Композитор Чайковский и снайперши. Фантазия

Мне нравится сайт Стихи.ру.
Очень разнообразный сайт – и по тематике, и по поэтическим измышлениям и поворотам разнообразной рифмы.
Недавно меня буквально всколыхнули стихи двух поэток – я даже имена их запомнил от внезапного душевного потрясения: одну звали Элеонора, другую Алина.

Они сочиняли свои композиции на актуальнейшую тему – о дамах с глазами снайперов, при виде этих дам мужчины буквально терялись, превращаясь в нашкодивших псов, и на задних лапках вымаливали у снайперш-мстительниц прощения за то, что когда-то в детстве, отбирая у них невинность, измазали красной краской белые простыни.

И я подумал: наверно, подобная поэзия – настоятельное веление времени, в котором нет места романтике
и нежным отношениям между полами. Мне стало стыдно за свои размазанные по бумаге поэтические сопли.
Я решил, что пора уже мне, седому лысому дураку, хоть чуть-чуть соответствовать эпохе.

Неожиданно сочинилась странная фантазия.
Прошу прощения за неё у тех, кто ещё сохранил в душе остатки прошлых иллюзий.

Итак, я очнулся учеником двенадцатого класса.
Имя моё почему-то сохранилось – Рафа.
Правда, я был несколько видоизменённым Рафой, с поправками на двадцать первый век и отсутствием иллюзий.
Но, будучи от природы инфантильным, я, среди всеобщего хаоса, сидел и читал рассказ Джека Лондона «Северная Одиссея», где речь шла о любви. Мне было стыдно, я прятал книжку от одноклассников, которые любовь понимали буквально и материально, предпочитая все части тела называть своими именами и трогать их руками друг у друга без церемоний.

Перемена закончилась. Должен был начаться последний урок.
Все лежали на полу, большинство под партами, откуда доносились стоны и кряхтение.
Обычная половая жизнь, никакого разврата.
Только на последней парте застыли, как две мумии, девочки с пистолетами.
Их никто не осмеливался щупать – опасно, могли выстрелить без предупреждения, так как им трудно было успокоиться
после утраты девственности ещё где-то в шестом классе.

Вошла учительница, старая дева, преподающая эстетику.
Все нехотя вылезли из-под парт.
- Можно начать? – робко спросила старая дева.
- Валяй! – разрешил Васька Штырь, застёгивая джинсы.
- Спасибо! – сказала старая дева.
Все насторожились.

- Поговорим о композиторе Чайковском, – произнесла старая дева.
- А чё о нём говорить? – удивился Васька Штырь, – Ну жил, ну сочинял всякую лабуду, уши вянут.
- Вот! – торжественно воскликнула старая дева. – О лабуде разговора не будет. Сами её в Интернете найдёте.
- Тогда о чём же? – пискнула Мышка, подружка Васьки Штыря, застёгивая джинсы.

Старая дева сделала многозначительную паузу и, придав голосу взволнованные оттенки,
выпалила следующий текст:
- А знаете ли вы, что композитор Чайковский был голубым, по учёному – геем.
- Брось брехать! – сказал Васька Штырь.
- Честное пионерское, – зачастила было старая дева.
- Пионеров давно нет! – отрезал Васька Штырь.
- Ой, простите, ребята! Меня не туда понесло.
Но он, правда, был геем, удовлетворял свои сексуальные потребности при помощи мальчиков.
У него брат был и личный секретарь Модест, он ему поставлял этих мальчиков.
Старая дева расцвела в блаженной улыбке.
- А девочек? – пискнула Мышка.
- Девочками он не занимался, – парировала старая дева.

Двое на задней парте с глазами снайперш произнесли: "Пли!"
Раздался выстрел. Класс наполнился дымом.
Старая дева схватилась за сердце и упала, неловко раскинув ноги.
Из-под задравшейся юбки выглянули розовые трусики.
- Интересно, – сказал Васька Штырь, – чем они стреляли.
- Холостыми, – презрительно бросила Алина.
- Не боевые же на неё тратить, – поддакнула Элеонора.
- Ну тогда – порядок! – радостно сказал Васька Штырь. – Сейчас мы её отрезвим.
- Как? – пискнула Мышка.
Васька Штырь ласково погладил подружку по заднице и сказал:
- Беги, родная, в медицинский кабинет, принеси оттуда презерватив.
- Здорово! – пискнула Мышка и убежала.

Прошло ещё несколько минут.
Васька Штырь уже деловито снимал с лежащей в обмороке старой девы розовые трусики
и вставлял в промежность надутый воздухом презерватив.
- Ура! Ура! – скандировал класс.
- Пли! – сказали двое на задней парте.

Прогремел выстрел, и Васька Штырь упал рядом со старой девой.
- Не стреляйте! – завизжала Мышка.
- Это за кровавые простыни, – тихо сказала Элеонора
- Смерть насильникам! – подтвердила Алина.

Старая дева очнулась, нащупала в промежности посторонний предмет и, блаженно улыбаясь, произнесла:
- Запомните, ребята, композитор Чайковский был геем.

Я с досадой захлопнул книгу Джека Лондона и погрозил задней парте кулаком.
- Пли! – сказали снайперши.
Через полчаса Скорая повезла меня без сознания в больницу.
Я плакал безмолвными слезами в своём глубоком обмороке.

Милые мои! Я хочу очнуться в прошлом веке, где Чайковский был не геем, а великим композитором,
и повсюду звучала музыка «Лебединого озера».
- Многого хочешь! Пли! – сказали Элеонора и Алина.
И я умер.

Р.Маргулис
15 июня 2015г.