Такса Милиция

1. Немного обо всём.

Я - маленькая рыжая такса. Когда я завелась у Ма и Па, они долго ломали себе голову, как же меня назвать. Проблема решилась сама собой, когда на меня наступили несколько человек одновременно. Мама заявила, что я такая же длинная, как английская миля. С тех пор меня называют Милей. Я с радостью откликаюсь на своё имя – мне действительно есть, чем гордиться. Когда я прохожу мимо других собак, они забывают, зачем вышли на прогулку.
От Мили появилось полное имя – Милисия. Но тут произошла необъяснимая вещь: Милисия как-то сама собой превратилась в Милицию. А это уже серьёзно повлияло на всю мою жизнь. Но об этом чуть позже.
Ма и Па не любят однообразия. Мало им было Милиции, они постоянно мне прозвища придумывают. Я и Тюлька, и Торпеда, и Вермишелька, и Крокодилка, и Муха, и ещё много кто. По правде, в этом нет ничего удивительного. И чижику понятно, что одним именем невозможно все мои достоинства подчеркнуть. 
Па и Ма очень хорошие. Я сама их выбрала. Я тогда жила в большой перевёрнутой коробке вместе со своими братьями и сестрёнками. К нам приходили чужие дяди и тёти, долго щупали и рассматривали, выбирали. А потом пришли Ма и Па. Я посмотрела им в глаза и сразу узнала. Оказывается, я давно по ним тосковала. Поэтому я встала и пошла им на встречу. И они меня узнали. Па подхватил меня на руки и счастливо сказал:
- Только гулять я с ней не буду!
А потом он поцеловал меня в нос, и я поняла, что он неправду сказал.
Я очень люблю смотреть в окно. Там так интересно! По небу летают удивительные штучки, большие и маленькие, разные. Те, которые маленькие, гудят, а большие –каркают, и это почему-то очень волнует.
Ещё мы с Па любим поговорить о жизни. Когда у него мелкие неприятности, он долго объясняет мне, какое же это счастье – быть собакой:
- Ешь и спишь, спишь и гуляешь! А потом валяешься на диване и смотришь телевизор! А главное - все тебя любят, ну абсолютно все, даже наша бабушка.
В его голосе звучит неподдельная тоска. «Да… - соглашаюсь я с ним. – Папе надо ещё много работать над собой, чтобы добиться собачьей жизни для себя и своей семьи!»
В чём-то он конечно и прав, но о многом даже не догадывается. Мне не приходится скучать. Дело в том, что задолго до моего появления Па и Ма  зачем-то завели себе двух мальчиков, и теперь их воспитание лежит полностью на мне. Вы даже не представляете, как трудно растить детей в наше время! Да и Па с Ма, похоже, ещё не совсем повзрослели. Порой такой фокус выкинут, что шерсть дыбом встаёт.
После наших с папой разговоров мне снится один и тот же сон. Во сне этом я вижу, как несчастный Па рассуждает о справедливости, и сердце моё сжимается от глубокого сочувствия. Я расправляю уши, делаю взмах, другой и плавно поднимаюсь в воздух. « А что, Па, не слетать ли нам на собачий остров? Там у тебя будет настоящая собачья жизнь!» Папа нисколько не удивлён, глаза его по-детски счастливы. Он протягивает мне руку, и мы плавно вылетаем в форточку. То, что нам удаётся проскользнуть в неё, вполне объяснимо: ведь к этому моменту папа становится среднесобачьего размера, и это его первый шаг к счастливой жизни. Мы летим по небу, лёгкие, как воздушные шарики, и иногда нам попадаются те, которые каркают. Я на лету стараюсь схватить их за что-нибудь, щёлкаю зубами и просыпаюсь.
Мама говорит, что если летаешь во сне, значит растёшь. Лично я просто удлиняюсь.



2. О вкусной и нездоровой пище.

