8 Афанасий

«На ул. Декабристов 60 стоит жилой дом, который жители Санкт-Петербурга по привычке называют «Дом-сказка». Но это название на самом деле получил его предшественник, возведённый в 1907 году по проекту знаменитого архитектора Александра Бернардацци. Дом-сказка был построен как доходный для золотопромышленника Петра Кольцова.
К его необычному внешнему виду кроме Бернардацци имел отношение также и гениальный художник Михаил Врубель. По его эскизам были выполнены огромные панно в технике майолики. Дом венчала красивая угловая башенка, стены были облицованы природным камнем, а балконы и окна причудливой формы придавали зданию сказочный вид. Эркер дома был украшен изображением птицы Феникс с двухметровыми крыльями»

********

- Здрав будь, хозяин! Примешь ли гостя незваного? – посетитель в пояс поклонился хранителю дома и теперь ждал ответа, нервно теребя подол рубахи.

- И тебе доброго здоровья, коль не шутишь, - ответил Гордей, окидывая взглядом визитера. Удовлетворенный осмотром, он продолжил, -  Отчего не принять? Приму, коль не с пустыми руками зашел. У меня порядок строгий: хочешь в гости – сказку сказывай, а нет, так и на дверь указать не долго.

- Есть у меня кое-что, только будешь ли слушать? История грустная.

- Ну что делать? Сказывай какая есть. Главное в этом деле - не сделать сказку былью, - пошутил Гордей, не заметив, как болезненно поморщился гость. – Проходи и садись, что в дверях-то стоять?


Посетитель подошел, присел рядом с хозяином и начал рассказывать:

- Жил-был на свете домовой, который очень любил сказки. И вот однажды построили ему новый дом. Красивый-прекрасивый. Весь украшенный по стенам большими картинками, был он похож на дворец пряничный. И имя ему дали подходящее - Сказка. Многие приходили на это диво любоваться. Со всех концов города наведывались и собратья-домовые, и люди. И возгордился хозяин, стал с пренебрежением о чужих жилищах высказываться. Расплата, как водится, не замедлила явиться – разрушило его дом во время войны. Много лет прошло. Жилища других, что пострадали, восстановили. Гордецу тоже новый дом отстроили, да только теперь самый обыкновенный. Рад был сначала хозяин хоть такому, да только вскоре одолела его о былом кручина. Как-то раз приснился бедолаге сон – будто очутился он в лесу дремучем и перед ним избушка на курьих ножках. Зашел он в нее, а там Ягусенька на печи сидит, старая-престарая. И молвит она ему: «- Ведаю я о горе твоем, но если ты почет да уважение сородичам окажешь, да все места сказочные в городе своем исходишь, то восстанет дом-пряник, и возродится  из пепла Феникс-птица». Проснулся домовой, и в сердце его надежда зажглась. Переделал он все дела в доме, попросил соседа приглядеть, чтобы за время его отсутствия чего не случилось, и отправился в путь.



Хмурился недовольно Гордей, пока слушал, но в конце рассказа жалость овладела им.

- Так, стало быть, ты - Афанасий? Той Сказки хозяин?

Гость печально вздохнул и  кивнул головой.

- Он самый.

- И теперь хочешь жилище свое вернуть, а ко мне пришел комнату сказочную посмотреть?

- Твоя правда.

Хозяин задумчиво посмотрел на сидевшего рядом собрата.

- М-да. Странная, однако, штука - жизнь. Когда-то и я ходил на твою Сказку смотреть. Действительно, красивый теремок был.  Хотел и к тебе зайти, потрогать птицу, что наверху сидела, крылья распахнув. Говорили, любое желание исполнялось тогда.  Да отговорили соседи твои. Сказали, что уж больно ты обижаешь визитеров. А теперь вот ты сам ко мне пожаловал. 

Афанасий умоляюще посмотрел на Гордея.

- Ты уж прости меня. Было это, каюсь. Давно я понял свою вину. Ведь для каждого домового свой дом – самый лучший, а я хулил. Через это свою птицу счастья и потерял.

- А она и в правду желания исполняла?

- Да нет, легенда это. Хотя, кто знает? Может кому-то и повезло.

- Ладно, исполняла – не исполняла, но хорошо бы, чтобы вернулся Феникс твой. Только вот задача у тебя больно трудная – все сказки в городе обойти. Он же большой у нас, Петербург-то. А сказка лЮба многим, так что немало мест, где поселилась она.

- Так я уж столько обошел, пока к тебе добрался! Думаю, что конец близок, и тогда …  - Афанасий замолк и мечтательно прикрыл глаза.

