Неправильно застегнутая пуговица Часть 1

                СМЕРТЬ СУЩЕСТВУЕТ НЕ КАК ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ
                ЖИЗНИ, А КАК ЕЕ ЧАСТЬ.
                Харуки Мураками

- Возможно, это тебя ни капельки не волнует, но ребенок должен видеть отца хоть изредка! – язвительно процедила она – Но, конечно, кому я это говорю! Ты вообще помнишь, что у тебя сын есть? – ее речь была растянутой, с сильным ударением на словах "помнишь" и "сын". О, как же его раздражала эта ее манера тянуть слова. Хотя, в последнее время его стало раздражать в ней абсолютно все. Как женщина может так не ухаживать за собой? Ребенок! Их отпрыску уже 7, а не 2. А она так и не сбросила лишние килограммы после беременности. И эта раздражающая родинка на верхней губе. Она всегда прыгала в такт  речи своей хозяйки. Помниться, раньше, он обожал эту ее родинку. Наверное, потому, что раньше она не устраивала ему сцены каждый раз, когда он приходил домой.
- Ты меня хоть иногда слушаешь? – она повысила голос. Он отвлекся от ее родинки и попытался придать лицу хоть капельку серьезной увлеченности темой разговора. Не удалось.
- Слушай – со вздохом ответил он, пытаясь достучаться до остатков здравого смысла у нее в голове. – Ты контролируешь каждый мой шаг. Моя секретарша давно уже поняла, что главная ее обязанность это составлять подробный отчет о моих действиях за день. Ты засекаешь время за которое я должен дойти от стоянки авто до дома. Заметь, любимая, я все делал, что бы тебе было спокойно и хорошо  – он выдержал паузу – Я ровно одну ночь не ночевал дома, из-за проблем на работе. О которых (с этими словами он поднял палец вверх) тебе уже доложила моя секретарша, и ты устраиваешь мне  разгон такой, будто я пропал на неделю.
Она ненавидела этот его спокойный тон. Человек, которого нельзя вывести из себя. Как он руководит людьми, если не умеет даже голос повысить? Слабак. За что она его любит только? Ему следует дорожить ею: примерная жена, досталась ему совсем девочкой. Дальше поцелуев ни с кем ни-ни! Разве напрасно она ждала своего принца, который, по достоинству должен был оценить все ее качества.  Да, ее нужно на руках носить. А он? Строит из себя бедненького-несчастненького, загнали его в угол. Хорошо, что муженёк еще у нее под каблуком, а то много охотниц на таких "бедненьких" найдется.
- Работа не волк – безапелляционно парировала она – А нормальные мужчины вечера дома проводят, с семьей - продолжала его благоверная.
Как же утомительны эти бесконечные разговоры. Он терпеть не может ругаться с ней. Проще сразу со всем согласиться: она тут же перестанет нервничать, пилить его. В который раз он обещал себе, что уж сегодня-то он скажет свое мужское слово! Все напрасно. Каждый раз, когда она закатывала очередную истерику, ему хотелось либо сбежать, либо любым способом заставить ее замолчать. Он оправдывал это трудным периодом и нехваткой поддержки. Впрочем, поддержку он уже нашел. Однако хотелось бы ее еще и в семье иметь. И не пришлось бы тогда отправляться на поиски. Боги, как же назойливо она жужжит. Нет, это невыносимо.
- Хорошо, хорошо – он  шутливо поднял руки вверх – Я виноват во всех смертных грехах и готов искупить свою вину – он мягко улыбнулся – Хочешь, я приготовлю нам ужин?
- Какой прок наготавливать столько еды? Все равно никому не надо. Вчерашнюю поедим – она плюхнулась на кресло напротив и, нажав кнопочку на пульте, сосредоточила все внимание на экране новенькой плазмы.
Он выругался. Тихонько конечно. Что бы сын не услышал. Все это положение становилось невыносимым. Плотно сжал руки в кулак. 7 лет уже. Нет, она не всегда была такой. И он по-прежнему ее любит, даже сейчас. И все  чаще вспоминает, какого это было – раньше. Он взял себя в руки, подошел к шкафу и, достав спортивную сумку, начал собирать вещи на тренировку. Через пару десятков секунд послышался ее голос:
- Не ходи ни куда сегодня – тон перестал быть безапелляционным, но голос
по-прежнему оставался грубым.
