрану же императора и всей его семьи обеспечивало специальное подразделение контрразведки. Теперь вся контрразведка была в руках высших. Гвардейцы не подчинялись никому, кроме императора и получали жалование не из государственной, а личной императорской казны.
Теперь в гвардию массово стали набираться рабы, принадлежащие императорской семье. Им никакого жалования не платили, но обещали довольствие, свободу им и семье за верную службу и достаток по окончании службы. Гвардейцы-дворяне стали первыми офицерами. Никогда ещё в гвардию не набирали рабов, но император, да и любой высший имел на это право. Высшие поначалу не приняли всерьёз действия императора, они откровенно посмеивались. «Чудит старик от страха, ей богу, чудит!»
Терпс отменил все приемы, перестал принимать кого-либо во дворце лично, только по голографической связи. Никто особо и не возражал. Государственные вопросы теперь решали Премьер-министр и Спикер Совета. Императорский дворец быстро стал быстро превращаться в сильнейшую военную крепость. На его территории разместились казармы для гвардии, строился колоссальный подземный город на многие сотни метров глубиной, размещалось многочисленное оружие, способное поражать военные корабли на орбите, и если надо, всю столицу превратить в пепел.
Дворец под завязку набили военной техникой и дорогими боевыми роботами. Всё оружие было куплено за личные императорские средства и поставлено компаниями, которые контролировала его семья. На это у Терпса личной казны хватало, ведь больше ему не на что было ее тратить. Дворец превратился в военную крепость, способную выдержать длительный штурм и даже атаку из космоса. Целая личная армия в центре столицы, пусть даже и из необстрелянных рабов, уже стала вызывать у высших определённое беспокойство. Но все обвинения в подготовке гражданской войны Терпс категорически отверг, заявив по ГС, что его действия носят чисто оборонительный характер, на которые имеет полное право. Он действительно имел на это полное право, крыть было нечем.
Остановить императора можно было, только отрешив его от власти, а это было сделать теперь достаточно непросто. Единая оппозиция раскололась, у старика и так отобрали почти всё. Голыми же руками его теперь не возьмешь - сил столичного гарнизона для этого уже мало, основные силы армии далеко: отвоёвывают отложившиеся территории. Силами нескольких высших? Еще собрать надо, в условиях раскола единой дворянской оппозиции кто-то может встать на сторону императора против тех, что решил развязать кровавую бойню в самой столице.
В общем, высшие не стали делать практически ничего. Вот если бы император предпринял что-нибудь громкое вроде роспуска Совета, вот тогда другое дело. На этом и успокоились. Всё равно сил у Терпса было явно маловато, чтобы вернуть власть. Но император шёл дальше. Ему нужно был выигрыш во времени, и он его получил.
Гвардия продолжала стремительно наращивать мускулы. Кое-какую собственность император продал, какую-то заложил. Под его контролем был ряд военных заводов. Юридически он не мог взять оружие и передать его гвардии. Но он мог заплатить фактически сам себе деньгами, которые почти все к нему же и возвращались. Гвардия формировалась не только на Хеганте, но и на многих других планетах. Вооруженных гвардейцев император отправлял на войну против мятежников. Это немного успокоило высших: основные гвардейские части были далеко, да и не будет больше потерь ни у дворянского ополчения, ни у личных гвардий, которыми они очень дорожили. Тем более, что оперативно гвардейцы были подчинены армии. Но только оперативно.
Когда мятежники стали терпеть поражения, захваченные трофеи гвардейцы отказались передавать армии и правительственным чиновникам. По старинному праву, личная гвардия имела на это право. Но если трофеем объявлялся весь город или целый район? Собственность всего тогда по закону переходила не к императору и не к государству, а к гвардии. Захваченное имущество гвардия использовала для дальнейшего оснащения и ещё больше росла, численно она теперь сравнялась со всей имперской армией. У нее так же появился боевой флот, сравнимый с имперским.
В один момент, Совет высокородных даже опомниться не успел, император неожиданно отозвал с фронтов половину своих получивших боевой опыт гвардейцев и разместил их на родовых своих землях, в основном на Хеганте. Опять же имел на это полное право. Расклад сил поменялся. Высшие кусали локти, что позволили императору зайти так далеко. Они нашли деньги на увеличение армии, увеличили так же и собственную личную гвардию, привели в готовность дворянское ополчение. Высшие тоже контролировали военные заводы, частные и государственные.
Но за это время император еще сильнее увеличил свою гвардию и вооружил ее не только оружием своих заводов, но и купил его из-за рубежа, чего в Империи вообще не было с момента основания! Высшие опять объединились против Терпса и предъявили ему ультиматум. Тот его отверг, теперь это можно было сделать, но предложил переговоры. Переговоры были долгими и весьма непростыми. Во время их течения стороны продолжали лихорадочно вооружаться. Император задействовал всю свою собственность.
В конце концов, договорились о неприменении войск друг против друга, монарху даже вернули некоторые права. Терпсу только того и надо было. Он нападать и не собирался, у него были другие планы. На базе имперской гвардии появились параллельные органы исполнительной власти: полиция, служба безопасности, даже аналог министерства экономики: канцелярия имперской собственности. Все образованные структуры немедленно приступили к делу. Высшие не ожидали такого поворота событий, и время было упущено. Далее Терпс объявил всех государственных рабов, 40 процентов населения Империи! и большую часть государственных предприятий своей личной собственностью. Момент был несколько неоднозначный, но вполне логичный.
Гвардия немедленно заняла большую часть спорной собственности. Стороны договорились не применять оружия, но такие действия не обговаривались. Высшие стали протестовать, но бесполезно. У императора были юридические обоснования, ссылки на древние имперские законы. Опять были переговоры, Империя замерла в ожидании жестокой гражданской войны. Завершилось очередным компромиссом, он был объявлен последним и окончательным.
Была принята конституция. Параллельные функции имперской гвардии были в ней узаконены. Власть в Империи была примерно поровну разделена между императором и Советом Высокородных. Но император не успокоился. Подписанную конституцию он не собирался нарушать, но понимал её по-своему. Созданная секретная гвардейская полиция под предлогом охраны новой конституции и нелояльности именно к ней, а не императору, арестовывала высших налево и направо. Судил их, правда, Верховный имперский суд, который контролировали совместно и император и Совет. Но поскольку рыльце в пушку было почти у всех, то Совет мало кого смог защитить.
Высшие здорово напугались и умерили мятежные настроения. Поэтому и получилось, что император вернул себе в тот раз большую часть власти. Однако его ценой его было система фактического двоевластия в стране. На одной стороне гвардия и император, на другой Совет Высокородных, который впоследствии не сидел сложа руки. Для противодействия высшим гвардейцы были очень удобны. Они беспрекословно выполняли любые приказы императора. Гвардейцы прекрасно понимали, что отстрани высшие императора от власти, первым делом расправятся именно с ними. Поэтому служили императору верно.
С годами институт имперских гвардейцев превратился в отлаженную систему. Все дети гвардейцев автоматически по праву рождения также входили в гвардию. Также туда брали мальчиков (и отчасти девочек) преимущественно из сирот, либо отрывали от родителей и воспитывали с раннего детства как воинов профессионалов. Если детей не хватало, то недостающее количество клонировали в репликаторах. Некоторые, в зависимости от склонностей, с детства специализировались как управленцы или контрразведчики.
Жалование гвардейцы получали как поощрение за те или иные заслуги. Отличившиеся материально жили очень неплохо в специальных военных кварталах, по сути, городе в городе. Их положение было лучше многих свободных, но всё равно они оставались рабами. Провинившиеся и непокорные ощущали на себе это очень хорошо. Главным стимулом для гвардейцев была свобода. Её получали по выходу в отставку плюс неплохое выходное пособие.
Однако экс-гвардейцы числились в резерве и могли быть в экстренный момент призваны. При Терпсе Третьем они были совершенно независимы от любого гнева высокородных, могли практически в открытую безнаказанно оскорбить любого высшего. Обиженные могли апеллировать к императору, но он своих давал в обиду весьма редко, более того, втихомолку поощрял конфликты гвардии и высокородных. Разжечь между ними не просто неприязнь, а непримиримую вражду - было частью его стратегии.
Правда, при нынешнем императоре Терпсе Шестом гвардейцы уже не могли отпускать шуточки по поводу того или иного высокородного или сделать что-либо неподобающее. Совет постепенно добился ограничения действий гвардейцев. Однако последние все равно не подлежали никакому контролю, кроме императорского и Совета Высокородных. В последнем случае нужно было сильно провиниться. Секретная спецслужба параноидально пыталась найти заговор среди гвардейцев. Те же ни менее параноидально следили за высшими. Время от времени заговоры среди высокородных действительно обнаруживались, среди же гвардейцев ни одного, как секретная полиция не билась. Психозонидированию она могла подвергнуть гвардейцев только в случае фактов явной измены, имеющих государственное значение, а их как раз-то и не было. Всеми же случаями нелояльности среди гвардейцев занималась внутренняя специальная служба.
Восстание Кришны плюс отказ флотских стрелять по Голубой надежде было единственным случаем выступления против императора, и являлось чисто спонтанным. Скрытые мятежные настроения среди гвардейцев ни для кого не были секретом. Но эти настроения внешне никак не проявлялись. Императора всё устраивало. Пусть думают, что хотят, но служат верно! Гвардейцы нужны против высокородных, а те как противовес против гвардейцев, что бы даже не возникало никаких иллюзий заговоров и поднятия восстаний. Разделяй и властвуй, так кажется, говорили на древней Земле! И действительно, гвардейцы часто вздыхали о несправедливости своего рабского положения, но дальше вздохов дело не шло.
Император совершенно не догадывался о существовании «Конклава невидимок», иначе не был бы столь беспечен. Секретная полиция и военная контрразведка считали совершенно иначе, специалисты там были толковые. Они как дважды два связали нарастание террора в Империи за последние три столетия с деятельностью закулисных врагов. Естественно, в числе главных подозреваемых были высшие гвардейские офицеры. Однако никаких фактов у них не было, и получить их было совсем непросто. С одними смутными подозрениями выходить к императору было совершенно бесполезно, зная о большой нелюбви к гвардии, он бы отнес такие подозрения к обычной паранойе, да ещё бы и сильно осерчал, что его беспокоят по такому надуманному поводу. Обе спецслужбы в меру своих возможностей следили за всеми высшими офицерами императорской гвардии, стремясь вычислить предполагаемых заговорщиков. Заговорщики же соблюдали все меры предосторожности. И у них были все возможности соблюдать конспирацию.
Конклав был организацией достаточно небольшой, но влиятельной. Состоял из высших офицеров имперской гвардии, связанных личной дружбой со времён молодости. Каждый из них догадывался о мятежных настроениях своих друзей многие годы без малейших откровенных разговоров на эту тему, по отдельным намекам, полусловам. Около 300 лет назад нынешнему руководителю имперской Академии Тарху Сепху, тогда видному офицеру гвардейской контрразведки пришла в голову идея постепенной эскалации революционной ситуации в Империи, балансирования на грани этой ситуации, не переходя её. Если такое будет продолжаться достаточно долго, у императора и высших не останется никакого выхода, кроме как освободить рабов и провести некоторые реформы.
В успешность революции Тарх не верил, да и считал её слишком кровавой ценой. Победа революционеров, по опыту древней истории, слишком часто приводила к замене одного несправедливого общества другим. Гораздо лучше было добиться тех же целей пусть и путем и насилия, но значительно менее кровавым, чем революция и гражданская война. Что для этого нужно, нужно лишь слегка помочь и направить революционеров и террористов, которые постоянно объявлялись в Империи, действовать в нужном направлении.
Тарх очень осторожно привлек на свою сторону нескольких друзей, они еще нескольких. Сейчас «Конклав невидимок» состоял из 26 гвардейских офицеров и 3 высших. Кроме собственно ядра невидимок, у Конклава были оперативные агенты, которые думали, что действуют от имени мифической организации среди влиятельных высших. Несколько раз некоторых агентов арестовывала секретная полиция, но вся полученная информация только уводила с истинного следа. Даже 300 лет назад невидимки были немалыми фигурами в иерархии гвардии. Теперь они сплошь занимали почти все ключевые посты. Сначала около 100 лет Конклав осторожно накапливал силы, последние же 200 лет в глубокой конспирации манипулировал различными подпольными группировками, неуклонно наращивая террористическую волну.
По долгу службы имперцы следили за возникающими революционными группировками. А как тайные заговорщики, они выбирали наиболее перспективные организации, тайно им помогали на первых порах становления и в особых критических случаях, когда им грозило уничтожение. Они внедряли в эти организации своих оперативных агентов. Они несколько раз спасли Кришну от уничтожения и ареста, помогли бригадникам взять штурмом неприступную, казалось бы, тюрьму, натолкнули на мысль Терпеция возродить движение коммунаров. Даже смертникам и воителям они помогали. Они были нужны как камни в общей террористической мозаике. И следили, чтобы те не слишком распоясывались.
Несколько раз Конклав пресекал попытки создания ядерного оружия. Помогали очень осторожно невидимки и легальной оппозиции. Разве что только один «Корпус» действовал совершенно независимо. Появление стражников с совершенно неожиданной концепцией сокрушения Империи и их быстрое развитие для невидимок явилось полным сюрпризом. Они до сих пор не знали, как относиться к «Корпусу». Безусловно, его действия были им на руку, но в то же время грозили спутать все карты.
Была большая опасность, что Империя ослабеет и распадётся, но тем ни менее рабство так и не будет ликвидировано. Около 180 лет назад «Конклав» узнал о существовании другой тайной организации, «Ордена». Теперь они стали помогать и им, отстреливая руками террористов конкурентов за продвижение в бюрократической лестнице Империи. Дворцовый переворот силами «Ордена» «Конклав» планировал как запасной вариант своему основному плану.
Теперь по представлениям «Конклава», наступал решающий этап, когда для достижения всех своих целей оставалось уже совсем чуть-чуть. «Конклав» мобилизовал все свои возможности для последней эскалации террора, когда всё дворянство и свободные рабовладельцы будут настолько уже напуганы, что будут готовы к самым серьёзным уступкам, чтобы сохранить власть и саму жизнь. Особые надежды «невидимки» в этой эскалации возлагали на молодых радикалов из Авангарда, которым помогали теперь больше всех. С помощью «невидимок» всё руководящее ядро подростков-революционеров было спрятано в недоступном тайном убежище в одной из планет Торговой Гильдии.
Всего этого конечно Келг не знал, да и не мог знать. Как не знал и того, что сам был одной из перспективных фигур для пополнения состава Конклава. Конечно, в том случае, если их цели не будут достигнуты в ближайшее время. Как кандидат в невидимки он рассматривался уже 3 года. Его способности не прошли незамеченным. Психопортрет и его моральные качества так же соответствовали требованиям невидимок. Теперь они осторожно доводили курсанта до кондиции. Под этим подразумевалось создание условий, при котором тот имел бы серьезные причины ненавидеть Империю до глубины души.
Невидимкам нужны были гарантии на долгие годы. Поэтому фонт Тарх внес Келга в список кандидатур Капитана личной гвардии герцогини Дайны сразу же, как только поступил запрос от Премьер-министра. Расчет был на то, что у молодой герцогини и курсанта завяжется роман с трагической развязкой. Келг имел немалые шансы всерьез увлечь герцогиню: и хорош собой, и умен, и отличался необыкновенным обаянием. А то, что касается самой Дайны, то и даже говорить нечего. Почти наверняка курсант должен был влюбиться в нее без памяти.
Все разговоры Тарха с Келгом о том, чтобы последнему держаться подальше от герцогини были не более чем тонкой приманкой для молодого курсанта. Но их возможные отношения не могли продлиться слишком долго. Да и как могло быть иначе? Несмотря на все мятежные настроения, Дайна оставалась дочерью второго человека в Империи, и он рано или поздно бы это напомнил своей дочери. У молодых людей не было никаких шансов. Вряд ли она бы отреклась от титула, да и никто бы не позволил это сделать. Дайна неизбежно должна была выйти замуж за кого-нибудь из высших, пусть даже того же Торба Весанского, хоть и революционера, но все же ее круга.
Ну а Келгу в самой жесткой форме бы напомнили, что он всего лишь раб. Рабы же могут иметь секс с высшими, и даже долгую связь, но жить вместе – никогда. Сокрушение юношеских надежд практически неизбежно привело бы Келга в разряд самых непримиримых врагов империи, что и нужно было невидимкам. Конечно, Дайна была несвободна. Роман мог бы не получиться. Но сгодилась бы и несчастная любовь, на худой конец. А если бы невидимки сочли, что ее мало, тогда бы Келга или поставили в другую ситуацию с тем же результатом.
Гвардеец наверняка бы пришел в ужас, узнай он обо всем этом. Конечно, в отношении юноши подобные коварные замыслы были более чем жестоки, но когда речь о такой великой цели, как ликвидация рабства на 40% территории галактики, с точки зрения Конклава, судьбы отдельного человека не значила ровным счетом ничего.
Глава шестая
- Ну ладно, хватит на сегодня революционных страстей, я совсем забыл про герцогиню! - подумал Келг.
Времени прошло немало. Келг заказал себе ужин в столовой казармы, который был доставлен через автоматизированный транспортный приемник. Потом внимательно стал изучать полное досье герцогини. Ему были интересны любые мелочи. Закончив с ним, указкой щелкнул указкой по лбу демона защиты секретов гвардейской секретной службы и убрал его с голографического экрана. Курсант покопался в сети относительно открытой информации о герцогине. Её было достаточно много. Голограмм герцогини так же было достаточно, и он вволю ими налюбовался. Теперь его действия не записываются, и можно немного понаглеть. Келг вызвал голографический виртуальный шлем.
- Компьютер, свободная фантазия на тему: романтическое путешествие с герцогиней Дайной на космической яхте. Максимум развлечений в дороге. Среднее количество опасностей. Выборочные случайные эпизоды по 15 стандартных минут.
- Принято к исполнению, произнес пушистый зверёк в терминале.
- Включить антигравитационный гамак!
Келг плавно приподнялся над полом, удобно устроился и моментально погрузился в сладкие грезы, которые были настолько близки к реальности, что он даже забывал иногда, что все это всего лишь результат работы искусственного интеллекта. Так грезя, он незаметно заснул, и его сон продолжался на ту же тему, поскольку шлем исправно посылал пси-излучение к нейронам его мозга. Вот только он стал гораздо менее логически связанным и более фантастическим, поскольку к фантазиям компьютера мозг добавлял еще и свои.
Сладкие сновидения были нарушены суровой черной фигурой великана, который материализовался на золотистом пляже озера Блаженства на знаменитом курорте Табра, что в Райских мирах и противным пронзительным голосом закричал, - Пора вставать, пора вставать, пора вставать!
