Глава 7. Ах! Зачем эта жизнь так была коротка...

Глава 7.
Ах! Зачем эта жизнь так была коротка ...
 
 - Ты - Хрен Моржовый! Ты долго думал перед тем, как это сказать?! - прохрипел внутренний голос, видимо, готовясь его укусить.
  Вера услышала эти его слова и на мгновение призадумалась.
Его провокационное предложение регистрации акта гражданского состояния, прозвучавшее поздно к вечеру второго дня их знакомства, казалось, ничуть не смутило девушку своей скоротечностью.
  - Ну сейчас ты получишь! - обрадованно проскрипел внутренний голос. - Икс-икс-а ... Икс-икс-а ...
   Немного - насколько возможно это за пару дней! - ознакомившись с её характером, он, разумеется, уже не ожидал от ней какой-то бурной реакции на свои дурацкие слова, но совершенно спокойно предвкушал, как она деловито и энергично произнесёт «НЕТ!».
  А он долгим и упорным взглядом посмотрит в её полно сжатые губы.
  Ну тут меня пробивает слеза ...
  - Придурок! - скажет по обыкновению его внутренний голос. - Не в губы надо смотреть, а на девичьи руки.
  Впрочем, Вера в объяснение своего отказа может быть добавит (хотя это не факт!), что они ещё очень мало знают друг друга, а может и не прибавит; всем всё и так понятно ...
  На что он угостит её заготовленным заранее ответом, что у него, к сожалению, а может быть и к счастью, больше нет времени узнавать друг друга ... Пора сматывать удочки домой. Ведь он хотя и не лимитчик, но всё равно приезжий с Фуева-Кукуева.
  «Нет, ну не так грубо!» - просто объяснит, что его летние каникулы педагога заканчиваются там, где начинается период ухаживания, и он должен наличествовать на августовском педсовете, который без его присутствия не состоится. Это здесь в столице южной он никому ненужный, а там в своём заштатном Укрюпинське на букву Джи* он входит в когорту укрюпинських Славных деятелей переднего края и торжественного президиума ...
  - Ты - Хрен Моржовый! Ты долго думал перед тем, как это сказать?! - прохрипел внутренний голос.
  - А что?! Идея неплохая! - неожиданно ворвался в его сознание Верин голос. - Давай!
  - Завтра? - надеясь услышать ответ «завтра я работаю» или что-нибудь такое в этом роде, обычно говоримое людьми, когда и хочется и колется и маменька не велит, - но получил наотмашь
  - Да. Завтра и съездим!
  Он ожидал всего, но только не скоропалительного «ДА»; и как в жизни бывает, оно-то как раз и прозвучало.
  «- Два. Завтра с мамкой придёшь ...» - как всегда саркастически добавил внутренний голос.
   Неужели она полюбила его? Ну ладно, хрен с ней, с этой любовью, - почувствовала к его великой персоне доверие и уважение в считанные дни? Повторяю: это был всего лишь второй день знакомства! И она, и он это всё прекрасно понимали - взрослые люди же. Но вот поди ж ты как в жизни бывает ...
  Итак, моя прелесть, Жених потерял дар речи от неожиданного ответа Невесты. По идее молодой человек должен был обрадоваться, что его предложение получило такое скорое и лёгкое согласие, но он стоял и молчал с плотно сжатыми челюстями. Тогда Вера, почувствовав его затруднение, пришла ему на помощь.
  - Ты знаешь, где ЗАГС? - спросила она.
  - Нет, конечно, - я же не москвич ... - пожал он плечами.
  - А ты узнай! - и тихие повелительные нотки впервые, но весьма отчётливо прорезались в её голосе.
  - Хорошо! - покорно согласился он.
  На лестничной клетке было темно и безлюдно - пользуясь этой случайностью, он решил вдруг схулиганить и приобнял Веру за плечи, пытаясь с силой поцеловать в губы. Она с лёгким смешком выскользнула из-под его правой руки, как торпеда. Неудача его не сильно огорчила.
  - До завтра! - сказав это, она снова хихикнула, закрывая дверь квартиры.
  - До Завтра. «Да она смеётся над тобой!» - закашлялся внутренний голос.
