Путь истиный

 
                ***
 Леонид Волков был неудачником в полном смысле этого слова. Но как-то жил и дожил до 54 лет. Зимой 2006 года наступила его последняя полоса неудач.
 7 января Леонид еле проснулся и первое что он увидел это то, что его жена складывала свои вещи в сумки.
 - Валюша, а ты что делаешь? – Поинтересовался наш герой.
Валя, стоявшая до этого к нему спиной, развернулась, и Леонид увидел, что лицо его супруги изуродовано гематомами и рассечениями.
 - Ты определись: я Валюша или боксёрская груша. – Рявкнула жена и запустила в Леонида железной кружкой. Увидев то, что она промахнулась, Валентина опустилась на корточки и запричитала:
 - Мама, моя родная! И почему я такая несчастная? У людей мужья как мужья, а мне достался какой-то козёл.
 Леонид вспомнил все вчерашние события. И то, как пил одну рюмку за другой, и то, как жена пыталась его остановить, а он за это её несколько раз ударил.
 - Валечка, любимая, я больше так не буду, - начал оправдываться Леонид. – Я же пьяный был, а ты пристала со своим: «не пей».
 - Теперь можешь пить сколько угодно, а я уезжаю к маме.
 Взяв сумки, Валентина быстро вышла из дома. Через минуту Леонид услышал, как на улице завелась машина и, он понял, что жена не шутит. Он вскочил с кровати и бросился на улицу, но было поздно. Такси удалялось на максимальной скорости, увозя и его жену, и их двенадцать лет совместной жизни.
 Несколько часов Леонид ходил со стороны в сторону. В голове крутилась только одна мысль: «что же делать?» В конце концов, он решил сходить в гости к соседу, но прежде сбегал в магазин и купил две бутылки водки.
 Сосед, увидев бутылки, чуть ли не сплясал возле Леонида.
 - Заходи, Лёня! Заходи, соседушка!
 - С праздником, сосед! С Рождеством! – Не замедлил в ответах Леонид. – А у меня беда. Валюша ушла от меня.
 - Заходи. Разберёмся.
 Василий Иванович, сосед Леонида, не расслышал последних слов нашего героя, но по его мимике понял, что предстоит возможность не просто отметить Рождество, а попьянствовать за чужой счёт.
 По три рюмки соседи пропустили молча. Перед тем как выпить по четвёртой. Леонид решил излить всё, что накипело на душе.
 - Как же так можно? Двенадцать лет коту под хвост. Я ведь всё для неё, а она взяла и к маме. Будто ей пять лет, а не сорок пять.
 Он бы так мог причитать долго, но Василий Иванович больше любил говорить, чем слушать и поэтому перебил соседа своим монологом.
 - Это всё подлая эмансипация. Эти дуры действительно возомнили себя ровней мужикам. А на самом деле всё это пшик. Они эмансипируют для того чтобы перекочевать в гарем какого-нибудь восточного женолюбца. Им, видите ли, принца для преклонения подавай, а нормальный мужик уже ни во что не ставится. А наши мужики, нет, чтобы баб поставить на место, стали завидовать разным Борькам Моисеевым. Это мыслимо!? Какой-то педик, бегающий в женских трусах по сцене, зарабатывает больше чем офицеры целого полка вместе взятые. Кто ж пойдёт в армию?
 Василий Иванович любил говорить об армии и любой разговор он рано или поздно сводил именно к этой теме. И как только он уцепился, его уже невозможно было остановить, но тут из гостей вернулась его жена.
 - Ага, вот ещё одна феменистка. – Василий Иванович переключил своё внимание на жену. – А ну иди сюда и принимай боксёрскую стойку.
 Жена, с которой это происходило уже не в первый раз, молча, повиновалась. Сосед  Леонида продолжал распаляться:
 - А ну говори, что мужики все сволочи, а бабы все умные да разумные.
 Жена залепетала.
 - Му-му-му-жи-жи-ки сволочи.
 Сразу последовал удар, и жена Василия Ивановича распласталась на полу. Леонид вскочил и стал успокаивать соседа, но последовал удар и он улёгся рядом с его женой.
 Василий Иванович сразу же успокоился и стал поднимать с пола и жену и Леонида.
 - Вставайте, вставайте: нас ждёт водка.
 Через минуту они уже  втроем продолжили попойку. Леонид всё причитал, а Василий Иванович с супругой его утешали.
 - Плохой я человек. Поэтому и жена от меня ушла.
 - Нет, Лёня, ты хороший.
 - Да, да ты мужик.
 - Нет, я плохой.
 - Нет, ты хороший.
 - Да, да ты настоящий мужик.
 Закончились изначальные две бутылки и, Леонид сходил ещё за двумя. Через полчаса закончилась и эта порция алкоголя.