- Ах ты, господи, сказал Келг, продирая глаза, - Когда-нибудь умру от испуга прямо во время сна. Надо изменить программу побудки на что-нибудь более приятное. Сегодня же вечером, теперь уже постараюсь не забыть!
Приняв волновой душ, Келг окончательно прогнал остатки сна.
- Удивительно, - подумал он, - и как это в старину люди предпочитали водяной душ. Как это неудобно и непрактично!
Келг приказал компьютеру привести в порядок его парадную форму. Тот, открыв шкаф, антигравитационными захватами обхватил форму, разместил ее посреди комнаты, инфракрасным полем отгладил каждую складочку и подвесил на силовой вешалке. Все это заняло от силы 50 стандартных секунд. Ботинки приводить в порядок было не надо. Компьютер ночью о них позаботился. Келг глянул на свою голографическую копию (когда-то для этих целей служило зеркало, но сейчас зеркалом пользуются только любители старины), и в целом остался доволен.
До представления его герцогине еще оставалось масса времени, и поэтому Келг совершенно не торопился, летев на автоматике на самой малой тяге, любуясь утренним многоярусным городом, его ажурными башнями и сложной неповторимой топологической структурой промышленных и товарных транспортных туннелей, которая свела бы с ума древнего математика. Во дворце герцога не было на входе опознавательного экрана. Сканирование сетчатки происходило автоматически, и нужный посетитель автоматически пропускался. Нежелательный же моментально бы оказался в силовой ловушке. Главный хранитель дворца герцога, не раб, а свободный гражданин, это стало модным в последние годы, уже ждал его в прихожей.
- Её Высочество герцогиня Дайна Пелосская ожидает Вас, господин капитан.
- Капитан… Ничего, Келг, привыкай к новому званию!
Келг прошел мимо охранников в полном боевом облачении в направлении большого зала главных аудиенций. Полное боевое облачение подразумевало из себя силовой экран, полупроницаемый практически для всех типов излучений. Полупроницаемый означало, что большую часть излучений поле отражает, оставшуюся часть поглощает, накапливая в виде тепловой и электрической энергии и по мере накопления так же сбрасывая эту накопленную энергию в направлении противника в виде сгустков плазмы. Так что энергетическими лучами или плазменными зарядами пробить такой экран было весьма непросто. Для этого удары должны быть или очень мощными или следовать в больших количествах один за другим через короткие промежутки времени.
Что же касается осязаемых материальных объектов, то экран и им пробить экран было непросто. Пули отражались достаточно легко. Разве что один объект обстреливался из нескольких десятков стволов одновременно. Не опасны были осколки устаревших снарядов. Только прямое попадание с близкого расстояния. Кинетическое оружие было намного эффективнее, поскольку металлические шарики разгонялись полями до совершенно сумасшедшей скорости. Однако, разовый удар обычного пехотного ружья на расстоянии более 200 метров поле выдержать было вполне в состоянии. Опасность представляла очередь таких шариков. Прямое попадание армейских пехотных ракет, как правило, поле пробивало.
Наиболее эффективны против поля были энтропийные деструкторы. Они разрушали поле и высасывали из него энергию. И все же полевые деструкторы с первого раза не убивали человека, а только в той или иной степени нейтрализовывали поле, на восстановление которого требовалось минимум несколько секунд. За эти секунды объект атаки оставался слабо защищенным и мог эффективно поражаться уже практически любым оружием. С первого раза могли поразить только тяжелые деструкторы, устанавливаемые на боевой технике. Но в условиях боя, как правило, пехоту дополнительно прикрывали мощные купола полей, генерируемые специальными установками.
Эти поля уже могли выдерживать разовые удары тяжелых армейских деструкторов. Правда, они были бессильны против сверхтяжелых деструкторов космических кораблей и отчасти ядерных ударов. Мощные силовые поля, однако, были достаточны неудобны тем, что отражали удар в обе стороны. То есть, прикрытые такими полями пехотинцы не имели возможности стрелять. Поэтому в условиях широкомасштабного боя по специальной команде силовая защита на несколько секунд отключалась, за которые нужно было успеть нанести максимум выстрелов. Потом же под опять включенным полем пехотинцы пережидали ответные удары.
Защитное поле было проницаемо для газов и не предохраняло от химического оружия. Зато бактерии и вирусы сквозь него не проходили, так же как и нанороботы. Хоть размеры последних и были микроскопические, но все же достаточно велики для поля. Биологическое и нанотехническое оружие могло поражать только тогда, когда, когда под ударами в поле образовывались временные окна. На практике боевое защитное облачение выглядело как зеркальные фигуры с энтропийными деструкторами наизготовку, тоже покрытыми зеркальной поверхностью защитного поля. За исключением отверстия дула. Это было единственное уязвимое место деструктора, которое могло подвергаться нанотехнической атаке. Свет не проникал внутрь защитного поля, и видеоизображение охранники получали благодаря считыванию светового сигнала на границе защитного поля специальными сенсорами.
Присутствие охранников во дворце герцога большого значения не имело, а было скорее данью традиции. Все равно с любыми неприятностями в помещениях гораздо эффективнее справятся автоматические охранные устройства, которых как раз-то и не было видно. Зал аудиенций был выдержан далеко не в классическом стиле. Скорее он напоминал гигантскую оранжерею, настолько был украшен живыми цветущими растениями чуть ли ни со всех планет Империи. В центре возле фонтана в виде старинного замка в кресле сидела герцогиня. При ее виде у Келга зашумело в голове. В реальности она оказалась даже прекраснее своей голограммы. Курсант немного замешкался, но взял себя в руки, отдал честь и официально представился.
- Ваше Высочество, прибыл курсант Келг Малиус, рекомендованный Имперским тайным советом в должность Капитана Вашей личной гвардии. Покорнейше прошу вас либо разрешить преступить к выполнению своих обязанностей, либо дать свой официальный отказ и предложить тайному совету на рассмотрение свою кандидатуру.
До Терпса Третьего Высшие, элита дворянства в древности практически бесконтрольно создавали и охрану, и свои частные армии, последний прикрыл подобную практику. Теоретически такая возможность оставалась по личному разрешению императора в виде особой привилегии. При этом имперский тайный совет или сам император лично давал рекомендацию назначить того или иного Капитана личной гвардии. Но это было рекомендация, а не приказ. Элита имела старинную привилегию отказаться от подобных советов.
Формально герцогиня имела право либо вообще возражать против образования своей личной гвардии, либо, раз получила высочайшее соизволение, без всякого контроля императора сама набрать её. В последнем случае император должен был утвердить выбранную кандидатуру капитана и весь штатный состав личной гвардии. Другое дело, что такой поступок был бы прямым вызовом правящему монарху. Впрочем, молодой герцогине, судя по досье, было плевать на благонадежность.
- Можете приступать Капитан. Дворецкий потом покажет вам вашу комнату и ответит на все ваши вопросы, ну а пока расскажите немного о себе. Что-нибудь будете пить?
- Если возможно, какого-нибудь легкого вина.
- Компьютер посоветуй что-нибудь получше.
- Рекомендую белое звездного урожая 16343 года с Проциона 4 Земной Конфедерации.
Откуда-то сверху, подхваченное антигравитационным полем к ним прямо в руки спустились два бокала. Келг наслаждался отменным вкусом. Один бокал такого напитка стоил намного дороже контракта среднего раба. Правда, к стоимости самого Келга это не относилось. Он был рабом суперэлитным и стоил соответственно, конечно, если сам император вдруг надумал бы его продать. Завязался разговор. Келг начал рассказывать о себе сначала сухо и официально, но потом, постепенно увлекся и почти забыл что, находится в обществе герцогини, а не просто рядом с красивой и очаровательной молодой девушкой и стал более раскованным и откровенным. Герцогиня слушала и смотрела на молодого офицера с большим интересом.
- Какой же он очаровашка и умница! - думала Дайна, - и красив просто необыкновенно. Мундир ему явно к лицу. А без мундира, думается он еще лучше. Стоп, дорогая, прочь, предательские мысли! У тебя ведь есть возлюбленный, блестящий во всех отношениях, от которого ты вроде бы без ума? Или уже и нет?
Дайна представила себе облик Торба и сравнила его с Келгом, который уже с увлечением и с юмором рассказывал о суровой курсантской жизни.
- Пожалуй, по части красоты оба достойны друг друга. Но относительно всего остального... Разве может имперский гвардеец даже близко сравниться с бароном!
Герцогиня как начинающая революционерка была свободна от предрассудков по отношению к рабам. Но ведь они не могут получить такое же образование и воспитание, как дети высокородных! Кроме того Торб был из тех молодых людей, обладать которым мечтала бы любая женщина. Тем ни менее Дайна поймала себя на мысли, что уделяет молодому офицеру гораздо больше времени, чем планировала и ничего не может с собой поделать. Она с удивлением заметила, что как с приятелем по светской тусовке стала делиться с ним сплетнями. Потом разговор стал перескакивать с одной темы на другую, но все никак не кончался. Дайна понимала только одно. Единственно, что она сейчас хочет - сидеть вот так и разговаривать. Впрочем, очень скоро действительность напомнила о себе. Вошел дворецкий.
- Ваше Высочество, пожаловал его сиятельство барон Торб. Изволите принять?
- Да, разумеется. Капитан, вы можете приступить к выполнению своих обязанностей, - произнесла герцогиня с большим сожалением.
- Да что же это со мной происходит такое? Как же можно быть такой безнравственной? Я люблю Торба и выйду за него замуж сразу же, как только сумею сломить моего отца, который настроен против этого брака. Или всё равно выйду, даже если он будет против. А то, что меня так тянет к этому гвардейцу - всё это не более, чем мимолетное увлечение!
Однако мимолетным увлечением это не было совершенно. Дни проходили своим чередом, а Дайна все больше и больше влюблялась в своего капитана, который по долгу службы был всё время рядом. Отношения с Торбом у неё внешне не изменились, но девушка понимала, что они теперь уже совсем другие. Общаясь с бароном, она испытывала всё большую и большую неловкость. Особенно когда они занимались любовью. Временами, закрывая глаза, Дайна представляла, что сейчас ее ласкает молодой гвардеец.
Герцогине было совершенно непонятно, что с ней происходит, она совершенно запуталась, и не знала, как ей быть. Торб был для нее просто идеальной парой. Он был, блестящий и обворожительный красавец с необыкновенным умом, сводящий с ума поголовно всех женщин в его окружении. Так чего же ей надо? Чем же гвардеец лучше барона? Этого она понять не могла. Что же касается Келга, он просто безумно был влюблен в герцогиню. Ему стоило немалых усилий сдерживаться, когда Дайна находилась в обществе Торба. По взглядам, которые на него бросала герцогиня, он догадывался, что нравится ей, но не мог даже помыслить себе, что может составить конкуренцию молодому барону. Пообщавшись с ним, Келг впал в глубочайшее уныние. Ради него герцогиня никогда не оставит Торба, нечего даже об этом и думать!
Келг помнил их первую встречу. В столичном особняке барона собрался в очередной раз кружок «Новые веяния» и Келг с подчиненными гвардейцами сопровождал Дайну. Военный аэрокар приземлился во дворе особняка. Гвардеец помог Дайне выйти и приготовился с подчиненными встать на карауле вместе с охранниками барона, как он увидел выходящего из особняка Торба. Поцеловав герцогиню, он протянул руку Келгу. Поколебавшись, все же не каждый день высший считает тебя за ровню, Келг ответил. Барон ему сразу же понравился. Была у него какая-то харизма и несомненный дар притягивать к себе людей.
- Так вот Дайна, кто твой новый Капитан. Ох, смотри, не заглядывайся на него! Не соблаговолит ли господин гвардеец почтить своим присутствием наше общество?
Предложение было необычным, но отказываться не было повода. На вечеринке молодежь веселилась вовсю, временами яростно спорила о политике, при этом не стеснялась высказывать весьма мятежные речи. В середине бурной дискуссии барон неожиданно спросил.
- А что вот думает наш гвардейский капитан по поводу освобождения рабов? Не кажется ли ему странным, что многие из рабов-гвардейцев выступают верными слугами чудовищно несправедливой общественной системы? И что высшие за них идут в революцию?
Вопрос, понятно дело, был чисто провокационным. Именно ради него, как понял курсант, барон и пригласил его сюда.
- Ваше высокопревосходительство и высокородные господа! Неужели, если бы у меня было что-то мятежное на уме, я бы это рассказал? Вы можете совершенно безнаказанно высказывать любые революционные идеи. Как членам избранных семей, вам реально за это ничего не грозит. Именно поэтому вы и не стеснялись сегодня высказывать то, о чём я должен был бы доложить гвардейской контрразведке, если бы не был связан клятвой при вступлении в должность Капитана гвардии великой герцогини Дайны Пелосской не делать никаких действий во вред ей. Но любое моё слово в поддержку Вас может стоить мне головы, и вы это прекрасно понимаете. Так что одобряю я ваши взгляды, или осуждаю их, в любом случае мой ответ будет - без комментариев.
Торб похлопал гвардейца по плечу.
- Да ладно, не кипятись ты, я хотел просто посмотреть, как ты будешь реагировать на такой скользкий вопрос. А всё же жаль, что ты не можешь быть с нами. Чувствуется, что ты мог бы нам очень пригодиться. И вообще жаль, что никто, кроме высших или очень богатых свободных не может состоять в легальной оппозиции режиму.
Далее барон начал высказываться о том, что революция - путь опасный и бессмысленный, что есть другие пути, которые могут оказаться более эффективными. На просьбу поделиться, что же это за такие таинственные пути, он ответил, что пока не время, он еще не оформил всех своих мыслей в систему, как всё сложится, непременно узнаете. Тогда Келг подумал, что речь идет о давлении на императора, пропаганда среди высших и тому подобное. Он совершенно не мог представить, что у барона зародились совсем другие идеи, грозящие Империи самыми серьёзными потрясениями. И тем более не мог предположить, какими сильными будут эти потрясения.
Глава седьмая
- Капитан, ты обязан выполнять все мои приказания, не так ли?
- Да, Высокородная герцогиня, если они не идут вразрез с Вашей безопасностью.
Дайна сказала шутливо строгим тоном, - Хорошо, вот мой первый приказ: не называй меня больше ни герцогиней, ни госпожой, а только по имени и на «ты»!
- Позвольте заметить, ваше Высочество, что если я осмелюсь назвать Вас по имени в чьём либо присутствии, то меня уволят из гвардии и отправят на отдалённую планету. И не поможет никакое Ваше заступничество!
- Я это прекрасно понимаю и прошу называть меня по имени только тогда, когда мы будем наедине. Сейчас мы как раз наедине, и нас никто не может подслушать, ведь ты об этом должен позаботься, не так ли?
- Да, госпожа!
- Не госпожа, а Дайна! Ты повинуешься мне, капитан, или объявляешь бунт?
- Я повинуюсь Дайна, если честно с большим удовольствием, хотя мне и немного непривычно.
- Второй же приказ таков: мы должны выйти из дворца вдвоём так чтобы об этом никто не узнал! Мне уже до смерти хочется прогуляться по городу.
- Увы! Это невозможно, за нами будет устроена слежка. Кроме того, это противоречит твоей безопасности.
- Ну а ты можешь от неё оторваться?
- Конечно же, попробую, но и это может мне дорого обойтись.
Герцогиня улыбнулась, - Ну уж тут то я тебя прикрою наверняка! Пошли!
Келг молча кивнул, хотя на душе его кошки скребли. Хорошо давать любые обещания, когда, ты дочь Премьер-министра и Спикера. Ему-то куда хуже, за любые проделки герцогини в области нарушения безопасности отвечать придётся именно Капитану ее личной гвардии, в худшем случае собственной жизнью.
От слежки они ушли, но Келгу пришлось немало постараться. Опознавательные чипы Даны и Келга были спрятаны в укромном месте дворца и заменены на резервные из гвардейской контрразведки, при этом опять пришлось задействовать высший приоритет. Теперь они представляли с точки зрения следящей электронной системы агентов на особо секретном задании.
«Агенты» покинули дворец на гравикаре, что в общем-то не вызывало особых подозрений. Можно было вообще обойтись без чипов, но тогда их может задержать любой полицейский патруль. Келг перестраховался на 100 процентов, немало покружив по городу. Затем они полностью поменяли одежду в одном из магазинов. Келг выбросил чипы, и активировал совершенно другие. Теперь они были пара молодоженов из свободных торговцев, и их след уже было почти невозможно проследить. С точки зрения же электроники герцогиня оставалась во дворце.
Вечер был чудесным. Герцогиня часто общалась с Келгом за эти дни, бывала с ним наедине, но впервые они вырвались из дворца. Это была её идея. Дайна решила, что должна взять инициативу в свои руки, что курсант никогда не осмелится признаться к ней в своих чувствах. А в том, что они есть, она нисколько не сомневалась. Дайна ведь была женщиной, и отлично могла чувствовать такие вещи. Относительно себя она совсем недавно сделала окончательный вывод, что влюблена в своего Капитана, а совсем не в барона. Почему так произошло, она и сама толком не понимала, но это было именно так.
Молодые люди побывали в общественном парке, в зоопарке, где полюбовались на многочисленных инопланетных монстров, в ресторане земной кухни, затем же пошли в дэнсинг для молодёжи из самых низов. Когда среди безумных электронных танцев возникла спокойная пауза, Дайна положила руки на плечи Келгу и посмотрела ему прямо в глаза.
- Ну и дурачок, же ты капитан! И что мне нужно ещё сделать, чтобы ты осмелился меня поцеловать? Или мне это сделать первой? Изволь!
И Дайна приблизила к его лицу свои горячие губы. У Келга шумело в голове, он не мог поверить всему, что с ним происходит. Наконец он отстранился.
- В чем дело, гвардеец, я же вижу, что ты влюблён в меня! Скажи, что ты любишь меня, - прошептала герцогиня крепче прижимаясь к юноше.
- Да. Я люблю тебя, люблю, - Слова застревали в горле, - Но только зачем тебе это всё, ведь у тебя есть уже возлюбленный, с которым в твоих глазах я просто никогда не смогу сравниться и на которого я во многом бы хотел походить!
Келг с ужасом понял, что, произнеся такое, он в открытую расписывается в мятежных настроениях, но теперь ему уже и было всё равно.
- Ты ведь проводишь время с ним, ты занимаешься с ним любовью, зачем тебе я? Побыть на время твоей игрушкой? Я не хочу этого!
- Келг, мой дорогой, я люблю именно тебя, а не Торба, и теперь мы будем вместе!
- Я не сплю? Это всё правда?
- Правда-правда, глупыш ты мой!
