Пикник на крыше

Зорова Галина
   
   ПИКНИК НА КРЫШЕ
   
   1
   
   Ей тогда было семь лет, и она была в гостях у соседки, гадалки Каллисты.
   Пики пахли вином с пряностями, которым Каллиста любила запивать свои пасьянсы. Трефы - растоптанными абрикосами на даче у дедушки. К червам никогда не лежало сердце. А вот бубны, да, бубны всегда казались прекрасными, почему-то Лепаве вспоминался сладкий и приятный запах табака, когда потихоньку таскала сигареты у отца и хранила их вместе с подаренными им игрушками. Игрушки после этого пахли не магазином, а папой.
   Каллиста раскладывала пасьянс за пасьянсом, надувала кроваво-красные от помады губы. Длинные, в причудливых кольцах пальцы крутили и вертели карты, фиолетовые ногти нетерпеливо постукивали по бархатной скатерти с бахромой. Старые часы на стене, похожие на скворечник, тикали деревянным голосом. Хрипящая болонка спала на диване. Серые, словно пошитые из пыльной паутины, портьеры закрывали комнату от солнца. Здесь царила какая-то серо-буро-красная тишина. Мертвенный, густой, как мёд, покой воскресного послеполудня. Лепава сидела в неудобном кресле, смотрела на Каллисту и ждала, когда мама и папа Миша вернутся с новорожденным братом.
   Каллиста принесла из кухни очень крепкий чай в чашке с блюдцем, сахар в странной, расписанной розами сахарнице и уродливые пирожные. Лепава не знала, чего боится больше: перемен в семье, которые её совсем не радовали, хотя жила не с мамой и папой Серёгой, а с бабушкой в деревне, или того, что из вежливости должна съесть одно из этих противных пирожных.
   Каллиста была их соседка и профессиональная гадалка или, как она себя называла, ворожея. На двери подъезда висела табличка "Ворожея Каллиста - это здесь, 2 этаж, кв. 4!" Лепава считала, что соседка-гадалка - это очень утомительно. Даже за те несколько часов, что она бывала в городе каждые две недели, её успевали раз десять спросить: "Девочка, в каком подъезде принимает гадалка?" Надо же! Словно Каллиста - на самом деле её звали Клавдия - была знаменитым врачом или нотариусом. "Мошенница, как и все они", - ворчал вечно хмурый папа Серёга; конечно, у него были, как у всех, имя, отчество и фамилия, но к нему обращались именно так - Серёга, и мама тоже, и Лепава.
   И всё-таки Каллиста казалась Лепаве очень интересной и немного пугающей, а её лицом и фигурой она наделяла всех волшебниц в сказках, которые ей читала бабушка. Ворожея носила широкие цветные юбки, на плечах - узорчатые блестящие шали, при каждом её шаге и движении побрякивали и постукивали браслеты и бусы. До сих пор Лепава никогда не была у неё в гостях, но сегодня получился день приключений.
   Началось всё с того, что начал рождаться братик Александр.
   Папа только что вернул Лепаву маме после ежевоскресной встречи с дочкой, а бабушка позвонила, что не сможет встретить автобус как обычно, в девять часов вечера. До следующего рейса оставался час, автостанция была рядом, и мама взяла Лепаву с собой в большой магазин на углу, куда каждое воскресенье ходила за покупками, но обычно после отъезда дочки. Лепава пошла с ней безо всякого удовольствия. Даже пара часов в шумном городе, каким казался ей этот небольшой городок после их лесной деревеньки, оглушали и утомляли её так, что в автобусе она обычно спала.
   Так вот, они с мамой уже возвращались из магазина домой, когда почти возле самой квартиры мама остановилась на ступеньках. Сумка выпала у неё из рук, грязно-розовые картофелины, глухо постукивая, покатились вниз. Мама ухватилась одной рукой за перила, а другой до боли сжала руку Лепавы и хриплым голосом попросила:
   - Вызови "скорую"…
   Но Лепава была так испугана, что стояла столбом и ошеломлённо смотрела на неё.
   Мама становилась всё бледнее, может быть, даже упала бы, если бы не Каллиста, которая всегда караулила у дверей и выскочила с необычной для своей туши быстротой. Потом маму увезли в Привокзальную больницу, а Лепава оказалась в таинственной и сумрачной, несмотря на день, квартире соседки.
   - Съешь пирожное, деточка, не бойся, - уговаривала её Каллиста.
   - Спасибо, но мы только что пообедали, - робко ответила Лепава, боясь обидеть её прямым отказом. А может она не Каллиста и не гадалка, а Баба Яга, как на диске с Иванушкой и Алёнушкой?
   