 Ну, Лёня, наливай! – Попросил, порядком опьяневший Василий Иванович.
 - А всё, водка кончилась. – Пробормотал Леонид.
 - Как так кончилась?
 - А вот так, взяла и кончилась.
 Услышав о том, что водки больше нет, Василий Иванович вновь взбесился.
 - Значит, водки нет, а я должен сидеть и утишать тебя. Жена, видите ли от него ушла. Правильно сделала. Разве моно жить с таким придурком? Водки у него видите ли нет. Да у тебя и мозгов-то нет. И вообще ты на ишака похож. Водку он зажал. Пришёл: утешайте его. Беда у него. Да ты с бедой родился и придурком помрёшь.
 Леонид, вспомнив об нокаутирующих ударах соседа, выскочил из его дома как ошпаренный. Уже на улице он немного отдышался и побрёл к себе домой. Хмель, вылетевший во время буйства соседа, вновь ударил в голову Леонида. Ноги стали заплетаться и он, поскользнувшись, упал возле калитки своего дома. При этом сильно ударился головой и потерял сознание.
 Очнулся Леонид уже в больнице. Первое, что он увидел, было старушечье лицо. «Это смерть», - подумал Леонид. «Смерть» улыбнулась и затараторила:
 - Очухался, милый. Бедный, бедный. Такой молодой и такой несчастный.
 - Кто вы? – Поинтересовался Волков.
 - Я санитарка. – Ответила старушка.
 Теперь он рассмотрел её. Она действительно была в белом халате. В нос ударил резкий запах медикаментов и Леонид понял, что он в больнице.
 - Что со мной?
 - Поморозил, сынок, и рученьки, и ноженьки. Ну, нечего, может бог даст, то и вытянем тебя.
 Леонид также стал надеяться на то, что всё обойдётся. Но не обошлось. Не смотря на усилия врачей, ступни ног пришлось ампутировать.
 Через неделю его перевели в общую палату. В палате уже было два жильца. Те, сразу же, как санитары выгрузили Леонида с каталки на кровать, приступили к нему с расспросами.
 - Ты, чё тоже бомж?
 - Почему тебя к нам?
 Леонид никак не мог понять этих вопросов и тогда ему объяснили, что его поселили в палате специально отведённой для неплатёжеспособных пациентов.
 - А вы тоже нищие? – Поинтересовался Леонид.
Ему стал отвечать жилец палаты, стоящий на костылях. Второй же сидел на кровати и только кивал в знак согласия.
 - А ты думал что бояре? Конечно же, мы из касты презренных. Кстати, я Николай по кличке Философ, а друг мой Шурик и кличка у него Богомольный. Так что расслабься и не думай что ты дурнее всех на свете. На каждого дурака найдется свой дурак. Поэтому и жизнь наша состоит в том, чтобы найти дурнее себя. Тогда и жить легче. Вот и мы теперь будем смотреть друг на друга, и думать кто из нас дурнее. Душа будет отдыхать, а тело выздоравливать.
 - А ты и правда философ! – Изумился Леонид. – Только я одного понять не могу: чем наша палата хуже других? Мы что действительно как отверженные?
 - О! Да ты ещё плаваешь в розовом тумане и думаешь что человек человеку товарищ, друг и брат. Забудь. Человек человеку волк. Каждый думает так: «хорошо то, что хорошо мне». Эту гнилую мысль маскируют, кто, как может, но всеми конечностями держаться именно за эту. Так и врачи, медсёстры и санитарки. Они тоже люди и поэтому кушают, одеваются и имеют жильё. На всё это нужны деньги. А ты такой заявился в больницу и думаешь, все они воскликнули: «Спасаем Лёню Волкова!» И побежали тебя исцелять. Всё не так. Они уже задались вопросом: «Что у Лёни Волкова в кармане?» А у Лёни Волкова в кармане вошь на аркане. А значит, у них нет ни желания, ни времени ухаживать за тобой.
 - Быть такого не может. – Возмутился Волков.
 - Может. Ещё как может. – Отпарировал Николай. – Завтра твои глаза откроются.
 И глаза открылись.
 Утром дверь в палату открылись и прогремело: «Ещё не выздыхали, бомжи?» Философ и Богомольный как по команде рявкнули в ответ: «И вам не хворать!»
 Леонид открыл глаза. В дверях стояла медсестра лет тридцати, но которая пыталась предать себе достойный вид, будто ей все шестьдесят.
 - Волков, у тебя сегодня назначена капельница и перевязка. У тебя всё готово?
 - А что у меня должно быть готовым?
 - Ты что Дебил? Я спрашиваю: у тебя есть бинты, система, физраствор, мазь и т.д. и т.п.?
 - Нет.
 - И как же ты собираешься лечиться? Халявный лемит ты свой исчерпал и теперь медикаменты должен покупать сам.