И она вновь его страстно поцеловала. Дальше для Келга начался какой-то волшебный сон. Они о чём-то говорили, смеялись, веселились. Вернувшись же под утро во дворец, ни о чём не говоря, отправились прямо в спальню герцогини. Всё и так было ясно без слов. Закрыв дверь спальни, герцогиня коснулась сенсора на левом плече, и платье тут же упало к ее ногам. Спальня была отделана в старинном стиле, никакой силовой псевдомебели, зеркала и настоящая деревянная кровать необъятных размеров. Келг поднял Дайну на руки и понес ее к кровати. И лишь где-то к 12 часам дня Келг ушел в свою комнату в крыле для обслуги. На следующую ночь всё повторилось.
Теперь все ночи они проводили вместе, занимались любовью и днем, и утром и вечером. Когда хотелось, а хотелось постоянно. Они особенно не скрывали своих отношений. Да и зачем? Связь высших с рабами и охранниками была в порядке вещей, и никого не удивляла. Герцогу наверняка доложили о развлечениях своей дочери, но для него её бурный секс с гвардейцем был намного лучше отношений с мятежным бароном. Что касается барона, разговор с ним прошел на удивление легче, чем она представляла. Торб уже давно видел, что его любимая к нему явно охладела и догадывался, откуда ветер дует. Несмотря на то, что у него было на душе страшно тяжело, весть о разрыве он воспринял достойно и с большим мужеством.
Глава восьмая
Барон на некоторое время уединился, сослался больным, перестал выходить в свет, и даже кружок «Новые веяния» стал собираться без своего лидера. Дайна конечно же переживала, что так получилась. Но она была слишком счастлива, чтобы долго задумываться об этом.
Ни она, ни Келг, ни кто-либо еще даже отдалённо не могли предположить, что сердечная трагедия барона для судеб Империи и многих миллиардов её жителей окажется буквально роковой. Оставшись в одиночестве и, стремясь унять жуткую душевную муку, Торб с головой ушел в политику и сложил в единое целое до этого сырую концепцию борьбы с Империей.
Это была новая стратегия мирной революции: всеобщее гражданское неповиновение. По этой стратегии вопреки всем известным методам не нужно ни громких забастовок, ни демонстраций, ни террора, ни вооруженной борьбы. Достаточно было протеста и отказа поддерживать в чем-либо существующую политическую систему. Все дело в том, что это протест должен носить всеобщий характер, тогда с ним будет невозможно справиться.
За несколько дней Торб набросал и записал воззвание как в текстовом формате, так и в виде необыкновенно эмоционального выступления своей голографической копии. В воззвании Торб обвинил Империю, Высших и все дворянство в преступлениях против человеческого достоинства и призвал рабов и свободных бедняков смести преступный режим, однако, не прибегая к насилию. Он сочинил подробные инструкции на все случаи жизни, как лучше проводить компанию гражданского неповиновения.
И самое главное, он призвал не требовать у власть имущих отдать полностью и власть и богатство, а удовлетвориться ликвидацией рабства плюс четко определенным им списком гражданских свобод и социальных гарантий; иначе загнанные в угол, император и высшие прибегнут к всеобщему геноциду. Через 30 дней вся Империя должна быть готова к массовым акциям гражданского неповиновения. Такой срок был выбран, чтобы информация дошла наверняка до всех и до каждого. За это время все рабы и низшие свободные должны не только переварить ее, но и настроиться выполнить все намеченное Торбом. А император и высшие за этот срок должны смертельно перепугаться.
Барон отправил, куда только мог всю информацию по сети с призывом отсылать всем своим знакомым и на всех информационных ресурсах. После этого приготовился к скорой смерти. За это его должны непременно казнить. Ничего его уже не спасёт. Он был даже где-то благодарен своей личной трагедии. Без неё он не смог бы решиться принести себя в жертву. А без жертвы, без нового идола для народа, кампания всеобщего неповиновения не разгорится по всей Империи.
Барон рассчитал всё верно. Его послания произвели форменный фурор. Как цепная реакция, они буквально дошли до каждого не только в Империи, но и во всей галактике. Если из конца в конец Империи путешествие на корабле при максимальной скорости могло достигать несколько месяцев, то информация передавалась в считанные минуты. А уж эта информация была из того разряда, что ею немедленно делились со всеми друзьями и знакомыми, не смотря на очевидную противозаконность. Тем более, немало старания к этому приложили сетевые журналисты. Уж этим плевать было на подрывной характер информации. Главное, что она тянула на суперсенсацию.
Торба арестовали в этот же день. Император был в полном бешенстве. На основании закона о высшей государственной измене он сгоряча хотел немедленно без суда казнить барона, но его отговорили советники. Не стоило создавать мученика для толпы. Да и все же барон относился к высшим. Пусть Совет Высокородных судит его сам.
Совет собрали через 2 дня после обращения Торба. Кроме одного воздержавшегося, все проголосовали за немедленную казнь. В совете были заговорщики из тайного Ордена, но они не могли выдать себя и проголосовали вместе со всеми. Единственным воздержавшимся был барон Курт Весанский Старший, отец Торба. Он, конечно же, не мог проголосовать за казнь своего младшего и любимого сына. Любимого, не смотря на все его мятежные настроения. Но так же он и не решился выступить против, тем более это было совершенно бесполезно, слишком уж очевидна государственная измена. В молодости барон Курт и сам был радикалом, хотя и не такой последовательный, как его сын. Поэтому он смотрел сквозь пальцы на взгляды сына, и даже в глубокой тайне от всех его поддерживал. Теперь он пожинал горькие плоды такой политики.
Торба немедленно не казнили. По личному указу императора его казнь отодвигалась вплоть до особого распоряжения. Император уже и сам стал понимать, что смертью барона дела уже не поправишь, а можно только усугубить положение. У народа появился новый супергерой, намного затмивших прежних кумиров. Сеть заполонили призывы не допустить гибели Торба. Большинство вождей террористов и революционеров пригрозили смертью самому императору, если Торб будет казнен. Все же голосовавшие за его казнь к огромному ужасу последних, образовали расстрельный список особой важности. И террористы немедленно открыли сезон охоты.
Другие вожди, в частности, ополченец Ксинсс Квилсс Ранх и Верховный Бригадир Аррис Мицусава, поворчали немного о том, что мирные методы не дадут того результата, который объявлен бароном. Но никто не выступил против самой кампании! Любые акции, ослабляющие Империю, были на благо для всех подпольщиков, даже для "Смерти человечеству". Однако ни революционеры, ни террористы оружие чехлить даже на время совершенно не собирались. Фронтовик Кришна заявил, что одно другому не мешает, что он даже усилит борьбу. Лидер новых коммунаров Аякс Терпеций призвал к всеобщему восстанию, если мирные методы не принесут результата. Руководитель молодежников Алексей Шустрик призвал к перерастанию кампании неповиновения во всеобщее восстание в любом случае, даже если власть и капитулирует. Ну а Джек Револверс, Маршал «Корпуса народных стражей» вопреки традиционной политике, вышел из тени и добавил к плану Торба призыв ко всем хакерам начинать вредительскую работу уже немедленно, а ко всем остальным – разрушать, что только можно в час икс.
Ну а что до простого народа, то он был полон беззаветной любви к новому мученику. Женщины всех возрастов рыдали навзрыд по красавчику-смертнику, и готовы были на все, чтобы его спасти. В списке секс-кумиров Торб в открытую занимал 1 место, и составители этих списков уже ничего не боялись. И вообще уже никто и ничего не боялся. Сеть была полна подстрекательских призывов в таком количестве, что справиться со всеми их авторами было уже просто невозможно. Да и с приближением часа икс просто боялись что либо делать против их авторов. Герцогиня Дайна, изменившая народному герою с каким-то гвардейским офицером, подвергалась всеобщему осуждению и в открытую называлась предательницей дела революции. С самим же Келгом расправиться мечтали поголовно все. По сети ходили голограммы герцогини и курсанта с призывами: «Увидишь ее - плюнь в лицо, увидишь его - брось в него камнем!
Ну а молодежь всех низших классов изучала биографию Торба в стремлении хоть чем-то походить на него. Насколько возможно низшему походить на высшего. В день заседания Совета Высокородных по всей Империи прошли не просто массовые, а гигантские демонстрации с требованием сохранить Торбу жизнь. И это, не смотря на самый настоятельный призыв барона воздержаться от любых акций в 30-дневный срок.
Демонстрантов полиция повсеместно разгоняла очень и очень вяло. Никаких указаний сверху не было, на все вопросы начальство заявляло: «действуйте по обстановке», откровенно страшась отдать приказ о массовых репрессиях. А проявлять инициативу было весьма боязно. В миг из тебя сделают козла отпущения, да и неизвестно еще у кого будет власть меньше чем месяц. Можно было представить, что начнется в Империи в день его казни. Император, не смотря на давление Премьер-министра не только не решился на жесткие действия против демонстрантов, но и категорически их запретил.
Единственное решительное действие, которое последовало от императора - сразу же после заседания барона Курта Весанского арестовали имперские гвардейцы по подозрению в государственной измене и пособничестве сыну. Однако его посадили всего лишь под домашний арест. Никто из высших даже и не пикнул, хотя при других обстоятельствах было бы много шума и требований этот вопрос предварительно рассмотреть на Совете. Но все высшие напугались до чертиков, и было отчего. План Торба вполне мог удаться, все это прекрасно понимали.
Не просто высшие, но и все высокородные, дворяне и просто свободные рабовладельцы с ужасом ждали часа Х. Предварительные прогнозы за 26 дней до начала кампании гражданского неповиновения показывали, что около 86 % рабов собираются в условленный час отказаться от работы и одновременно выйти на улицы. Уже и это была полная катастрофа. Но мало этого, к кампании гражданского неповиновения собиралось присоединиться около 47 % свободных, многие из которых имели минимум средний, а то и высокий достаток!! В эти 47 % не входила ни армия, ни полиция. Среди последних к компании собиралось по закрытым сведениям присоединиться до 15 % !!! Многие из оставшихся 85 % под различными предлогами пытались уволиться со службы, чтобы не участвовать в событиях, которые могут стоить им головы. Такие цифры красноречиво предсказывали властям надвигающуюся катастрофу.
Под руководством императора образовался кризисный штаб из Совета имперской канцелярии, Кабинета министров, верхушки Совета Высокородных, командования армии и флота, командования имперских гвардейцев, руководства спецслужб плюс некоторые приглашенные лица из умеренной оппозиции. Заседания проходили фактически безрезультатно, так как выработать единую политику по отношению к надвигающейся страшной угрозе совершенно не получалось.
Образовалось несколько партий. Одна, партия миротворцев: Секретарь «Союза мирных реформ» Сентурий Аркх, некоторые министры и секретари отделов имперской канцелярии, а так же все высшие гвардейские офицеры, том числе и фонт Тарх. Миротворцы требовали принять все условия, тем более, что план Торба был компромиссным, бывшие рабы в течение 5-х лет должны были трудиться на том же предприятии. Повышение же гарантированного минимума зарплаты бывшим рабам планировалось постепенно в течение этого срока. Партия ястребов во главе с премьер-министром и военными требовала беспощадно расстреливать всех подряд, пока взбунтовавшиеся рабы не ужаснутся.
Между двумя крайними точками зрения были компромиссные взгляды всех мастей. Одни, в частности Верховный Секретарь-канцлер имперской канцелярии Санг Хопер требовали сопротивления народу, но совершенно исключая излишние жестокости, совсем не из-за излишнего гуманизма, а тривиально опасаясь за свою шкуру. Ведь пролитая кровь могла не испугать народ, а наоборот, заставить его по всей Империи взяться за оружие.
Другие, например Алкр Сентаврийский, руководитель секретной полиции предлагал тянуть время мелкими уступками, а там посмотрим. Кое-кто его в этом поддерживал.
Третьи, в основном высшие из расстрельного списка поменяли свое мнение относительно казни Торба и предлагали признать его лидером оппозиции, объявить ему амнистию, посадить под домашний арест под усиленную охрану, торговаться с ним и выторговать все, что только можно. Были и другие варианты. Вопрос был необыкновенно болезненным для всех. Споры были до крайности ожесточенными с переходом всех границ приличия, доходящие до обвинений в измене и личных оскорблений прямо на глазах императора, и если бы не запрет дуэлей, то крови бы пролилось немало. Страсти бушевали, а император не мог выпроводить смутьянов. В такой момент они все были ему нужны. Единственно, что телохранители императора время от времени скручивали руки наиболее ретивым, и на время выводили из зала заседаний, пока те не успокоятся. Результат же был один - полная неопределённость. Император совершенно не представлял себе как лучше поступить в этой ситуации и колебался между различными точками зрения. А катастрофическая ситуация нарастала как снежный ком.
Демонстрации против казни Торба становились все шире и шире. Они переросли в требование его освобождения и удовлетворения всех его требований. Фактически кампания гражданского неповиновения начиналась гораздо раньше срока. Да вот только характер этой кампании пошел по совсем другому сценарию. Советы Торба разумеется, были взяты на вооружение. Митингующие на работу не ходили. Кроме них все больше становилось и тех, кто просто сидел дома, не выходя на работу, но в митингах не участвуя. Те кто посмелее, перекрывали улицы, ложились взявшись за руки, в полном соответствии с планом барона блокировали деятельность государственных учреждений. И в то же время, совершенно вопреки советам своего кумира часть демонстрантов становилась все агрессивнее и агрессивнее, они сами уже нападали на полицию, даже разоружали ее, захватывали различные общественные здания и там располагались. В добавок же громили магазины и расхищали все подряд, даже строили баррикады на земле. Между зданиями развешивали металлические сети и провода против движения антигравов.
Надо сказать, что на такие действия толпу откровенно провоцировали различные экстремисты и революционеры, которые стремились захватить реальное руководство народным движением в свои руки и привести его постепенно к всеобщему восстанию. Сами же революционеры значительно усилили свои операции, и растерянность властей была им в этом союзником. До всеобщих уличных боев пока не доходило из-за стремления обеих сторон их избежать, но такой вариант становился все более и более реальным. До объявленного часа Х осталось 18 дней. На императора давили со всех сторон. Ястребы грозились ввести в действие против демонстрантов свои личные гвардии и наемные банды и отказаться подчиняться императору, как неспособному руководить Империей в решающий момент.
Миротворцы же пугали неизбежной гибелью Империи. На её границах оживились Земная Конфедерация и Лига. Начались стягивание военного флота. Во всех остальных странах тоже появились попытки начать кампанию гражданского неповиновения по примеру Срединной империи, но в основном тамошние власти держали ситуацию под контролем, применив жесткие меры. Все же последние 200 лет там не было такой волны революционного движения, и народ был в массе менее смел. Враги, как коршуны стремились воспользоваться внутренними неурядицами Империи и вернуть с избытком всё потерянное в последней межзвёздной войне. Экономика же катилась к страшнейшему кризису. Все промышленники, хоть высокородные, хоть свободнорожденные ожидали невиданных потрясений и стремились сохранить хоть часть своих богатств, перевести капиталы и имущество за границу. Своими действиями они только провоцировали углубление кризиса, который нарастал подобно снежной лавине. Цены просто с ума сошли, оптовую торговлю охватил паралич, имперская валюта обесценивалась сумасшедшими темпами. Прогнозы же были еще хуже.
И тогда император решился. Он выступил по сети по всем основным имперским и частным каналам Голографической Сети и пригрозил мятежникам страшными последствиями. По всей Империи вводилось военное положение и комендантский час. Мятежником считался любой, не вышедшей на работу без уважительной причины. С ним могли поступить по законам военного времени, то есть расстрелять прямо в его доме. Император грозился по ГС, но приказы отдавал немного другие. Первое, по демонстрантам огонь не открывать, если они не угрожают только жизненно важным объектам. Список объектов прилагался. Демонстрантов нужно было разгонять и принудительно размещать на рабочем месте. Самых упорных бросать в открытые тюрьмы, которые спешно открывались по всей Империи на месте стадионов, театров, других больших зданий, огороженных силовыми полями части общественных парков. Предписывалось проводить устрашающие рейды и вылавливать тех, кто отсиживался дома. На первый раз ограничиться избиением, на второй раз погромом всего что можно, жестоким избиением всей семьи, на третий раз принудительной отправкой на работу, на четвертый арестом. Предполагались публичные казни арестованных по жребию, но не более 1 процента арестованных в плоть до особого распоряжения и то из тех, чья профессия не слишком дефицитна.
Машина Империи наконец-то пришла в движение. Однако принятые меры не принесли желаемого результата. Баррикады разобрали, сети между зданиями сорвали, этим все успехи и ограничились. Карательные рейды против забастовщиков по всей Империи принесли отрицательный эффект - количество не вышедших на работу только выросло. Погромы и избиения членов семьи наоборот заставили выйти на улицу тех, кто отсиживался дома вместе с женами и избитыми детьми. Согнанные на работу работали так, что лучше бы их не было вовсе. Арестованных же было так много, что их просто стало негде размещать. Не только все тюрьмы, стадионы и парки были переполнены, но и все общественные здания, которые можно было задействовать. И всё равно места для всех арестованных не хватало. Не хватало катастрофически полицейских, солдат и имперских гвардейцев, чтобы их просто охранять. Количество же бунтовщиков от всех принятых мер ничуть не уменьшилось, а наоборот увеличилось. Они заполонили все улицы, и справиться с ними не было никакой возможности. Одна толпа разгонялась в одном месте, и тут же возникала в другом. По соседству же митинговали круглосуточно без разгона ничуть ни меньшие толпы.
Император еще раз выступил по ГС с последним предупреждением к непокорному народу, что переходит к массовым казням арестованных. Первые же казни на следующий же день вызвали небывалое возмущение. Теперь по всей Империи на работу не вышли уже практически все. Даже если кто-то и имел такое намерение, то уже не было никакой возможности его осуществить. Большинство населения империи оказалось на улицах. Все основные государственные объекты и предприятия по всей империи оказались в народной блокаде. Общественный транспорт не работал, двигаться с помощью личного антиграва стало или затруднительно, или вообще невозможно.
Митинги шли уже круглосуточно под лозунгами "Всех не убьете", "Долой императора". «Смерть высшим» и «Вся власть народу!» До часа Х оставалось 8 дней. Всеобщая кампания гражданского неповиновения шла полным ходом, но совершенно не по пути барона Торба. Империя совершенно не контролировала обстановку практически во всех своих крупных городах. Немало к этому приложило руку вооруженное подполье, которое необыкновенно осмелело. В условиях паралича власти и управления, когда армия и полиция оказались в положении осажденных, вынужденных защищать наиболее важные объекты, революционеры получили большую свободу передвижения, им уже не нужно было соблюдать тотальную конспирацию. В блокированных толпами городах поймать их было более чем затруднительно. Начались уличные бои. Часть народа начала склоняться от умеренной мирной революции к более радикальным действиям. Революционеры пополняли свои ряды просто в геометрической прогрессии. Особенно в этом преуспел Фронт революционной молодежи. Партизанская гражданская война постепенно перерастала в войну открытую по всей империи. Основные события проходили в крупных городах. За их пределами партизаны так же резко активизировали свои действия, пользуясь тем, что основные имперские силы прикрывали важнейшие объекты.
