Макарыч-1

У бабы Мани заболел Макарыч, ее муж, с которым они прожили почти полвека  с бумагой, и лет пять, как любит говорить сам дед, пробовали.

Вот и считайте, сколько им лет - в обед сто лет. Но, слава богу и деревенскому воздуху: оба были крепкие и ни на что не жаловались. А кому пожалуешься?

Опять же только своей бабке Мане. Деток бог не дал, но, когда Макарыч поддаст где-то с мужиками по стаканчику бражки плюс (это брага раз, брага два, брага три, ну, а дальше, как пойдет), то часто хвастается, опасливо оглядываясь на свой дом: не дай бог, его Маня услышит, что у него по свету детей должна быть куча.

А отлучался он из деревни всего-то один раз, когда его призвали в армию, а спустя год, начисто уволили : нашли  в нем какое- то космическое заболевание, что из армии его списали и приказали молчать, вот он и молчит. Дали белый билет...и отправили домой. Сказали:

- Ты-герой, и Родина тебя не забудет!

Герой-то герой... ,но детей-то, опосля, уже не было. А в разговорах по женской части... бабка Маня всегда краснела, как девушка, когда речь заходила об интиме.
Мужиком-то он остался, но не производителем, к сожалению.

Слова интим в деревенском лексиконе нет, там называют вещи своими именами: "Васька-то, молодожен,  так своей ночью вставил, все бабы раззавидовались."
Это и есть по-нашему интим.

Так вот, Макарыч чего-то захандрил, то его прихватит прямо на огороде, не успеет штаны снять, то среди ночи заорет, будто пожар начался, то, вдруг, ущипнет свою бабку, как в молодости, за мягкое место, а там оно уже и не мягкое, а засохшее...
ну и  зарычит, как зверь.

Старуха от неожиданности взвизгнет, забыла, чай, как по молодости, прямо, на
грядках просила молодого тогда Макарыча:

- Давай, давай, Ванечка, о-о-ой умираю!

-Эх, едрить твою за ногу, -расстроится он, -вот ущипнуть-то ущипнул, а во мне ничего и не шевельнулось, это как же так, видать и, вправду, приболел, надо сходить к Антонычу.

Антоныч жил рядом, работал когда-то санитаром в морге.
Пришел к нему Макарыч за стаканом чая(точнее какого-то сборного напитка, неизвестного происхождения, но пахнущего медициной), рассказал ему о симптомах
 своего недомогания.

Антоныч с умным видом выслушал, насколько позволял его слух и, глубокомысленно, заявил:

Тебе, Макарыч, надо сдать анализы.

-Кому, тебе, что ли? Так я сейчас, давай банки, тут же  налью и наложу...

-Нет, ты что, я же это не использую в своем производстве, это надо ехать в райцентр, иначе - сгинешь, а нам придется опять нарушать режим, провожая тебя в последний путь.

Макарыча даже слеза прошибла от жалости к самому себе. Тут оба стали считать, а сколько же надо запасти самогонки и кого пригласить на похороны.

В понедельник Макарыч был на приеме у врача.

Как нарочно, врач был не на много  моложе самого Макарыча, давно уже на пенсии.

Но поскольку замены не было, он так сиднем и сидел годами, ставя градусники пациентам и заглядывая им в разные места, бывало даже в очень пахучие и , просто возбуждающие, но его это уже не интересовало.

Осмотрев Макарыча, сказал ему историческую фразу:

-Сдай-ка, дружок, анализы и обойди всех врачей, а потом посмотрим.

Про анализы Макарыч как-то пропустил и пошел... по врачам.

Дальше уже идут выдержки из санитарной книжки и полицейских протоколов:

Психиатр:
-явное раздвоение личности, пора бы о душе подумать, а пациенту все снятся
эротические фантазии и  не только, как выяснилось, снятся... , а он вовлекает и жену... Очень, знаете ли любопытный случай.
Невропатолог:
- не старик, а какой-то клоун: на просьбу мою достать кончик носа, так схватил своими клешнями мой нос, что его еле оторвали санитары.

И так долго  потом гоготал, что занял время перерыва. А у меня гастрит и нервы...

А после перерыва учудил еще больше, чуть не убил меня, когда я молоточком стукнул его по коленке.
Нога так дернулась, что молоточек выскочил у меня из рук, он его поднял и гонялся с  ним за мной по всей больнице, крича:

-Убью, гада!(это уже из полицейского протокола.)

Проктолог:
-После входа в мой кабинет пациента Ивана Макаровича Шандарашкина я успел только предложить ему снять штаны и показать мне его детородные органы и , простите, заднее место.

Он схватил со стола графин и с криком :

-Ах, ты, паскудник, ишь, где пригрелся! - бросил графин в меня, я увернулся,
а графин попал в окно и разбил его.

Прибежавшая охрана связала разбушевавшегося пациента.(из объяснительной записки
проктолога в полиции)

В кутузку  Макарыча не посадили, но штраф, за разбитое стекло, выписали и посоветовали заглянуть в паспорт :
 
-Для такого возраста,- сказали, - ты ещё ого- го!

К другим врачам Макарыч больше не пошел, но анализы решил сдать, благо этого добра у него было навалом.











































: