Эхо мечты

      Забвение может быть двух типов: первое - это когда упадок наступает резко и красиво, человечество опускается во тьму с салютом и фанфарами. Это не хорошо и не плохо, это просто факт. Истории знакомы подобные примеры. После наступает тьма, долгая она или нет, зависит исключительно от общества, точнее от силы и решительности масс. Порой хватает и пары лет, чтобы человечество осознало, после прожитого во тьме, что есть истинное благо, тогда же массы набираются решительности и крепости, чтобы излечиться от недуга. Иногда на это уходят долги годы, или даже века, а иногда этот момент и вовсе не наступает. Когда человек проживает всю жизнь во тьме, он забывает, что такое истинное благо, он начинает довольствоваться тем, что есть и страхом потери, все, что ему остаётся - это уповать на энтузиастов-храбрецов и предаваться мечтам.

      Второй тип забвения - это долгое и мучительное погружение во тьму. Когда медленно и мучительно человечество пускает в себя болезнь, самое ужасное, что часто это происходит сознательно, по воле определённых групп, как правило, господствующих, не господствующая же толпа, как правило, молчит. Этакие молчуны, которые не хотят ничего делать, а уж тем более думать, их устраивает данный путь и пусть, что он идёт во тьму. В этом случае, общество разлагается медленно и крайне болезненно, поступательно, в отличии от первого типа забвения, когда деградация наступает быстро, как резкий скачок или точнее падение. Несмотря на два типа, последствие всегда одно, право и ценность превращается в ничто. В отличие от первого типа, второе тяжелее исправить, правящая группа лучше уравновешена, её корни уже прорасти и с каждым годом крепнет, а масса в свою очередь слаба и ей требуется либо долгое время и комфортное условие для укрепления или же сильное потрясение, но ведь тиран не дремлет, его мания власти превращается его в маньяка-параноика, поэтому массы то и дело редеют. Мой отец родился, как раз в самом начале второго типа забвения, оно продлилось ровно тридцать лет, я же родился в тот момент, когда уже шла полным шагом тьма. Я не знаю, было ли это серединой всего отрезка или же близился конец, одно я знаю точно, другим я мир уже не увижу.

      Благодаря тому, что мой отец был чиновником, пусть и мелким, я смог поступить в университет, в моё время это редкость, учиться в университете для большинства это непозволительная роскошь, как однажды я услышал одно выражение “не пристало плебеям знания получать, вдруг ещё думать начнут”. В общем, мне повезло - это называется преимущество по праву крови, все возвращается на круги своя, так было всегда, кто удачнее рождается, получает многое. Я же получил возможность учиться и устроится на должность чиновника.

      Печальное дело, доложу я вам, быть частью гнилого механизма, которые ещё и не вертится. Коррупция и безнаказанность, вседозволенность и безответственность, пренебрежительное отношение к неравному обществу. Именно это и есть базовые качества, каждого второго чиновника, разумеется есть что-то чистое в этой грязи, но его так мало, что оно просто не заметно. Вот в такой каше я и варился, но я все же причисляю себя к тем немногим, кто сохранял свой рассудок в чистоте. Я не впадал в всеобщую истерию контролируемой правящими группами, я молчал даже, когда меня провоцировали. Я подобно психопату создал свой мир, но быть может я и психопат, но я лучше останусь им, нежели сольюсь с этой тьмой.

      У меня была ничтожная должность, я никуда не рвался и был вполне доволен тем, что мне не приходиться быть важной частью этой системы, ведь тогда бы мои обязанности были куда более ужасны. Я занимался учётом смертности, все что мне было нужно - это делать выписки об умерших. Не радужно конечно иметь дело с умершими, но поверьте это куда  лучше, чем оболванивать или обдирать народ. Моей зарплаты мне хватало, что бы не умереть с голоду, частенько я подрабатывал библиотекарем, я фанат книг и работа в библиотеке было самое лучшее в моей жизни, на тот момент, к тому же в неё практически никто не ходит, поэтому я всегда был наедине с книгами.