Сколько я себя помню, со мной всегда что-нибудь приключается. Однажды, когда я была совсем маленькая, я съела папин паспорт. Может быть, кто-нибудь скажет, что это не прилично, но так уж сложились обстоятельства.
Как сейчас помню, в тот день меня впервые оставили дома одну. Все разошлись по своим делам, а я сидела около двери и замирала от ужаса. « А что если про меня забудут? А вдруг они никогда не вернуться?» - терзали меня страшные мысли.
Время тянулось медленно. Мучаясь от одиночества, я побрела прочь от двери, которая разлучила меня с Па и Ма. В комнате на столике сильно пахло папой, и я с трудом вскарабкалась туда. Папин запах шёл от маленькой картонной книжечки. Я печально понюхала её, ласково лизнула и начала грызть. Страхи прошли сами собой - книжечка была вполне сносной на вкус, особенно мне понравилась обложка. Мне становилось всё вкуснее и вкуснее, и, наконец, стало так вкусно, что я не смогла съесть ни кусочка. И тут же у меня внутри что-то забулькало и запищало. Мне стало не по себе. Я слезла со стола, доплелась до спальни и спряталась под папину подушку.
Вечером папа сел смотреть телевизор, но что-то мешало ему удобно устроиться на диване. Он пошарил рукой и достал из-под себя маленькие, ещё влажные кусочки непонятного происхождения. Он очень заинтересовался ими и забыл про телевизор. Сложный ход мысли отразился на его лице. Потом он закончил думать,  взглянул на меня и встал на четвереньки. Па долго ползал по квартире, заглядывал во все углы и под кровати, и в конце концов заглянул даже в холодильник. Затем он подошёл ко мне и стал внимательно рассматривать. Мне почему-то захотелось улыбнуться ему. В этот момент я особенно любила Па – он был такой большой и ещё у него имелись такие замечательные вещички. Обидно, конечно, что он не подозревал, какие они вкусные. Иначе кушал бы их сам, а не разбрасывал по всей квартире. Я благодарно вздохнула и тихонько заскулила – что-то чувствовала я себя неважно.
Папа позвал маму с мальчиками и сообщил им о пропаже какого-то паспорта. Они принялись щупать меня, открывать мне пасть и заглядывать внутрь, а я виновато отводила глаза. « Наверное, переживают, что я с ними не поделилась», - догадалась я.
Всю ночь в меня заливали какую-то гадость под названием лекарство, бегали и вздыхали. Только на рассвете нам удалось заснуть. Папа что-то вскрикивал во сне, а я, прикорнув у него на груди, вздрагивала от этих криков.
Утром я чувствовала себя прекрасно и, когда Па неуверенной походкой отправился на работу, я отправилась на поиски тех маленьких кусочков, которые не удалось съесть вчера. На этот раз мне не повезло, я ничего не нашла. Видно, Па теперь тоже понял, какой вкусный бывает паспорт.


 3. Мумия.

Тогда я была не очень взрослой, я заблудилась. Подумаешь, скажете вы, с кем не случается. Согласна, но у меня уникальный случай - я потерялась в своей собственной квартире, а это происходит далеко не с каждым.
Я – собака норная. Вот почему я сразу приступила к поискам норы (а лучше двух), как только первый раз переступила порог нашего дома. Сначала меня заинтересовал паркет, но нора в нём никак не получалась. Да и  Ма с Па отнеслись отрицательно к моему интересу. Они настойчиво приглашали меня полежать на мягкой подстилке. Особенно Па старался. Для большей убедительности он то и дело укладывался на матрасик и показывал нам с Ма, как хорошо ему там спать. Это было очень интересно, но нельзя же весь день папой любоваться. Пришлось опять делом заняться. Всё-таки мне повезло, я нашла себе норку, даже две. Одну – в папиной кровати, другую – в маминой. Ма и Па недолго сопротивлялись, зато очень тщательно мыли меня после каждой прогулки.
Лежала я как-то в своей норке в маминой кровати и мечтала, раскинув уши. «Ах как бы не забыть прицепить маму к поводку и вывести немного проветриться, - размышляла я. – Какая-то она бледненькая сегодня».
Наверное, я дремала, когда Ма позвала меня. Спросонок я рванула на её голос, но не тут-то было. Я заблудилась в простынях. Чем дольше я пыталась выбраться их них, тем туже они заматывались вокруг меня.
Ма забеспокоилась – ведь я всегда появляюсь по первому зову. Она принялась за поиски.
Прошло уже немало времени, в Ма всё не сдавалась. Уже второй раз она растеряно пробегала мимо кровати, где я, намертво замотанная в простыню, наблюдала за ней единственным свободным глазом. «Да что же это такое?!» - встревожено шептала она, заглядывая под кровать и опираясь рукой о мой хвост. Я не могла выразить ей свою признательность за настойчивые поиски – моя морда была плотно стянута подлым постельным бельём.
Наконец, она утомилась и отправилась на кухню собраться с мыслями, а заодно и освежиться чашкой кофе.
Я ещё раз попробовала пошевелиться. В конце концов, я с глухим грохотом свалилась с кровати. Видно, мама услышала шум и поспешила ко мне на помощь. Вбежав в спальню, Ма резко затормозила и даже сделала шаг назад. «Мамочка, кто это?» - спросила у своей мамы моя Ма, прижимаясь спиной к шкафу. «Да я это, я – твоя любимая Вермишелька!» - мысленно обрадовалась я и ласково подмигнула ей одним глазом.
Нет, мама не умела читать собачьи мысли на расстоянии. С громким криком «Помогите!» Ма вылетела из квартиры, оставив входную дверь настежь открытой.
«Чего это с ней?» - задумалась я, продолжая лежать на спине в страшно неудобной позе.
Ждать пришлось недолго. У двери раздался осторожный шорох, и краем своего единственного глаза я увидела маму  и свою любимую соседку. Они испуганно выглядывали из-за мебели.
Обрадоваться полной грудью мне мешала простыня и мамин внешний вид. В её глазах появился нехороший блеск. «Ах, как был прав папа, когда советовал маме сменить обстановку! Что-то выглядит она неважно», - пришло мне в голову.
Между тем, держась крепко за руки и ещё за какие-то палки, мама и любимая соседка осторожно приближались.
- Там какая-то мумия валяется! – шёпотом выдохнула соседка.
« Ах, вон оно что! – ужаснулась я. – Стоит потерять бдительность и вот – на тебе – у нас мумии теперь валяются! Враг в моём доме, а я …»
Эта мысль подбросила меня, как пружина. Я напрягла последние силы и рванула к Ма, чтобы прикрыть её своей грудью. Раздался треск. За мной длинным хвостом волочилась накрепко замотанная вокруг задней ноги простыня.
Вас ещё интересует, что было дальше? Мумию я не нашла. Соседка с мамой долго угощали друг друга валерьянкой. Они всё ещё выглядели странно: то смеялись, то плакали, но к вечеру им стало значительно лучше.
Ма и сейчас называет меня «любимой Вермишелькой», и я нисколько не сомневаюсь, что это означает «красивая, умная и очень отважная собачка».


