Батыр поневоле. Глава 6. Мудрейший из мудрейших

Я бродил вокруг лагеря, смотрел, как Фазыл чистит песком чан для плова, помогал Караджану собирать сухие ветки. Когда я плелся с очередной охапкой, то в голову неожиданно пришла мысль: Чибар прав! Нам надо как можно быстрее уносить ноги, пока расстроенный отец не вздумал подстроить какую-нибудь пакость.   
 
-Слушай, Чибар, - подошёл я к бедному коню, глядевшему полным горечи, застывшим взглядом в несправедливые небеса, - хватит медитировать, докинь-ка меня лучше до караван-сарая. Нужно расспросить народ о дороге, проводника найти. Но Чибар процедил что-то желчное сквозь зубы и не шелохнулся.
-Вредная ты всё-таки скотина, - констатировал я и поспешил отойти подальше.

Караджан, давно привыкший к роли моего телохранителя, согласился меня сопровождать. Я в тысячный раз плюхнулся на неудобный верблюжий горб, и мы потряслись к городу.

В караван-сарае толпился народ. Купцы, только что вернувшиеся из походов, спали на боковых лавках. Другие сидели на корточках возле скатертей с едой, пили чай из пиал и беседовали, обсуждая цены на товар, состояние колодцев на караванных путях, рассказывая дорожные приключения и обмениваясь последними новостями.
Мы с Караджаном незаметно подсели к одному из кружков и прислушались. Рассказывал о своём походе бородатый пожилой купец, который, по его словам знал шелковый путь как свои пять пальцев, всю жизнь посвятил торговым делам, исходил все стороны света. Был в Индии, Гималаях, доходил до Китая.
«Но, - объяснял он собравшимся вокруг купцам, - вести караван до Самарканда я отказываюсь. В последний месяц все тропы до города будто зачарованы: ни один караван не дошёл до места. Несколько караванщиков, которым удалось вернуться, говорят о ядовитых туманах, после которых люди сохнут на глазах, а верблюды отказываются идти дальше, о мёртвых озёрах-солончаках, которые внезапно появляются прямо посередине знакомого пути и затягивают всадников в пучину».
«Злые духи поселились на пути в Самарканд, - убеждённо сказал кто-то, - лучше отсидеться подальше и не соваться в эти гиблые места!»
У меня во рту всё пересохло от волнения: хорошо ему говорить, он может хоть год сидеть и ждать лучших времён, а мне домой охота...
Купцы, собиравшиеся в Самарканд, стали обсуждать, где им теперь сбывать залежавшийся товар, рисковать никто не хотел. Мы с Караджаном обошли весь караван-сарай в надежде найти хоть какого-нибудь проводника, но всех напугали страшные рассказы…
В мрачнейшем расположении духа мы вышли на площадь. Пока мы неторопливо шли мимо мечети, держа на поводу верблюдов и обдумывали, что же нам делать дальше, к нам привязался назойливый нищий. Весь какой-то кривой и косой он хромал на одну ногу, постоянно чесался и ужасно вонял. Я, чтобы он поскорее отстал, кинул ему золотую монетку. Однако это возымело обратный эффект: бомж придвинулся к нам плотнее.   
 - Что тебе ещё надо?! - рявкнул я
 - Мне от вас ничего не надо!! – мерзко захихикал бродяга, - а вот я вам пригожусь… я знаю, как добраться до Самарканда…
- Притормози-ка, братишка, - шепнул я Караджану. Нищий встал в эффектную позу, отставил вперёд ногу и произнес утробным голосом: идите прямо на юг, через пятьсот шагов встаньте возле каменного столба с золотым треугольником на вершине!
-Похоже, Караджан, нас опять втягивают в очередную историю, - посмотрел я на батыра. Но здоровяку чужды  были какие-либо сомнения. Я мог посоветоваться только с Чибаром…
Байчибар, однако, на удивление быстро согласился идти к таинственному столбу.
Я задумчиво поскрёб заросший приличной бородой подбородок: «Слушай, Чибар, я, конечно, понимаю, что ты хочешь как можно быстрее от меня избавиться, но не настолько, чтобы при этом рисковать своей шкурой?!» Конь недоумённо приподнял брови: «У тебя есть какой-то другой вариант?» Я отрицательно покачал головой.

Ровно в полдень мы вчетвером как дураки торчали возле одиноко стоящего посередине пустыни за городом каменного столба, украшенного сверху золотым треугольником. Возле столба лежала полузасыпанная песком каменная платформа. Ничего похожего на дорогу не наблюдалось: ни тебе верстовых столбиков, ни указателя: до Самарканда осталось 456 км…В какую нужно идти сторону мы не знали, поэтому нам, действительно, оставалось тупо стоять и ждать. Караджан и Фазыл приложили ладони козырьком к глазам и пялились на горизонт, медленно зажариваясь на солнце. Нам с Байчибаром такой стоицизм был не по силам, поэтому мы развалились под наспех поставленным тентом и щелкали семечки.