Конклав невидимок через своих агентов пытался повлиять на руководство подпольщиков, чтобы остудить страсти. Революция совершенно не входила в их планы. Но это сделать не удалось. Руководство практически всех мятежных группировок пребывало в состоянии эйфории и предчувствия близкого конца Империи. Возможности изменить такие настроения отсутствовали. Баррикады и металлические сети против антигравов теперь были повсеместно. В одном месте на площади шел многотысячный бессрочный митинг. В соседнем же квартале партизаны штурмовали какой-нибудь объект. И если у них не хватало силенок, то обращались за помощью и митингующим, и тут же ее получали. На место павших партизан вставали другие. Их было бы больше, да оружия не хватало. Но его становилось у восставших все больше и больше. Восставшие захватывали трофеи; соотношение сил всё ещё было в пользу власти, но таяло с каждым днем.
Бой в городских условиях был делом весьма непростым. Восставшие были вооружены чем попало: спортивными и охотничьими арбалетами и ружьями, полицейскими плазменными парализаторами, которые на малой мощности вызывали болевой шок и лишь на максимальной становились смертельными. Были и кинетические ружья. Деструкторы тоже были, но тяжелых очень мало, в основном ручные армейские. Защитное поле, которым обладали все полицейские и солдаты, могло достаточно эффективно противодействовать слабому оружию повстанцев. Однако оно не выдерживало сравнительно большой массы. Поэтому в условиях города из деструкторов можно было палить по зданиям, вырывая из них значительные куски, которые падая, пробивали поле и придавливали солдат и полицейских, ну и самих восставших тоже, без разбора. Партизаны приноравливались стрелять из плазменных парализаторов и пулевого оружия в то место, куда падали крупные обломки. В общем, месиво получалось приличное. Солдат спасало наличие больших генераторов поля, которые могли отражать крупные обломки зданий. Правда, при этом они сами стрелять практически не могли, уходя в глухую оборону. Но хотя бы обороняться могли сравнительно успешно. А вот у полиции таких генераторов не было и ей приходилось туго.
Что же касается имперской экономики, то она полностью рухнула. Высшие и богатые свободные в страхе начали освобождать своих рабов, не смотря на то, что император специальным указом категорически это делать запретил, чтобы не вызвать ещё большее нарастание напряжённости. Но страх перед народом был у многих уже больше чем перед императором.
Земная Конфедерация перешла к прямым военным действиям и оккупировала несколько систем. Ответить достойно у Империи не было возможности. Флоту был отдан приказ вести затяжную стратегическую оборону. Лига свободных миров также была уже на грани вступления в войну. Своего часа Икс они не опасались. Рабы и бедняки за пределами Империи по всем прогнозам пока не были готовы к массовым выступлениям. Независимые миры и Торговая Гильдия ждали развития ситуации, чтобы при случае тоже отхватить от Империи кусочек пожирнее. Последняя была на грани полного краха.
Начало уличных боев император встретил на очередном совещании кризисного штаба. Ситуация была ясная, оставалось не так уже много вариантов. Полумеры не привели к результату; теперь можно было либо капитулировать, либо торговаться, либо проливать реки крови. Единства по прежнему не было совершенно. И раньше то было не до светских приличий, а теперь и тем более. В конце концов, терпение у императора лопнуло.
- Господа, поскольку у нас так и не сложилось единого мнения по вопросу у дальнейших действиях, я как правитель Империи, беру всю ответственность на себя.
Все напряженно молчали, ожидая, какое же будет решение монарха.
- В сложившихся условиях отдать приказ о всеобщем применении силы было бы самоубийством. Никто не может дать гарантий, что мы сможем справиться с взбунтовавшимся народом. А если же даже и справимся, то такой ценой, что Конфедерация и Лига не разорвут Империю в клочья. Как мне ни прискорбно это говорить, нам придется уступить. Но мы попробуем договориться, чтобы уступки были для нас наименее болезненными. Я хочу начать переговоры с бароном Торбом. Для начала пусть он выступит по ГС и призовет народ воздержаться от насильственных действий, поскольку он сейчас у них главный герой, то он единственный, кто может остановить гражданскую войну. После этого я объявлю об освобождении рабов. Вместе с бароном мы заявим, что начинаем переговоры об условиях социальных гарантий низшим и освобождаемым рабам в переходный период. Всем бунтовщикам, не замешанных в вооруженном насилии я пообещаю полную амнистию. На переговорах же я постараюсь выторговать ряд послаблений по сравнению с планом Торба Весанского.
В душе Терпс Шестой был даже рад, что так повернулось. Он прекрасно понимал, что рабство уже много столетий назад стало главным тормозом развития. А без этого кризиса ликвидировать его при всеобщей оппозиции дворянства было бы просто нереально. Теперь же можно от рабства избавиться, сохранив и власть, и все основные привилегии.
- Ваше величество, осмелюсь заметить, что Вы совершаете просто чудовищную ошибку, - заявил Ланг Пенторский, - Пример других стран показал, что только жёсткие и даже жестокие меры могут помочь справиться с бунтом черни.
- Не сильно удачный пример, герцог, в других странах совершенно другая политическая ситуация. Я и не сомневался, что это решение Вам не понравится. Но все другие еще хуже и не понравятся гораздо большему числу людей, которые могут лишить нас всего, даже нашей головы! Вы собираетесь повиноваться моей воле, или будете ее оспаривать?
- При всем уважении к монарху, решения такой важности по конституции требуют также и утверждения Совета Высокородных.
- Разумеется. Собирайте Совет, да только побыстрее. Любое промедление сейчас грозит страшными бедами. Надеюсь, Совет примет правильное решение.
Император не сказал спикеру, что в случае несогласия Совета он распустит его и перейдет к абсолютному единоличному правлению. В этом не было необходимости. Он потому и не и стал нарушать конституцию, поскольку был уверен, что Совет поддержит его решение. Как ему только что доложила имперская контрразведка, почти две трети сенаторов были готовы к компромиссу в той или иной форме. Так что император не ожидал серьезного противодействия своим действиям. И как показала жизнь, это был воистину роковой просчет.
Глава девятая
Все эти тревожные дни герцогиня Дайна и Келг провели во дворце ее отца. Выходить куда-то было просто опасно. Народ был настроен враждебно по отношению к бывшей возлюбленной их кумира и ее новому любовнику, и теперь их все знали в лицо. «Новые веяния» запретили почти сразу, и под страхом ареста его членам было запрещено собираться вместе. Так что последним только и оставалось, что устраивать голографические конференции по сети. И это Империя запрещала, но контролировать это уже не было особой возможности, были гораздо более насущные проблемы. От греха подальше Дайна решила также и салон искусств не собирать, пока события не приведут к какой-нибудь определенной развязке. Герцогиня сделала официальный запрос на встречу с Торбом. В этом ей было категорически отказано. Любое общение по сети, даже текстовая переписка с ним была так же полностью запрещена. На сердце девушки было крайне неспокойно. Героический и совершенно неожиданный поступок Торба всколыхнул, казалось бы, угасшие чувства к нему. Это было так странно! Келга она любила всем сердцем, но и молодого барона, оказывается тоже! Вероятность же его скорой смерти просто сводила с ума. Дайна догадывалась, что Торб решился на самопожертвование во многом из-за несчастной любви, и не могла себе найти места, чувствуя свою вину. Её отношения с Келгом охладели. Они виделись каждый день, разумеется, и даже по прежнему занимались любовью, но уже без прежней страсти. Временами, закрыв глаза. Дайна представляла, что ее ласкает не гвардеец, а бывший любимый, и вот именно от этих фантазий она возбуждалась необычайно сильно. Все повторялось с точностью наоборот. Будь у нее возможность сейчас вернуться к Торбу, она наверняка бы сделала это. Но это было абсолютно нереально, и все оставалось по прежнему. Келг прекрасно понимал, что творится в душе Дайны и не устраивал никакого выяснения отношений. Да и чего было выяснять? Разве ж он сам не был еще недавно в нынешнем положении Торба?
Они много времени проводили вдвоем, следя по ГС за развитием ситуации. Сетевые журналисты каждый на свой лад обыгрывали политического ситуацию и изощрялись в предсказании дальнейшего развития события. Журналисты и комментаторы имели различные взгляды. Большинство критиковала правительство и высокородных. Но почти столько же обрушивалось и на бунтовщиков. Но почти все, тем ни менее, сходились в одном. Большинство предсказаний были весьма и весьма мрачными.
- Как ты думаешь, Торба казнят или помилуют? - посреди очередного комментария спросила Келга герцогиня, не выдержав и озвучив столь мучащий ее вопрос.
Юноша вздрогнул.
- Думаю, что теперь уже нет. Ситуация такова, что император вынужден будет искать компромисса. Думаю, что его в конце концов амнистируют и отпустят.
- Скажи, а ты бы этого хотел?
Курсант помолчал немного. Хороший был вопрос.
- Знаешь. Может быть, предательские мысли и лезут в голову. Но, конечно же, я хочу, чтобы его поскорее освободили. Он герой и великий человек, который решился на небывалый мужественный шаг.
- Ты впервые говоришь так. Ты всегда так уклончиво высказывался, что я никогда не могла понять, на чьей же ты стороне.
- Ну не я один, знаешь ли, теперь об этом говорю. Вот глянь на голо, очередной появился. Уже никто не стесняется и не боится говорить совершенно безнаказанно то, за что еще несколько дней назад бы его мгновенно арестовали. Торб перевернул то, что я считал совершенно незыблемым. Несмотря на весь революционный террор, я считал, что Империя настолько сильна, что нереально изменить существующий порядок вещей. Он показал, что это далеко не так. Торб подошел к проблеме совсем с другой стороны и заставил власть пошатнуться. Вот только я боюсь, что все пойдет не по тому сценарию, который барон задумал.
- Что ты имеешь в виду? - с тревогой спросила Дайна.
Ну, например, революционерам может не понравиться процесс относительно мирной революции с половинчатыми результатами и на фоне всеобщего народного движения они попытаются развязать всеобщую гражданскую войну. Что они активно и делают. И если они преуспеют в этом, тогда они потеряют абсолютно все. А потом высшие расколоты, но далеко еще не все сломлены. Некоторые будут идти до конца. Не исключено, что именно они развяжут гражданскую войну против народа. А может быть, и против императора. Кстати, когда ты своего отца видела в последний раз, он тебе ничего не говорил ничего такого?
- Ну, конечно же, нет. Папочка лиса известная. Не смотря на все мои вопросы, он отделался общими фразами. Вроде того «ситуация тревожная, но далеко не угрожающая, надеемся, что скоро все будет постепенно стабилизироваться» и тому подобное.
- Я даже и не сомневался, что именно это он скажет. Но ты его все же знаешь. Как думаешь, что он действительно думает?
- Отец всегда был твердым консерватором, но человеком разумным в то же время. Я надеялась, что как опытный политик и дипломат, ситуация заставит его пойти на уступки. Но после разговора с ним у меня появилось чуть ли ни интуитивное ощущение, что в этом случае он ни за что не смирится с поражением.
Глава десятая
Интуиция Дайну не подвела. Ланг Пенторский даже и не помышлял о капитуляции, пусть даже и на самых почетных условиях. С самого начала развития событий он был сторонником самого жесткого курса. Правда, как дипломат, он не занимал крайнюю воинственную позицию. Ястребов и без него хватало, особенно в генеральном штабе. Но зато он весьма активно готовился к решительному отпору мятежникам. Из-за императора у Премьера были связаны руки. Совет Высокородных, заняв единодушную жесткую позицию, вполне мог преодолеть нерешительность и тайный саботаж императора. Герцог догадывался, что император уже решил воспользоваться ситуацией для освобождения рабов и проведения ряда реформ, но пытается дождаться момента, когда у его противников не будет сил воспрепятствовать этому. Поэтому Ланг не тратил энергию на пикирование с оппонентами на многочисленных заседаниях кризисного штаба. Более того, он старался под различными предлогами не посещать эти заседания. Тем более что предлоги были весьма уважительными. Например, заседания Совета Высокородных, которые так же шли практически непрерывно.
Основные свои усилия Спикер направил на создание коалиции против императора и миротворцев. Сначала он хотел склонить Совет к жесткому курсу. Но, поняв, что Совет слишком расколот и труслив, никогда не выработает единой твердой позиции, Герцог начал готовиться к мятежу и низложению императора. Делал он это достаточно тонко. Все склонявшиеся к компромиссу министры были фактически удалены от дел. Делами фактически вершили их помощники, сторонники самых кровавых действий. Все это делалось под предлогом кризиса. Находился повод, что якобы то или иное министерство не справляется. А кто, собственно справлялся? Поэтому полномочия неугодного министра делились между его помощниками. Последние «временно» отчитывались только перед Премьером. Что на это можно было возразить? Ведь кризис и страна не просто на грани гражданской войны, она уже началась и грозит приобрести тотальный характер. К Хеганте подтягивался флот, в столицу и окрестности вводились верные части. Таким образом, Премьер постепенно сконцентрировал рычаги управления в своих руках и создавал ударный кулак, который должен был обеспечить успех мятежа. В короткие сроки такой кулак был создан.
Однако для успеха нужен был не только удобный момент, но и подходящий повод. И вот созрело и то, и другое. Верные императору части, включая гвардейцев, были распылены по всей планете и были по горло заняты. Император, так же занятый круглосуточно решением самых насущных проблем, на время ослабил бдительность, и не столь жестко контролировал премьер-министра. В столице и некоторых других крупных городах проходили уличные бои, но они носили характер партизанских вылазок и опасность представляли чисто локальную. Пока что верные премьер-министру части были достаточно сильны, чтобы разогнать народ и разгромить партизан, пусть даже и ценой большой крови. Вот если на сторону народа перейдут императорские гвардейцы, тогда ситуация станет совсем другой. Чтобы победить, нужно было действовать быстро и решительно. Если император и барон Торб выступят с совместным заявлением об отмене рабства и уступкам низшим, дело могло быть еще хуже. Верные части могут быть деморализованы и отказаться воевать. Мятеж нужно было начать незамедлительно.
После заседания кризисного штаба премьер не стал возвращаться в свой дворец и не поехал в Совет высокородных. Делать там было нечего. Это сборище трусов поддержит того, за кем стоит сила. Пока они склоняются на сторону императора, но моментально изменят своё мнение, если позиции государя пошатнутся. Вместо этого Премьер вместе с несколькими телохранителями из личной гвардии вместе с секретарем канцелярии правительства вылетел на аэрокаре в Генеральный штаб. Здесь Премьер созвал срочное заседание армейского руководства имперских вооруженных сил, главнокомандующим которых он являлся по конституции. Сначала он склонялся к тому чтобы покинуть столичную мятежную планету и раскинуть свою ставку на флагманском корабле космосфлота. Адмирал Шарль Серенг был одним из главных имперских ястребов. Он не был в курсе предстоящего заговора герцога Ланга, но последний был уверен в его поддержке. На флагмане Премьер был бы в относительной безопасности, мог бы объявить о низложении императора и оттуда мог бы начать собирать силы. Однако потом он оставил этот план из-за того, что император и его гвардейцы поймут смысл его намерений и исчезнет эффект неожиданности. Насчет поддержки генерального штаба Спикер не был уверен до конца. Всё-таки лояльность к империи у высших армейских чинов была в крови. Приходилось рисковать и убедить военных поддержать переворот. Открывая экстренное заседание Генерального штаба Премьер-министр начал с места в карьер.
- Господа! Я только что от императора. Он принял решение о капитуляции и принятии всех требований мятежного барона Торба. Думаю, сейчас император пытается выторговать у последнего какие-то уступки, потом они совместно обратятся к черни с призывам разойтись по домам и вернуться на работу. На мой взгляд, это путь гибельный. Я вам скажу одну вещь: с моральной точки зрения –рабство и бедность безусловно несправедливы. Я скажу более – сердцем я против рабства. Но как ответственный политик я понимаю, что его отмена в том виде, как это предполагается, неизбежно приведет к тому, что чернь не успокоится до тех пор, пока не расправится со всеми своими бывшими владельцами до единого. Сначала народ потребует дальнейших уступок, потом республику, потом всеобщего избирательного права, потом придет к власти и отыграется за все свои прошлые обиды. Император слепец, раз считает, что будет иначе. Иначе может быть, но только гражданская война и большая кровь. Что же касается попыток избавиться от бедности – это вообще утопия. Бедные были, есть и будут. Ничего тут не поделаешь. Можно уничтожить богатых, но бедные при этом останутся, потому что всегда будут ленивые, нерадивые и глупые. С рабством нужно кончать, общество развилось до такой точки, что это стало насущным вопросом и источником постоянного напряжения. Однако этот процесс должен быть эволюционным, а не революционным. Он должен быть растянут минимум на несколько десятилетий, что бы это не вызвало страшных потрясений в обществе. Но сейчас стоит вопрос о самом существовании Средне-галактической Империи. Мы уже в состоянии войны с Земной Конфедерацией, которая моментально воспользовалась нашими внутренними неурядицами. На нас готовы так же накинуться и все остальные. Если это случится и не утихнет смута, то мы погибнем как государство…
Ланг продолжал в том же духе еще несколько минут. Все слушали его в напряженном молчании. Наконец Спикер подошел к главному.
- В создавшихся условиях считаю, что политика императора ведет империю к гибели. Для её спасения государь должен быть низложен и заменен другой фигурой. Как Премьер-министр и Спикер Совета Высокородных объявляю, что полнота власти до стабилизации обстановки полностью переходит в мои руки в качестве Регента. Во всей империи объявляется военное положение. Совет Высокородных распускается. Все несанкционированные митинги и забастовки приравниваются к государственной измене и караются по законам военного времени расстрелом на месте. После наведения порядка в империи можно будет подумать и о реформах. Но никак не раньше.