4. Страшная история.

Как-то осенним воскресным утром я повела Ма и наших мальчиков в лес на прогулку. Папа сладко спал, и я решила его не будить.
В лесу опадали последние листья, пахло сырой корой. А следов разных столько, что глаза разбегаются! Я от таких запахов с ума схожу. Честно.
На обратном пути Ма неожиданно вспомнила, что оставила молоко на плите, она вообще очень неожиданная: всё время что-то вспоминает и несётся сломя голову. Мы к этому давно привыкли.
Мама хорошо бегает, она первая у двери очутилась. А потом она такое сделала, что мне до сих пор не хорошо становится. Она быстро открыла замок, пропустила мальчиков в дом, прыгнула за ними и захлопнула дверь перед моим носом. От удивления я шлёпнулась на коврик. «Это что-то новенькое, - изумилась я. – Вот и гуляй после этого с ними».
Пока я пыталась хоть как-то осмыслить мамино поведение, мои ноги поднялись и двинулись за носом. Надо сказать, что мой нос всё время разнюхивает что-нибудь интересное. Так я очутилась на другом этаже у незнакомой двери.
А в это время в нашей квартире развивались следующие события. Вспотевшая Ма закричала с порога:
- Где молоко?
Заспанный Па выплыл из спальни, поцеловал Ма в тёплый нос и ответил:
- Я его выключил.
Потом он огляделся, протёр глаза, ещё раз посмотрел по сторонам и мирно спросил:
- А где наша собачка?
Мама тоже глянула по сторонам и побледнела. С ужасом глядя на папу, она почему- то стала проверять свои карманы. Па тоже побледнел и зашатался, но уже в следующий момент он с громким криком вылетел из квартиры, совершенно забыв, что на нём было одето. А одето на нём было совсем немного, честно сказать – всего один предмет – семейные трусы в синий цветочек.
Хочу напомнить, что в своё время Ма с Па блеснули остроумием, выбрав мне такое своеобразное имя. Вот почему папа метался по всему подъезду, перепрыгивая через несколько ступеней, и звал меня голосом, от которого кровь стыла в кончике хвоста:
- Милиция! Милиция!
Соседи у нас хорошие и отзывчивые, никто не остался равнодушным к папиным призывам. Некоторые спешили к нему на помощь, некоторые вызывали милицию.
А в это время я тихонько сидела в удобном шкафчике с красными буквами ПК, куда я на всякий случай залезла, услышав папины крики и топот. Ничего подобного, я не испугалась. Просто Па и в обычном состоянии иногда наступает мне на лапы, а тут он нёсся, как паровоз под горку, и навряд ли мог затормозить вовремя.
Итак, я сидела в удобном шкафчике и чрез щёлочку наблюдала, как неотразимый Па, в своих замечательных трусах в синий цветочек и с горящими глазами, в пятый раз вихрем просвистел мимо меня и унёсся куда-то вдаль. «Какой же он всё-таки красивый!» - подумалось мне. Воспользовавшись затишьем, я на цыпочках вернулась домой.
Вскоре удалось поймать папу. Говорят, он долго вырывался и успокоился только тогда, когда Ма поклялась самой страшной клятвой, что я давно вернулась.
Дома он долго тряс меня и прижимал к груди и, видимо, от волнения, не сразу заметил, что держит меня вверх ногами.
Вечером Па совсем успокоился и даже смог смотреть телевизор. Так мы и сидели, обнявшись, на диване и папа всё время проверял, рядом ли я. А на следующий день он подарил мне новый ошейник с металлической пластинкой, на которой были красиво выведены все мои имена, прозвища, адрес и даже мой телефон.
               

5. Зимние размышления.

