В космос за алмазами - приключенческ. фантастика

Зорова Галина
   
  В КОСМОС ЗА АЛМАЗАМИ
  (приключенческая фантастика)
   
  Аннотация:
   
  И дюзы вдарят по мирам!
  Куда лечу не знаю сам,
  Но знаю точно, что концы там не отдам.
   
  Похищены алмазы. Их собираются отправить на другую планету. И, самое неприятное, ограбленные не хотят поднимать шум. Частный сыщик берется за дело, но расследование вызывает лавину событий и приключений!
  А ведь Килька и ее родственники, друзья, знакомые, спутники и противники - не просто болтуны, но и мастера... не во всём, но во многом.
   
   
  Часть 1
   
  1
   
  Ужасно не люблю, когда робот бродит без дела.
  Ладно бы на проезжей части, где не напрягаешься, потому что работают водители.
  Но робот, который вертится у вас под ногами, - вот настоящая неприятность. А ведь тротуары для того и придуманы, чтобы о неприятностях забыть. По крайней мере, за мои двадцать лет другого применения им не нашли.
  Только на этого полосатика стоило посмотреть.
  Он лихо перескочил через силовые поручни тротуара.
  Он юркнул в щель между грузовиком с упаковками воздуха и незаякоренной квартирой, отчего жильцы издали немелодичные визги.
  Он выскользнул из клешней регулировщика движения, за что ему полагалась награда недели "Герой пешеходопотоков".
  Он артистично обогнул возмущенный поручень противоположного тротуара и выдернул журнал прямо из-под подошвы какого-то многоногого иностранца, заставив его на пару мгновений задуматься, а какой из конечностей он собирался шагнуть.
  Ай, журнал-то мой! Я взяла этот раритет в Кунсткамере под большой залог, но зазевалась, и сквозняк унес шелестящую драгоценность на другую сторону улицы. Ясно, что обратный путь полосатого робота отслеживался мною с напряженным вниманием.
  Через несколько секунд он прижался к моим коленям и чуть было не положил добычу на мокрый тротуар. Я торопливо выхватила у него драгоценный журнал.
  - Где же твой хозяин, умница? Ты потерялся?
  Трудно представить, чтобы кто-то добровольно выбросил такую замечательную вещь. И окраска приятная: тускло-зеленый в белую полосочку.
  - Молчишь? У тебя нет речевого центра?
  Тогда все понятно без слов. Нынешний потребитель не представляет себе молчащие кресло или шляпу или салат. Ему подавай бифштекс, распевающий "Тореадор, смелее в бой!", или плащ, томно мурлычущий "Холодно, укутай горло, милый".
  Поймите меня правильно, я не против иллюзии общения. Даже если при авторизации милый аппарат простодушно заявляет: "Я робот, я робот, в памяти пять цитатников и шесть рефератов, своих степеней свободы не имею". Но для меня предел мечтаний - это незамысловатые и молчаливые вещи. А уж робот, который не умеет говорить... да это венец кибернетического творения!
  Я решила не оставлять его на милость кибер-уборщиков, взяла под мышку вместе с журналом и отправилась домой. По пути открыла журнал на нужной странице и взяла напрокат нужные инстументы.
  Понятно, что домой я вернулась позже, чем планировала.
  - Где ты болталась, паршивка? - спросила меня входная дверь. - Уже десять минут, как готов обед!
  На гонорары я могу покупать по своему вкусу только одежду, обувь и еду, поэтому реплики квартиры и обстановки обычно оставляю без внимания, а болтовню напитков просто игнорирую.
  Но дверь не хотела меня обидеть, наоборот - нежно заботилась о моём здоровье в пределах того словарика, который получила от предыдущего владельца. Поэтому я ответила: "Спасибо", открыла журнал на нужной странице и довольно быстро приладила к стене полочку, стараясь не обращать внимания на растерянные охи-ахи двери и стенного шкафа. Эта полочка лежала в углу прихожей уже неделю, пока я искала инструкцию, чтобы "повесить ее своими силами ", как было сказано в журнале.
  - А что ты на нее поставишь? - в конце концов спросила дверь.
  Это меня волновало меньше всего, я чувствовала гордость и восхищение собой после удачно проделанной непривычной работы. Но всё же ответила:
  - Аквариум с рыбками. Красота, уголок живой природы.
  - Какое упущение с нашей стороны! Ей пришлось думать и делать за нас! - опять запричитали дверь и стенной шкаф.
  Пришлось потратить несколько минут на утешения и ободрения. Потом я отослала инструменты, и мы с роботом вошли в гостиную.
  - Что это? - замогильным тоном произнес диван. Он забыл, что мы с ним не разговариваем после его комментариев по поводу моего последнего знакомого, который пролил на него соус.
  Не смог промолчать и столик.
  - У него нет речевого центра, - подтвердил он мои подозрения насчет полосатика. - Какое убожество!
  - Отправлю на кухню, - коротко ответила я, и столик заткнулся. Он в жуткой ссоре с кухонными табуретами.
  Но все же полагалось представить нового коллегу остальным.
  - Его зовут Умница. - Название я придумала по пути. - Большую часть времени он будет проводить вон в том углу. Но когда я буду идти с ним на прогулку, нам придется проходить через комнату и по лестнице.
  Диван презрительно фыркнул, пришлось объясниться:
  - Я ведь так одинока. У тебя есть подушки и коврик. У столика - ваза с цветами. Да что перечислять... Почему я не могу завести собственного робота?
  После моего заявления можно было ожидать всего, но только не того что произошло. Они зарыдали и захныкали, сочувственно вздыхая, а ковер пропитался слезами, хоть выжимай. Как же я забыла, что приобрела квартиру по скидкой именно потому, что это сентиментальная модель!
  Только диван затаился. Это была его обычная тактика: он останется при своем мнении, а в плохом настроении может ворчать вволю.
  - Спасибо, други мои! - с чувством сказала я и принялась за обед.
  Между прочим, оказалось, что самостоятельная работа по дому заразительна, я даже пошла в кухню за подносами. Но вовремя опомнилась: сервировочный столик мог меня неправильно понять, решил бы, что я им недовольна.
  Во время супа и салата все хранили молчание, но когда я приступила к рыбе, тарелка позволила себе сообщить:
  - Хотя у новичка отсутствует речевой центр, остальные его функции в весьма удовлетворительном состоянии.
  - А где ты его взяла? - спросил кусочек форели, и я чуть не подавилась. Надо же, подсунули пакетик стандарт-пищи! Но вежливость есть вежливость, и я рассказала историю нашего знакомства с Умницей.
  - Гм... - многозначительно начал кусочек, но в этот момент я закончила жевать его и проглотила. А зря, нужно было дать ему договорить: рыба зря молчание не нарушает.
  Но все-таки я понимала, что формально Умница мною похищен. Нужно позвонить в какую-нибудь кибернетическую службу и выяснить... Я вздохнула. В какую? О таких службах я имела слабое представление, а заводить разговор с вещами не хотелось. Ведь еле-еле научила их хотя бы изредка молчать и не лезть со своим мнением.
  Но тут меня осенило. Позвоню в полицию и сообщу номер Умницы. Пусть они разыщут владельца. Идея показалась мне великолепной, но последовавшие за моим звонком события оказались не столь приятны.
  Я как раз начала читать свой интереснейший журнал под укоризненный шепот диванных подушек - они намекали, что после обеда следует дремать, а не напрягать глаза и мозги - когда услышала покашливание возле левого уха. Конечно, это был зонт из прихожей. Единственный в квартире он не позволял себе заговорить первым.
  - Слушаю, - отреагировала я.
  - К вам из полиции. - Да-да, он единственный из обитателей квартиры обращается ко мне на "вы".
  - Пожалуйста, пригласите. - А чем я хуже зонта?
  Полицейский был как с иголочки, то есть сразу с конвейера. Поэтому ему явно не хватало деликатности зонта.
  - Я бы хотел получить информацию, - не заботясь о приветствии и каких-либо вступительных фразах, выпалил он. Его прозрачный животик сиял желтым светом, в этом мне почудилось что-то знакомое.
  - Да? - холодно сказала я.
  - Я чувствую, что вы замешаны в этом деле.
  - В этом деле? Чувствуете? Каким из сенсоров? Объяснитесь. И, прежде всего, кто вы? - я решила разговаривать с ним в технологическом стиле - это всегда смущает собеседников.
  - Я полицейский робот МИ-42. Я хочу знать, зачем вы унесли бродячего робота.
  - Но ведь я просила найти его хозяина. Разве я совершила что-нибудь противозаконное?
  Животик моего собеседника потускнел, и наглость МИ-42 поубавилась.
  - Вас видели возле дома, где раньше был задействован хозяин этого робота, - ответил он. - Если быть точным, то вас видел мой коллега.
  - Да, припоминаю, - кивнула я. - Я наткнулась на вашего коллегу метров за сто до Умницы.
  - До чего - метров за сто?
  - Найденного робота я называю Умницей. Чего не скажешь о вашем коллеге, который столбом стоял посреди тротуара, мешая движению. - Какая фраза! По-настоящему технологическая.
  - Мой коллега стоял возле дома, где был уничтожен хозяин этого робота, - заявил полицейский МИ-42.
  Я отмахнулась от выскочивших в прихожую табуреток и стула, подпрыгивавших от любопытства.
  - Убит?
  - Уничтожен. Он был андроидом.
  - Кем был, простите?
  Если бы полицейский был человеком, то уставился бы на меня в изумлении. Но и сейчас движения его сенсоров были очень многозначительны. А почему бы мне и не знать какое-то слово? - Спроси я этого олуха со светящимся животом, кто такая Афродита или чем знаменит Геркулес, то получила бы в ответ рекламный ролик какой-нибудь косметики или пластмассовой еды.
  - Уничтоженный был человекоподобным роботом. Его звали Тедж Тееми. А мой коллега доложил, что робот, принадлежащий уничтоженному, ушел за человеком. Мой коллега опознал вас. Робот ушел за вами. Почему?
  Я вздохнула:
  - За мной ходят красивые парни, за мной ходят вереницы вещей. Почему бы не пойти за мной и одинокому роботу?
  - Вы увели его с места преступления!
  Я погрозила МИ-42 указательным пальцем.
  - Советую вам следить за формулировками. То вы говорите, что робот ушел за мной, то заявляете, что я его увела. Определитесь!
  Животик МИ-42 окончательно угас. Чего не скажешь о его боевом задоре.
  - Андроид Оннеш Лунг задействован в том же доме. Он утверждает, что утром был у вас, но вы отказались заниматься его делом. А спустя час вы появляетесь возле его дома и уводи... и за вами уходит робот, принадлежавший уничтоженному андроиду.
  - Если быть точным, - воспользовалась я речевым оборотом МИ-42, - Умница сразу не ушел за мной, а оказал услугу моему знакомому. Сквозняк унес журнал, и Умница его вернул.
  - Журнал был унесен сквозняком? - растерянно переспросил полицейский. - Как это может быть?
  С гордостью я продемонстрировала свою драгоценность. И вздрогнула от неприятного звука. Все сенсоры МИ-42 были направлены в мою и журнала сторону, как будто я была трехглавым змеем, а журнал - огнедышащим драконом. Хотя нет, мимо трехглавого змея полицейский прошел бы абсолютно равнодушно. Чего не скажешь о реакции на частного сыщика-консультанта, пользующегося бумажными журналами.
  В его глазах, если так можно сказать о безглазом аппарате, я определенно стала подозреваемой номер один.
   
  2
   
  Зануда МИ-42 надолго застрял в моей квартире, выспрашивая и допрашивая. Это немного развлекло меня, но, когда он ушел, действительность предстала передо мной во всей своей неприглядности.
  Я мысленно осмотрелась, не зная, с чего начать. Досадный момент. Я не хотела уходить из бизнеса. Но мое детективное агентство, к сожалению, было, как множество других центровых контор, с размахом. Все дорогостоящее, все напоказ, а ее владелица сидела без гроша в кармане. "Без гроша" по меркам этого района.
  Кажется, Акилина Птах, то есть я - еще один экземпляр местных неудачников. И ведь сначала все было отлично. Мне здесь очень нравилось. После прозябания в лицее на окладе внештатного воспитателя и случайных заработков от популярных лекций по криминологии и истории сыска я сделала усилие, получила лицензию и стала частным консультантом. Я была им уже четыре месяца - в своей собственной конторе на Большой улице. И вдруг наступила закатная полоса.
  Все думают, что частный детектив - человек, который держится в тени и способен сливаться с ней. Но ведь это ерунда! Клиенты, в которых я нуждаюсь, не станут нанимать кого-то, чье агентство как скромная фиалка. Им нужен эффектный подсолнух на Большой улице, богатой и дорогостоящей.
  Сыщик должен быть успешным. Ведь клиента, вкладывающего в постройку завода для сжигания мусора два миллиона, если у него возникли неприятности и ему нужен специалист по улаживанию конфликтов, нужно настроить на правильный платежный лад. И вряд ли он, покинув свой кабинет, отделанный резными панелями, свой рабочий стол из ценных пород дерева размером с теннисный корт и платиновую секретаршу, охотно посетит обшарпанную контору, в которой только и есть, что железный шкаф для документов и хромоногий стул для посетителей. Пришлось сделать все возможное, чтобы контора производила соответствующее впечатление.
  Я обвела мысленным взглядом свой кабинет, находящийся в пяти кварталах от дома.
  Письменный стол, сделанный из неизвестного, но приятного на вид материала. Стулья с сидениями, предоставляющими задницам клиентов весь необходимый комфорт. Уютное креслице в углу для секретарши. На стенах - копия лицензии в рамочке, богатые ножны от сабли (саму саблю я спрятала после посещения конторы одним психом) и многочисленные фотографии Акилины Птах. Она в горах с ирбисом у ног, она среди мурен кораллового рифа, она восходящая на вершину Лунных Альп. И так далее. Это кабинет.
  За дверью широкая, но небольшая приемная, устланная узорным ковром, с не менее удобными стульями, с белым письменным столом, за которым сидит роскошная и приветливая Элла в расцвете шестидесяти лет и сиянии подсиненной седины.
  Когда потенциальный клиент входит в мою контору, он знает, что я - именно то, что ему надо!
  Но уже два месяца мне не попадалось ни одного выгодного дела. Два месяца затишья. Никто не стучал в дверь с табличкой "Акилина Птах, приватные консультации". Даже ни одного дела о подделке торговых ярлыков. Я попала в мертвую полосу.
  У нашего бизнеса короткая память: важно то, что есть, а не то, что было. Вы должны быть все время при деле и на слуху...
  До моего слуха донесся громкий и раздраженный стук. Опять зонт вышел на прогулку и забыл код входной двери? Он наладился слоняться по улицам, а потом предлагал мне сигареты, пиво и свежие газеты - надо, кстати, выяснить, откуда их берёт, чтобы потихоньку возвращать. Кое-как накинув помятый халатик (большая часть квартиры еще не пришла в себя после полочки в прихожей, моего душещипательного признания и вопросов МИ-42), я легкомысленно пошла открывать дверь.
  - Послушай. - На пороге стоял блондин с обложки. - Послушай!
  - Э? - Я еще никогда не отвечала таким образом красивому молодому человеку. Но потрёпанный халатик не способствует красноречию. - М-м-м... да?
  Густые брови красавца изумленно приподнялись над глазами цвета рассветного тумана:
  - Что-то не так?
  Не хочу сказать, что от вида красивого парня мне отшибает мозги, но на пороге стоял блондин лет двадцати пяти в золотистом летнем костюме из металлоткани, щедро демонстрирующем мощные плечи, бицепсы и мускулистые ноги. Кроме томных глаз, крепкого сложения и костюма у него были волосы цвета мёда и голос, похожий на гудение пчелиного роя в гроте с медом.
  Если бы блондин оказался андроидом или мой вид его разочаровал, я бы этого не пережила: клиенты на дом к консультанту приходят редко.
  - Частный детектив Акилина Птах в вашем распоряжении, - сказала я как можно более уверенно и приветливо. - Входите, пожалуйста.
  "Как можно принимать меня в таком виде?!" - вот что нарисовалось у блондина на лице. Начинается! Нужно спасать положение и маскировать халатик интеллектом.
  - Но я не предполагала... - начала я отвечать его лицу.
  "Считаете, что производите впечатление? Если честно, производите, но не то, что мне нужно", - протелеграфировал он мне глазами.
  - Садитесь, пожалуйста, вот диван! - решительно скомандовала я. - Сигарету? Пива? Воды?
  - Минутку, - заговорщицки подмигнул он, не двигаясь с места. - Жду через двадцать минут в кафе космопорта. - И захлопнул дверь перед моим носом.
  В спальне я с вздохом остановила взгляд на своем любимом черном костюме с изображениями розовых фламинго, танцующих фламенко. Но клиент видел меня впервые, да и встречу назначил на людях, так что пришлось надеть строгие брюки и белую рубашку с минимумом серебряных изделий народных промыслов.
  Через указанное им время наша встреча продолжилась за столиком в кафе. Честное слово, он был не больше носового платка. Не космопорт и не клиент, а столик, на котором стояли тарелочки сухариками.
  - Детка, у меня проблема.
  Я поморщилась. Потом внимательно всмотрелась в лицо клиента, ведь фамильярность со мной дозволялась только моим милым родственничкам.
  - О-о-о!
  Я его узнала.
  До сегодняшней нашей встречи двоюродный дедушка Теодорик был очень важным господином. С какой стороны не глянешь - просто жутко, настоящая коринфская колонна с морского дна. И вдруг такое преображение. Как это все хирургично и косметично!
  Но почему бы и нет? Он за почти три десятка внутренних биолет успел отслужить в войсках "гиппогепо", проучиться в студии бодиарта, занимался продвижением в юго-восточный галактический рукав средств быстрого реагирования на энергетических москитов. Был женат сначала на подобранной на комете космической пиратке, а второй раз - на исследовательнице межпланетного разума.
  Понятно, что труды и приключения заставили его лицо несколько осунуться, а организм подустать.
  Но сейчас поразительная фигура дедушки почти разрывала несчастный металлокостюм на части. Все пялились на него, словно перепуганные кролики. Вот в этом и есть чародейство нашего мира. Оно в самых обыкновенных вещах: во внушительном внешнем виде и раскатистом голосе, который заглушает рёв звездолётных дюз за иллюминаторами кафе и...
  Дедушка кивнул официанту:
  - Томатный сок два раза.
  И продолжал, наклонясь ко мне:
  - Килечка...
  Это был перебор. Я покачала головой, и он прикусил язык. Потом попытался наморщить гладкий, как колено, лоб и вздохнул:
  - Килька, то есть Акилина, душенька, нужно найти алмазные подвески.
  Вот это другое дело. Но я всё же прищурилась:
  - Дедушка, какого черта в наше время кто-то носит алмазные подвески?
  - Во-первых, называй меня по имени, а во-вторых, традиция, - ответил он. - Ты забыла, что моя двоюродная тётка - принцесса в изгнании. Она была на приеме по случаю вручения верительных грамот послом Эмайрии. Я уверен, что их украл посол и передал на хранение коку.
  - Грамоты?!
  - Подвески.
  - Так в чем же дело? Включаешь коммуникатор, вызываешь космополицию и... Стоп, не поняла. Что еще за кок?
  Дедушка снисходительно пожал мощными плечами:
  - Посол Эмайрии прибыл сюда на парусном фрегате "Большая Медведица".
  - Каком-каком фрегате?
  - С капитаном, боцманом, матросами, юнгой и коком, то есть корабельным поваром.
  - Я понимаю, но как же космос и вакуум?
  - Там ни черта не вакуум, ты забыла о солнечном ветре.
  - Я не разбираюсь в солнечном ветре и парусном космическом флоте. Кстати, дедушка, я давно хотела узнать, но всё время что-то мешало или отвлекало, почему космолёты разных планет разных звёздных систем называются так странно и всё же так одина...
  Дедушка нетерпеливо взмахнул рукой:
  - Ты собираешься искать драгоценности или будешь изучать историю космического флота? А я-то надеялся на твою профессиональную...
  Этими словами он так меня уел, что я торопливо сказала:
  - Ладно. Ладно, я говорю! Согласна, фрегат, кок и другие лчень подозрительны. Но какие улики?
  - У посла стопроцентное алиби, - мрачно ответил он. - У кока тоже.
  Я профессионально сосредоточилась.
  - Дедуш... я хочу сказать Теодорик, но, быть может, они не виноваты?
  - Ну что ты твердишь без конца, как парапопугай. Если не они, тогда это тётка, я и два домашних робота.
  - Согласна, раз так, то посол и кок очень подозрительны. Вызвать космополицию и...
  - Эти тридцать две подвески тётка получила от свекрови, чтобы выплачивать зарплату сотрудникам "Крокус-пропасть инкорпорейтед". При определенных манипуляциях каждый алмаз превращается в свой денежный эквивалент. Не спрашивай - как. Нанотехнологии, сильные взаимодействия и прочая петрушка.
  - Ловко.
  - Наноювелир выполнил заказ в полнейшей тайне, потому что это нарушение финансовой дисциплины. Но что делать? Когда началась депрессия, деньги стали просто утекать сквозь пальцы, вот тётка и попросила замуровать их в кристаллической решетке. Теперь ты понимаешь, почему она не хочет, чтобы дело получило огласку? Но есть и другой аспект, - дедушка вздохнул.
  - Что еще? - я бы сказала, что одного аспекта достаточно.
  - Мне передали, что вернут алмазы, если я вступлю в брак с одной из герцогинь Эймарии.
  Я на пару секунд онемела: ого, какие у деда шансы! Потом деловито спросила:
  - Но разве ты не женат?
  - Они грозят убить бабушку, - его мужественный голос задрожал.
  - Кок и посол грозят?!
  - Они - пешки. Я думаю о правящей династии Эймарии. Все они внешне честнейшие люди, но посол-то их?
  - Мерзавцы! Но ты...
  - Я могу стереть их в порошок, но не силён в сыщицком деле. Прежде чем стирать - нужно отыскать, кто их них осмелился на такое коварство. Не могу же я распылить всю тамошнюю королевскую родню.
  - Где кок? - шёпотом рявкнула я.
  - Вот его адрес. Но, Килечка, его комнату в гостинице пять раз обыскивали. Шесть раз обыскивали его самого.
  - Раздевали?
  - Душенька, мне очень неловко вникать в подробности, но ни на нем, ни в нем алмазов нет.
  - Хорошо, - сказала я, - негодяй от меня не уйдет, я разделаю его на бифштексы... или как там они их называют на парусном фрегате!
  - Он не собирается никуда уходить, кроме как в следующий космический рейс.
  Я невоспитанно почесала затылок, и в моей голове появилась мысль:
  - Деду... Теодорик, но если этот... который с фрегатской кухни... да!.. если этот кок уплывает... улетает... уходит, то алмазы уже на фрегате. Нужно проникнуть в кухню и...
  - В камбуз.
  Я чуть не подавилась сухариком:
  - Куда?
  - Детка, так называется кухня на фрегате. А туалет - гальюн.
  - Это к делу не относится, не усложняй, Теодорик. Лучше беги за билетом, а мне нужно прихватить из дому вещички.
  Тут я чуть не стукнула себя по лбу. Ведь есть еще уничтожение андроида! И Умница, и полицейский робот! Пока это дело не будет закончено, мне никуда не уплыть даже на утлой лодчонке, а не то что космическом фрегате! Ведь у следствия на подозрении только мы с Умницей.
  К счастью, дедушка Теодорик сказал, что фрегат отправляется через два дня.
  "Ничего не поделаешь, - вздыхала я по пути домой. - Придётся срочно помогать властям в поисках преступника".
  Но с чего начать? Взять второй замечательный журнал в качестве приманки? Дороговато, и я ещё не вернула первый.
  Самое логичное было опросить жильцов дома, где обитал андроид Тедж Тееми. Только вот под каким предлогом? Представиться детективом и не говорить, хотя я частный консультант? А если скандал?
  Подходя к квартире как раз обдумывала свои первые действия по расследованию, когда наткнулась взглядом на знакомый, сияющий желтым светом животик.
  - Я хочу знать, причём тут робот, - спросил упрямец МИ-42.
   
