Без разбора

Летом  рано светает, около трех ночи, первые лучи утреннего солнца уже согревали собой все вокруг, соловьи трелью выводили симфонии за окном, и несколько неизвестных  птичьих голосов замыкали всегда торжественную церемонию во всю шагающего лета и наступившего «Сегодня», что стекало кристально-прозрачными каплями, истинными бриллиантами, по изумрудной зелени травы, росой.

Еще совсем недавно, ночью, небо расшумевшись и вобрав в себя всю мощь, могуществом  всполохов - молний громыхало, так, как не разрезал его покров ни один городской салют на самый великий праздник. Притихшие местные жители сотрясались страхом в своих домах-антеннах, что передавали эхо разрядов; бой и негодования не имеющей контроля стихии.

Но уже к утру длинной вереницей тянулись по открытому телу полей, за много километров, к воскресному служению, в маленькую старую церковь, неся на себе надежды, память об ушедших, отдавая этому дню, что-то неподдельно искреннее, свое.

И сплетенную гармонией деревенскую тишину ничего не нарушало, не было бесконечного гула проезжающих машин, спешащих бременем вперед людей, бетонных нагромождений. А лишь бесконечно-сочная зелень полей, прошитая вплетениями орнамента лучшего ткача – природы, которая следуя  своему замыслу, вырисовывала на бескрайнем зеленом полотне трав сумасшедшие по своей красоте замыслы украшая подход к церкви ковровой дорожкой из невинно-белого вьюнка, который плелся преклоняя свои маленькие головки до самого входа в храм.

Подняв голову к небу, я увидел, огромных размеров птицу, созданную соединением пары-тройки тяжелых и массивных облаков, центр которых пробивало утреннее солнце, спускаясь длинными  пальцами в хаотичном порядке на землю, нежно целуя и лаская все и всех, без разбора, попадающих под покров этого волшебного света. «Чудеса» - улыбнулся я, глубоко внутрь себя, продолжая обводить взглядом местность, плетясь где-то в самом конце цветной и нарядной очереди женщин.

Радуясь, словно этот волшебный свет, всем и всему - без разбора: строго выкрашенным домам, завалившимся набок «пьяным» сараям или цветным нарядам палисадников,  где пестрели своим разнообразием платья моих любимых лилий, неся, как и многие из этой вереницы в храм на плечах и в сердце своем Веру. Отзываясь всему и всем – без разбора – улыбками. И следуя назад той же дорогой, немного изменившимся, шагая  домой, я был  преисполнен  миром и покоем, царящим и проросшим глубоко в моей душе, покровом маленьких головок белых полевых вьюнков, миром,  ко всем – без разбора.

"В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам .. "
(с) И.Б.