   Пирогами их заманит, ха-ха!
   Кто войдёт, назад не выйдет, ха-ха!
   Печка пышет, жаром дышит, уха-ха!
   
   По спине Лепавы пробежал холодок, захотелось плакать.
   - Не переживай, деточка, всё будет хорошо. Разложим ещё раз пасьянс, посмотрим, получишь ты братика или сестричку.
   - Братика.
   - Откуда знаешь?
   - Маме делали УЗИ.
   - Эти современные способы гадания вообще ничего не значат, - Каллиста пренебрежительно махнула рукой.
   Деловито посапывая, начала усаживаться за низенький, с тремя пузатыми ножками столик, на котором лежали карты. Большая и важная, как бегемот из телевизора. Сколько она съела своих пирожных, чтобы так выглядеть?
   
   Печка пышет, жаром дышит, уха-ха!
   
   Только ворожея уселась, как в соседней комнате зазвонил телефон. Сложная операция по перемещению тела повторилась в обратном порядке, и Каооиста, словно марсианин, выплыла из комнаты.
   Лепава тут же подошла к столику. Уже давно заметила на нём, кроме обычных карт, которыми играют на деньги или спички, ещё одну пачку или талию, как сказал как-то папа. Была завёрнута в сиреневый шёлковый платочек. Вернее, сначала Лепава точно не знала, что там, в этом платочке, но что же ещё могло быть у Каллисты на гадальном столике? И, конечно, эти карты должны были быть чудесными, раз о них так заботились.
   Оказались же просто волшебными! Были на них нарисованы красивые и загадочные, очень живописные картинки: мужчина, висящий на одной ноге головой вниз, скелет с косой, странная карета, обнимающаяся обнажённая пара, звезда, светящая над женщиной, которая льёт воду из кувшинов в речку, и много других фантастических вещей.
   Рассматривание их так увлекло её, что она не услышала шагов гадалки.
   - Не трогай это! - крикнула та и дёрнула Лепаву за плечо.
   Та ужасно испугалась, начала всхлипывать, а карта, которую как раз держала в руке - с людьми, падающими из горящей башни, - спланировала на ковёр.
   - Ой-ой, не плачь, деточка, не хотела тебя обидеть, - закудахтала Каллиста. - Но ты не должна трогать чужие вещи, - тяжело дыша, наклонилась за упавшей картой. Когда выпрямилась, то в её глазах мелькнуло что-то странное, словно с трудом скрывала страх. Однако тут же улыбнулась и погладила Лепаву по голове:
   - Ладно-ладно, дорогая моя, пошли в кухню, кажется, в холодильнике есть шоколадное мороженое с орешками.
   В эту минуту зазвенел звонок, Каллиста выплыла в прихожую, открыла дверь, и Лепава как никогда с радостью кинулась к папе Серёге.
   Но в следующее папино воскресенье оказалось, что мама и новый брат, которого назвали Александр, должны были ещё оставаться в больнице. Лепаве не позволили их навестить, она опять гуляла с папой. Когда же папа привёл её назад, папа Серёга как раз должен был ехать в больницу. В конце концов, отвели её опять к Каллисте. В этот раз гадалка уже не казалась такой страшной. Лепава решила, что у Каллисты симпатичная улыбка, красивые зелёные глаза, а предложенное в этот раз миндальное мороженое с сиропом оказалось очень даже вкусным.
   