  3
   
  Очень хотелось буркнуть, что решение этой загадки - его работа. Но история с алмазами сделала меня поразительно вежливой и заставила ласково прочирикать:
  - Уважаемый МИ-42, как бы мне ни хотелось сделать вам приятное, но я не знаю.
  - Андроид Оннеш Лунг утверждает, что утром был у вас, но вы отказались заниматься его делом. А спустя три часа вы появляетесь возле его дома и... - опять завел волынку МИ-42, протискиваясь вслед за мной в прихожую.
  Но я перебила его:
  - Все объяснимо. Господин Оннеш Лунг позвонил утром, чтобы договориться о встрече, а спустя полчаса пришел. Разговор у нас был короткий. Он представился и сказал, что хотел бы найти одного человека. Но не успел назвать ни имени, только сообщил, что это его отец, и я поняла, что у него семейные проблемы. Я не взялась за его дело, потому что не занимаюсь семейными проблемами. - Слышал бы меня дедушка. - А разрешите спросить, какой у человекоподобного робота может быть отец?
  - Он хочет найти прежнего нанимателя, которого называет отцом из сентиментальности.
  - Сентиментальный робот? Понятно, у меня половина мебели такая. Ну, так вот, я отказалась. А позже, когда брала в Кунсткамере журнал, узнала, что получен он от этого же Оннеша Лунга. По пути домой я хотела зайти к нему и расспросить о журнале, но тут сквозняк унес его, а Умница вернул мне эту драго... ценность, - на последнем слове я слегка заикнулась, но тут же взяла себя в руки. - Мне казалось, что робот потерялся, и я позвонила в полицию.
  Животик МИ-42 засиял, словно карнавальная гирлянда.
  - Вот ваши слова, цитирую: "Я наткнулась на вашего коллегу метров за сто до Умницы". Но этот полицейский стоял возле дома, где был уничтожен хозяин робота, которого вы называете умницей. Андроид Оннеш Лунг задействован в том же доме, и, по вашим словам, вы хотели зайти к нему. Почему же вы пропустили дом, а потом прошли еще сто метров?
  - Именно потому, что возле дома стоял полицейский. Не люблю быть замешанной в криминальные истории. Дело у меня было не срочное.
  - Вместо того, чтобы зайти к Оннешу Лунгу, вы позволяете сквозняку унести этот журнал, а бродячему роботу его ловить! О-о-оч-ч-чень странно. Более чем странно. Где найденный вами робот?
  - Вон там, в углу. Но хотя он на вид очень разумен, я сомневаюсь, что сможет ответить на ваши вопросы. У него отсутствует речевой центр.
  - А-а, вы проверяли, пытались расспросить о преступлении! - так торжествующе закричал МИ-42, что любопытные табуретки и стул удрали из гостиной, а ковёр, на котором мы стояли, попытался шмыгнуть под диван. МИ-42 от его рывка упал, меня подхватили диванные подушки и сердито зашипели на полицейского робота.
  - Спокойствие, только не волнуйтесь, - сказала я всем. - А вы, МИ-42, зря тратите свое время и звук, речевой центр проверил вот этот столик. Об Умнице мне не известно ничего, кроме рассказанного им и вами.
  - Но вы назвали робота Умницей!
  Я популярно объяснила, что большая часть людей сделали бы это, если бы он избавил их от большого штрафа за испорченный раритет - спас журнал.
  - Послушайте, уважаемый МИ-42, вы зря тратите свое и мое время. Не лучше ли нам объединить усилия, чтобы найти преступника? Я ведь неплохой част... консультант, и у меня хорошие рекомендации. Я уже сотрудничала с двумя вашими коллегами.
  Животик МИ-42 потускнел.
  - Это мне известно, - ответил он, как мне показалось, сварливым тоном, и начал говорить конкретно.
  Получалось так, что в доме, где был уничтожен андроид Тедж Тееми, есть три этажа не считая цокольного. Тедж Тееми и будущий Умница были задействованы на первом, андроид Оннеш Лунг - на втором, а человек Мариан Постола живет на третьем этаже.
  Я ничего этого не знала. Животик МИ-42 на секунду вспыхнул.
  - Сегодня в полдень Мариан Постола устраивал дружеский прием, у него было четыре гостя. Один из них ушел домой раньше всех, около двух часов дня. Он обнаружил в холле робота, которого вы называете Умницей, и выгнал его, приняв за чужого. Так робот оказался на улице.
  Я пожала плечами:
  - Ну и что?
  А вот что. Еще через полчаса от Постолы ушел второй из гостей. Спустя несколько минут Постола услышал шум и голоса. Когда он вышел в холл, там были двое - человек и уничтоженный андроид. Человек быстро ушёл, а уничтоженного андроида гость заметил случайно, когда спускался по лестнице, и ничего больше не знает. Постола вызвал полицию, через полчаса прибыли полицейские, а еще через десять минут перед домом оказалась я.
  Упрямец МИ-42 слишком буквально понял моё дружелюбие и явно хотел нагрузить меня своей работой. Я поняла, что так сказать перегнула палку и сменила дружелюбие на строгость:
  - Разве запрещено ходить мимо домов, где происходят преступления?
  МИ-42 признал, что это разрешено, но я неосторожно спросила:
  - А как был убит этот... как был уничтожен Тедж Тееми?
  - Сильный электромагнитный импульс, - радостно сообщил он. - Вы...
  - Несчастный случай исключается? - перебила я его. - Замыкание, потеря равновесия...
  - Абсолютно исключено, - перебил в свою очередь МИ-42, - у андроидов этого класса сильная защита.
  Тут я вдруг заинтересовалась: как это робот может владеть квартирой и другим роботом?
  - Откуда вам это известно? - быстро спросил МИ-42, и животик его вспыхнул, как прожектор.
  - Он же там... э-э-э... задействован, разве нет?
  "Прожектор" разочарованно выключился. "Задействован", по словам МИ-42, означает, что обычный робот или андроид прилагается к квартире. Например, квартира на первом этаже сдавалась с андроидом Тедж Тееми и роботом, которого вы называете Умницей. А вот жилец на втором этаже при вселении поменял прежнего андроида на Оннеша Лунга, и, уезжая, оставил его при квартире. Именно этот жилец, а не Оннеш Лунг был владельцем журнала, который вы взяли в Кунсткамере. Этот андроид только продал журнал в Кунсткамеру по приказу хозяина.
  Я облегчённо вздохнула: ну, наконец хоть что-то выяснилось!
  - Ага, поняла: Оннеш хотел с моей помощью найти этого человека, своего прежнего хозяина. Но почему?
  - Почему?
  - Да, почему? - настаивала я. - Этот Оннеш Лунг чувствовал себя брошенным? Или он скучал?
  - Это эмоции, роботам его класса они неизвестны.
  - Но есть же какая-то причина? И причём здесь Умница?
  - Робот, которого вы называете Умницей, возможно, присутствовал при уничтожении Теджа Тееми. Нам следует отвезти его на место преступления и посмотреть, что он будет делать.
  - А что он будет делать? Кинется на убийцу? Разве ему можно это делать?
  - Нет, конечно. Но он мо... - МИ-42 остановился на полуслове, как будто подыскивая слова.
  Я пришла ему на помощь:
  - Ничего он не может! У него уж точно нет эмоций. Если бы он умел говорить, мы бы его расспросили, а так... - я тоже замолчала, а потом спросила: - И все же, почему Оннеш Лунг хочет найти прежнего хозяина, то есть прежнего нанимателя квартиры, если эмоции роботам его класса неизвестны? А если всё же привязанность или сентиментальность? Хотя нет, только не говорите о сентиментальности. - Я вздрогнула, вспомнив о бесконечном нытье и переживаниях обстановки и предметов в своей квартире. - Она вызывает жалобную болтовню и потоки слёз, но не способна подтолкнуть к решительным действиям.
  Мой вопрос загнал МИ-42 в тупик, он даже повторил:
  - Действительно, почему он это хочет?
  - Вот! Как только вы найдете ответ, многое в преступлении станет понятным.
  С помощью таких аргументов я на время отделалась от настырного полицейского робота. Теперь можно было отдохнуть и заняться журналом. Диванные подушки ворчали, столик ехидничал, зонт уговаривал меня выйти на вечернюю прогулку, а бутылка с яблочным соком прямо заявила, что я безответственно отношусь к своему здоровью.
  Но я была упряма: до отправления космического фрегата осталось всего два дня. Взять журнал с собой? Во-первых, оплата и страховка такого раритета дороги, во-вторых, если я зачитаюсь, то забуду и о похищенных алмазах, и об угрозе жизни бабушки. Сейчас же у меня полно свободного времени для чтения.
  Но я недооценила служебное рвение МИ-42. Он звонил мне чуть ли не через каждый час и задавал самые разнообразные вопросы, которые отвлекали меня от полезных статей и очень раздражали. Он сверкал животикам, сердился и подозревал меня, подозревал, подозревал. А сам тут же доказывал, что эмоции и чувства большинству роботов неизвестны! Но я терпеливо и лояльно отвечала, как и полагается законопослушной гражданке, хотя внутренне всё больше и больше волновалась: момент отправления фрегата неумолимо приближался.
  Оставалось всего два часа, а я потеряла всякое терпение, когда явился МИ-42 с сияющим от радости животиком.
  - Мы выяснили почти всё, - доложил он. - Вы полностью очищены от подозрений, но советую вам сотрудничать со следствием.
  Я сказала, что буду сотрудничать, но фрегат...
  - Мы не можем сообщить вам все подробности, однако ваше сотрудничество со следствием поможет не только раскрыть преступление, но и поймать преступников.
  Я сказала, что поможет, но фрегат отправляется...
  - Жильцом квартиры, в которой был задействован уничтоженный андроид, оказалась очень странная женщина. И с журналом из Кунсткамеры тоже все не просто, судя по всему робот... э-э-э... Умница пошел за вами именно потому, что журнал был у вас в руках.
  Я сказала, что всё это важно и увлекательно, но меньше через два часа отправляется космический фрегат, на который у меня уже куплен билет! В ответ МИ-42 задумчиво пошевелил сенсорами и - наконец-то! - ответил:
  - Ах да, счастливого пути, но держите с нами связь.
  Он не сказал, как себе это представляет, а я не спросила: решила не будить лихо, пока спит тихо. Вернула журнал в Кунсткамеру, демобилизовала квартиру (Умницу ласково погладила напоследок) и отправилась в космопорт.
   
  4
   
  - Фрегат поразил мое воображение! - сказал дедушка, и я с ним согласилась.
  Ни снаружи, ни внутри не было углов, пол, стены, потолок перетекали одно в другое, сияя свежей полировкой. Даже наш салон второго класса производил впечатление ящичка для драгоценностей. Гм, ну и ассоциации...
  Провожавшая нас бабушка явно сочиняла повод присоединится к нам, но охранять ее от покушений коварного кока и одновременно искать алмазы - это уже слишком! Я вытолкала ее на трап, она, в толпе таких же провожающих, грустно помахала нам рукой, и фрегат отправился.
  А я вдруг и всерьез разволновалась, потому что никогда не путешествовала на парусных звездолетах с коками-преступниками! Но не показала виду и с притворной жизнерадостностью сказала, усаживаясь в кресло:
  - Тут красивые интерьеры.
  - Говорят, обслуживание очень хорошее, - ответил дедушка и для поднятия духа включил приключенческий фильм.
  Сначала я был насторожена и напряжена, как матрос-новобранец в ожидании боцмана. Но время шло, фильм приближался к середине, ничего особенного не происходило, и я решила, что путешествие на солнечноветровом фрегате ничем не отличается от обычного косморейса. А преступник и похищенное? Ну, это обычный антураж.
  Кресла оказались уютными, стюардессы - вежливыми и, не успели мы досмотреть фильм, как подали подносы с едой. Сэндвичи с огурцами и лососиной, сливочный сыр и воздушные бисквиты с кремом убедили меня, что пока всё в порядке. Но именно из-за них я теперь непрерывно думала о коке и подвесках. Где он их спрятал? Мой профессиональный опыт говорил одно: на рабочем месте.
  Еще в зале ожидания изучила я схему фрегата. И хотя ни камбуза, ни других подобных помещений на ней не было указано, я решила, что они расположены за последним пассажирским салоном или за гальюном, по-местному - туалетом. С той стороны появлялись стюардессы, принося подносы с едой, и туда уносили их с пустой посудой.
  Но время действовать пока не наступило.
  Фрегат, чуть покачиваясь (наверное, в потоках космоветра), мчался вперед. Пассажиры уплетали бутерброды, салаты, кофе и прочую еду, входящую в стоимость билета. Дедушка, например, умолотил всё со своего и половину с моего подноса. А мне... нет, мне не хватало открытой палубы, с которой можно было бы любоваться безбрежным пространством, кидать печенье метеорам и кричать: "Вперед, к неведомым планетам! Я не боюсь тебя, астероид!"
  Наконец даже самые жадные пассажиры наелись, а стюардессы унесли их подносы. Насколько я знала по двум своим путешествиям в самолёте, сейчас персонал закроется в своих помещениях и не выйдет до следующего принятия пищи. Да, кто-то из пассажиров мог вызвать их, но после такого завтрака нормальные люди просто обязаны заснуть, не обращая ни на что внимания. Даже моего дедушку разморило, и его мужественное лицо выражало почти детское удовольствие.
  "Не отвлекайся, - сказал я себе, - думай о камбузе и алмазах! Наступил благодатный момент!"
  Я выглянула из-за спинки переднего сидения, потом оглянулась назад. Почти все пассажиры сидели с закрытыми глазами, только трое листали журналы. Стюардесс не было видно.
  Прекрасно!
  - Ну что? - вдруг деловито шепнул дедушка, и я поняла, что его сонный вид сплошное притворство. - Не отвлекайся!
  - Я думаю о камбузе и алмазах.
  - Правильно. Наступил подходящий момент! Ты уверена, что мне...
  - Нет, я сама. Притворюсь, что иду в гальюн. А дальше буду действовать по обстановке, сориентируюсь на месте, - я решительно поднялась.
  Но в этот момент фрегат задрал нос и взвился вверх, как жаворонок. Попал в восходящий поток солнечного ветра? Я уцепилась за спинку переднего кресла и опять оглядела длинный салон. Никто не обращал на меня внимания. Пора выйти в проход между рядами кресел и небреж... В этот момент мы попали в воздушную - или как она у них называется в космосе? - яму и провалились в неё. Я шлепнулась на сидение и больно ушибла локтём колено.
  Ну и дела!
  Фрегат опять дёрнулся вверх, затем - вниз. Потом мягко повернул вправо и замер.
  Ну, вперед!
  Я небрежно прошла по салону и оказалась в коридоре с несколькими дверями. Справа по курсу виднелся туалет-гальюн. Что это он, ясно было по надписи, но будет ли подписан камбуз - вот вопрос.
  Хотя вон там, левее, засветились какие-то буквы.
  Я сделала шаг вперед.
  Ух! без всякого предупреждения меня швырнуло влево.
  Чтобы я не упала, ноги сами затанцевали частой чечеткой. Неужели Ленка для конкурса старинных танцев тренировалась в таких полётах? С особенной силой отбивала ритм левая нога - в попытке затормозить.
  Попутно я прочитала светящуюся надпись: "Внимание! Пристегнуть ремни!"
  Бумс!
  Стена не была монолитно твердой, а пружинила. Отбросила меня, как мячик.
  Я затанцевала вправо, дрыгая ногой еще быстрее - теперь правой.
  Надпись зловеще подмигивала: "Внимание! Пристегнуть ремни!" Где я их возьму, тысяча фрегатских чертей?
  Клац! Мне удалось вцепиться в дверную ручку гальюна, но пол опять наклонился влево, и дверь распахнулась.
  Ногой и спиной я попыталась оттолкнуться от нее, придать себе ускорение вглубь коридора...
  Фрегат вильнул, меня внесло в гальюн. Дверь захлопнулась, грубо толкнув меня, и я запуталась в щупальцах бумажных полотенец.
  Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!
  Хорошо еще, что там не было ничего твердого. Я по очереди летала от раковины (вж-ж-ж! хлюп!) к сушилке (ф-ф-ф!) и обратно (вж-ж-ж! хлюп!), по пути спотыкаясь об остальное оборудование (ой! ой!).
  Теперь понятно, почему билеты такие дешёвые! Это же настоящая морская качка!
  Вот... Момент затишья... Мне удалось дотянуться до дверной ручки и выкарабкаться в коридор.
  Очень "вовремя", потому что пол наклонился в сторону салона, и я полетела туда, словно птичка. Но по пути вцепилась в лацканы знакомого пиджака.
  - Я знал - тебе нужна помощь, - сказал дедушка и схватился за ручку двери.
  Раздался треск: пиджак устоял, но ручка оторвалась, оставшись в его руке. Как человек, бывавший на морях, дедушка не позволил нам вульгарно рухнуть на пол и прокатиться по коридору, а дал возможность доплясать до стены на вихляющих ногах. Он даже напевал:
   
  И дюзы вдарят по мирам!
  Куда лечу не знаю сам,
  Но знаю точно, что концы там не отдам.
   
  Там оказались и другие двери, но они были заперты, вниманию пассажиров предлагался только гальюн. Но ручку от него мы уже оторвали!
  - Ну и чертова качка, - пробормотала я. - Как же выбраться обратно?
  - Никаких "обратно", - возмутился дедушка. - А как же алмазы?
  - Да мы до них не... Ладно, ладно, попробуем. Брось ручку.
  - Я прикручу ее на обратном пути. Вперёд!
  Так мне путешествовать еще не приходилось. Если это солнечный ветер, то какой же тогда солнечный ураган? Не успела я додумать мысль, как фрегат ринулся вперед и опять изменил направление движения. Мы тоже - и стремительно влетели в помещение для стюардесс.
  - Достопочтенные пассажиры, здесь вам находиться запрещено! - раскричались они, когда мы расшвыряли их как кегли.
  - Мы нечаянно, - сказала я. - Сейчас выйдем.
  - Как вы смеете! Нахалы! Что вам здесь нужно? - кричала одна из них под смех второй.
  - А где же качество обслуживания? - заспорила я. - Мы хотели попросить минеральной...
  В этот момент фрегат еще раз накренило влево, и нас вынесло в коридор. Стюардесса кричала нам вслед, что откупорила бутылку, но чёртов фрегат опять провалился под ногами.
  Взмахнув руками, я ахнула.
  Пол прекратил падать и резко накренился вправо. Пошатываясь, но крепко держа меня обеими руками, дедушка мелкими шажками затанцевал па-де-де дальше по коридору,. А, понятно, там он заметил на стене что-то вроде скобы и удержался за нее. Пиджак его жалобно трещал под моими руками.
  Позади что-то стукнуло и покатилось, я глянула через плечо: сердитую стюардессу унесло в салон с минеральной водой. Видимо она была новенькой и ещё не акклиматизировалась. А фрегат затих, дедушка сумел развернуться, и мы продолжили движение.
  - Куд-куд-куд мы идем? - спросила я.
  - В камбуз... на кухню.
  - Достопочтенные пассажиры, хотите есть? - позвала нас уцелевшая стюардесса. - Могу предложить вам...
  - Нет, - ответил дедушка. - Есть не хочу, но собираюсь поговорить с коком. У меня претензии к огурцам.
  - К огурцам? Но сэндвичи были великолепны!
  - А мне не понравились. Где камбуз?
  - Дальше. Но я могу заменить...
  - Нет, я должен разобраться сам. Но если хотите, можете пойти с нами.
  Она смерила взглядом расстояние и торопливо сказала:
  - Ладно, разбирайтесь сами.
  В это время в рысканиях фрегата наступило некоторое затишье, и мы двинулись вперед по слегка покачивающемуся полу.
  - Мы идём правильно, - в ритм подпрыгиванию сказал дедушка, отдирая мои руки от лацканов и перекладывая себе на пояс. - Видишь на стене указатель "К камбузу"?
  Пришлось поверить ему на слово. Фрегат игриво вильнул кормой, и если бы я повернула голову хотя бы на сантиметр, то свалила бы нас с дедом на пол. А так - мы потанцевали дальше, покачивая бедрами в такт.
  - Камбуз справа, - сообщил дедушка. - Тормози. Тормози же!
  - Каким образом? - пробурчала я, делая жалкие попытки шаркать то одной, то другой ногой. - Зацепись за что-нибудь.
  - За что? На двери даже нет ручки.
  - На стенах были скобы.
  - Нет никаких скоб!
  Действительно - дальше скоб не было. Проклятый коридор был отполирован, словно цех в инспекционный день. Но, как и все неприятное, он, наконец-то, кончился тупиком, и деда прижало к последней двери, но тоже без ручки. Будто знойные исполнители танго, мы замерли в нарочито подчеркнутой позе.
  - Кто-то пытается выйти, - сказал дедушка. - Ох, давит в поясницу!
  К счастью, задрав хвост (или корму, или что там у него сзади), фрегат снова поменял курс.
  Едва-едва успев отшаркать четыре шага в сторону, мы оказались лицом к лицу, носом к носу с очень молодым человеком в форме, который выглянул в коридор. Надо было спасать положение.
  - Привет. Как дела? - улыбнулась я.
  Он на миг остолбенел, но хорошие манеры не позволили ему сказать в ответ ничего, кроме: "Спасибо, очень хорошо. А у вас, достопочтенные пассажиры?" Но фрегат вновь накренился, и моего собеседника припечатало к нам со всеми его любезностями. В гармоничном па-де-труа мы двинулись в обратном направлении. К камбузу.
  Я протянула руку, чтобы уцепиться за дверь камбуза.
  - Вы проголодались? - удивился наш третий партнёр.
  Я растерянно закашлялась. Это ведь пилот, человек строгий. Что если претензия к сэндвичам с огурцами покажется ему недостаточным поводом? Но он каким-то особым образом ткнул в дверь, и она отворилась.
  - Спасибо, - сказала я.
  Пилот уверенно, враскачку зашагал в салон, а мы - наконец-то! - попали в камбуз. И вцепились в первый попавшийся шкафчик.
  Как удачно, что темно, а значит - повара нет на месте!
  Он, конечно, обитал не только в помещении кухни, но я бы спрятала злосчастные алмазы именно здесь. Можно устроить укромные уголки в каюте или комнате, но в кухне ничего особенного и устраивать не нужно: прячь драгоценности в банку с солью или сахаром или маринадом - и порядок!
  Вот только как разглядеть эти банки, если нет света?
  Ага, выключатель должен быть как обычно, на стене возле двери!
  - Стой спокойно, - приказал дедушка.
  Но я уже протянула руку, вместо выключателя она попала в банку с чем-то липким, отдернула руку, и банка упала на пол, по дороге свалив мне на голову что-то вроде сковородки... очень тяжелой сковородки!
  Дедушке тоже попало, он прорычал:
  - Замри, а не то...
  И осветил стену фонариком. Фонарик был и у меня, даже два фонарика, но я сдала их вместе с ручной кладью. Пока я мысленно ругала себя, вспыхнул ослепительный свет, и дедушка сказал: "Отлично".
  - Ах ты, мерзкий ворюга! - свирепо ответили ему.
  Я открыла рот, чтобы сказать: "От ворюги слышу", но не успела. Что-то опять свалилось мне на голову, и я провалилась в темноту.
   
