Меня убили, Дар. Фантастика

День клонился к вечеру, а конца сражению не было видно. Силы защитников и ярость наступающих казались неистощимыми. Остервенело сходились человек с человеком, сталь со сталью, клинок с клинком. От звона дрожал воздух. Закаленные мечи уставали и ломались, люди же оставались не сломленными.

        Вдруг импульс боли, как электрический разряд, пронзил Андрея. В первое мгновение он не понял, что боль - не его.
        - "Лиента!.." - мысленно крикнул он.
        Боль... Только боль в ответ... вождь был без сознания, но еще жив, Андрей это знал.

        Сквозь сечу он пробивался к раненому, когда сознание вернулось к лугарину, и Андрей испытал невероятное облегчение.
        - "Остановитесь! Позовите Дара! Дар!"
        - "Успокойся, я уже иду".

        Из зарослей навстречу Андрею, едва не столкнувшись с ним, выскочил юноша.
        - Там Лиента... - едва переводя дух, выговорил он.
        - Знаю. Ты ранен?
        - Нет, кровь не моя.
        - Передохни. И займись другими. О Лиенте я позабочусь.

        Лугарин сидел, привалившись к стволу дерева, лицо посерело, рукой он зажимал рану на груди. Между пальцами просачивались скорые алые струйки, и торчал обломок стрелы.

        Услышав шаги по траве, он открыл глаза.
        - Меня убили, Дар. Отвоевался...- он попытался улыбнуться серыми губами.
        - Помолчи, не трать силы.

        Прежде всего, необходимо было остановить кровь и снять боль. Андрей прервал все ТП-контакты - сейчас он принадлежал только Лиенте. Размотал с кистей кожаные ремни, пропитанные кровью.

        - Закрой глаза, расслабься, ни о чем не думай.

        Десятка секунд было достаточно, чтобы сконцентрироваться и достичь нужного состояния. Он осторожно вошел в тот сектор мозга, который аритмично и судорожно пульсировал, приняв сигнал разрушения. Внутреннему видению Андрея он представился черным аморфным образованием, которое конвульсивно сжималось и разжималось, посылая беспокойные импульсы. Вот эти импульсы методом обратной связи и рождали боль. Андрей осторожно приглушил их.

        - Боль прошла... Ты себе взял? Как с ребенком тогда? Не надо!
        - Спокойно, Лиента, спокойно.

        Теперь Андрей сосредоточился на сосудах, привел в активное состояние окружающие их мышцы, заставил напрягаться, стискивать кровеносные каналы, чтобы кровь успела свернуться и закупорить их. Кровотечение постепенно приостановилось, и Андрей вернул сосуды в прежнее состояние.

        - Вырви стрелу. Не бойся.
        - Учи.

        Пришло время заняться непосредственно раной. Стрела пронзила нагрудник, рубаху и застряла между ребер. Хорошую службу сослужила Лиенте его мышечная броня. В момент удара мышцы его оказались в максимальном напряжении, и это было получше нагрудных щитков.

        Андрей просканировал рану - положение наконечника его устраивало. Он заставил мышцы постепенно сжиматься у острия, выталкивать инородное тело.

        - Что чувствуешь?
        - Щекотно… Милостивые предки, как это, Дар?!.

        Обломок стрелы выпал Андрею в ладонь. Он отшвырнул его в заросли, устало привалился к дереву рядом с лугарином, отстегнул от пояса фляжку. Запрокинув голову, долго пил, потом протянул Лиенте.

        - Я совсем ничего не чувствую, - Лиента напряженно прислушивался к себе.
        - Тебя куда? На остров? - не открывая глаз, расслабленно проговорил Андрей.

        - Зачем?.. Дар, ты великий маг!
        Андрей искоса глянул на Лиенту, усмехнулся:

        - Черт бы тебя побрал, вождь, со всеми твоими духами и магами!
        - Дар, иди к раненым. Подумай, от каких страданий ты их избавишь.
        - И ты со мной? У тебя рана смертельная, - негромко сказал Андрей.

        - Но теперь уже - нет? - смешался Лиента. - Я не могу.
        - Вот и я не могу. А они - мужчины, воины, они должны уметь терпеть боль. Да и не хватит меня на всех.

