коммунальная квартира

Жизнь любого человека состоит из временных этапов. Они всегда разные по продолжительности, по воздействию на жизнь,  по интенсивности… эти этапы еще называют черной и белой полосой… Когда эти этапы наступят, заранее предугадать невозможно. Просто в какой-то из дней, ты понимаешь, что-то, что было вчера, больше уже не повторится. Вокруг тебя все другое. Не обязательно меняется все, но изменилось, что-то принципиальное и уже ты живешь в другом измерении. Не важно потерял ли ты женщину, поменял ли работу, встретил ли новых друзей, уехал на другое местожительство… Но все теперь будет по другому
Я долго шел к этому изменению. Вернее  это мы, с бывшей женой долго шли к нему. Мы дружно и  усиленно разрушали наш брак. Это примерно как разрушаются заброшенные деревенские дома. Вначале близкие соседи утаскивают все  ценное из дома: скамейки, посуду, разную утварь. Потом  местные пацаны  устраивают там свои убежища, где спокойно можно покурить, или выпить, или познать скорую любовь…Ну а потом случайно бьют стекла в окнах, и в дом ветер наносит мусор, листья, а косой дождь усиленно пропитывает  влагой…И вот уже дом стоит брошенный, и местные хозяйственный взгляд высматривает, что же еще можно оттуда взять…один выламывает  доски пола, другой -  разбирает по  кирпичику печь, …все азартно  ищут, что бы еще утащить домой, а вдруг пригодиться в хозяйстве, а то ведь другие соседи упрут быстрей тебя. И быстро, очень быстро от дома остается только полуразвалившийся остов, сиротливо открытый любой непогоде. 
Так получилось и с нашим браком. Рожденный на каком-то помешательстве, вопреки логике и разуму, вначале  он казался гармоничным и счастливым. Но брак, созданный вопреки всему, не может быть долговечным.  А потом не бывает счастья,  построенного на несчастье другого. Дело в том,  что и у нее, и у меня до нашей встречи были свои привязанности, свои отношения…   Но поддавшись безумию и эгоизму, мы перешагнули через бывшие чувства, через сказанные слова, через обещания… Так внезапно нахлынуло на нас это наваждение, ранняя весна, теплый ветер с запахом черемухи…
Но любая страсть имеет свой конец, и когда она проходит, то ты в недоумении оглядываешься кругом и ничего не понимаешь. Куда-то делись розовые краски, да и солнышко  светит как-то тускло, и вообще,  все не так…
В такой  момент мы оба остались один на один друг с другом…. Вдвоем., но поодиночке. Навалились проблемы, которые мы не умели и не хотели решать, хотя еще вчера они решались легко и весело. А сейчас…каждый смотрел на другого, справедливо считая, что уж эту-то мелочь, тот другой должен решить,…а когда проблема не решалась, с недоумением и нежеланием пытались решать ее по одиночке, по собственному усмотрению.  Кто-то первый, в раздражении несправедливо упрекнул другого…. Она стала чаще бывать у родителей, я стал больше пропадать на работе…. Ее друзья раздражали меня, мои стали раздражать ее…. Первая ссора, стала не последней. Сесть и поговорить друг с другом, понять друг друга мы не хотели..  мы стали пережидать время  совместной жизни, как пережидают порывы сильного и холодного ливня, заставшего тебя на улице.  Я  с облегчением  дожидался выходных, когда я буду свободен от ее присутствия. А она еще в пятницу уезжала к своей матери, к своим подругам, к своим компаниям… бывало, что за выходные я даже не выходил из дома, наслаждаясь свободой и одиночеством.  Но долго так не могло продолжаться. И вот и у меня появились какие-то дела, какие-то компании, какие-то увлечения…
 Отведя в выходные дни души и подняв себе настроение, мы мирно и ладно жили неделю. Хотя какая неделя? Короткие вечера у телевизора или за книжкой. И вот уже рядом в одной постели, два чужих человека, любое случайное прикосновение вызывает раздражение и неприязнь. Ну а если и случается близость, то молча и быстро, без капли нежности и любви. И когда все заканчивалось, мы облегченно отодвигались друг от друга, и каждый про себя думал: нет, это надо кончать, кому такая жизнь нужна. Мы все больше отдалялись друг от друга. Соединяло и объединяло – одно, это наша дочь. Она не давала нам становиться полностью чужими. Но к этому дело  шло. 