  5
   
  Спрут своими мерзкими щупальцами водил по моему лицу. Бр-р-р, какая гадость! Я открыла глаза и прямо над собой увидела добродушную физиономию с массивной челюстью. Человек морщил широкий нос и смотрел с состраданием:
  - Ну что, пришла в себя?
  - Как ты, Килечка? - послышался необычно жалостливый голос дедушки.
  - Да в порядке она.
  - Дайте мне апельсинового сока! - потребовала я. - И вообще, что случилось?
  - А случилось, что когда я заговорил с вами, твоя рука дернулась, и ты потянула на себя полку. Лучшие чашки! А сувенирные тарелки? Во что ты превратила камбуз!
  Судя по его словам, это был разыскиваемый нами кок.
  - Апельсиновый? - переспросил он.
  - Да, - сказала я и закрыла глаза. - Проклятый шторм.
  - Тут все хорошо закреплено, так что на шторм кивать нечего, - проворчал кок. - Но можно и сок. А тебе, говоришь, коньяк?
  - Да, если можно.
  - Можно. Но потом вы расскажете, что вам надо и зачем вы тут все разгромили. - Кок положил мокрое полотенце мне под голову и пошел за напитками.
  - Бр-р-р, - сказала я и села среди бесчисленных осколков посуды. Голова слегка, но ныла. Лучшие чашки этого мошенника, ох!
  Дедушка поднял полотенце и приложил к своему лбу, на котором наливалась синевой шишка.
  - Вот, возьмите, - кок протянул нам пластмассовые стаканчики. - Лучшие чашки, фарфоровое блюдо для плова вы разгрохали!
  "Ага, - подумала я, - сначала на нас упало блюдо, а не сковородка".
  - Должен кто-то оплатить этот погром? - продолжал кок. - Нет, если хотите, я отведу вас к капитану, и он разберется с вами по полной программе...
  У него были светлые густые волосы, бычья шея, плечи помощнее, чем у дедушки и большие волосатые руки. Судя по лицу, ему пришлось за свои тридцать-тридцать пять лет выдержать много жестких ударов. В то же время аккуратный форменный костюм бежевого цвета и рыжие начищенные ботинки. На безымянном пальце левой руки обручальное кольцо.
  - Должен кто-то оплатить этот погром? - повторил он.
  - Я компенсирую убытки, - морщась, ответил дедушка и перевернул полотенце на лбу. - Вот бумажник, возьми сколько нужно.
  - Смотри, я беру только эти две банкноты, - сказал кок. - Но всё-таки расскажите мне, зачем устроили здесь это Ватерлоо?
  - Тебя как зовут?
  - Феликс Бурр. Можно просто Феликс. А тебя?
  - Теодорик.
  - А это что за девчонка?
  - Моя внучка.
  Я со скрипом поднялась на ноги. Феликс разглядывал меня с любопытством.
  - На ногах ты выглядишь лучше, чем на полу, - сказал жизнерадостно. - Слушай, громила, хочешь орехового мороженого?
  - Хочу...
  - Ладно, спишу весь бой на качку. В этот раз мы почти попали в шторм, палубы так и плясали.
  - А ты, Феликс, возвращаешься домой? - небрежно спросил дедушка.
  Кок нахмурился:
  - Домой? Это как же?
  - Ну, в эту... как ее черта... а, в Эмайрию.
  - Ни в какую Эмайрию домой я не возвращаюсь, потому что оттуда у меня пассажирский рейс на Огонташ, а только потом на грузовом пузыре я укачу домой на Дионис.
  - На Дионис?
  - На Дионис.
  - На Дионис?!
  - Да говорю же - на Дионис.
  Их разговор всё больше походил на сценку из оперетты, и весь комизм ситуации, в которую мы попали, вдруг представился мне как на ладони.
  - Вы не с Эмайрии... - пробормотала я. - Вы не тот кок...
  А Феликс плеснул в стаканчик коньяка и себе:
  - Я не совсем как, я на один только рейс. И почему, когда кого-то подменяю, у меня вечные проблемы?
  - Вы подменяете штатного кока?
  - Ага. Я же механик.
  - А где кок?
  - Не здесь, - простодушно улыбнулся он. - Кок остался в госпитале. Повредил щиколотку.
  - Остался?!
  - Тише, тише. То лежишь пластом, то распрыгалась. Да, он остался, хотя готов был лететь с костылем, кое-как дохромал до трапа. Только попугая ему не хватало, чтобы изображать киношного пирата. Но капитану это не понравилось, калека в команде - несолидно. Вот меня и назначили вместо него. Всех-то делов было открыть камбуз и разогреть пищу, чтобы девушки подготовили подносы.
  Я чуть не стукнула себя по лбу, но вовремя опомнилась. Ай, какая балда, надо же было проверить команду фрегата при отправлении!
  - Мы должны немедленно вернуться! - повернулась я к дедушке.
  - Разве кто против? - рассмеялся Феликс. - Возвращайтесь. Только вряд ли капитан ни с того ни с сего остановит фрегат. И потом, что вы будете делать в пространстве? Это не дорога, тут не поголосуешь попутке.
  В этом он был прав на все сто.
  - Когда ближайший порт?
  - Приблизительно через полтора зависимых часа.
  Мы с дедом переглянулись и побрели к выходу.
  - Эй, внучка, - сказал Феликс мне в спину, - ты уронила свои побрякушки.
  Я уныло обернулась. На его мощной ладони поблескивал пластиковый пакетик.
  - Своей жене и дочке я тоже покупаю всякие висюльки и колечки, - говорил Феликс, вкладывая пакетик мне в ладонь. - Они их любят больше, чем меховые курточки.
  Дедушка открыл было рот, но я пронзила его взглядом. Он аккуратно положил полотенце на уцелевшую полку, и мы вышли из камбуза. Я направилась было в салон, но дедушка застрял у двери камбуза. О небеса зеленые и фиолетовые, он приделывал на место ручку, используя уже знакомый мне по эпопее с полочкой в прихожей инструмент! Ничего не скажешь, истый профессионал...
  Только в салоне, сев на свои места, мы открыли пакетик с алмазами. Тридцать две "висюльки". Дед достал из кармана другой инструментик... скорее даже приборчик и по очереди вложил в него подвески.
  - Ну как? - прошептала я.
  - Да, это они.
  Можно было счастливо улыбаться: мои предположения были правильными, настоящий кок спрятал драгоценности в банку на кухонной полке. Потому он и рвался на фрегат! Но если бы не Феликс, мы ушли бы из камбуза, даже не посмотрев под ноги.
  Вы когда-нибудь видели таких ослов? И когда-нибудь встречали такого благородного человека, как механик Феликс с эймарского фрегата и родом с Диониса? Он не знал, что отдаёт мне алмазы, но всё равно - он молодчага!
  Дедушка хотел добавить ему ещё денег в качестве компенсации, но я возразила, что не нужно привлекать к алмазам внимание простодушного Феликса. Я боялась не самого механика, а его болтовни, если бы он узнал о настоящей ценности "висюлек".
  - Мы отсутствовал сорок минут, - тихо сказал дедушка.
  Всего сорок минут, но за это время я пережила немало душевных потрясений и физических ударов, да и деду досталось! А сытые пассажиры знай себе посапывали во сне и почти что пускали пузыри от удовольствия, словно младенцы в люлечках.
  Всё оставшееся до прибытия в порт время фрегат вел себя прилично, шел ровно и плавно, как прогулочная яхта по зеркальному морю. Теперь нам нужно было проторчать в этом космопорту битых двенадцать часов (судя по расписанию), дожидаясь первого обратного рейса. Больше всего меня мучила мысль, что пока мы будем ожидать в порту, посол с коком и со своей бандой преспокойно сядут на курьерский звездолет и отыщут нас.
   
  6
   
  Мы опять сидели за столиком в кафе возле космопорта. Но это был космопорт на обочине космической трассы и кафе, в каких мне бывать ещё не приходилось.
  Дедушка Теодорик без долгих слов сгрёб со стойки салфетки и накрыл ими отвратительно грязный стол, а потом сам же разогрел для нас пять упакованных бутербродов. Зато мебель, еда и напитки не сплетничали и не учили меня жизни. Официант и остальные посетители, два сонных пожилых мужчины в рабочих робах и смуглый мальчишка за стойкой в дальнем углу, не проявляли беспокойства из-за качества обслуживания и не обращали на нас особого внимания. Запивая бутерброды тёплым напитком, который на этом пересадочном астероиде называли пивом, - но лучшего тут не было - мы тихонько обсуждали создавшееся положение.
  Где-то поблизости, в пяти-десяти парсеках, неожиданно развалилась комета, и возникли два метеорных потока. В итоге рейс, который мы и так должны были ожидать двенадцать часов, откладывался ещё часов на шесть. Сидеть здесь не имело смысла, дедушка предлагал идти в гостиницу. Прежний план не оправдал себя. Надо всё обмозговать заново. Но тут на пороге появился худощавый молодой мужчина, задумчиво оглядел помещение, оживился и с улыбкой пошёл к нам. Дедушка отреагировал на его улыбку сдержанно: видно было, что они хорошо знакомы, но особой радости эта встреча у деда не вызывала.
  - Желаю здравствовать, кэп, - сказал ему худощавый и поклонился мне. - Позволите сесть?
  - Добрый вечер. Да, прошу, Егор Сенин.
  Я сразу же поняла: дед назвал его полным именем не просто так. Или я его знаю лично, или он мне о нём рассказывал и с Сениным, как говорится, надо ухо держать востро. В следующий момент мне стало ясно, что мы не встречались. Дело в том, что у него была только половина лица в наличии, да, честное слово, на второй половине умещались только глаз и уголок рта, шириной она была пальца в три, не больше. Такого не забудешь... Значит, второе, и Сенину не нужно доверять.
  Если бы не это, я бы решила, что он - человек открытый и откровенный. Тоже заказал горячие бутерброды, правда, не с пивом, а с минеральной водой, и принялся непринуждённо говорить о себе.
  В течение последних пяти лет, до прошлого года, Сенин прыгал с "пятачка" на "пятачок" таких вот или подобных пересадочных станций, ни о чём особенно не переживая. Нет, конечно, имел свои проблемы, но в основном за него думали другие - начальство. Сегодня же он сам себе начальник, занимается оптовыми перевозками, а сейчас сидит на этом унылом астероиде из-за развалившейся кометы.
  Дедушка вежливо кивал Сенину, иногда улыбался или вставлял в его разглагольствования подходящую фразу. Я же пыталась вспомнить, кто такой этот оптовый перевозчик, и что я о нём должна помнить такое особенное. Перебил мои мысли и его очередной поток слов вкрадчивый голос:
  - Купишь "сладкий снег"? Самый чистый, без всякой лактозы, как у некоторых.
  Я вздрогнула и подняла взгляд на неопрятного типа.
  - Нет, - равнодушно сказал Сенин.
  - Полный улёт - гарантия! Цена - только половина галактической, - упрямый тип наклонился к нему, да ещё и тянул за рукав.
  - Сгинь!
  - Не психуй, братишка. Это для твоего же добра.
  - Ладно. Получишь не полгалактической, а целую пулю. Готов? - сказал кто-то из-за его спины.
  Зрачки неопрятного расширились, как от ожога.
  - Порядок, я пошёл, не сердись, браток.
  Он начал быстро пятиться в сторону выхода. Официант хмуро проводил его взглядом и вернулся за стойку.
  - И пристрелил бы, не сомневаюсь, - тихо сказал Сенин. - Если бы торговца застали здесь полицейские, хозяин заплатил бы крупный штраф, а репутация заведения была бы надолго подмочена. Что за паршивое место - эти заброшенные пересадочные станции? Как только начальство теряет бдительность, сразу начинают верховодить бедовые ребята, появляются наркотики и мошенники. И тогда почти все нормальные люди проносятся мимо, как призраки, и только подонки общества охотно остаются здесь. Ну, или такие растяпы, как я. С одной стороны, хорошо, когда здесь анархия, можно неплохо заработать, привозя товары. С другой стороны, десять раз голову ломаешь, как всё спланировать, чтобы пережить такой рейс. Да плюс пираты. Да плюс излучение, и, как результат, болезни, мутации и прочие прелести космических дорог.
  - Единственный закон - покупай, продавай и убегай? - как будто без особого интереса спросил дедушка Теодорик.
  - Здесь и сейчас? Ну конечно. Невольно порадуешься, что орбита Сэнди, как большинство аборигенов называет обитаемую планетку местной солнечной системы, словно щитами, прикрыта поясом астероидов и соленоидом магнитных излучений. За аборигенов порадуешься, я хочу сказать. Им повезло: только редкие смельчаки туда прорываются по эклиптике.
  - Я там был, - с гордостью добавил он. - Хотя там ничего особенного. Но грязи и тараканов не видел. Может быть, на Сэнди они вообще не водятся? Но сейчас я был бы согласен и на них, если бы к ним прилагалось разрешение на прыжок. А расписание можно поломать о колено, выпустят нас только через десять часов. И портовая гостиница на ремонте. Да и то сказать, какой разумный человек добровольно здесь высаживается, не разузнав предварительно все подробности о станции?
  "Только такая алмазная героиня, как Акилина Птах, и её дедушка", - уныло подумала я.
  - Но раз портовая гостиница закрыта, неподалеку должна быть другая, такого же уровня.
  Сенин кивнул дедушке Теодорику:
  - Возможно.
  И развернулся к стойке:
  - Официант! Где тут можно переночевать без тараканов и рэкета?
  - А это от наличности зависит, - блеснул тот любезной улыбкой. - За сотую галактической у Ансельмо будешь, как у родной матушки.
  "Ну и цены у них здесь", - подумала я.
  - Как туда попасть? - продолжал интересоваться Сенин.
  - Делия подбросит тебя за... Она сама скажет за сколько.
  Бронзово-смуглый мальчишка спрыгнул с высокого табурета у стойки, подошёл к нашему столику и оказался красивой темноволосой девушкой в поношенном, но аккуратном комбинезон. Тёмные волосы аккуратно собраны под кепку, глаза чуть раскосые, на шее нитка бус. Дедушка и Сенин, конечно, тоже смотрели на неё и наверняка к моим впечатлениям добавили бы кучу прилагательных и наречий.
  - За двухсотую галактической.
  - Прекрасно, - кивнул Сенин.
  Погода за стенами кафе как раз подходила к нашей ситуации: противная, мокрая ночь. Я даже попятилась.
  - Опять где-то прорвало водовод, - фыркнула Делия.
  Посёлок возле космопорта выглядел, как россыпь грязных картонных ящиков под холодным дождём. Делия повела нас на стоянку, к своему флаеру. Хотя вид у него был серьёзный и открывался он только её указательным пальцем, внутри сразу стало ясно, что хозяин машины - женщина: полно было игрушечек и каких-то сувенирчиков, болтающихся и прикреплённых к окнам, дверцам и панели управления, а пахло... булочками с ванилью.
   
  7
   
  Дедушка Теодорик предупредил меня насчёт Сенина, но Делия была интереснее. Она по виду и манерам совсем не подходила к такому месту, как этот астероид: подтянутая и аккуратная, будто солдатик-отличник. Что заставило её заняться здесь частным извозом?
  Ответ я получила буквально через несколько минут, когда мы сели в кресла флаера: мои руки и дедушки вдруг прижало к подлокотникам крепкими захватами, а Сенин обмяк и ссутулился, потому что она ткнула в его бедро парализатором и ловко сковала запястья наручниками. Потёрла лоб, словно вспомнив что-то важное, и торопливо обыскала мужчин, нашла у Сенина маленький пистолет.
  - Ногу свело судорогой, я плохо переношу парализатор, - только и пожаловался он.
  И дедушка никак не реагировал на беспредел, даже плечи его сделались не такими широкими. Я решила, что это неспроста и тоже молчала. Умора! Конечно, деваха нашла пистолетик, Сенин его особенно и не прятал: наверняка разрешение было в кармане, и не заряжен. А вот алмазные подвески прозевала. Всё это было бы смешно, если бы я понимала, что происходит.
  - Послушай, как-нибудь столкуемся, - продолжал говорить Сенин. - У меня тоже были проблемы вроде твоих, меня тоже вышибли из проекта "прыгунов", между прочим, именно за тот случай. Но у меня есть маленький бизнес. Не такой выгодный, как контрабанда "снега", но стоящий и законный. Можем стать компаньонами.
  - Хорошо, - сказала она хмуро, - я подумаю. Потом поговорим. Но без фокусов, - многозначительно качнула в руке парализатор и спрятала его в карман.
  Из-за угла вдруг вывернул патруль полиции, возникла идейка позвать на помощь.
  Но тут же я тут же сообразила, что с незадекларированными алмазами и сомнительными правами на их провоз нам лучше не накликать на голову ещё одно несчастье. С разбушевавшейся девицей дед, судя по его спокойствию, договорится или справится каким-то другим способом, а вот таможенники могут элементарно подвести под арест. И тогда нам придётся искать в этой дыре адвоката. А тем временем посол Эймарии с коком нас догонят.
  Делия словно прочитала мои мысли и еле слышно прошептала:
  - Только попробуйте.
  Отчаянная девушка. Совсем как робот Умница. Тут я вспомнила, что полицейский робот МИ-42 просил держать с ним связь. А консультант Птах исчезла. И автоматически становится самым-самым главным подозреваемым. Сплошные проблемы!
  Тем временем патруль ушёл.
  - Против вас я не имею ничего плохого, - сказала нам с дедом Делия. - Высажу возле гостиницы и адью. Понятно?
  - Понятно, - кротко отозвался дедушка, а я кивнула с самым покорным видом, который только могла изобразить.
  - Ты служила, где? - вдруг опять заговорил Сенин.
  Даже в слабом свете от панели управления я увидела, что зрачки Делии расширились (Сенин угадал?), как недавно у неопрятного типа в кафе. Но тот испугался, а она только поморщилась, словно от боли. И подняла флаер, хотя в лобовое стекло били крупные дождевые капли и машиной приходилось управлять почти вслепую.
  У меня глаз и ушей не хватало для наблюдения за нашими новыми "знакомыми" и дедушкой, но я всё же заметила, что он украдкой поглядывает на задний экран флаера. Что-то видит кроме водяной круговерти? Поэтому я не удивилась, когда Делия вдруг приказала: "Держитесь крепче!" - и резко повернула. Шутница, у всех, кроме неё, руки были прикованы и скованы. Теперь и я видела, что за нами кто-то гонится. Большая, судя по огням, и быстрая машина! Но узкие улицы позволяли маленькому флаеру оторваться от преследователей, сворачивая то в одну из них, то в другую, что она и пыталась сделать. Меня трясло и крутило, как кошку в стиральной машине, дедушке и Сенину было не лучше, Делия скорчилась на водительском кресле, вслед флаеру сверкали многозначительные вспышки. Первым не выдержал Сенин:
  - Ну и наглый "хвост". Кто к тебе прицепился?
  - Заткнись!
  В самом начале преследования я на мгновение подумала, что посол Эймарии и кок каким-то чудом добрались сюда и гонятся за нами. Но сразу же решила, что чудес не бывает, это враги Делии или Сенина.
  А бывшая служивая девица вдруг опустила флаер вниз, резко свернула на тротуар и остановилась впритирку возле стены, так что у нас с дедом и Сениным вылетели бы зубы, если бы мы заранее не поняли, что она делает. Ну конечно, на водительском кресле все амортизаторы были включены уже давно, может быть, и не ею самой, а в момент продажи машины. Обезопасить же пленников, - в ее красивую головку такая мысль и не залетала!
  Делии торопливо начала что-то набирать на клавиатуре бортового компьютера. Её лицо сделалось таким сосредоточенным, как будто она смотрела в зеркальце пудреницы. Я умилилась: неужели она в первый раз пользовалась этими кодами? Непохоже, набирала по памяти. Но обычно их вызывали за одно нажатие, в такие минуты время на вес платины.
  Маленькие пальчики отстучали цыфирки и буковки, и через мгновение окружающее стало казаться немного размытым: Делия включила чехол-голограмму, и теперь флайер для посторонних наверняка исчез, слился со стеной и тротуаром. Это - для обычных прохожих. Но если преследователи хотя бы приблизительно заметили, куда мы свернули, то хватит одного поворота радара - машина как на ладони!
  - Дур-р-р-ра! Засекли! Полный газ! Свечой вверх! Выполнять! - рявкнул у меня над ухом дед.
  Она выполнила: не так-то легко избавиться от вымуштрованных годами привычек. По горло была занята управлением, поэтому действия деда и Сенина по нашему освобождению не вызвали никаких проблем. Как эти два чертяки сумели сговориться без слов?
  Всё прошло чётко. Дед освободил Сенина от наручников, тот расстегнул захваты на наших руках, продемонстрировал Делии её парализатор и свой пистолетик. Кратко и неодобрительно отозвался об её умении хранить оружие и брать пленных. Она, всё так же скорчившись, сидела на водительском месте.
  - Ладно, - пробормотала, не поднимая глаз. - Мне некуда деться. Чего же вы ждете? - она закрыла лицо руками и начала плакать. Кепочка упала, по плечам и спине рассыпались волосы.
  - Подвинься и пристегнись, как все! - сказал Сенин и занялся "отсеканием хвоста".
  А я вдруг вспомнила то, что когда-то дедушка Теодорик рассказал мне о Сенине, и поняла всё об этих двоих.
   
