Глава 19 Домой

Домой

Холм, на котором стоишь, кажется высоким.

В полвосьмого утра его, спящего, грубо растолкал дядя. Солнце стояло уже высоко и за дядиной спиной разливалось слепящее сияние. Дядя был зол, как черт, с его лица можно было Дьявола писать.
– Ты? – спросил он страшным голосом. – Русского пожалел? О дяде не подумал? Как мне теперь в глаза  людям смотреть, что Абдаллаху говорить? Ты не чеченец, нет, ты не чеченец!
– Это ты не чеченец! – бешено закричал Миша, сбрасывая с плеча его руку. – Я просил тебя отпустить пленного. Этот русский был моим лучшим другом!
Дядя осекся. Он схватил Мишину голову обеими руками и, повернув лицом к свету, увидел, что Миша не в себе. У него был жар, зрачки расширены, лицо искажено судорогой, давно зажившая рука покраснела и распухла. Но он не бредил и его упрек был вполне понятен.
– Ты зарезал его, потому что он был твоим другом?
– Да. Мы учились в одном классе.
– Прости, Миша, – сказал дядя Гусейн. – Прости, что в тебе усомнился. Прости, что назвал тебя нечеченцем.
Миша оттолкнул его руки, освободил голову. Ему было на это наплевать. Пусть думают, как хотят. Дядя Гусейн вышел к ребятам во двор и объяснил, почему Миша это сделал. Они пылали злобой и ненавистью, пока не услышали правду. Только Дока пытался кричать и возражать. Его быстро заткнули. С этой минуты во дворе стояла гробовая тишина.
Два укола промедола сделали свое дело, подняли Мишу на ноги. Дядя вышел по рации на Абдаллаха, извинился, отменил казнь, сказав, что их пленник скончался под утро. Голос у Абдаллаха был недоверчивый и недовольный. Он проделал уже половину пути, теперь приходилось возвращаться. В обед дядя Гусейн вызвал Мишу к себе, приказал ему закатать рукав рубашки. Рука воспалилась, в этом не было никаких сомнений.
– Уезжай домой, Миша, – сказал с болью в сердце дядя Гусейн, потому что ему было стыдно, как будто он сам дезертировал из действующей армии. – Сестра мне не простит, если ты здесь погибнешь бесславно, а я вижу, что воин Аллаха из тебя все равно не получится. Уезжай к матери. Каждому своя дорога. И судьба у всех разная.
Он открыл один из старинных, окованных медью сундуков, на которых он спал, сдвинув вместе, и достал потертый кейс, щелкнул крышкой. В кейсе лежали пачки долларов ровными аккуратными рядами.
– Это не фальшивые (1), настоящие. Деньги Березовского (2), – он рассмеялся горько и язвительно. – Нам помогают Аллах и Березовский.
Миша молча смотрел. Сердце билось у него комком в горле. Слишком поздно…
– Я тебе дам адрес одной платной клиники в Питере, где не задают лишних вопросов, не информируют ни о чем полицию и имеют классных специалистов. С твоей рукой дело плохо, Миша. Если вовремя не обратишься к врачам, можешь остаться без руки. Поезжай с мамой в Питер. Деньги есть, деньги я дам. Я уверен: ты еще поиграешь на пианино.
Миша кивнул и сглотнул как можно осторожнее, чтобы не заметил дядя. Несколько пачек, перевязанных зеленой резинкой, перекочевали из кейса на обеденный стол, где стояла тарелка с хлебом и лежал пистолет. Натюрморт получился что надо. Еда, деньги, оружие. Что еще нужно счастливому человеку?
– Через час тебя отправим, ребята как раз собираются в село. Передавай привет маме. И побрейся, не то тебе шагу ступить не дадут.
Они крепко обнялись. На прощание дядя сказал, что он верит, Миша к ним еще вернется. К вечеру они тайными тропками без приключений добрались до села. Рука сильно болела, пришлось сделать себе еще один укол. Ему было немного стыдно перед своими сверстниками с отважными лицами, но они его ни в чем не упрекали, по очереди пожали руку и тоже сказали: «Брат, ты к нам еще вернешься». В рюкзаке с двойным дном у него под одеждой лежали пачки долларов. Надо быть сумасшедшим... Он был богат, как Крез (3). Но Миша думал только о том, что, к сожалению, дядя не видит никакой разницы между «играть на пианино» и «быть великим пианистом». А может и никто не видит.

Продолжение повести на http://www.proza.ru/2015/06/28/1347
______________________________________

   1. В начале 90-х годов в Чечне был широко налажен выпуск фальшивых авизо, российских пятидесятитысячных купюр и долларов США, которые затем переправлялись в Россию и пускались в оборот через многочисленные чеченские ОПГ.
   2. Борис Абрамович Березовский (БАБ), российский предприниматель и государственный деятель, обвинялся в многочисленных преступлениях и связях с чеченскими боевиками. Умер в эмиграции 23 марта 2013 года. Подозревался в создании преступной схемы намеренного захвата заложников и передачи миллионов долларов чеченским боевикам за их освобождение.
   3. Последний царь Лидии, государства в Малой Азии, 595—546 гг. до н. э. Его огромное богатство еще в древности вошло в поговорку.