      Так я и жил, с книгами и в своём мире, который был устроен совершенно иначе. А вокруг царила серость и угнетённость, люди перестали чему-то радоваться, общество стало алчным и циничным, закон уже давно не правил, воцарило пещерное право, кто сильнее тот и прав, или у кого весомее право крови. Иногда я думал, может так было всегда? Может общество всегда было таким? И двадцать тритий век ничем не отличается от предыдущих? Так почему же мы не ищем света? Но от подобного рода вопросом мне становилось грустно и я поступал, как и все, я переставал думать. Но однажды для меня все изменилось, нет, мир вдруг не стал лучше, точнее моё видение изменилось, я надел розовые очки, дада, я говорю о любви. Так уж вышло, что я влюбился, и как это бывает абсолютно случайно и неожиданно. Я пристрастился к походам в спортзал, там её я и встретил. Стройная девушка, с русыми волосами и карими глазами. Она доводила себя до изнеможения постоянными тренировками, видимо в её голове укрепилась мысль о лишнем весе и неполноценности, я же находил её фигуру идеальной. Её лицо обладало плавными линиями, а на щеках были еле заметные ямочки. Несмотря на её одержимость мыслью о неполноценности, она не была замкнутой, скорее наоборот, она была активной и очень общительной. Она часто улыбалась, но её улыбка скорее скрывала печаль, улыбка одиночества. И несмотря на её великолепный талант находить общий язык практически с каждым, она бережно охраняла свой мир и всегда знала, когда стоит молчать. Но как любая девушка, она обладала переменчивым нравом и крайней не пунктуальностью, она могла опоздать и на пять минут, и на час.

     На фоне общих интересов мы сдружились, в самом начале мы общались в стенах спортзала, затем, все как в книгах, первое свидание, первый поцелуй и вот мы уже вместе. Это была первая любовь, я отдавался ей полностью и без остатка, чего нельзя было делать. Наступил момент, когда нужно было сделать важный шаг, но к тому моменту наши отношения были лишь формальностью. Я устал, и мне казалось, что меня не ценят, что страдает моя гордость. Обычные мысли не-взрослого глупца. Итог один, я лишь озвучил очевидное, и мы разошлись каждый своей дорогой. Мне было двадцать два, наверное слишком поздно это случилось со мной, поэтому расставание оказалось слишком болезненным, несмотря на вполне логичный исход, но ведь сердцу логикой не утешить, ведь я её любил. Благодаря ей, я отвлёкся от этой тьмы и смог увидеть что-то прекрасное, как жаль что это не вечно, даже когда ты любишь это не лишает тебя возможности видеть истину, лишь влюблённость способна тебя ослепить на время. Наверное, я не до-конца понимаю почему же наши отношения развались, словно песочный небоскрёб, но наверное причины очень схожи, вот с этим стихотворением, пожалуй Йейтс выразил то, о чём я так долго рассуждал:

Не отдавай любви всего себя;
Тот, кто всю душу дарит ей, любя,
Неинтересен женщине — ведь он
Уже разгадан и определен.
Любовь занянчить — значит умертвить;
Ее очарованье, может быть,
В том, что непрочно это волшебство.
О, никогда не отдавай всего!
Запомни, легче птичьего пера
Сердца любимых, страсть для них игра.
В игре такой беспомощно нелеп,
Кто от любви своей и глух, и слеп.
Поверь тому, что ведает финал:
Он все вложил в игру — и проиграл.

     Я вернулся в свой мир, работа - дом - библиотека, пока меня не призвали в армию. Чуть позже началась непонятная война, с непонятными причинами и с туманным концом. Разумеется нам что-то говорили, но была ли это правда? Лично я сильно сомневаюсь, но что может поделать солдат получивший приказ? Почти сразу, после начала войны меня ранили, мой батальон попал под обстрел и я был ранен в живот. После долгой реабилитации, я вернулся на прежнее место работы, по прежнему занимался учётом умерших, но я все чаще думаю о ней, как же хочется её увидеть, первая любовь - она въедается в сердце. И вот, когда я наконец решился увидеть её, меня обвинили в коррупции и государственной измене, вот ведь ирония, я просто попал под раздачу. Вчера был суд, меня приговорили, все прошло спокойно и понятно, виновен. Меня приговорили к смертной казне, но знаете я этому рад, это ведь куда лучше чем отправиться в колонию или на каторгу на пожизненное, и быть ещё одним нахлебником у и без того страдающего
общества. На рассвете, приговор будет приведён в исполнение. И я вовсе не злюсь на закон, к сожалению, он не выбирает кому служить, не его вина, что им руководят глупцы.

     Оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что человеческая сущность не меняется, она остаётся неизменной, но верю в то, что пройдёт время и смениться поколение, где сущность будет другим. Где будет верховенство естественного права, а не пещерного, где человеку будет позволительно получить достойное образование, где человек сможет реализовать себя независимо от его права крови, где будет культ гуманности и разумности, а не потребления, где образованность и культурность станет обыденностью, где будет свет, а не тьма, где нет забвения, а есть процветание.