Глазами ребенка

  Мир видимый и невидимый все-таки взаимодействуют. Невидимое можно услышать и ощутить в запахе или других ощущениях - пронизывающего холода, страха, или, наоборот, чувстве эйфории и даже в гораздо более необычных осязательных ощущениях. Когда я была маленькой, то оставаясь в одиночестве, в тишине я слушала музыку, похожую на органную, в сопровождении хора голосов. Там были и басы и тенора, и все это было связано внутренней гармонией и эмоционально соответствовало музыке Иоганна Себастьяна Баха. Но в то время я была мала, лет 3-5, а слушать такую музыку было некому, соседи были простые люди, классической, а тем более органной музыкой не увлекались, а за стеной жила обычная деревенская старушка, у которой даже радио не было. У дедушки и бабушки было много пластинок с классикой, но они не слушали ее тогда, когда ее слышала я, занимались другими делами. Чаще всего я слышала эту музыку вечером, когда уже находилась в кроватке и спрашивала у взрослых, слышат ли они ее? Но, кроме меня, никто ее не слышал, а она звучала в моих ушах, как своеобразная колыбельная на ночь. Хор голосов был похож на хор монахов Волоколамского монастыря, и мне, маленькому ребенку, была удивительна их суровость и даже внушала чувство досады. Но постепенно музыка становилась все тише и реже и в конце концов я ее перестала слышать.
  Когда умер мой дедушка, который, надо сказать, был очень веселым и остроумным человеком, потому что бабушка, пока он был жив, все время смеялась его шуткам, бабушка очень изменилась. Ей не хватало общения с ним, и она старалась почаще разговаривать и общаться с соседями, в основном, такими же одинокими вдовами, и в то время стариков на лавочках около подъезда было много и там всегда было весело и интересно для нас, детей, когда мы гуляли во дворе. Иногда проплывала счастливая парочка старичков из первого подъезда, неразрывно сплетенными рука об руку, а в свободных оставшихся руках - по бадику, на которые они синхронно опирались при ходьбе.
  Дедушка, когда был жив, все время прихватывал меня с собой, когда они с бабушкой ходили в кино, в магазин, на прогулку в парк, в театр и в цирк. Им никогда не было скучно друг с другом, что было удивительно для людей, столько лет проживших вместе. Но тогда не было телевизора, и люди чаще общались. Хотя у бабушки с дедушкой был прекрасный немецкий радиоприемник, у которого тоже была своя история. Когда началась война, они жили в Москве, и вышел приказ за подписью Сталина - сдать все радиоприемники, а дедушка не сдал и продолжал слушать его по вечерам и ночью, чтобы точно знать, как обстоят дела на фронте. И на него донес сосед. Дедушка срочно закопал радиоприемник в укромном месте и опять завербовался врачом на очередной курорт, где и впоследствии был призван в действующую армию. И только спустя много лет, вернувшись в Москву, открыл свой тайник и достал радиоприемник, который оказался в целости и сохранности и они с бабушкой много лет слушали по нему "Голос Америки"и другие радиоголоса, хотя, часто их глушили звуком высокой частоты и разобрать что-либо было невозможно.
  Когда дедушка умер, бабушка слушала их одна и была в курсе всех мировых событий. Дедушка был очень находчивым человеком и всегда находил выход из любой трудной ситуации, и даже в цирке умел открыть бутылку ситро безо всякого приспособления, просто ударом края крышки о край скамейки, что при его интеллигентности выглядело каким-то хулиганством и он мне казался молодым и красивым в этот момент, потому что сам, покраснев, хохотал над своей лихостью, а бабушка нежно упрекала его. По вечерам, когда он читал газету, я кралась мимо него, а он делал вид, что не видит меня, а потом резко бросал газету и пытался меня поймать, а я убегала от него со смехом. Его черный клеенчатый стул, на котором он любил сидеть до сих пор стоит на чердаке на даче, а радио в разобранном виде - там же.
  И вот, когда он умер, я стала ощущать чье-то незримое присутствие в квартире, когда оставалась одна. Это было невыносимо страшно, воздух как будто уплотнялся, становилось нечем дышать и я выходила на балкон посмотреть, не идет ли кто домой. И, стоя на балконе, услышала громкий мужской смех из комнаты, которая была пуста. От страха я так и просидела на балконе до прихода взрослых. А во сне я видела, что какой-то лысый неизвестный мне старичок живет под диваном, и когда я или брат проходим мимо него, то он нас хватает своими длинными голыми руками и щекочет до изнеможения. И даже наяву я старалась мимо дивана не ходить, а тем более на нем не сидеть.
