Разговор тринадцатый. Пенки от варенья

В лесу поспела земляника.
Она распространяла медовый аромат, краснела из-за каждого брошенного на нее взгляда, стремилась спрятаться в тени листьев.
Я собирала ее в плетеную корзинку, невесть как очутившуюся на чердаке моего маленького дома.
Корзинка быстро наполнялась красными ягодами, изредка перемежаясь темно-синей черникой.
Когда-то в детстве, я совсем не умела собирать ягоды.
Грибы умела, а ягоды нет.
Ягоды я всегда ела.
Мне было непонятно, зачем их бесконечно собирать по одной в банку, если можно сразу есть.
И ела.
А теперь вот довелось понять, зачем все-таки собирают ягоды.
Для варенья.
Земляничного варенья, которое так радостно открыть зимой, когда на столе уютно пыхтит самовар, в глиняном чайнике заварен душистый чай с лесными травами, на блюде лежат только что испеченные блины, и все дышит покоем этого погожего июньского дня.
Я распрямилась и посмотрела на вершины сосен.
Они стремительно уходили в небо, касаясь облаков своими вершинами, закрывая меня от полуденного солнца, даря спасительную тень.
В моем лесу не было комаров и мошки, и поэтому, сбор ягод ничем не омрачался.
Шустрые белки мелькали на стволах деревьев, заигрывая с моей собакой, которая исследовала давно знакомые кусты вокруг меня.
Вдруг она остановилась и нетерпеливо гавкнула.
Я, подхватив всё больше тяжелевшую корзинку, шагнула в ее сторону.
В траве, в самой середине кустов, сидел гриб.
Большой, красивый, пузатый боровик, а на шляпке, в лучших традициях советских мультфильмов, лежал лист.
Я улыбнулась.
Я не люблю грибы, но изредка побаловать себя  - почему бы нет?
Жареная картошка с грибами, чем не ужин?
Я аккуратно срезала гриб острым ножом и положила сверху ягод.
Второй же корзины у меня не было.
Собака метнулась в соседние кусты и снова раздался ее нетерпеливый голос.
Вот тут уже я ахнула от души.
В траве была рассыпана целая семейка таких же грибных красавцев, как и тот, что я только что пристроила к себе.
Что ж, ягод было достаточно, пришла пора грибов.
Резать крепкие грибные ножки было одно удовольствие.
Они скрипели, силясь остаться еще покрасоваться, но я была ловчее.
Вдруг мне на шею посыпалась хвоя.
Я подняла голову и рассмеялась.
Белка, одна из тех, что сновали надо мной, опустилась пониже и наблюдала за мной, явно намекая, что я могла бы и поделиться  с ней своей добычей.
Мне было не жалко, и белка получила свой гриб, радостно махнула мне хвостом и умчалась в свое дупло.
А я, кликнув пса, зашагала к своему дому.
Время было уже послеобеденное.
Я не очень люблю это время суток, природа еще напряжена после утра, и еще не расслаблена для вечера.
Эти два-три часа перед тем, как на землю опустится вечерняя прохлада, я всегда не любила.
И спать не ляжешь, потому что потом голова будет болеть и занять себя получалось с трудом.
Но в этот раз все было проще.
На крыльце меня ждали.
Он шагнул вниз и протянул руку:
-Давай помогу.
И я не отказалась:
-А помоги.
Он поставил корзинку на столик на крыльце, и я начала чистить грибы, попутно рассказывая Ему о том, что происходило пока Его не было.
Он слушал внимательно, перебирая ягоды, ловко отделяя прилипшие травинки, откладывая их в сторону.
А когда грибы были почищены, и на плите уже шкворчала картошка на большой чугунной сковороде, Он сказал:
-А варенье варить будем?
И я удивленно обернулась, помешивая содержимое сковороды:
-Да я и завтра его сварю.
Но Он, как-то смущенно предложил:
-Давай сегодня вместе сварим?
И я кивнула головой.
А почему бы и нет?
И вот картошка с грибами готова, самовар вскипел, и мы, поужинав, дождались того самого благословенного вечера, когда природа вздыхает и начинает готовиться ко сну.
А я снова зажгла плиту и поставила на огонь кастрюлю.
Кастрюля была старая, медная, почти круглая.
Варенье я варила только в ней.
Процесс был не сложный, и я, попутно отвлекаясь, все болтала-болтала, а Он кивал, улыбался и соглашался со мной, что все-таки лето жарковато и осень, конечно же, гораздо лучше.
А я варила варенье и снимала пенку деревянной ложкой в деревянную плошку.
И вот процесс закипания вступил в последнюю фазу, я полностью сосредоточилась на нем, а когда, выключив плиту, повернулась, чтобы сообщить, что варенье готово, замерла с открытым ртом.
Бог сидел на краю стола и ел пенки от варенья.
Вот так, настолько просто, что я просто смотрела и не могла ничего сказать.
А Он, доев и отставив плошку, улыбнулся:
-Ужасно люблю пенки от варенья.
И я рассмеялась.
Потому что пенки от варенья я тоже любила, но я же была обычным человеком, но чтобы Бог?
Хотя...
Хотя чем Бог отличается от нас?
Разве что умением быть немного лучше, немного серьезнее, гораздо более честным.
А варенье...
Оно для всех.
Как и пенки.
И вечер с тем, без кого твоя жизнь просто не могла бы быть такой, какой она была.