Царица Ледогоры, глава 37 - DS, ФемДом, nc18 -

Глава 37

К балу готовились конечно же загодя, но в день, когда он должен был состояться, все будто с ума посходили. На кухне ничего не видно было от пара, от рабов, слуг и вельмож всех рангов невозможно спокойно пройти по коридорам нижних этажей, а от суетливых гостей, казалось, не находилось ни одного укромного места – весь дворец единым порывом пришел в движение и жил в какой-то своей, ведомой только его обитателям реальности.

Александра расположилась в малом зале приемов, в ожидании послов с Фарга-8. Она присела на небольшой, но весьма изысканный золотой трон. Шургарт как и положено сидел по левую ее руку, причем эту самую руку то и дело ловил и принимался ласково целовать, языком щекоча между пальчиками. Царица время от времени отнимала у него его «игрушку», но он снова находил возможность завладеть ее ручкой.
– Сейчас ударю!
– Ой, напугали! – Сосредоточенно проговорил Рейнольф, не отрываясь от своего занятия. – А я в отместку укушу вас за ногу, причем при гостях и вам придется терпеть… А с меня, шута какой спрос, я для этого и сижу здесь, чтобы дурачиться!
Девушка рассмеялась и показала ему кулачок, который тут же подвергся атаке из поцелуев.
– Дурак!
– Уж какой есть – весь ваш!
Дверь скрипнула и молодые люди тут же прекратили свои игры, царица восседала на троне, а ее шургарт чинно сидел на коленях по левую сторону от нее. В зал вошла советница, поднялась по ступеням и поклонилась госпоже, заняв свое место с правой стороны.
– Ваше величество, визитеры прибыли, будьте с ними посуровее – они заслужили ваш гнев и знают об этом. Условия не допустимы, никаких уступок, доминерия может вернуться под сень Ледогоры только в качестве преданного и покорного вассала. Добрые времена прошли – это Фарга-8 должна для себя четко уяснить.
Александра кивнула, соглашаясь с советницей и давая ей понять, что она все это поняла еще на вчерашнем совете.
Дверь приоткрылась и в зал вошел слуга.
– Ваше величество, послы Фарга-8, во главе с графиней Вигдис сол Илва, госпожой правящего дома доминерии, нижайше просят вас об аудиенции!
– Пригласите! – Отозвалась советница, увидев кивок Александры.
Слуга открыл обе створки двери, приглашая гостей войти. Несколько секунд ничего не происходило, но вот раздались шаги и шуршание пышных юбок и в зал вошла высокая, смуглая женщина. Она застыла на пороге в нижайшем поклоне, приветствуя повелительницу.
– Вы можете подойти! – Разрешила царица и женщина степенно прошла в зал, остановившись в полуметре от ступеней ведущих к трону, опустилась на колени, склонив повинную голову.
– Ваше величество, позволено ли будет моим спутникам так же предстать перед вашим взором?
– Пусть войдут!
В зал вошли женщины, видимо представительницы ближайшего окружения графини, они последовали ее примеру, преклонив колени перед божественной. Затем появились мужчины, одетые в тоги, они остановились позади женщин и тут же смиренно опустились на животы, показывая свое раболепие перед царицей Ледогоры. И последними в зал прошли высокие женщины-воительницы, одетые в латы, перед собой они гнали пленников, закованных в цепи. Подвели их с левой стороны к ступеням трона и грубо швырнули на пол, на животы. Затем воительницы, так же как и их госпожа, опустились на колени.
– Это мятежники, сиятельная, осмелившиеся поднять бунт. Фарга-8 приносит вам свои глубочайшие извинения за столь недостойных своих сынов и отдает их на суд вашему величеству и царству Ледогоры. Умоляю так же простить нас, провинившихся ваших вассалов за то, что допустили хаос в своем мире и тем самым оскорбили царствующий дом, а так же главные вассальные дома Ледогоры. Наш позор не смываем и мы будем раскаиваться в нем вечно, а поэтому клянусь вам, что Фарга-8 впредь никогда не допустит подобного произвола. Нижайше молю вас!.. – графиня склонилась лицом к самому полу. – Позвольте доминерии вернуться под сень царства на любых ваших условиях, мы безропотно и покорно согласимся со всеми требованиями, которые вы предъявите нам, ваше величество!
Это было ожидаемо, хотя советницы не исключали и другие варианты развития событий, которые могли возникнуть в ходе аудиенции. Однако госпожа правящего дома повела себя как и подобает главе вассального мира и естественно получила положительный ответ. Она тут же принесла клятву верности царству Ледогоры и божественной владычице, которую Александра благосклонно приняла, позволив графине и ее слугам остаться на торжествах в честь «Праздника Урожая». К трону царицы рабы доминерии поднесли богатейшие дары от благодарных подданных всех восьми миров, показывающих искреннее раскаяние и благодарность за милосердие повелительницы к недостойным своим вассалам.
Когда представители Фарга-8 ушли, пожелав госпоже многие лета счастливой жизни, пленников передали амазонкам Ледогоры. Их поставили на колени перед троном Александры. Среди них, избитых и изможденных, она сразу узнала андрогина, возглавлявшего предыдущее посольство мятежного самозваного королевства. Он выглядел жалко, с всклокоченными, кое-где совсем вырванными волосами, израненный и обессиленный, босой и обнаженный, только вокруг бедер были намотаны какие-то грязные, рваные тряпки. Его впалая грудь посинела от побоев, татуированные запястья и щиколотки были перетерты кандальным железом в кровь. Мужчина виновато поднял воспаленные, опухшие глаза на царицу, но тут же получил удар от воительницы и сразу низко склонился перед троном, демонстрируя в клочья порванную спину. Дорого же заплатили эти мужчины за краткий миг своей власти.