  Он вышел из квартиры в психологическом состоянии, очень трудно поддающимся описанию. Сказать, что он был уже другой человек - это было нельзя, но шагая к автобусной остановке, он всё ещё раз и - ещё раз посматривал вверх = где-то там, в багровом звёздном небе, тлевшем над южной столицей - он это отчётливо почувствовал! - что-то там высоко, в движении кровавых небесных светил неумолимо изменилось... Он не знал - хорошо это для него или плохо, но что-то там произошло - это ясно как дважды два четыре.
  Вот так живёшь, живёшь и - ... - весь устоявшийся и устойчивый уклад жизни внезапно переворачивается, земля уходит из-под ног, кто был ничем, тот становится всем, и человек оказывается совершенно не готов стоять вниз головой и кверху попой.
  А он готов?
  ... чтобы сменить свою холостую, уютную, обеспеченную на - чужой город, на чужую семью, на свою семью в чужой семье?
  ... По ночной дороге на квартиру к Старшему Брату он не столько долго, сколько очень глубоко и проникновенно - дорога показалась ему очень краткой! - размышлял над тем, в какой странной до неправдоподобности ситуации он вдруг оказался.
  Для него ЗАГС было очень серьёзно. Более того, впервые в жизни - ЗАГС. Было ли это серьёзно для Веры - он сомневался: слишком легко она согласилась подать заявление. Но для него это совершенно не выглядело недостатком Веры: лёгкость заявления - не лёгкость поведения. Обещать жениться - это еще не значит выйти замуж. Скорее наоборот: по «обычке» всех парадоксалистов он расценил этот поступок с точностью до наоборот.
  И вот почему.
  Сегодняшний день был для него наполнен событиями до отказа. Самым главным среди них было, разумеется, не эти поездки по магазинам, и то, что лежало на ихних полках и висело на ихних стойках, - а то, что эта девушка решила не расставаться с ним после всего того, с одной стороны, затаённого и сокровенного, с другой стороны, откровенно сумасшедшего, - что он ей наговорил под желтеющими листьями, тихо опадавшими с веточек берёзок.
  То ли Вера, то ли вся жизнь пошла наперекор его планам и предположениям. Ситуация затягивалась.
  Он заподозрил, что эта Вера - это должен быть перед ним человек необыкновенной смелости и мужества - согласиться хотя бы на время связать свою судьбу с не очень адекватным мужчиной, думающим не о семье, а какой-то премии.
  Выйти замуж за несостоявшегося писателя?
   Ну и дела!
  Кто посмеет?
  Да никто!
  Сколько ни оглядывался он вокруг себя, он не мог найти такого человека в своём уме, а тем более женщину, - способного на удивительно мужественный и энергичный поступок...
  И поскольку он никак не мог до конца поверить - у него начало складываться ощущение, что она не поняла, про что сегодня утром он рассказал ей в Ботаническом Саду. Может невнимательно вслушивалась, думая о чём-то своём ... Надо ещё и ещё раз повторить, чтобы она поняла, чем она рискует ... Зачем ей этот подвиг жены писателя?
  Впервые за время всей своей жизни - во время этого столичного вояжа он столкнулся с чем-то не очень понятным. До сих пор все телодвижения судьбы его укладывались в жёсткое прокрустово ложе гимнастики: с одной стороны, знакомство - предложение руки и сердца с коленопреклонением или без - её ОТКАЗ, с другой стороны, знакомство - его ОТКАЗ от продолжения знакомства.
  В столице Южной было совершенно иное? Согласие - как отказ, отказ как согласие. Но автобус прибыл на конечную - ВДНХа северную и он на время расставшись со своими отчасти грустными, но такими светлыми мечтами, пошёл пешком на ВДНХа южную. Нет, хорошо что в то баснословное время транспорт ездил до двух часов ночи.

Х*    Х*     Х*

Из Неотправленных Писем Провинциала: «РЕВОЛЮЦИЯ СВЕРХУ? Копия Старшему Брату.
Перестройка - это что угодно, но только не революция.
Это ясно надо понимать. , во-первых,  не произошло абсолютно никакой смены действующих лиц и исполнителей власти, во-вторых,  нет по-настоящему массового НАРОДНОГО  движения. Вероятно, изюминка ситуации заключается в том, что народное сознание не созрело для активных политических действий и поэтому предпочитает мирный путь развития социализма, если так можно выразиться. Попов сравнивает с 1861 годом, но ведь  «народники» появились не до, а после - именно  «бомбисты»,  «чёрный передел» и т.п.