-  Почему? – абсолютно спокойный тон, ни малейшего раздражения. Даже кулаки уже не сжаты.
- Сегодня праздник у меня профессиональный  – не поворачивая голову от экрана, сказала она – Диплом юриста, как ни как, есть. Если ты еще хоть что-то помнишь.
"Ты никогда им не работала" – с вновь появившимся раздражением подумал он – "И знаю я эти твои праздники. Мышь повесится от скуки – пялиться в телик сутки. Велик отдых!" А вслух сказал:
- Хорошо. Как мы проведем его? Пойдем всей семьей в парк гулять или, возможно, поедим за город на пикник с Щавельевыми? Они приглашали.
Дверь на кухню приоткрылась и высунулась голова семилетнего Сашки:
- Мам, на пикник! Выбирай пикник! – послышался громкий шепот – Ну, пожа-а-алуйста!
- Никуда я с ними не поеду! – в ее голосе послышались капризные нотки. Вы когда-нибудь слышали капризный бас? Прескверное зрелище. – Я с этой крысой Мариной больше никуда не пойду. Ей только бы кости всем перемывать. Она окрестила меня "пампушечкой". Подруга называется! А я уже на целых полтора килограмма похудела, между прочим.
"Но ты по-прежнему пампушка" – мысленно вздохнул он.
Женушка быстренько вскочила с дивана.
- Вот ты скажи – требовательно сказала она – жена у тебя хорошенькая?
Он  серьезно обсмотрел ее фигуру: ноги, как два столба молоденького вяза, живот..не в три складки, конечно, но  настолько далекий от идеала, как Москва от Парижа, широкие бедра, раздражающую его родинку, но по-прежнему аккуратное личико и снова мысленно вздохнул, а в слух сказал:
- Ты как Венера Милосская у меня.
Это сравнение ее удовлетворило.
- Эдак завернул – прищурила один глаз она – Прям идеал у тебя? Ха! – довольно улыбнулась она.
Да, ему тоже кто-то пытался доказать, что Венера – идеал женской красоты. Но этот идеал никак не мог уложиться у него в голове. Широкие бедра, толстые ноги – пожалуй, этим-то и была его благоверная похожа на Венеру. Только животик у последней был поменьше. Еще одним сходством женушки с древнегреческой статуей можно было заметить отсутствие рук. Их наличие, как факт не оспаривалось, но вот применения их, особенно в хозяйстве, не нашлось.
С этими мыслями, он закончил собирать сумку, и, не обращая внимания на возобновившуюся истерику жены, вышел из дому, громко хлопнув дверью. Сосредоточив в этом хлопке всю накопившуюся злобу и раздраженность.
Помедлив сразу же спускаться с лестницы, он отряхнул с головы хлопья побелки, которые обильно посыпались после его смачного хлопка дверью и выругался. Вслух. А после, с юношеским задором съехал по перилам лестницы на первый этаж.
Холодный  ночной воздух встретил его у подъезда – не самое лучшее  время для прогулок по городу. В такой час, улицы их маленького городка уже почти опустели. Маленькие люди, привычно торопившиеся домой, уже давно достигли своего конечного пункта, что бы завтра утром снова торопиться – теперь уже на работу.  Иногда ему казалось, что этот круговорот нескончаем. Однако, похоронное бюро, на фасад которого смотрели окна его офиса, убеждало в обратном.  Рано или поздно каждый ставит точку в своем привычном круговороте. Вопрос только: когда? И каким образом?
- Хотя, каким образом, это не принципиально важно – пробормотал он, но тут же, мысленно возразил себе «Нет. Все-таки важно. Не хотелось бы гнить в канаве»
Такие нетипичные для человека его возраста и положения мысли, теперь частенько посещали голову ..ти-летнего Максима Петровича, Максима, Макса,– нужная форма выбиралась в зависимости от ситуации – бизнесмена, семьянина, мужчины в самом расцвете сил. С некоторых пор, в бардачке его машины появился пистолет. Помимо теперь уже необходимой самообороны, еще одной причиной были  эти глупые мысли, навеваемые похоронным бюро и крепко заправленные все теми же большими неприятностями. Огромные долги его небольшой фирмочки давно превысили даже теоретически максимально возможные суммы прибыли. Дело принимало настолько серьезный оборот, что всегда уверенный и веселый Максим Петрович, стал раздражительным и крикливым Кактусом Максимовичем или просто Кактусом для всех подчиненных.