-Знаешь, Чибар, что это все мне напоминает - сказал я, сплюнув шелуху.
-Ну? – заинтересованно посмотрел на меня конь.
- Автобусную остановку, - сказал я и ещё раз огляделся, - вот только что-то автобус опаздывает…
Я встал из-под тента, отошёл на некоторое расстояние от столба и внимательно посмотрел под ноги, в надежде обнаружить хоть какой-то намёк на дорогу.
Почти сразу я увидел, как что-то блеснуло. Когда я сел на корточки и разгрёб песок, то обнаружил, что расчистил кусок не очень широкой, где-то сантиметров 20, золотой полосы. По мере того, как я отгребал с неё песок, я убеждался, что полоса тянется от столба вдаль на неопределённое расстояние.
Наша честная компания, увидев, что я нашёл, столпилась вокруг и с интересом наблюдала за раскопками. Не знаю, на какую глубину вкопали эту, так называемую дорогу, но сдвинуть с места нам её не удалось. Кроме того, на всём протяжении полосы мы не нашли ни одного шва, поверхность блестела как новенькая.
   Я был заинтригован, Чибар тоже взволновался и сказал, что такого он здесь ещё не видел. Фазыл скорее выглядел напуганным, чем удивлённым и всё повторял, что это проклятое место и хорошо бы нам быстрее вернуться в город. Однако его совету никто не внял: нас охватило исследовательское рвение, и мы очищали от песка метр за метром золотой полосы, в надежде отыскать ещё чего-нибудь интересное.

Дело близилось к вечеру, я давно не копал, а сидел в сторонке и наблюдал, как  неутомимый Караджан под предводительством Чибара методично продвигается всё глубже и глубже в пустыню, напоминая экскаватор под руководством жадюги прораба. Подозреваю, что Чибар надеялся отколупнуть хотя бы маленький кусочек золота.
В конце-концов, разочарованный отсутствием интересных находок и совершенной недосягаемостью золота, он сдался, и мы вернулись к столбу, где давно ждал нас вкуснейший плов, приготовленный Фазылом.

Я до того устал, что как только сытно поел, почти сразу же отрубился. Остальные последовали моему примеру.
Спать, однако, нам пришлось недолго. Проснулся я оттого, что у меня дико засвербило в ушах. Я привстал, затряс головой и увидел, что Чибар и Фазыл тоже проснулись и в тревоге озираются по сторонам, тряся головами и держась за уши. Ещё миг, и над пустыней раздались жуткие оглушительные завывания. Мне казалось, будто моё левое ухо крутят по часовой стрелке, а правое – против нее. Фазыл натянул чалму по самую шею, Чибар недоумённо вертел головой и только Караджан продолжал спать безмятежно как младенец. 
 Я уже было начал икать от ужаса, как вдруг увидел, что по пустыне прямо на нас несётся нечто… Не знаю, с чем бы это сравнил Фазыл, может, с золотым драконом, который вьётся огненной лентой по песку, сверкая в ночной мгле чешуей. Но мне сразу вспомнились сверхскоростные поезда с заостренным носом: блестящие, обтекаемые, бесшумные. Только этот поезд оглушал! Лишив нас слуха и ослепив, он подплыл, замедлив ход, к платформе, и я почувствовал жар, идущий от раскалённых золотых боков. Стало заметно, что днищем чудо-машина не касается песка, а как будто парит в воздухе аккурат над полосой. Немного покачавшись, поезд опустился на землю. Размерами этот лайнер отличался невероятными: длиною с пару-тройку лимузинов, высотою в несколько упитанных верблюдов. Поверхность покрывали золотые чешуйки, так что этот «автобус» и вправду можно было принять издалека за дракона.
«Дзэнь, дзэнь», - послышался у меня за спиной звон струны, Фазыл достал балалайку и теперь лихорадочно её настраивал.
«О небесный корабль, полуночной звезды, о ковчег золотой неземной красоты, - затянул он фальцетом, - только дева прекрасная с ликом луны или трижды премудрый и добрый султан мог приехать в тебе из заоблачных стран…»
Что-то внутри агрегата щёлкнуло, золотые чешуйки на крыше сложились и отъехали в сторону. В просторном салоне на полукруглом бархатном диванчике сидел перед приборной доской какой-то щупленький, абсолютно лысый маленький человечишко в круглых очках. Одет он был в светлый до пят балахон. На премудрого важного султана он явно не походил, на прекрасноликую деву тем более.  Пассажир небесного ковчега улыбнулся и помахал нам рукой, Фазыл разочарованно спрятал танбур.
Из салона машины спустилась раскладная лесенка, водитель деловито приподнял балахон и спустился к  нам, сверкнув тощими коленками.