 Но у меня нет денег.
 - Ясно. Бомж он и в Африке бомж. – Медсестра махнула рукой и ушла.
 Весь день в палату никто из медперсонала не заходил. Николай и Шурик ушли на улицу, где они занимались обычным попрошайничеством, а Леонид лежал в полном одиночестве. К вечеру ему захотелось в туалет. Полчаса он звал санитарку. Та явилась явно не довольная тем, что её побеспокоили.
 - Чего ты орёшь как резанный?
 - Мне надо утку. – Взмолил Леонид. При этом он сильно покраснел, чувствуя унижение в том, что ему приходится с женщиной обсуждать свои потребности. Но другого выхода не было.
 - Утки улетели ещё осенью на юг. – Съехидничала санитарка.
 - Тогда дайте мне судно. – Не унимался Леонид.
 - Судна бороздят моря и океаны. – Продолжала ехидничать санитарка.
 - Тогда дайте горшок.
 - Это тот который то варит, то не варит.
 -Вы что издеваетесь надо мной?
 - Это ты издеваешься. Я захожу в палаты два раза в день: утром и вечером. Помыла, убрала и на горшок посадила. Всё! Больше беспокоить меня не надо.
 - Но у меня потребность.
 - Потребность можешь засунуть себе туда, от куда она просится.
 Санитарка удалилась и, Леониду пришлось мучиться ещё несколько часов, пока не пришли его новые друзья по несчастью. Они помогли ему с уткой, поправили постель и укутали ноги. Потом Философ стал выкладывать в его стол какие-то медикаменты и бинты.
 - Что это?- Поинтересовался Леонид.
 - Да это мы с Богомольным нашкиляли сегодня. Удачный был день. И на лекарство хватило, и на сигареты, и на водку. Так что неделю живём.
-  Но как, же я с вами расплачусь?
 - Ты лежи спокойно, - стал успокаивать Леонида Богомольный. – Всё во имя Господа. Мы тебе помогли, нам помогут другие. Потом и ты поможешь кому-нибудь. Так и достигнем Царствия Небесного.
 На следующий день нашему герою возобновили лечение. Правда, санитарки продолжали уникать его просьб о помощи. Но тут на помощь приходили его новые друзья.
 Как-то вечером к Леониду подсел Философ.
 - Лёня, послушай, что мне сегодня в голову пришло.
 Он достал из кармана лист бумаги, расправил и стал протяжно, как бы припевая, читать:
 «Я жрец, выброшенный волной судьбы из дворцов Востока в Трущобы Запада. Родившись для счастья, влачу жизнь, поглощая плоды скорби и в сердце на месте радости воцарилась печаль. Опередивший время, ни чем не лучше, запоздавшего в рождении своём. Страх быть непонятым терзает душу, а тело изнемогает в усилиях бесплодных. А разве может быть иначе, где справедливость из мира удалилась, а мир забыл о правде, там где в изгнанье мудрость, а сила взяла верх? Вокруг те, кому кровавый хлеб раздора милее мира и покоя. Рукам к кресту тянувшимся упорно, меч суют, пропахший завистью и злобой. Теснит завистливая посредственность, но не уступает даровитый ум учёного халдея. Я жрец, и мудрость мой удел».
 Чтение закончилось. Философ уставился на Леонида, Леонид на Философа.
 - Ну, как? – Не выдержал молчания Философ.
 - Что как?
 - Ну, моё поэтическое произведение?
 - Красиво, но не понятно. Какие-то халдеи. Кто это?
 - Дурак, ты Лёня. Это же аллегория.
 Философ, изобразив обиду, отошёл, но через несколько минут вернулся.
 - Прав, ты. Ерунда! Как и вся моя жизнь. Вот и старость уже заканчивается, и стою я на пороге вечного мрака. А как был дураком так им и остался. Оглянусь на прожитые годы и ничего хорошего там не вижу. Только вечное одиночество. Вот возьмём, к примеру, Богомольного. Были у него и жена, и сын. Погибли они в аварии. И что? Человек не пал, уверовал в Бога и теперь постоянно молится о душах своих родных. Цель есть у человека, оттуда и силы жить. А у меня одна пыха. Вот умного из себя корчу, самодостаточного человека из себя изображаю. А копни глубже и сразу видно, что я лицемерю, и хочется мне совсем другого. Семьи хотелось, карьеры хотелось и любимого дела. Но вся беда в том, что я никому никогда не был нужен. А вот у тебя был родной человек и ты его не берёг. Но у тебя есть возможность всё исправить. Вот бери и исправляй, если не хочешь загнуться в одиночестве.
 - Ну как я исправлю? Обидел я Валюшу и она меня не простит теперь. И ещё, я теперь калека. Зачем я теперь ей такой нужен?