Ланг по ходу речи пытался одновременно определить, как относятся к его речи высшие офицеры. По ходу речи ему стало ясно, что всеобщего одобрения он не получит. Так оно и вышло. После своей речи Спикер попросил офицеров высказать свое мнение, может ли он рассчитывать на их поддержку. Кто-то выступил безоговорочно за мятеж, кто-то против, ссылаясь на присягу и верность Императору, даже если он и сильно заблуждается. Больше было таких выступлений - они осознают всю опасность для империи шагов Императора и полностью разделяют опасения премьера, однако, мятеж – это крайний шаг. Пока же не исчерпаны другие средства, нужно надавить на императора, убедить его передумать, задействовать Совет Высокородных и всё такое прочее в этом духе. Из всего этого следовало, что мятеж фактически провалился, не успев даже начаться. Премьер лихорадочно соображал, что ему делать дальше. Ясно, что кто-то из штаба непременно сдаст его императору. В его распоряжении были отряды охранников Совета, личная гвардия, лояльность которой была под большим вопросом и часть дворянского ополчения. Если только эти трусы не капитулируют перед императором, его гвардейцами и бунтовщиками. Армия на столичной планете в лучшем случае будет сохранять нейтралитет, в худшем выступит против него. Даже в случае нейтралитета силы явно не в его пользу. Надо было лететь на флагманский линкор и в космосе собирать силы. Может быть ещё не поздно? Нет уже поздно. Если он вылетит прямо сейчас, то буквально через несколько минут ему отдаст приказ вернуться сам Император. В случае неподчинения его моментально собьют как опасного государственного преступника. Выхода нет, он ещё раз должен попытаться убедить Генштаб в своей правоте, попытаться соблазнить их какими-то серьезными обещаниями.
В зал заседаний без стука вошел штабной адъютант и отдал честь. Заседание имело высший приоритет секретности. Беспокоить могли только при каких-то особо важных новостях. Все замерли в тревоге.
- Господин Премьер–министр, господа офицеры, экстренное сообщение. В столице совершен переворот. Император арестован. Образовано Правительство национального спасения. Сейчас по ГС транслируют обращения главаря мятежников.
Спикер посмотрел на офицеров.
- Мы опоздали с любыми решениями. А вот бунтовщики времени зря не теряли. Надеюсь, что ещё не слишком поздно и можно поправить ситуацию. В данной ситуации хорошо только одно. Отпала необходимость в государственном перевороте, и он снимается с повестки обсуждения. Поскольку Император захвачен и не свободен в своих поступках, объявляю, что вся полнота власти в империи переходит ко мне, как второму лицу в империи. На всех планетах вводится военное положение. Отдаю приказ Генеральному штабу разработать меры по подавлению мятежа и обуздать взбунтовавшуюся чернь. Надеюсь, у вас больше не осталось никаких сомнений в необходимости предлагаемых мною мер?
Начальник генерального штаба, предпочитавший отмалчиваться все это время пока выступали другие, медленно поднялся и отдал честь.
- Мы готовы выполнить любые ваши приказания, господин премьер-министр.
Все остальные один за другим поднялись и молча отдали честь. Кое у кого и теперь остались сомнения в необходимости развязывания гражданской войны. Но высказать эти сомнения и возможно рискнуть своей головой никто не решился. Ведь ситуация за несколько минут поменялась в корне. Раньше их призывали присоединиться к руководству мятежа. Теперь они на страже законной власти и выполняют ее приказ. В случае чего именно на приказ они и могли сослаться как оправдание своих действий.
- Ну что ж а теперь посмотрим, что имеют сообщить господа мятежники. Нам нужно понять расклад сил перед началом схватки с ними.
Выступления главы мятежного правительства шло в прямой трансляции уже несколько минут, но всем хотелось посмотреть всё с самого начала, поэтому ГС стали смотреть в записи с самого начала с временным сдвигом.
Глава одиннадцатая
Келг и Дайна вот уже который день напряженно ждали главных новостей по ГС. Они шли непрерывной сенсационной лавиной. Сейчас они сидели в главной приёмной герцогского дворца перед огромным голоэкраном. Вот-вот должны были передать прямую трансляцию Совета высокородных. Прогнозы сетевых аналитиков предсказывали одобрение высшими указа императора об освобождении рабов и переговорах с оппозицией по разработке мер переходного периода по плану Торба. Вместо заседания Совета Высокородных немного ошеломлённый диктор объявил совершенно сногсшибательную новость о перевороте и пленении императора. После этого последовало выступление нового главы государства Виктора Доброго. Как и вся империя, молодые люди ловили каждое слово главы революционного правительства. После выступления посыпались потоком комментарии. Они перемежались выступлением лидеров различных революционных группировок. Все претендовали на высокие посты и руководство формирующейся народной милицией. Всем партизанским соединениям за исключением «Смерти человечеству» и «Воинства преданного Христа» были отданы срочные приказы войти в ближайший крупный город и подавить сопротивление контрреволюции. Где этого не требуется, войти в состав народной милиции. Всем подпольным группировкам следовало легализоваться при первой же возможности.
Не успели Дайна и Келг прийти в себя, как стали транслировать выступление бывшего Премьера, а ныне самопровозглашенного Регента.
Ланг говорил кратко, но весьма жестко. Он заявил, что поскольку император в плену у мятежников, то по конституции объявляет себя Регентом. В качестве Регента, Премьера и Спикера Совета Высокородных всю полноту власти берет в свои руки с диктаторскими абсолютными полномочиями. На территории Империи вводится военное положение. Революционное правительство он объявил бандой безответственных предателей и мятежников, которую очень скоро ждет весьма печальный конец. Любое сотрудничество с мятежниками будет беспощадно караться. Народу надлежало разойтись по домам и приступить к работе. Армия, полиция и императорская гвардия должны выполнять только его приказы. Все дворяне мобилизовывались в дворянское ополчение. Призывались все не занятые на государственной службе без исключения. Личные гвардии высших действовали на правах независимых подразделений, подчинявшихся напрямую генеральному штабу. Правда, поскольку состояли они в основном из имперских гвардейцев, надежность их была сомнительна. Но об этом Ланг предпочёл не упоминать, чтобы не провоцировать на переход на сторону мятежников. В заключение он объявил столицу зоной военных действий и призвал все гражданское население в 24 часа покинуть город, иначе он не ручается за их жизнь, ибо не исключает бомбардировки столицы из космоса с целью очищения ее от революционной заразы.
Наконец началось и заседание Совета Высокородных, которое уже сильно запоздало. Дайна посмотрела на изображение зала заседаний в центре голоэкрана. Ощущение было настолько реальным, что находишься рядом. Казалось, пройди десяток метров, и окажешься внутри рядов депутатов. Ланга Пенторского за столом председателя естественно не было. Отрыл заседание Секретарь граф Сенм Далхор.
- По поручению Спикера согласно статье 12 о чрезвычайных обстоятельствах открываю это заседание. Уважаемые Высокородные, заслушайте обращение Спикера Совета.
В ладони секретаря открылся голографический блокнот с текстом выступления Спикера.
- Уважаемые высокородные депутаты! В этот тяжелый для империи час вынужден заявить, что мы на грани всеобщего бунта черни. Все вы это прекрасно знаете. Фактически этот бунт уже начался сразу после заявления изменника барона Торба. Вместо того, чтобы проявить твердость перед лицом страшной угрозы, император Терпс пошел на поводу у бунтовщиков, встав на путь фактического предательства интересов империи. Такие действиями неизбежно должны были привести только к дальнейшим потрясениям. Это и случилось, причём гораздо быстрее, чем того можно было ожидать. Переговоры с бароном Торбом были расценены как проявление слабости. Революционная зараза пробралась даже в среду высших, занимающих самые ответственные государственные посты. Кучка предателей осуществила мятеж, который угрожает стабильности государства, подрывает саму основу существования Срединной Империи. Убежден, что победившие бунтовщики не успокоятся до тех пор, пока последний высокородный в империи не будет физически уничтожен. Как Премьер-министр и Спикер Совета Высокородных в сложившихся обстоятельствах с глубоким прискорбием сообщаю, что у меня нет другого выхода, как взять всю власть в империи в свою руки и сделать то, на что император оказался неспособен. Император Терпс находится в плену и не может руководить империей. В этой связи в полном соответствии с конституцией в разделе о чрезвычайных обстоятельствах объявляю себя Временным Регентом со всей полнотой исполнительной и законодательной власти до полного разрешения кризиса. Совет Высокородных, согласно моему чрезвычайному декрету временно приостанавливает свою деятельность до полного разрешения кризиса. Так же до полного разрешения кризиса откладывается вопрос о будущем императоре. Последний потерял моральное право управлять своими подданными. После освобождения он должен отречься от престола в пользу одного из ближайших своих родственников. Но этот вопрос будет решать Совет Высокородных, когда представится такая возможность. На этом все, полный текст обращения Временного регента в самом скором времени выйдет в голо-сеть. В заключение ставлю вопрос на голосование о приостановке деятельности Совета Высокородных.
Разгорелись жаркие дебаты. Совет раскололся. Были выступления, призывающие к компромиссу и переговорам с лидерами мятежников. Кто-то полностью поддержал Регента, кто-то частично. В результате Регента поддержали большинством голосов как исполняющего обязанности императора в кризисный период. Однако резолюция о приостановке деятельности Совета не прошла. Был избран новый Спикер и новый Секретарь. Советом был образован Экстремальный комитет, который должен был осуществлять взаимодействие с Регентом Лангом Пенторским. Вопрос о новом Премьер-министре был отложен. Его обязанности временно должен исполнять новый Спикер. Часть депутатов из наиболее стойких сторонников Ланга Пенторского в знак протеста покинула Совет во главе с теперь уже бывшим Секретарем. Но всё это Келг с Дайной смотрели уже урывками - на малых голоэкранах пробегали сообщения и анонсы других каналов, и они то и дело переключались с одного канала на другой.
- Я пойду к себе, - сказала Дайна, – побуду одна, мне нужно переварить всё происшедшее.
Глава двенадцатая
Арест императора и переворот организовал подпольный «Орден справедливости». В революционное правительство вошло всё его руководящее ядро. Такой поворот событий оказался полной неожиданностью для всех, особенно для «Конклава Невидимок», которые казалось, уже достигли всех своих целей без большого кровопролития. Неожиданностью переворот стал и для барона Торба, который в этот момент готовился к переговорам с императором о принятии основных его условий. Барон уже был готов к казни, тем счастливее был момент предстоящего освобождения и полной победы. Полным шоком переворот явился и для императора. Занятый сначала борьбой, а потом поиском компромисса с революционерами, он абсолютно не ожидал измены от близкого окружения.
Для революционеров, организовавших выступления и уличные сражения народа и резко активизировавшим свои боевые операции, переворот явился не меньшей неожиданностью. У них вырвали инициативу из рук, захватив власть, на которую они сами претендовали. Но конечно, больше всего врасплох переворот застал Премьера Ланга. Врасплох была захвачена вся империя. Но самое интересное, что и для самого Ордена переворот явился спонтанным и неожиданным. Еще совсем недавно их планы были совершенно другими. Орден готовился к перевороту вот уже 2 сотни лет, но меньше всего заговорщики думали, что время для переворота настанет именно теперь. Далеко не все ключевые посты в государстве были захвачены за это время, а это считалось непременным условием. Принимая во внимание высокую продолжительность жизни, иного срока и быть не могло для продвижения заговорщиков на ключевые посты. Но вдруг события вышли из-под контроля и стали развиваться совершенно не по тайному сценарию. Постепенное нарастание революционной борьбы было на руки Ордену. Но план Торба совершенно спутал все карты. Он был достаточно умеренным. А Орден, хоть и почти весь состоял из Высших, был достаточно радикальной организацией под стать Фронту Кришны или Бригадам. Заговорщики хотели не просто отмены рабства за переходный период, а слома государственной машины, отмены всех дворянских привилегий и очень серьёзного ограничения богачей в пользу бедняков. Поэтому, когда Орден узнал о намерении императора принять основные условия Торба, решение родилось незамедлительно. Их принятие означало серьёзнейший удар по замыслам Ордена. Они не считали, подобно Премьер-министру, что народ, получив уступки, не успокоится до тех пор, пока не уничтожит полностью дворянство и богатеев подчистую. Напротив, они были убеждены, что на этом всё и закончится. В следующий раз шанс на серьёзные изменения представятся очень не скоро.
Орден не готовился к заговору именно сейчас, но сумел мгновенно воспользоваться представившимся шансом. Дело в том, что начальник Центральной политической тюрьмы Ларри Бивень, где содержался в заключении барон Торб, к которому направился на переговоры император, был членом Ордена. Многие охранники и офицеры-надзиратели, не зная о существовании Ордена, сочувствовали революции. Об этом позаботился начальник тюрьмы. Почти все политические заключенные были революционерами всех мастей. В тюрьме под влиянием народных выступлений готовилось восстание. Орден через Бивня, который естественно знал об этом, установили связь с руководством подпольного комитета тюрьмы и фактически его контролировал. Орден позаботился, чтобы не было утечки информации. Секретную полицию контролировал Алкр Сентаврийский один из заговорщиков, однако, следовало опасаться военной контрразведки и тайной спецслужбы имперских гвардейцев. Тюрьма фактически была военной крепостью с большим арсеналом оружия, включая тяжелое, имела собственную надежную противокосмическую и противовоздушную оборону.
Почти все члены Ордена были из высших. Но имелось одно единственное исключение. Командир спецотряда императорских телохранителей был рабом. Сразу после своего образования Орден завербовал перспективного имперского гвардейца и начал его аккуратно двигать в Капитаны телохранителей императора. Около 30 лет назад эту операцию удалось успешно провернуть. Капитан телохранителей Виктор Добрый демонстрировал полную преданность императору и крайне антиреволюционные настроения. Роль он играл настолько успешно, что Конклав Невидимок планировал его уничтожение руками террористов. Отряд телохранителей был совершенно независимой структурой имперских гвардейцев, подчинявшейся только императору напрямую. Фактически же за 30 лет Капитан подобрал большинство телохранителей преданных лично ему, а не императору. Конечно, он не мог заменить всех, какая-то часть старых телохранителей всё ещё оставалось, кого он не мог контролировать, но последние были в меньшинстве. Таким образом, поехав в Центральную тюрьму на переговоры с Торбом, ничего не подозревающий император попал в мышеловку.
Орден решил, что такого удобного момента может не представиться уже никогда. Добрый взял с собой только самых преданных лично ему телохранителей, предварительно предупредил о чрезвычайной ситуации в империи и о готовности выполнить любой его приказ. Императорский аэрокар в сопровождении шлюпок охраны приземлился на аэроплощадке тюрьмы. Боевой эсминец класса воздух-космос остался парить над площадкой, прикрывая от атак сверху. Император с охраной вступил в шахту антигравитационного лифта. На нужном уровне процессия затормозила. Дверцы лифта открылись. У выхода их ждал начальник тюрьмы с большим вооружённым отрядом тюремных надзирателей. Он отдал честь.
- Желаю здравствовать, Ваше Величество!
- Барон уже на месте? – императору было явно не до церемоний.
- Да, он уже ждёт в моём кабинете.
- Отлично. Не будем терять времени.
Император уже несколько раз бывал в тюрьме с инспекциями и встречами с особо важными политическими преступниками, которых лично допрашивал. Поэтому дорогу он знал хорошо. Миновав несколько внутренних дверей, размещенных на случай побега и бунта Ларри Бивень повел процессию в совсем другом направлении. Император инстинктивно насторожился.
- Герцог Ларри, вы же сказали, что мы направляемся к вам в кабинет! В чем дело?!
Бивень не спеша повернулся.
- Об этом вам расскажет начальник вашей охраны.
Виктор Добрый сделал шаг вперед.
- В виду чрезвычайной обстановки в империи с целью предотвратить кровопролитие против народа, Вы Терпс Среднеимперский (Виктор намеренно игнорировал титул) арестованы и низложены. Власть переходит к временному революционному правительству. Объявляется республика. Обещаю, что вашей жизни ничто не угрожает. По нормализации обстановки Вы будете отпущены на свободу.
- Господи, - выкрикнул император, - да вы просто с ума сошли! Человек, которому я верил, как себе, оказался изменником – что ж бывает, в конце концов предательство близких вещь обыденная. Но какая революция? На что вы надеетесь? Да вас же в порошок сотрут и очень быстро!!! Вы и нескольких дней не продержитесь. В империи до сих пор не было большого кровопролития исключительно благодаря моей доброй воле. Арестовать меня – безумнее шага для страны и придумать трудно!
Император развернулся к молчавшим телохранителям.
- Гвардейцы! Помните о присяге вашему императору! Арестуйте изменников!
Никто и не пошевелился.
- Ваше величество, сопротивление бессмысленно, - вставил слово начальник тюрьмы. У нас еще будет возможность обсудить будущее подробнее. А насчёт нескольких дней это мы ещё посмотрим. Вы нас сильно недооцениваете. И сама недооценка серьёзности положения привела к тому, что Вы очутились под арестом.
На это императору нечего было возразить. Далее до камеры, вернее до относительно удобной комнаты для высокопоставленных особ император проследовал в полном молчании. Заговорщики между тем действовали очень быстро и решительно. Ещё император с сопровождением не успели дойти до места заключения, как Ларри Бивень активировал коммуникатор и сказал условленную фразу:
- «Птичка в клетке. Приказываю действовать по ситуации А».
Моментально верная часть охраны заняла все ключевые посты в тюрьме. Были выпущены почти все заключенные за исключением боевиков Воинства Христова и Смерти человечеству, а также нескольких неугодных императору высших, не имевших отношения к революционному движению. Из выпущенных заключенных подпольным комитетом по заранее заготовленным спискам была сформирована революционная милиция. Милиция была весьма оперативно вооружена оружием из тюремного арсенала и арестовала ненадёжную часть тюремной охраны. За 25 минут тюрьма была превращена в военную базу. Милиция приготовилась отбить возможный штурм. Пока за пределами тюрьмы кроме членов Ордена никто не знал о перевороте. В число заговорщиков входил владелец крупнейшего информационного агентства. Он и обеспечил передачу экстренного сообщения по всем основным каналам Голо-сети. Главой правительства стал Виктор Добрый. Этим шагом планировалась поддержка со стороны имперских гвардейцев, или, во всяком случае, их нейтралитет.