Речь сейчас идёт не столько о революции, необходимость которой ясна из окружения реального социализма - Китай, Польша и т.п. - сколько о мирном или военном развитии этой революции: прусский или американский вариант. Сейчас пока сохраняется возможность мирного развития революционной ситуации в СССР, очень много зависит от поведения партийной верхушки и лично товарища Горбачёва: сможет ли он привести свои зажигательные слова в соответствии с деятельностью? Пока судя по всему такого - не произошло!...

Х*    Х*     Х*

  На квартире у Старшего Брата все уже легли спать. Ему долго не открывали дверь, но он упорно нажимал кнопку звонка, рискуя разбудить не только соседей по подъезду, но и бомжа спьяну улёгшегся этажом выше на лестничной клетке. Наконец, родич соизволил открыть - сонный и злой - он наговорил ему много неприятных истин с комментариями аккурат по пятому изданию словаря Бодуэна де Куртене:
  ... , во-первых, если задерживаешься должен позвонить, благо это не твоя деревня и телефон-автомат есть на каждом углу, а две копейки выпросишь у прохожих ...
  ... , во-вторых, следующий раз я тебя не пущу вообще - будешь ночевать на улице. Я сказал. Дважды я не повторяю. Понял, урод?
  - Да, я виноват, виноват я - затараторил он, - прости меня, братан. Последний раз, клянусь! Последний раз! Больше не повторится ...
   Он не обиделся на Старшего Брата. Разве можно обижаться на тех людей, которые вполне возможно, что пригодятся в дальнейшем. Столичная карта появилась в его раскладке не вдруг; она была выстрадана... А порой ему казалось, что она была послана ему самой судьбой, которая ... И он подумал дальше: «Он прав: в ней действительно что-то есть ... Что именно - это совершенно непонятно, но понятно, что это лежит совсем не в той плоскости, о какой говорил Старший Брат ... «
   - ... - - ... - - ... -
  Ему вспомнилась, некстати, Алхимия Слова - где с беспощадностью хирурга по-живому прорезана дилемма: брак или безбрачие для писателя.
  «Писатели - ... - на пороге зрелости оказывались перед дилеммой: семейный очаг или безбрачие.
   - ... - Ряды холостяков в значительной мере заполнили лица духовного звания, особенно в те периоды истории, когда писателями были люди только этого сословия. Защитники безбрачия натолкнутся на аргументы своих противников, почерпнутые из жизни знаменитых писателей, развитию и расцвету которых их семья не помешала. Но сторонники безбрачия не сдаются: против женатого Овидия они выдвигают холостых Вергилия и Горация.» И так далее.
  Конец цитаты.
  Начало авторского текста.
   - ... - - ... - - ... - Уважаемый Алхимик слова!
  «Я не знаю как сложится моя дальнейшая судьба ... Я не знаю, как сложатся наши дальнейшие взаимоотношения с Верой, - скорее всего - никак, и мы с ней расстанемся, но уже за одно то, что она не побоялась подать заявление со мной - я буду уважать её до конца своей жизни ...» - это прозвучало в его душе как некая клятва. Он оглянулся окрест. Нет! совсем не Воробьёвы горы!! Тусклая слабо освещеная улица, редки машины, и совсем ни одного прохожего. Ночь. Улица. Фонарь. Аптека - интересно есть ли там лекарства от радости и счастья!?
   - ... - - ... - - ... -
  Он внезапно понял, что когда следующий раз в следующем году он приедет в гости к Старшему Брату, то обязательно если не встретится с Верой, то будет отслеживать её дальнейшую судьбу, пусть даже выйдет она замуж за кого-то другого. Буквально во второй день знакомства совершенно неожиданно было принято им решение: и вся его будущая холостая жизнь раскрылась перед ним как на ладони - и это был великолепны и фееричный Гранатовый Браслет последней трети ХХ века. Фантазия его разбушевалась.
  ... «Прошёл год, и я почти уже забыл о Вере ...» - неумолимо безжалостные строки складывались сами собой в уме: - «Повесть под кодовым названием Схимник по имени Алхимик была уже не только написана, но и отпечатана в трех машинописных экземплярах для поездки в столицу южную, когда я воспомнил о ней, о Вере ...» Всё, что происходило с ним, могло быть так поэтично и романтично - «по самые нехочу» - перед мысленным взором раскладывался одна картина живописнее другой: жизнь продолжалась неумолимо и безжалостно.