- Здравствуйте, уважаемые! – приветствовал он нас, пожал мне и Фазылу руки и кивнул Байчибару, - очень рад вас видеть! Разрешите представиться – Соломон, личный механик и доверенное лицо светлейшего, солнцеподобного императора Улумбека. Господин Улумбек, прослышав о том, что вы жаждете встретиться с ним, и зная о трудностях, которые подстерегают путников по дороге в Самарканд, решил пойти вам навстречу и выслал в срочном порядке меня в Хивы. Давайте проверим все ли пассажиры и багаж на месте. С этими словами доверенное лицо достало солидный, опечатанный список, развернуло его и стало деловито перечислять:
1. Константин Андреевич Савушкин, гражданин Российской Федерации
2. Фазыл Сулумбаев, Караджан Насрединов, туземные жители
3. Байчибар, конь летающий, говорящий, IQ 100%, характер вредный, подозрительный
4. Ковёр-самолёт в исправном состоянии, сундуки с золотом 9 штук, сувениры, антиквариат…
- Всё верно? – спрятал механик свиток.
- Восемь сундуков с золотом, - мрачно произнёс Чибар, - информация уважаемого Улумбека устарела…
Фазыл осторожно дотронулся до сверкающей поверхности машины:
- Великое колдовство! Могучая сила дана мудрейшему императору Улумбеку.
- Никакого колдовства! – возразил Соломон, - исключительно электромагнитные свойства изобретённого императором металлического сплава.
Фазыл вытаращил глаза и сразу же отошёл от машины как можно дальше.
- Джентльмены, - поправил очки Соломон, - время не ждёт, прошу всех на борт. К услугам пассажиров вип-места на верхней палубе и бар с прохладительными напитками.
Мы засуетились, растолкали Караджана, спросоня очумело уставившегося на невиданный транспорт, загрузили ковёр-самолёт и сокровища в багажный отсек и поднялись в салон.
Широкий диван перед пультом управления вместил всех, даже Чибара. Соломон сел у руля и задвигал рычагами, крыша опустилась, и мы плавно тронулись с места. Скорость, как я недавно мог убедиться, золотой поезд развивал феноменальную, но внутри этого совсем не чувствовалось. Соломон включил еле слышную пряную восточную мелодию, притушил свет в салоне, оставив мигать только огни на приборной доске, и посоветовал нам отдохнуть, потому что в Самарканд мы должны были прибыть через 5-6 часов.
Я с удовольствием последовал его совету, и откинулся на мягкую спинку дивана, спать хотелось ужасно. Все остальные тоже сладко задрыхли в обнимку.

Проснулся я самым первым: Соломон всё так же сидел у руля. Улыбнувшись, он спросил, не желаю ли я чашечку настоящего арабского кофе.
- Желаю, - потянулся я.
 Моня насыпал молотого кофе в турку и поставил её на ровный блестящий круг сбоку от рычагов: восхитительный аромат поплыл по салону. Мои попутчики беспокойно заворочались
- Аааа…., - зевнул во всю глотку Чибар, моментально разбудив всех остальных, - вы значит уже плюшками балуетесь?!
- Может у вас и барашек жареный найдётся? – встрепенулся Караджан.
- Потерпите, - успокоил его Соломон, - скоро мы будем на месте. Во дворце вам готовят императорский приём, поверьте, не стоит перед ним слишком наедаться…
- Это хорошо! – крякнул батыр и похлопал себя по животу, проверяя, насколько он пуст.
- Э… Соломон, - встрял Чибар, - а что, никакого окна здесь не предусмотрено, а то непонятно куда мы всё-таки едем, или вернее, куда нас везут?
- Не волнуйтесь, уважаемый Байчибар, сейчас я всё устрою, - сказал Соломон, - только для начала наденьте, пожалуйста, вот это. Он раздал нам тёмные очки с непроницаемыми чёрными круглыми стёклами.
- Отлично, - ухмыльнулся Чибар, - теперь не видно абсолютно ничего!
В ту же секунду крыша поезда сложилась, и на её месте оказался стеклянный колпак. Моему взгляду открылась поистине фантастическая, незабываемая картина: мы неслись посередине необъятной равнины, солнечные лучи, отражались от белого песка и заливали все морем света, вид был потрясающим.
- Э, э, - вдруг вскочил Фазыл, указывая пальцем вперёд, - кажется, нам навстречу идёт верблюд!
Соломон вгляделся в горизонт. "Действительно, верблюд, - взволнованно промямлил он, - прямо посередине дороги!" Он дёрнул за шнур, висевший возле водительского места: раздался тот самый душераздирающий отвратительный вой. Мы все скрючились и зажали уши. Верблюд, однако, продолжал неторопливо брести нам навстречу, что-то лениво пережёвывая на ходу…
Вам приходилось когда-нибудь видеть, как мошки бьются о лобовое стекло машины?
Почти то же самое произошло и с верблюдом…только кабину слегка тряхнуло, и стеклоочистителям пришлось поработать чуть подольше….
- Наверное глухой, - прокомментировал Соломон. Машина продолжала нестись с такой же скоростью, ни малейшего вреда столкновение ей не причинило.
