Глава 7. И звали его Иафет

Сережа навсегда запомнил тот вечер. Тогда он и узнал свою мать с другой стороны: его тихая робкая мама превратилась в самого дьявола. Он никогда не видел её такой – её глаза горели огнем и руки тряслись от негодования. Однако, даже в гневе она была прекрасна. Сергей не раз замечал, как на неё обращают внимание другие мужчины, что безумно бесило отца. И как только у него язык поворачивается назвать её жидовкой! Ну и что? Да, она, как оказалось, тоже еврейка, но это не изменит факт её красоты! К тому же, её мама тайно крестила, так что она не иудейка. Может поэтому она так набросилась на сына, потому что само напоминание о своем происхождении тяготило её.
- Ты не думал, что твои занятия носят бесовской характер? Все эти сефиры, алхимия! Лучше бы работу нашел!
- Он и обещал мне помочь с работой! – парировал парень.
- Где? На кафедре факультета евреелогии? – съязвила мать.
- Ты не понимаешь! Эта работа изменить меня и мою жизнь! Я не только найду работу, но и стану духовным человеком!
- Пытаешься купить духовность? Попридержи свою гордыню! Тебя ведь обманывают! Ко мне приходили следователи по твою душу!
- Если кто и обманывает, то это рекрутеры. Многого ли стоит их помощь? – Сергей покраснел, но на этот раз уже от злости.
- Ууф, дай передохнуть! – мама села на диван, тяжело дыша. – Устала я с тобой бороться. Поступай, как знаешь.
- Мамочка, тебе что, плохо? – испуганно спросил Сережа.
- Нет, всё хорошо. Просто немного закружилась голова.
«Странно, что она не упомянула о происшествии в банке». – думал горе-адепт, принеся матери воду, - «Меня чуть не убили в том здании, а она беспокоится о моих уроках по Каббале. Очень странно».
Обстановку разрядил зазвонивший вовремя телефон.
- Алло?
- Здоров, ботаник! Как дела? – спросил до боли знакомый голос.
- Ганзель, дружище! – радости Сергея не было предела, - Всё просто замечательно!
- Зачетно! Мы тут с Лукарти зависаем в «Хобгоблине». Не хош присоединиться?
- С радостью! Это на Третьем Сыромятническом? – лицо Сергея светилось от счастья.
- Совершенно верно! Мобилу мою знаешь, если че звони!
- Окей!
- Собрался куда-то? – испуганно спросила мать.
- Мам, это друзья. Предложили посидеть.
- Где?
- К хорошем кафе в спокойной обстановке.
- А что за друзья? - мать немного расслабилась.
- Ганзель с Лукарти. Лукарти, мам, моя девушка. Она очень хорошая.
- Гензель и Гретта. - вздохнула мать. - Девушка... Это хорошо. Ладно, иди уж. Но недолго, сынок. Я беспокоюсь, и разговор не окончен.
- Не волнуйся. Мы поговорим, - сын на прощание махнул рукой.

