Я - один или светлое будущее

В конце двадцать первого столетия мир погряз в хаосе. Конфликт США и России привел к разрушающим действиям. Люди бунтовали. Выходили на улицы с палками и трубами, крушили все подряд. Этот бунт медленно перетек в гражданскую войну, и война шла против всех власть имущих. Люди бросали свои работы, уходили с государственных производств. Граждане слабели без поддержки государственного аппарата, а власть слабела без пролетариата. Вскоре численность погибших начала перерастать далеко за миллионы. Потом обрубилось электричество, газ, вода. Мы вернулись в каменный век. Огромные дома с бойницами окон превратились в форт посты, которые засели в ночном мраке. Города, которые пестрили и переливались вывесками, потухли навсегда, как и человечество, так не долго, но ярко горевшее. Первое время было очень сложно. Потом люди привыкли. Человек он такой. Человек – сволочь. Человек ко всему привыкает. Ко всему. Стычки двух враждующих стран все еще продолжались, не в таких масштабах, но все равно не приводили, ровным счетом, ни к чему. Ни кто уже не знал за что, а самое главное за кого он воюет. Долгое время кровопролитных сражений уже стало привычкой, повседневностью. Люди умирали не только на полях сражений, в боях, но и в своих же убежищах. Голод не щадил ни кого. Он словно секирой выкашивал одного за другим. Забирал себе, словно люди просто стояли в очереди. Ждали, когда же наступит его час. Когда заберут его. Именно от этого стали образовываться общины, стаи, фракции, племена. Назвать можно как угодно. Люди начали кучковаться. И в этих общинах начали процветать болезни. Ужасная антисанитария: в туалет ходили в метра от дома, так безопасней, еду не мыли, ровно, как и руки, что уж говорить о теле, повсюду вши, тараканы, крысы – главные разносчики заразы. Туберкулез, чума, лихорадка, оспа, СПИД. Мы пытались лечить их, научились, когда были цивилизованными, но все это кануло в лету. Эти болезни стали страшней, чем вражеские орудия. Что бы предотвратить распространение болезни, людей расстреливали – больных. Трупы сваливали в огромные ямы и сжигали, так хоронить было проще. Легче. Огнестрельное оружие уже давно потеряло свой вес. Патроны не производились, быстро кончились. В ход снова пошли мечи, топоры, секиры, копья, луки. Во время эпидемий помощи ждать было не откуда. Люди придумали новых богов. Им приносили жертвоприношения, делали амулеты, идолы.

Все это медленно, но верно привело людей к полной деградации, их самоуничтожению. Наверное, так быть и должно. Мы слишком многое о себе возомнили, мы поставили себя наверх, над природой, но она распорядилась иначе, сбросив нас с Олимпа. И теперь человечеству приходилось гнить в своих же мечтах о светлом будущем. Которое все забыли. 
      *                *                *


Мне было около двух лет, когда началось это все. Мы с родителями жили вдали от больших городов, в собственном доме. Отец мой был военным. Именно поэтому я, наверное, так долго и прожил в этом хаосе. Он научил меня всему: земледелию, защите, медицине. Я был, и оставался все тем же цивилизованным человеком, в отличие от тех зверолюдей. Прошло со дня великой войны около шестидесяти лет. Родители давно умерли, и я остался один. И вот в обычное утро случилось не поправимое.

Я сидел, писал в своем дневнике, и тут услышал громкое улюлюкание. Ко мне приближались эти зверолюди.  Быстро подбежав к окну, я увидел, что их не двое, не трое, с таким бы количеством я справился бы. Уже приходилось, и не раз. Но их было больше двух десятков. Они бежали к моему дому, в тряпках, повязанных на бедрах, вплетенных веревок в волосы, яростно размахивая копьями.

Я подошел к своему бару. Налил себе стакан виски. Последняя бутылка. Долго я ее берег. Но день этот настал. Тут в окно влетело копье. Стекло рассыпалось, а заостренная палка воткнулась в стену рядом со мной. Я сделал глоток, и моя дверь слетела с петель. В дом вбегали измазанные, грязные, со слипшимися сальными волосами, полуголые люди. Мой ковер сразу же изгваздали в грязь. Они забежали и тут же свалили меня на пол, искусно связали. Пока я лежал на полу, видел, как они бегают по дому, хватают вазы, картины, смотрят, рушат, ломают. Я не мог этого вынести. Разве они цивилизованы? Одни увидел мой бокал с виски. Резким движением он схватил его и выпил, потом начал орать и плеваться. А нам раньше это нравилось. Нравилось…

Но это были уже не люди, особенно те, кто уже был рожден в пору упадка и декаданса. Люди долго не жили, смертность была высока. Рожали поэтому много, чтобы их племя не вымерло. Воспитывать и учить детей некому. Они  всему учились сами, они стали дикарями, которые и язык то особо не понимали. Не разговаривали.

Тут меня взяли за ноги и поволокли на улицу, где я слышал неровный стук. Бросив меня на сырую землю, они начали привязывать меня к х-образному кресту.

-Послушайте… Послушайте меня! – взмолил я, но эти твари будто и не слышали вовсе. – Я могу помочь вам. Научить говорить, писать, читать!

Именно в этот момент из дома выбегает зверочеловек, в руках таща мои папки с бумагами, теряя половину по дороге. Он принес их кому-то, показал, а потом просто бросил к моему кресту.

-Я могу обучить вас медицине! Понимаете? МЫ победим болезни!

Они что-то бормотали в ответ, да и только. Потом подожгли мой дом. Долго мучились, добывая огонь, но все же вышло.

И вот только теперь я понял. Оставшись цивилизованным человеком, я подписал себе смертный приговор. Не им не было места в нашем мире. Нет. Ни в коем случае. Я был лишний. Только я. И ни кто больше. Их было много, я – один. И не имеет значения ни интеллект, ни развитие. В мое время, раньше, они бы могли быть изгоями, но сейчас все ровно на оборот. Я это понял, когда огонь лизал мне пятки. Изгой - я. Не такой - я. Нет места мне. Я – Один.