Кто-нибудь хочет закончить

Если кому-то надоест писать стихи о любви, то, если желаете, можете продолжить вот эти вот произведения, потому как, начав их, я упустил нить повествования, после чего уже ничего не мог поделать с героями, которые теперь сами не знают, чем закончатся их истории. Итак, вот что я недавно начал, но не закончил:

I. Птичка.

Одна птица взлетела в воздух. Другая птица не стала этого делать.
В этот момент официант опрокинул кофейник, из которого почему-то выскочила выпь. Так как это тоже птица, вы уже поняли, какая не стала взлетать.

II. <без названия>

И что это за нытьё последнее время? Неужели в жизни не осталось ничего интересненького, смешного? Что ж, господа, извольте.

***

Григорий изучал творческий путь некоего Джироламо Савонаролы, а для лёгкого чтения взял из библиотеки труды Алиеноры Аквитанской. Дни его были наполнены упоением жизни в деревне - из открытого окна на его рабочий стол щедро лился солнечный свет, за окном щебетали птицы, питался он отменно, времени было полно. К тому же Григорий был влюблён. А чтобы казаться романтичным, он писал своей пассии письма. Вот, например, одно из них, датированное 14.06.15:

"Ты - моя элегия, Иринка. Когда я думаю о том вечере, я даже забываю обо всех пошлостях, о которых думаю, когда думаю о тебе в часы досуга. Тот вечер - акт чистой любви меня к тебе, я помню все детали. Ты говорила, что это похоже на дешевый фильм, но я не согласен, тут-то ты и не права, моя прелесть, по-моему, это похоже на любовь. Да, я не боюсь этого слова по отношению к тебе, ведь, в сущности, жизнь не так длинна, чтобы ожидать, что когда-нибудь можно будет открыться. Между нами уже нет недосказанности, мы прекрасно понимаем, что мы любим друг друга. Вспомни, как было хорошо на набережной, как ты взяла меня под руку, как хорошо было просто быть рядом.
Мы с тобой словно проекция отношений Морана и Мориарти в готической архитектуре, как астроном, любующийся открытой им кометой, чувства, которые ты во мне пробуждаешь, похожи на пламя, которое то подконтрольно мне, то вырывается наружу. Я помню, как в тот вечер в ресторане, когда ты вошла в зал, моё сердце забилось с бешеной скоростью, а весь мир отошёл на второй план. Приезжай ко мне скорее,
твой Grigorius Magna in sensu".

Письма возымели эффект на сердце девушки, и она сдалась. Если вы читали мою заметку, которая называется "Как теперь пишут рассказы", вы прекрасно понимаете, как они провели первый день своей встречи. На следующее утро Григорий открыл глаза и понял, что он безмерно счастлив. Теплая и нежная Иринка лежала рядом, а от ощущения её руки у себя на груди Григорий трепетал как школьница на концерте любимой группы.
- Эй, - тихонько позвал он её и тронул своими загрубевшими руками её нежную щёчку, отчего почувствовал себя неотёсанным мужланом.
Иринка приоткрыла глаза и улыбнулась.
- Доброе утро, - сказала она и придвинулась ближе.
Григорий утонул в блаженстве.

***

В это время на окраине деревни показался какой-то старикашка. Первой его заметила Надюшка, которая с самого утра трудилась у себя в огороде. Старичок как-то по-мальчишески подпрыгивал и напевал какую-то песенку. Надюшке стало не по себе.

- Добрый вечер, - сказал старичок, подскакивая к её забору.
- Утро доброе, - с нажимом сказала Надюшка, распрямившись.
- Кому утро, кому вечер, - весело сказал странный старик, - Это смотря откудова смотреть, шар-то шарообразный, к бую его покати!
- Пожалуй, - с опаской сказала Надюшка и начала лихорадочно соображать, как бы ей отступить в дом.
- О, я прошу прощения, - словно прочитал её мысли старичок, - Меня зовут Авис Визио Недух. Был у меня знакомый по фамилии Шрот, но я - Недух. Было бы невежливо задерживать Вас, не так ли?
- Работы-то многовато, - сказала Надюшка, а страх захватывал её всё больше и больше.
- Тогда я, пожалуй, пойду, - сообщил ей Авис, но остался стоять у забора.
- Я тогда тоже, пожалуй... - промямлила Надюшка, потом развернулась и что есть духу припустила в дом.