– Что же, мятежников в подвалы, их ждут допросы. – Распорядилась советница. – Вы не против, ваше величество, или хотите сразу же объявить приговор?
Пленники съежились от страха, но ни один из них не осмелился молить о милости, молча и покорно ждали они своей участи.
– Кто из вас объявил себя королем? – Спросила Александра.
Тучный, как и все покрытый синяками и гнойными ранами мужчина качнулся на коленях и проговорил.
– Это я, божественная! – Он лишь на миг поднял голову, но тут же принял позу покорности.
Царица обратилась к командиру воительниц.
– Помойте их и пусть лекари им окажут помощь, смотреть страшно, все в гнойниках и ранах. Затем накормить и разместить по камерам, перед этим каждому выдать одежду и одеяло. При допросах не усердствовать, с этими бунтовщиками и так все ясно. Доклад с результатами дознаний предоставить мне не позднее послезавтра!
– Будет исполнено, ваше величество! – Ответила туна-кара и тут же дала знак своим подчиненным увести пленников.

Советница посмотрела на царицу.
– Ваше величество, уж не собрались ли вы их помиловать? Не забывайте, что их преступление усугубляется еще и тем, что они пытались убить вас!
– Знаю, но всех карать без разбора, так в царстве мужчин вообще не останется. – Александра глянула на своего шургарта, который сидел потупившись и явно чувствуя свою вину за все события, спровоцированные именно его бунтом. – Посмотрю по отчету с дознания, а там уж буду решать, кого и как наказать. Насколько я знаю, преступников у нас в тюрьмах не держат, сразу продают в рабство без права на освобождение. Так что некоторым мужчинам смерть была бы благом. И какое наказание считать более гуманным еще большой вопрос.
Советница согласилась со столь убедительными доводами и, больше не возражая, с позволения ее величества покинула малый зал приемов.
– Хозяйка, до бала осталось еще несколько часов, вроде бы все аудиенции на сегодня закончились, чем планируете заняться?
Александра усмехнулась и ответила.
– Не знаю чем займусь я, но ты пойдешь сейчас к придворной портнихе и примеришь свой наряд, в котором будешь сегодня танцевать со мной на балу.
– Какой еще наряд? – Недовольно переспросил Рейнольф.
– Который я сама для тебя придумала, хочу чтобы ты выглядел под стать мне.
Шургарт насупился, вот чего он не ожидал, что госпожа начнет разряжать его. Рабу не пристало надевать на себя наряды, да и танцевать на балу, вопреки приказу хозяйки, он все-таки не рассчитывал.
– А почему ты еще здесь? – Удивилась Александра. – Швея уже ждет тебя, до бала осталось всего ничего, а костюм возможно придется подгонять под твою фигуру. Вперед и с песней!
– С какой песней? – Не понял Рейнольф.
– Со строевой конечно! – Засмеялась царица, встала с трона и направилась к выходу. – Шучу, ступай, и не вздумай отказаться от моего подарка!
– Слушаю и повинуюсь, ваше величество! – Буркнул ей вслед молодой мужчина, чертыхнувшись про себя, но не смея ослушаться приказа, обреченно поплелся к швее.