Выступление Доброго было весьма эмоциональным. Он обрушился на империю как гром среди ясного неба. Бывший капитан императорских телохранителей выступил с пламенными обвинениями против императора, дворянства, рабовладельцев и богачей. Свергнутый режим заклеймил как бесчеловечный. Объявил о радикальных реформах. Рабство отменялось немедленно и безоговорочно. Рабочий день уменьшался с 12 до 10 часов незамедлительно. Объявлялось, что в течение переходного периода максимально 4 месяца рабочий день будет снижен до 9 часов. Так же в течение этого же периода во всей Республике будет введён второй выходной в неделю. Зарплата бывших рабов немедленно повышалась на 50%, в течение переходного периода она должна была быть увеличена ещё на 50%. Что касается свободных, то их зарплата повышалась на 25%, потом же ещё на 25%. Все цены замораживались на 4-х месячный период. Любое повышение объявлялось контрреволюционным выступлением. Запрещалось в течение 4-х месяцев вывозить за пределы империи капиталы и любое имущество, особенно космические корабли. На все внешние операции постепенно планировалось ввести государственный контроль. Полицейским, солдатам и армейским офицерам зарплата немедленно увеличивалась в 2 раза. Но только тем, кто немедленно присягнёт новому правительству. Отказавшиеся дать присягу должны быть немедленно уволены. Чиновникам зарплата не повышалась. Они должны оставаться на своих местах вплоть до соответствующего распоряжения. Подавать в отставку кроме как наиболее ответственным лицам категорически запрещалось и рассматривалось как контрреволюционный саботаж. Некоторые промышленники уже освободили всех своих рабов. Уровень зарплаты у последних был значительно выше среднего для рабов и немногим ниже, чем у свободнорождённых в аналогичной должности. Для всех этих случаев зарплата повышалась сразу на 10%, далее на усмотрение владельца. Последние рассматривались как союзники нового режима. Им обещались госзаказы и всяческие льготы. И еще, ранее освободившие рабов могли прыгать от радости от своей предусмотрительности – они полностью освобождались от всех конфискаций и революционных чрезвычайных налогов. Все же остальные, имевшие хотя бы одного раба (это касалось почти всех более-менее обеспеченных свободных) должны были заплатить революционный налог в 25% от всего имущества и всех капиталов. Этот налог должен был выплачен по первому требованию в 3-х дневный срок. Чтобы никому неповадно было затягивать платежи, ссылаясь на нехватку денег, то у всех не заплативших конфисковывалось 75 % собственности. Выплатой чрезвычайного налога ужасы для бывших рабовладельцев не исчерпывались. Из оставшейся части им оставлялось только 49% собственности. 26% в течение 4-х месячного периода передавалась государству, 25% как бывшим рабам, так и свободным работникам. Что же оставалось бывшим рабовладельцам?
По этому поводу глава заговорщиков заявил следующее, - Будьте счастливы, что вам остаётся жизнь и часть имущества. Мы гарантируем вам защиту от мести народа и амнистию за все прошлые преступления против бывших рабов.
Виктор призвал народ не заниматься самосудом и отказаться от мести. Он понимает и разделяет их чувства. Многие и очень многие бывшие рабовладельцы заслуживают казни или как минимум, лишения права продления жизни. Однако во имя стабильности и недопущения гражданской войны народу лучше довольствоваться освобождением и улучшением материального положения, превращением в мелких собственников-акционеров.
Свободных фермеров в Срединной Империи было немного. Но не забыли и их. Им обещали землю, роботов, теплицы, мини фабрики клонированных мясных культур и всё такое подобное. Рабы, трудившиеся в сельском хозяйстве, подвергались самой тяжёлой эксплуатации. В сезон у них вообще не было выходных. В несезон работа тоже находилась, и выходной давался нечасто, чтобы совсем уж здоровье не подорвали от непосильного труда. Часто производство продуктов не зависело от погодных условий. Тогда рабам было совсем невмоготу. Труд раба был намного дешевле труда робота, учитывая высокую стоимость последнего. Поэтому роботы использовались в наиболее важных и ценных работах. Вообще-то стоимость роботов сильно завышалась всякими экономическими махинациями. Их делали из особо прочных и дорогих материалов, они были практически вечными и очень надёжными, но это всё равно не оправдывало такую стоимость. Тут была целенаправленная политика всех государств в галактике. Все люди и прочие разумные существа должны были быть обеспечены работой. Раб и без того мог взбунтоваться в любой момент, но раб без работы, а следовательно, голодный и имеющий свободное время, чтобы задуматься над своим положением – это гарантия всеобщей революции. Именно поэтому, чтобы не было искушения заменить рабов на роботов, все правительства регулировали их высокую стоимость и тщательно следили, чтобы их цена не опускалась ниже определённого уровня.
Глава революционного правительства призвал бывших рабовладельцев к лояльности. Амнистия давалась только за прошлые грехи. Неподчинение распоряжением правительства грозило страшной карой, и Виктор не постеснялся озвучить подробные угрозы в адрес непокорных, заявив, что уничтожит под корень вместе со всем потомством столько контрреволюционеров, сколько будет нужно для защиты революции. Все бывшие рабы в течении переходного 4-х месячного периода должны оставаться на своих рабочих местах во избежание всеобщего экономического хаоса. На каждом предприятии формировались трудовые союзы работников. В отличие от профсоюзов древней Земли много тысяч лет назад эти союзы объединяли всех работников предприятия, корпорации или группы предприятий независимо от специальности. Теперь такой союз должен быть везде, даже если бы состоял всего из одного работника. Союзу работников предприятия предполагалось выделить часть доли капитала из общей доли для работников в 25% не менее 5 и не более 20 на усмотрение самих работников.
В переходный период запрещался вывоз капитала в другие страны галактики. Внешнеторговые операции будут контролироваться властями выборочно по мере возможности. В эпоху полностью электронных расчётов возможности контроля зависели только от того, какие усилия может направить государство для этого. Если будет усмотрена возможность перекачки капитала с помощью внешней торговли– расправа будет незамедлительной по законам революционного времени. Озвучив все эти, и некоторые другие реформы, Добрый призвал армию, полицию и императорскую гвардию поддержать новое правительство. Чтобы последние не вступили в ряды контрреволюции, повсеместно создавались вооруженные отряды революционной милиции. Она уже стихийно начала формироваться за последние несколько бурных дней, теперь этим стихийным отрядом придавался законный статус, и они получали оружие в достаточном количестве. Представителям основных революционных группировок из числа освобожденных в Центральной политической тюрьме было предложено войти в состав правительства или в Чрезвычайный штаб революции, фактически аналог Генерального армейского штаба или занять иной крупный пост. Правда, при этом оставались обделенными их руководители которые, как правило, прятались далеко от столичной планеты. Им обещались, как героям революционного движения посты чуть позже, когда обстоятельства позволят им безопасно прибыть на Хеганту.
Всем крупным чиновникам предлагалось или присягнуть новой республике, если они хотели сохранить свой пост, при этом им давалась полная амнистия за любые прошлые прегрешения, чрезвычайный налог как бывших рабовладельцев для них отменялся. В противном случае следовало подать прошение об отставке, дела предать одному из своих заместителей или специально назначенному комиссару. Если такая возможность отсутствовала, то выполнять свои обязанности до тех пор, пока не будет найдена замена. К особо крупным чиновникам некоторым министрам, руководителям важных департаментов и т.д. в обязательном порядке приставлялись как в древние времена, еще до выхода землян в космос, комиссары, которые не руководили соответствующей работой, но следили, чтобы она отвечала интересам революции. Комиссары обладали правом вето на любые решения и могли в любой момент арестовать чиновника по подозрению в саботаже. Глава революционного правительства в заключение призвал народ в Целосе двинуться к Центральной политической тюрьме, чтобы получить оружие из обширного арсенала и принять участие в митинге в поддержку революции. И надо сказать, что очень многие откликнулись на этот призыв, переполнив всю транспортную сеть.
Что же касается барона Торба, то ему сразу же после обращения по ГС лично Виктор Добрый с целой делегацией новых министров сообщил о свершившейся революции и установлении республики. Империи больше нет, император низложен, договариваться ему больше не с кем, да и сами его предложения уже устарели, поскольку объявлены реформы, которые являются гораздо более радикальными. Торбу предложили войти в правительство или занять крупный пост в Республике. Барон попросил некоторое время на раздумье, чтобы обдумать предложение и создавшуюся ситуацию. Он не хотел связывать себя с новым правительством, предпочитая независимость и свободу действий, но из соображений дипломатии предпочёл не говорить сразу нет.
Нельзя сказать, что ответ Торба их сильно порадовал, но, в общем-то и не удивил особо. Барон был народным героем и великомучеником. До уровня его популярности новым вождям было пока что далеко. Правда, они надеялись, что это скоро изменится. Переворот народ встретил с ещё даже большим восторгом, чем призыв Торба к кампании гражданского неповиновения 3 с лишним недели назад. Но если сейчас Торб призовет к сдержанности, это на многих может подействовать. Последнее расходилось со стратегической политикой нового правительства. Они понимали, что захваченная ими власть более чем зыбка. Собственно говоря, она полностью зависела, кто их поддержит прямо сейчас. Чтобы удержать власть, нужно привлечь на свою сторону такую силу, что можно было бы не опасаться ни контрпереворота, ни гражданской войны. Если же поддержка будет слабой, то революция быстро захлебнется, а сами они лишатся жизни. С этой точки зрения барон в качестве союзника был более чем полезен, при оппозиции и даже при нейтралитете он становился для заговорщиков опасен. С политической точки зрения и Ордену, и примкнувшим к ним революционным боевикам было бы выгодно, чтобы барон был казнен. Было озвучено даже предложение устроить его казнь и выдать ее как последнее действие императора перед его арестом. В качестве мертвого мученика Торб был бы гораздо полезнее для революции, чем живой со своими оппортунистическим идеями, подтачивающими революционную решимость. Но предложение было отвергнуто большинством заговорщиков, которые не могли решиться на подобный шаг. Во-первых, если бы правда каким-то образов вышла наружу, то это означало бы конец их правления. Да и не могли они поступить так с человеком, перед мужеством которого они все преклонялись. Даже во имя политической необходимости. Но Торба до самого последнего момента держали в полном неведении о будущем перевороте, в отличие от ядра тюремного революционного подполья. Никто не хотел никаких сюрпризов, заранее предположив, что Торб выступит против переворота. Сразу же после него будет агитировать за компромисс. Пусть уж это случится как можно более позже. ГС в камере Торба была отключена, работала только внутренняя тюремная сеть.
Барон в нетерпении ждал прихода императора и готовился к сложным переговорам. Вместо этого он услышал ошеломляющие новости. Добрый извинился за то, что известие о перевороте заслуженному герою революционного движения сообщили только сейчас. Сослался на экстремальную обстановку и суматоху, которая неизбежна в таких случаях. Виктор даже и не рассчитывал, что барон ему поверит, этого и не случилось. Тем ни менее формальности были соблюдены, открыто обвинить во лжи Доброго у барона не было оснований, поэтому последнему пришлось принять извинения. Заговорщики не хотели просто так выпускать Торба без боя. Они начали уговаривать его присоединяться к ним во имя высших интересов государства, поскольку обстановка требует единения всех революционных сил. Много раз разговор ходил вокруг да около. Наконец, барон попытался поставить точку.
- Господа, экстремальную ситуацию создали вы своим заговором. Если бы не вы, то император принял или все или, по крайней мере, большую часть моего плана. И тогда освобождение рабов могло бы завершиться победой без угрозы всеобщей гражданской войны, которая сейчас почти неизбежна. Высшие просто так власти не отдадут, неужели вы этого не понимаете?
Добрый был готов к такому заявлению и подготовил Торбу сюрприз. Ведь барон был отрезан от новостей и не знал толком, что происходило в последние дни в Срединной империи.
- А вы, Торб, знаете, почему император решил принять ваши предложения?
- Мне сообщили, что в империи начались масштабные демонстрации в мою защиту, и кампания гражданского неповиновения началась спонтанно раньше намеченного срока.
- Если бы, - Виктор явно торжествовал, - одними демонстрациями императора так просто было бы не запугать.
Бивень своим индивидуальным кодом активировал компьютер в камере. На голоэкране нажал пальцем виртуальную кнопку «Полный доступ» Из глаза мультяшного мрачного тюремного цензора вырвался луч и просканировал сетчатку глаза Ларри.
- Полный доступ подтвержден, господин начальник тюрьмы. Чем могу служить?
- Покажи подготовленную нарезку о последних демонстрациях и уличных боях из моего архива.
Бивень постарался, чтобы подобрались самые драматичные и кровавые эпизоды. Из просмотра создавалось впечатление, что кровь в империи лилась потоком. Конечно же, это было лукавство. Кровопролитие и уличные бои имели место в основном в столице и некоторых крупных городах промышленных планет, где активно действовали революционные группировки. Но большинство выступлений в остальных местах носило мирный характер. Организовать вооруженные вылазки повсеместно боевикам было совершенно не под силу. Тем более, что оружия не хватало катастрофически. Уличная и партизанская революция пока еще не переросли в гражданскую войну. Трюк достиг своей цели. Барон был в полном шоке. Добрый воспользовался моментом и стал напирать на растерявшегося Торба.
- И это Вы называете кампанией гражданского неповиновения? Да это уже настоящая гражданская война. Договоренности с императором не смогли бы уже остановить кровопролития, джинн уже выпущен из бутылки!
Добрый хитрил. Очень даже могли, но это как раз и не устраивало заговорщиков.
- Император был бы раздавлен с одной стороны народом, с другой – высшими, - продолжал Виктор.
- Именно Вы, Торб выпустили этого джинна наружу. Думая провести половинчатые реформы, вы своими действиями запустили механизм революции.
Тут Добрый говорил вполне искренне, ибо фактически так и было.
- Вы более нас ответственны за нынешнюю ситуацию. Наша организация планировала переворот через много лет, когда мы захватим все основные государственные ключевые посты. Мы были вынуждены выступить сейчас, чтобы предотвратить действия высших и подавление народных выступлений.
Понятно, что и тут Добрый отчасти лукавил, но такая вероятность существовала и серьёзно рассматривалась заговорщиками, хотя главной целью переворота не являлась. Но всё это в качестве аргументов звучало достаточно убедительно. Барон находился в большом смущении.
- Господа! Возможно, вы и правы. Возможно, я действительно выпустил джина из бутылки. Но ведь я хотел совсем другого. Чтобы решить, как мне действовать дальше, я в любом случае самостоятельно должен разобраться в обстановке. За время моего заключения произошло слишком много важных событий. Мне хотелось бы ознакомиться с программой реформ нового правительства.
- Разумеется, барон, мы и сами хотели предложить Вам это.
Ларри запустил запись обращения Доброго к народу. Все вместе с Торбом молча смотрели на голоэкран.
- Очень радикально, - произнес барон, когда запись закончилась.
- Ни одна революционная группировка не смогла бы предложить ничего получше. Разве что поголовно уничтожить всех рабовладельцев. Но, насколько мне известно, пока таких лозунгов никто не выдвигал, кроме Воинства Христова. Но у них там большой списочек подлежащих полной ликвидации. Террор всех остальных группировок пока что носил характер устрашения, но никак не полного истребления. Не то, что я против такой программы в смысле абстрактной справедливости. Все верно, даже было бы весьма справедливо конфисковать у бывших рабовладельцев всю их собственность, ликвидировать дворянские титулы и систему сословий, как в древние времена, введя для всех единое гражданство. Но абстрактная справедливость и реальная политическая ситуация – совершенно разные вещи. Я понимаю, что народные выступления вышли из мирных рамок и грозили привести к гражданской войне. Я понимаю мотивы вашего заговора. Но я не понимаю, зачем реформы носят такой радикальный характер. Просто давлением народа их не объяснишь. Чтобы не просто высшие, а вообще почти всё дворянство и большинство промышленников без борьбы согласились с такими условиями – я просто не могу себе этого представить! Они все должны настолько сильно испугаться за свою жизнь и не верить в победу в предстоящей гражданской войне, чтобы этот страх перевесил столь большие потери. Возможно, я и войду в правительство, чтобы не допустить гражданской войны. Но сейчас я с трудом понимаю, как её можно остановить. Я хочу выступить на митинге перед народом, если у вас нет возражений.
- Разумеется, барон, это ваше право, вы же один из главных героев революции! – Добрый и виду не подал, насколько ему неприятна такая идея.
- Хорошо, но сначала я хотел бы кое с кем переговорить
- Полный доступ здесь в вашем распоряжении, господин барон. Или вы хотите это сделать в более удобном для вас помещении, которое не будет Вам напоминать о положении бывшего узника?
- Да нет, большого значения это не имеет. Для узника условия тут вполне комфортные. Я даже немного привык к моей камере.
- Хорошо, господин Торб, - сказал Ларри Бивень.
- За вами, придут перед самым началом митинга. Впрочем, двери вашей бывшей камеры открыты, вы можете свободно передвигаться, куда Вам угодно.
Все встали и удалились. Первым делом барон связался со своими родителями. Мать и отец жили отдельно. Отец был по приказу императора под домашним арестом, но связь и сеть ему не отключили. Не смотря на общую холодность в среде высших между родителями и детьми в силу большой продолжительности жизни и, как правило, достаточно большого семейства, отношения между Торбом и родителями были очень тёплыми. У Торба было 2 брата и 3 сестры, мать Торба была первой женой отца, всего же барон Весанский старший был женат только дважды. По меркам высших – семья очень маленькая. Высшие стремились к большому потомству не из-за любви к детям, а стремясь расширить влияние семейного клана. За несколько поколений можно попробовать устроить многочисленных отпрысков достаточно выгодно на важные посты в государстве. Не всегда это получалось из-за жесткой конкуренции между кланами высших, но старались почти все. В результате периодически тот или иной клан доминировал в империи. Так что большая семья для аристократии - это вопрос в первую очередь политической целесообразности. Вообще, брачные союзы высших были устойчивы до тех пор, пока они были выгодны различным кланам. Когда союз между ними разрывался, то большинство браков распадалось незамедлительно.
Все эти соображения семье Торбов были совершенно не интересны. Отец Торба в молодости выступал за радикальные реформы и освободил всех рабов сразу же после того, как получил право распоряжаться своей долей семейного имущества. Мать политикой не интересовалась, но по натуре была женщина добрая и справедливая и отца полностью поддержала. Сына родители очень любили, но боялись, что его идеи не доведут до добра. Все-таки одно дело пассивно выступать за реформы, а другое дело - возглавлять оппозицию среди золотой молодёжи. Смертный приговор стал для них тяжёлым ударом. Отсрочка исполнения – вызвала надежду. Известие о перевороте вселило тревогу. Успели или не успели казнить их сына – об этом не было никакой информации. Когда Торб одновременно связался с родителями, они были буквально счастливы. Жив! Свободен! Это было самое главное. Все остальные потрясения в империи бледнели на фоне столь радостной новости. Только закончился разговор с родителями, как на экране появилась Дайна.
- Я была уверена, что ты останешься жив и не ошиблась, выпалила герцогиня вместо приветствия, - Я так рада, что ты сейчас на свободе!
Сердце барона сжалось. За ожиданием скорой смерти, потом за надеждой победы личная трагедия отошла на второй план и из острой боли превратилась в ноющуюся глухую. Но лишь только Торб увидел Дайну на экране, острая боль вернулась сильнее прежнего. Теперь он был на свободе, в данный момент его жизни ничего не угрожало. Он был народный герой, но герой очень несчастный.