Старичок же остался стоять у забора. Надюшка пришла в ужас. Какого чёрта, думала она, он не уходит? Что ему тут надо? Старичок не шевелился.
- Эй, - крикнула Надюшка из окна, - Уходи!
Ответа не последовало.
- Уходи, старый чёрт! - взвыла Надюшка и в ужасе отпрянула от окна. Но проклятый старик не двигался с места. Надюшка выскочила из дома и что есть духу побежала к дядьке Петьке. Когда она вернулась с дядькой Петькой, они застали старика в точно той же позе, только цвет рубашки, в которую тот был одет, из пепельно-серого стал голубым.
- Эй! - пробасил грузный дядька Петька.
- Вот так и стоит, - всхлипывая, сказала Надюшка.
- А, может, он того? - спросил дядька Петька.
- Кто его знает, а если и так, то ведь и ещё хуже, - прохныкала Надюшка.
Дядька Петька подошёл к старику и хотел было взять его за плечо, но как только он коснулся старика, тот стал плавиться, словно был сделан из воска, а потом вдруг взорвался как воздушный шарик с водой, рассыпавшись в тысячи капель воды. От этого Надюшка завопила, а у дядьки Петьки волосы на спине встали дыбом. Они переглянулись.
В это время жена дядьки Петьки зорко следила из своего окна за тем, куда это эта баба его повела в такую рань. Само происшествие на неё не произвело никакого впечатления, ведь она уже была поглощена мыслями и том, как она будет пилить дядьку Петьку.

***

Одновременно со взрывом странного старика в деревне происходило столько всего, что здесь не хватит места для описания всех событий. Нам следует обратить внимание только на ещё одно.

Марина, Аня и Яна закинули рюкзачки на верхние полки вагона и удобно расположились на сидении напротив молодой семьи. Поезд следовал из Падуи в Скио. Они только что проехали под небольшим автомобильным мостом на выезде из города, проехали какой-то белоснежный ангар, после чего за окном потянулись поля да деревья, такой пейзаж знаком всем железнодорожным путешественникам, такой пейзаж можно встретить и на подъезде к Новокузнецку, и близ Данзе, в общем, по всему миру. Девушки утомились, поэтому им не хотелось разговаривать. Яна начала читать книжку, но потом отложила её и закрыла глаза. Марина задремала. Аня же принялась с любопытством рассматривать семью, которая сидела перед ними.

Мужчина, безусловно, был уроженцем Брешии. На вид ему было около тридцати пяти лет, глаза у него были умные, добрые, но усталые. Руки аккуратные, но по ним легко читалась его профессия - он работал каменщиком. Одет он был аккуратно, неброско, но как-то интересно. Волосы у него были густые, лицо недавно было выбрито, однако на его щеках уже проступила заметная щетина. Он играл с дочкой, хорошенькой девочкой лет семи, но при этом было заметно, что мысленно он был где-то далеко.

Его жена была красивой девушкой славянской наружности, вероятно, она была на года три моложе супруга. Она смотрела в окно, обняв дочь за животик правой рукой. На лице её была написана та же усталость, что и мужа. Было видно, что она девушка порядочная, умная и добрая.

Марина как-то смешно всхрапнула, отчего она проснулась и растерянно посмотрела вокруг себя. Подруги хихикнули, а семья напротив удивлённо посмотрели на них, словно только сейчас увидели, что они в купе не одни.