  Поэтому я очень не любила, когда мои родители уходили по вечерам из дома. Но однажды они все-таки оставили меня одну, купив билеты на вечерний сеанс, а ко мне пришла девочка-соседка. И вот, когда мы остались одни, постепенно липкий страх стал овладевать нами, как мы ни старались отвлечь себя рисованием и играми. Было так ужасно тихо, что и эта тишина казалась какой-то враждебной и жуткой. Тогда мы включили телевизор, который к тому времени уже был приобретен и это немного развеяло гнетущую и зловещую атмосферу тишины.  Мы смотрели телевизор, как дикари смотрели на костер, впереди была жизнь с ее шумами, а по спинам проходил холодок, и было очень неуютно, и страшно оглядываться назад. Пробоявшись так часа полтора, мы все-таки дождались прихода родителей из кино, но встречали их на лестнице подъезда, потому что там не было так страшно.
  А эта счастливая парочка старичков тоже потом распалась. Жена умерла, а старик замкнулся в своем горе и почти никуда не выходил и ни с кем не разговаривал. Однажды нашей старушке-соседке от него досталось. Она была бабуля с юмором и любила пошутить. И вот один из ее родственников, переехав в город из деревни, попросил ее помочь найти ему съемную квартиру или хотя бы комнату. Она пошла к этому вдовцу с такими серьезными намерениями, но, когда он открыл дверь, в ней вдруг проснулось чувство юмора, и она, вместо того, чтобы говорить о деле, вдруг заявила: "Ты, жаних, к нявесте ня ходишь, так вот, я к тябе - нявеста пришла!" Ну, в общем, дед юмора не оценил и дверь захлопнул и разговаривать с ней больше не захотел. А старушка была очень хорошая и добрая, хотя и любила почудить. Но моя бабушка и мама ее очень любили.
  Вообще, в то время двор был полон детей разных возрастов и цветов, так что воздух, действительно, был полон ароматов и шума, а по улице неспешно ездили трамваи, позвякивая иногда птичьими трелями, поэтому полная тишина была, и правда, жутковатой.
  Мы с моей подружкой Олькой тоже добавляли суматохи в жизнь двора. Когда мы были совсем маленькими, за нами присматривали наши бабушки, которые тоже очень дружили и, заболтавшись, иногда теряли нас из виду, а мы за это время успевали чего-нибудь натворить. На пол-двора, однажды, распростерлась большая черная лужа гудрона, оставшаяся после ремонта крыши, и нам строго-настрого приказано было туда не ходить. Но под ослепительным летним солнцем смола растаяла и соблазнительно блестела, и, вот, когда бабушки наши вели интересную беседу, мы с Олькой, обе в белых колготках и босоножках, в нарядных платьицах, полезли в эту черную лужу, ну и завязли посередине, как мухи на липкой ленте. Наши бабушки вспомнили о нас и увидели стоящими посреди черного моря смолы, как маленьких беленьких букашек, беспомощных и не решающихся кричать, чтобы избежать наказания. Ругаясь и кряхтя, наши бабушки полезли за нами - выручать, и тоже прилипли. Но они были, конечно, сильнее, они и сами вылезли, и нас вытащили, правда все мы были в черных несмываемых пятнах на теле и на одежде, которую пришлось выбросить, а на коже смола еще долго держалась... Ругались на нас, правда, страшно, но мы все равно еще не раз умудрялись куда-нибудь влипнуть. Болезни роста, так сказать...
  В смоле мы побывали, а я однажды и в перьях умудрилась вываляться, правда, позже, поэтому мне и Ку-клус-клан не страшен. Тогда мусор каждый день выносили выбрасывать в мусорную машину, которая приезжала строго в 16.00 и это тоже было поводом для общения между соседями, которые выходили заранее и, дожидаясь машины, рассказывали последние новости. Я, как ребенок, должна была спать в тихий час, но не всегда этого хотелось, и, когда я не спала, то придумывала себе разные занятия. И в этот раз мне захотелось узнать, почему подушки такие мягкие? Я достала ножницы, разрезала наволочку с наперником, а там оказался белый красивый пух, как снег, и я себе устроила зиму посреди лета, подбрасывая подушку кверху. Было так красиво и захватывающе, что я не заметила, как пришла бабушка, и услышав, как она заходит в квартиру, я улеглась и сделала вид, что сплю. Но поток воздуха вынес пух в щель из-под двери в зал, и бабушка его увидела. Она открыла дверь в спальню и увидела, как я сплю посреди зимы, как госпожа Метелица, а кругом летает пух, как снег, от малейшего дуновения воздуха. И были гром и молнии со стороны моей бабушки, но только словесные. Нас с братом никогда не били, хотя мы иногда, наверное, этого заслуживали. Это было табу в нашей семье. Ругать ругали, но матом вообще не пользовались, и я узнала о существовании матерных слов только в школе, по иронии судьбы, но не от педагогов, конечно. Уборки было много, поэтому мне было стыдно, но мама тоже посмеялась событию, когда бабушка ей рассказала об этом вечером, когда мама пришла с работы. Меня папа вообще никогда не ругал, просто спрашивал иногда, поняла ли я, что натворила? И все.Больше такого не повторялось.
 А Олька меня один раз от маньяка-педофила спасла и это я никогда не забуду. Вообще, у меня подружки в детстве были очень хорошие и это не забудется никогда.