Как-то утром рано проснувшись, я долго всматривался в спящую со мной в постели женщину. Вспомнил старую русскую пословицу, утро вечером мудренее. Я старательно выискивал родные черты в этой чужой женщины… Пытаясь понять, что же меня так бросило в ее объятия?  Что я в ней находил? Но ведь было же?…Было и желание, и страсть, и нежность.    Я прислушивался к своему внутреннему  Я, ловил свои ощущения, .. Но ничего внутри меня не шелохнулось, ничего не вызвало отклика,  ни нежности, ни желания прикоснуться,… Она зашевелилась во сне, сделала недовольную гримасу….Меня всего передернуло от неприязни к ней….нет с этим надо кончать, твердо подумал я.
Мужчины всегда трудно идут на разрыв, то ли потому что мы ленивы, то ли потому что не любим и боимся перемен. Так и я,  долго вел диалог со своим внутренним  Я,  приводя массу  доводов, почему не нужно ничего менять. Первое, это мой долг перед ребенком, как я оставлю свою любимую дочь. Ее надо хотя бы немного вырастить. Как я уйду сейчас, когда на подходе квартира, не могу же я дочь оставить на улице. Да и жену бросить одну, такую беспомощную, с таким сложным характером… То то, ее родители будут злорадствовать, - Мы же говорили…Мы тебя предупреждали...
Так что подумав и не найдя в себе решимости на разрыв, я решил оставить все как есть. Тем более и в нашей семейной жизни были и солнечные дни…  А главное это конечно наш ребенок. Вот вокруг него и вертелись наши совместные интересы.
Наступив на себя, я продолжал влачить нашу семейную жизнь,  в ожидании более подходящего момента.  Я должен выполнить, те обязательства, которые я взял на себя. Я должен обеспечить ребенка жильем….
Вот получена квартира, вот сделан ремонт, куплена в кредит мебель. Отдельная хорошая квартира в новом доме. Что еще надо? Живи и радуйся… Видно все-таки  в глубине души,  я надеялся  на сохранение семьи,  я пока еще  мыслил категориями «МЫ».
 А тут на работе мне еще и выдали садоводческий участок….недалеко от новой квартиры, на берегу Ладоги, максимум час езды. По тем временем, это было и престижно и круто. Но мои планы на дачу  у моей жены  восторга не вызвали.  Дача ее совершенно не прельщала. У ее родителей была дача, и заниматься  еще и нашей,  ей совершенно не хотелось. Пару раз мы с ней съездили на дачу, она с кислым выражением, походила по участку, и заявила, - мне твоя дача не нужна, тебе надо, вот и занимайся. А мне хорошо и на родительской. 
С ее родителями у меня контакта совершенно не было. И на их дачу меня никто не приглашал. Да и вообще они ко мне относились сквозь стиснутые зубы. По принципу, понаехали тут…                Так что каждый из нас теперь все больше и больше жил своей жизнью, своими интересами.
Даже мне теперь было понятно, что семьи уже нет. Но первый шаг я так и не решался сделать сам. Все произошло буднично и неожиданно. В один из дней моя жена пришла домой не совсем трезвая и не одна. Она мне заявила, что вот давай переселяйся в маленькую комнату, а в большой я буду жить с новым мужем. И вообще, не пора ли нам развестись….
Я испытывал одновременно и облегчение, что наконец-то, эта семейная жизнь подошла к концу, и в то же время возмущение, как это так, без меня все решили….                Можно конечно и дальше было продолжать жить в одной квартире. Просто как соседи. Оправдывая все это желанием быть рядом с ребенком, не желая лишать его отцовского внимания и заботы.                Но трезво все взвесив, я не стал дожидаться, когда меня жизнь пинками погонит разрешать сложившуюся ситуацию. Обратился к первому попавшему маклеру для размена квартиры. И с первым же предложением согласился.                Вместо двухкомнатной квартиры в новом доме нам предложили однокомнатную квартиру и 14-ти метровую комнату в 10-ти комнатной коммунальной квартире в центре города. Вариант был средним, можно было найти и более лучший вариант, но это требовало времени. А ждать я уже не мог и не хотел.                Бывшую жену обмен  полностью устраивал, так что мы быстро все оформили. А потом достаточно быстро получив квартиру, мне казалось, что и следующую мне так же поднесут на блюдечке.