Первый снег!!! Ах! Ах! Я очень люблю зимний снег. Он пахнет чистотой, потому что закрывает весь мусор и грязь. На улице весело – на льду лапы разъезжаются. Каждой собаке охота повалятся в снегу, но не всем воспитание позволяет.
Ма связала мне пальто и шапочку. Теперь я ещё красивее стала, не могу на себя в зеркало налюбоваться.
Мы с мамой идём в лес. Проходим мимо гаражей, которые охраняет трёхмесячный щенок Ерёма. Когда ему надоедает сидеть в ошейнике, он осторожно выбирается из него и носится по снегу, смешно растопыривая лапы, ловит снежинки. А когда ему хочется повоображать, он влезает обратно и представляет себя геройской овчаркой. Смешной такой!
Ещё на подходе к лесу встречаются заячьи следы. С этими зайцами странные вещи происходят. Вечерами они частенько из леса выходят. Сидят и долго смотрят в сторону человеческого жилья. Я измучилась от любопытства: понять не могу, почему они себя так ведут? О чём думают? Может, Па и смог бы мне объяснить, только люди ничего вокруг себя не замечают. Думают, что всё о жизни знают, а на самом деле любой щенок в сто раз больше понимает.
В лесу голова кругом идёт от разных запахов. Столько следов! Чаще всего мышиные попадаются. Беру след крошечных лапок, но он внезапно обрываются – мышка ныряет под снег. Я-то знаю, там у них настоящий лабиринт. Наверх выбираются по ночам: днём опасно. Я принюхиваюсь и представляю: ночь, луна, мышка тюкает по снегу своими маленькими красными пяточками. Тюк-тюк! Тюк-тюк! Она останавливается, нюхает морозный воздух, любуется на луну и слушает разные звуки. Лес очень большой, а она – маленькая. Наконец у неё мёрзнут пятки и она тюкает к себе домой или в гости.
 На снегу следы лучше всего читаются. Побегаешь по лесу, понюхаешь и столько секретов узнаешь!


6.Письмо.

Не успеешь оглянуться, а уже Новый год! Между прочим, у меня день рождения в новогоднюю ночь. У нас с мамой столько хлопот! Носимся по магазинам, как две собаки.
Вот и сейчас она зовёт меня за продуктами, без меня совсем не справляется. Мы берём хозяйственную сумку и отправляемся в путь. У почтового ящика Ма останавливается, достаёт из него новогодний конверт и кладёт в боковой карман сумки. Я по запаху догадалась, что письмо то бабушки: её письма всегда пирогами пахнут.
Наконец, мы всё закупили, и мама прячет кошелёк в карман сумки, а бабушкино письмо рассеяно перекладывает в продукты, прямо на колбасу. Мы поворачиваем домой.
Идём мы, идём, а за нами три беспризорные дворняги пристроились. Точнее, за нашей колбасой. А одна так и норовит за колбасий хвост уцепиться, так и бежит с открытой пастью, момент ловит. Я заволновалась, бегаю вокруг мамы и намекаю как могу: то подмигну, то язык ей покажу. Куда там! Никакой бдительности, голова у неё одним Новым годом занята. И в этот момент воровка нападает на нашу колбасу. Я бросаюсь на перехват и вижу, что у неё изо рта бабушкино письмо торчит. Видно, промахнулась от волнения.
Тут уж я не на шутку завелась. Ах, вот как? Нашу корреспонденцию воровать?! Не выйдет! И я уцепилась за свободный уголок.
А собака глупая, просто ужас! Я по глазам её вижу, что она бабушкины пироги разнюхала, да и колбасой конверт уже пропах. Ни за что, чувствую, не отдаст, будет стоять насмерть.
Так мы и продвигаемся: Ма с высоко поднятой головой, за ней мы с этой бандиткой пятится, а за нами ещё две бродяги семенят.
Наконец, моё терпение лопнуло, и я зарычала, да так страшно, что сама испугалась. Я никогда раньше не пробовала так делать. И мама испугалась. Схватила первое, что под руку попалось, и заняла оборонительную позицию. Вот за что я Ма люблю, так это за её непредсказуемость. Вот вы бы догадались от бродячей собаки батоном колбасы отбиваться?
А мама ещё больше всех удивила: взяла и отдала нашу колбасу собакам. Они даже испугались сначала. А через секунду ни их, ни колбасы уже не было. Пропали.
Короче, Ма победила, и письмо мы отвоевали.
- Это от кого же нам такие письма стали приходить? – поинтересовался Па вечером. – Не уж то  от Бабули?
- Я тебе потом всё объясню, - сказала Ма. – Оно немного пожёвано, но кое-что разобрать можно. Вот слушай: «Здравствуйте, наши …роги!»
- Во-первых, не роги, а рога. А во-вторых, это не нам письмо.
- Нет, нет – это бабушкин почерк, да и адрес наш, - Ма продолжила чтение, - «…ем вас с …азиком».
- А кто такой Азик? – заинтересовался папа. – Имя вроде не русское…
- Не перебивай, пожалуйста, и так трудно разобрать. Ага, вот тут всё видно: «У нас всё хорошо».- «…лаем много…час», - Ма уронила письмо.
- Ну а вот это действительно неплохо! Хоть какое-то развлечение на старости лет. Наверное, по часу в день занимаются.
Мама собрала последние силы и поднесла письмо к помутневшим глазам:
- «…дровя», - пискнула она сорвавшимся голосом.
- С дровями поможем! – уверенно сказал папа. – То есть, с дровами.
- «…ухо…того…трения».
- Какие-то трения с ушами, возможно, из-за лая, - задумчиво произнёс Па. – Ну что же, проблемы у бабушки с дедушкой есть, не без этого, но, в общем, в их возрасте бывает хуже.
Ма взвизгнула и метнулась к телефону.
- Ты по поводу лая передай, что я одобряю. Я и сам иногда не прочь полаять! – крикнул вдогонку папа.
Мама долго выспрашивала бабушку про здоровье, а потом про письмо. А мы все жадно прислушивались к их разговору, уж больно интересно было знать, что там у них с ушами происходит. Оказалось, что если б дворняга не съела самые вкусные места в письме, то мы бы получили совершенно обычное поздравление. Судите сами, вот оно:
«Здравствуйте, наши дорогие! Поздравляем вас с праздником! У нас всё хорошо. Желаем много счастья, здоровья, успехов, праздничного настроения. Целуем, бабушка и дедушка».
Вообще-то, я не жалею, что мы за письмо поборолись немного. Все от этого только выиграли: бабушка с дедушкой обрадовались, что Ма так за них беспокоится, у Па новая мечта появилась, а больше всех тем дворнягам повезло. Ну и пусть, я не против – ведь скоро праздник!