- Естественный отбор, - виновато пожал плечами императорский визирь.
- Всё-таки отсутствие тормозов - большой минус конструкции, – невозмутимо продолжил Байчибар.
- Да, - согласно кивнул головой Соломон, - к сожалению, Аргон, разогнавшись, уже с трудом может снизить скорость. Поэтому мы и поставили такой мощный звуковой сигнал…
-Э, э, уважаемые! – опять вскочил, показывая вперёд, Фазыл.
-Что?! – дёрнулся бедняга Соломон, - опять верблюд?
- Нет, Самарканд! – радостно сообщил Фазыл.
На горизонте блеснули голубые купола самаркандских минаретов.
Мы завопили от восторга и прильнули к стеклянному колпаку.
- Вынужден вас немного разочаровать, - грустно развёл руками визир, - в город мы заезжать не будем, его императорское величество господин Улумбек примет вас в своей загородной резиденции, в горах. Так случилось, что именно сейчас он наблюдает там за редким небесным явлением в своей обсерватории.
- Понятно, - протянул Чибар.
Мы обогнули город и вскоре показались горные вершины.
Аргон остановился возле такого же каменного столба с золотым треугольником.
Мы вышли из машины и ахнули: у подножия гор был разбит сказочный сад. В зелёных кронах и цветах утопали беседки и озёра, через каналы вели ажурные мосты, с каменных гряд спускались водопады. В самой глубине райского сада стоял императорский дворец из белого мрамора, настолько искусной отделки, что казалось, будто стены сделаны не из камня, а из кружева тончайшей работы..
Соломон проводил нас. Под арками, увитыми цветущими побегами, на ветвях деревьев висели золотые клетки с певчими птицами. Несколько фонтанных двориков, которые попались нам на пути, были облицованы разноцветными керамическими плитками и стеклышками. Вокруг больших каменных ваз-фонтанов стояли скамейки и столы.
- Эх, - вздохнул я, - хорошее местечко, чтобы шашлыки жарить…
- Дикарь! – фыркнул Байчибар.
«Здесь у нас растут мирровые деревья, - показывал Соломон Фазылу, - вон там посажены яблони, абрикосовые и сливовые деревья, есть черешни, гранаты, инжир, лимоны, апельсины, мандарины…»
- А редис у вас есть? – перебил его Чибар
- Никогда не слышал о таком дереве…редис… - задумался Соломон
Я что есть силы ткнул коня под рёбра: «Чибар, заканчивай паясничать, если ты хочешь, чтобы Улумбек помог нам, то веди себя прилично…»
- Так и быть, - нехотя согласился конь, - не надо было всякие гадости про меня писать… Характер вредный, подозрительный…
Извилистые аллеи сада вывели нас ко дворцу. Стража распахнула резные деревянные створки огромных дверей, и мы вступили в дворцовые покои.
Все споры и разговоры смолкли, Байчибар молча глотал слюнки и завидовал. Было чему: разноцветные солнечные лучи, проникающие через витражи высоких окон, освещали ступени каменных лестниц. Колонны, скульптуры, стены, инкрустированные перламутром и серебром, красочные росписи и позолоченные узоры на мраморе. Я, конечно, видывал и более роскошные дворцы, взять хотя бы Эрмитаж или Екатерининский дворец в Петергофе, но и то, признаться, был ошеломлен величием и пышностью загородной резиденции Улумбека. Особенно, если учесть, что дворец был не музеем: на стульях можно было сидеть, а с дорогого фарфора вкушать яства…
Окружённые почетным эскортом прислуги, мы прошли мимо ещё нескольких безумно красивых интерьеров и очутились в небольшом уютном зале, со стенами, задрапированными мягкими тканями. Вдоль стен лежали тюфяки, а посередине, на низком столе, размером с три хороших стола для настольного тенниса, разместился небольшой бизнес-ланч для усталых путников….  Я даже не говорю о дюжине дюжин подносов с фруктами, сластями, о кувшинах с напитками и целой уйме всевозможных закусок, но посередине возвышалось нечто…Такого гигантского пирога я в своей жизни не видел! Это была просто гора теста, украшенная сверху запеченными завитушками. Я прикинул объём угощения, и мне поплохело. Даже Караджан поглядывал на пирог с некоторым сомнением в своих силах..
-Что это? – сдавленно просил у Соломона Чибар, показав на пирог, - верблюд в тесте?
- А, ничего особенного, - махнул рукой явно польщённый Соломон, - всего лишь эмирская лепёшка. Пшеничная мука, замешанная на кунжутном масле, сверху три жареных барашка, начинённых мясным фаршем, толчеными фисташками, перцем, имбирём, корицей, кориандром, кардамоном и мускатным орехом. Всё опрыскано розовой водой, в которой разведён мускус. Между барашками двадцать кур и двадцать цыплят – поджарены и нафаршированы яйцами, мясом на соке незрелого винограда и лимонов. На всё это помещены коробочки из теста, начинённые одни мясом, другие – сахаром и сластями. Всё опрыскано розовой водой с мукусом и алоэ, покрыто вторым слоем теста и запечено…Очень хорошее блюдо, быстро готовится, долго остаётся горячим…
- Правда? – заинтересовался Фазыл, - а вы не могли бы повторить рецепт?
