Осечка

                ОСЕЧКА

Несомненно, что самое прекрасное время нашей жизни - это юность. Ты счастлив уже тем, что молод. Ты особенно ощущаешь этот мир, и тебя ничто  не заботит в круговороте стремительных дней, а окружающий мир утопает в ярких красках и пьянящем аромате степных трав. Но именно там, за невидимыми горизонтами этих благостных ощущений, таится неведомая сила, преодолеть которую ты уже не сможешь никогда. Она обязательно сломит  тебя, а возможно, и перевернёт всю твою жизнь, но это уже как карта ляжет.

Конечно же, это любовь! И мне хочется рассказать именно о том, как она неожиданно врывается в твою жизнь, и ты уже не сможешь устоять. Испытать это чувство пришлось каждому из нас, но у всех это было по-разному. Одним словом, не так просто поймать птицу счастья или хотя бы подержать её за хвост. Бывает, что эти усилия дают осечку, и это тоже у всех случается по-разному. Но сила наша всегда в том, что мы верим в свою звезду, и она однажды появится на нашем небосклоне, пленит сердце и согреет душу, хотели бы мы этого или не хотели.

Однажды и мне явился такой ангел. Именно так я думал тогда, когда  впервые увидел юную гречанку, а точнее метиску, так как отец её был русским. Именно такое смешение крови давало этой девушке необычную стать и обворожительную красоту. Оставалось, как мне тогда казалось, самое малое, подойти к ней и познакомиться. Но что-то удерживало меня, и я откладывал это действо на потом, хотя с каждым разом решительности сделать такой шаг оставалось всё меньше и меньше, а смятения и страха всё больше и больше.

И вот судьба улыбнулась мне, подарив такой случай. Правда не без курьёза, но, тем не менее, это произошло. В тот вечер я решился и уверенной походкой пошёл к тому месту, где она стояла с подругой, наблюдая за тем, что происходило на летней танцплощадке. Неподалёку от неё крутилась небольшая группа подростков. Это были те, что пришли с ней и негласно оберегали её от любых посягательств со стороны. Именно так, по их мальчишескому пониманию, они хранили верность своей «королеве».

Но, не успев пройти и половины пути, я обнаружил, что эти подростки окружили незнакомого мне молодого мужчину и стали высказывать ему свои претензии. Одним словом, они задирались с «новеньким». Времени на размышление не оставалось, и я,  быстро разорвав этот круг, стал рядом с незнакомцем явно давая понять, что намерен его защищать.