Выйдя со двора, он остановился в нерешительности – куда иди? Или ехать...Блин.. Машина в ремонте.
Сосредоточиться и окончательно решить чего он сейчас хочет, ему мешал назойливый звук. Это пищала скрипка. Недалеко от того места, где стоял Макс, уютно примостившись на бордюре, сидел старик и ужасно фальшивил на скрипке. Встреть Макс его на улице – ни за что бы, ни признал  в нем уличного музыканта-попрошайку. Старенький, но очень аккуратный, серый пиджачок, когда-то белая, но уже посеревшая от времени, накрахмаленная рубашка – он напоминал скорее какого-нибудь председателя совета ветеранов, чем бродягу. «Это невозможно терпеть – мысленно пробурчал Макс и крепко выругался, тоже мысленно. – И как его еще не вышвырнул отсюда никто ...» Однако, прохожие полностью игнорировали старичка и музыка, казалось, им абсолютно не мешала. Они всего лишь ускоряли шаг и резво пробегали "громкий" участок тротуара. Единственным существом, явно разделявшим негодование Максима Петровича, был черный кот, сидевший на другой стороне тротуара, прям напротив музыканта. Он брезгливо морщил мордочку, отворачивался, словом делал все, что бы показать свое негативное отношение к происходящему. Но не уходил. У нашего героя не было ни малейшего желания умильно наблюдать за этой картиной -  он хотел спрятаться от ужасного звука, решить чего он хочет или хотя бы найти уютное местечко и спокойно посидеть за чашечкой кофе в тепле – на улице стоял сильный туман и дул холодный осенний ветер. И он уже собрался было перейти на другую сторону улицы, как поток людей (откуда? Улица только что была абсолютно пустой) повлек его за собой как раз мимо старика. Эксцентричная дамочка с фиолетовым зонтиком, явно жутко спешившая, грубо оттолкнула его, в тот самый момент, когда  он пропускал мимо себя мамашу с коляской. Макс почти потерял равновесие, зацепил туфлей что-то твердое, но устоял на ногах. Уже опомнившись, он понял что «чем-то твердым» была шляпа старика, куда он собирал скудные пожертвования за свою игру – монеты рассыпались на проезжую часть. Максим Петрович только хотел сделать вид, что это совсем не он во всем виноват, а скажем, мальчишка, что был в двух шагах или кто-то другой, как заметил, что старик очень серьезно и даже враждебно на него смотрит. Несколько прохожих тоже остановились. Тут, ему почти удалось сделать ловкий маневр, и скрыться в толпе, как он заметил еще один взгляд. Тоненькая блондиночка с неестественно длинными ресницами с любопытством рассматривала его. Макс остановился. Одернул куртку и не спеша подошел к старику, не отрывая взгляда от заинтересовавшей его блондиночки. Эффектным жестом он извлек из кармана бумажник и, взяв наугад несколько купюр, протянул старику.
- Прошу меня извинить – не отрывая взгляд от уже смутившейся  девушки, обратился он к музыканту. – И можешь не благодарить дедуля – засовывая бумажник во внутренний карман, перебил он уже шепотом, хотевшего что-то ответить скрипача. И тот всего лишь молча ухватился за его руки и крепко пожал их.
В искусстве соблазнения девушек Максим был знатоком, ценителем и истинным гурманом. Уже через пару минут разговора у него был номер красавицы и обещание поужинать. Абсолютно довольный собой и напрочь забыв о старичке он полностью увлекся разговором с блондинкой. В реальность его вернул звонок телефона:
- Масик, ты где? Я же жду тебя, ты помнишь? Опять твоя тебе истерику закатила? – проворковал в трубке женский голос.
-А? Да... – растерялся от неожиданности наш герой – О....ну как же, как же...я уже еду! – ответил поспешно он и положил трубку.
- Тебе нужно идти – расстроенно пропищала красотка.
- Малыш, дела..Знаешь, я так устаю от них...Давай завтра расслабимся вместе. – он улыбнулся – Я тебя наберу – и поцеловав ей ручку, быстро отправился в сторону парковки.
Уже придя на место, он вспомнил, что его машина в ремонте. Хотел было вызвать такси, но не обнаружил у себя бумажника.