- Там, кажется, были фисташки, - припомнил я.
- Чибар, - шепнул я на ухо коню, - выручай, ты же знаешь, у меня слабый живот, если я отведаю этот винегрет, то боюсь, Улумбека увижу не скоро…
- Какое великолепное блюдо! – воскликнул Байчибар, - Соломон, вы превзошли все наши ожидания! Константин с удовольствием насладился бы им, если бы не аллергия на фисташки…
Сияющее лицо визиря вытянулось, - аллергия на фисташки? Как же так…
-Ничего, ничего, - похлопал я его по плечу, - не расстраивайтесь, уважаемый Соломон, воот ту верхнюю коробочку со сластями я, наверное, смогу съесть. А мои друзья, которые не страдают никакой аллергией, оценят по заслугам остальное!
Караджан с Фазылом переглянулись и вздохнули…
Они, однако, напрасно переживали. Глядя на то, с какой скоростью страдальцы трескают хвалёную лепёшку и на их довольные лица, я даже пожалел, что не согласился её отведать. Правда, сладости были не менее вкусными. Кроме того, Соломон распорядился, чтобы лично для меня на кухне в срочном порядке зажарили парочку цыплят без фисташек. Так что жизнь удалась в полной мере! Мы разлеглись на тюфяках, облокотившись на подушки, и вкушали с подносов изысканные блюда. Императорский визирь присоединился к нашей компании, перестал, наконец, дёргаться и волноваться, раскумарил кальян, хлопнул в ладоши и перед нами появились обворожительные танцовщицы.
«Умеют отдыхать», - с одобрением думал я. Даже Чибар, наевшийся от пуза своих любимых персиков, заметно подобрел. Но долго оставаться в таком состоянии было для него противоестественно. Очень скоро он вскочил и стал настойчиво предлагать нам не дожидаться Улумбека, а подняться к нему в обсерваторию прямо сейчас!
- Тем более, - нетерпеливо бил копытом конь, - я не могу не увидеть эту знаменитую постройку!
- Чибар, отстань, неугомонное животное, - отмахивался я, - не надо отвлекать императора, ему сейчас не до нас.
- Такому бездарю как ты, только брюхо набивать и на баб полуголых пялиться, - продолжал натиск Чибар, - и кто после этого животное?
- Это элементарно невоспитанно, - попытался я отразить напор, - невежливо лезть в обсерваторию, если нас просили подождать. Тем более, что нового я там увижу? Всё что надо, я давно разглядел в планетарии…
-Его величество с удовольствием проведёт экскурсию по обсерватории позже, - заметил Соломон.
-Тогда пойду, пощиплю травку в вашем саду, - фыркнул Чибар, - а то накурили тут, дышать нечем!
- Не обращайте на него внимание, - сказал я Соломону, - он вечно чем-нибудь недоволен.
   Соломон согласно кивнул и передал мне мундштук.
На него и Караджана с Фазылом дым, похоже, не оказывал совершенно никакого действия, но у меня через некоторое время зашумело в голове и лица собеседников поплыли перед глазами. Я быстро запросил пощады и предложил вслед за Чибаром выйти подышать свежим воздухом.
В саду, на приятном ветерке мне сразу стало легче. Соломон показывал Фазылу посадки кориандра, имбиря и петрушки, а мы с Караджаном просто шли по аллее и наслаждались пением птиц.
Спустя какое-то время к Соломону подбежал мальчишка-арапчонок и что-то шепнул ему на ухо.
-Господа, - замахал нам руками визирь, - император ждёт нас в фонтанном дворе!

Фонтанный двор, где ожидал нас император, окружали сливовые деревья. Несколько фонтанов располагались каскадом, так, что вода стекала по каменной горке и образовывала водопады. В небольшом пруду внизу горки цвели лотосы и плавали белые лебеди. 
Стражники проводили нас до самой беседки. Внутри сидели за столиком из слоновой кости, играли в шахматы и мирно беседовали император Улумбек и… Байчибар.
Мы поклонились императору, он тоже наклонил слегка голову, приветствуя нас, попросил присаживаться и продолжил партию.
Я во все глаза рассматривал мудрейшего из императоров. Был он высоким, худощавым стариком, борода его и волосы, видневшиеся из-под круглой шапки с кистью, побелели от седины. Но загорелое и обветрившееся лицо говорило о том, что император вовсе не кабинетный учёный и далеко не сибарит. Особо поразили меня его глаза – ярко синие, спокойные и светлые, как безоблачное небо или морская гладь, таящие в себе столько же тайн и мудрости.