До «Хобгоблина» он добрался всего за полчаса. Ганзель с Лукарти ждали у барной стойки.
- Явился! – довольно гаркнул гот – Я же говорил, он придёт, Лукарти!
Девушка насмешливо фыркнула.
- Не бери в голову, ботан! Ты ей понравился. – шепнул неформал. – Так-с, ну чё, заказывай что хочешь: пиво, коктейль, водку.
- Водку не пью. А вот пиво возьму.
- От это правильно! Я тоже пивас возьму. – Ганзель дружески подмигнул Сергею. Сергей мысленно улыбнулся – как он скучал по ним. И как ненавидел лекции профессора Зильберштейна! Ничего не понятно. Вернее, сначала все было понятно, но потом его лекции стали неинтересными и бессвязными. «Не понимаю, что они в нем находят, в этом проходимце?» - угрюмо думал Сергей.
-Э, Серег, ты куда уплыл? – парень получил легкий щелбан по лбу и очнулся: его звал Ганзель.
- А… Это я так просто задумался. – Сергей смутился.
- Ты что-то странно себя ведешь в последнее время. – задумчиво сказала Лукарти, - Ты совершенно потерял интерес к лекциям учителя Мойше. В чем же дело, Сережа?
- Его лекции совершенно бессвязные. Я думал, меня научат справляться с даром предвидения.
- Не всё сразу, приятель! – прыснул Ганзель. – Нас-то с Лукарти он кое-чему научил.
- И что вы умеете? – осведомился нерадивый ученик. Ганзель с Лукарти переглянулись.
- Я умею использовать энергетику кладбищ. – гордо ответил Ганзель.
- А я – переносить свои фантазии из подсознания на полотна без красок и кисточек. – серые глаза Лукарти стали практически черными.
Все трое почему-то замолчали. Прошло несколько секунд. Неловкое молчание прервал Сергей своим сдавленным смехом.
- Да вы просто Люди Х какие-то! – Серега загоготал.
- Тихо, Сереженька, тихо  – Лукарти прикрыла ему рот мягкой, но сильной ладонью.
Опять помолчали.
- А кстати, как вас обоих зовут по-нормальному? – понизил голос Сергей.
- Я – Федор Попов, родился 8 июля в 1986, коренной москвич! – Ганзель отвесил поклон.
- Я – Ирина! – шепнула Лукарти, - Бухвостова Ира, 13 августа 1989, тоже москвичка! Трое друзей тихо рассмеялись.
- Ах да, чуть не забыл! – спохватился Федя. – Мойше просил передать тебе имя.
- Имя? Какое имя? – недоуменно спросил Сергей.
- Ну как! Твое кодовое имя. Открывай конверт. Сережа, с опаской взглянув на товарищей, вынул конверт из кармана Федора-Ганзеля.
- И что там? – одновременно спросили друзья.
- "Иафет". – произнес Виноградов, рассматривая цветной лист в конверте. – Тут на обратной стороне какая-то карта. И там правда была карта с изображением отдыхающего рыцаря на кровати, под которой был спрятан один меч, а три других угрожающе висели клинками вниз. Казалось, ещё чуть-чуть и они вонзятся рыцарю в живот так, что тот навеки заснет.
- Не честно! – обиделся Ганзель, - Тебе дали еврейское имя!
- А в чем разница? – поинтересовался Сергей.
- А в том, что нам дали тематические. – засопел Федя. – Еврейские даются только особо приближенным.
- Бред какой-то . – рассмеялся Сергей.
- Нет, не бред… - Ира-Лукарти запнулась. – Мое имя образовано от английского “look art” – «смотреть искусство». Федю назвали Ганзелем из-за того, что он на кладбище укрылся от обижавшей его мачехи. На том же кладбище он и приобрел свои способности.
- Знать бы, что означает это имя - "Иафет". – задумчиво произнес Сережа.
- А не пойти бы нам гульнуть? – весело поинтересовался Ганзель.
- Я не против, – ответил новонареченный адепт.
- И я, – улыбнулась Лукарти.
- Счет, пожалуйста! – Ганзель подозвал официанта.

Вечер был проведен на славу. Сначала они пели песни, потом Лукарти играла на гитаре. Позже Ганзель прокатил их двоих на своем «Индейце» - байк был что надо. Ну и, как всегда, Сергей проводил девушку до дома. Вернулся он очень поздно. Но едва он переступил порог, как услышал мамин плач.
- Маам, что случи… - хотел, было, Сережа спросить, как вдруг на столике рядом с кроватью нашел карту, такую же странную как у него. На кровати лежала мама и плакала. Взяв в руки карту, он обомлел: на ней была нарисована женщина, плачущая в собственной постели на фоне расположенных горизонтально девяти мечей на стене. «Знай, своё место, сучка!» - вот, что было написано на «рубашке» той карты.