  Мысль его вновь и вновь возвращалась - совершенно неожиданное согласие выбило его из привычной колеи. ЗАГС - ведь это чертовски серьёзная вещь, и если он привык подолгу и глубоко задумываться над мелкими, а то и мельчайшими пустяками, типа РОЛИ ЛИЧНОСТИ в истории СССР, то здесь глубинный подкорковый страх пополз изнутри, вызывая мелкую нервную дрожь ...
  
   - Ты ведь действительно совершенно её не знаешь ... = констатировал мелодичный и Тихий внутренний голос. - Как ты к ней относишься?
   - Никак, - ответил он своему внутреннему голосу и вздохнул. - никак я к ней не отношусь.
   - Ну вот видишь! Поэтому скажи, что ты пошутил ... Кстати, ты до сих пор не купил билет обратно, а там твои мамка с папкой волнуются - ты же говорил им, что отдашь рукопись и сразу вернёшься - а тебя всё нет и нет. Ты, садист, ты любишь их мучать?..
   - Завтра я обязательно позвоню бате на работу! - дал самому себе он обещание и повернулся на другой бок. - Его конечно не будет, он вечно в разъездах, но пусть ему передадут, что сынок звонил из столицы и просил передать, что у него всё нормально. Обязательно!
   - ... - - ... - - ... -
  - Да дура она - дура! - завизжал в неистовстве внутренний голос и в ярости затопал ногами в его черепной коробке. Но только легкая тень пробежала по его лбу снаружи, никто бы и не мог догадаться о тех яростных и ненавистных бурях, которые в ту секунду звучали в нём внутри, укрытом одеялом с головой. ... Ночь с её тишиной потихоньку овладевала им; хорошей житейской аранжировкой к ней служили сухой треск и скользкий шорох тараканов, начавших свои гонки за выживание по линолеумному полу квартиры.
  Бац! Бам! Бум! Умный линолеум. Плохо, конечно, что я - не поэт! - мысль перескочила, - написал бы стихотворение, обзвал бы «Умный линолеум», что-нибудь про великую комсомольскую стройку ХХ века -
- БАМ!- про прораба=члена КПСС, про выполнение квартального плана по возведению многоэтажного жилья в тундре -
-  БАЦ! и опубликовал как не безызвестный поэт на букву Вэ - я не имею в виду Высоцкого ...
- БУМ!!
  - Не дешеви, сука! - пробурчал ненавистный внутренний голос.
  Впрочем, разве только один Вэ? Если бы!
  Есть ещё один...
  И ещё один южный поэт на букву эМ, - не путать со мной, Маркевичем ... И ещё ... У-у-у, сколько их!
  Безумный линолеум. Бездумный линолеум. Этот безумный умный мир ...
  И тут он по обыкновению всех психопатов он вновь и вновь подумал, что Вера шутит, она хочет его просто разыграть, чтобы потом вместе дружно посмеяться над ним...
  Он подумал, что они не доедут до ЗАГСА, или доедут, а там чего-нибудь не получится - как всегда, по закону подлости, и всё это обратится в шутку, занимательнюу житейскую историю, а ещё - этот опыт путешествия к ЗАГСу совсем не будет лишним, поскольку он будет многократно воспроизведён в его текстах. А где она спрячется?
  В этот момент к ощущению затянувшегося сна, стало примешиваться впечатление участия в некоем литературном произведении ...
  Трудно передать удивление заспанной телефонистки «09», когда в два часа ночи мужской голос спросил её загс, наиболее близко расположенный к станции метро «М........о», где на балюстраде вместо круглых колонн стояли квадратные столбы.
  
- Вы что там издеваетесь?
  - Нет, я абсолютно серьезно. Мы с Верой завтра ...
  - Ну завтра и звонили бы! - в сердцах прервала нетерпеливая девчушка, но трубку почему-то не бросила.
  Всё складывалось одно к одному: получив к вечеру своей жизни убийственно чёрный досуг, он без устали перебирал в памяти эти моменты и моментики, прозревая, что если бы ...
   - ... - - ... -
  Но ночная телефонистка на том конце длиннющего провода поверила ему: в конце концов, чудес не бывает, но иногда так хочется, чтобы они были! ... поверившей скорее не ему, а дрожащей интонации его голоса, который решает свою судьбу; в конце концов, от роддома до кладбища не так уж много внезапно охрипших интонаций, и нужно долго жить, чтобы очередной раз стать витязем на распутье, и каждый из этих моментов имеет свой судьбоносно дрожащее...