Александра решила скоротать время в своих покоях, в тишине и уюте, перед тем как начнется шумный и суетливый бал. Она открыла небольшой экран и вывела текст книги, взяла в руки свои четки, еще не замкнутые в круг, по причине малого количества шариков. Принялась читать, перебирая в пальцах приятные на ощупь, гладкие бусины.
Коммуникатор на ее запястье пискнул, пришлось ответить, хотя так не хотелось прерывать свое уединение.
– Повелительница, позволите войти?
– Харалд, ты уже вернулся? Входи!
Служитель ордена прошел в гостиную и не осмелившись войти, опустился на колени в дверях комнаты.
– Приветствую, сиятельная.
– Я ждала тебя только к вечеру. – Проговорила госпожа равнодушно, даже не удостоив своего слугу взглядом, ее голос так же был холоден и безразличен.
– Хотел прилететь как только закончил инициацию, но пришлось задержаться в храме до утра. – Грустно ответил надор, чувствующий холодность хозяйки и понимавший, что все еще не прощен.
– Не стоило торопиться, здесь и без тебя все справляются…
Александра продолжала читать книгу, не отрываясь от строчек, даже когда бросала свои равнодушные реплики.
– Повелительница… – Надор решился подползти поближе, застыл у кресла царицы в позе покорности. – Знаю, что вел себя недопустимо, но неужели я больше не смогу добиться вашей благосклонности? Скажите, что мне сделать, чтобы вы снова смотрели на меня как раньше, я на все готов, только бы вы не были так холодны со мной. Ваше равнодушие – самое страшное наказание. Я раскаиваюсь в том, что потерял голову от власти и посмел забыть свое место, умоляю, в первый и последний раз простите мне мою гордыню!
Александра вздохнула и наконец-то оторвалась от экрана, взглянула на своего служителя.
– Знаешь, Харалд, я так долго не могла заняться четками, теперь вот нашла для них время и у меня уже получается соединить десять бусин воедино, но как только пытаюсь прибавить одиннадцатый шарик, все рассыпается.
Надор поднял голову и увидел ласковый, приветливый взгляд госпожи, ее нежную улыбку, обращенную к нему.
– Владычица, благодарю… – Прошептал он, расчувствовавшись, потом прочистил горло и произнес спокойным, ровным голосом. – Прошу, покажите мне.
Девушка протянула ему четки, состоящие из нитки в десять бусин. Харалд бережно взял их и удивился, что они не рассыпались, обычно разрыв с силой хозяина вел к неизбежной потере магической связи. Служитель повертел четки в руках, попробовал разъединить их и не смог.
– Это невероятно! – Не удержавшись, воскликнул он. – Так, а теперь покажите, что происходит, когда добавляете еще.
Александра забрала у него четки, подставила к ним одиннадцатую бусинку и все шарики рассыпались.
– Вот, и так уже несколько дней. – Грустно проговорила девушка и вместе с надором принялась собирать бусины, раскатившиеся по полу. – Видимо десятка это мой предел.
Харалд покатал теплые, напитанные божественной силой бусины в своей ладони, передал их Александре и спросил.
– А можете вы еще одни малые четки собрать?
– Ну конечно. – Александра тут же взяла еще десять бусин и быстро собрала вторые четки, продемонстрировала надору две нити.
– Хорошо, теперь закрепите результат, меняя их из руки в руку, перебирайте бусинки, пытаясь удерживать все одновременно, но пока не объединяя в общую нить, а если все получится, то сможете соединить сразу двадцать бусин воедино.