- Дайна, я очень благодарен тебе за тёплые слова, - барон едва подбирал слова, - Но лучше бы ты не звонила. Я хочу забыть тебя. Правда, - Торб горько усмехнулся, - это очень плохо получается.
- Торб, дорогой мой, прости за всё, что я сделала. Я такая дура! Только когда тебя приговорили к смерти, я поняла, насколько же ты мне дорог!
- Дайна, бога ради, не нужно! Что толку в твоих словах! Мне от этого только ещё горше. Они ранят хуже любого кинжала.
- Скажи, ты пошел на смерть, потому что я ушла от тебя?
- Хороший вопрос. Тебе и только тебе отвечу. Да, это была главная причина. Без этого я, конечно же, не решился.
- Я так и думала. А если бы я к тебе вернулась, ты бы меня простил?
Торб помолчал несколько секунд. Сам вопрос ошеломил его. Он понял, что это не только возможно, но и может произойти прямо сейчас. Конечно, он много раз проклинал в мыслях девушку, фантазировал, что если перед смертью она придет повидаться с ним и будет каяться, то он гордо ее отвергнет. Потом же она будет горько рыдать над урной с его прахом и поймёт, кого она потеряла. Но теперь он понял, что отвергнуть герцогиню не мог, это было выше его сил. Впрочем, до конца поверить, что Дайна к нему вернётся, он не мог тоже.
- Да, я простил бы тебя. Если есть вообще за что прощать. Ты полюбила другого и рассталась со мной. Обычная ситуация, как ни горько в этом признаваться. Было бы хуже, если бы встречалась сразу с нами двоими. Позволь спросить, с какой целью, ты задаёшь такой вопрос. Ты действительно хочешь вернуться или просто потешить свое тщеславие?
- Какое ещё тщеславие? Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Хочу быть прямо сейчас. Я хочу видеть тебя, чем быстрее, тем лучше. Если ты предложишь мне стать твоей женой, то я соглашусь не раздумывая. Я думала, что я полюбила Келга. Поэтому я и ушла от тебя. Я и сейчас его люблю, если уж совсем честно. Но тебя я люблю намного больше.
Всё это было неожиданно, невероятно, Торб не мог поверить своим ушам. Теперь он не только жив и свободен, но и его любимая скоро будет вместе с ним.
- Я хочу, что бы ты была моей женой. И я хочу тебя видеть тоже прямо сейчас. Но сам я пока приехать не могу, у меня есть некоторые политические обязательства. Во многом вся эта история с переворотом и уличными сражениями началась по моей вине, и мне нужно многое сделать, чтобы не допустить самого ужасного развития событий. Тебе же нельзя приезжать в тюрьму. Буквально через несколько минут здесь может быть смертельно опасно. Пожалуйста, умоляю тебя, никуда не выходи из своего дворца, чтобы не случилось в столице. Дворец твоего отца тоже не самое безопасное место сейчас, но, во всяком случае, он надёжно защищен, и там есть на крайний случай подземные убежища. Я приеду к тебе, как только ситуация позволит. Сейчас я должен с тобой попрощаться. До связи.
После разговора с Торбом девушка не медлила не секунды. Предостережение о том, что в районе тюрьмы может начаться сражение, только укрепило её решимость поехать туда.
- Соединить с Капитаном личной гвардии, - приказала она компьютеру.
- Келг, срочно зайди ко мне.
Малиус в своей комнате, насмотревшись новостей по ГС, именно в этот момент изучал систему обороны дворца, которая, судя по последним событиям, понадобится очень даже скоро. Ведь это был дворец лидера контрреволюционных сил. Поэтому попытаться захватить его новая власть должна обязательно. Людей в его распоряжении было не слишком много, но зато имелись мощные автоматические боевые системы и некоторое количество законсервированных в подземном арсенале очень эффективных военных роботов. С другой стороны, Дайна сама была революционеркой, а Премьера во дворце не было. Можно договориться с мятежниками, чтобы обойтись без штурма, ограничиться посылкой ими символических сил или вообще объявить о полной поддержке мятежа. Премьер никогда не будет штурмовать собственный дворец, в котором находится его дочь. Но Келг не верил в успех революции. По крайней мере, пока ее не поддержала имперская гвардия. Спасая герцогиню таким путем, он сильно рисковал своей жизнью. Самым разумным выходом было уехать из опасного дворца. Но весь вопрос – куда? Когда Дайна позвала его к себе, капитан почувствовал неладное. Его охватило страшное подозрение, что герцогиня собирается с ним расстаться и вернуться к барону. Все складывалось в четкую последовательность – явное охлаждение к нему, переворот и вероятное освобождение Торба. Поэтому, когда именно всё так и оказалось, Келг воспринял внешне такие новости достаточно спокойно. Когда Капитан вошел в спальню герцогини, девушка сидела в старинном кресле перед своим туалетным столиком.
- Келг, я должна сообщить тебе одну новость, которая наверняка тебе не понравится.
- Думаю, что я знаю, что ты хочешь мне сказать.
- В самом деле? Ты гораздо проницательнее, чем я ожидала. Но это к лучшему. Скажу всё равно. Мой разрыв с Торбом был большой ошибкой, я люблю его. Тебя я тоже люблю. Но мне он дороже, как тебе не горько это услышать. Прости меня. Из-за своей непоследовательности я причиняю такие большие страдания близким мне людям. Сначала Торб, теперь вот ты. Я освобождаю тебя от должности своего Капитана. Вряд ли тебе понравится в сложившихся условиях постоянно находиться рядом со мной.
Дайна не сказала, что собирается замуж за барона. Плохих новостей для Келга и без того было достаточно.
- В качестве последнего поручения приказываю тебя доставить меня в Центральную тюрьму. Не стану возражать, если последнее поручение ты передашь своему заместителю.
- Ну что ж, я понимаю, что чувствовал барон. Теперь я в его шкуре. Конечно, мне лучше теперь быть вдали от тебя. Но не сразу, отставку должен сначала утвердить твой отец, он теперь исполняет функции Императора. Насчет Центральной тюрьмы – этого приказа я выполнить не могу. Не потому, что не хочу, что бы ты встречалась с бароном, хотя, конечно же не хочу. Но это не имеет значения. Там слишком опасно. По долгу службы я обязан тебе воспрепятствовать.
- Я отдала прямой приказ, ты обязан мне подчиняться.
- В данном случае я не обязан. Согласно уставу личной гвардии в критической ситуации, а таковая налицо, я не только могу, а просто обязан действовать вопреки твоему приказу, если приказ угрожает твоей жизни.
- Келг, но как ты можешь! Я должна быть там!
- А я должен обеспечить твою безопасность даже вопреки любым твоим желаниям. Тюрьма сейчас - очень опасное место. Более того, небезопасно и здесь. Я свяжусь с твоим отцом, доставлю тебя туда, где твоей жизни ничто не будет угрожать, после этого покидаю должность твоего Капитана.
- Келг! Но отец наверняка захочет, чтобы ты доставил меня к нему, а он посадит меня под домашний арест.
- Не хотелось тебе этого говорить, но ты фактически уже под домашним арестом с момента твоего желания покинуть дворец.
- Ты действуешь как последний контрреволюционер, смею тебе напомнить я видная фигура в «Новых веяниях», я обязана быть с новым правительством. Ведь ты же разделяешь мои взгляды!
- Да, разделяю. Но перед соображениями долга и твоей безопасности меркнут любые мои взгляды.
Дайна сделала последнюю попытку.
- Скажи, если бы я осталась с тобой, твоё чувство долга не было бы столь сильным, и ты бы не отправил бы меня к отцу?
- Ты полностью права. Не отправил бы. Но тогда я оставался бы твоим возлюбленным, а у любви свои законы. Теперь же прости, я Капитан твоей гвардии, а возлюбленный только в прошлом.
Герцогиня молчала. Она проиграла и корила себя за то, что действовала поспешно и столь прямолинейно. Надо было хитростью попасть в тюрьму, и только потом объявить о разрыве.
Келг отправился прочь, у открывшейся двери он обернулся.
- Помни, за пределы дворца никуда, я это тщательно буду контролировать, можешь даже не сомневаться в этом.
Глава тринадцатая
- Ну что ж господа офицеры, нас ждут нелегкие испытания, сказал Ланг Пенторский, - Всю ответственность за любые жертвы беру на себя. Генеральному штабу объявить полную мобилизацию резерва. Кто-то из вас пусть немедленно свяжется с руководством имперских гвардейцев. Убедите их не делать глупостей. Меня устроит, если они останутся в казармах и сохранят нейтралитет. С мятежниками мы справимся и без их помощи, а вот если гвардейцы будут воевать против нас, откровенно говоря, нам будет очень непросто. Приказываю незамедлительно подготовить штурм Центральной тюрьмы сразу после оценки возможных контрмер мятежников. Свяжите меня с секретарем кабинета по информации. Я хочу предать в ГС срочное сообщение.
Как только Спикер закончил свое выступление, на экране появился личный секретарь.
- На связи барон Торб и Капитан личной гвардии герцогини Дайны Пелосской. Последний настаивает на срочном разговоре по вопросу безопасности вашей дочери. Впрочем, барон Торб тоже настаивает на срочном разговоре.
- Я поговорю с обоими. Сначала соедините с бароном, капитан пусть ожидает связи.
Тотчас же голоизображение барона возникло над штабным столом.
- Я слушаю, вас барон. Что такого мне может срочного сообщить один из руководителей мятежников?
- Вы ошибаетесь, герцог. К революционному правительству я отношения не имею, хотя мне и предложили войти в его состав. Я приму предложение, только если оно поможет избежать гражданской войны.
- В любом случае, вина за мятеж лежит в первую очередь на вас. Ваша безумная кампания гражданского неповиновения запустила такие механизмы, которые трудно контролировать.
- Я не буду спорить. Вы в этом правы, но что сделано, то сделано. Я совершенно не хотел такого развития ситуации. Всех своих целей я рассчитывал добиться мирным путём. Речь сейчас совершенно о другом - как при нынешней ситуации избежать всеобщей гражданской войны. Предлагаю посредничество между вами и новым правительством. Во имя высших интересов государства необходимо достигнуть компромисса.
- Конечно же, компромисс на базовых условиях вашего плана?
- Именно. Мои предложения изначально были компромиссными, они как раз посредине между предлагаемыми радикальными реформами и сохранением нынешнего статус-кво.
- Почему вы считаете, что я соглашусь на компромисс?
- В этом я до конца не уверен, если честно, но скажу вам одну вещь, договориться о компромиссе с вами мне представляется легче, чем с новым правительством.
- Очень неожиданное заявление, особенно из ваших уст, барон. Почему Вы так считаете?
- Я знаю вас как человека разумного и прагматичного, не смотря на то, что мы с вами по разные стороны баррикад. Приняв компромисс, Вы и все высшие могут сохранить очень многое, а так рискуют потерять всё, включая жизнь.
- Это только в том случае, если мы проиграем. Мятеж будет подавлен очень быстро.
- Герцог, оставьте эти заявления для пропаганды. Мы с вами оба прекрасно знаем, что у вас есть шансы как победить, так и проиграть. Не будем говорить, какие больше. Но сообщу то, о чём пока никто широко не знает. Имперские гвардейцы решили поддержать новое правительство.
Для Ланга это была исключительно плохая новость. Вот теперь шансы на победу были совершенно непонятны.
- Барон, хоть вы и мятежник, совершенно справедливо приговорённый к смерти, и ваш дурацкий план потряс всю империю, не могу не восхищаться вашей стойкостью и мужеством. Но мужество мужеством, а человек вы политически наивный. Иначе бы вы поняли, что ваша кампания гражданского неповиновения, развиваясь по своей внутренней логике, приведёт к совсем не тем результатам, на которые вы рассчитывали. Что касается текущего момента. Думаю, без гражданской войны уже не обойтись. Даже если я пойду на компромисс, Вы не сможете заставить пойти на него мятежников. Не для того они захватывали императора, чтобы потом отступить. Если они отступят, то рано или поздно их казнят, и они это очень хорошо понимают. У меня тоже мало выбора, кроме как железной рукой подавить мятеж. Три недели назад чернь была бы счастлива, если бы приняли ваш план. Теперь им уже больше нравятся громкие лозунги мятежников. Но даже если принять полностью все предложенные реформы, народ не успокоится, пока не только у высших, но и всех дворян не отберут все. Отобрав, они будут мстить за старые обиды. Дело кончится поголовной резней и физическим уничтожением бывшего правящего класса. Разве что только вас они пощадят, все же народный герой. И некоторых вам подобных.
- Мне кажется, все не настолько мрачно. Я намерен напрямую обратиться к народу, который вы называете чернью с призывом к компромиссу, чтобы не допустить гражданской войны. Думаю, меня многие послушают.
- Барон, разумеется, кто-то и послушает, но горячих голов слишком много, а у них совсем другие планы.
- Герцог, хоть вы и считаете меня политически наивным, компромисс возможен, в этом я убеждён.
- Барон, мы теряем время. Вряд ли мы договоримся.
- Вы можете дать отсрочку в несколько часов до начала военных действий? За это время я постараюсь склонить революционное правительство к переговорам.
Ланг на несколько секунд задумался. Небольшая отсрочка была ему только на руку. Публично объявить о готовности к компромиссу – это был сильный политический ход. Потом можно было бы обвинить мятежников в непримиримости и возложить всю ответственность за развязывание гражданской войны на них. Одним только этим шагом он привлечет на свою сторону многих колеблющихся. Кого-то заставит соблюдать нейтралитет, у кого-то убавит решимости. Да и выступить немедленно он не готов. Хотя бы минимальное время на подготовку верным ему частям нужно.
- 6 часов и ни минутой больше. В течение этого времени будет соблюдаться мораторий на любые военные наступательные действия. Но если на нас нападут, то мы будем защищаться. Я немедленно объявлю об этом по ГС.
- Благодарю Вас, герцог хотя бы за это. Попробую использовать шанс.
Премьер переключился на терпеливо дожидавшегося его Келга.
- Слушаю вас, Капитан.
- Ваше высокопревосходительство, прошу подтвердить мою отставку с должности Капитана личной гвардии Дайны Пелосской. Но сначала я предлагаю доставить её в ваше расположение. Во дворце небезопасно. В любой момент может начаться штурм со стороны мятежных сил.
- Благодарю вас, Капитан. Я ценю вашу верность своему долгу в такие нелёгкие времена. Где сейчас моя дочь?
- Я вынужден был посадить её под домашний арест. Она настаивала на немедленном отлете в Центральную тюрьму, чтобы встретиться с бароном Торбом и по моим предположениям, присоединиться к мятежникам.
- Вот оно как… по горло занятый государственными делами, я чуть не упустил собственную дочь. Капитан, вы оказали мне большую услугу, а такие услуги я не забываю. Скажите, какие ваши причины отставки?
- Чисто личные, Ваше высокопревосходительство, никакой политики.
Регент был в курсе отношений Келга с дочерью. Об этом ему периодически докладывала особая секретная служба кабинета министров, подчинявшаяся напрямую только Премьеру, то есть ему же. Сексуальные отношения и даже долгие связи с рабами у высших были распространённым явлением, но обсуждать их было не принято. Официально их как бы и не существовало, пока они не были публичными. В последнем случае кара по отношению к дерзким рабам могла быть исключительно суровой, предлог всегда находился, а высокородный, нарушивший неписаные законы аристократии испытывал всеобщий моральный прессинг, от него отворачивались, как от изгоя. Дайна и Келг не афишировали свои отношения, и Ланг был доволен. Лучше уж раб-гвардеец в качестве любовника, чем мятежный лидер золотой молодёжи. Рано или поздно дочь переболеет революционной заразой, возьмётся за ум. Отношения же с рабом не могут быть вечными. Когда-нибудь дочь найдёт себе мужа из круга высших. Регент, быстро сообразил, что дочь дала отставку своему Капитану в пользу освобождённого прежнего возлюбленного. Но, слава богу, до Торба она теперь не доберётся. Если останется жив в предстоящей заварухе, то появится очень хорошая возможность выдать Дайну замуж.
- Капитан, что Вы намерены делать после отставки? Только честно, присоединитесь к мятежникам? Слово герцога, что информация никак не будет использована против Вас.
Такой неожиданный вопрос застал Келга врасплох. Но он не стал изворачиваться и ответил максимально откровенно.
- Намерения такого у меня нет. Честно говоря, сейчас мне не до политики. Я в сложившийся ситуации предпочёл бы сохранять нейтралитет до тех пор, пока это вообще будет возможно. Рано или поздно мне придётся выполнить тот или иной приказ и в зависимости от этого отказаться на той или иной стороне, независимо от того, нравится мне это или нет. Положение мятежников на данный момент я считаю обречённым. Вы бы не поверили мне, если бы я сказал, что не разделяю их взгляды. Во многом разделяю. Однако мне больше по душе мирные реформы, чем гражданская война. Но это в данном случае не имеет решающего значения. А имеет вот что. После отставки я должен вернуться в Академию. Что будет дальше, совершенно затрудняюсь сказать. Вряд ли мне дадут закончить учёбу. Не та ситуация.
- Вы очень смелый человек, что не побоялись сказать правду Капитан. И Ваша верность долгу в этих обстоятельствах приобретает особую ценность. Вам не обязательно возвращаться в Академию. Ваша учеба успешно закончена. При недееспособности императора я по конституции вступил в должность Регента. Императорская гвардия подчиняется теперь только мне. Я дарую Вам свободу. Теперь вы больше не гвардеец, а армейский офицер в чине эфонта. Все записи будут немедленно отправлены в ваше личное дело в Академию. Вам не нужно даже там появляться. Вам положены солидные подъемные как переведенному в армию и как закончившему службу в гвардии. Как Регент за особые личные передо мной заслуги я это вознаграждение увеличиваю в 10 раз. На выбор Вы можете немедленно получить новое назначение или стать гражданским лицом, полученных денег вам хватит надолго. Вы теперь человек если не богатый, то весьма обеспеченный. Можете так же согласно моему особому решению взять месячный отпуск.
- Благодарю Вас, Ваше Высокопревосходительство, это огромная честь для меня.