  8
   
  Егор Сенин провёл почти три года третьим пилотом на грузовых кораблях поддержки флотов, а потом на первых грузовых "прыгунах". Как-то раз они промахнулись и выпрыгнули со всем своим убийственным грузом прямо перед кораблём-маткой Второго флота, на манер пиратского наскока. Там так и подумали, а настроить с ними мгновенную связь у радиста "прыгуна" не было возможности. Экипаж "прыгуна" уже прощался с жизнью, в них били почти в упор, каким-то чудом они ещё уклонялись. А потом звонкий голос сообщил им координаты ухода. Их спасла юная девушка-лейтенант, Делия Финч, сообразившая всё быстрее командиров.
  Чудесная, прямо-таки рождественская история.
  Но когда мы "оторвались" от преследователей, спрятали машину в тени какого-то склада, а сами нашли среди заброшенных домов убежище посуше, то узнали грустное продолжение:
  - Да, тогда меня и вышвырнули из Второго флота. И вообще из флота. Списали подчистую. Все мне сочувствовали, понимали, что я права, но, к сожалению, не выполнила приказ, хотя придурки выпрыгнули прямо по курсу лоб в лоб. Не выполнила, потому что один из них орал: "Братцы, не надо, мы грузчики!". Да ещё и дала им координаты ухода. Я была права, но нельзя, чтобы был неправ старший офицер, приказавший уничтожить недотёп. И я вылетела оттуда, как птичка. Всё мечтала: встречу того крикуна - дорого мне заплатит! Думаешь, ты спрятался под личиной? У меня есть штука, которая видит сквозь них!
  Делия провела пальцами по вороту, Сенин дёрнулся к ней, но она только отключила голограмму-личину, что превращала ее в жгучую брюнетку, и мы увидели уже не лихую девицу, а русоволосую девушку с торчащими как у ёжика короткими волосами и покрасневшими серыми глазами на кривящемся бледном личике в грязных потёках от слёз.
  Сенин хмуро пожал плечами и тоже принял свой настоящий вид: круглое веснушчатое лицо без всяких изъянов и неожиданно синие глаза в обрамлении таких же длинных ресниц, которые недавно были на личине Делии.
  - Слушай, детка, я ведь тогда не просил тебя лично. Сама мне помогла, по собственной воле.
  - А что я могла ещё сделать, ты орал, как резаный! Словно с тебя шкуру сдирали! Должен мне тысячу галактических за всё время, что я в отставке.
  - Слушай, возьми себя в руки. Я с симпатией отношусь к женщинам. Например, я очень рад за них, так как в наше время им не приходится вынашивать и рожать детей. Но у меня никогда не вызывало радости их вторжение в профессиональную деятельность, которая требует жесткости и даже безжалостности. Ты бесилась, что тебя уволили с тяжелой и неблагодарной работы. Другая бы устроилась на какое-нибудь чистое и уютное место. Продавать те же булочки с ванилью. Ты же миляга, за тобой бы бегали не только покупатели.
  Под его взглядом она начала поправлять волосы и комбинезон, но увидела, что её руки для этого слишком грязные. Опять всхлипнула.
  Дедушка улыбнулся. Значит, он и Сенин тоже унюхали аромат в флаере. А Егор продолжал:
  - Так нет, простые сферы деятельности не для тебя, тебе подавай криминальную экзотику пересадочных!
  - Да что вы знаете обо мне?! Я пять лет училась, а выгнали за три дня.
  - Ладно, это все мелодрама, - наконец взял слово дедушка Теодорик. - Но за вами, барышня, гнались. Уточняю - не за Егором Сениным, не за нами с Килькой, а именно за Делией Финч. Причём тут вы?
  Она вздрогнула:
  - Если бы не вы, они бы меня убили.
  - Почему? Что это за люди? Чьи это люди?
  - Наверное, люди Куска.
  - Вот как? Куска? - переспросил Сенин.
  Дедушка посмотрел на него:
  - Ты его знаешь?
  - Встречались, только не здесь. Мельком. Не могу поверить, что она с ним что-то не поделила.
  - В чем дело, барышня? Только говорите быстро и ясно, я вижу, что у нас мало времени.
  - Дело в одной девушке. Они в неё стреляли, - Делия замолчала, смотрела на деда невидящими глазами.
  - Говорите, я слушаю.
  - Она умерла. Вернее, я так думала. Вернее... Ох, как всё запутано!
  - Возможно и запутано, но причём тут вы? - терпеливо повторил дедушка Теодорик.
  - Я думала... сначала... сможет выжить. Но мне сказали, что она умерла. У неё не было шансов, сказали в больнице... по телефону... В неё всадили две пули...
  - Вы были подругами?
  - Я вообще её не знала, - Делия пыталась взять себя в руки, но опять расплакалась. - Это я убила её! Я! Я!
   
  9
   
  Наступила тишина - насколько можно говорить о тишине во время проливного дождя за зияющими дырами окон (Интересно, а не пора ли строить плот? Что если водовод починят не скоро? Или, наоборот, нужно запасаться водой?). Делия, похоже, так привыкла к таким шумам и звукам, что как бы и не слышала их. Но я никак не могла от этого гула отвлечься.
  - Чем ты её убила? - наконец спросил Сенин. - Из-за чего?
  - Чем? Трусостью своей. Подставила вместо себя. А теперь они гоняются за мной. Понимаете?
  - Не совсем. Расскажи по порядку.
  Она уныло покачала головой.
  - Я здесь вляпалась в историю. В жуткую историю. Я пыталась удрать с астероида. Я сделала кое-что такое, чего они никак не могли мне простить. Знаете, как плохо не вовремя проболтаться? Я этого не сделала, но угрожала сделать. Ох уж мой злой язык!
  - Кто такие "они"? Куск?
  - Куск и те, кто стоит за ним. Они ещё хуже его.
  Немного помолчав, Делия продолжала:
  - Когда меня вытурили с флота, я переменила несколько рабочих мест и устроилась на работу сюда, просто не подумав, что это за работа... Ладно, опустим мрачные детали. Короче, Куск меня увидел, я ему понравилась. А вот он мне - нет. Я предложила ему найти себе девушку поразвязнее. Странно, но он засмеялся и оставил меня в покое, точнее, уволил. - Делия мрачно уставилась на свои ладони. - Потом я устроилась в порту на складе. Работа была тяжёлой и грязной, но я копила деньги на билет и устройство на новом месте. А потом его бандюги опять привезли меня к нему. И тогда я сказала, чтобы он катился к чёрту, а то я кое-что кое-кому расскажу о том, что я видела, работая в его конторе.
  - С ума сошла? - удивился Сенин. - Согласиться работать такой дыре, а потом ещё и ссориться с местными делягами? Ну ты дурёха... Тут, по-моему, серьезно охраняют только космопорт. Я впервые на станции, где одна гостиница для пассажиров и та на ремонте. Ладно, говори.
  - Что говорить, я тогда разозлилась... В общем, он очень испугался, очень! Но опять ничего плохого не сделал, прогнал меня вон, посоветовал сесть в первый же космолёт.
  - Даже так - испугался? Но ты не села в космолёт. Решила поиграть в благородную мстительницу?
  - Я хотела купить билет, - голос Делии звучал еле слышно. - Я так и хотела сделать. Но когда я вернулась домой в тот день, это было вчера... так вот, когда я вернулась домой, после того, как устроила сцену этому гаду... Я увидела на другой стороне улицы его человека, Убиралу. Так его все зовут. Пока работала в конторе у Куска, я кое-что увидела и кое-что услышала. Я поняла, что могу сама перерезать себе глотку ножом, чтобы избавить от лишних хлопот этого убийцу. Но я не хотела так уж облегчать им жизнь и поехала в порт. У меня хватило денег на билет. Это было лучше, чем умереть. Всегда кажется, что с тобой не случится самого плохого. - Она зябко повела плечами, потом истерически рассмеялась, глядя на Егора Сенина. - Ты меня понимаешь? Понимаешь?! - она сжала виски ладонями и затрясла головой. Смотреть на это было... тяжело.
  - Понимаю, - неожиданно ласково сказал Сенин и погладил её по плечу. А у меня на глазах выступили слёзы, и я чуть не захлюпала носом.
  Но Делию поддержка Сенина как будто привела в чувство. Она подняла голову и смогла продолжать рассказ:
  - А я поняла только когда меня выперли из флота. Сначала ты чего-то добиваешься: квартира, красивые тряпки, счёт в банке. И ты думаешь, что так будет всегда. А потом ты оказываешься на краю нормальной жизни и беспомощна перед любым подонком. А потом вообще бежишь без оглядки, надев личину. В кармане у тебя несколько монеток, а в затылок дышит смерть в образе Убиралы. Вы должны меня понять! Вы должны понять, почему я это сделала!
  - Я тебя внимательно слушаю и понимаю, - сказал Сенин, а я подумала: "Как она может так пустословно и живописно рассказывать о своих неприятностях? Хотя неизвестно, что я говорила бы на её месте".
  А Делия продолжала:
  - Когда я приехала в порт, то увидела, что Убирала уже там. Я поняла, что мне не удастся удрать, потому что при досмотре приходится снимать личину. А когда корабль отправится, Убирала, конечно, проверит всех выходящих из порта. Тут почти никто не выходит из порта, ждут свои рейсы внутри.
  Она опять всхлипнула.
  "Занесло же нас в дыру, - подумала я. - И Феликс тоже хорош: не мог предупредить. Хотя зачем ему знать подробности обо всех пересадочных на трассе? Он же не стюард, а механик".
  - Но тут с одного корабля сошла девушка - волосы у неё были похожи на мои, и фигура тоже. Убирала меня никогда лично не видел, ну, я так подумала. Я слышала о Убирале, видела его снимок, но в жизни мы не встречались. И я от страха... Я не подумала, честное слово... Я подошла к этой девушке и со слезами стала рассказывать ей жалобную историю. Я точно не помню, что врала, придумывала на ходу. - Делия покачала головой.
  - И она поверила?
  - Поверила... В общем, я упросила её отвезти меня домой на машине, которую она наняла в порту, и войти вместо меня в квартиру. И эта девушка вошла в мою квартиру, а Убирала - за ней. Я села за руль этой взятой напрокат машины и уехала в порт. А потом услышала в новостях, что её убили...
  - Ясно.
  - Я не чудовище! Я не сволочь. Мне было страшно так, что я ничего не соображала. Потом я спряталась в кафе. Потом я увидела вас.
  - А откуда тебя знают в кафе?
  - Меня там не знают, я сама сказала официанту, что у меня машина и могу подвезти кого-нибудь, я ему заплатила, и он позволил мне находиться там. Надо же было что-то ему сказать?
  - А машина была той девушки? Взятая напрокат? И ты не догадалась, что по ней тебя найдут? - развёл руками Сенин.
  Она горестно покачала головой:
  - Я подумала об этом только сейчас, когда ты сказал. Что... что вы со мной сделаете?
  Мужчины переглянулись.
  - До сих пор они видели только машину, - сказал дедушка. - Но они могут добраться и до кафе. Нам нужно убираться с этого астероида. У тебя есть корабль, Егор.
  - Мне никто не даст разрешение на прыжок, - Сенин рассмеялся. - Но вы правы, кэп, корабль у нас есть. И, что самое удачное, у нас с вами есть сертификаты пилотов. Полезные документы, если знать, как ими пользоваться. Мы сделаем вот что...
   
  10
   
  Сменив голографические личины - у дедушки и Сенина их оказалось не счесть! - мы выбрались из развалин. Гадкая, мокрая ночь продолжалась. Для разнообразия теперь дул сильный холодный ветер и нес редкие, но крупные капли дождя. Впрочем, мода и погода убеждают даже модников. Особенно хотелось смотаться с астероида теперь, когда на шею нам навязалась Делия с местной мафией на хвосте.
  До зданий контор и складов, прилегающих к порту было рукой подать. Внутри домика, где помещалась проходная и досмотровая для персонала порта, скучал за банкой местного пива, "прелесть" которого мы уже успели оценить и от которого у меня то и дело бурчало в животе, всего один толстенький и смуглый человек в форме.
  - Рейсы отменены, - не глядя на нас сказал он.
  - А кто говорит о рейсе? Мы идём на свой корабль, - внушительно пробурчал дедушка Теодорик.
  - Зачем? - человек в форме выпрямился на стуле.
  - Ночевать. У нас там намного лучше, чем на скамейке в зале ожидания.
  - Но гостиница...
  - Слушайте, уважаемый, не вешайте нам лапшу на уши. Ваша гостиница закрыта уже давно, а в город мы идти не обязаны.
  Человек в форме вздохнул:
  - Но пассажирам не положено...
  - А мы не пассажиры, мы пилоты, и у нас не лайнер, а грузовой "прыгун". Вот, на каждого пилота по документу, - дедушка помахал у него перед носом сертификатами своим и Сенина, между которыми была зажата сложенная вчетверо бумага, чтобы казалось, что их много. - Или я должен беспокоить начальника отдела?
  - Не нужно, - быстро сказал человек в форме. - Но только сразу идите к своему "пятачку".
  - В вашем климате не до прогулок при луне, - усмехнулся дедушка, получая разрешение на вход и карточку для отпирания всевозможных дверей по пути.
  Говорили они о грузовой части космопорта, через которую то и дело проносились "прыгуны", выныривая из гиперпространства на "пятачке"-причале, чтобы сделать прыжок на следующую станцию. Ни один любящий жизнь человек на пушечный выстрел не подошел бы к грузовому "пятачку": только экипаж знает, когда начнется прокол складки и любой незаякоренный предмет на "пятачке" монополярно вывернет. Для живого существа это означает мучительную смерть, и об этом в курсе самый тупой человек на любой пересадочной станции. А вот пассажирские корабли, расписание которых было намного более стабильно, охраняли тщательно. К их "пятачкам" никого постороннего и на пушечный выстрел бы не подпустили.
  Теперь, когда мы проникли на территорию грузового порта, осталось преодолеть длинный тоннель до шлюзов и причалов, они помещались за пределами климатизированной части астероида и имели автономное жизнеобеспечение. Мы прошли среди неосвещённых строений к обозначенному огнями входу в тоннель и остановилась у овальной двери, Сенин стал тыкать карточкой в замок. Дверь не реагировала. Дедушка Теодорик рассмеялся:
  - Перестань, как и почти всё на этом астероиде, замок уже сломан! Просто открой дверь.
  - Минутку, там внутри темно, сейчас зажгу свет, - сказала Сенин. Но не успели замигать тусклые лампы и осветить внутренности убогого помещения, как Делия бросилась на пол с криком:
  - Он вооружен!
  - Ага, прибью, если не вывернете карманы, - ответил кто-то, гнусавя.
  За дверью стояли два зверообразного вида крепыша в защитного цвета свитерах и грубых брюках. Они в самом деле оказались вооруженными старыми "редриками", занимающим, по мнению дедушки, в иерархии пистолетов самое низкое место. По старой полицейской памяти эти типы их носят или украли у полицейских? Хотя морпехов тоже до сих пор вооружают "редриками". Они компактны и, как выяснил на своём горьком опыте один противник деда, способны парализовать с одного попадания. Но тот "редрик", о котором он мне рассказывал, был одноствольным, у этих же были два ствола, один над другим. Но удивлённые грабители увидели у Сенина в руке тоже пистолет, правда, на вид маленький и безобидный. Он вытащил пистолет ещё до того, как открыл дверь и включил свет.
  Хорошая игрушка: с установленным модулем лазерного указателя точки прицеливания плюс глушитель, отдача мягкая, в оцепенение погрузит за полсекунды. Годы опасной работы, говорил дедушка Теодорик, дают осознание, что своим предчувствиям надо верить. И только опыт помогает понять, будет ли твой противник стрелять или нет. Даже такой небольшой опыт, как мой. Когда я увидела эти пожилые "редрики" и руки, их держащие, то сразу сообразила: это перепуганные дилетанты, которые уставились на пистолет в руке противника, и сейчас никакая сила не заставит их привести свое оружие в действие. Если его можно было привести в действие, ведь ясно было видно, что "редрики" не сняты с предохранителя. Кажется нам повезло, и это не мафия, а жалкие грабители.
  Некоторое время мы стояли друг против друга так близко, что можно было стрелять в упор.
  Тут в действие вступила Делия. Признаться, мы сильно недооценили её. Как и грабители. Она не предупреждала, не произносила речей. Она вскочила с железного пола и обхватила гнусавого крепыша. Мгновение спустя Сенин отнял у него пистолет, второго обезоружил дед.
  - Не говорите, что вы мне страшно отомстите, - с усмешкой сказал Сенин незадачливым преступникам.
  Гнусавый повёл поднятыми руками и пожал плечами:
  - Как вам будет угодно. Но если хотите связаться с опаснейшей преступной группировкой, то вам придется отвечать за последствия.
  - Это ты что ли преступная группировка? - спросила Делия. - Шишка, да ты обнаглел, красавчик!
  - Вот дела! Это голос Делии, так ведь? Если бы ты не плюхнулась на землю, я бы тебя разглядел. А-а, замаскировалась? Знаю, тебя ищут.
  Делия пододвинулась к Сенину, протянула руку и сказала:
  - Я хочу получить обратно мой парализатор. Или пистолет Шишки.
  - Зачем тебе сейчас пистолет?
  - Ты сам хочешь это сделать?
  - Что сделать?
  Она зло посмотрела на Шишку, затем опять на Сенина:
  - Не прикидывайся. Он же меня узнал. Кто-то должен обоих парализовать, чтобы убрать меня из их памяти.
  - Этого не будет, тем более на территории порта, - сказал Сенин. - Мне страшно надоела и ты, и твои сложные отношения с местным преступным миром. Больше мы не причиним вреда ни одному гражданину этой планетки. А тебя никто за язык не тянул.
  - Вы же не собираетесь... - испуганно начал гнусавый.
  - Непременно собираюсь, - сообщил Сенин. - Приложу вас обоих парализатором, приложу что есть силы и без анестезии, потому как я страшный садист.
  - Шутишь? - продолжала возмущаться Делия. - Если не усыпишь их...
  - Потому что ты вела себя глупо и доигралась? Чепуха, теперь все будет по моим правилам. Итак, Шишка, стань послушным мальчиком, уговори своего друга и ложитесь оба на пол.
  - Эй, детка, - заволновался Шишка, - я знаю, что тебя загнали в угол. Они умеют это делать. Запустили по новостям лажу о смерти той девицы, да? Ты и бросилась бежать! Всегда одно и то...
  Он не договорил. Делия подскочила к нему, схватила за свитер и принялась трясти, приговаривая:
  - Что ты сказал? Лажа? Так это неправда? Говори же! Меня подло обманули?
  Второй преступник визжал от ужаса и прижимался к стене, пока дедушка и Сенин отнимали его сообщника у нашей рассвирепевшей спутницы.
  - Скажи ей что-нибудь повнятнее, а то нам её не успокоить, - попросила я Шишку. - Что, та девушка на самом деле жива?
  - Конечно, жива? Какой дурак будет связываться с убийством на такой маленькой станции? А Куск не дурак.
  - Жива! Она жива! - Делия почти танцевала от радости. - Как замечательно!
  - Будет замечательно, если мы поскорее уберёмся с этой станции, пока этот Куск и его банда не изменили свои поразительно гуманные привычки, - иногда дедушка выражается кошмарно пафосно, но всегда дельно.
  Пять секунд спустя оба крепыша были связаны собственными ремнями и подтяжками. "Ничего им не сделается, - успокоил нас Сенин, - утром новая смена охранников их найдёт, даже кровообращение в руках-ногах не успеет нарушится".
  - Теперь свистни своему волшебному ковру-самолету, пусть он нас унесет отсюда поскорее, - ворчала Делия.
  - Что? - в тон ей ответил Сенин. - А, ты о "прыгуне"? Да, пошли к нему. Только не к моему, я не могу подставлять экипаж.
  - Короче говоря, мы угоним чужой? - уточнил дедушка уже без всякой пафосности.
  - Да, один из двух аварийных катеров, они всегда в полной готовности. Бортовые роботы дают возможность зайти на такой катер и управлять им любому, у кого есть особый сертификат пилота. У вас, кэп, он есть.
  После такой выходки ни деда, ни Сенина по головке бы не погладили, но мы могли сослаться на то, что нас даже в космопорту преследовала местная мафия и более законного способа, чем с помощью этого катера, покинуть станцию пересадки не было. Мы бежали, спасая свою жизнь. Кто мог здесь нас защитить - три-четыре местных полицейских, которых обманула простейшая гологрфия?
  Остальная часть пути к катеру прошла без особых проблем, если не считать того, что к шлюзам мы пришли полузадохшимися, потому что в тоннеле практически не работала вентиляция. И только в катере смогли вздохнуть свободно. Дедушка начал было радоваться избытку на астероиде воды, используя которую для заправки можно было выбирать любой маршрут, только Сенин напомнил ему, что даже на затопившую астероид воду нужно было бы оформлять документы, увы! Не судьба, и дед смирился.
  Но когда они запустили проверку готовности, то вообще начали чертыхаться вовсю: "пятачок" был нерабочим. То ли катером давно не пользовались, и причал обветшал, как многое на этом проклятом астероиде, то ли его по какой-то причине отключили. Скорее последнее, но хрен редьки не слаще. Ведь даже дед со своим спецсертификатом не мог попросить диспетчера включить другой "пятачок": одно дело вход на территорию грузового порта, другое дело - выход в гиперпространство. А проверка готовности бортовой аппаратуры уже шла полным ходом, значит, в диспетчерской видели, что аварийный катер вот-вот выйдет на старт. Нужно или давать отбой и сдаваться, или идти на планетарных до ближайшей пересадочной станции. Это несколько недель пути. Продуктов и питьевой воды достаточно, но хватит ли воды топливной?
  А выбора нет, мы уже подняли на ноги и мафию, и персонал космопорта, и полицию. Нет уж, нужно лететь туда, где нас ещё не знают.
  "Куда лечу не знаю сам, но знаю точно, что концы там не отдам", - вспомнилось мне.
  Пока шла проверка готовности, Сенин постарался выжать из бортового компьютера сведения о подвернувшемся нам под руку транспортном средстве. Аварийный катер, у которого даже нашлось имя - "Туманность", оказался калошей преклонного возраста, при проектировании явно не предназначенной даже для планетарных переходов. Вся электронная начинка была настолько древней, что проще было вести его в ручном режиме. Но двигатели сравнительно недавно заменили, и они отлично работали на воде.
  - Хорошо ещё, что есть вспомогательные баки, и нам удастся дотянуть до следующей заправки.
  - При чем здесь вода? Ведь гипер... - удивилась Делия.
  - Забудь о гиперпространстве, будет старомодный полет.
  - Старомодный полет? На планетарных?
  - А ты хочешь вернуться?
  - Но возле станции дежурят сторожевые катера!
  - Какого черта им здесь сторожить? Почему ты не сказала раньше? - дедушка Теодорик наконец-то вышел из себя
  - Я думала, вы знаете. Здесь же в системе есть обитаемая планета, забыл? Сторожа следят, чтобы никто не ходил на планетарных двигателях и не посещал Сэнди. - Делия опять всхлипнула. - Все пропало! Мы останемся здесь, в этом ужасном месте! Нас убьют, я точно уверена, что убьют!
  - Перестань голосить! Килька, дай ей платок и успокой. Если за нами погонятся сторожевики, можно попробовать добраться до этой самой Сэнди.
  - Но пояс астероидов! Но соленоид магнитных излучений!
  - Какая умная девочка, сколько она знает терминов, - Сенин уже опять улыбался. - Я уже раз добирался туда по эклиптике. В любом случае тебя никто не заставляет лететь с нами. Можешь отправляться к Шишка, он скоро очнётся. Или к Куску.
  - Нет-нет-нет, - затрясла Делия головой. - Но что мы будем делать на Сэнди? Там же дикари!
  - Если не остаёшься, то ложись в кресло и не болтай ерунду, - огрызнулся Сенин. - Тамошние люди развитее кое-кого из нас, на кого не хочу указывать пальцем. Только в космос не летают, но спутники на орбите у них есть. Даже орбитальные станции. Там всего так много, что прошлый раз в рое своих спутников они меня не заметили.
  - Но что мы будем делать на этой отсталой планете?
  Сенин пожал плечами:
  - Там неплохо. Во всяком случае лучше, чем на промокшем астероиде с бандой уголовников. Не дрейфь! Я постараюсь не спускаться на поверхность. Мы воспользуемся их спутниками или станциями, перекачаем к себе воду, полюбуемся на Сэнди сверху и уберёмся прочь. Дойдем на планетарных двигателях до следующей пересадочной, а оттуда я попробую связаться с кем-нибудь, кто сможет помочь.
  Планы хороши тем, что в них возможно решительно все. Пока их строишь.
   
