На рынке в Кемере

                На рынке в Кемере
                Июнь 2015 г. Начало месяца
      (Из турецких зарисовок Николая Петровича)

    Как-то однажды в обеденный полдень бежал Николай Петрович по несусветной жаре в супермаркет. Надо было купить бутылку айрана и батон турецкого хлеба. И то и другое, Петрович об этом знал, были здесь отменного качества и такого же вкуса. В двухзвёздочном отеле небольшого курортного городка Кемер, куда они поселились с женой вот уже во второй раз подряд, были только завтраки и ужины. Хотя в этом был определённый смысл, можно было похудеть и оздоровиться одновременно, но был и существенный минус - жрать от этого хотелось не меньше. Поэтому вместо полноценного обеда решили ограничиться айраном и хлебом. На этом можно было ещё и сэкономить, потому что и то и другое стоили здесь одну лиру. А деньжат в этот раз у Петровича было в обрез, к тому же оздоровительная сауна сожрала их большую часть. Но когда тратишься на себя, на своё здоровье, редко когда возникает сожаление.
    В полдень жена Петровича из номера старалась не выходить, жару она не переносила. Николай Петрович, наоборот, жару не просто переносил, он её любил, и лишний часок на солнцепёке доставлял ему только радость. Поэтому в обед за провизией ходил всегда он, но не обижался на супругу, потому что имел от её этой слабости двойную выгоду: и наедине мог побыть, и прожариться на солнцепёке как следует.
    Он уже приближался к супермаркету, который находился бок о бок с мечетью, когда обратил внимание на местных турок, тащивших на себе тяжёлые пакеты с продуктами. Выходили они с тыльной стороны мечети.
  - Надо разузнать, что у них там? - заинтересовался Николай Петрович.
    В том, что теперь очень часто торговые точки в турецких городах  располагаются рядом с мечетями, он ничего предосудительного не видел. Лет пять назад, отдыхая в Сиде, он был этому несколько удивлён, если не сказать больше. Однажды, как обычно, по самой жаре пешком он решил наведаться в ближайший к Сиде городок Манавгат. Этот населённый пункт не был курортным местом, в нём жили обыкновенные турки. Двое из них, сидевшие на табуретках прямо на тротуаре,  предложили Петровичу почистить браслет от его часов. Простодушный Петрович отдал им свои часы, и смог вернуть их обратно только за пять евро. Хорошо что они не почистили вместе с браслетом ещё Петровичу и лицо…
    Так вот в этом самом Манавгате находилась мечеть, самая большая на анатолийском побережье, что, заметьте, не сделало некоторых его граждан более добропорядочными. Возле неё Петрович неожиданно и оказался. Он был не прочь зайти внутрь этого грандиозного сооружения с четырьмя высоченными минаретами по бокам, но слишком короткие на нём были шорты. Пока  Петрович соображал, как выйти из положения, из мечети, а точнее, из цокольного её этажа, стали выходить турки, таща в руках полные пакеты снеди. Они подходили к своим машинам, ставили пакеты в багажник и преспокойненько уезжали.
  - Что за ч..рт, - подумал Петрович, - что это у них там?
    Каково же было его удивление, когда, войдя в раздвижные двери цокольного этажа, он вдруг обнаружил за ними огромный супермаркет. Очень приличный и с подходящими ценами, недаром местные турки отоваривались там. Совершили потом в нём основные покупки и Николай Петрович с женой: и для себя, и для друзей, и для родственников. Побывали они потом и в самой мечети. Всё в ней оказалось демократично и ненавязчиво. На входе всем выдавали парео, чтобы можно было прикрыть колени, а женщинам, к тому же, ещё платки на голову. Всё это делалось приветливо, вежливо, и главное – бесплатно. Внутри мечеть оказалась потрясающе красивой: с огромными коврами ручной работы, устланными по всему полу, и с невероятно красивыми росписями на сводах и стенах. Петрович даже купил там себе Коран на русском языке. Потом, дома, он с интересом его читал.
    Так вот в Кемере Николай уже ничему не удивлялся, а потому смело двинулся навстречу нагруженным туркам. Да и синие шорты с нарисованными пальмами, купленные им по случаю за восемь баксов в Египте, которые красовались теперь на нём, были подлиннее прежних. Пройдя метров сто, Петрович набрёл на местный продуктовый рынок. Чего там только не было: огурцы, помидоры, черешня, клубника, абрикосы, сливы…и ещё много-много чего. Всё было свежее, как говорится - с пылу с жару, то есть, только что сорванное с куста или собранное с грядки. Особенно удивили Петровича помидоры – розовые, пузатые и пахли они, как в далёком детстве. То, что сейчас продают на наших рынках и в наших магазинах, помидорами назвать нельзя. На вид они, вроде как и помидоры, а укусишь, во рту сразу образуется какое-то жидко-травяное безвкусное месиво. А здесь аромат их сшибал с ног. Местные покупатели тоже не обходили эти прилавки стороной. Они останавливались напротив терриконов с помидорными кругляшами и лихо торговались с продавцами. Пустым не уходил никто. Стоили эти чудесные овощи от половины до полутора лир за килограмм. То есть на наши деньги – максимум тридцать рублей.
