Венценосный Государь Николай II. глава 74

LXXIV

   Когда ящики с отрезанными головами были погружены в машину, черный человек, вместе с Юровским, спустился обратно в подвальное помещение, в котором была убита царская семья. Посмотрев на пол, весь залитый кровью, он произнес:
   - Все это убрать, и тщательно вымыть, чтобы никаких следов крови здесь не осталось.
   Юровский понимающе кивнул.
   - Будет сделано.
   Черный человек подошел к одной из стен, некоторое время рассматривал ее, а затем достал из кармана флакон с черной краской. Обмакнув в нее кисть, он написал на стене четыре каббалистических знака. Для непосвященных они выглядели просто как ничего не значащие каракули. Но перевод их был таков:
   «ЗДЕСЬ, ПО ПРИКАЗАНИЮ ТАЙНЫХ СИЛ, ЦАРЬ БЫЛ ПРИНЕСЕН В ЖЕРТВУ ДЛЯ РАЗРУШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА. О СЕМ ИЗВЕЩАЮТСЯ ВСЕ НАРОДЫ».
   Это было страшное послание, написанное верным слугой темных сил, одним из тех, кто тайно и незримо руководил всем революционным процессом, происходящим в России, да и не только в России.
   Позже на стене будет обнаружена еще одна надпись:
   «В ту самую ночь Валтасар был убит своими слугами».
   Черный человек повернулся к Юровскому.
   - Все прошло так, как и было нами запланировано. Хорошо. Теперь головы необходимо отправить в Кремль. Новый царь должен увидеть отрубленную голову бывшего царя. И тогда его магическая сила перейдет к новому повелителю.
   Такова была заключительная часть ритуального убийства.
   После этого черный человек сел в автомобиль, куда были погружены все три ящика. Заработал мотор, и машина скрылась в темноте.
   К трем часам ночи все было закончено. Тела царственных мучеников были погружены в грузовик, и водитель ждал распоряжения. Вскоре к воротам подъехал второй грузовик, в кузове которого находились бочки с бензином и серной кислотой. В кабину первой машины уселись Юровский и Ермаков, роль шофера исполнял Люханов.
   Оба грузовика взяли курс на деревню Коптяки, расположенную в двадцати верстах от Екатеринбурга.
   Ехать было трудно. Ночная тьма, грунтовая дорога, изобилующая неровностями, все это сильно замедляло движение. В довесок ко всему у самого железнодорожного переезда первый грузовик и вовсе застрял. Дорога проходила через топкое болотистое место, и вот в него-то и угодил грузовик Люханова.
   Почувствовав, что машина застряла, как говорится, на совесть, Люханов принялся ругаться. С отчаянием и яростью он пытался вырвать транспорт из трясины, но у него ничего не получалось. Дело закончилось тем, что после долгих и упорных попыток выбраться, Люханов перегрел мотор.
   - Только этого еще не доставало! – Он почувствовал, что злость закипает в нем с новой силой. – Ну, что теперь делать?
   - Что делать, иди за водой, - прикрикнул на него Юровский.
   Люханов выбрался из машины. Неподалеку от железнодорожного переезда находилась сторожевая будка. Прихватив ведро, Люханов направился к ней.
   - Эй, откройте! – закричал он, и принялся громко стучать в дверь.
   Внутри послышалась какая-то возня, и скрип открываемого засова. В дверном проеме показалась сторожиха.
   - Чего тебе? – грубо и неприветливо спросила она.
   - Двигатель перегрелся, нужна вода.
   Люханов показал пустое ведро, которое держал в руке.
   - Вот ведь принесла вас нелегкая, - принялась ворчать сторожиха. – И чего вам в ночную пору-то дома не сидится. Воды им дай!
   Ворчание сторожихи разозлило и без того злого Люханова.
   - Ах, ты… - Он кратко выругался. – Вы здесь спите, как господа, а мы тут всю ночь вынуждены маяться! Давай живее воды, говорят тебе!
   Сторожиха глянула в сторону застрявшего грузовика и, увидев стоящих возле него красноармейцев, моментально сменила тон.
   - Давай сюда ведро, - хмуро сказала она, забирая у Люханова пустую тару.
   Не говоря больше ни слова, она налила воды.
   Шофер вернулся к машине, и наполнил радиатор.
   - Как же мы будем выбираться из этого болота? – спросил он, обращаясь к Юровскому.
   Тот свирепо посмотрел на колеса грузовика, затем его взгляд сместился на шпалы, сваленные возле будки.
   - Берите шпалы, и тащите их сюда! – скомандовал он красноармейцам, приехавшим на второй машине.
   Красноармейцы принялись выполнять приказ, таская шпалы, и подсовывая их под колеса застрявшего грузовика.
   - Жми давай! – приказал Юровский Люханову.
   Тот запрыгнул в кабину, и нажал на стартер. Грузовик, протестующе рыча, и переваливаясь, наконец-то выбрался из ловушки, уготованной ему природой.
   - Все, пошла, пошла! – удовлетворенно воскликнул Люханов.
   Все забрались по своим местам, и машины перебрались через переезд.
   - Где эта «Ганина Яма»? – спросил Юровский.
   - А я знаю, - отозвался шофер. – Я туда ни разу не ездил. Примерно в четырех с половиной верстах от деревни должны быть «четыре брата». Там и «Ганина Яма».
   - Что еще за «четыре брата»? – с трудом сдерживая себя, спросил Юровский.
   - Да это местная знаменитость, - пояснил Люханов. – Это не что иное, как просто два пня, из которых когда-то росли четыре сосны.
   - Ну и что?
   - И ничего. По преданию их и прозвали «четыре брата».
   - Что за бред. Из простых пней и сосен предание сочинили, - злился Юровский. – Ну и где эти самые «четыре брата»?
