Мари. Еще одно уходящее лето

Персонажи вымышлены. Совпадения случайны.


Был теплый и душный летний вечер. Самый конец августа. И настроение было соответствующее – чувство приближающегося конца.
Белые ночи давно ушли в прошлое, до следующего года, и небо было темным и звездным, похожим на южное. Хотелось вскочить и помчаться куда-то, догонять еще одно уходящее лето. Знать бы только куда.

Я ехал домой, отвлеченно уставившись в окно полупустого автобуса. Народ еще не вернулся с дач, и устраивать давку в городском транспорте было некому. Да и в такую погоду куда приятнее пробежаться пешком.
Скоро эта южная жара, столь редкая гостья в наших широтах закончится, и город опять накроет извечная питерская моросянка – подруга тоски и плесени.

А пока, асфальт, отдающий ночи накопленный за день солнечный жар, холодная кока-кола в запотевшей жестяной банке, девушки в коротких юбках и открытых топах, гордо демонстрирующие на стройных телах  добытый за лето почти южный, а может и южный загар. Скоро все эти прелести запакуются в джинсы, свитера, пальто до следующей весны. А пока…
Оставаться в этот, почти последний вечер уходящего лета одному было кощунством, и я непроизвольно стал рассматривать немногих пассажиров автобуса, вернее пассажирок.

Она ничем, особо, не привлекала внимание, кроме того, что была молода и так же по-летнему раздета. Она читала какую-то книжку, иногда еле заметно шевеля губами. Переворачивая страницу, она подняла голову и задумчиво посмотрела в окно. И я узнал ее.
Это была девчонка с восьмого этажа, с которой мы жили в одном подъезде, учились в одной школе, и даже, какое-то время посещали один и тот же факультатив по французскому языку.
Школа была закончена. Вчерашние школьники не сильно вспоминая друг о друге радостно разлетелись кто куда, навстречу новым впечатлениям, и, кажется, я давно уже не встречал ее.
Что ж, значит, было о чем поговорить. Звали ее, кажется, Машка.

Я натянул самую лучшую свою улыбку и пересел к ней:

- Привет!

Она подняла голову и задумчиво посмотрела мне в глаза. Потом, словно вынырнув, наконец, из своего какого-то мира тоже сказала:

- Привет!

Начало неплохое. Кажется, она меня узнала и не против пообщаться.
И я завел обычный в таких случаях разговор «ни о чем». Она отвечала, не слишком, однако, увлекаясь, но и не стараясь отделаться, что в общем-то вселяло надежду. Только немного нервировало то, что она часто и подолгу смотрела мне прямо в глаза. Обычно девчонки так не делают. Бросают кокетливые взгляды искоса и тут же отворачиваются. Смеются.

Машка не смеялась. Улыбалась иногда, да и только. Не простая девушка. Крепкий орешек. Ну да ничего!
У меня было преимущество – я знал, где она живет, и нам, волей неволей, от остановки было идти в одну сторону.

- Чего читаешь? – спросил, разглядывая ее книжку. Название мне ни о чем не говорило. Книжка была на французском. Вот умница, доучилась. Я то с того факультатива свалил месяца через три.
Но и похвала ее не сильно впечатлила. Обычно, когда начинаешь хвалить, девчонки смущаются, иногда краснеют, иногда нарочито небрежно отмахиваются, а она просто сказала: «Спасибо!»

Чем бы еще ее зацепить?
Начал вспоминать общих знакомых по школе и по двору. Самые смешные моменты. И опять она улыбалась. Безукоризненно поддерживала разговор, но и только.

Вот уже и наша остановка.
До дома я шел медленно, нарочно растягивая время, и она без труда, как будто в медленном танце послушно подстраивалась под мой ритм. И все равно, к подъезду мы подошли слишком быстро. И даже лифт, вечно ломающийся лифт в этот день как назло работал.
В лифте возникло сильное желание ее поцеловать, но она смотрела мне в глаза – не жеманилась, не хихикала, и у меня почему-то не хватило духу.
Дверь открылась на моем этаже. Нужно было выходить. Она ждала. Ей было выше.

- Пойдем погуляем? – предложил я наконец, - Погода сегодня замечательная!

Банально? Не спорю, но должен я был хотя бы попробовать. Не отпускать же ее вот просто так. Шансов было не много, но кто не рискует…

- Хорошо, - чуть помедлив, неожиданно согласилась она.

- Пойдем прямо сейчас? – предложил я, чтобы у нее не было времени передумать.

- Пойдем, – она улыбнулась. Ага! Значит, в ней есть дух авантюризма! Это обнадеживало.

Мы вышли из подъезда, и побрели в никуда. Впрочем, нет, не в никуда. Мы пошли к набережной. Девчонки любят романтичные виды.