- Я не забываю услуг, мне оказанных. Кроме того, не хотелось бы, чтобы такой талантливый офицер примкнул к мятежникам в силу простого выполнения приказа, отданного ему вышестоящим начальником. Только что мне поступила новость, что руководство имперской гвардии присоединилось к мятежу. Так что, возвратившись в Академию, Вы неизбежно стали бы мятежником. Мой совет – возьмите отпуск. Возможно, к его окончанию мятеж будет подавлен и Вам не придется участвовать ни в каких событиях ни на чьей стороне. Ну, а потом Вы можете сделать блестящую карьеру в армии. Помимо способностей у Вас уже появилась огромная протекция в моём лице. А это очень многого стоит. Многие офицеры самого благородного происхождения хотели бы оказаться на вашем месте. Скажу больше, получить дворянский титул бывшему гвардейцу намного сложнее, чем свободу, но и такие случаи бывали. Жду вас с герцогиней в Генеральном штабе. Теперь там моя ставка. Поторопитесь! 6 часов, точнее уже немного меньше действует мораторий на военные действия. Вам не только нужно добраться до штаба, но и успеть невредимым вернуться.
- Будет исполнено, ваше Высокопревосходительство!
Келг отдал честь и отключился. Что он будет делать после отставки, он толком не знал. На душе было большое смятенье. Личное горе было куда важнее судеб империи. Наверное, взять отпуск и укатить куда подальше было самым лучшим решением.
Глава четырнадцатая
Срочное заседание «Конклава невидимок» состоялось прямо по сети. Была опасность, что зашифрованный гвардейский канал может взломать секретная полиция или военная контрразведка. Они всё время это пытались сделать, и иногда это получалось. Но на полную конспирацию катастрофически не хватало времени. Приходилось идти на риск. Так что встречались «невидимки» в режиме голографической конференции. Слово взял руководитель «Конклава» Тарх.
- Друзья, мы вынуждены нарушить самые строгие наши правила ввиду последних чрезвычайных событий. Все наши долговременные стратегические планы, которые, казалось бы, уже полностью осуществились, совершенно неожиданно оказались нарушенными непредвиденным ходом развития. Вмешательство «Ордена», который мы очень слабо контролировали, создало совершенно новую ситуацию. Все мы считали «Орден» неспособным к решительным действиям в ближайшее время. В этом мы допустили огромный просчёт, в первую же очередь, конечно же, ответственность лежит на мне, как на вашем руководителе. К сожалению, события приняли необратимый характер. Поздно посыпать голову пеплом, нужно думать, что делать дальше, во что нам и всей империи обойдётся наш просчёт. Поскольку сохранить нейтралитет не получится в любом случае, у нас только два варианта – либо поддержать переворот, либо выступить против него. Последнее для меня глубоко неприемлемо, поскольку придётся воевать против собственного народа, за чью свободу мы боремся столько лет. Думаю для вас это так же малоприемлемо. Однако есть кроме приемлемости ещё и высшие интересы политической целесообразности. Поэтому, прежде чем принять окончательное решение попросим нашего Главного Аналитика оценить вероятность победы или поражения революции в случае нашего того или противоположного решения.
Слово взял Вилли Сацих, глава информационной службы имперской гвардии.
- Господа гвардейцы, данные чисто предварительные, сами понимаете. На серьёзное моделирование нужно время. В случае поддержки революции вместе с нами выступит 93% офицерского и 99% рядового состава. Против 6% офицеров и 0,5% рядовых. 1% офицеров и 0,5% рядовых будут колебаться и стремиться к нейтралитету до последней возможности, дезертировать и уклоняться от военных действий. В случае выступления против переворота нас поддержит 62% офицерского и 33% рядового состава. Против 27% офицеров и 58% рядовых. Соответственно нейтралитет будут соблюдать 11% офицеров и 9% рядовых. Расчеты верны с вероятностью превышающей 99%, что делает прогноз весьма достоверным. Исходя только из этих цифр, мы должны выступить на стороне революции, иначе нам придётся воевать против своих же гвардейцев, которые перейдут на сторону заговора в любом случае. Но есть и более важные расчеты - относительно вероятности победы или поражения революции. При нашей поддержке шансы на победу 57%, при противодействии, только 8%. Результат достоверен только с вероятностью 61%. При более глубоком и длительном анализе, конечно, был бы более достоверный результат. Некоторые параметры не поддаются учету. Слишком много личных и психологических факторов руководителей противоположных сторон, трудно просчитать последствия интервенции других государств. В модель мы заложили ограниченную иностранную поддержку контрреволюции. При более сильном вмешательстве шансы на победу падают в не зависимости от нашей поддержки. Если исходить только из цифр, а не из голоса сердца, то рекомендуемая линия поведения - выступить против революции, хоть всей душой я и против этого. В этом случае мы почти гарантированно будем на стороне победителей, после чего можем продолжать осуществлять свой план, возможно несколько видоизменив его суть. Ну, а в случае поражения контрреволюции, хоть лично нам и не поздоровится, и будут большие человеческие жертвы, наше дело, победит, что может служить некоторым утешением. Выступить на стороне революции – значит сыграть в орлянку с судьбою. Фактически шансы 50 на 50, поскольку прогноз в 57% не слишком достоверный. Но зато мы, рискуя всем, поступим против холодной логики по зову сердца.
Никто из «невидимок» против сердца не пошел. Если кто и колебался, то после этих выкладок стало всем всё ясно. Холодный рассудок означал фактически предательство своих идеалов. 50% вероятности орлянки было достаточно, чтобы рискнуть всем, но не воевать ни против народа, ни против своих же гвардейцев. Итак, теперь бывшая имперская, а теперь после этого заседания республиканская народная гвардия решительно перешла на сторону революции.
Глава пятнадцатая
Дайну пришлось доставлять в Генеральный штаб буквально насильно - связав ей руки. Девушка на полном серьёзе пыталась драться с гвардейцами и слугами и кидала в них все предметы, что могли летать. Впрочем, она прекрасно знала, что никакие ответные физические меры ей не грозят, поэтому могла позволить себе дать волю своему гневу.
- Ваше Высочество герцогиня Пелосская, - обратился официально к бывшей возлюбленной пока ещё её Капитан, - если Вы не пойдете с нами добровольно, Вам свяжут ноги и отнесут в аэрокар.
- Подлый предатель! А ведь я тебя любила!
Герцогиня была не в том состоянии, чтобы что-то скрывать из своей прошлой личной жизни.
- Герцогиня, никак нельзя назвать предателем человека, который всего лишь добросовестно выполняет свой долг. Я прекрасно понимаю причины, почему вы так категорически не желаете ехать к Вашему отцу, но там сейчас гораздо безопаснее, чем в Центральной тюрьме, где вы так хотите находиться. И только это одно сейчас имеет значение. Когда вы успокоитесь, то надеюсь, это поймёте.
Дайна ненадолго замолчала. Похоже, Торба она увидит очень нескоро, если вообще увидит. За несколько минут она умудрилась потерять сразу двух любимых мужчин. Какую же огромную глупость она совершила. С чего это она решила, что Келг будет ей помогать вернуться к прежнему возлюбленному? Из элементарного чувства ревности он должен был ей воспрепятствовать в этом. (Здесь герцогиня была права, ревность сыграла не последнюю роль в решении Келга.) Да ещё и этот чёртов служебный долг, который только помогает в этом. А вот ей стоило быть поумнее. Собственно, кроме самой себя и винить особенно некого.
- Я пойду сама, - сдалась герцогиня, только руки развяжите, больше сопротивляться не буду. И хочу забрать с собой кое-какие мои личные вещи.
- 10 минут на сборы, не больше, - разрешил Келг, - Вам помогут ваши служанки.
Менее чем через 2 часа они уже были в резиденции Регента. Последний лично встречал их на аэроплощадке. Келг с боевым деструктором наизготовку вышел из аэрокара первым. Вряд ли что-то могло угрожать здесь на военной базе, а Генеральный Штаб располагался глубоко под землей в самом центре крупнейшей военной базы в Галактике. Но инструкция личной гвардии на этот счет была очень строгой. Юноша нажал на кнопку ручного коммуникатора.
- Всё в порядке, можно выходить.
Герцогиня в сопровождении нескольких гвардейцев вышли из аэрокара и приблизились к Регенту.
- Здравствуй, отец, принимай военнопленную.
- Дайна, сейчас не время для подобных шуток. Отведите герцогиню в мои покои в подземном комплексе, - обратился он к сопровождавшим его офицерам.
- Всех гвардейцев герцогини кроме Капитана разместить в армейских казармах вплоть до моего особого распоряжения, - Ланг Пенторский повернулся к Келгу, - Вот теперь Ваша отставка официально принята. С этого момента вы эфонт армии. Определились с вашим будущим?
- Наверное, я воспользуюсь Вашим советом. Возьму отпуск и постараюсь улететь с Целоса, а там посмотрим.
- Ну что ж, эфонт, в добрый час! Можете воспользоваться этим же аэрокаром. Вот Ваш пилот. Раз вы решили улететь, лучше всего немедленно Вам направиться в Центральный космопорт. Сейчас там, наверное, полстолицы, все те, кто не на уличных митингах. Но я распоряжусь дать вам особый приоритет. С ним Вы улетите куда угодно даже сейчас. До границы империи добираться слишком долго – только если вы спустя месяц в отставку решите податься. Лучше на какую-нибудь малонаселенную планету – охотничий заповедник. Там сейчас будет безопаснее всего.
С Тархом Келг связался по пути в космопорт и рассказал о переводе в армию.
- Значит теперь ты во вражеском лагере? – информация о поддержке гвардейцами революции уже пошла в ГС, так что тайны уже не составляла.
- Всей душой я с вами. Однако мне до политики по личным причинам. Пусть даже сейчас решается судьбы многих миллиардов людей, да и не только людей. Я беру месячный отпуск и уезжаю с планеты куда-нибудь подальше.
- Не скажу, что ты меня сильно порадовал, Келг. Сейчас нам в столице понадобится каждый толковый офицер. Вообще-то приказы Регента не имеют законной силы. А свободу тебе, как и всем гвардейцам дала революция. С другой стороны порядок перевода гвардейцев в армейские офицеры прописан в нашем уставе от и до. Формально приказ о переводе тебе отдал не Регент, а Командующий имперской, а теперь республиканской гвардией. Опять же формально Ланг Пенторский до сих пор в связи с арестом императора наш Главнокомандующий, пока гвардия не присягнет на верность республике. Да, прямо-таки юридический казус. Не будем нарушать собственный устав. Но ты последний гвардеец, ставший офицером, об этом я позабочусь немедленно. Надеюсь тебя увидеть в здравии через месяц. К тому времени, надеюсь, гвардия и армия будут объединены. Или будут воевать друг против друга.
Глава шестнадцатая
Митинг на площади у Центральной Тюрьмы начался уже менее чем через два часа после свержения императора. Естественно, этот митинг транслировался на всю страну, но народ из столицы прибывал непрерывно, чтобы лично принять участие в историческом событии. Для ораторов под трибуну оборудовали тяжелый флаер прямо перед воротами тюрьмы. Все ораторы взмывали на антигравах на большое крыло и тем же путём возвращались обратно. Везде парили динамики и прямо перед огромной стеной тюрьмы на голоэкране транслировались все выступления. До окончания моратория на военные действия оставалось всё меньше и меньше времени, но это мало кого беспокоило. Речи на митинге звучали поголовно самые радикальные и зажигательные. За одним единственным исключением. Выждав около часа и дав выговориться наиболее нетерпеливым ораторам, барон Торб обратился к толпе и ко многим миллиардам зрителей во всех уголках необъятной Срединной Республики совсем другими словами, чем все прочие. Через народ он пытался повлиять на новые власти и склонить последние к переговорам с Регентом.
Торб не мог начать свою речь больше минуты. Толпа просто обезумела от восторга, увидев своего кумира живым и невредимым. Наконец Торб решил, что восторгов, которые его здорово подбодрили, достаточно и поднял руку в знак тишины. Постепенно народ успокоился. Полдела уже было сделано. Он безраздельно овладел вниманием, народ жадно ловил каждое его слово. Торб выступил тонким психологом. Чтобы добиться задуманного, не стоило сразу резко противопоставлять себе горячим головам и радикальным реформам. Нужно постепенно подвести народ к тому, чтобы он сам склонился к компромиссу. Тогда и правительству некуда будет деться. Сначала Торб поблагодарил народ за собственное спасение, ведь только благодаря массовым демонстрациям его казнь была отсрочена. В ответ толпа яростно заревела от восторга еще раз. Потом он поблагодарил заговорщиков, которые его освободили, отдал должное их мужеству и чёткости, с какой они провели переворот. Ни слова не было сказано о том, что его вообще можно было бы не делать, его условия император и так принимал, - ведь это не то, что хотели услышать люди на площади. Однако радоваться, рано. Победа не окончательная. Собственно, ещё сделано только полдела. Власть нужно удержать и желательно без гражданской войны. Предложенные реформы очень хороши и должны нравится народу. Они и Торбу очень нравятся. Однако ради мирного удержания власти нужно пойти на переговоры, чем-то поступиться и прийти к компромиссу. Компромисс не есть капитуляция. Нужно основу радикальных реформ сохранить, но в чём-то придётся и уступить. Ведь не хотят же они, чтобы, упёршись как бык в максимальную программу, пришлось бы заплатить за это миллиардами жизней. Толпа заревела, что не хочет. Виктор Добрый, стоявший рядом улыбался и кивал головой в знак согласия, сам же в душе проклинал барона, на чём свет стоит. Теперь придётся идти на совершенно бесполезные переговоры. И многие колеблющиеся теперь будут сохранять нейтралитет до конца при любом развитии событий. Силы революции уже ослаблены только этим обстоятельством. Возможность компромисса с Регентом есть, но компромисса только с очень крупными уступками от их реформ. Барон передергивает карты и манипулирует обожавшей его толпой, утверждая, что с помощью переговоров можно сохранить их основные реформы. Так же он манипулирует мнением народа, который смотрит трансляцию по ГС. Реально он добивается принятия его изначального плана. Такого компромисса заговорщики совершенно не хотели. Как правильно Регент сказал в разговоре с Торбом, который «орденцы» немедленно перехватили и просмотрели, они просто не могут пойти на него, поскольку теряют при этом всё, возможно даже саму жизнь.
В заключение своего выступления под восторженный рёв толпы Торб объявил, что у него был разговор с Регентом. Последний согласен на переговоры и готов к компромиссу. Собственно, сам мораторий на военные действия был результатом их разговора.
«Сограждане, будем надеяться, что здравый смысл возобладает!»
Народ долго не отпускал Торба с трибуны, ревел и аплодировал. Интересно сколько нам осталось, подумал он, - буду ли я жив завтра? И кстати, буду ли я жив сегодня? И сколько перед стоящих перед ним людей с горящими глазами переживёт сегодняшнюю ночь?»
До окончания моратория оставалось чуть более 3-х часов. А до окончания суток около 5 часов. Два часа на то, чтобы умереть. Вполне достаточно.
Приложение. История будущего
Все книги серии
1 Повесть «Война, не имеющая аналогов»
Действие начинается 129335 году от рождества Христова= 127378 года до новейшей эры. 1-й год новейшей эры = 1957 году старой христианской эры, с момента выхода человечества в космос. (Далее вся хронология в новейшей эре). Потомки 2-х похищенных артагонцами с Земли кроманьонских пар в соседней галактике развязывают чудовищную войну.
2 Повесть «Земля бросает вызов»
Победа Земли в 437 году в войне с Артагоном.
3 Повесть «Война космических спецслужб»
Около 1000 года. Образование Первой Срединно-галактической Империи, ставшей самой могучей силой в галактике. Земная Конфедерация отодвинута на вторые роли, доминирование человечества в галактике стало всеобщим и окончательным.
4 Повесть «Земля в ядерном зареве»
Около 1600 года. Первая тотальная межзвёздная мясорубка. Война человечества против всех рас галактики, восставших против человеческого угнетения. Победа человечества ценой страшных жертв.
5 Повесть «Армада из прошлого»
Около 2000 года. Вторая тотальная межзвёздная мясорубка. Война человечества против уцелевших артагонцев, которая закончилась вничью. Артагонцы покидают нашу Галактику.
6 Повесть «Все против всех»
Около 2500 года новейшей эры. Галактика после Второй тотальной межзвёздной мясорубки погружается в череду непрерывных войн, кризисов и деградации. Научные знания все больше и больше утрачиваются. Наступает долгая эпоха хаоса и варварства.
7 Повесть «Мастер древних воинских искусств»
Около 8800 года новейшей эры. Гражданская война на планете Любава. Первая попытка возродить науку и цивилизацию.
8 Повесть «И крестьяне умеют воевать»
Около 9300 года новейшей эры. Человечество снова выходит в космос. Однако большая часть планет всё ещё в глубоком варварстве. В повести рассказывается об агенте космической службы на планете Гавань, организовавшего крестьянскую войну против феодалов-угнетателей.
9 Повесть «Наследие прошлого»
Около 9600 года новейшей эры. О возрождении Земной конфедерации. Земля будущего превратилась в неприметную варварскую планету, не отличающуюся от прочих. Но глубоко под землей есть покинутый подземный город. Потерпевший катастрофу свободный разведчик принимает участие в войне против варваров-кочевников и победить ему помогают найденные древние технологии. Теперь Земля стремительно догоняет в развитии передовые миры.
10 Повесть «Все с начала»
Около 10500 года новейшей эры. Началось медленное общегалактическое возрождение, но человеческая цивилизация так и не достигла высот, которые были до Второй тотальной мясорубки. Возвышение Целоса и образование Второй Срединно-галактической Империи.
11 Повесть «Возрождение цивилизации»
Около 12000 года. Повторное развитие галактики уже не повторяет древнюю историю. Новое возникновение рабства.
12 Повесть «Не оставляйте принцессу одну»
Около 14200 года. Образование Лиги свободных миров, которая соперничает с Империей и Земной конфедерацией.
13 Повесть «Торговля лучше войны»
Около 15300 года. Образование Торговой Гильдии.
14 Повесть «Не трогайте независимые миры»
Около 16700 года. Используя взаимные противоречия крупных государств коалиции Независимых миров удаётся отстоять свой суверенитет.
15 Повесть «Прелюдия гражданской войны»
17642 год.
16 Повесть «Галактика в огне»
17642-17643 годы. Первая гражданская война в Срединно-галактической империи. Поражение восставших.
17 Повесть «А ведь толком ещё и не воевали»
17643-17678 годы. Вторая гражданская война в Срединно-галактической империи. И она совершенно не похожа на первую.
18 Повесть «Третья Тотальная мясорубка»
17678 - 17724 годы. Против восставших в гражданскую войну в Срединно-галактической империи вступают все остальные государства Галактики, однако победить не могут. Восставшие так же не могут победить. Обе стороны сдаваться не намерены, не смотря на любые самые чудовищные жертвы. Наступает всеобщий апокалипсис.
Прелюдия гражданской войны
© Copyright: Сергей Иммортский, 2015
Свидетельство о публикации №215062600856
Свидетельство о публикации №215062600856
Рецензии