7. Новый год.

Ну, наконец-то  наступил этот день! Думала, не дождусь. Запах утки с яблоками, красная скатерть, ёлка – от всего этого сердце быстрее колотится.
Ма готовит мне маленький пирожок. Я сижу рядом и внимательно наблюдаю, как бы она ничего не перепутала. Она такая рассеянная! Главное, чтоб она курицу в пирог не забыла положить. После хлопот мы смотрим в окошко. За ним падает тихий снежок. Он как будто сквозь меня падает и от этого так хорошо!
Мальчики закрылись в своей комнате, хихикают и шелестят бумагой. Па и Ма пока не подозревают, что им сюрприз готовят – новогоднюю хлопушку. Ну, это и хорошо, пусть пока тишиной насладятся.
Па пришёл с мороза, такой загадочный. А все специально не замечают, как он подарки под кровать прячет. И я не замечаю.
Я тоже всем гостинцы припасла. Вот они удивятся! Я Ма пёрышко подарю красивое, в крапинку и с голубым отливом. Я давно в лесу подобрала и спрятала. Она это любит, я знаю. А Па – свитер новый. Такой хороший! Мы его ещё осенью с мамой покупали, а потом он потерялся. Помню, я его так долго за шкаф запихивала, даже нос ободрала. Зато никто его найти не смог. Па тогда расстроился сильно. Не из-за свитера, конечно, а потому, что из меня поисковой собаки не получилось. Такой печальный был! Представляете, как он теперь обрадуется!
Мальчикам я решила отдать малявку Нюсю. Нюся – малюсенькая блошка, ласковая и совсем ручная. Я к ней поневоле так привязалась, что всё время с собой ношу. Нюся такая беззащитная. Ма её недавно увидела и завизжала, так малышка потом целую неделю болела. Пусть теперь о ней мальчики заботятся. Её многому научить можно, она способная.
Ко мне подходит Па. Ему просто необходимо перед праздником со мной поговорить. Он тоже смотрит в окно и признаётся, что, хотя он и не собака, ему очень хорошо и спокойно сегодня. (Кстати, мальчики почти закончили хлопушку). И ещё он говорит, что любит нас всех.
И тут я нежно и застенчиво улыбнулась папе. Это получилось само собой и оказалось невыразимо приятно! Но, как видно, не для папы. Ноги его подкосились, и он упал в кресло.
«Ой, какой впечатлительный! Как же он реагировать будет, когда я разговаривать начну? Осталось ведь недолго, я на днях его имя выговаривать научилась. Так что всё у нас ещё впереди! Я люблю тебя, Па!»
В комнате у мальчиков что-то бабахнуло. Вот и праздники начались! Счастья всем нам.


 8. Незваный гость.