С первой попытки ничего не вышло, пришлось снова собирать бусины, раскатившиеся по всему полу, однако Александра поняла мысль надора и обрадовалась такому простому решению.
– Спасибо, Харалд, теперь буду практиковаться как ты и предложил, думаю, что это правильный путь.
Она улыбнулась ему и надор от счастья, что прощен, едва не пустил слезу, такие сильные эмоции переполняли все его существо. Еще недавно, когда он шел к покоям госпожи, настроился долго, раболепно и смиренно умолять о прощении, даже не сомневаясь, что хозяйка захочет показать всему двору свой триумф, унизив опального служителя. Внутренне он был готов ко всему, лишь бы заслужить ее милость. Но его госпожа оказалась мудрее и благороднее, чем он мог себе представить. Она простила его так легко, без каких-либо условий, не заставила унижаться публично и не потребовала доказательств того, насколько он понял и осознал свои ошибки и как сильно раскаивается в них.
Надор помнил, как долго не прощала императрица забывшего свое место главного советника и как тот несколько дней на коленях молил ее о прощении на глазах всего двора, унижался и клялся в своей преданности, несколько раз подавал плетку, плакал и просил о наказании, словно о великом благе. Харалд, тогда еще совсем юный шургарт, смотрел вместе со всеми на этот жестокий урок дисциплины и, наверное, как и все невольные наблюдатели этой экзекуции, содрогался, лишь стоило представить себя на месте провинившегося.
Сейчас же, вспомнив прошлое, он с благоговением смотрел на свою царицу, милосердную и все понимающую. Поклялся себе, что никогда больше не даст повод госпоже гневаться на него или переживать за его необдуманные поступки. И своего места служителя теперь уже ни в коем случае не забудет и ни за что, никогда не откажется от своего служения прекрасной повелительнице, оставаясь преданным и покорным ее рабом.

А спустя час явился Рейнольф и вместе с ним в комнаты госпожи ввалились всевозможные фрейлины, служанки их слуги и рабы, дабы помочь повелительнице приготовиться к балу. Шургарт по-доброму подтрунивал над хозяйкой, видя страдальческое выражение лица Александры, которая явно была не в восторге от предстоящих приготовлений. Правда радость молодого человека оказалась недолгой, ибо царица приказала заняться так же и ее служителем, дабы он выглядел на уровне и не смел позорить свою госпожу. Харалд посчитал нужным ретироваться, ему с его вечным темно-серым плащом и коротко остриженными волосами не нужно было особо задумываться о своем внешнем виде, а лишняя забота со стороны царицы могла вполне плохо кончиться. Как бы и ему самому не попасть под эту «модную раздачу». Шургарту он совсем не завидовал, поняв, как тому сейчас непросто принимать такое повышенное внимание хозяйки.

«Нет, ну гаремным мужчинам еще куда ни шло расфуфыриваться…» – Зло думал Рейнольф, наблюдая, как волосок к волоску укладывают его прическу, зачесывая челку и боковые пряди, собирая их на затылке в хвост, плетут тонкую косу, оставляя ее поверх остальных, распущенных волос. На лоб упало несколько густых непокорных прядок и женщина, колдующая над его прической, осталась этим очень довольна. Рейнольф тяжело вздохнул, хотя мог признать, что его причесали как воина, еще в древности служившего амазонкам.
Но когда один из рабов подал своей хозяйке маленький саквояж с макияжем, шургарт взмолился, уговаривая Александру избавить его от раскраски лица.
– Что вы так всполошились, сейчас модно подчеркивать глубину, прозрачность и цвет глаз, а так же небольшой румянец вам тоже очень пойдет! – Проворковала служительница моды, растянув в улыбке, накрашенные ярко-красной помадой губы.
– Не нужно! – Смилостивилась царица и, улыбнувшись, посмотрела на Рейнольфа, который даже слегка побледнел и растерялся от всей этой возни около его персоны. – Он и так хорош, без всей этой «боевой» раскраски.
– Да, госпожа, что есть, то есть, ваш шургарт очень красив, с таким мужчиной не стыдно появиться в обществе. – Поддержала служанка, восхищенно глядя на молодого человека, костюм которого был закрыт покрывалом, дабы не испачкаться.

