Зомби. Неоспоримое доказательство их существования

    Он был стар.
    Точнее, душой он был все так же молод, как и сорок лет назад, но вот тело… Оно не слушалось своего хозяина ни в чем: ни в передвижении ног по лестнице, ни в опирании рукой об край кровати…глаза вместо вставных зубов, которые он после каждого приема пищи мыл под струей воды в кухне, видели лишь розовое расплывчатое пятно.
     А в душе он был все тем же двадцативосьмилетним парнем. С той лишь разницей что он потерял свою надежду. И это было ужаснее всего.
Он был один. Что страшнее этого возможно себе представить?
Всю жизнь его поддерживала на плаву мысль, что вот сейчас, вот ещё немного и все наладится, все станет прекрасно и жизнь обретет свою целостную картину счастья.
     Но шли годы. Все оставалось по прежнему.
     Сначала, очень незаметно, все его однолетки поженились и повыходили замуж. Это происходило как-то настолько обыденно, настолько просто… И поначалу, каждого, кто сообщал ему подобную новость, он от всей души поздравлял и радовался за новый семейный союз. Думая в душе: - ну что – то рановато он, рановато. Ему ещё и двадцати двух нет, куда он так спешит?
     Далее, с прошествием времени, эти новости стали само-собой разумеющимися вещами и уже, на слова: - да я тут женился!- он отвечал: - ну что ж, молоток! Давно пора! – и шел дальше по своим делам.
Шел и думал: - это я ему здорово сказал... давно пора. То есть это ж и мне - давно пора! То есть…если сейчас - давно пора, то тогда, в двадцать два года это было самое время?! И этот временной парадокс застревал в его мозгу и давил своими ребрами на самое больное…
      Затем у всех стали появляться дети. Происходило это опять – таки очень незаметно, обыденно и банально. То один, то другой его одноклассники, с колясками, начали мелькать на его глазах в разных концах города, некоторые даже с двумя… 
      И в один такой момент, когда он столкнулся с бывшим однокашником и спросил: - твой?- указывая на розовщекое существо в коляске, тот ответил:- да, второй уже… Первый живет с первой женой.
Мир потемнел и небеса содрогнулись. Выходит, этот проныра уже успел родить первого ребенка с первой женой, развестись с ней, жениться второй раз и родить второго?! Как?! Как это возможно, когда здесь у тебя, в твои двадцать четыре года, нет ни то что второй жены с ребенком но и первой мало-мальски твоей невесты!
      А чудеса продолжали происходить. Заходя в магазин за ежедневником, он начал встречать своих сверстников, которые носились в поисках букварей и тетрадей в клетку. Ещё бы, у них дети собирались в первый класс…а иные и во второй. А он, стоя у прилавка со своим ежедневником, заживо хоронил свою жизнь, прошедшую в непонятно каких проблемах и делах.
      А далее он просто перестал замечать эти явления.
Они стали проходить мимо него, никак его не касаясь и не тревожа.
     Когда его года стали подходить к пятидесяти, жизнь превратилась в серый, беспросветный кошмар. Надежда умерла где-то в это время и впереди виделась только гнетущая дорога одиночества. Перед ним со всей ясностью встали последующие тридцать лет жизни, лишенные уверенности в завтрашнем дне, лишенных надежды и полных одиноких закатов и рассветов.
      Тридцать лет жизни мертвого, по сути, человека.
      Свои зубы под струей воды мыл живой труп. Таковым он был уже более тридцати лет.