- Это я что, - сонно проговорила Марина, ощущая сухость во рту, - Это я?
- Ты, - кивнула Аня.
Марина засмеялась. Яна тоже засмеялась, но как-то невесело, а, можно даже сказать, саркастически.
- Простите меня, - вдруг сказала девушка напротив, - Но, как я понимаю, вы, девчонки, русские?
- Да, надо же! - закивали подруги.
- А я из Украины, но это, я думаю, не столь важное различие, - сказала девушка, - Здесь, среди итальянцев различий намного больше, чем у нас с вами.
- Это верно, - согласилась Аня.
- Так интересно, слышать здесь родную речь, - сказала девушка, - В смысле, достаточно часто можно услышать русскую речь, но, в основном, там, где туристы. Да с ними и не пообщаешься. Ну и как жизнь, на родине?
Её муж, по всей видимости, ничуть не был удивлён тем, что его жена неожиданно стала общаться с незнакомками по-русски, и продолжал играть с дочкой, думая о чём-то своём.
- Меня зовут Варя, Варвара, - сказала девушка, - А это мой Маттео, а нашу дочь зовут Ева.
- Очень приятно, - сказала Аня, улыбаясь, - Я - Аня, вот это – Марина, а это – Яна.
Девушки с улыбками начали кивать друг другу. Завершив таким образом акт знакомства, они разговорились. Говорили сначала про то, кто откуда родом, потом Варвара поведала свою историю о том, как она оказалась в Италии, потом они болтали о политике и войне, затем перешли на разговор о городах, а под конец поездки вовсю трещали про одежду и магазины.

На вокзале в Скио они попрощались, а в данном рассказе по-прежнему не было никакого смысла.
Мы постараемся наполнить его хотя бы юмором.

***

Профессор Бысев закрыл тонкую тетрадь, в которой написал три наброска для глав бессвязного романа, который он собирался было написать, но не смог создать ничего достойного. Ему не платили уже около двух месяцев, а в голову, как назло, лезли только какие-то беспорядочные мысли. Никакой интересной идеи для романа выдумать профессор не мог, потому что путешествовал или гулял он редко и мало. Профессор вздохнул, откинулся на спинку стула и позвонил своему товарищу Михаэлю Штейну, внуку того самого доктора Штейна, записи которого мы имели честь публиковать ранее.


III. <без названия>

Не вытерпев хамства, мистер К. как следует приложился тростью к физиономии мистера Ф. Мистер Ф., который не ожидал нападения, повалился на спину, а мистер К. сел на него верхом и начал колотить его, правда, не очень сильно. Мистер Ф. взревел и попытался сбросить с себя мистера К., но мистер К. сам соскочил со своего оппонента и довольно ловко и прытко припустил по мостовой.

Мистер Ф. был крупнее своего обидчика, не занимался гимнастикой, поэтому у него не было никаких шансов догнать мистера К. Он только слегка отряхнул свой костюм и презрительно посмотрел вслед убегающему. Из окна на это всё таращилась старая дама, но когда мистер Ф. повернулся в её сторону, чтобы так же презрительно посмотреть на неё, она уже потеряла интерес к нему и скрылась в глубине своей квартиры.

Мистер Ф. вышел из переулка на оживлённую улицу. Люди шли по своим делам, торопились, толкались, закатывали к небу глаза и сосредоточенно обгоняли друг друга. Один человек из толпы, стараясь обогнать трех девушек, которые перегородили практически весь тротуар, влетел в мистера Ф. на полном ходу.

- Эй, приятель, Вы что же, всех сшибаете вот так? – пробасил мистер Ф.
- Я прошу прощения, мистер, я не нарочно, - сказал пешеход, глаза которого нетерпеливо рыскали за спиной у мистера Ф.
Пешеход уже собирался идти дальше, как вдруг мистер Ф. сказал:
- Вы ведь Джон Кэмбелл, не так ли?
- Да, это я, - удивился пешеход и впервые посмотрел в глаза мистеру Ф.
- Джон, - расплылся в улыбке мистер Ф.