Наконец и Александра была готова, Рейнольф не мог глаз отвести от своей царицы. Нежная кожа ее лица словно светилась изнутри, румянец на щеках делал девушку такой милой, что хотелось сразу же ее расцеловать. Глаза, подчеркнутые светло-золотистым перламутром, сделались еще более мистическими и манящими. Помада естественного цвета, с небольшим блеском, придавала губам неповторимый шарм и магнетизм. Голову царицы оплела изысканная сеточка из множества тонких кос, остальные волосы заплели в свободную косу и убрали в красивый пучок, закрепив его золотыми шпильками. На висках и под пучком оставили романтические завитые пряди. Даже без короны Александра смотрелась царственно и величественно. Но когда надели символ царской власти, то образ божественной госпожи был окончательно завершен и все присутствующие замерли от восхищения.
– Ну как? – Спросила девушка, улыбнувшись, служанки умилились до слез, наблюдая эту картину, ахали и охали, всплескивая руками. А слуги и рабы выразили свое искреннее восхищение обожающими взглядами, которые никак не могли отвести от прекрасного лика богини.
Шургарт вскочил со стула, скинув с себя покрывало, прошел мимо застывшей от восторга прислуги, насупившись, поскольку ревновал свою повелительницу ко всем этим мужчинам и даже к женщинам, и с поклоном протянул руку Александре.
– Пора, хозяйка, бал скоро начнется, мы должны идти!

Гости уже собрались в бальном зале, они радостно приветствовали друг друга, с удовольствием принимали комплименты и знаки внимания, оживленно общались, расспрашивая знакомых о делах насущных. Охотно заводили новые знакомства и представляли друг другу своих знакомых и друзей. Но все вместе они ожидали появление царицы.
Наконец слуга в парадной ливрее вышел вперед, заставив всех замолчать.
– Ее величество, повелительница и владычица царства Ледогоры, а так же вассальных больших и малых доминерий, главная союзница и соратница империи Солвирс, божественная Александра сол Леда-Нова!
В зале стало совсем тихо, а потом прогремели первые звуки фанфар и парадные двери распахнулись, в проеме появилась царица, облаченная в темно-синее платье. Лиф представлял собой корсет, расписанный невероятным и незнакомым цветочным узором, в котором присутствовали золотые, пурпурные, зеленые и серебряные цвета. По подолу пышной юбки, занимая примерно треть ее длины, повторялся точно такой же орнамент. А всю остальную юбку украшали четырехлучевые золотые звезды, редко расположенные на темно-синей ткани в совершенно произвольном порядке. При движении юбки, казалось, что звезды то гаснут, то вспыхивают вновь. Узор, переливающийся и словно струящийся по подолу платья, выглядел невероятно гармоничным и уместным и так красиво подчеркивал глубокий темный цвет ночи, что невозможно было отвести глаз от чудесного наряда госпожи. Довольно смелое декольте открывало красивую, полную грудь царицы, впрочем прикрытую газовой, золотистой тканью, продолжающей лиф, а рукава, вопреки местной моде, лишь обозначились свободно ниспадающими, легкими короткими крылышками, сшитыми все из той же золотисто-газовой ткани. Улыбка на румяном личике госпожи и ее невероятные колдовские глаза, так гармонирующие с сумеречным бриллиантом в центре царской короны, отвлекли внимание всех присутствующих от шикарного платья. Спохватившись, восхищенные придворные, вельможи и гости праздника тут же склонились в низких поклонах и реверансах.
При столь ярком появлении царицы, многие сначала даже не заметили сопровождающего ее шургарта, который выглядел под стать своей хозяйке. Рейнольф был одет тоже весьма необычно. Черные брюки с золотыми лампасами заправлены в высокие, доходящие до колен, пошитые из мягкой кожи сапоги со шнуровкой. Сверху на белоснежную рубаху была надета туника темно-синего цвета, длинной примерно до середины бедра. Горловину, подол и короткие рукава туники обрамляла узкая узорчатая кайма, выполненная в той же цветовой гамме (только менее яркой), что и узор на платье царицы. Пояс туники повторял почти в точности ошейник на шее шургарта, с той лишь разницей, что посредине пояса вместо ободка шла широкая золотая цепочка сплетенная тройным ромбом, в точности копирующая узор лампасов брюк.
Пара смотрелась настолько гармонично и превосходно, что казалось в зал вместе с царицей вошел ее супруг. Многие тут же отметили, как же красив и благороден бывший отпрыск Легордов и как ему идет одежда, которую рабу вообще-то одевать не позволялось. Однако, вопреки всему, никто из присутствующих даже помыслить не посмел роптать. Ведь царица имела полное право как раздеть своего слугу, так и одеть его, остальные же могли лишь мысленно возмутиться или обсудить это позже, укрывшись от чужих ушей и глаз. Впрочем, Рейнольфу и в самом деле шел этот наряд настолько, что многие позабыли о его нынешнем низком статусе.