Улумбек, сложив руки на коленях, обдумывал очередной ход, позади императорского кресла стоял мавр с пучком страусиных перьев на палке и время от времени отгонял от играющих назойливых мух.
-Признаю, уважаемый Чибар, - сказал Улумбек, передвинув очередную фигуру, - давно мне не доводилось играть с таким достойным противником!
Судя по бедному коню, который вертелся как юла, фыркал, и утирал пот со лба, ему приходилось туго. Похоже было, что он вот-вот продует партию.
- Благодарю, - отозвался Чибар, - вы мне льстите…
- Лошадью ходи, - не удержался я.
- Отстань, - шикнул он на меня, - лошадей у меня давно съели. Он передвинул ферзя.
Император приподнял удивлённо брови: «Весьма благородно с вашей стороны. Вам мат!»
- Фуу, - выдохнул Чибар, - наконец-то! Я уже чувствовал, как трещит голова!
Император улыбнулся: «Вы принижаете свои способности, дорогой Чибар!»
-Итак, Константин, - обернулся он ко мне, - рад приветствовать вас и ваших спутников у себя во дворце! Так случилось, что я в курсе ваших проблем, и у меня есть некоторые догадки по этому поводу. Так как вы, я надеюсь, позавтракали, пройдёмте сейчас в моё книгохранилище, я вам продемонстрирую одну любопытную книгу. Кроме того, вам, может, будет интересно взглянуть на саму библиотеку, она у меня одна из самых больших в нашем краю.
-Самая большая! – воскликнул Соломон, - его величество слишком скромны!
Император поднялся с кресла, и мы всей процессией направились обратно ко дворцу.
-Умнейший человек, - возбуждённо шептал мне на ухо Чибар, - второго такого мозга не сыскать! А какая у него обсерватория! Блеск!
Я, признаться, не слушал болтовню Байчибара, я думал, какие же здесь могут быть библиотеки и книги, если, строго говоря, их мир это и есть книга…
Улумбек пригласительным жестом указал на внушительную железную дверь под каменным сводом горы. Четверо стражников с трудом распахнули её перед нами, и мы вошли в тоннель, проложенный прямо в скальной породе. Конечно, и здесь у императора всё было предусмотрено, тоннель освещали точно такие же лампы как и салон Аргона.
-Господа! – окликнул нас Улумбек, - вы, безусловно, можете прогуляться до книгохранилища пешком, но, уверяю вас, это займёт не один день – библиотека находится в центре Самарканда, под одним из моих дворцов, поэтому присоединяйтесь лучше ко мне!
Император сидел в первом вагоне небольшого поезда, наподобие современных шахтерских вагонеток. Тут я только заметил, что на каменном полу тоннеля проложен золотой рельс, как и в пустыне между Самаркандом и Хивами.
Мы разместились на сидениях, мини-состав тронулся с места и поехал довольно быстро. Сначала я пытался глазеть по сторонам. Разглядывать недра горы было на удивление любопытно: по стенам и потолку вились самые настоящие золотоносные жилы! Наверное, именно с помощью этого тоннеля Улумбек пополнял золотые запасы. Несколько раз я замечал боковые ответвления. Вскоре, однако, я запарился вертеть головой. Скорее всего, император нарочно пустил вагонетки с такой большой скоростью, чтобы излишне любопытные гости не разведали всех его секретов. Чибар, например, просто пожирал глазами золотую руду, и для меня было очевидно, к чьему двору он прибьётся после того, как отправит меня домой.
Но вот состав замедлил ход, и поравнялся с такой же пуленепробиваемой железной дверью, как и на входе. Ступеньки, оказавшиеся за дверью, вели к деревянной, полированной панели, наглухо закупоривавшей выход. Улумбек нажал на какой-то выступ в скале, панель отъехала в сторону и мы вошли в огромный двухъярусный зал библиотеки. Почти всё свободное пространство зала занимали стеллажи с книгами. Высотою каждый из стеллажей был не менее чем пять метров, и возле каждого стояла передвижная лестница. Боковые стены зала представляли собой галереи, также заставленные бесконечными книжными шкафами. Вверх к галереям вели витые деревянные лестницы. Но, собственно говоря, то, что находилось в многочисленных шкафах и стеллажах, я назвал книгами, только следуя традиции. Это были вовсе не книги. На полках стояли всевозможные сосуды: бутыли из толстого зеленого стекла, глиняные кувшины грубой работы и керамические изящные амфоры, покрытые затейливой росписью. Легко можно было представить, что всё это обложки: древние и новые, роскошные и простые. Каждый из сосудов как титульный лист мог рассказать какой-то минимум о содержимом, но вот что было этим самым содержимым? Я пригляделся к одной из стеклянных посудин – в ней виднелся то ли мелкий светлый песок, то ли какой-то порошок...
-Это первый, малый зал моего книгохранилища, - рассказывал Улумбек.
- Скорее, бутылкохранилища, - шепнул я Чибару, - что это, дружище? Где настоящие книги?