  11
   
  К счастью или несчастью, но план Сенина удался на все сто процентов. Сторожевые катера при виде нашего захудалого транспортного средства даже не пошевелились. Наверное, никто не мог поверить, что этот драндулет способен улететь дальше первого маяка.
  Но он благополучно дотянул до Сэнди. Там Сенин и дедушка Теодорик некоторое время понаблюдали за искусственными телами, которые вращались вокруг планеты, и вывели катер на орбиту поблизости от внешне новенького и автоматического орбитального комплекса. Тот никак не отреагировал на наше приближение, кажется, на нем и правда не было экипажа. Стыковочный узел наверняка был неподходящим по конструкции, пришлось использовать аварийные захваты и такой же переходник. Затем дедушка и я надели защитные костюмы и попытались забраться в какой-нибудь из модулей комплекса.
  Почему именно мы? Делия продолжала трястись не то от истерики, не то от банального страха, а дедушка Теодорик судя по всему скорее полез бы с пустыми руками на штурмовой планетарник, чем остался в одном помещении с плачущей экс-лейтенантшей. Возможно и я, и он были к ней несправедливо придирчивы, возможно она пережила больше, чем решилась нам рассказать. Но на меня дед всё-таки рассчитывал больше: я могла разгромить камбуз, но плакать и трястись прекращала сразу же после приказа - тренировка-дрессировка. А Сенин уже продемонстрировал хоть какое-то умение справляться со своей знакомой, кроме того, как пробурчал дед мне на ухо, взаимные переживания сближают молодых людей.
  Так что в переходник вошли мы с ним.
  О карточке, как в космопорту, и речи быть не могло, тут были чужие входные шлюзы, потому дедушка нагрузил на меня сумку со всеми найденными на катере подходящими инструментами. Сначала мне казалось, что он мучается зря, словно пытается вскрыть пилочкой для ногтей дверь в подвал банка. Но шлюз небольшого модуля, пристыкованного к краешку комплекса, поддался неожиданно легко. Особенно обрадовало нас, что он был частично заполнен какими-то ящиками и баками, не иначе на орбиту доставили свежие запасы.
  - Есть! - обрадовался дедушка Теодорик, проверив баки и найдя такие, на которых было написано: "Осторожно, питьевая вода!". - Пусть нас простят, эти мы заберем.
  Я же очень удивилась тому, что понимаю надписи, но он объяснил, что на Сэнди распространены эсперанто и несколько других известных нам языков. Дальше болтать было некогда, мы занялись водой.
  Баки оказались на удивление неудобные, кроме того, мы опасались их кантовать напрямую через пространство. Пришлось мобилизовать аварийный рукав-переходник катера и кое-как присобачить его к шлюзу модуля. Тот при этом начал быстро терять воздух, но об этом пусть голова болит у аборигенов.
  Перетащив три бака, мы вернулись за четвертым и уже тащили его к выходу, как люк перед нами попытался закрыться. Дед предусмотрел такой случай и первое, что сделал после входа, - заклинил внутренний люк, внешнему же не давал закрыться переходник.
  - Спокойно, - сказал дед. - Будет немного тесно, но вытащим.
  В этот момент модуль завибрировал.
  - Что это?
  - Не вскидывайся, как Делия, тащи. Возможно, автокоррекция орбиты.
  На самом деле он тоже заволновался, поэтому бак мы в катер втолкнули как попало и бегом вернулись за последним. Вибрация не прекращалась, я чувствовала, что мы поворачиваемся в пространстве.
  - Бросайте всё! Возвращайтесь! - крикнул Сенин.
  И тут у меня перехватило дух. Да и кто бы не обалдел, наблюдая, как рукав-переходник отрывается от модуля и вместе с катером начинает удаляться. При этом модуль вращался, так что мы по очереди видели то удаляющийся катер, то уходящий куда-то вверх орбитальный комплекс.
  - Держись крепче! - приказал мне дед, но я давно уже уцепилась за какую-то скобу.
  - Что такое?
  - Знаю столько же, сколько и ты.
  - Но мы куда-то летим? - у меня голова шла кругом и от волнения, и от вращения.
  - Очень похоже, что это автоматический модуль, и его решили отшвартовать от комплекса.
  - Заметили нас? - услышала я голос Сенин.
  - Всё может быть, - философски отозвался дедушка Теодорик.
  Словно в ответ внешний люк автоматически закрылся. Мышеловка захлопнулась. Одно утешение, что кроме переходника модуль и катер были связаны захватами.
  - Включились двигатели, - сообщил дед Сенину.
  - Но ведь комплекс необитаем, - услышала я голос Делии.
  - Мы так думали. Егор, следи за пространством!
  - Я подтяну вас.
  - И тоже завертишься. Следи!
  Мы не знали, куда несло модуль (и катер вместе с ним), но на всякий случай дед и Сенин закрыли внутренние люки. У меня была масса вопросов, особенно о том, что будет, если модуль сажают, и он должен войти в плотные слои атмосферы и сгореть, но я из-за всех сил молчала. Пилотам не до того, чтобы утешать нас с Делией. Единственная надежда виделась мне в том, что все емкости, складированные в модуле, были упакованы очень тщательно и снабжены аккуратными надписями и табличками. Вряд ли так оформили барахло, от которого собирались избавиться.
  После нескольких минут странных поворотов и перемещений мы почувствовали, как модуль ощутимо обо что-то ударился. Несколько раз его качнуло, затем вибрация прекратилась, а вращение замедлилось.
  Дедушка воспользовался этим и начал подбираться к иллюминатору, я за ним. По пути мы обнаружили переключатель, под которым виднелась надпись: "Аварийное открытие люков". Переключатель был заботливо прикрыт пластмассовым колпачком от случайного прикосновения.
  - Давай откроем и уйдём, - не выдержала я, дед что-то буркнул в ответ и ткнул пальцем в иллюминатор. Я посмотрела. Хотя мы были над освещенной частью Сэнди, и местное солнце слепило глаза, мне показалось, что части комплекса теперь расположены относительно модуля как-то не так. Возможно, он перестыковывался? Не значит ли это, что хозяева комплекса заметили что-то странное в модуле, что-то происходящее с его люками? Или к комплексу должна пристыковаться еще одна часть, и для нее освободили более подходящий стыковочный узел? Например, на орбиту поднимается корабль. А где наш катер?
  - Уходи, Егор, - громко сказал дед. - Без разговоров - уходи.
  Когда катер задвигался, я его увидела: висел на захватах метрах в десяти от люка, скрытый тенью ближней части комплекса, снаружи все так же болтался переходник. Но вот он втянулся, скорость катера увеличилась, за несколько минут он слился с небом.
  А в иллюминаторе на смену возникло чужое транспортное средство, похожее на модуль в котором мы находились.
  Дедушка пожал мне плечо:
  - Ты вот что... Ты вали всё на меня. Ты солдат, кроме приказов ничего не знаешь. Поближе к кухне, подальше от начальства. А начальство - я. Поняла? И реви, как Делия. Сумеешь?
  - Попробую, - покорно ответила я.
   
  12
   
  Времени, что нас конвоировали назад на астероид, мне для размышлений не хватило.
  Я пыталась придумать какой-то план спасения, освобождения, вранья... но мысли в голове кружились и сменяли одна другую, как в калейдоскопе. Простая, но удивительная эта игрушка - калейдоскоп. Лучшая в мой жизни!
  Эй, о чём это я думаю? Занялась воспоминаниями в момент, когда впервые в жизни могу попасть за решетку. Там и появится время подумать о жизни, вспомнить детство и взглянуть на себя со стороны. Я стала слишком легкомысленной, кинулась за алмазными подвесками очертя голову, не продумав способ возвращения с ними домой, не оценив потенциальные опасности. Как неосторожно вела себя на фрегате и астероиде! Понадеялась на дедушку, а тот явно вспомнил молодость и больше показывал удаль молодецкую, чем жизненный опыт и ум. Может он врал о службе в войсках и о продвижении в юго-восточный галактический рукав средств быстрого реагирования на энергетических москитов? И о космической пиратке, и об исследовательнице межпланетного разума - тоже выдумки. Вот в студию бодиарта я верю, но для этого ни особого ума не требуется, ни силы, ни храбрости, просто глотай несколько раз в день, как цыпленок бройлер, всякую дрянь, чтобы наращивать искусственное мясо.
  Я посмотрела на дедушку Теодорика. Он сидел с печальным лицом и явно готовился к самому худшему. Ну и начальство, не лучше Делии!
  Но если так, то и его последние советы мне - полная чушь, придётся, как всегда, выкручиваться самой. Единственное утешение, что я обеспечила подвескам защиту при сканировании в космопорту, об этом, кстати, дедушка тоже не позаботился.
  Сколько полагается за вмешательство во внутренние дела другой планеты и нанесение ее жителям ущерба? Да, все эти дни, недели или годы в тюрьме пройдут в горьких переживаниях. Я никогда еще так не раскисала, так что меня не удивило, когда катер приказали не сажать на причал в грузовом космопорту, а причалить к какому-то кораблю побольше катера, но намного меньше пассажирского лайнера. Кажется, я почти потеряла способность удивляться.
  Потом мы полчаса томились в каком-то закутке с неприветливым охранником, а потом нас завели в строго оборудованную каюту и оставили в компании двух пожилых типов в штатском.
  Валить все на дедушку действительно не получилось, типы пристали с вопросами именно ко мне. Первый же вопрос, чуть ли не с порога, ударил меня, что называется, под дых:
  - Откуда у вас алмазные подвески?
  - Я частный детектив.
  Я решила говорить правду, ничего, кроме правды, но не всей... и кто ее, всю правду, знает?
  - Клиент попросил меня... нас... найти похищенные драгоценности.
  Тип в сером костюме, которого вне этой каюты я приняла бы за преподавателя литературы, кивнул:
  - Да, мы получили данные о вас с вашей родины и с фрегата, на котором вы прибыли на станцию. Но почему вы не отправились к своему клиенту, а угнали транспортное средство и пошли на нем к Сэнди? Что-то говорит мне, что клиент ожидает вас не на орбите этой планеты.
  - Наш рейс был через десять часов. А гостиница космопорта на ремонте. Мы попросили отвезти нас в другую приличную гостиницу, но по пути на нас напали какие-то бандиты.
  - На вас напали?
  - Да, и уверена, что это из-за драгоценностей, - правда, которая не угрожала бабушке, быстро закончилась, и я принялась храбро лгать.
  - Но почему вы не обратились в полицию? - спросил тип в темно-синем костюме, крепкая шея которого и коренастая, мощная фигура заставляли вспоминать регби или хоккей.
  - До полиции еще нужно было добраться. Между прочим, даже когда мы, как вы выразились, угоняли транспортное средство, на нас напал некто Шишка. А, насколько мне известно, он не числится в охране порта. Так что бандитов на астероиде пруд пруди!
  Темно-синий тип был само добродушие:
  - Вы знакомы с Шишка?
  - Мы, как вы можете догадаться, не знакомы ни с кем из местных преступников, но этому Шишка, когда мы его разоружили, пришлось назвать себя, - дедушка Теодорик, который до этого момента притворно скромно молчал, не смог больше оставаться в тени.
  - Да-да, вы произвели на этого господина впечатление. Как и на его дружков. И персонал фрегата вас запомнил.
  "Механик-кок! - сообразила я. - И не нужно было никакого сканирования".
  Вряд ли Феликс сам болтал о девице, которая громила полки во вверенном ему камбузе, и обронила пакетик с "висюльками". Но его спросили, и он ответил. А офицер, который открыл нам дверь в камбуз, сказал, что пассажиры попали туда не случайно. Да-да, так все и было.
  Но с деда все было, как с гуся вода, он закончил объяснения тем же деловитым тоном:
  - Из-за невыносимой криминогенной обстановки на пересадочной станции мы решили перебраться на другую, а на орбите Сэнди всего лишь взять четыре бака воды, чтобы дотянуть до станции. Но в катере вдруг включились двигатели, его унесло в пространство, а мы...
  - А вы...
  Наши собеседники переглянулись.
  - А вы! - ядовито повторил тип в сером. - Как прикажете заметать следы вашего присутствия? Взломан орбитальный комплекс - это не шутки, возможен международный скандал.
  - Зато криминальные элементы в количестве пяти штук напуганы и травмированы, - довольным тоном сообщил тип в темно-синем. - Четверо во время преследования, а Шишка - в порту. Убирала получил перелом позвоночника и почти полный паралич. Как вам это удалось?
  - Ничего не знаю об Убирале и его позвоночнике, - стряхнул невидимую пылинку с рукава дедушка Теодорик.
  - Да-да, вы порядочные граждане - откуда вам знать о бандитских разборках? Это наши внутренние проблемы.
  Я насторожилась и приободрилась.
  - Но за шалости на орбите Сэнди вам полагается по три года тюрьмы - вы в курсе? Три - при самом лояльном решении суда. Я бы настаивал на десяти.
  Я невольно вспомнила о том, что еще не закончено следствие об уничтоженном андроиде, и вздохнула. Пришла беда - отворяй ворота.
  - Но у меня есть для вас работа.
  Эти слова типа в сером не сразу дошли до меня. А потом насторожили. Да, власти часто нажимают на частных детективов, заставляя их выполнять непопулярную среди полицейских работу. Я глянула на деда, но он мечтательно любовался картиной на стене. Потом спросил:
  - Что именно?
  - Нужен суперкарго с помощником на "Южной Короне". Кораблик так себе. Ходит под флагами разных нанимателей. Смешанный груз. Команда - каждый рейс новая. Грузы самые приятные: зерно, растительное масло, ткани, сельскохозяйственные инструменты и оборудование для пищевых заводов.
  - Да-да, а к ним оружие или наёмники?
  - Ну что вы, - темно-синий энергично поворочал головой. - Ничего даже похожего! Все грузы и документы к ним будут всегда в полном порядке.
  - Тогда в чем секрет?
  - Вы соглашаетесь?
  - Разве у нас есть выбор, если вы обещаете взамен десять лет тюрьмы? Но в чем изюминка вашего неотразимого предложения?
  - Вы правы, есть и другая сторона этой работы. За прошлый год и с начала нынешнего на Эймарии и в прилегающем секторе пространства совершена серия ограблений. Важно, что исчезло множество драгоценностей и художественных изделий большой стоимости. Но никаких следов их найти не удалось. Следствие пришло к выводу, что их вывозят на небольших кораблях, затем переделывают и продают. Маршрут разбивается на части, и контрабанду перебрасывают с борта на борт, сами понимаете, не в трюмы, которыми будете заведовать вы. Заподозренные корабли можно обыскать, но для этого нет оснований. Да и не нужны нам проштрафившиеся капитаны или коки, мы ищем более крупные фигуры.
  - Так вот почему вы заинтересовались подвесками?!
  - Да. Только они не в розыске, да и вы не подходящие персоны для контрабандистов: вас, Теодорик, подозревать невозможно, а эта девочка... - темно-синий тип так фыркнул, что я мысленно поклялась ему при случае страшно отомстить. - Но слушайте дальше. До сих пор на подозрительные корабли посылали по очереди пять человек. Но они ничего не узнали, кроме приблизительных маршрутов перевозки. Вот так.
  - Так что же должны делать мы?
  - То же, что и предыдущие пять наших агентов: смотреть и слушать. Нам нужны все сведения об этом корабле. Попробуйте продержаться на "Южной Короне" весь рейс. Но если почувствуете опасность, немедленно покидайте корабль. Никакого геройства! Нам нужны только сведения. Самые банальные и пустяковые на первый взгляд. Как отдыхают матросы? Сколько тарелок и чего съедает капитан в каждой точке маршрута? Как и кто чистит гальюн и моет палубу?
  "Что хранится на полках в камбузе?" - подумала я, но благоразумно промолчала.
   
  13
   
  Мы плыли, скользя по океанской глади, чуть шевеля руками и ногами. Вода слабо светилась. Планктон? Рыбья мелочь? Сияние уходило в сторону и гасло, показывая, что его сносит течением.
  Глубина здесь, возможно, не меньше километра. Лёжа то на животе, то на спине, я всем телом чувствовала угрозу, идущую из океанских глубин. Притяжение бездны. Оставалось воздеть руки к небесам и пойти ко дну. Не станет на свете Кильки и Теодорика, ну и что? Кто о них вспомнит? Кому они нужны? Разве что тем типам, которые дали нам задание и устроили суперкарго и его помощником на подозрительный корабль.
  Космический корабль, между прочим, а не океанский.
  Нет, вначале все было вполне невинно.
  Туповатый и грубый капитан был с нами по-своему вежлив. Офицеры развлекали меня за столом в кают-компании космическими байками. Остальные члены экипажа глазели, но издалека. Мы же с дедом изображали трогательное внимание к влажности и температуре в трюмах. А "Южная Корона" неторопливо тащилась на Эймарию, делая крохотные прыжки, чтобы экономить топливо. Только через неделю она пришла на уже знакомую нам пересадочную станцию-астероид.
  И вдруг взяла странный курс, конечную цель которого дедушка Теодорик, как ни бился, никак не мог расшифровать.
  Да и времени на это не хватило. Шишкатан объявил праздник по поводу какого-то там юбилейного рейса. Мы без проблем влились в застолье.
  Дедушка Теодорик выпил два стакана, решил, что напиток не очень крепкий, и ему налили третий стакан. Я потягивала первый и последний. Все же была начеку и полстакана решила незаметно вылить. Но вдруг все зашаталось и закружилось, лица расплылись в табачном дыму. Хватаясь за край стола, я попыталась встать. Слишком поздно.
  Раздался злой приказ капитана, офицеры скрутили деду руки. Он почти не сопротивлялся, явно такой же очумевший. Нас потащили из каюты. В глазах потемнело, и я потеряла сознание.
  А придя в себя, обнаружила, что лежу на поверхности океана, и дедушка Теодорик, мрачный и свирепый, удерживает меня на плаву. Над головой в фиолетовом небе светили равнодушные звезды.
  Я потеряла сознание в космическом пространстве, а очнулась в море или океане! Ну и штука, только сейчас я была не в состоянии ее оценить. Не обманывала себя: помощи ждать не приходится, никто нас искать не будет. Ведь даже мы сами не знаем, где очутились.
  - Они спустили нас в модуле на Сэнди, - сказал дедушка. - Только что я его затопил.
  - Затопил?!
  - А чем он нам поможет? Передатчик они сломали, волны заливали люк. Я вытащил тебя и затопил его.
  - Но мы же утонем!
  - Какие глупости, берег виден.
  И тут я окончательно пришла в себя.
  Сэнди!
  Ну конечно, все, что я вижу и чувствую, - это не галлюцинация и не сон, только на Сэнди мы могли оказаться в океане и при этом свободно дышать воздухом. Я вспомнила странные махинации с курсом. Ну конечно! "Южная Корона" медленно, незаметно, но верно подбиралась к эклиптике. Только так корабль мог подойти к планете, не рискуя попасть в гущу астероидов или метеорные рои. Но зачем? Чтобы утопить нас в одном из здешних океанов или морей? Концы в воду? Полный идиотизм! Нас очень просто могли уничтожить, не покидая космического пространства. Значит все же побоялись взять грех на душу?
  Я пришла в себя и по приказу деда опять перевернулась на живот. Мы поплыли к берегу.
  Ночь уходила, небо заметно светлело, слабый порыв ветра поднял рябь, плеснул водой в лицо. Ах, как хорошо было бы сейчас сидеть в кают-компании над тарелкой жареного мяса... Я принюхалась - никакой ошибки. Вдруг поняла, что воспоминания тут ни причем. Здесь, посреди океана, я вдыхала запах жаркого!
  Дедушка Теодорик приподнялся над водой и огляделся. Он явно искал источник заманчивого благоухания. Тем временем небо быстро становилось красновато-серым, из-за горизонта внезапно появился край сиреневого солнца, горизонт постепенно украсился желтоватыми с золотыми прожилками облаками. Фантастическая заря! Но как же быть с учуянным нами жареным мясом?
  - Птицы! - крикнул дедушка.
  - Нет, - возразила я, тоже приподнимая голову, - это баранина.
  - Слышишь? Это же крики птиц! И прибой! Я же говорил - берег рядом!
  Теперь, когда вода вылилась из моих ушей, я смогла услышать и рокот волн, бьющихся о камни, и пронзительные птичьи крики.
  Волны вдруг стали упрямыми, потащили нас на скалы. Дедушка, делая сильные взмахи руками, плыл наискось к полосе клокочущего прибоя, борясь с ним и умело подгребая к тоже каменистому, но более плоскому пространству левее скал. Я тащилась в кильватере и даже не поверила, когда из последних сил выбралась на галечный пляж. Голова кружилась, в груди кололо, я жадно глотала воздух. Только сейчас, когда мы спаслись, я поняла, насколько мне плохо.
  - Ну и дела, - сказал дедушка. - Эти шельмы выдали себя. Подмешали нам в вино какую-то снотворную гадость.
  - Выдали? - уныло переспросила я. - Кому мы сможем рассказать?
  - Не всё сразу, главное, что мы причалили к обитаемой земле.
  Да, рокот прибоя остался за спиной, но запах жареного мяса вперемешку с ароматом трав не исчезал.
  - Ты о мясе?
  - Ага, жрать хочется, - протянул дедушка. - Вставай, пошли.
  С огромным трудом я села и открыла глаза. Морские птицы кружились над волнами. Я передернула плечами и отвернулась к берегу. Дедушка уже начал взбираться на ближайшую небольшую скалу. Во все стороны из-под его ног разбегались крабы, клешни их шевелились, как манипуляторы у роботов, настороженно сверкали черные бусинки глаз. Я вспомнила Умницу и полицейского робота МИ-42, вздохнула и пошла за дедом...
  На вершине скалы мы огляделись и сориентировались. За спиной, на востоке, плескались волны. Впереди, насколько охватывал взгляд, виднелись холмы, заросшие травой и кустами. Вниз со скалы вела тропа, вокруг неё кусты, густые папоротники и неизвестные ползучие стебли. Совсем далеко на востоке уступы холмов поднимались к горе, напоминающей конус потухшего вулкана. Даже на расстоянии было понятно, что там было дикое место: пустынные склоны, черные скалы.
  - Вон там! Вот где они!
  Над одним из холмов я увидела поднимающийся дымок.
  - Пойдем туда? - спросила я.
  - Не нужно напрашиваться в гости, пока не поймем что к чему. Нужно хотя бы обсохнуть.
  - Но почему тут так все похоже? Это же Сэнди, это же совсем другая планета!
  - Разве ты не знаешь, что она очень, поразительно похожа на нашу?
  - Я читала, но не думала... Тут и птицы, и лавровые деревья, и магнолии. Совсем как у нас на юге!
  Я сделала несколько шагов, чтобы рассмотреть панораму на юге, и невольно вздрогнула. Передо мной неожиданно открылся вид на большую бухту и городок. Ряды домов, причалы в небольшой гавани. У одного из причалов средних размеров корабль. Морской. К берегу приближались несколько катеров. Морских. Мы на Сэнди, более того, на одном из островов в ее морях.
  А еще запах жареной баранины и терпко-сладкий аромат растений.
  Вот так нас принимает планета, где мы - чужие пришельцы.
  "Жрать хочется", - вдруг подумала я и захохотала. И не очень громко, но запела:
   
  И дюзы вдарят по мирам!
  Куда лечу не знаю сам,
  Но знаю точно, что концы там не отдам.
   