– Ваше величество, примите мои комплименты! – После приветственной церемонии к Александре подскочила Эннабель, искренне восхищаясь нарядом госпожи. – Мне тут птичка одна нашептала, что вы сами разработали дизайн платья и узор этот тоже ваша фантазия?
– Ну, не совсем уж я сама его разработала, просто вспомнила кое-что еще из прошлой своей жизни, хотя конечно основной дизайн и цветовая гамма, да и узор этот – точно моя фантазия. – Она улыбнулась.
– Мои комплименты и вашему шургарту, вернее костюму, который, как я так же узнала, да это и так понятно с первого взгляда, тоже по вашим эскизам пошит.
Александра кивнула и посмотрела на Рейнольфа, стоящего рядом и кажется, даже изменившего свое мнение по поводу парадной одежды, которую сначала он так неохотно примерял.
– Будет ли мне позволено, ваше величество, просить вас поделиться фасоном? Хочу похожее платье на зимних балах в императорском дворце!
– Ну конечно же, с удовольствием поделюсь, все эскизы у швеи, берите и пользуйтесь. Там кстати есть еще другие варианты узоров, да и несколько моделей платьев других фасонов.
– Как же вы добры! – Эннабель взяла Александру под ручку. – Теперь придется нам с вами обсуждать наши наряды, ваше величество, чтобы не появиться на балу в одинаковых платьях.
– Не переживайте, у меня еще много разных вариантов в голове, да и посплетничать о нарядах никогда не помешает.
Девушки рассмеялись.

Наконец снова зазвучали фанфары и слуга объявил о прибытии претенденток, которые совсем недавно проходили инициацию. Девушки и женщины в белоснежных платьях, отличавшихся лишь цветом и разнообразием узоров каймы, вошли в зал. Ни на одной из них не было диадемы – символа проявившейся силы.
– Да, не повезло. – Проговорила Эннабель, бросая сочувственный взгляд на Розалию, которая действительно выглядела расстроенной и подавленной. Однако когда девушка подняла глаза на Александру, все ее плохое настроение вмиг улетучилось. Она охнула от восхищения, присев перед госпожой в глубоком реверансе.
– Ваше величество, как вы прекрасны! Приветствую вас!
– Вы тоже очень милы, маркиза! Рада видеть вас в добром здравии. – Улыбнувшись, проговорила царица, приветствуя наследницу рода Гофрей.
– Надеюсь, вы не слишком расстроены и найдете в себе силы повеселиться как следует на этом балу? – Проговорила Эннабель, когда маркиза приветствовала и ее.
– Конечно, госпожа сол Перлис, я не очень-то надеялась на эту инициацию, все-таки у нас в роду еще ни у кого не проявлялись силы.
Розалия неожиданно заметила Рейнольфа и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от удивления, так восхитил ее шургарт царицы, одетый словно принц из сказки. Дыхание перехватило от эмоций и девушка тут же вспомнила, почему влюбилась в этого несносного мужлана. Он же гордо и с достоинством поклонился молодой маркизе, приветственным поклоном, который был допустим по статусу раба в присутствии его госпожи.

