Пустота

Я ехал в вагоне электрички. Вагон старый, обшарпанный, мусор плетется от одного угла к другому, словно перекати-поле, изрисованные полотна сидений, нервно моргающая лампочка, которая, то гасла, то тухла, бросая добрую половину вагона во тьму. Снаружи доносился мерный стук колес, вагон покачивало из стороны в сторону, меня убаюкивало. В вагоне кроме меня ни кого больше не было. Я ехал один. Поэтому закрыв глаза, позволил себе, немного вздремнуть.

Внезапно я услышал шорох и какое-то мычание. Я поднялся на сиденье и осмотрел вагон. В дальнем конце кто-то сидел. Он, то появлялся, то растворялся во тьме, из-за мерцающей лампочки. Какой-то бесформенный кусок сидел на заднем сидении, иногда издавая звуки. Кажется, он говорил что-то, но тихо, было не понять.

-Эй! – позвал его я, но ответа не последовало, лишь только тихий странный шепот.

-Кто вы! – спросил я опять, но услышал лишь шепот.

Я медленно встал и, держась за сидения, начал двигаться к странному пассажиру.

-С вами все в порядке? – спросил я, когда оказался на расстоянии вытянутой руки. – Все хорошо?

Я хотел дотронуться дл плеча моего спутника, но он внезапно вскочил и схватил меня за руку:

-Вы видите их? – спросил он, уставившись на меня своими огромными и бешеными глазами. – Они пусты. Пуст вагон, а их души наполняет лишь грязь. Они не люди. Они оболочки. Роботы. Суррогаты.

Незнакомец начал вставать, тесня меня к стене.

-Мы не должны такими быть. Мы не такие. МЫ не оболочки. Покажите вашу душу, - он схватил меня ха воротник пальто и притянул к себе.

-Ахахах! – его смех тяжелым грохотом пробежался по вагону. Внезапно двери открылись. Мы прибыли на какую-то остановку. Я сразу же выскочил на перрон, чтобы не оставаться на едине с этим мужчиной. Двери вагона закрылись, и электричка укатила, унося с собой металлический смех незнакомца.

Перрон тоже был пуст. Ни кого. Лишь ветер карябал голый асфальт сухими серыми листьями. Он еще где-то неровно похлопывал открытой форточкой. Закрадывался под пальто, прогуливаясь по спине, словно по плацу, чеканя свой шаг, и спотыкаясь о бугорки мурашек. Я лелеял надежду, что хотя бы тут найду кого-нибудь. Но все было зря. Люди уже давно разбрелись по своим отсекам-квартирам, и пытались забыться в здоровом сне. Ведь кому-то завтра на работу, кому-то школу или детсад. Только один я слонялся по ночам, по этим широким безлюдным улицам. Что-то меня сюда звало, тянуло. Вырывало из привычного течения дня. Делало меня ночным человеком. Вампиром. Который боится показаться на свет. И не потому что тот испепелит его, как в сказках. А потому что будет видно пустую душу. На просвет, мое тело не покажет ни чего. Ровным счетом ни чего. Этого вот я и боялся. От этого и сбегал в ночь. Туда где нет света. И нет других людей. Нет ни кого. Ведь ночь -  черная. А черный это не цвет, это его отсутствие. Как и отсутствие чего-либо во мне.

Закутавшись в пальто, я пошел домой. До него было квартала два, а время уже было позднее, поэтому я ускорял шаг, начинал торопиться домой. А все из-за этого пассажира. Именно он вторгся, и что-то пошло не так. Что-то он разрушил своими словами. Улицы тонули во тьме. Фонари как всегда не горели. На улице было темно и пустынно. Как и у меня…

Я почему-то вспомнил слова того незнакомца. Пустые люди. Пустые души. Пустые улицы. Меня охватило уныние и страх, страх пустоты. Я шел в пустую квартиру, что бы проснуться пустым утром и в пустую провести день.

На небе сгущались темные свинцовые тучи, закрывая последние лучики свет: луну и звезды. Дождь вначале начал капать еле-еле. А потом влил со страшной силой. С присущей только дождю остервенелостью, желанием смыть все, в том числе и пустоту. Заполнить ее собой. Вот почему в последнее время выпадает так много осадков. Вот почему. Все больше пустого, все больше надо заполнить.

Я остановился. Капли дождя стекали по лицу. Почему мы так его е любим? Почему не любим, гулять под дождем? За что мы его боимся? Потому что мы пусты, и боимся, что он наполнит нас как пустой бокал. Капли текли по лицу, толи слезы, я даже не понимал что это. Я промок, но продолжал стоять. Я испытывал блаженство и уныние одновременно. Такую веселую грусть. Словно мне нравилось грустить.

Внезапно я сорвался с места. В темноте, в стене дождя, я не видел, куда несут меня ноги. Я шел, ощущая, как пустота идет за мной, крадется, словно разведчик, прячется за углами, мусорными баками, ларьками, но пытается не подать виду. Я шел быстрее и быстрее, пока не оказался на мосту. Пустота была сзади, но не смела подойти ко мне. Я это знал. Я это чувствовал. Чувствовал всем своим нутром. Может она боялась, может, ждала чего. А может, она должна быть только рядом со мной, напоминать, но не вторгаться.

Сквозь тучку проглянула блеклая луна, превращая капельки в светлые лучики. В падающие звезды. В звезды, которые падали на меня, словно указывали на мое тело своими чудными знаками. Я поднял голову к небу. Я напился светом и дождем. Оглянулся. Позади город, окутанный пустотой. Пустые и мрачные улицы. Дома с черными пустыми глазницами окон. Среди них, где-то там ведь есть и мой. Я не хотел об этом думать. Там люди, которых нет. Я их не вижу.

Встав на перила, я прыгнул с моста в реку. Я ушел из пустоты в неизвестность.