  14
   
  Аппетит - это определенность. Еда - это цель. Ближайшая. Не какие-то великие подвиги, а...
  Я почувствовала, что зверски устала, голодна и умираю от жажды. Я вспомнила, что наши деньги здесь - всего лишь мокрые пластиковые прямоугольники.
  - Но зато мы, если это не огромное совпадение, приблизился к разгадке тайны контрабанды, - сказал в ответ на мои мысли дедушка Теодорик. Опять прочитал их на моём лице. Не лицо, а всеобщая читалка!
  - Ты думаешь, ценности доставляют на Сэнди? Но зачем?
  - Хранят здесь, вдалеке от полицейских осведомителей все то время, которое нужно, чтобы о похищении забыли.
  - Остроумно. Но неосторожно.
  - Согласен. Сторожевые катера ближайших станций пересадки могут заинтересоваться такой странностью, что некоторые корабли уходят в сторону Сэнди. Проследить за ними проще простого. А ведь есть еще и аборигены: чем оправдать перед ними незапланированные посадки-взлеты? А стоит им заметить конструкцию чужих объектов и...
  - И что же?
  - Куда проще устраивать хранилища на станциях пересадки или в поясе астероидов. Или на любой бродячей планетке, орбита которой хорошо вычислена.
  - И что?
  - А то. Если у них в обороте невероятные суммы и бесценные предметы, то риск появляться возле планеты или на ее поверхности оправдан огромной прибылью.
  - Но пока у нас нет возможности даже сообщить, где мы находимся!
  - Вот поэтому мне не остается ничего другого, как заняться проверкой этой версии. Если это возможно сделать, я сделаю! - дедушка посмотрел на меня и подкорректировал формулировки. - Упустить подобный шанс мы не имеем права, ведь он нам выпал только по счастливому стечению обстоятельств. Если только ценности переправляют на Сэнди, то мы сейчас единственные, кто может справиться с делом. Пусть тебя не радует, что нас не пристрелили, а выкинули. Модуль чуть не пошел на дно. Вывод: контрабандисты ни в грош не ставят человеческую жизнь, и если их не остановить, кто-то снова окажется у них в руках. Чем дольше мы пробудем на планете, тем больше узнаем. Хорошо бы продержаться , пока нас не найдут свои, не вызвав подозрений аборигенов.
  Я поняла, что дедушка снова оказался в своей стихии и теперь его не остановить никакими разумными словами об осторожности. А ведь нас предупредили: "Не нужно лишнего геройства, узнаете хоть что-то - уже хорошо". Что, если мы начнем узнавать, а местные сообщники контрабандистов что-то заподозрят? Несмотря на усиливающуюся жару, по коже моей пробежали холодные лапки страха.
  - Они знают, где мы, - сказала я. - Если это материк или остров, но большой, то нужно убраться с побережья. Если он маленький, то нужно уплыть с него. Мы не сможем притворяться аборигенами, хотя бы из-за языка. А ведь о чужаках сразу заговорят.
  - Мне кажется, это средних размеров остров, - пробормотал дедушка. - Видишь, какая гавань?
  - Ну и что, где-то может быть и больше.
  - Вспомни, пока мы болтались в воде, мимо нас не прошел ни один большой корабль. В темноте мы хорошо рассмотрели бы огни. Значит, выбираться придется на небольших судах, а там каждый пассажир на виду. Нужно сначала осмотреться и разобраться.
  - Но городок небольшой, тут тем более поймут, что мы чужаки. Как мы будем объясняться - жестами?
  - Глупости говоришь. На местном эсперанто, конечно. Хотя... мы могли попасть именно в то место на Сэнди, где знают только свое собственное наречие.
  Этим он меня уел. Я же знала о межязыке, два года изучала его по совету именно дедушки...
  - Там, впереди, пресная вода. Пошли, - перебил он свои слова и мои мысли.
  - Где, где вода?
  Я кинулась за ним. Тропа спустилась вниз и вскоре перешла в дорогу между полями каких-то злаков. Кукуруза? Здесь есть и кукуруза?! Но я тут же забыла о чудесах сходства, когда вдоль дороги, отделяя ее от поля, зажурчал ручей.
  Вода была чистой, и мы напились и смыли с лица и рук морскую соль. Неплохо было бы выстирать и одежду, но она почти просохла на теплом ветру, а в мокрой мы привлечем к себе внимание.
  Дедушка Теодорик, между тем, наломал с десяток початков кукурузы.
  - Ну вот, нас могут принять за воров! - испугалась я.
  - Глупости, от этих початков хозяева не обеднеют, а если появятся, то я заплачу им вот чем, - он подбросил на ладони серебряное колечко. - Ты думаешь, я отправился на фрегате, не прихватив что-то для бартера?
  Мы опять поднялись на высокий холм, грызли молодую кукурузу и наблюдали за жизнью гавани.
  - А вот это еще одна удача, - сказал дедушка.
  Я присмотрелась, но ничего особенного не заметила. Круглая бухта с голубым зеркалом воды и узким проходом между двумя мысами. Очень живописно.
  - Разве не видишь, Килька, там, возле мыса, корабль? Он больше, чем те, что в гавани. Тут для него мелко, а может, он и не хочет заходить сюда. И между ним и берегом ходят не местные лодки, а шлюпки.
  - И что?
  - А то, что владельцы местных лодок запомнили бы, кто высадился, а кто уплыл. За чужими же шлюпками зеваки и заинтересованные личности тоже следят, но всегда останется сомнение. Это нам и нужно. Если спросят, можно сказать, что мы с этого корабля.
  - А почему остались?
  - А потому, что трава зеленая и облака жёлтые.
  - Так и скажем?
  - Так и скажем.
  Он вдруг стукнул кулаком по земле, я даже выронила початок:
  - Ты что?
  - Остров! Мало того, что мерзавцы с "Южной Короны" пристроили нас на закрытую для посещений планету, так еще и бросили вдалеке от большой суши. Корабль, который мог нас увезти на континент, только что отчалил.
  - У тебя хватило бы заплатить за проезд?
  - Так, спокойно, - дедушка усмехнулся. - Спокойно, ярость плохой советчик. Сейчас нужно как-то устроиться на этом клочке суши в океане.
  - Вот именно - устроиться, но ты о Сэнди хоть что-то знаешь, а я - только ерунду, - пробурчала я. - На какой они здесь ступени развития? Что спутники запускают и орбитальные станции используют - это я уже видела и Егор Сенин рассказывал. А еще что?
  Дедушка Теодорик на десяток мгновений призадумался.
  - Что еще? Из важного для нас - здесь связь несовершеннее. Телефоны только стационарные, проводные, хотя телефонные операторы могут предоставлять переговоры с помощью радиосвязи. Но есть и переносные рации, хотя у них проблемы с антеннами и аккумуляторами. Двигатели - внутреннего сгорания, но используют и электричество. Самолеты реактивные, но еще масса самых примитивных тихоходов. Радио, телевидение, кино. Планетарная сеть в стадии опытов. Пластик есть, но еще не слишком совершенный. Роботы в основном промышленные и достаточно примитивные... Слушай, а не хватит нам этой незрелой кукурузы? Червяка, как говорится, заморили и хватит. Хватит, я сказал!
  - Ладно, - я неохотно положила полуобгрызенный початок на землю. - Но ты рассказал очень мало.
  - А ты сейчас, я уверен, не в том состоянии, чтобы много запоминать. Буду рассказывать порциями. Может, наше посещение ограничится этим островом, и многие сведения тебе не понадобятся.
  - Ладно, - повторила я, - убедил. Но как тут с аборигенами?
  - Аборигены как аборигены - ничего особенного.
  - Гуманоиды.
  - Кто? - рассеянно спросил дедушка, глядя на гавань.
  - Аборигены.
  - Аборигены - это люди.
  - Погоди, я что-то запуталась. Люди - это колонисты, они когда-то прилетели сюда. А аборигены?
  Дедушка оторвался от пейзажа и посмотрел на меня с прищуром:
  - На Сэнди никогда не было колонистов. Аборигены - это люди, такие же люди, как мы.
  Теперь я прищурилась на него:
  - Как же такое может быть? Аборигены - люди только у нас. Гея - колыбель человечества и так далее. Разве не так? Я невнимательно слушала в школе?
  - Внимательно. Но это долгий разговор, а у нас дела поважнее. Пока же запомни: других аборигенов, кроме людей, на Сэнди нет и никогда не было. Других разумных существ, кстати, тоже. Пошли, пора.
  И мы направились к городку. Дорога извивалась влево-вправо, вверх-вниз. Поле кукурузы, еще одно, затем что-то вроде пшеницы, маленький виноградник, опять кукуруза. И никто не встречается. Не то, чтобы мне кто-то был нужен, но, как видно, остров не слишком заселенный, и дедушка Теодорик прав. Зато с очередного холма открылась, как на ладони, широкая площадь с высокими пальмами. Дома из разноцветного камня были обращены фасадами к бухте. Большие, прочные. Они уступами спускались по каменистым склонам холмов, их разделяли узкие улочки и переулки.
  Еще три-четыре поворота дороги, и мы вошли в городок.
  Возле чисто выбеленной церкви смуглый человек в сером, строго покроя костюме поливал цветы. Священник? Он внимательно взглянул на нас, и дедушка Теодорик поклонился ему, а потом поздоровался. Тут и я вспомнила о вежливости.
  - Доброе утро, сударь и сударыня, - ответил священник на местном эсперанто, ответив дедушке поклоном и неодобрительно посмотрев на меня.
  К счастью расспрашивать он нас не собирался, и мы зашагали дальше.
  - Чем я ему не понравилась?
  - Ты в брюках. Очевидно, он консервативен. Будем надеяться, что он исключение.
  Мы спустился еще ниже по улице, но оказались не на площади, как ожидали, а в гавани. На причале смуглые и в большинстве усатые грузчики таскали большие мешки, которые возможно выгрузили с большого корабля. На нас никто не обращал внимание. Это меня успокоило, кажется, женщина в брюках - здесь не что-то особенное.
  Вдоль берега тянулись ряды зданий. Склады? Конторы? Зато кто-то очень замечательный у самого причала повесил большую доску с синими буквами на красном фоне: "Остров Лев, порт Крабовая гавань". Большое спасибо за сведения. А крабов и в гавани, действительно, было великое множество!
  - Попробуем заработать денег на еду и ночлег, - шепнул дедушка.
  - Но ты же говорил...
  - Не будем хвастать моими запасами.
  - И что? Предложить свои услуги на причале?
  Дедушка с сомнением посмотрел на грузчиков:
  - Пять человек, а мешков не так уж много. В лучшем случае, попросят не мешать. В худшем - прогонят, как наглых конкурентов. Да и не специалисты я и ты по перетаскиванию тяжестей, а в этом тоже есть свои хитрости и приемы.
  - Но как еще здесь могут заработать деньги сыщик-консультант и космический пилот? Рассказывать байки о своих приключениях под видом фантастических историй?
  - Не говори глупости.
  Я замолчала, а дедушка все-таки подошел к груде мешков. Но не как конкурент.
  - Где тут можно перекусить? - спросил он молоденького не усача, который неуклюже осматривал мешки и что-то медленно записывал в блокнот. Кажется, такой же специалист по грузам, какими были недавно и мы на "Южной Короне". Между прочим, на чем-то же прокололись?
  - Перекусить? - очнулся парень. - В "Розовом кусте". Поднимайтесь вон по той лестнице на самый верх.
  - Что это - "Розовый куст"? Я, знаете ли, приезжий. Только что сошел на берег.
  - Там вкусно и недорого кормят, - популярно ответил парень и снова принялся за работу.
  - Это хорошо, - пробормотал дедушка Теодорик, когда мы поднимались вверх.
  - Что вкусно? - уточнила я.
  - Вкусно? Тоже неплохо. Но главное, что ни священник, ни люди на причале нам не удивились. А мы ведь одеты не так, как местные, наш выговор на межязыке отличается от местного. Вывод: здесь часто бывают чужаки. Это хорошо.
  Шагая по лестнице (в ней было не меньше двух сотен ступеней и несколько площадок с выходом на улицы разного уровня) мы продолжали осматриваться. В основном, смуглые и только изредка загорелые горожане двигались неторопливо, в таком климате, я читала, не спешат. Женщины щеголяли в пестрых юбках в складку и светлых вышитых блузах, но, к счастью, и в разноцветных широких брюках, кое-кто носил соломенные шляпы или тюрбаны.
  Жизнь кипела. С берега в корзинах несли рыбу, сверху на берег - какую-то зелень и разноцветные фрукты в плетеных из веревки сумках. Женщины поминутно останавливались поговорить со знакомыми, окликали балованных детей. А вот мужчины двигались неторопливо, иногда подносили руку к полям шляпы в приветственном жесте, улыбались, но ни один не остановился, чтобы побеседовать на улице. На нас смотрели с интересом, но безо всякого удивления, дедушка был прав - чужие здесь не редкость.
  "Розовый куст" мы не унюхали: то ли там сейчас ничего не готовили, то ли ветер дул в другую сторону. Зато увидели издалека. Художник изобразил на вывеске такое количество роз, что само название заведения едва-едва читалось среди бутонов, лепестков и переплетенных колючек. Столики были прямо на улице, навесом служили виноградные лозы, так что подходя к двери заведения мы задевали головами небольшие гроздья с мелкими темными ягодами.
  Скорее всего, виноград был дикий или одичавший, терпкий и кислый, но при взгляде на него у меня потекли слюнки и засосало под ложечкой. Вот бы заказать жареную баранину, много, целую большую тарелку!
  Но дедушка Теодорик твердо придерживался своего плана. Когда из-под роскошной вывески и из зарослей винограда появилась худенькая пожилая женщина в чем-то вроде чепчика на голове, в наглухо застегнутом темном платье и фартуке в мелкую клетку, он вежливо поклонился и спросил:
  - Не требуется ли уважаемой госпоже кухонные работники?
  Женщина сдвинула брови, выудила из кармана фартука очки и надела их. Потом - первая из встреченных нам аборигенов - посмотрела на дедушку с удивлением. Я решила, что он не слишком по-местному выговорил слова, как видно, то же самое подумал и дедушка. Он повторил вопрос, усилив дикцию. Хозяйка достала из кармана платья клетчатый платок и протерла стекла очков. Может быть, она не знала слов "кухонный работник"?
  - Мы можем чистить овощи, мыть посуду, прибирать, - старательно выговаривал дедушка. - Умеем жарить мясо на вертеле, решетке и сковороде, готовим омлет со сливками и сыром, кнедли и спагетти...
  Я слушала этот перечень и диву давалась: ладно, он истый профессионал, но у меня на счету самостоятельной работы только полочка в прихожей и как-то в приливе скуки пришитая пуговица. Но делать нечего, пришлось изобразить деловитость и уверенность в своих силах.
  Тем времени женщина аккуратно сложила платок и вернула его в карман платья. Потом указала ему на ручную тележку, приткнувшуюся возле стены:
  - Если вы поможете мне доставить с пристани рыбу и кальмаров, то так и быть, я дам вам их почистить. За работу получите двадцать эскудо.
  - По рукам, - сказал дедушка, а я гадала о покупательной способности этой денежной единицы. И не стоило бы для приличия поторговаться? Но дед не отвлекался на мелочи.
  - Меня зовут Тео, а ее Килька
  - Меня зовут госпожа Надя Эллиот. Хозяйка Надя.
  - Очень приятно, - просиял дедушка галантной улыбкой.
  Хозяйка Надя робко улыбнулась в ответ:
  - Мне тоже. Берите тележку и пошли. А ты, Килька, пока подмети перед входом и между столиками.
  Похоже, что мы без труда влились в местные ряды.
   
  15
   
  Мясо на вертеле, решетке и сковороде, готовим омлет со сливками и сыром, кнедлики и спагетти... Всё это я слопала бы и затем попросила ещё добавки. И десерта. И поспала бы в гамаке под деревьями.
  Сдержав голодный вздох, я продолжала действовать метлой, то и дело окуная ее в ведро, чтобы побрызгать на пыльные булыжники. Хорошо, что я прочитала в замечательном раритетном журнале бедняжки андроида Тедж Тееми не только статью о том, как вешать полочки, иначе задохнулась бы от пыли и запылила весь "Розовый куст".
  Между прочим, а что делать, если появятся посетители? Хозяйка Надя мне ничего об этом не сказала, а я не догадалась спросить. Но время шло, никто не появлялся, хотя мимо по улице проходили люди и даже смотрели в мою сторону. Может быть, вид человека с метлой ясно говорил им, что обеда еще нет и "Розовый куст" только готовится к приёму посетителей. А вот телефон в домике заведения то и дело звонил, но насчет него мне тоже не дали указаний.
  Время шло, я подметала, телефон звонил, и это начало меня раздражать, а потом и волновать. А вдруг кто-то хочет передать хозяйке что-то срочное? А вдруг это хозяйка звонит мне с пристани, чтобы дать указания о посетителях или ещё какой-то работе? В конце концов, если это звонят хозяйке Наде, и я не смогу ничего внятного ответить, то просто узнаю, что передать или попрошу оставить номер. Поэтому, когда послышались очередные трели звонка, я вошла в домик, в маленькой прихожей с тремя дверями и окошком с видом на столики сориентировалась, что телефон (старинный, с проводом, в виде коробки с дырчатым диском, который крутят для набора номеров, а чтобы слушать абонента поднимают трубку) находится тут же, на тумбочке у окошка. Я не слишком разбиралась в этом средстве связи, но как сыщик-консультант когда-то изучила простейшие приёмы взаимодействия с ним.
  - Алло, - сказала я, - слушаю вас. Алло, хозяйки Нади сейчас нет. Что передать?
  В трубке молчали, только раз как будто послышалось тихое дыхание. А потом вдруг запикали сигналы отбоя. То ли у звонившего был личный разговор с хозяйкой Надей, то ли он ошибся номером.
  Я продолжила подметание, и минут через пятнадцать звонки повторились, и опять я спрашивала в трубку, и опять мне никто не ответил, но теперь я даже не слышала дыхания звонившего. Он (или она) позвонил еще минут через двадцать, потом я подмела всё до блеска, собрала мусор в мусорное ведро, которое нашла в глубине виноградных зарослей, там же обнаружила несколько чистых тряпок и принялась вытирать столики.
  Тут, наконец, вернулись и хозяйка Надя с дедушкой Теодориком. Я увидела их, когда они только вышли с лестницы, вдруг с тревогой заметила, что многие прохожие украдкой поглядывают на них, и это меня очень не понравилось: явно дедушка чем-то всё же привлекает внимание, ведь смотрела же на него с удивлением хозяйка Надя. А она всё так же робко улыбнулась мне:
  - Я вижу, ты уже справилась. Всё в порядке?
  - Да, только телефон названивал несколько раз, но наверняка ошиблись номером, потому что я поднимала трубку и спрашивала, что вам передать, но там каждый раз молчали.
  И в это момент телефон опять зазвонил, а хозяйка Надя уронила корзинку, и серебристые рыбёшки запрыгали по булыжникам у её ног.
  Мне стало не по себе.
  Лицо хозяйки Нади побледнело, потом его перекосила странная гримаса, казалось, что ей с трудом удается не закричать или кинуться прочь отсюда, от этих звонков. Но мы - я удивлённо, а дедушка невозмутимо - смотрели на неё, и она медленно, словно надеясь, что звонки утихнут, пошла к домику, честное слово, такая же белая, как его чисто выбеленная стена. Мы видели в окно, как она сняла трубку, и слышали, как она произнесла:
  - "Розовый куст".
  А потом хозяйка Надя прижала другую руку к горлу, и мне показалось, что она вот-вот упадет. Игнорируя недовольный взгляд дедушки Теодорика, я кинулась в прихожую, чтобы поддержать бедняжку, но она прислонилась к стене и положила трубку. Вернее, постаралась положить, но не попала. Трубка со стуком легла на тумбочку, и я услышала раздававшийся из неё смех. Хозяйка Надя прижала к горлу теперь уже обе дрожащие руки.
  Строгое лицо дедушки говорило мне, что я сую нос не в своё дело, но я схватила трубку и, как оказалось, зря, потому что не поняла ни слова. Зато голос мне не понравился с первого произнесённого им звука: тоненько-пакостный, насмешливый, а еще кто-то хрипло покашливал, как будто тоже гнусно посмеивался. Я открыла было рот, но дедушкина ладонь тут же зажала его, а другой рукой он выхватил у меня трубку. Послушав немного, он прижал трубку к бедру и сказал мне:
  - Молчи, ни слова.
  А потом попросил хозяйку Надю:
  - Ответьте ему. Скажите что угодно, всё равно что, можете даже закричать.
  Это она сделала, по-моему, даже с удовольствием, заставлять себя ей не пришлось, слова полились потоком:
  - Что вам от меня нужно?! За что вы меня мучаете?! Не мучайте меня!
  Дедушка Теодорик быстро выхватил у нее трубку и стал слушать сам, тихонько кивая головой, как будто отлично всё понимал. Потом аккуратно положил трубку на рычаг. Кажется, он хотел что-то сказать хозяйке Наде или спросить её, но не успел: она убежала куда-то вглубь домика и там уже зарыдала, громко, отчаянно.
  Наконец-то я могла спросить:
  - Что это было? Что он говорил? Ты знаешь этот язык?
  Дедушка саркастически усмехнулся:
  - В основном, это была грязная ругань.
  - Ты знаешь, как ругаются местные? - изумилась я.
  - Ругались на межязыке, дитя моё, тут в твоей эрудиции сыщика большой пробел.
  - Как видно, ругались очень уж противно, ты видел, что она чуть сознание не потеряла!
  - Ну, если это повторяется уже много раз, то могла и... Нет, я не думаю, что на неё так повлияла ругань, даже повторяемая часто. Он кое-что сказал.
  - Что?
  - Что она кого-то утопила. "Ты его утопила, и мы это знаем, тебе это с рук не сойдёт".
  - Её в чём-то обвиняют? Она кого-то убила, как ты думаешь? Знаешь, когда вы шли, на вас смотрели прохожие, странно смотрели, я думала, это они на тебя, ну, а если на нее? А тот, другой, что говорил?
  - Какой - другой?
  - Ну, который хихикал или кашлял. Он что-то сказал?
  Дедушка прищурился:
  - Я тоже обратил на эти звуки внимание, очень интересные звуки. Ага, она возвращается. И очень прошу, не вздумай выскакивать сейчас со своими наблюдениями и соображениями.
   