Одержав одну маленькую победу, я, как сапер, двигался дальше. Но обычные темы не срабатывали. Она вежливо улыбалась, отвечала дежурными фразами, но и только. Нужно было придумать что-нибудь неординарное.

И вдруг, она попросила:
- Расскажи о себе. Чем ты занимался после школы?

О! Так это еще проще! И я начал рассказывать. Теперь роли в диалоге поменялись: она задавала вопросы, а я отвечал. Чего-чего, а рассказывать я умел. Это было легко. Особенно о том, что по-настоящему интересно.

Разговаривать с ней оказалось здорово! Она понимала, о чем я говорю. А если не понимала, переспрашивала, стараясь понять. Не боялась выглядеть глупо, если чего-то не знала, и не бравировала своей неосведомленностью, как иногда делают девчонки, поддерживая образ пустоголовых барби. Мне всегда казалось, что у девчонок в головах намного больше, чем они пытаются показать. Просто они не всегда этим пользуются. Может, им кажется, что парням так больше нравится?

В общем, рассказать мне было чего, поэтому гуляли мы долго.
В какой-то момент она вдруг зябко потерла плечи, и до меня дошло, что ей холодно. Ночь плавно приближалась к концу. Асфальт уже отдал все тепло, а от Невы тянуло прохладой.

- Замерзла? – спросил я ее.

- Ничего, - ответила она, но я видел, что ей совсем не жарко. Вспомнилось вдруг, что она и в школе часто куталась, когда другие девчонки уже вовсю щеголяли в коротких юбках.
Накинуть на нее мне было нечего, и я просто обнял ее за плечи. Я-то теплокровный – никогда не мерзну. Она не отстранилась. Видимо ей стало теплее.

И я еще рассказывал ей про институт, о том, что за зверь такой - сопромат, про зловредного профессора с кафедры высшей математики, и даже про сокровенное – про старый харлей, который мы разбирали с Лехой в гараже.
Разговаривать с ней было куда интереснее, чем целоваться с другими девчонками.

Светало.
Как то незаметно мы подошли к нашему подъезду. Почему в жизни нельзя, как в играх, вернуться к предыдущему сохранению, или взять дополнительное время? Иногда его очень не хватает.
Мы одновременно вытащили ключи,  одновременно потянулись к домофону, и засмеялись. Я наконец услышал, как она смеется – тихо, без всякой картинности. Просто потому, что ей смешно.
Она отдернула руку и я открыл дверь.

Возле лифта мне опять захотелось поцеловать ее, а в лифте это желание стало непреодолимым. Я глубоко вздохнул, как пловец, набирающий перед прыжком воздух, притянул ее к себе и поцеловал в губы, и почувствовал, что ее руки тоже обнимают меня.

Мы вышли на моем этаже. Родители были на даче, и дома никого не было. Я открыл дверь, и пропустил ее в темную квартиру.

***
Когда я проснулся, она уже собралась, и молча смотрела на меня. Возможно, именно этот ее взгляд меня и разбудил.

- Не хотела уходить не прощаясь, - улыбнулась она.
Как легко. Зачастую девчонки не так просто уходят утром, и это напрягает.

- Погуляем сегодня вечером? – спросил я потягиваясь. Она покачала головой.

- Не могу. Я уезжаю сегодня.

- Как уезжаешь? Куда?

- Обратно в Париж. Я учусь там. В Сорбонне. Второй год.

Я рывком сел на постели:
- Как в Париж?

-Ну да, что тебя удивляет? Все где-нибудь учатся.

- Надолго?

- Наверное, до следующего года. Каникулы кончились.

- Можно, я к тебе приеду?

Она пожала плечами и сказала:

- Зачем? Думаю, не стоит. У меня есть парень. – Вот девчонки! У нее есть парень, а она тут… Не такая она все-таки идеальная!

- Я попрощаться хотела, - ответила она на мой не заданный вопрос,и после паузы добавила, - Это из-за тебя я пошла тогда на этот факультатив французского. Когда ты перестал туда ходить – страдала ужасно. Все надеялась, что вернешься. А ты так и не вернулся. Потом и школа закончилась... Но в общем-то, как оказалось, все к лучшему. – она наклонилась, коснулась губами моей щеки, сказала, - Спасибо тебе! – и ушла, аккуратно защелкнув дверь.
...Можно вернуть того, кто уходя навсегда, громко хлопает дверью, но того, кто аккуратно ее закрыл вернуть уже нельзя…

На полу возле стола валялась забытая ею книжка на французском языке.
Я порылся на полках, достал давным-давно заброшенный франко-русский словарь и перевел название: «Гюстав Флобер. Воспитание чувств».

А на душе неприятным, горьковатым осадком осталось ощущение, что что-то очень важное и по-настоящему нужное я в своей жизни пропустил…