Я очень ответственная собака. Мне важные дела доверять можно. Я и охранять могу чего-нибудь, особенно если не долго. Только есть у меня одна слабость – я гостей страсть как люблю. А кто их не любит? Они все такие симпатичные и голодные. Мы их всё время подкармливаем, чтоб они сил набрались. Ну, к вечеру они и набираются, даже песни поют.
А ещё они доверчивые и не опытные - не подозревают, как я целоваться умею с разбега. Поэтому они часто наклоняются, особенно когда тапочки переодевают. Помню, я одну тётю красивую так удачно с разбега поцеловала… Только промахнулась немного. МА ей потом весь вечер под глаз компрессы ставила, развеселить пыталась. А тётя не очень-то веселилась, у неё муж вот-вот должен был из длительной командировки вернуться. Вот она голову себе ломала, поверит ли он, что ей собака под глаз синяк поставила, или не поверит? А чему тут не верить? С каждым промахи случаются.
И вот сидим мы как-то с Нюсей, телевизор от нечего делать смотрим. Мы с ней передачами про животных очень увлекаемся. Только как назло, детектив про грабителей показывают. Нюся пугается всё время, вздрагивает – впечатлительная очень, маленькая.
Вдруг слышу: кто-то в нашем дверном замке ковыряется. Во мне прямо всё оборвалось от радости – это же ко МНЕ гости пришли!  Нюся не в счёт, сами понимаете. А больше никого дома-то и нет.
В замке тихонько шуршат, а я сижу, терпеливо дожидаюсь, не знаю чем помочь. Наконец,  что-то щёлкнуло, и дверь тихо-тихо открываться стала. У меня даже дыхание перехватило. И тут я увидела ЕГО. Красивый, сил никаких нет! Лицо наполовину шерстяное, глаза как у дворняги – испуганно-печальные. И пахнет, кстати, как дворняга. Не гость – мечта!
Он меня не сразу заметил. А когда увидел, назад отшатнулся. Видно, тоже обрадовался.
- Я ненадолго, вот только возьму себе что-нибудь на память и пойду…., - сказал ОН мне.
Ой! Вот оно, счастье! НЕНАДОЛГО – я это слово хорошо знаю, так все воспитанные гости говорят, а потом могут и на недельку задержаться. И я рванула за тапочками, не веря в такую удачу: воспитанный – это раз, до вечера не уйдёт – это два. Скорее, скорее, где тапочки?! Сейчас целоваться будем!
Я ему уже тапочки папины тащу, а он всё к двери прижимается. «Скромный», - гордо подумала я.
- Вот это да! – ошалел гость, - Вот это дрессировка! Ну ладно, давай переобуюсь – всё следов меньше будет…
Он нагнулся, я стартовала. И как никогда удачно у меня получилось. Всё лицо ему разом облизала.
Только гость сначала замер, а потом по стенке стал сползать. «Совсем слабенький попался. А как же мы семейные фотографии смотреть будем?», - я даже обиделась чуть-чуть. А дальше – больше: Он чихать стал без перерыва и пухнуть прямо на глазах. Я растерялась, стала вспоминать, что МА в таких случаях делала, но случаев таких не припомнила. Побежала за пледом, накрыла его, носом по бокам подоткнула, чтобы не дуло. Сижу, компресс языком прикладываю, а заодно и температуру меряю. Только не очень-то это помогает.
Вечерком МА пришла. Дверь открыла и споткнулась. Свет включила. Дальше у неё чего-то с лицом случилось. Вроде, тоже заболеть собралась, и даже как будто прилечь готовится рядом с гостем. А у меня самой от нервного стресса с головой проблема, одна навязчивая мысль всё время крутится: какую картину ПА у себя в доме застанет по прибытию – гость припухший в коридоре валяется в пледе и в одном папином тапочке. А под бочком у него МА прикорнула. Так по-домашнему, без церемоний. Скорее всего, он и сам рядом рухнет. Нет, пока не поздно, надо прекращать этот массовый падёж.
Я  вскочила и ткнулась холодным носом в мамины коленки. Она вздрогнула и побежала звонить по телефону.
А потом скорая помощь приехала, и доктор всем кроме меня сделал уколы. Он у гостя какую-то ИЛ-ЛИРГИЮ на собак обнаружил, у МА – нервное потрясение. Уколол он всех, а потом таким гадким карамельным голоском спрашивает:
- А это, гражданка, что же, ваш родственник?
- Навряд ли…- ответила МА, внимательно присмотревшись к распухшему гостю.
- У вас, - говорит вредный доктор, - на дверях подъезда интересный листик висит с фотографией и надписью « Разыскивается милицией». А пациент наш хоть и припух, но всё-таки узнать можно, - и он тоже на больного посмотрел. Потом вздрогнул и сознался:
- Такое лицо вообще не скоро забудется. Это же грабитель известный.  Пойду-ка я в милицию звякну.
Потом всё как в дурном сне замелькало. Эта пиявка в белом халате звякнула куда хотела.  Ещё и ПА вызвали. Немного погодя гостей привалила целая куча. Тапочки не переодевали, ничего не кушали, железками какими-то брякали, в гостя моего ими тыкали. А меня, стыдно сказать, чтобы под ногами не мешала, в спальне заперли.