   2
   
   Через неделю мама и Александр уже были дома. С первого же взгляда Лепава поняла, что брат - существо некрасивое, скучное и капризное. Непонятно было, отчего мама и папа Серёга так рады.
   Разве она не красивее этого беспорядочно перебирающего ручками и ножками человечка? У него на макушке торчало несколько клочков тёмных волос, а у Лепавы были красивые длинные косы редкого пепельного цвета (так сказала при первой их встрече Каллиста). Лепава спросила маму, можно ли брата причесать - та не согласилась. Потом Санечка, как они к нему обращались, стал тоненько похныкивать, совсем, как бабушкин кот, когда Лепава за хвост оттаскивала его от ведра с молоком. Мама попросила папу Серёгу, чтобы включил радио, - Санечка привык в больнице под него засыпать.
   Тогда Лепава в первый раз услышала о наводнении. А папа Серёга и мама явно не в первый и очень расстроились. Потом Серёга ушёл в прихожую и стал куда-то звонить, а мама начала переключать радио, а потом телевизор на все каналы по очереди.
   Папа Серёга вернулся очень взволнованный. Он с мамой закрылись на кухне, наверное, чтобы Лепава не слышала, о чём разговаривают. Но у неё слух был острый, и каждое их слово легко пробивалось к ней сквозь хныканье Санечки и визг персонажей мультика.
   - На Амероете вода перехлёстывает через мосты... Уже залило Нижний Тюаргиаз...
   - Да, я только что слышала по радио. А по телевизору показывали, что и Анера выходит из берегов. И ведь обещали, что нас не зальёт! Зато нет воды в кранах...
   - Шутишь?
   Телевизор вдруг выключился.
   - Смотри, света тоже нет!
   Кто-то энергично постучал в дверь.
   - Я открою! - крикнула Лепава и вприпрыжку, довольная новостями, оживившими скучный день, побежала в прихожую.
   На площадке нетерпеливо пританцовывала Селинка, с которой Лепава иногда играла во дворе, когда папа возвращал её раньше обычного. Селинка была очень возбуждена, в сторону выглянувших из кухни взрослых что-то невнятно пробормотала, Лепаву же схватила за руку.
   - Пошли скорее!
   - Что случилось?
   - В магазине на углу раздают мороженое.
   - Раздают?
   - Ага, у них свет выключился час назад и не скоро будет опять, говорят, когда вода спадёт. Не выбрасывать же им товар? Пошли!
   - Ты бы лучше посидела дома, - неуверенно сказала мама.
   - Но мы же только до угла! На минутку! Ну, ма-а...
   - Хорошо, иди. Но быстро: туда и обратно.
   Через четверть часа, держа в руках по три порции самого дорогого мороженого, обе девочки решили, что наводнение - хорошая штука.
   - А потом и торты начнут портиться, - мечтательно сказала Селинка.
   Хотя о чём ей мечтать? Как говорил папа Серёга, у пузатого Селинкиного папы денег что мусора. А мусора в этом городе всегда было предостаточно.
   - Угу...- ответила Лепава, откусывая по очереди от каждой порции, так что начало ломить зубы.
   - А знаешь что? - успевала и есть мороженое, и болтать, как сойка, Селинка. - Мне тётя Рита с Заречья рассказывала по телефону, что у них воды по пояс, по улицам можно только плавать в лодках. Или ходить, но только в некоторых местах, куда привезли понтоны.
   Селинка, старше на два года и местная, всегда всё знала.
   - А в подъездах бегают, знаешь, кто? - спросила зловеще.
   - Кто?