   Кровавая сеча продолжалась. Фортуна, как непоседливый, капризный ребенок, не задерживалась подолгу ни на одной стороне.

       Козырем наемников было воинское мастерство, но свой козырь был и у защитников - жажда воздать должное алчным захватчикам, отомстить за муки и смерть дорогих людей, от потери которых еще стонали сердца. Это стремление придавало силу и стойкость - схватка шла с переменным успехом, но на равных. Лица лугар светились огнем веселой отваги, степняки же шли против них угрюмо-сосредоточенными, падали без стонов и криков; идущие следом, не глядя, перешагивали через упавшего. В их одержимой ожесточенности было что-то безумное.

        Андрей старался держаться поближе к Лиенте - лугарин заметно слабел. Мышцы Андрея тоже тяжелила усталость, саднили в кровь разбитые руки. Ему пришлось-таки взять в руки клинки, но бил он плашмя или рукоятками - не рубил.

        С некоторых пор он начал испытывать беспокойство - Гуцу славился коварством, каждое его сражение было отмечено какой-либо подлостью. А сейчас наемники ломились напролом с неослабевающим натиском - за этим что-то крылось. Но что? Несколько раз Андрей пытался выйти на ТП-контакт с Гуцу, прослушать его, но безуспешно. Едва он включался в полевые структуры, куполом накрывающие поле битвы, как на него обрушивалась лавина чужого сознания, боли, агонии умирающих. Каждый из этой массы людей находился в апогее напряжения духовных и физических сил. Черная архитектоника зла и жестокости подавляла, деструктировала собственное поле Андрея, а он был слишком изнурен, чтобы противиться ее вампиризму. После нескольких неудачных попыток Андрей не решился повторить их еще.

        Тревога не отпускала, чутье Разведчика сигналило об опасности, но Андрей не увидел ее до мгновения, когда услышал отчаянный крик Ланги:

        - Дар!
        Далеко за деревьями вспухали густые клубы дыма. Горел остров на котором укрыли всех, кто не мог сражаться, куда уводили раненых.
        - Остров, Ланга! Бери половину отряда и живо туда!

        Свистнул меч степняка и врубился в ловушку скрещенных клинков Андрея, высек из них искры.
         - Торопись, Ланга, они сгорят!

        Неуловимый пируэт клинков вывернул рукоять из хрустнувшей кисти, степняк выронил меч.

        Передавать приказ с посыльными времени не было, и Андрей решился на двусторонний телепатический контакт.

        - "Я, Дар, обращаюсь ко всем вождям и предводителям ударных групп. Вы слышите мою мысль. Юкки подожгли остров. Из каждого отряда немедленно отправьте часть людей в распоряжение Ланги на остров. Остальным подтянуться к центру и постепенно отходить к болоту, иначе они нас окружат. - Андрею удалось погасить волну страха и оторопи. - Вы получили приказ, выполняйте".

        Теперь их стало заметно меньше, и юкки воспряли духом, удвоили натиск, предвидя близкое окончание битвы.

         " Не убивать!" - Андрей стиснул зубы. Лезвия двух мечей размазались в два диска и двумя сверкающими щитами прикрыли его. Юкки отпрянули. Андрей подозревал, что Гуцу высоко оценил его голову, потому что, не смотря на очевидный страх, внушаемый им, Андрей чувствовал себя объектом особых вожделений.

        Тревожась за Лиенту, он встал с ним спина к спине.

        ...У людей уже не хватало сил на крики и ругань. Безмолвие было самым страшным из всех звуков боя. Нервы не выносили этой немоты. Пусть лучше крик и стон разносится над бранным полем. Но безмолвно брызгала алая кровь из-под окровавленных клинков. Люди сходились в смертельной схватке с надсадными хрипами. Короткими стонами прощались с жизнью умирающие. Изнурение притупляло чувства, остроту восприятия, предательская темнота вдруг туманила глаза и без того ослепшие от едкого дыма. Кровь стучала в висках, жгучий пот заливал лицо, из ладоней, скользких от крови, рвалось оружие. Руки налились свинцом, послушное прежде тело выходило из повиновения, становилось неуклюжим, тяжелым.

Это отрывок из романа "Пересекающие время" http://www.proza.ru/2015/04/22/752