Ночью я тихо плакала, забившись в тёмный угол. ПА и МА тихо беседовали на кухне:
- Смотри, какая штука получается, - размышлял ПА, - его вся милиция целый год поймать не могла, а наша Милиция его прямо на месте уложила. Без всякого оружия.
Я заскулила. А потом я заснула. И приснилось мне, что к нам в гости опять Он пришёл.  Только теперь  мама с папой дома были.  «У меня,  - говорит он нам, - две новости есть – одна хорошая, а другая ещё лучше. Я всё награбленное сдал добровольно, пообещал исправиться, и меня отпустили. А ещё я от «ил-лиргии» вылечился и собаку завёл. Как у вас, таксу. Чтобы дом охраняла. Я вам её фотографию принёс, чтобы вы себе в семейный фотоальбом вставили. Вообще-то, я НЕНАДОЛГО пришёл, вот только чай с вами попью и пойду». И я, понятное дело, за тапочками побежала.


9. Воспитание курицей.

Я уже не раз говорила, как тяжело воспитывать детей. Особенно правильно. Особенно мальчиков. Чрезвычайно сложно развить у них силу воли.
Однако деваться некуда, надо  - значит надо. А тут и случай подходящий подвернулся. МА курицу на обед приготовила и на работу ушла.
Сидим мы с мальчиками вокруг курицы. Они на неё без всякого интереса смотрят. У них весь интерес только что закончился одновременно с коробкой шоколадных конфет. А я на курицу вообще не смотрю. Причём, всё ближе и ближе не смотрю. Сейчас, думаю, я их потрясу своей силой воли и выдержкой. Воспитывать лучше личным примером, это все знают. Как видно, не зря старалась, потому что Старший говорит Младшему:
- Давай в нашей Милиции силу воли воспитывать! Мы сейчас из неё такую собаку воспитаем, что нас с ней по телевизору покажут и мы прославимся.
Я вздрогнула от неожиданности. А он мне на нос кусок курицы кладёт и уговаривает его не есть. Я от растерянности не успела силу воли сконцентрировать и нечаянно всё съела.
Мальчики расстроились ужасно, но духом не упали. Стали мне показывать, как правильно надо концентрироваться. Курицу себе на носы положили, застыли и не шевелятся. Посидели так немножко и съели.
- Понятно, - спрашивают, - как надо?
А мне давно всё понятно, я ж умная. Я опять готова силу воли проявить. Только не получилось почему-то. Странная такая курица попалась – сама в организм проникает. Мы прямо измучились все.
- Ничего, ничего, - успокаивает Старший. – Мы тебе сейчас поможем. Сашка, тащи Мамин поясок от халата, мы ей морду замотаем!
Я испугалась. Чувствую, воспитательный процесс в неправильную сторону вильнул. А мальчики уже пояс в дело пустили. Куриную ножку мне на нос кладут. Поплыло у меня всё перед глазами. Всё, кроме курицы. Слёзы навернулись. Того и гляди, сознание потеряю. Не потеряла, а собрала всю силу воли и уж не знаю как, прямо через поясок курицу в себя втянула. Всю.
- Надо же чего твориться?! – удивился Старший. – Сашка, тащи скорей докторскую колбасу, а то курица закончилась.  Теперь мы научные опыты проводить будем о телепортации мясных продуктов в пространстве. Наверняка нашу Милицию покажут по телевизору в передаче о загадочных явлениях!


Вечером с МА истерика случилась. Хорошо ещё, что ПА под рукой оказался.
- Представляешь, - кричала она возбуждённым шёпотом, - восемь котлет, курица и батон докторской колбасы! Надо детям скорую помощь вызывать!
- Ничего страшного, - сказал ПА, рассеянно наблюдая, как я пытаюсь забраться на кровать, - Я в студенческие годы один кастрюлю борща съел. Чужую. Чуть из института не вылетел. А они же своё съели. От этого плохо не бывает.
И он помог мне забраться на кровать.
« Ладно, - лениво думала я, икая и ёкая животом, - в воспитательных целях я на любые жертвы готова. Уж такая у меня сила воли, прямо силища какая-то!»



10. Трофей в ошейнике.