   - Да попробуй тут в темноте что-нибудь разглядеть! Как бы мимо не проскочить.
   Но мимо они не проскочили. Пни слишком бросались в глаза. Свернув в нужном месте с дороги, грузовики поехали через лес.
   - Осторожней, не гони! – приказал Юровский. – Здесь полно этих шахт, и ям. Как бы не провалиться в них.
   Но Юровский словно накаркал. Несмотря на то, что уже начинался рассвет, и путь было довольно хорошо видно, Люханов так-таки  сумел провалиться в одну из таких ям.
   - Снова сели? – яростно спросил Юровский. – Говоришь же тебе, езжай медленно, осторожно.
   Они выбрались наружу. Юровский топтался на месте, оглядываясь по сторонам.
   - Где «Ганина Яма»,  в какой стороне? – спрашивал он.
   Но Люханов этого не знал. Он лишь предположил, что она находится где-то впереди.
   Стали искать шахты. Двигались осторожно, боясь разделить судьбу своего грузовика.
   - Что добывали в этих шахтах? – спрашивал Юровский у Ермакова, шедшего рядом с ним. – Руду, уголь?
   - Говорят, что вроде бы золото, - отозвался Ермаков, осторожно ступая по земле. Он внимательно смотрел себе под ноги, опасаясь ловушек.
   Вскоре они заметили развалины какой-то шахты. Она была почти вся разрушена, и наполовину засыпана землей.
   - Вот, глянь, - сказал Ермаков, пробираясь к шахте.
   - Да ты что, смеешься, - отозвался Юровский, подходя ближе, и заглядывая внутрь. – Да разве же здесь кого захоронишь?
   Он пнул ногой комок глины, лежащей на краю шахты.
   - Здесь только и место, что для княжеской собаки.
   Они снова принялись за поиски подходящего места. Им повезло, одна шахта оказалась достаточной глубокой.
   Юровский, заглянув в нее, остался удовлетворен.
   - Это как раз то, что нужно, - сказал он.
   Шахта была выложена изнутри бревнами, и почти на треть заполнена водой.
   - Можно приступать.
   Палачи принялись выгружать из грузовика тела мучеников. Когда все они были разложены на земле, Юровский приказал раздеть трупы. Когда стали выполнять приказ, то изверги увидели, что корсеты  княжон и Демидовой были необычайно твердые и прочные. Кроме того, в отверстиях, проделанных пулями, были обнаружены драгоценности, которые были зашиты в их лифы. Таким образом, становилось понятным то, почему душегубы не смогли обнаружить их при обыске. Все это время они оставались в Тобольске с царскими дочерями.
   При виде золота и сверкающих камней у извергов загорелись глаза.
   - Мать честная, - воскликнул один из них. – Да ведь это же настоящие бриллианты!
   Вся орава тут же принялась рвать и ломать корсеты, стараясь извлечь из них драгоценности.
   Начавшееся было мародерство пресек Юровский, который под угрозой расстрела заставил вернуть все найденное, и сложить в отдельную сумку. За исполнением приказа он внимательно проследил лично.
   Когда тела были раздеты, изуверы-сатанисты начали надругательство над всеми представительницами женского пола. Один из них даже потом хвастался, что он теперь может умереть спокойно, потому что тискал Императрицу.
   После этого принялись за уничтожение трупов. Тела разрубали на части топорами, а потом сжигали на двух разведенных кострах. Они горели медленно и плохо, что сильно раздражало убийц. В лесу уже давно рассвело, и нужно было торопиться. На тела выливалось большое количество бензина, но это мало помогало.
   Юровский, сидевший на пеньке, и евший яйца, нервничал. Положение в Екатеринбурге действительно было опасным, так как к городу подходили части «Белой армии». Лишнее промедление могло окончиться плохо для душегубов. Кроме того, их мог кто-нибудь увидеть, а свидетели совершаемого злодеяния им были не нужны.
   Видя, что тела не хотят сгорать, Юровский приказал облить их кислотой, в надежде на то, что она растворит останки. Но и это не давало ожидаемого результата. В конце концов, чередование кислоты и сжигания на кострах все же сделало свое дело. От тел несчастных остались только обгорелые и чадящие кости, которые были сброшены в шахту. От испарений серной кислоты было невозможно дышать, и изуверам приходилось подменять друг друга.
   Когда все останки оказались в яме, Юровский увидел, что они не желают тонуть в воде, скопившейся на дне шахты, а плавают на ее поверхности.
   - Они не тонут, - сказал Ермаков.
   Юровский в ответ лишь скрипнул зубами.
   - Если «белые» войдут в город, они смогут обнаружить кости. А они не должны быть найдены.
   Юровскому не нужно было этого объяснять. Он, как никто другой понимал, что останки не должны достаться гоям, чтобы те не сделали их объектом для поклонения. Кагал строго приказал не допустить этого. Это могло стать угрозой мировому правительству. Но, зачем знать об этом уголовнику Петру Ермакову.
   Янкель Юровский нашел решение.
   - Надо сбросить в шахту несколько гранат, - предлагает он.
   - Хорошая мысль, - одобрил Ермаков. – Взрыв завалит шахту.
   Убийцы бросили вниз гранаты. Прогремел взрыв, и в воздух взлетели обломки бревен. Когда дым и пыль рассеялись, душегубы увидели, что шахта завалена.
   - Все, теперь порядок, - обрадованно воскликнул Ермаков.
   - Осталось уничтожить следы костров и кислоты. Когда закончите, немедленно уезжаем, - распорядился Юровский.
 