  16
   
  Легко сказать: "Не выскакивай". Я чуть не задыхалась от волнения и любопытства, а хозяйка Надя... молчала, как рыба, которую мы с ней вернули назад в корзину. Глаза у неё были заплаканные, она смотрела отсутствующим взглядом, и у меня сложилось впечатление, что ей с трудом удается сохранять самообладание. Дедушка же Теодорик как будто ничего не замечал, даже забыл о телефонном мерзавце. Он деловито сказал: "Так я пошёл за фруктами", украдкой положил мне что-то в карман и удалился вразвалку, словно заправский моряк. После десяти дней при пониженной силе тяжести, из них семь - почти в невесомости я и сама ходила так, но у него получалось по-настоящему морскому.
  Я почистила, нарезала и отбила кальмаров, потом взялась за морковь и лук. Спастбо дедушке, он оставил мне универсальный очиститель, и когда хозяйка Надя отворачивалась, я действовала им, а не местным ужасным ножом. Потом я получила для подкрепления бутерброд с маслом и очень неплохой кофе. Потом я лущила кукурузу, потом... хозяйка сказала:
  - Да у тебя глаза закрываются.
  И показала комнату, в которой будем жить мы с дедушкой. Водопровод и канализация в доме оказались слабенькие, мыться пришлось в душе в саду. Я ещё подумала, что в такую теплынь ладно, ничего, а если похолодает, тогда как? Но спать хотелось зверски, усталость навалилась как один из тех мешков, что таскали на причале, так что много я не рассуждала. Легла на железно-брезентовую раскладную койку и заснула, как говорится, без задних ног.
  Проснулась, когда за открытым окном и в комнате уже было темно и слышались голоса. Я не сразу сообразила, где нахожусь, мне приснилось, что мы всё ещё на солнечноветровом фрегате, поэтому я не испугалась, когда почувствовала, что кто-то трясёт меня за плечо.
  - Эй, Килька, разоспалась тут, полиция.
  Я мигом села торчком и чуть не перевернула койку. Дедушка свирепо зашипел на меня:
  - Тихо, распрыгалась! Лежи, делай вид, что спишь, когда они войдут. А я посижу за окном.
  Ничего не соображая - почему делать вид? какая полиция? - я покорно вытянулась опять на раскладушке и закрыла глаза. Почти сразу же за дверью послышались шаги, голоса, вошли несколько человек.
  - Это кто? - послышался мужской бас.
  - Это кухонная прислуга, её комната, - ответила хозяйка Надя.
  - Как зовут?
  - Килька.
  - А парень где? - спросил другой голос, почти фальцетом.
  - Тео тоже работник, но сейчас у него свободные три часа.
  - Понятно. Тогда пойдемте, поговорим.
  Все вышли, а я опять подскочила. Это и есть полиция? О чём они собираются говорить? О нас?
  На ощупь я натянула одежду и вылезла в окно. А когда осторожно сделала несколько шагов в сторону другого окна, освещенного, то чуть не наткнулась на дедушку Теодорика. Он по-комариному шикнул на меня, но я и без того замерла на месте, слушая негромкий разговор.
  - Ваша шлюпка называется "Собачка"? - спросил полицейский-бас.
  - Не шлюпка, это просто килевая лодка "Морская собачка", - ответила хозяйка Надя.
  - Хорошая у вас лодка, ходкая и мотор мощный. Вы сдаёте её напрокат?
  - Сдаю.
  - Часто?
  - Ну-ну... раза два.
  - Мало желающих или сами ходите на ней? - вмешался в разговор полицейский-фальцет.
  - Эта лодка у меня всего месяц, досталась по наследству, только месяц, как её сюда перегнали.
  Они помолчали. Я перевела дыхание и начала успокаиваться. Лодка, мотор. Это нас не касается. С другой стороны... а вдруг речь будет о контрабанде?!
  - Понятно. А вы знаете человека по имени Чайка? - спросил бас.
  - Знаю.
  - Как его фамилия?
  - Чайка - это не имя его, это прозвище, а зовут его Тим Толстович.
  - Давно его знаете?
  - Я его не знаю. Вернее, он перегнал мою лодку из Флориды. Я тоже на ней плыла, но я не смогла бы её перегнать сюда. Я наняла его во Флориде.
  - То есть знакомы с ним месяц? Или знали его и до того.
  - Нет, мне его порекомендовали сторожа на тамошней стоянке.
  - А ваши здешние сотрудники тоже были на лодке?
  Я так и обмерла.
  - Нет, - ответила хозяйка Надя.
  - Как выглядит Чайка? - опять встрял фальцет.
  - Н-ну... среднего возраста, среднего роста, брюнет, даже когда бреется часто, кажется небритым, но глаза серые. М-м-м, любит петь песни. Умелый моряк.
  - Среднего, среднего... Сколько ему лет?
  - Тридцать... а может, сорок...
  - Так тридцать или сорок?
  - Он очень загорелый, и лицо такое... обветренное, и сам загорелый очень, знаете ли. Не могу сказать точно.
  - Не можете, ладно. Тогда о внешности больше расскажите. Есть у него какие-нибудь особые приметы?
  Опять наступило молчание, как видно она вспоминала, а полицейские ждали, даже фальцет терпел, не подгонял её.
  - Н-ну... татуировка на плече - цветная рыбка. Красно-синяя. А, да, еще у него фикса, справа, клык.
  - Золотая фикса? - заинтересовался бас.
  - Похожа на золотую.
  Я постепенно успокоилась. Как видно, этот Тим что-то натворил, а о нас полицейский спросил просто для порядка.
  - Понятно. А после того, как он перегнал лодку, что было?
  - Я ему заплатила.
  - Это понятно. Он вернулся во Флориду?
  - Нет, я видела его здесь, в Крабовой. Он, мне кажется...
  - Когда в последний раз видели? - перебил хозяйку Надю фальцет.
  - Не знаю... два дня назад. Кажется.
  - Как это - не знаете? Сегодня среда, значит, видели в понедельник?
  - Да, в понедельник.
  - Время, место! Из вас нужно слова клещами вытаскивать?
  Я подумала, что этот въедливый фальцет чем-то напоминает полицейского робота МИ-42. Не знаю, что подумал басистый полицейский, но он откашлялся и сказал более вежливо:
  - Когда и где вы видели его в понедельник, припомните, пожалуйста?
  - Вечером, часов в десять, он был в пивной "У краба", там, возле пирса. Я шла мимо, а он стоял в дверях.
  - А ваши работники были с ним знакомы?
  - Нет, каким образом? - удивилась хозяйка Надя.
  - Любым образом. - Опять этот фальцет влез в разговор.
  - Чайка сюда не заходил, и поблизости я его не видела. Нет, не были знакомы.
  Я отметила и намотала на ус, что она спустила на тормозах то, что мы у неё работали всего несколько часов. То ли, как многие граждане, не собиралась излишне откровенничать с полицией, то ли мы чем-то ей понравились, и решила нас не впутывать.
  - Тогда вы пойдёте с нами одна, - сказал бас.
  - Зачем? Почему?
  - Вам предстоит опознать тело.
  - Тело? - голос нашей хозяйки задрожал.
  - Таковы правила, - заявил фальцет.
  - Очень жаль, но раз вы были знакомы с Толстовичем, вам придётся это сделать, - бас, как всегда, был более вежлив и даже мягок. - Найдено тело, всё указывает, что это Толстович, но для определённости проводятся опознания. Конечно, вы вправе отказаться.

  - Да нет... я... я...
  - Если хотите, то, конечно, можете взять с собой кого-то.
  Опять наступило молчание.
  - Да, конечно, да, понимаю, кого-то, - повторила хозяйка Надя, но, по-моему, она мало что в этот момент понимала.
  - Тогда, я думаю, вам лучше взять с собой вашу кухонную прислугу, - добродушно сказал бас. - Разбудите её, а мы подождём у входа.
  Больше я ничего не слышала, потому что дедушка Теодорик потащил меня назад, к окну нашей комнаты, по пути шепча на ухо:
  - Залазь, ложись, а я подойду со стороны улицы, как будто вернулся.
  - Зачем?
  - Не хочу отпускать тебя одну. Хватит болтать: залазь и ложись.
  "Ну и дела, - подумала я, - везде мы во что-то впутываемся. Так ведь это закон жизни: над ней, как на воздушном змее, не полететь, сквозь неё идёшь напролом".
   
  17
   
  - Да, - еле слышно сказала хозяйка Надя.
  - Вы уверены, госпожа Эллиот? - уточнил полицейский-бас. - Вы хорошо рассмотрели?
  Я не была знакома с моряком Толстовичем, и то меня начало мутить. Очень было похоже, что бедняга Тим утонул, и его здорово побило о камни. Ничего удивительного, если вспомнить наше "причаливание" к острову Льва. А Надя Эллиот даже закрыла глаза.
  - Очень жаль, - продолжал полицейский-бас более мягким тоном, - но вам нужно хорошо посмотреть.
  То ли он был добрым человеком, то ли они с фальцетом действовали в манере "добрый и злой полицейские".
  - Это Тим Толстович, - сказала Надя Эллиот.
  - Вы уверены? Посмотрите еще раз не только на лицо, - потребовал словно в ответ на мои рассуждения полицейский-фальцет.
  - Да, вот и цветная рыбка... Можно мне выйти на свежий воздух?
  - Можно, - сказал фальцет, - идёмте, госпожа Эллиот.
  Я насторожилась. А мы?
  - Вам знаком этот человек, госпожа Килька? - спросил полицейский-бас.
  Я с самого начала предупредила себя не проговориться: "Откуда? Мы же только что нанялись!" но сейчас чуть не ляпнула именно это.
  - Нет.
  Интересно, заметил он, что я хотела сказать ещё что-то? Но бас после короткой порции мягкости для Нади Эллиот опять стал внешне невозмутимым.
  - А вам, господин Тео?
  - Нет.
  Интересно, смущало дедушку Теодорика то, что полицейские совсем нами не интересовались? Само собой, у них больше сведений о несчастном случае, мы для них можем быть абсолютно ненужными личностями, а вопросы нам задали чисто формально, раз уж мы всё равно здесь. И раз мы уже здесь, полицейский не попросил нас подождать хозяйку на улице, а доставил на третий этаж в кабинет, где уже сидел за маленьким столом с тумбой фальцет, напротив него - Надя Эллиот, а за её спиной - молодая женщина с твёрдым бумажным блокнотом и грифельным карандашом в деревянной оболочке. Нас усадили на потрёпанный, но ещё мягкий топчан, возле которого даже стояло что-то среднее между журнальным и сервировочным столиком с большим графином и журналами. В графине была вода, а журналы все как на подбор были спортивные. Ну чисто тебе старинная комната ожидания у врача, у портнихи или в парикмахерской, но мне, к примеру, такой расклад нравился всё меньше и меньше, особенно после того, как полицейский-бас ушел.
  Ясное дело, полицейские поиграли с нами в "добренького и злюку", а теперь фальцет начнет настоящую работу.
  - А что с ним случилось? - вдруг спросила Надя Эллиот. - Его так избило о камни течением? - Голос ее сорвался, она нервно облизала губы и поправила воротник платья.
  До сих пор казалась мне - даже в случае со странными звонками - очень сдержанной особой. И вдруг нервы у нее начали сдавать. Хотя... погодите, мне со сна память отшибло... ведь тот звонящий обвинял ее в убийстве. "Ты его утопила, мы знаем, и не выкрутишься, - как-то так. А теперь ей предъявляют утопшего Тима, который перегонял...
  - И течением тоже, - ответил полицейский и тут же спросил: - А скажите, этот Тим Толстович, кем он был по профессии?
  - Моряк.
  - Что значит - "моряк"?
  - Насколько мне сказали люди, которые его рекомендовали, он ходил матросом на каботажных судах. Несколько раз его корабль заходил туда.
  - В город Флорида? В порт?
  - Да, так сказали на стоянке. Но Толстович показывал мне и документы.
  - И так как он был матросом, то вы его наняли.
  - Нет, не потому что он был матросом. От матроса большого корабля на лодке часто никакого толку. Там нужны совсем другие навыки. Но у Толстовича такие навыки были. Понимаете, он сразу это мне сказал. Да, он понимал, какие у меня могут быть сомнения. Фактически лодку вел он, я только следила за грузом.
  - Так-так, - протянул полицейский. - Но если Толстович был такой мастер морского дела, как же случилось, что он нанялся на такую пустяшную работа, как перегонка лодки? Или вы очень хорошо ему заплатили?
  - Нет, я заплатила ему, как принято. Ну, немного добавила, когда мы пришли на остров, потому что он... я уже говорила это... Толстович избавил меня от хлопот с лодкой.
  - Тогда почему он не нанялся на корабль?
  - Не знаю.
  - И вас не удивляло, что он остался на нашем острове, не работает и просиживает вечера в баре?
  Надя Эллиот слегка развела руками:
  - Но я понятия не имела, что он здесь. Даже когда увидела его возле бара, я тут же забыла об этом. А что, всё-таки, случилось с ним?
  - Его избили до того, как бросили в воду, - ответил полицейский. - Избили, убили и концы в воду.
  - Как же так?
  - Вот так. Еще и ограбили: ни двух перстней с печаткой, ни цепочки при нем не было. Вы можете описать эти перстни и цепочку?
  Глаза Нади Эллиот широко раскрылись, она медленно покачала головой:
  - Я не помню.
  - Вы не помните, как они выглядели?
  Она опять покачала головой:
  - Я не помню ни перстней, ни цепочки. У него не было ничего особо дорогого.
  - Ничего?
  - Ничего. Возможно, на лодке он держал эти вещи в сумке?
  - Послушайте, вы действительно не видели у него перстни и цепочку? Даже в Флориде? Попытайтесь вспомнить.
  - Я хорошо помню, что на нем не было дорогих вещей, даже одежда очень скромная.
  - А здесь? Когда он стоял в дверях бара? Он тоже был одет скромно?
  Надя Эллиот наморщила лоб и прищурила глаза, словно пыталась мысленным взором увидеть Толстовича в дверях бара. Потом ее глаза опять широко раскрылись.
  - А знаете, - удивленно произнесла она, - когда он там стоял, я подумала, что он хорошо заработал на острове и приоделся. На нем была дорогая пестрая рубашка и сандалии и... и знаете, я помню цепочку, такая толстая.
  - Вот именно, толстая, - оживился полицейский. - А перстни, значит, не помните.
  - Нет, не помню.
  - Но их помнят другие. И вот что я вам скажу: Толстович был, возможно, хорошим матросом и отлично управлялся с лодкой, но при этом отличался редкой наивностью.
  - Почему?
  - Потому что только наивный человек за обычную скромную плату подряжается перегнать лодку, а потом, - тут фальцет сделал эффектную паузу, - проматывает немалые деньги в барах, покупает дорогие одежду и обувь и носит большие перстни из золота самой высокой пробы и массивную платиновую цепочку.
  - Платиновую?
  - Да. Причем эти изделия привлекли внимание одного человека, который сидел в баре рядом с Толстовичем. Он, этот человек, отдыхает здесь, но у себя дома работает с драгоценными металлами. Так вот он сказал, что и перстни, и цепочка были очень дорогие. И не потому что большие, а потому что это не ширпотреб, не серийные изделия, а высокохудожественно выполненные раритетные вещи. Он был шокирован, увидев их в нашей глуши.
  Надя Эллиот опять округлила изумлённые глаза, а я изо всех сил удерживалась, чтобы не посмотреть на дедушку Теодорика. Вот это поворот!
  Не успели нас выбросить из "Южной Короны" и спустить с орбиты на Сэнди возле острова, как в прибрежных водах тут же вылавливают утопленника, который только два дня назад расхаживал украшенный раритетными драгоценностями.
   
  18
   
  Было уже около двух часов ночи, когда мы вышли из полицейского управления и потащились вверх по лестнице. Мы - это я и хозяйка Надя. Дедушка Теодорик, к моему удивлению и тревоге, пройдя с нами немного по улице, свернул на другую и зашагал в сторону гавани. Хозяйка Надя этого не заметила, а я, понятное дело, не стала орать ему вслед вопросы.
  Ещё вчера я проскакала бы все двести ступенек лестницы играючи. Но сейчас чувствовала себя разбитой и усталой, как будто была старше хозяйки Нади. Как видно сказывалось пока действие той сонной дряни, которой нас опоили на "Южной Короне" плюс сила тяжести на Сэнди, которая явно была больше привычной для меня (не говоря уже о тех 0,6 g, которые были при полёте), ну и долгое нервное напряжение в стараниях не сделать глупость и выдать себя.
  Войдя в свой домик, хозяйка явно хотела уйти в свои комнаты, но вернулась и с измученной улыбкой сварила кофе, разогрела фруктовый пирог, поставила это всё передо мной и тогда уже ушла к себе. Не хочу сказать, что у меня большой жизненный и профессиональный опыт, но я была уверена, что сделала она это не для того, чтобы подольститься ко мне, а по доброте душевной. С ее стороны это было очень мило, потому что нервничала я не меньше, чем она.
  И когда появился дедушка Теодорик, сел за стол и непринуждённо начал тоже есть пирог, запивая его кофе, я шепотом заворчала на него:
  - Нашёл время для прогулок, полиция наверняка следит за нами.
  - Не наверняка, а точно, - тоже шепотом ответил он. - Один человек пошел за вами и сейчас торчит на другой стороне улицы за каменной тумбой. А второй следил за мной.
  - И ты всё-таки...
  - И я всё-таки пошел к лодке Нади Эллиот и посмотрел на нее.
  Дедушка неисправим.
  - Зачем?! А если бы тебя задержали? А если бы спросили, что...
  - Меня не задержали, мне без всяких затей не дали ее осмотреть. А если бы спросили, что мне нужно, я сказал бы, что меня послала хозяйка глянуть на лодку. Что она волнуется, как бы кто ее не повредил.
  Да, конечно, никто бы не удивился, что Надя Эллиот переживает после гадких звонков и гибели Тима.
  - И что лодка?
  - А ничего лодка. Меня же не подпустили к ней. Ты ешь, ешь.
  Он сказал это таким тоном, что я вот именно перестала есть и с подозрением посмотрела на него.
  - Что случилось?
  - Это был не покойник.
  Я тут же представила себе Тима Толстовича при опознании и отодвинула и чашку и тарелку.
  - Что ты кривишься? Это был не покойник.
  - А кто?
  - Андроид.
  Хорошо, что я отодвинула кофе и пирог: они бы очутились у меня на коленях или на полу.
  - Перестань, размахалась тут руками! - зашипел на меня дедушка. - Но это даже хорошо, что ты отводила от него глаза и не особенно рассмотрела. Если бы ты начала размахивать руками там, мы бы так просто не выкрутились.
  - Откуда тут андроид?
  - Спроси что-нибудь полегче, я сам удивлён.
  - Но неужели они не поняли...
  - Они поняли достаточно, чтобы замаскировать его под труп. Ты когда-нибудь видела у андроида кровь и плоть?
  Я призналась, что никогда не видела андроид так сказать в разрезе, более того, до сих пор меня их содержимое совсем не интересовало. Но сейчас я начала расспрашивать дедушку Теодорика и об их строении, и о его предположениях, откуда здесь, в этом пока что мало автоматизированном мире, взялся так хорошо сделанный человекоподобный робот.
  - Сейчас тебе нужно играть местную девицу, а значит, чем меньше ты будешь знать о роботах, тем лучше, - отмахнулся от меня дедушка. - Об этом же конкретном экземпляре можно гадать до утра на кофейной гуще. Одно ясно: он попал сюда с Эмайрии.
  - Ты там видел такого?
  - На нём торговая марка тамошней фирмы.
  - Не заметила.
  - Заметила: та самая сине-розовая рыбка. Здешние простаки приняли ее за татуировку.
  - Значит, след с Эмайрии ведёт сюда.
  - Значит, сюда. Если и драгоценности не местного изготовления, то мы своё задание выполнили и даже перевыполнили: украденные драгоценности нужное время хранят на Сэнди, может быть даже переделывают, а когда нужно - вывозят.
  Я отхлебнула остывшего кофе и придвинула к себе очень вкусный пирог: конечно, робота жалко, но это всё же просто-напросто устройство.
  - Да, ты прав... Э, а как же звонки хозяйке и ругань?
  - Я думаю, многие в Крабовой гавани и не только тут знают, что Надя и Тим приплыли из Флориды вдвоём. Потом он начал разгуливать в драгоценностях, а она так и осталась хозяйкой скромной харчевни. Потом он утонул. Примитивный ум может предположить только одно: зависть, ссора и убийство. Но ты ведь не подозреваешь ее в убийстве? Для этого она слишком чувствительный человек, поверь моему опыту.
  - Но полиция следит за ней.
  - Полиция после убийства всегда на всякий случай подозревает тех, у кого с убитым были денежные расчеты. Полиция может знать и о звонках: тут ведь очень примитивная телефонная связь. Ну, и можно предположить, что те, кто ограбил Тима, думают, что драгоценности могут быть и у Нади.
  Да, всё было кристально ясно... кроме пригнавшего лодку на остров Льва и разгуливавшего по нему андроида, украшенного раритетами. Возможно, эймарийскими
   