  И вот в тишине столичной ночи 09 продиктовала ему сквозь хрип и треск номер телефона ЗАГСа, который он не запомнил, но адрес крепко-накрепко отложился в его молодой памяти.
  ... Украсть ради украсть, убить ради убить... - уже засыпая, крутились в мозгу какие-то странные слова, сплетаясь в абракадабру. - Любить ради любить, убить ради любить, любить ради ...
  Какое-то странное образование вроде облачка спустилось над ним и произнесло еще более странные слова над ним:
  «УМЕРЕТЬ, ЧТОБЫ РОДИТЬСЯ!» Но наш герой всё туже стискиваемый объятиями Морфея ни услышал ничего. Он заснул.
  
      Х*    Х*     Х*
  
  Наутро он позвонил ей, что у него есть адрес искомого учреждения, занимающегося регистрацией актов гражданского состояния в столице южной, но в ответ получил просьбу рано не приезжать
  - Я так и думал! - усмехнулся и прохрипел внутренний голос. - Ты мог спокойно позвонить 09 утром, заодно узнать дорогу туда=сюда=обратно, а не будить и бесить телефонисток по ночам. Ха! Разогнался!
  - А ты не думай! - нахамил ему он. - Легче жить будет.
  Внутренний голос заткнулся. Интересно, почему - почему для того, чтобы заглушить внутренний голос, надо обязательно наорать на него, нахамить, - всегда необходимо вздрогнуть ненавистью-ю-ю? Когда с внутренним голосом общаешься вежливо и мягко, он в свою очередь начинает наглеть и грубить всё больше и дальше.
  К этому времени у него уже сложилась стройная и чёткая логическая классификация его внутренних голосов ...
  - Рано не приезжай!
  На следующий день он поехал рано. На душе было тревожно.
   - ... - - ... -
  Несмотря на подавленное с утра настроение, он ехал с большим интересом, ощущая себя марионеткой в чьих-то абсолютно могучих руках, как будто смотрел на себя со стороны, и ему было даже любопытно, чем-то дело сегодняшнее закончится ...
  Приехав, он очень долго сидел в пустынном дворе на скамеечке у детской площадки. Люди выходили и выходили из подъезда один за другим или даже целыми кучками, спеша на работу или в торговые точки с пустыми кошёлками. Он приехал рано, но не стал подниматься, потому что струсил - если Вера спросит, почему он приехал так рано, - что ему ответить? Мало-помалу просыпающаяся душа настраивалась на привычный поэтический лад.
  Что значит со стороны?
  - А вы меня спросите! Я - отвечу: со стороны это значит слева и вверху. А справа? Справа - не бывает. Только слева и вверху, но невысоко - метра три, максимум - пять вверх и по диагонали...
  «У подъезда дома твоего сижу. Жду когда пройдёшь ...» - запел ни с того, ни сего Тихий внутренний голос, который вдруг стал ещё более нежный и мелодичный; во время пребывания в столице этот второй внутренний голос становился всё больше похожим на женский, что вызывало крайнее неудовольствие хрипатого: «Ёрш! Ты совсем обабился ...» - уже не раз говорил он ему. «Будь мужиком!» да всё бестолку... Удача усыпляет людей, а счастье расслабляет, не так ли?
  «... а быть может - нет! Ах! Стоит мне тебя увидеть ... «
  Нет, он не считал песни Великого Ресторанного Певца плохими или вредными, как впрочем и песни советского пьяного Пушкина. Если нет ничего лучшего, то на безрыбье и рак рыба. А сейчас Ободзинский как нельзя лучше соответствовал его похоронному настроению - он почему-то сильно волновался ... Его настроению, которое мне еще предстоит потрудиться, чтобы правильно и точно описать.
Как и должно бытьв жизни, эйфория закончилась очень быстро, и песню он не допел...
  .. . - ... - А как раз тут из чёрного дверного провала подъезда торопливо выныривает Вера в своих знаменитых белых брючках под руку с каким-нибудь военным в зелёной квадратной фуражке пограничника.
Ну и дела!
Может, это не она?! Что ему делать?
Конечно же, проверить ... Зря он сел так адски далеко.