Я давно ловил себя на мысли, что в моей жизни все происходит как-то вопреки логике и моим желаниям. Как будто кто-то там наверху двигает фигурки в фантастической игре, и одна из этих фигурок это я.  Поэтому я с легким сердцем, отдался на волю течения и спокойно поплыл по этим волнам.
Стояла поздняя осень, когда уже и не осень, но и не зима. Когда на улице зябко, хмуро и неуютно. Ветер угрюмо завывал в черных корявых кронах обстриженных деревьев, гоняя по тротуарам грязные комья опавших листьев, окурков и мусора.
Я шел к моему новому месту жительства. В голове было пусто и безразлично. Дорога от метро до новой квартиры оказалась недолгой. От Сенной площади, минут десять ходу по замызганным и неухоженным, узким улочкам, вдоль набережной Мойки, наполненной свинцом мутной воды. Закопченные серые громады старинных домов, таращились на меня мутными низкими окнами. Из покоцанных арок дворов, доносилась кислая  вонь  помоек.                Вдруг все вокруг просветлело, я вышел на площадь, застроенную стройными и великолепными дворцами. Дворцы были чопорны и надменны. Нищета и роскошь были здесь слиты во едино. Уродливость плавно переходила в изящество, убогость в роскошь. Зловоние помоек в бодрящую морскую влажность и свежесть. Один только ветер торжествующе пел свою песню, плюясь и набрасываясь на прохожих.  Втянув голову в плечи  и прикрывшись воротником, я свернул за угол, выискивая номер своего нового дома. Под ржавыми цифрами нужного дома, темнела низкая и приземистая арка. Чугунные остатки ворот криво вросли в бетонную стену, дворик за аркой чем-то напоминал тюремные дворы для прогулок. Вдоль стены арки, по краю огромной лужи, брошена широкая доска. Пробравшись по ней во двор, добираюсь до открытого настежь подъезда, с кособокой дверью, ритмично хлопающий под музыку порывов ветра. В подъезде темно, спотыкаясь о выщербленные ступеньки, добираюсь до старинного лифта, с проволочными дверями, с плохо читаемым табло. Нажимаю 6 этаж. Лифт, кряхтя и скрипя, медленно несет меня вверх. Сквозь стеклянную кабину, забранную металлической сеткой, видны сумрачные тесные стены двора. Но вот светлеет, и уже виднеется кусочек серого неба, развалившего на бардовой крыше дома, а чуть дальше, нарядно блестит золотом купол Иссакия. Сипло выдохнув, лифт со старческим скрежетом остановился. Толкаю двери лифта, которые тут же с грохотом захлопываются за мной, и попадаю на тесную и низкую площадку последнего этажа. Массивная, выкрашенная масляной красной краской дверь, с цифрой 21 и россыпью разнокалиберных звонков с наклеенными под ними бумажечками с незнакомыми фамилиями. Звоню в один звонок. Тишина. Нажимаю другой, снова тишина. Снова рассматриваю бумажные клочки с фамилиями жильцов, но нужной мне так и не вижу. Прислушиваюсь, что делается за дверью, а там слышны приглушенные голоса. Ага, значит в квартире кто-то есть. Тогда я стучу кулаком по двери. Но дверь настолько массивна, что мои удары ее даже не сотрясают. Но нет, меня услышали, щелкает замок, в длинном женском халате, с кухонным полотенцем через плечо, стоит странная женщина. Но голове накручены бигуди, сверху завязанные платком, в зубах сигарета, на ногах стоптанные шлепанцы. Острые глазки с любопытством и недоброжелательностью буравят меня…..
Что надо? - совсем не приветливо, спросила она…