Боль и счастье. Глава 23

Вот и все. Отказ от ребенка подписан. Настю так и не смогли уговорить ни родные, ни близкие, ни медперсонал не делать этого. Иван, как ни старался исполнять любой каприз, так и не смог стать желанным для девушки. Все в нем раздражало, от трепета его любви бросало в дрожь. И что ей делать одной с этим ребенком? Зачем ломать свою жизнь? Ради этого орущего красного комочка? Нет, она еще не готова поставить крест на себе. Разговоры быстро утихнут, пусть осуждают. Главное — свобода. Девять месяцев вычеркнуто из жизни. Нет!!! Сколько еще времени было потрачено, чтобы добиться Андрея! Сердце защемило. А ведь она наверное его по настоящему любила? И этот сверточек, что сейчас мирно посапывает, наевшись чужого молока из бутылочки, его сын. Настя впервые подошла и взглянула на сына. Она наотрез отказывалась не только давать ему свою грудь, даже перепеленывать и кормить малыша заходили медсестры.

Сын, словно почувствовав, что на него смотрят, приоткрыл свои глазки и казалось даже улыбнулся своей нерадивой мамочке. Слезы навернулись на глаза. Настя, сквозь слезы, стала рассматривать сына. Завтра она уйдет от него навсегда. Чтобы начать новую жизнь. Что ждет ее? Прежде всего развод. Она ни дня больше не проведет с Иваном под одной крышей. Малыш закряхтел, насупив смешно свои бровки, казалось раздумывая, расплакаться ли ему. За четыре дня своей жизни он уже привык, что стоит ему только расплакаться, как та, что всех роднее и милее тут же исчезает. Он этого не видел, но чувствовал, как отдаляется от него что-то теплое, так вкусно пахнущее и его охватывал ужас, он так боялся оставаться один и от этого начинал плакать еще громче. К нему подходили, пеленали, кормили, но это были чужие запахи. Даже запах молочка, которое ему давали, чтобы накормить и успокоить, был чужим, не знакомым, а сейчас пахло так вкусно, совсем-совсем рядом!

Настя, разглядывая малыша, отметила, что он похож на своего папу. Красивым будет, когда вырастет. Поправила завиток, выбившийся из-под чепчика, освободила ручки из плена пеленки. Малыш тут же поймал ее за палец. Разжав цепкие пальчики, подошла к раковине, как следует вымыла грудь, сжала сосок. Брызнула упругая струйка молока. Постояла с минуту, раздумывая, подстелила пеленку на свою кровать и осторожно приподняла сына. Сделала первый шаг к своей постели с сыном на руках. «Что я делаю?"- мелькнуло в голове. Второй шаг: — «Остановись, пока не поздно!» Третий — «Нет, ты не сделаешь этого!» Четвертый — «Это же мой сын!» Пятый, слезы брызнули из глаз: -"Прости меня, мой маленький!», Настя резко развернулась, положила назад свою ношу в детскую кроватку, и, плача навзрыд, забежала в туалет. Нет, это только минутная слабость, убеждала она себя. Завтра меня выпишут и я… да что сейчас думать, что будет завтра? Плачь малыша стих. Наверное медсестра зашла к нему. Пусть кормит. Не хочу и не буду смотреть на это… Настя взяла себя в руки, успокаиваясь, умылась. Сколько прошло времени? Пять, десять минут? Наверное уже накормили и перепеленали? В палате царила тишина.

Открыв дверь, Настя пришла в изумление. Она стояла, часто моргая и не могла сделать шаг вперед. Все что угодно она могла себе представить, но только не это. Голубой одноразовый халат, такой же чепчик на голове, в пол оборота к ней, стоял Андрей с сыном на руках и поил его водичкой из бутылочки.
— Что ты тут делаешь? — наконец пришла в себя Настя. — Кто тебя пустил? Как ты узнал?
— Знакомлюсь с Никиткой,- спокойно ответил он. — За мной Иван приезжал.
— Никиткой? А что, мне нравится. Пусть будет Никита Андреевич. Звучит замечательно, улыбнулась Настя, без стеснения разглядывающая аккуратненькие, пока еще красные шрамы на лице Андрея, которые небыли прикрыты маской. — Но дай мне сына, хватит поить его водой, ему уже пора кушать! Как тебя сюда пустили?
— Как не пустить, когда речь идет о судьбе ребенка? Опять же спасибо Ивану… он все доступно объяснил дежурному доктору. У того просто не было выбора. А что, ты правда отказалась бы от сына?
— Не знаю. Честно скажу, Андрей, не знаю. Я уже подписала отказ. Правда это было днем… а сейчас… видишь, приготовилась его кормить, впервые…- схитрила Настя, кивнув на свою постель, застеленную пеленкой. Давай, нашему Никитке пора кушать!