Гордей недоверчиво усмехнулся.

- Близок, думаешь? И где ты побывал уже?

- Я, первым делом все театры обошел, потому как сказка там – гостья частая. Заодно и в цирк наведался. И в старый, что на Фонтанке, и в Шапито. На всякий случай даже в Зоопарк заглянул. Библиотеки вниманием не обошел, поскольку книги там со сказками хранятся. Да и не только. В одном здании я такой камин обнаружил, что впору бы ему в моем доме старом стоять, а не где-то.

- Значит, другие такой красоты не достойны? – спросил Гордей укоризненно.

- Прости, - смутился гость, - я не это хотел сказать. Просто он так сказочно расписан, что я про дом свой и вспомнил.

- Расписан сказочно? Это где ж такой? – заинтересовался собеседник.

- Люди кличут это жилище Домом Бажанова.

- А, знаю-знаю. На том камине птицы Сирин былину сказывают о Вольге и Микуле. Сказочно красиво, и в доме красивом сие находится.

- Но с моим-то не сравнить, - вскинулся было Афанасий, но Гордей его осадил тут же:
- А что сравнивать, коль нет дома твоего больше?


Опомнился гость и, покраснев, виновато опустил голову. Жалость опять кольнула хозяина, и он поторопился продолжить:

- Ну а где еще бывал в поисках своих?

-  Музеи обошел, - кинув благодарный взгляд на собрата, ответил Афанасий.

- Все? – изумился Гордей. - Это ж, сколько времени ты бродишь? И дома с тех пор не бывал?

- Ну почему же? Я про дела не забываю – кров свой нынешний храню, и странствую только время от времени. Уж какой десяток лет хожу. Поэтому и говорю, что должен быть близок конец моему пути.

- Ну а во дворцах бывал?

- Конечно! И в Зимнем, и в Мариинском. А в Аничковом, в пушкинских комнатах мы с тамошним хранителем даже две ночи провели, и, глядя на росписи, рассказывали друг другу сказки наперегонки.

- И я там бывал, только сам не читал, а все слушал. Наслаждался. Это ж надо, сказка, коль хороша, и так гладко стелется, а уж в стихах – будто ручеек с хрустальным перезвоном бежит.

- Это верно. Ну а тебя что за сказки?

- Сам после увидишь, а пока сказывай, что еще интересного обнаружил.

- Ну что еще? Город Изумрудный посмотрел. И даже два раза прошел по дорожке из желтого кирпича. В первый раз – почти сразу после открытия, а второй …  Так жаль, что многое уже поломали. Тамошний хранитель аж плакал, рассказывая, как наблюдал за этим варварством, и поделать ничего не мог. Ну как люди могут губить сказки? Ну, вот скажи мне!

- Поломано, говоришь? Эх! Не понять мне этого, друг Афанасий! Но ты ж знаешь, люди, порой, скудоумием страдают. Эти, верно, болезные и были.

- Не иначе. Сказка-то добро и свет несет, и мудрость житейскую. Рази на это подымится рука у здорового-то?

- Нет, конечно. Ну, а домов-дворов много исходил? Сейчас ведь занялись украшательством детям на радость. Ко мне в гости кто приходит, так вместе со сказкой и новостями делится. То там Баба-Яга поселилась, то тут замок нарисовали.
Афанасий занервничал. Его физиономия теперь выражала и радость, и испуг одновременно.

- Много нового, говоришь? Это радует, конечно, но мне опять заново все начинать?

- Ты не паникуй раньше времени, дружище. Давай определимся - все ли ты из старого посетил? А после и новьем займемся.

- Так старый город я почти весь обошел.

- Старика со старухой на Большой Конюшенной видал?

- Конечно.

- А терем расписной на Колокольной?

- Да. Чем-то мой дом напомнил. Я даже всплакнул.

- А по моей Большой Морской везде пошуровал? Тут ведь, братец мой, не помешает с каждым хранителем побеседовать – у кого что есть. Помнится, я ходил, так где на фасадах басни и сказки примечал, а где и внутри зданий чудеса обнаруживал.

- Гм, - Афанасий задумался, и стал что-то прикидывать на пальцах, потом мотнул головой, - Ладно, пробегусь снова, проверю. Где еще?

- Да так сразу и не вспомнить всего. Про «Бременских музыкантов» знаю, про Мозаичный дворик, про Лесную Сказку на Стремянной. В «Балеринах» дом с картинами из майолики, а в нем павлин на печи. Вот только сказочный ли? Что еще? А, да, белочки со щучками Лидваля.