Несусь я как-то по лесу. Одним глазом охочусь, другим – за Ма приглядываю. Она по весне совсем в детство ударилась, сидит на полянке, веночек себе плетёт и птичек слушает! Ужас! Настроение у меня, честно сказать, собачье. Который день по лесу ношусь без толку. Чернобурок что-то не видно. Всё такая мелочь попадается – не то чтобы на шубу, на носки не потянет!
Я духом упала, согласна уже на зайца, на самого завалящего. Приличная шуба из него тоже не получится, зато можно его с собой таскать, всем показывать, всех удивлять своей охотничьей сноровкой. Потом его и одомашнить можно, перевоспитать, так сказать. Пусть тапочки гостям подаёт и с Ма по магазинам ходит. А то всё хозяйство на мне, вся ответственность.
Тут мои невесёлые мысли прервались. Я добычу почуяла. Наконец-то! Я в струну вытянулась, замерла, только воздух в себя со свистом втягиваю. А потом мной как будто из пушки выстрелили – не бегу, а по воздуху лечу. Да так ловко от деревьев увёртываюсь, а то бы сшибла, наверное. Правда, одна подлая мыслишка всё дело портит. «Только бы не медведь, - думаю. – Я на днях по телевизору одного такого видала. Хлопотно с ними. Пока их завалишь…»
Я на полянку вылетела, и нос к носу с добычей столкнулась. Нет, ну у меня всё не как у собак! Раз в жизни счастье привалило, и то к дереву поводком привязано: лежит под кустом зверюга в ошейнике и чихает. А больше всего меня насторожило, что моя добыча мне как родной маме обрадовалась. У меня опыта в таких делах маловато, конечно, но мне охота как-то по-другому представлялась. А ЭТОТ подпрыгивает, ногами дрыгает и в поводке своём запутывается. Запутался окончательно и, хлюпнув чем-то, на бок завалился. Видимо, у него от радости совсем мозги сикось-накось сделались. Так и валяется счастливый-пресчастливый, запутанными лапами дрыгает, остановиться не может. «Ой, мама родная, - думаю, - кого это я поймала?!» И решила я с Ма посоветоваться – может она знает? Этот лопух всё равно никуда не денется, глаза б мои на него не смотрели.
Ма за мной на полянку прибежала, распутала мою добычу и обрадовалась:
- Да это же чистокровный щенок немецкой овчарки!
А потом огляделась и прямо позеленела от злости:
- Да он, видно, не первый день здесь сидит. Вон как земля изрыта!
Ух, и разозлилась же она! В одну сторону кулаком погрозила, потом в другую. Веночки, которые она себе наплести успела, ей на один глаз съехали. Страшное дело!
А ЭТОТ всё радуется. И чихает:
- Пся-я-я! Пся-я-я!
- Не бойся, моя Пся! Мы тебя не бросим! – сказала Ма и прижала к себе зверюгу.  Нет, ну вы видали! Во-первых, это МОЯ Пся, я первая эту Псю нашла! А во-вторых, я тогда чья получаюсь?
Домой я шла насмерть убитая. Вот и поохотилась! А потом меня осенило: его же можно вместо зайца всем показывать. Он на маминых котлетах быстро поправится, чихать перестанет. А я его выгуливать буду. Туда… Сюда… Вот мол, какая я добытчица, чего в лесу наохотила!! Все собаки обзавидуются! Ах, как это Ма здорово придумала (если, конечно, Пся на моём месте спать не будет). Короче, мы с Ма мою добычу усыновили.
Около дома мы нашу соседку встретили. Она такая радостная шла, сразу видно – про какие-то ужасы собирается сообщить. Она прямо светится вся от гордости, когда может кого-нибудь ошарашить.
Она нам рассказала, что в соседнем подъезде у спасателя пёс погиб сегодня. Немецкая овчарка. Двоих детей из-под завала вытащила, а сама не убереглась. «Вот ужас-то какой!», - говорит, а сама смотрит: ошарашились мы, или нет?
Ма её не дослушала и к соседнему подъезду побежала. Ну и мы с Псёй за ней. А Ма уже в квартиру спасателя звонит. Ей долго никто не открывал, а потом дверь распахнулась и нас с Псёй к стене прижала. Так что мы ничего больше не видели, зато слышно было хорошо. Ма говорит, а сама всё время от волнения сбивается:
- Мы всё про ваше несчастье знаем, но такое совпадение не бывает случайным. Мы только что в лесу щенка немецкой овчарки нашли. Ничейного.
- Понятно, - вздохнул кто-то очень мужественный и ужасно грустный. – Я не могу другую собаку завести. Это как предательство. Извините.
Они помолчали немного, а потом Ма сказала:
- Я понимаю. Я бы тоже не смогла.
Дверь закрылась, и мы домой пошли.
Поздно ночью нас телефон разбудил:
- Вы извините за беспокойство, – сказал мужчина спасатель, - а вы знаете, как щенков правильно кормить?
- Знаю, - обиделась полусонная Ма. – У меня тоже собака есть.
- Ну, тогда хорошо… Спокойной ночи, - попрощался он.
Не прошло и полчаса, как опять зазвонил телефон:
- Простите, а как вы его на ночь пристроили?
- Кого пристроила?
Я давно заметила: если Ма через каждые полчаса будить, она ужасно глупая становится.
Потом позвонили уже в дверь.
- Мне неловко вас так поздно беспокоить, но как вы считаете, у него уже все прививки сделаны? – и, не дожидаясь ответа, спасатель сделал несколько шагов к подстилке, где сонно щурился на свет Пся.
Мужчина мой охотничий трофей на руки подхватил и молча к дверям пошёл. А Ма тоже молча дверь закрыла и спать легла. А чего говорить? И без слов всё ясно. Первый раз в жизни удачно поохотилась, и то всю добычу отобрали. Вот она, справедливость.
 

                2000г