  19
   
  Когда я была совсем маленькая, дедушка как раз приехал на побывку, глянуть, что новенького появилось в родных местах. Ему предъявили меня, он мне понравился, а я была на редкость упрямым и приставучим ребёнком. Дедушке не оставалось ничего другого, как почти всё время отпуска таскать меня с собой, рассказывая сказки, ничего другого я не желала слушать. Одна из них вспомнилась мне именно сейчас. Робот с драгоценностями, а как же...
  ...События в сказке происходили на самой неизвестной из всех неизвестных планет, с которой люди улетели, забыв или бросив, или оставив, чтобы потом за ними вернуться, многие вещи, в том числе и роботов.
  И вот однажды, когда солнце угрожающе спускалось за горизонт, а тени становились всё более багровыми и длинными, два гусеничных робота передвигались по северо-западному краю Большой Свалки.
  Больший по размеру, которого прежний хозяин ласково звал Гусь, взобрался на очередную горку хлама и неторопливо перебирал то и сё длинными манипуляторами. Его меньший приятель Гусёнок (это имя он присвоил себе самовольно, вычитав в памяти бройлерного комплекса) занимался тем, что запихал перископическую систему в дыру в стенке цистерны и сканировал её внутренности широкополосным лучом радара.
  - Солнце заходит, - сообщил Гусь. - Пора. Батареи.
  Гусёнок отреагировал торопливым рывком, ещё одной попыткой освободиться, круговым движением вокруг цистерны, ещё одним рывком... Гусь хотел уже помочь ему, но злосчастная перископическая система наконец-то вписалась в дыру и выскочила наружу.
  - Как пробка из бутылки! - сообщил Гусёнок, отлетев прямо к подножию горы, с которой за ним наблюдал Гусь.
  - Опять читаешь не поисковые инструкции, а воспоминания инкубаторов? Бутылки, знаешь ли, разбиваются.
  - Я в порядке, - Гусёнок оглянулся на электрокар с, если так их можно было назвать, плодами их сегодняшних поисков. Несколько батарей, фрагменты искусственных нейронных сетей, вполне исправные руки из гибкого металла, некондиционный радиоактивный мусор и читалка с единственной, но иллюстрированной книжкой "Как появились роботы".
  Маловато, но солнце скоро уйдёт за горизонт, электрокар сложит солнечные батареи, и его придётся тащить самим. Говорят, ночью тут... страшновато. Говорят, что не весь этот мусор в темноте и холоде так неподвижен, как должен бы. Говорят, в некоторых разрушенных роботах и приборах появляется сверхпроводимость, и они начинают ошибочно функционировать. Хорошо, если это кофеварки или игрушечные мишки. А если бульдозер? А если он вообразит себя игрушечным мишкой?!
  Гусёнок ясно представил себе ужасную бестию и буквально подпрыгнул, когда что-то блеснуло с левой стороны. Целых полсекунды был уверен: его отслеживает лазерный луч.
  - Нет, - сказал Гусь. - Это что-то блестит под мусором. Я тоже вижу.
  Оба приблизились к куче особенно ржавого металлолома, который когда-то был каркасом дома.
  - Коробочка. Пластик, - сообщил Гусёнок. - Армированный пластик, - добавил, пытаясь открыть. - Внутри толстая бумага, стекло, пластик, металл.
  - Странный набор.
  В конце концов коробочка поддалась усилиям Гусёнка, и в манипуляторах роботов оказались очень странные предметы: маленький стеклянный кубик с белыми точечками на гранях, сложенный в несколько раз кусок картона, крохотный пластмассовый робот и металлическая машинка с кузовом.
  - Игрушки, - сказал Гусёнок. - Это их... их игрушки.
  Гусь же не находил слов. Всегда грустно найти целыми и невредимыми предметы, которых больше не коснётся человеческая рука. Гусёнок волнуясь развернул картон. Возможно, они нашли письмо, послание людей к ним, роботам. О таком письме говорили, его искали: трудно было поверить, что люди ушли без слова прощания, без какого-либо объяснения.
  Но на картоне почти не было слов, зато было много линий, кружков, более сложных фигур. В одном из углов была жирная стрелка и красное слово "Старт", а почти в центре - жирный косой крест и слово "Клад".
  - Клад? - удивился Гусь. - Я не совсем...
  - Клад! - оживился Гусёнок. - Неужели не понимаешь? Это карта показывает, как найти клад! Настоящий клад!
  - А что это значит?
  - Это значит, там всего полно! Аккумуляторов, смазки, материалов для чипов, не ржавого металла... да ну всего, что мы мучительно ищем на свалках! Это карта показывает, как найти место, где спрятано множество полезных вещей!
  - И теперь нам не нужно будет искать это на свалках? - обрадовался Гусь.
  - Не нуж... Э-э-э, почему это "нам"? Карту нашёл я, и клад принадлежит мне!
  - Что значит, ты нашёл? Это я заметил, что блестит не просто так, а под той арматурой!
  - Но я вытащил!
  - Если бы ты не вытащил, то вытащил бы я!
  - Но вытащил и открыл я!
  - Если бы ты не вытащил и не открыл, то вытащил и открыл бы я!
  - Ты собирался уезжать, говорил, что солнце садится!
  В этот момент солнце село, электрокар сложил батареи, наступила темнота. Светились только фонарики роботов, направленные на карту. То ли свет их в сумме оказался ярче лучей заходящего солнца, то ли оба спорщика достаточно разрядились и более спокойно посмотрели на карту - но Гусёнок вдруг прочитал написанное вдоль нижней рамки:
  - "Играют два игрока".
  - Играют два игрока, - радостно повторил Гусь. - О чём мы спорим, если клад нужно искать вдвоём?
  Они сложили драгоценный картон. Спрятали его и игрушки в коробочку. Бережно положили её в личный контейнер Гуся.
  И из последних сил принялись толкать электрокар в сторону дома...
  ...Может, эймарийский андроид тоже вообразил, что нашёл клад и может пользоваться тем, что там оказалось.
   
  20
   
  И вот мы с дедушкой Теодориком, словно Гусь с Гусёнком, сидели и обсуждали план. Не было у нас ни картона со схемой игры, ни кубика, чтобы задавать количество шагов по схеме. И без этого мы знали, что прежде всего нужно забрать из полицейского управления андроид. Он пока единственный известный нам свидетель, который знает, как контрабандные драгоценности попали хотя бы на остров Льва: то ли андроид как-то заполучил их во Флориде, то ли нашёл на лодке или уже здесь, на острове или в городе.
  А вдруг он видел временного владельца? Тогда у нас будет портрет или даже какие-то дополнительные сведения.
  Так излагал это дедушка, так думала и я... только радоваться открытию мне очень мешала мысль, что пославшие нас на "Южную Корону" не знают, где мы находимся, а вот контрабандисты вполне могут вдруг проверить, успешно они утопили нас или мы выжили и добрались до ближайшего острова. Дедушке эта мысль не мешала, у него были свои заморочки: во-первых, устроили полицейские засаду на тех, кто захочет забрать андроид или нет, во-вторых, сломан или демобилизован андроид или в ждущем режиме. Если бы робот был сейчас перед нами, достаточно было бы спросить его самого: если в ждущем режиме, то ответит. Но он находился под видом неживого тела в подвале за несколько лестничных пролётов и кварталов от нас.
  Только я всё ещё недооценивала дедушку Теодорика. Он посоветовал мне ложиться спать и не морочить себе голову хотя бы до утра. Я должна была бы его знать хотя бы по его собственным рассказам и редким критическим замечаниям бабушки. Но я так устала, так переволновалась, так была уверена, что пока ничего сделать невозможно. Еле дошла до кровати и почти упала на неё не раздеваясь.
  ...Проснулась я, когда солнце уже падало за горизонт. Дело в том, что Сэнди была планетой земного типа, вроде нашей Геи, а остров Льва находился достаточно близко от экватора, поэтому солнце почти целый день торчало над головой, почти в зените, а вечером, часов около семи, довольно стремительно скрывалось за горизонтом и наступала ночная темнота.
  Так вот, солнце уже было очень низко, и я не поверила своим глазам: как так, неужели я проспала больше двенадцати часов? Спать я люблю, из меня ещё тот сурок, но сейчас меня волновало не качество сна, а то, что его никто не потревожил: ни хозяйка Надя, ни дедушка.
  С госпожой Эллиот всё выяснилось быстро, потому что она была первая, кого я увидела в окно в саду. Выглядела уже лучше, не казалась сплошным, как говорится, комком нервов, а ходила меж деревьев и что-то на них рассматривала. Я даже вспомнила, что до сих пор по-людски не осмотрела этот сад, только бродила по нему то сонная, то в темноте. Оказалось, что она проверяла, как поспели персики, и с улыбкой кивнула мне:
  - Хорошо выспалась? Тео вон там, угощается.
  Ну, дедушка никогда от застенчивости не страдал, а потому сидел рядом с корзинкой персиков и горкой апельсинов и наслаждался большим бутербродом с копчёной рыбой. Второй бутерброд он с явным сожалением отдал мне, а потом сказал:
  - Пошли погуляем, разомнём ноги.
  - А в чём дело? - удивилась я. - Сегодня заведение не работает?
  - Сегодня у хозяйки не было настроения, да оно и понятно. Возьми фруктов, если хочешь и пошли.
  Я почему-то решила, что мы пойдём к лодке госпожи Эллиот, но дедушка направился не к лестнице, а в противоположную сторону и скоро по уже знакомой улице мы вышли на окраину. Опять прошли мимо дома, возле которого смуглый человек в сером, строго покроя костюме, похожий на священника, поливал цветы. Можно было подумать, что он не сходил с места. Он опять внимательно посмотрел на нас, и опять дедушка Теодорик поклонился ему, а потом поздоровался, а потом поклонилась и я.
  - Доброе утро, сударь и сударыня, - ответил он с поклоном и неодобрительно посмотрел на меня, как в первый раз. То ли всё же он не любил брюки, то ли я своим поведением нарушала его понятия о приличиях. Мне ужасно хотелось его об этом спросить, но нельзя - мы на чужой планете, в чужом мире, расследуем важную загадку, да ещё и безжалостные контрабандисты могут появиться за любым поворотом дороги.
  Мы поднялись на холмы, сели возле кукурузного поля, возможно того, где прошлый раз наломали кочанов, я взяла из корзины персик и только надкусила его, как дедушка Теодорик сказал:
  - С ним всё в порядке, я поспрашивал его сегодня. Узнаёшь?
  - Что? Кого? - Я кое-как вытерла подбородок и руки от сока, но всё равно дедушка не дал мне картинку в руки. Это была не очень хорошая копия виртуального изображения, которую дедушка сделал на первом попавшемся под руку чистом листе бумаги. Но всё же я сразу узнала портрет, ведь с оригиналом пришлось близко сталкиваться на "Южной Короне".
  - Узнаёшь?
  - Да, конечно. Откуда это у тебя?
  - Я же говорю, что поспрашивал робота, и он показал мне прежнего владельца драгоценностей. Этот человек плыл с ним и Надей Эллиот на "Морской собачке", но погиб, а робот взял его драгоценности. Тебе ясно?
  - Да, - сказала я. - Только хотела спросить...
  - Да, спрашивай.
  - Я давно хотела спросить, почему корабли разных планет совсем-совсем разных звёздных систем называют так странно и так одинаково: "Южная Корона", "Северная Корона", "Большая Медведица", "Малая Медведица"?
  Дедушка Теодорик с полминуты молчал, рассматривая картинку. А когда я уже решила, что ответ на мой вопрос каким-то образом спрятан на ней, и дед не может его расшифровать, то услышала:
  - Хотел бы я до конца понимать, как работает твоя голова.
   
  21
   
  Но нам не удалось обсудить этот вопрос, потому что дедушка сказал:
  - Так я и думал.
  - О моей голове?
  - Нет, о Наде Эллиот. Я еще вчера заметил, что она хочет со мной поговорить. Я вызвал у нее доверие, она готова была рассказать мне что-то важное, связанное с переходом на лодке из Флориды сюда. Но появились полицейские, потом было опознание, она испугалась и передумала. А сейчас опять решилась. Вот она поднимается по дорожке из города.
  Хозяйка Надя шла торопливо и приложив ладонь ко лбу щитком. Она, как видно, заметила сидящих издалека, но не была уверена, что это мы, да еще и горячий воздух дрожал над холмом. Только метров с двухсот она помахала нам рукой.
  - Я буду говорить с ней сам, - предупредил дедушка Теодорик. - Если она тебя о чём-то спросит, отвечай неопределённо и смотри на меня.
  Потом встал с травы, очень приветливо помахал хозяйке Наде в ответ и громко сказал:
  - Тоже решили прогуляться? Сейчас уже не так жарко, как днём.
  - Я хотела... - она запыхалась и очень волновалась, это было заметно уже потому, что так и прибежала сюда в домашнем платье и фартуке. - Я хотела вам всё рассказать. Мне просто некому. Я здесь живу одна и никак не могу продать "Куст" за нормальную цену, а то давно бы уехала. Сейчас здесь хорошо, но через несколько недель начнутся дожди, это ужасное время, я не переношу его.
  Она присела рядом с нами и вздохнула с несчастным видом.
  - Но я хотела рассказать не об этом, конечно, не о дожде. Я хотела сказать вам, что драгоценности были не только у Чайки, ну, то есть, у Тим Толстовича, но и у другого человека. Когда они попросили довезти их до острова Льва и предложили помощь в управлении лодкой, я об этом не знала. И только потом...
  - Да? - очень любезно и добродушно улыбнулся ей дедушка. - Это очень интересно? Но почему вы не рассказали об этом в полиции?
  - Потому что этого второго, иностранца, убила я.
  - Он был иностранцем? - спросил дедушка светским тоном, как будто в словах хозяйки Нади не было не то что ничего страшного, но даже и удивительного.
  - Я так думаю, он неправильно выговаривал некоторые слова. Его звали Вальди, но иногда он забывал об этом и не отзывался на это имя.
  - Понятно, - опять улыбнулся дедушка. - Но мне кажется, что вы оговариваете себя. Вы не тот человек, который может вот так вот взять и убить.
  Она поёжилась, вытерла пот со лба, а потом беспомощно развела руками:
  - И всё-таки он погиб из-за меня. Когда они пришли проситься на лодку, я заметила, что ему не по себе. Он был бледный и какой-то... измученный, что ли. Но мне и в голову не приходило ничего плохого. А им наверное очень нужно было скорее сюда добраться. Вот если бы я отказала им, то ничего бы не случилось.
  - Но вы же не ясновидящая, а он был взрослым человеком и сам отвечал за своё поведение. Вы его взяли на лодку, ему стало плохо в пути, но причём тут вы? Или вы боитесь тех, кто вам звонили по телефону?
  Хозяйка Надя несколько раз быстро кивнула головой, как делают дети, когда очень-очень хотят убедить вас в чём-то.
  - Да, я боюсь их, а ему стало плохо не в лодке.
  - Расскажите нам.
  Она поёжилась снова и стала машинально срывать стебельки травы.
  - Они, понимаете ли, очень хорошо разбирались в картах, курсе и других тонкостях, так что я только иногда спрашивала их, не нужно ли помочь или что-то еще. Они всегда отказывались, всегда говорили: "Вы не беспокойтесь, вы отдыхайте, мы справимся сами". А меня на море, знаете ли, не то, чтобы укачивает, но я становлюсь очень сонной и могу спать круглые сутки. Поэтому я не сразу поняла, что они свернули немного в сторону.
  - Свернули, да? - спросил дедушка, по-моему, чтобы показать, как внимательно он слушает.
  - Да. Если бы нам пришлось идти в открытом море, я бы заметила это только если бы посмотрела на компас и карту. Но на моей лодке более безопасно идти в виду берега, она небольшая, как вы видели. Так вот, я проснулась, глянула в сторону берега и не увидела его. Тим и Вальди не хуже меня знали, что мы должны держаться берега, лодку сильно качало, поэтому я заволновалась и спросила, в чём причина. Вальди сначала замялся, буркнул что-то, но я настаивала. Тогда он сказал, что они заметили на волнах метеозонд. Он показал рукой, и я увидела шар синего цвета. Он качался на волнах и почти сливался с поверхностью моря, странно, что они его заметили.
  - Метеозонд? - переспросил дедушка.
  - Я бы назвала его буйком, но они Вальди уверял меня, что это метеозонд, что он потерялся и упал, и его нужно забрать и отдать властям.
  - И вы забрали его?
  - Они хотели его забрать.
  - Они забрали?
  - Это не был зонд! - почти крикнула хозяйка Надя. - Это был ящичек с драгоценностями на буйке!
  - Тише, тише, - дедушка похлопал ее по плечу и достал из корзинки бутылку с минеральной водой и пластиковый стаканчик. - Это были те драгоценности, некоторые из которых носил Тим?
  - Да. - Она так волновалась, что разлила почти всю воду, пока дедушка не забрал у нее стакан. - Да.
  Но тогда она ничего не знала и очень удивилась, когда лодка не подошла к шару, а за пару десятков метров Тим прыгнул в воду и поплыл к нему. Она следила за ним, конечно, ей было интересно, и вдруг, когда он подплыл и взял его в руки, шар лопнул. Ей даже показалось - теперь она это понимает, что не показалось, а так и было - что лопнул не случайно, что Тим проколол его оболочку. Но точно она не знает, потому что вернулся он без шара, а только с небольшой коробочкой, не то металлической, не то пластиковой. В тот момент ей было не до коробочки, ведь как раз, когда шар лопнул, и она обернулась, чтобы спросить у Вальди об этом, но увидела, что его рядом нет, а он в воде и быстро погружается. Наверное ей нужно было сразу позвать Тима, но она растерялась, прыгнула за борт, попыталась нырнуть и достать Вальди, но ей это не удалось. А потом очень быстро, удивительно быстро рядом оказался Тим, он вытащил ее из воды в лодку и спросил, что случилось и где Вальди. Она сказала.
  А потом ей стало страшно. Тим был удивительно спокойным, не стал переживать или, скажем, обвинять её. Он спокойно сказал, что она ничего не могла сделать, что Вальди себя плохо чувствовал ещё до того, как сел в лодку. Но она должна об этом молчать, она не должна никому рассказывать, что он, Тим, и Вальди плыли на лодке на остров Льва, иначе у неё будут неприятности. Вот она и молчала, она совсем голову потеряла, она не понимала, что люди видели, что отплыли-то трое, а приплыли только двое.
  - Он спрятал их у вас в доме, - сказал дедушка.
  - Да-да, он дал мне эту коробочку, сказал, что она принадлежит Вальди, чтобы я её хранила, пока он её у меня не заберет. Я совсем потеряла голову, я растерялась, мне было страшно, потом мне начали звонить.
  - И сейчас вы принесли её мне, а не в полицию? Почему?
  - Мне совершенно не с кем посоветоваться. А вы кажетесь умным и добрым человеком, - тут она достала из кармана фартука маленький серый пластмассовый кубик, - вы подска...
  Я, конечно, развесила уши и, сопереживая и сочувствуя до глубины души, вся погрузилась в признания Нади Эллиот.
  Но дедушка Теодорик был начеку! Он повалил меня и ее на землю как раз вовремя, чтобы нож пролетел над нами. А потом они с владельцем этого ножа схватились не на жизнь, а на смерть. Барахтаясь на земле, каждый из них старался завладеть вторым ножом. Бандит (а кто ещё по-вашему это был?) в конце концов вытащил его из кармана, но дедушка отвел его руку в сторону, только тогда я ногой выбила нож из пальцев.
  Надя Эллиот испуганно вскрикнула, а я вдруг оказалась носом к носу со вторым бандитом. Он чуть было не полоснул меня ножом по горлу, но дедушка тоже был на ногах и уложил его на землю ударом кулака чуть выше виска. Только нападавших было не двое, и остальные плюнули на шум и достали не ножи, а пистолеты. Я подумала, что дело становится совсем горячим, да ещё проклятая полуторная сила тяжести!
  И только когда остальные трое бандитов свалились как подкошенные, а возле нас, словно из-под земли (а точнее, из кукурузных зарослей) оказались Сенин, Делия и какой-то незнакомый, но явно наш человек, я поняла, что дедушка как всегда был в ударе и устроил пикник в этом месте и в этом составе совсем не по неосторожности, а по точному расчёту.
   
  * * *
   
  Когда Сэнди скрылась в космической дали, и наше приключение стало казаться мне рассказкой медиаробота, я все же заставила дедушку объяснить мне...
  Нет, я уже поняла, что контрабандисты в этом пустынной части океана не только решили утопить нас, но и сбросили сюда отдельно контейнер с драгоценностями и курьера с андроидом-помощником. Я поняла, что гибель Вальди можно сказать на глазах андроида Тима без всякой возможности ему помочь вывела из строя часть функций несчастной машины, и та начала частично и бесконтрольно копировать поведение хозяина: Вальди действительно был гулякой, но драгоценностями обвешивался (чтобы хотя бы чуть-чуть почувствовать вкус недоступного богатства) только на борту контрабандистского корабля. Я поняла, что андроид передал сигнал о смерти Вальди на "Южную Корону", откуда после замешательства и обдумывания ему приказали демобилизоваться, чтобы он не сболтнул лишнего, а связались со своими местными подельниками и сообщили, что контейнер, возможно, у Нади Эллиот (к счастью для неё, эти подельники слишком боялись полиции). И, ясное дело, дедушка Теодорик смог частично его мобилизовать, заставить рассказать, что же на самом деле случилось между Флоридой и островом Льва, а потом ещё и приказал послать сигнал SOS нашим временным нанимателям.
  Это я поняла сама или после его и Сенина и Делии частичных объяснений. Я даже разгадала - позор недотёпе полицейскому роботу МИ-42! - тайну уничтожения андроида Тедж Тееми. На разгадку меня натолкнуло поведение так называемого Тима Толстовича. Если гибель хозяина и невозможность его спасти очень серьёзно разладили работу Тима и вызвали поведение, которое у человека назвали бы частичным помешательством; если бедняга андроид Оннеш Лунг так хотел найти своего прежнего хозяина, что хватался за соломинку, то есть, надеялся, что я, взявшая в Кунсткамере журнал его хозяина, помогу его найти; то почему Тедж Тееми не мог погибнуть от электромагнитного импульса, вызванного банальной тоской по равнодушно оставившей их с Умницей хозяйке, самой настоящей тоской, которой по мнению кибернетиков и полицейских роботов у него быть не могло. Я не специалист по роботам и их технологиям, но три подобных случая за достаточно короткое время означают, что мы создаём существа и пользуемся ими, ничегошеньки о них не зная и, что особенно грустно, не желая знать. Это как-то, знаете ли, не по человечески...
   
   И всё же самый главный мой вопрос пока так и остался не выясненным, потому что дедушка, я и все остальные сейчас по горло заняты распутыванием хитрой контрабандной сети чуть ли не галактического масштаба. Власти и Эймарии, и Геи, и межпланетная полицейская служба признали наш с дедушкой Теодориком выдающийся вклад в раскрытие тайны бродящих по космосу драгоценностей и убедились, что без нас, а также некоторой помощи Сенина и Делии не обойтись и при дальнейшем расследовании. Так что сейчас мне некогда думать о чём-то ещё.
  Но когда мы вернёмся домой, я обязательно спрошу у зонта из прихожей моей сентиментальной квартиры: почему космические корабли разных галактических цивилизаций называются так странно и одинаково: "Южная Корона", "Северная Корона", "Большая Медведица"?