Глава1

Над огромной зеленой планетой поднимался желтый шар.
Он наливался силой и переливался всеми оттенками желтого: от желтой пастели до самого насыщенного цвета золота инков, но на этом его мистическая красота не заканчивалась.
С другой стороны планеты поднимался диск поменьше, но ничуть не уступающий по красоте. Он был от тёмно-синего до призрачного голубого, и все это на фоне абсолютно прозрачно-невесомых серебристых облаков, которые как волшебным газовым шлейфом окутывали это чудо. Чудо под названием Фрезия!
В книге по новейшей истории написано: Фрезия – «Цветки переливаются всеми цветами радуги: от бледно-розового до голубого... «Фарфоровая» структура лепестков фрезии придаёт её соцветиям трогательную нежность. Фрезия символизирует молодость, доверие, безмятежность...» наверно те, кто первые высадилась на эту планету, увидев это завораживающие чудо, решили сильно не мудрить. Так планета стала Фрезией. Ночью же гордо выплывали два спутника: один серебряно-чистый в своем сиянии, другой -  черный подобно Обсидиану. В книге по геологическим раскопкам можно прочитать что это «…магматическая горная порода, состоящая из вулканического стекла при очень низком (до 1%) содержании воды». Как там, на небосводе этой прекрасной, но всеми Богами забытой дыры, появилась эта красотка, для всех осталось загадкой. День здесь больше на десять часов, а ночь состоит ровно из двадцати двух часов. Точная причина этому неизвестна, но предполагается, что это связано с частотой вращения Фрезии вокруг своей оси.
Когда то, так давно, что про это стали забывать даже те, кто хранит легенды, на далекой синей планете жили люди. Много, много людей.
Но так случилось, что в людях желания пересилили возможности, и мир стал умирать. Сначала у них начали выходить из строя установки, питающие планету светом и теплом, потом стал изменять направление поток океана. Как же он назывался? Гольфским? Гольфской? Гольфстрим! И планета стала замерзать, отдавая все своё тепло не поверхности, а упуская его вверх, сквозь огромные озоновые дыры. И тогда люди испугались и начали искать пути спасения. Но спасения не было. Они уже упустили свой шанс. Уже почти половина населения Земли погибла по разным причинам. Кто-то от холода, кто-то от голода, кто-то от поднявших свою голову заболеваний. Пандемия уже смело шла вперед, к уцелевшим. И тогда наконец-то перестав делить мир, люди объединились и стали строить масштабные, межгалактические автономные станции, отчаянно щедро используя оставшиеся ресурсы. Эти станции вылетали, переполненные испуганными людьми, один за другим погружавшимися в анабиоз. Так было легче, исходя из того, что прокормить всех было невозможно, а на солнечных батареях в анабиозом сне продержаться все же легче. На момент поднятия последних станций кора земли, будучи спаянной льдом, стала очень сейсмически подвижна. Будто земля все еще наказывала их, она стала большими изломами крошиться и с шипением обрываться вниз, к ядру. Много кораблей так и не смогли начать взлет, сгорев. А те, кто улетал, не знали куда или к чему они летят. Семьдесят два корабля смогли вырваться. По тысяче человек в каждом. Слишком поздно люди поняли, что работая сообща, они могут достичь большего. Непозволительно поздно.
Все корабли полетели в разных направлениях с возможностью прислать сообщение, если один из них первый найдет планету, пригодную для жизни.
Мы нашли планету. Нам повезло. И как было обещано, вот уже почти на протяжении более полутысячи лет мы шлем свои координаты в эту пугающую непроглядную тьму. Каждый раз всматриваясь в нее, мы размышляем, что же выйдет из нее? Чего же нам ждать?
***
Я добежал до кромки озера. Оно лежало, как жемчужина, слегка притрушенная кустиками-ресничками на том, другом берегу. А здесь берег был пологий, и оно смотрело на меня своим загадочным оком, то ли притягивая, то ли отталкивая. Я склонился над водой, взмутил ее серебристо-сиреневую гладь, будто сердясь на нее. Потом задрав свою голову в небо к этим светилам-старожилам, я во всю силу своих легких прокричал так ненавистное мне мое имя.
-Нейдин!!!
После, не глядя раскинув руки, я со всей молодой дури рухнул в эту зеленую сочную, но острую на ощупь траву. Я знал, что пораниться здесь очень легко, но мне было все равно. При падении мои отросшие волосы светлой волной упали на лицо, мешая смотреть вверх.
Смотреть и думать...
Но я все равно не двигался, давая своим мыслям течь в том направлении, какое они сами выберут, по наитию. Часто так и случалось. Я находил решения, не сидя в лабораториях, а валяясь здесь. Знание, казалось, спокойно само по себе вплывало мне в голову. А я тихо лежал и, словно через тонкое льняное кружево с рыжими всполохами, смотрел в эту высь…
Со временем нашей жизни здесь с людьми стало что-то происходить. Плодоносная планета, что с щедростью матери родит урожай за урожаем, выводимый прилетевшими с нами селекционерами, прямо диву даешься. Почему же тогда постепенно люди перестали рождаться естественным путем? Поколение за поколением, все репродуктивные особенности женского организма стали вырождаться, унеся с собой и возможность женщине рожать самостоятельно. Сначала нам помогали капсулы, в которых введенные в анабиозное состояние женщины, могли доносить плод. Но со временем и эту возможность мы потеряли.
Если говорить совсем простым языком, то органы, которые изначально были предназначены для продолжения рода, постепенно становились рудиментарными. Сейчас функция, которую несли рудиментарные органы, будучи нормально развитыми у моих предков, на данный момент сильно ослаблена и в недалеком будущем будет утрачена навсегда.
Мы проверили все возможные варианты: вода, воздух, земля. Облазили горы, брали заборы пород и атмосферы со спутников. Но результатов нет, ничего нет! Это просто какая-то чертовщина.
И вот я, молодой и подающий все надежды, которые только можно подать, генетико-микро-биолог, по совместительству врач, на все руки от скуки, буквально надежда и опора, ранним утром в очередной раз сбежав с очередного дежурства, смотрел на самое красивое, что здесь есть. Рассвет! Рассвет на моей родной Фрезии.
И ждал. Потому, что знал: ответ снова придёт…
Днем здесь тепло, но не обжигающе; ночью прохладно. А вот под утро наползает какой-то серебристо-черный туман, который только клубится, но не оседает. Он пугал. Пугал до чертиков. Какие-то звуки, скрежет, щелчки. Когда только нашли эту планету, сразу послали разведывательную капсулу, которая бороздила просторы этой планеты на предмет опасности месяца с два. И только убедившись, что людям ничего не угрожает, была дана команда на спуск. Туман стал появляться позже. Значительно позже. Мне всегда казалось, что из этого тумана меня шёпотом зовут:
-Нейдин! Иди сюда! Услышь! Отзовись!
У меня мурашки по спине от страха табунами бегают, когда такое слышу.