   Так было совершено самое чудовищное преступление в истории России. Вся Императорская семья была принесена в жертву сатане, в полном соответствии с ритуалами и традициями оккультизма и каббалы. И у бразд правления страны встали сатанисты, которые с самого начала были у истоков коммунизма, начиная с его теоретика и отца-основателя Карла Маркса, и всех остальных его последователей.
   Если еще можно усомниться в том, что существовал загадочный «черный человек», или в усекновении голов царственных мучеников, то невозможно отрицать существование той страшной надписи, сделанной на стене подвальной комнаты, где была убита царская семья. Надпись была сделана каббалистическими знаками, и это бесспорно означало, что ее мог написать только «посвященный». Никакой безграмотный уголовник или чекист, не имеющий ни малейшего представления о каббале, не был способен на это, поскольку просто не мог знать загадочного шифра, известного лишь оккультистам.
   Становится невероятно страшно при мысли о том, какие силы захватили мир, и нашу страну в частности, и кто пришел к власти в тысяча девятьсот семнадцатом году, благодаря усилиям самого русского народа. Жертвой какого обмана стали люди, которые в течение трех поколений поклонялись этим душегубам-сатанистам, дьяволам во плоти, да и продолжают поклоняться до сих пор – ведь на красной площади до сих пор лежит главный дьявол, бесславно окончивший свои дни, умерев от запущенного сифилиса в его последней стадии?
   То, что нам проповедовалось, как атеизм, на самом деле оказалось чистой воды сатанизмом. Вожди революции, и палачи царской семьи служили тому самому дьяволу, существование которого так упорно сами же и отрицали. И это не было больной фантазией кучки безумцев. Без реального существования сатаны, весь этот ужас не смог бы распространиться в таких глобальных масштабах. Темные силы надоумили две тысячи лет назад иудейский народ потребовать распятия Иисуса Христа, и те же самые силы, спустя такое количество времени, внушили безумцам принести в жертву семью последнего русского Императора-Богопомазанника.

   В тот день, когда палачи уничтожали останки царственных мучеников, другой группой сатанистов состоялось не менее зверское убийство других мучеников за Веру, Царя и Отечество. В числе этих убиенных были княгиня Елизавета Федоровна, родная сестра Императрицы Александры Федоровны, Великий князь Сергей Михайлович, и три сына другого Великого князя Константина Константиновича. Всех их постигла та же участь, что и Императорскую семью, с той лишь только разницей, что они были сброшены в шахту живыми. Все, кроме Великого князя Сергея Михайловича, который, не пожелав отдаваться в руки палачам, вступил с ними в борьбу. В результате изуверы выстрелили ему в голову, тем самым избавив его от ужасных страданий, на которые он был бы, без сомнения, обречен, если бы оказался сброшенным в шахту живым.
   Елизавета Федоровна после падения осталась жива. Выжили и некоторые другие из мучеников.
   Тогда палачи бросили в шахту несколько гранат. Первая не взорвалась, не взорвалась и вторая. После третьей раздался взрыв. Но даже после этого Елизавета Федоровна не сразу умерла. Еще в течение суток из шахты слышалось ее пение.
   Княгиня пела молитвы. 


Рецензии