Конь сначала уставился на меня в изумлении, а потом хлопнул себя копытом по лбу: «Ах, да, ты же не в теме! Спроси лучше Улумбека, он популярнее объяснит».
Вслед за императором мы прошли «малый» зал его «скромной» библиотеки, поднялись на верхний ярус и свернули в боковую галерею.
За рядами «книжных» полок спряталась небольшая дверь личного кабинета Улумбека.
- Господа, - обратился к моим попутчикам император, - разговор, который предстоит мне и Константину Андреевичу лучше провести в приватной обстановке, извините нас и располагайтесь в зале для отдыха!
Морда Чибара сразу же недовольно вытянулась, но обсуждать повеление императора он не решился, и вяло побрёл за остальными к мягким диванам, окружённым растущими в кадушках пальмами…

Кабинет Улумбека поражал своей теснотой. Вместо стен – книжные шкафы, посередине стол с удивительно гладкой совершенно чёрной столешницей, которая сразу притягивала взгляд и, казалось, будто уходила в глубину чёрным бездонным колодцем. Возле стола несколько массивных кресел. Парочка бронзовых канделябров в виде трёхпалых лап грифонов. Вместо свечей - электрические лампы, которые, впрочем, давали довольно тусклый, постоянно бликующий, какой-то зыбкий свет. Кабинет, погружённый в мягкий полумрак, завораживал...
Улумбек достал с одной из полок простенькую глиняную амфору, стенки которой сплошь покрывали едва заметные трещинки. От полного рассыпания сосуд, похоже, удерживало только прозрачное, будто лакированное покрытие.
- Одна из самых древних книг в моём собрании, да и, пожалуй, во всём нашем мире, - сказал император и пригласил меня присаживаться.
- Именно в ней я нашёл упоминание о некоем артефакте, который мог бы помочь вам, Константин, в вашей проблеме…
С этими словами он осторожно откупорил амфору и высыпал прямо на гладкую поверхность столешницы горсть светлого, почти белого песка, прошептав при этом что-то непонятное…
Песок мгновенно сформировался в небольшой вихрь. Покружив немного, рукотворный смерч разметался по всему столу, белые песчинки сложились в узор из диковинных непонятных закорючек, напомнивших мне нити созвездий на фоне чёрного ночного неба.
- Вот, - показал мне на них Улумбек, видимо, в полной уверенности, что я могу это прочитать..
- Мдяя, - замялся я, и вопросительно уставился на императора.
- Здесь изложена биография легендарного царя Джамшида, - начал поочерёдно указывать на закорючки император.
Я согласно кивал и старался пялиться на стол с умным и сосредоточенным видом, как будто читать эти иероглифы было не сложнее чем детскую азбуку…
- Джамшид обладал уникальным сокровищем, - продолжал Улумбек, - чашей, на дне которой отражались все события, происходящие в мире…
Улумбек опять прошептал какую-то тарабарщину, и песчинки сложились в рисунок кубка. Приглядевшись к нему, я припомнил, что именно такой, почти насквозь истлевший кубок, я вывез с собой из пещеры разбойников…
Император внимательно следил за моей реакцией: «Случайно мне стало известно, что вам удалось найти эту пропавшую реликвию…»
- Да да, - закивал я головой, - точно! Эта чашка, простите, чаша лежала вместе с награбленным добром в пещере разбойников, ну я и прихватил её, думал, вдруг она окажется волшебной… А так оно на самом деле и вышло! - Я расплылся в счастливой улыбке.
- Это великолепно, - тихо проговорил Улумбек, и в глазах его я уловил скрытое торжество, - позвольте, я прикажу слугам доставить чашу ко мне в кабинет, и мы проведём один интереснейший эксперимент!
- Конечно, конечно, - развёл я руками, - не вопрос, пусть несут её сюда, она где-то в сундуке с золотыми драгоценностями…
Улумбек хлопнул пару раз в ладоши, дверь приоткрылась, и заглянул почтительно наклонивший голову слуга. Император передал ему своё повеление, дверь закрылась, и послышался быстро удаляющийся топот. Улумбек застыл, погрузившись в какие-то свои думы.
- Кха-кха, - прочистил я горло, - извините меня, ваше императорское величество, можно задать вам один вопрос?
- Конечно! – тут же очнулся Улумбек, - спрашивайте всё что хотите!
- Я в первый раз вижу такие странные книги, - кивнул я в сторону стола, - я привык, что книга должна быть напечатана на бумаге, или написана на папирусе, или, в крайнем случае, на телячьей коже, не знаю, какие там ещё были книги в древности…
Император вместо ответа подул на песок, снова закрутившийся вихрем и, поднеся амфору, ловко поймал в неё «книгу» и закрыл пробкой.
«Это, как я вам уже сказал, старая книга, - встряхнул он сосуд, - её авторы давно пребывают за чертой, и поэтому она находится в достаточно статичном положении».