    Петрович остановился напротив загорелого пожилого турка и стал разглядывать его товар.
  - Лэ-зет-ли, лэ-зет-ли (вкусно, вкусно), - забубнил турок, расхваливая свой товар. Он брал по очереди один помидор краше другого и совал их под нос Николаю Петровичу, и пока Петрович, оторопевши соображал, что ему делать, турецкий загорелый фермер изловчился и всунул ему в руки один такой красавец. Николай машинально вытер тёплый овощ о свои восьмидолларовые штаны и также машинально его укусил. Вкус был отменным, как детстве, Петрович не ошибся. Он жевал и впитывал в себя все необыкновенные соки и ароматы этого овоща.
    Но тут турок-фермер словно спохватился и выхватил помидор из рук незадачливого Петровича. Николай оторопел, неужели он сделал что-то не так? Тем временем загорелый пожилой продавец достал из-под прилавка солонку, от души посыпал солью укушенный помидор и вернул его обратно. Оторопелый Петрович на автомате снова его укусил. И это, конечно же, была уже песня. Николай никогда не ел таких помидоров: ни в детстве, ни до детства…
    Возле пожилого турка тем временем собралось несколько других продавцов, и они с интересом наблюдали за происходящим. Петрович доел помидор под их одобрительные возгласы и купил себе два Кг розовощёких красавцев. Заплатил он за них три лиры. Потом он ещё купил черешни, самой лучшей на рынке, килограмм клубники, которая пахла так, что аромат её проникал через бумажный пакет, в который продавец её насыпал, полкило абрикосов и кило персиков. После этого, уже на выходе, он купил бутылку разливного айрана и лаваш.
    Целый час они пировали с женой на балконе своего двухзвёздночного отеля. Наелись так, что не пошли на ужин. Николай Петрович  переживал только, что не попросил сольцы у продавца помидоров.
  - Без неё вкус не тот, - горячился он.
  - Будет с тебя, - успокаивала его жена, - что тебе массажист сказал – употребляешь много соли, вот и остеохондроз разыгрался.
    Петрович соглашался, но соль не есть он решил уже дома, а не здесь, здесь же, да с помидорчиками…  От этих мыслей слюна сама собой набиралась ему в рот.
    За неделю до отъезда Николай снова посетил Кемерский рынок. Оказалось, что работает он только по понедельникам, а в другие дни там обычная автомобильная стоянка. Самолёт Петровича вылетал в воскресенье, а это означало, что посещение рынка будет крайним. (У Петровича старший брат лётчик).
    Николай сразу отправился к знакомому прилавку. Пожилой турецкий крестьянин, узнав его, обрадовался. Он заулыбался Петровичу, как старому знакомому, и протянул ему бумажный пакет. Николай стал выбирать самые красивые, самые пахнущие помидоры и аккуратно укладывать их на дно пакета. Прежде чем положить очередной овощ, он тщательно его обнюхивал, закрывая при этом глаза от удовольствия, а когда открывал их, то цокал языком. Положив пять штук, Петрович протянул наполненный пакет продавцу. Тот взвесил его и добавил ещё один помидор. Взял он с Петровича всё те же три лиры. Получив пакет обратно в свои руки, Николай на минуту задумался, а потом решился. Жестами он стал показывать турку, как сыплется из солонки соль, как жуются и проглатываются помидоры. Пожилой крестьянин сперва ничего не мог понять, но потом его осенило, и он полез под прилавок. Достав оттуда солонку, он протянул её Петровичу. Николай продолжил жестами и мимикой показывать, что ему надо лишь немного отсыпать из неё, но турок замахал руками. Пришлось забрать солонку целиком и положить её в пакет с помидорами.
  - Тэшекюр эдерим (большое спасибо), - поблагодарил Петрович продавца и добавил, - чоп лэ-зет-ли (очень вкусно).
    Пожилой турок засмеялся, а его соседи зааплодировали.
    Только к вечеру, уже наевшись до отвала чудо овощей, Петрович вдруг понял, что не сможет вернуть солонку её хозяину.
  - Следующий рынок в понедельник, а самолёт у нас в воскресенье, - говорил он жене, волнуясь, - получится, что мы обманем, пусть и не намеренно, турка-земледельца.
  - Ничего страшного, - успокаивала его жена, - заберём солонку с собой в Россию, а на следующий год, даст Бог, вернём её обратно.

    P.S.
  - Теперь, после сбитого самолёта, эта солонка, может оказаться трофеем, - невесело пошутил недавно мой друг.
  - Надеюсь, что ненадолго..., - ответил я.