- Ах, ты ж музыкантишька! – обратно он вернулся за считанные минуты, но старичка уже и след простыл.
Что ж, от возвращения домой его спасла вредная, как он считал ранее, привычка класть мелочь в карманы. Пнув в сердцах урну и крепко выругавшись, Максим Петрович  пошел на автобусную остановку.

***

Она вздрогнула от громкого хлопка дверью.
- Правильно, выбей еще дверь! – крикнула ему в след, но этих слов уже никто не услышал. Они утонули в мягких коврах, которые, казалось, занимали все место в квартире. Помедлив, она тяжело встала с дивана, подошла к комоду, открыла верхний ящик. Там лежали мелкие побрякушки. Расстелив на полу клеенку, она вытрусила содержимое ящика и принялась заново все аккуратно раскладывать. Эта монотонная работа ее успокаивала и помогала мыслям не бежать тараканьей кучей, а неспешно идти друг за другом.    Так она привыкла дрессировать свои сумбурные мысли - тараканы.
- Сравнил с Венерой, значит, красивой считает – она довольно поерзала на месте – А для женщины главное что? Для мужа красавицей быть. На всех остальных плевать. Только вот эта крыса Маринка еще все настроение испортила  – внезапно она замерла – А что если он мне врет? – на лицо тут же набежала тучка – Конечно! Нашел себе уже кого-нибудь и ему все равно, как выглядит жена. Буркнул, что бы не приставала и только. Может, он даже с Маринкой…ах!
Швырнув в сердцах очередную безделушку, она вскочила на ноги. Как же она раньше не догадалась. Да, Маринка же всю жизнь Сереге изменяет. А как-то она сказала. Что не прочь бы с ее Максом закутить. В шутку сказала. Но ведь в каждой шутке есть только доля шутки!
В отчаянии она бродила по дому, бралась то за одно занятие, то за другое и почти тут же бросала. Последним толчком для взрыва стал вопрос семилетнего Сашки:
- Мам, а папа скоро придет? Мы конструктор должны были собирать. Он обещал!
- Какой тебе конструктор! – закричала она – Ты уроки сделал? Завтра опять двойку принесешь! А мне потом на собрании выслушивать – продолжала она – Марш в свою комнату уроки делать! И не кривись. Твой отец на собрания не ходит, и краснеть мне приходится!
Сашка надулся и нехотя поплелся в свою комнату.
Она плюхнулась в кресло и начала переключать каналы. Слезы непроизвольно полились из глаз. Что бы Сашка не услышал ее рыдания, пришлось сделать звук на максимум. Ей повезло попасть на тот канал, где шел какой-то мыльный сериал, и шла сцена похорон. Все рыдали. Поэтому ее всхлипы перебивались воем над усопшим любимым главной героини.
Зазвонил телефон.

***

Через 30 минут Максим Петрович уже стоял на пороге квартиры, которую лично купил и обустроил. Хозяйка явно его ждала – свет был приглушен, терпко пахло ароматическими палочками, а сама она, в легком шелковом халатике встречала его у порога. Обычно такое начало предвещало романтический ужин и ярким, не менее романтическим, продолжением.
- Мой Ма-а-асик – довольно протянула она, подставляя губы для поцелуя – Пришел мой котенок.
- Приве-ет, Сашаа– целуя ее  и подражая умильно-ласкательной интонации ответил он, отмечая про себя, что сегодня ароматические палочки воняют как никогда. А ведь он просил уже ее. Предупреждал, что терпеть не может эти восточные запахи. «Уж ладно – миролюбиво подумал он, оглядывая вкусный ужин на столе – сегодня это можно потерпеть»
Однако, вечер у Максима Петровича явно не задался с самого начала. Все словно сговорились портить ему настроение и испытывать терпение – и Саша не стала приятным исключением. Начав со словесной перепалки, они закончили киданием друг в друга малосольных огурцов. Окончательно разозлившийся, наш герой гордо удалился, прихватив из бара бутылку виски – запивать своё горе. Конечно, лавочка в соседнем дворе не было пределом его мечтаний в этот вечер. Но бутылка виски – была именно тем, в чем он нуждался. Опустошив ее до дна, он проверил все карманы, даже внутренние, нашел нужную сумму для проезда в автобусе и отправился домой.
***