Фанфары зазвучали еще раз и наконец-то объявили собственно начало бала. Молодые люди с радостью заняли место в центре зала, встав в пары со своими партнерами. Полилась приятная музыка и начался первый танец, спокойный и сложный, с множеством разных фигур и переходов. Эннабель танцевала с Эмилем, а Александра вышла на первый танец с Рейнольфом и это тут же вызвало пересуды среди гостей, наблюдавших за весельем молодых.
После третьего танца маркиза сол Перлис осторожно обратилась к царице.
– Ваше величество, ваш шургарт прекрасен и в этом не сомневается никто из присутствующих, но все же не стоит обижать и других мужчин, которые жаждут вашего внимания и мечтают потанцевать с вами.
– Думаете? – Александра удивленно оглядела гостей и те, лишь замечали взгляд госпожи, тут же кланялись с вежливыми улыбками. – Я еще не слишком уверенно танцую…
– Повелительница, вы скромничаете, двигаетесь вы превосходно и все фигуры знаете на зубок, так что вам не следует пренебрегать другими партнерами.
Рейнольф отвел взгляд, досадливо насупившись. Сначала он не соглашался с решением хозяйки, но теперь не мог смириться с мыслью, что с его госпожой будет танцевать кто-то другой. Однако его мнение не учитывалось, поэтому пришлось отойти в сторонку и застыть с каменным выражением безразличия и полной отрешенности. Хотя в душе все переворачивалось от ревности.

– Следующий танец хочу танцевать с тобой!
Шургарт внутренне передернулся, и мгновенно взяв себя в руки, с вежливым поклоном обернулся к Розалии сол Гофрей.
– Уместно ли вашей светлости приглашать мужчину низкого статуса?
– Если ее величество с тобой танцевала, то почему я не могу? – Фыркнула Розалия.
– Я собственность царицы, а хозяйка вольна делать со своим рабом что вздумается, вам ли этого не знать, госпожа. Высокородным гостям вряд ли понравится, если наследница благородного дома выведет на танец чужую вещь!
Рейнольф усмехнулся, чувствуя как закипает молодая маркиза.
– Мне все равно, что подумают все эти люди, я хочу танцевать с тобой!
– Что же, я ведь подневольный и сам ничего не решаю, напрасно вы высказываете мне свои претензии. – Голос шургарта оставался кротким и почтительным, но Розалии послышался в нем плохо скрываемый сарказм. – Переговорите с моей хозяйкой и если она прикажет мне танцевать с вами, я безропотно подчинюсь ее приказу.
– Наглец, как смеешь ты разговаривать со мной столь непочтительно?! – Девушка едва сдерживала себя, чтобы не влепить ему пощечину.
– Простите, если невольно оскорбил вас, поверьте, у меня и в мыслях не было задевать ваше самолюбие. – Взгляд шургарта, против его воли, сделался непроницаемым и холодно-отстраненным, молодой человек держался все так же учтиво, но только он сам знал, каких усилий ему это стоило.
– Ваша светлость! – Одна из тетушек Розалии оказалась рядом с наследницей рода Гофрей. – Вас зовет матушка, прошу, пойдемте со мной.
Она чуть ли не силой потащила племянницу прочь от шургарта, оглянулась на молодого человека и улыбнулась ему ободряющей улыбкой, а в ее взгляде промелькнул нескрываемый интерес.
– Ты просто нарасхват. – Надор появился как всегда неожиданно. – Госпожа балует тебя, Рэй, не вздумай подвести ее!
Рейнольф обернулся к служителю ордена и покачал головой, увидев его восторженно-обожающий взгляд, направленный на царицу. Харалд был поглощен созерцанием госпожи, ее грацией, величием и божественной красотой.
– Не тебе об этом говорить, господин… – Равнодушно ответил шургарт, едва сдерживая себя от злости и негодования. Он как бы невзначай поправил свой ошейник, намекая на недавние неприятные события, заставив надора перевести взгляд на него и насупиться. Служитель ордена промолчал немного, затем вдруг произнес.
– Да, ты прав, прости я не должен был указывать тебе…
Шургарт удивленно уставился на Харалда, тот же смиренно потупился.
– Брось, господин, я же просто ерничал! – Обескуражено проговорил Рейнольф, натянуто рассмеявшись, хотя неожиданно почувствовал себя неловко. – Спасибо, что заботишься обо мне, я не подведу хозяйку и не заставлю ее переживать за меня.
Они примирительно поклонились друг другу и снова все их внимание заняла царица, которую вел в танце сын одного из благородных родов, нежно улыбаясь девушке, наслаждаясь ее близостью и вызывая зависть у всех без исключения присутствующих в зале мужчин.