  На скамеечку у самого подъезда!
  Вот где надо было сидеть... Сердце застучало бешено - ещё бы! - она, эта сучка, держит под руку его, этого военного! Она повисла на его руке, предательница! А меня она ни разу не взяла под руку! На скамеечке у самого подъезда он сразу бы посмотрел бы ей в глаза ...
  Ну, конечно, - по жизни сравнения с военными он никогда не выдерживал! Любой лётчик, не говоря уже о сержантах ... Так вот почему она и сказала: «рано не приезжай!». Этот военный ночевал у ней ночью, а утром она его выпроваживает, чтобы не получилось очной ставки с ним - «рано не приезжай!» - повторил он с горечью полыни...
  Звенья логической цепи молниеносно складывались воедино, чтобы опутать его сознание неожиданной вспышкой брутальной ревности ...
Н-да, не могу не посочувствовать своему герою, - действительно, такому человеку как он было трудно по жизни: он постоянно думал за других людей, особенно его окружавших, моделировал, как бы он поступил на их месте, приписывая им свои мысли - и жизнь всё время наказывала его по полной программе - она постоянно оказывалось не такой, как он предполагал; имея гнусное и развинченное воображение ... Наверное, как писателю это ему здорово помогало, хотя - не факт.
   - ... - Сейчас он встанет и побежит за ними! Он догонит их, обгонит и посмотрит ей в лицо! Посмотрит, как она вести себя будет?! Быстрей! Они уже заворачивют за угол! Сейчас посадит хахаля на автобус и вернётся как ни в чём ни бывало!
  Тут из подъезда с вечно раскрытой нараспашку дверью выкатилась какая-то пожилая женщина с коляской. Она с кем-то разговаривала - может сама с собой ...
  Сердце бешенно стучало.
  Как бы не так! Нет, он выведет её на чёрную воду!
  Он дёрнулся, но Какая-то непонятная но очень властная сила парализовала его ноги ... Он почувствовал как они наливаются свинцом и намертво приклеиваются к зелёной траве, посыпанной свежеосыпающимися листьями ...
  - Блин, с этим ... сватовством еще и паралич хватит! Нет, с него хватит! Досвидос!!
  Детская коляска покатилась по асфальту, потом с усилием согнувшись развернулась и уже по траве подкатила к детской площадке. Когда она подъехала совсем близко, он понял, что это бабушка разговаривает с ребёнком, который находится в люле. Пожилая женщина, подъехав, вдруг сразу же сказала громко и удивлённо на всю детскую площадку, как объявила по радио на железнодорожном перроне:
  - А что это вы здесь сидите?
  От изумления он распахнул рот. Оглянулся: кого эта баба это спрашивает? Но кроме самого себя рядом с качелями и песочной горкой никого поблизости не обнаружил.
  - А что это вы меня так спрашиваете? - и тогда ответил он по своему обыкновению грубо и хамовито, как он всегда обращался с людьми, которые, как ему казалось, переступали нормативы дозволенного им самим приличного взаимного общения. «Вообще, это не ваше собачье дело!» - прохрипел внутренний голос, угрожая превратиться во внешнее рычание.
  - Поссорились, что ли с ней? - следующие слова ещё более озадачили. Не находя слов для выражения от такой наглости, он уставился на коляску, чувствуя что сейчас взорвётся как ошпаренный - а в коляске находится тот самый кулёк с чёрными глазками, которые он только позавчера вынужденно похвалил за красоту несказанную ...
  - С кем? - и тут к своему стыду он в подошедшей узнал ту самую седовласую женщину, которая позавчера назад так вкусно и обильно покормила его щами и гречневой кашей.
  - Ох, простите, это вы?! - ради Бога, я вас не узнал! - смущённо и радостно заулыбался он. - У меня очень плохая ... - начал он извинения, многословные как всегда.
  - Да я так и поняла - вы идите: она вас ждёт, она сегодня с ночи пришла, устала ...- графиня как-то так ласково и нежно посмотрела на него, что он растаял ...
  - Идите!
  «Идите на х..!» - прохрипел истерически внутренний голос, явно «сладосострастно» наслаждаясь.  Он оглянулся: СТРАННО, НО НИКОГО вокруг него НЕТ! «Кого это ты посылаешь? Если никого нет ...» – спросил он у внутреннего голоса. Но в ответ – тишина.
  И он пошёл.