   - Большущие крысы, как из ужастиков! А в одном доме такая крыса вылезла прямо из унитаза...
   - Ой! - Лепава чуть не подавилась мороженым.
   - Ага, страшно, - наслаждалась произведенным впечатлением Селинка. - Возьмёт и укусит!
   На улицах между многоэтажными домами бегали весело визжащие дети, а взрослые бродили взволнованные и растерянные, иногда собираясь в группки и жестикулируя, обмениваясь новостями:
   - Говорят, в Заречье кто-то утонул... старик...
   - Говорят, его откачали…
   - В одноэтажках свет ещё есть...
   - Нигде не могу купить бензина...
   - Эта сволочь из продуктового повысил цену на хлеб! На несчастье зарабатывает!..
   - Затопит и нас...
   - Да ну, не затопит...
   В сквере стоял молоковоз, перед ним выстроилась длинная очередь, но оказалось, что не за молоком, а за питьевой водой. В очереди Лепава заметила и гадалку Каллисту. Когда помахала ворожее, та ответила слабой улыбкой.
   - Лепава, домой! - крикнул из окна папа Серёга.
   И в этот момент какой-то темноволосый мальчишка, выше их с Селинкой на голову, ткнул Лепаве в руки пакет.
   - Держите мороженое, - сказал, смеясь, - а то у меня живот от него разболелся! Тут и клубничное, и в шоколаде, и сырков с повидлом мне накидали.
   - Спасибо, - Лепава не успела ничего больше сказать: мальчишка скрылся в сквере.
   Когда десять лет спустя они вспоминали наводнение, то поняли, что это и была их первая в жизни встреча. Встреча на бегу, без знакомства, просто несколько слов и улыбки...
   Хотя звал Лепаву папа Серёга, но пока они с Селинкой съели ещё по порции клубничного мороженого, дома оказалась одна мама. Она сказала, что автобусы пока не ходят, поэтому Лепава ночевать будет в городе и пусть присмотрит за Санечкой, пока они с соседками сходят за водой. Братик лежал в кроватке и нелепо кривлялся. У себя в деревне Лепава редко видела маленьких детей, но этот был самый некрасивый.
   - Ну и противный ты, - сказала она и показала ему язык. - Ты мне совсем не нужен, и если потеряешься, я не стану плакать!
   Был как раз удобный случай, чтобы избавиться от маленького нахала. В голове Лепавы роились десятки планов, как это половчее сделать. Немного подумав, решила посадить Санечку на унитаз и подождать, пока его утащат крысы. Заберут в свою нору и воспитают хорошим мальчиком, как в мультике это сделали волки. Или даже изберут королем. Здорово будет: брат-король! Кто-то захочет Лепаву обидеть, например, проткнуть мяч или дёрнуть за косу, а она закричит: "Санечка, стань передо мной, как крыс перед травой!" То есть, лист, конечно... И Санечка выскочит из люка и бросится на обидчика. С большущими зубами и когтями!
   Лепава засмеялась и достала Санечку из кроватки. Был какой-то неудобный, голова качалась во все стороны. Как ему можно радоваться? Когда была уже на пороге ванной, в квартиру зашла мама с ведром воды.
   - Павка, что ты вытворяешь?! - так побледнела, что Лепава торопливо вернула неудавшегося короля в его кроватку.
   В это время хлопнула входная дверь, в квартиру ворвался папа Серёга, мокрый от пота и красный от злости.
   - Ну что? - спросила мама.
   - Ты почему таскаешь воду вёдрами? Ты ненормальная? Три дня из больницы и таскать вёдра?!
   - Но воду отключили...
   - Я бы сам принёс, просто не могу всё сразу.
   Злюка он – самый настоящий!
   