- А это что такое?

- Лидваль? Да архитектор. Очень уважал живность всякую. Хотя, опять-таки, непонятно – природные мотивы у него на уме были, али сказочные? Также как и у Бубыря с Никоновым.

- Гордей, у меня уже голова кругом пошла. Как узнать – все ли я их дома обошел?

- Ты, это, в Дом Архитектора загляни. Тамошний хозяин тебе все расскажет. Кстати, а в детских садах бывал? Вот где сказка постоянно живет. С детишками рядом.
Афанасий поник и уныло опустил голову.

- Это ж сколько мне еще надо странствовать-то? – с тоской промолвил он. – Век? Два?

- А что ты хотел? Это потерять легко, а найти – ох, как сложно. Помнишь, как в сказке? «Три пары железных сапог износишь, три железных посоха сломаешь, три железных хлеба изгрызешь». Ладно, не кручинься. Пойдем-ка, я тебе свое царство-государство покажу.



По-дружески приобняв гостя за плечи, Гордей повел его на обход своих владений. Афанасий покорно дал себя вести, равнодушно скользя взглядом по кариатидам, каминам и росписи. Оживление вызвала лишь статуя девушки в эркере. Глядя на мальчишек у ее ног, трубящих в морские раковины, он в радостном возбуждении спросил хозяина:

- Русалочка? В тот момент, когда ей ноги подарили?

- Нет, это Афродита.

- А-а-а, - разочарованно протянул  гость, но, вспомнив о приличиях, тут же вежливо добавил, - красиво очень.


Хозяин добродушно усмехнулся и повел собрата дальше. За распахнутыми дверями одной из последующих комнат гость углядел на стене голову слона, с сидящим на ней погонщиком. Ниже стояла статуэтка девушки.

-  Ну, эти-то точно из индийских сказок, - то ли утвердительно, то ли вопросительно воскликнул Афанасий и поспешил подойти рассмотреть поближе.


Зайдя в помещение, он окинул его быстрым взглядом, и задрал голову к слону, но через мгновение его взгляд опять заскользил по стенам. Богатая на декор большая комната, в которой он находился, была обставлена старинной резной мебелью. Темно-коричневого цвета, то ли стойки, то ли шкафы, с первого взгляда понять было трудно, тянущиеся по всему периметру, украшали более темные витые столбики. Срединные полочки поддерживали укрытые в нишах совы, а с верха разевали пасти медведи. Но не это великолепие заставило забегать глаза гостя. Три стены залы были украшены красочными панно с героями немецких сказок. Тут и Красная Шапочка была, и Золушка, и Мальчик-с-пальчик, и гномы, и … кого только не было. В немом восторге визитер пошел медленно обходить комнату. Завершив круг, он наткнулся на хозяина и, наконец, обрел голос:

- Гордей, извини, но я остаюсь здесь, - решительно сказал он, и добавил уже просительно, - хотя бы на две ночи. Можно?

- Можно, - улыбнулся хозяин. – Ты еще на потолок посмотри.
Афанасий послушно задрал голову к расписанному плафону, ахнул и произнес:

- Нет, на три ночи.

- Договорились. Но сказки будешь сказывать ты.






- Жаль, что комната такая у меня одна, - вздыхая, сказал Гордей, когда гость закончил рассказывать последнюю сказку, смотрящую на них с потолка, - я бы слушал и слушал.

- Жаль, - согласился Афанасий, - но, с другой стороны, до Шахерезады мне все равно не дотянуть – дом свой забросить никак нельзя. Так что спасибо тебе, хозяин, за приют да сказку, но пора и честь знать.

- Скажи, а неужели тебе совсем не будет жалко своего нынешнего дома? Ведь, ежели исполнишь задание, его снесут.


Гость подпер рукой щеку и надолго задумался. Потом посмотрел на собеседника и сказал:

- Вот ведь, озадачил как. Хотел сначала «нет» сказать, а потом вспомнил нынешние родные стены, что на фундаменте еще том, старом, стоят. Вспомнил смотровую башенку на крыше, откуда, раскинув руки и представляя себя Фениксом-птицей, смотрю на ночной город. Если б раньше … А сейчас, задумался и понял, что любо все это стало.

- Так, стало быть, конец странствию?

- Нет, - твердо ответил Афанасий. – Хочу, чтоб возродился пряничный дворец, но пусть его поставят в другом месте. А я приду, полюбуюсь на него, а после зайду к хозяину, и расскажу ему грустную историю про одного домового, который очень любил сказки.