 - Глупец! Женщины могут быть милостивыми, особенно если есть от этого выгода. Вот ты теперь инвалид и будешь получать какое-нибудь пособие. Есть копеечка! Руки у тебя повреждены, но рабочие, а это значит, что ты сможешь делать мелкие работы по дому. А будешь с головой, то сможешь и подрабатывать. А это ещё копеечка в дом. Копеечка до копеечки вот и рублик. А самое главное, ты же будешь теперь у неё под каблуком. Она теперь царица. Вот, именно, о том что бы быть царицей и мечтает каждая женщина. А у тебя своя выгода: тепло в постели и горячий обед на столе. Чего тебе ещё нужно для полного счастья?
 Леонид закивал, полностью соглашаясь с Николаем. «Да, я так и сделаю, - понеслось в его голове. – Упаду в ноги и буду просить прощения. Валя должна простить». Философ кинулся искать кого-нибудь, у кого есть мобильный телефон. С большим трудом он уговорил одну из медсестёр помочь Леониду. И наш герой позвонил жене. Он смог выдавить: «Валюша, мне плохо». Потом он разрыдался, от того, что чувство вины забрало дар речи и, даже, возможность свободно дышать.
 Утром следующего дня Валентина зашла в палату.
 Палата наполнилась криками.
 - Допился! Алкаш! Пьяндалыга! Урод! Мало мне проблем с тобой, так ты мне ещё подкинул. И чего ты не здох там под забором?
 После этого она швырнула сумку с апельсинами на кровать Леонида и вышла. Леонид от растерянности не успел ничего сказать в своё оправдание.
 - Крепись, Лёня. – Стал его успокаивать Николай. – Перебесится твоя жена и всё наладиться.
 Лёне было не до сочувствий. Он никак не мог прийти в себя от только что пережитого потрясения. Друзья решили, что Леониду надо побыть одному и тихо вышли из палаты. Леонид же пытался найти хоть какое-то объяснение происшедшему. В голову лезли воспоминания о первом его сватовстве к Валентине. Тогда Валя вручила ему тыкву, чем и опозорила его на всю округу. «Да. Все правильно, - стал сам себя убеждать Волков. – Она никогда меня и не любила. Так жила себе со мной, чтобы было с кем жить. Прав Философ, когда говорит: «Какое начало, таков и конец». Вот и у нас и начало не путёвое и конец паршивый. Надо с этим кончать». Волков приподнялся и взял со стола пакет бинта. Он разорвал пакет , распустил бинт и стал скручивать его в трубочку. В это время в палату вернулся Богомольный.
 - Ты чего вешаться собрался? – Богомольный просто крикнул в ухо увлечённому своим занятием Леониду.
 Леонид подлетел над кроватью от неожиданного крика.
 - Да. Нет. Да. А что мне делать? Вся жизнь кувырком. Прошлое дерьмо, будущего нет. Нет мне места в этом мире.
 - Лёня, грех грехом не покрывают. Грех можно покрыть только добродетелью. Говорил когда-то Мономах: «Любите своих жён, но не давайте им над собою властвовать». А ты!? То живёшь без любви, то решил её в ранг владычицы возвести. А теперь и вовсе решил издохнуть аки пёс без покаяния, да ещё через самогубство. Остынь! Господь всё усмотрит. От тебя требуется только любви и терпения.
 - Где же мне, Шура, взять этой самой любви, а тем более терпения?
 - Эх, беда, беда. Русь многострадальная! В бога не веруем, всё хорошее на водку променяли и женщин своих перестали беречь. Этому надо поставить предел. И каждый должен начинать с себя. Одни начинают с веры в Бога, другие – с уважения к женщине. С чего начнёшь ты, выбирай сам.
 Дверь в палату открылась и в неё вновь вошла Валентина с полными сумками в руках. От злости на лице не осталось и следа.
 - Куда положить лекарства?
 - Валя, ты вернулась!
 - А ты, наверное, обрадовался тому, что избавился. Нет. Придётся терпеть меня до конца своих дней.
Богомольный не смог удержаться и воскликнул: «Я же говорил, что Господь всё усмотрит. Теперь твой шаг, Лёня».
 -Какое это счастье, когда ты, Валечка, рядом. Ты царица!
 - Если я царица, тогда кто ты?
 -А я твой верноподданный.
В палате впервые за долгое время разразился весёлый и приятный смех.
                ***
 Через несколько месяцев Леонид выписался из больницы. Теперь они живут с Валентиной, как говорят, душа в душу. Леонид забыл о водке, и скандалы покинули их дом. Более того наш герой решился сходить и в церковь и теперь во всю старается направить свою жизнь в русло праведности. Валентина перестала причитать по поводу и без повода и теперь не нарадуется своим мужем.
 Николай Философ теперь живёт в селе и разводит свиней, а Александр Богомольный ушёл в монастырь. Счастья им!