   3
   
   А вечером стало ещё интереснее. Не было света, поэтому жгли разноцветные новогодние свечки. Мама себя плохо чувствовала, так что Санечку кое-как выкупали папа Серёга с Лепавой. Потом взрослые опять вздыхали и тихо разговаривали, а Лепава сама попросилась к Каллисте в гости. Ей было интересно, не разговаривает ли гадалка в темноте с привидениями.
   Но та сидела при свете обычного фонарика и попивала своё вино с пряностями. На низком столике с пузатыми ножками был разложен очередной пасьянс, а на шкафу грустно бормотало радио:
   - Срочно необходимы мешки с песком... Вода поднялась до рекордной отметки... Срочно...
   Не с того ни с сего бормотание сменилось песней:
   
   Моя и твоя надежда
   Сделает шаг в тучах.
   Моя и твоя надежда
   Заставит поверить в чудо.
   Помоги, помоги любви!
   
   Опять забормотал диктор:
   - В Нижнем Тюаргиазе прорвало дамбу, срочно нужна помощь.
   Это был вечер слова "срочно".
   Лепава смотрела на Каллисту, слушала бормотание радио и незаметно заснула. Проснулась на диване в маминой и папы Серёги квартире оттого, что послышался шум. Было уже утро. Выглянула в прихожую: Серёга сбрасывал мокрую одежду прямо на пол, приговаривая под нос:
   - Ничего-ничего, могло быть и хуже! А это что такое? - уставился на пакет в углу, вокруг которого на полу образовалась лужа с разноцветными разводами. Лепава вспомнила, что это пакет с мороженым и сырками, который отдал ей смешливый мальчишка, и о котором она совсем забыла. Торопливо вернулась в комнату, потом выглянула в окно.
   Сиреневая луна освещала улицу, как большой фонарь. Деревья в сквере сделались как будто ниже, возле них виднелся верх чьего-то автомобиля. Перед домом текла мутная, бурая вода. Несла с собой разные вещи, поломанные ветки, обломки мебели, какие-то бумажки, просто мусор и, самое ужасное, пса. Но он оказался ловким, вскарабкался на полузатопленную кучу мешков и удрал в темноту. На сооруженном из большой двери и нескольких ящиков плоту проплыли мальчишки. Она проводила их испуганным и восторженным взглядом.
   Не выдержала и пошла к маме, обнять и успокоиться рядом с ней, как вдруг услышала из-за двери сдавленный голос папы Серёги:
   - Мария! Мария! Проснись!
   Дверь открылась, он смотрел на неё чужим, странным взглядом. Быстро сказал:
   - Смотри за братом, Павочка, - и выбежал вон. Она даже раскрыла рот от изумления.
   Но послушно заглянула в спальню: мама лежала, закрыв глаза и уже не бледная, а желтовато-белая, как восковая свечка. Лапава прикусила до боли палец: что теперь будет? Как жить с больной мамой и братиком, если Серёга убежал навсегда? А Санечка закряхтел, захныкал и вдруг заорал во всё горло, как будто его положила на сковородку Баба Яга. Лепава на цыпочках прокралась в комнату, как можно более осторожно достала из кроватки Санечку, а так как страшно было прижаться к маме, то прижалась к нему. Но в квартиру уже энергично входила Каллиста и с ней ещё одна соседка. Та, другая, сразу же начала всплескивать руками:
   - Ничего не сделаем! "Скорая" не проедет. Да и как её вызвать? Такое несчастье, именно сейчас!
   Каллиста не говорила ничего, достала из кармана широкой юбки два серых пера, зажгла их от свечи и поднесла к лицу мамы, мама застонала и пришла в себя. А за окном послышался шум мотора, впервые за несколько часов. Чудеса? Оказалось, смелый папа Серёга нашёл лодку, чтобы добраться до больницы.
   Так что Лепава в третий раз была в гостях у Каллисты, но теперь уже на её балконе и вместе с Санечкой. Гадалка раскладывала пасьянс, болонка привычно хрипела возле её ног, Санечка спал, заботливо прикрытый от комаров кружевной накидкой, а Лепава фантазировала, что она - принцесса в башне. И спасти её может только её брат-дельфин, который вот-вот приплывёт, весело выскочит из грязных волн и на своей спине отвезёт её на сухой берег.
   - Эй! - с соседнего балкона размахивала руками Селинка. - Мои папа и мама устраивают пикник на крыше. Придёшь?
   - На крыше?
   - Да, будет гриль: цыплята и отбивные, их продают по дешёвке.
   - Не знаю. Меня оставили у Каллисты. Позволит она?
   - Так пусть и она приходит! Будут все соседи.
   - Нет, Санечку не на кого оставить.
   - Ой, как я тебе завидую! Ни у кого в доме нет брата! - сообщила Селинка. - Если передумаете, то приходите и с Санечкой.
   Лепава с удивлением узнала, что брат - это, оказывается, что-то особенное.
   Приятный, тёплый вечер заставлял забыть о кошмарном дне и не давал рассмотреть несчастный, затопленный город, но комары кусали, словно собаки. Как те, на крыше, ели свои отбивные?
   Ели, а как же. И громко разговаривали.
   - Уже первые поселенцы знали, что тут хоть раз в десять лет, а наводнения бывают! Но мы же тупые дураки! - это разоряется папа Калинки, привычным жестом подтягивая на свой здоровенный живот треники.
   Кто-то, немилосердно фальшивя, бренчал на гитаре.
   - Эй-эй, не жалей! Эй-эй, будь веселей! - разносилось над затопленной улицей.
   Ворожея Каллиста покачала головой, принесла маленькой гостье кофейное пирожное с цукатами и опять уселась за свои пасьянсы.