 «А вот, например, - он поставил древнюю амфору на место и достал бутыль в форме кристалла, искрящегося всеми цветами радуги, - вот книга ещё не написанная… какие-то черновики, наброски, замыслы». Улумбек поднял стеклянную пробку и наклонил бутыль над столешницей: молочно белая струйка песка полилась на чёрную поверхность, рассыпалась по ней и замерцала. Песчинки находились в постоянном движении, соединялись в знаки, через секунду рассыпались и снова рисовали какие-то буквы, картины, узоры.
Наш мир, как вы сами уже поняли, - плод фантазии, - прервал мое созерцание Улумбек, - мы все здесь рабы сюжета. Конечно, в этом есть и свой плюс, наиболее сильные из нас способны прогнозировать, предугадывать линии будущей жизни, читать её, но никто не в силах изменить написанное, оно навсегда останется для нас лишь песком, разлетающимся от малейшего дуновения...
Холодок пробежал по моей спине…
Раздался осторожный стук в дверь, вошёл слуга, неся мою драгоценную чашку на большом подносе. Он поставил поднос на стол и удалился.
Стенки чаши, дырявые как дуршлаг,  покрывала застарелая зеленца. Все драгоценные камни, если они когда-то и украшали кубок, были давно выковыряны. В общем, видок у артефакта был ещё тот, да и попахивало от него соответствующе. Вспомнились слова Чибара о том, что это ночная ваза… Интересно, какое предчувствие заставило меня взять этот кусок металлолома?   Пить  из такой чашечки я не стал бы даже под страхом смертной казни…
Однако Улумбек так бережно взял кубок, будто он был из чистого золота. Притом стерильного …
Видно, император был совершенно нечувствителен к запахам, потому что засунул нос почти в самую чашку и что-то забубнил … «Фууу», - поморщился я.
Но чаша, наверное, под воздействием бубнежа Улумбека менялась, превращалась в то, чем она когда-то была на самом деле: в сокровище царской династии.
Император облегченно вздохнул и поставил на стол кубок, сверкающий золотыми боками и многочисленными драгоценностями.
- Всё должно решиться сейчас, - сказал он, - загляните в эту чашу, Константин, и вы увидите, для какой миссии призваны сюда, и как вам вернуться в собственную реальность.
Я, осознав ответственность момента, буквально оцепенел, и покрылся синими пупырышками, но пересилил себя и наклонился над кубком. Со дна чаши поднялась прозрачная влага. Сперва она отражала только моё лицо, а потом, подёрнувшись лёгкой рябью, показала совершенно другую картину:
На мягком кресле, поджав ноги по-турецки, сидел толстый важный человек с бородою по колено и курил кальян. Со всех сторон к подножию его трона подходили с подношениями измождённые, почти голые или одетые в лохмотья люди. Довольный султан косился на дары: фрукты, ткани, рис, монеты, кувшины с вином. Картинка сменилась: я видел роскошный дворец и неземной красоты сады, а рядом вдоль берега зловонной грязной реки лепились утлые хижины черни, чумазые тощие детишки возились в прибрежной грязи вместе с такими же тощими собаками…
Вдруг вдалеке у горизонта заклубилась пыль и к городку приблизилось войско, возглавлял которое я на верном Чибаре. Крестьяне, завидев войско, выбегали из хижин с радостными криками, женщины и дети осыпали воинов цветами. Мужчины, похватав палки и булыжники, присоединялись к армии. Дружною толпой мы ворвались во дворец. Последняя картинка: толстый султан, путаясь в бороде, пытается уползти от меня на четвереньках. У дворцовой лестницы я настигаю его, и с диким гиканьем отмачиваю веский пинок под зад... Диктатор катится кубарем вниз по ступенькам, покрякивая по дороге….
 По воде в чаше снова прошла волною рябь, изображение пропало. На меня глядела только моя, признаться, довольно глупо ухмыляющаяся физиономия.

- Впечатляет! – пришёл я в себя.
- Теперь мы знаем наверняка, зачем вы здесь и что вам нужно делать дальше, - многозначительно посмотрел на меня Улумбек.
- Что? – непонимающе посмотрел я на него, - установить диктатуру пролетариата?
- Что? – в свою очередь уставился на меня Улумбек,- какого пролетариата?
- Не обращайте внимание, - махнул я рукой, - что вы там говорите мне нужно делать?
- Вам нужно свергнуть с трона зарвавшегося шаха Бабура, передав власть его более мудрым преемникам. Бабур угнетает свой народ, выжимает все соки из подданных, гноит недовольных в тюрьмах. Думаю, вы призваны, чтобы все изменить…
- Но…., - попытался возразить я.
- Не волнуйтесь! – перебил меня Улумбек, - войско я вам предоставлю.
- Угу, - вяло кивнул я, - ещё немного, и золотой ключик будет наш…
- Я пойду распоряжусь насчёт войска, - встал Улумбек, - обсудите всё подробно с друзьями, они, наверное, уже сгорают от нетерпения…