Ребят это озадачило. Скорее всего они хорошо знали меня, кроме того я не выглядел хиляком по сравнению с ними.
- Ну чего не поделили? – обратился я к старшему из них.
- Да всё нормально! Вот только этот от нас чего-то хочет, – заволновался юнец и ткнул пальцем в незнакомца.
- И чего-же? – продолжал я пытать подростка.
- Да говорит, что мы пьяные и ругаемся матом.
- А разве это не так? –  усилил я натиск на белобрысого.
- Какой там пьяные! Ну, выпили бутылку вермута на пятерых,  и что здесь такого!? Это же так, для настроения, – оправдывался подросток.
Именно в этот момент кто-то взял меня за руку сзади. Я обернулся. Передо мной стояла гречанка. Да это была та самая обворожительная Ольга, к которой я намеревался подойти!
- Не трогайте их! Это наши совхозные ребята, – сверкнула она на меня огромными белками чёрных глаз.
Я обомлел. Надо было что-то сказать, но я не смог. Я так же сник перед ней, как этот подросток, который ещё минуту назад оправдывался передо мной.
- Уходим! – раздался вновь повелительный голос «королевы».
И в этот момент я впервые увидел её открытое белое лицо и озорную улыбку. Чёрные густые волосы волнами скатывающиеся на белую блузку пришли в движение. Ещё мгновение…, и они все разом скрылись за кустами цветущей акации.
- Что произошло? – спросил я незнакомца.
- Да как обычно! Небольшая профилактическая работа, – усмехнулся тот.
- Так можно было и по физиономии получить, – возразил я ему.
- Спасибо! – незнакомец протянул мне руку, а потом добавил, – лейтенант милиции Лавренюк, но можно просто Роман. В общем, будем знакомы!
- Ну, вот сразу бы так, – оценил я его жест.
- Сразу нельзя, я ведь здесь только третий день и то после школы милиции. Надо набираться опыта, да и авторитет транжирить по пустякам не стоит.
- Наверное, это так, – поддержал я его и тоже представился.
- А что это за совхозные ребята? – поинтересовался милиционер.
- Да здесь всё просто. Наш рабочий посёлок негласно делится на несколько районов, поэтому ребят называют: городские, поселковые, совхозные или, к примеру, зареченские.
- И что это значит? – заинтересовался лейтенант.
- Да ничего, всё как обычно!
- В каждом таком районе есть свои группировки, и они живут как бы по своим правилам и никого к себе не пускают.
- И что, они не враждуют между собой? – демонстрирует профессиональное любопытство милиционер.
- Ну, конечно, враждуют, – не задумываясь, отвечаю я ему и продолжаю, - но, в целом, мы ладим друг с другом. А вот к этим, совхозным, у нас как-то нет доверия и симпатии. Они все какие-то не такие.

Так состоялось наше знакомство с молодым следователем районной милиции, которое потом переросло в крепкую дружбу.

Ну а гречанку я больше не видел, она куда-то исчезла, оставив после себя шлейф сомнений и загадок. Тем не менее, я всегда ощущал на себе  её пристальный взгляд и горячее касание руки. Не раз ловил себя на мысли, что постоянно думаю о ней, и что она не выходит из моей головы, продолжая очаровывать калейдоскопом красок, переходящих, непременно,  в чёрно-белые тона. Именно такие контрасты были характерны для её яркого образа.               
                *     *     *
Как часто бывает в молодости, я вскоре увлёкся другой девушкой, которая чем-то напоминала мне Ольгу. Однако, что-то у нас с ней не клеилось, и мы в середине зимы перестали одаривать друг друга своим вниманием. Одним словом, я заскучал, и мне казалось, что мир как-то потускнел вокруг меня. Хотелось чего-нибудь необычного и, как всегда бывает в таких случаях, это необычное случается. Другой вопрос, улыбнётся судьба тебе или покажет спину, ты конечно, этого знать не можешь.

Местом наших основных встреч зимой был дом культуры, где мы собирались, чтобы пообщаться и, конечно же, потанцевать под пластинки. Музыка звучала самая современная, и в валенках, конечно, в зал никто не входил, а переобувались в гардеробе. В этом плане мы были ничем не хуже городских. Ну а когда же звучал голос Пресли, зал приходил в такое движение, что казалось вот-вот начнёт отваливаться штукатурка со стен и потолка.

Более всего нам по нраву, конечно же, были те редкие моменты, когда в зале выключали основной свет, и мы танцевали в полумраке, прильнув  друг к другу. Это будоражило наше сознание, согревало сердца, вселяя в них иллюзорные желания.

Но тот вечер, когда я вновь увидел гречанку с подружкой, стал для меня особенным. Не мешкая, я подошёл к ней и пригласил на танец. Мы танцевали вдвоём весь вечер, как старые друзья после долгой разлуки.

Она была немногословна, но мне было достаточно лишь одного её взгляда и улыбки, чтобы ощутить трепет сердца и почувствовать себя счастливым. Потом я с нетерпением ждал субботы, чтобы повидаться с ней и снова испытать эйфорию, которая захватывала моё воображение безраздельно, унося в неизведанные дали. Слишком стремительно развивались наши отношения, что одновременно радовало и в тоже время пугало.

Когда я убедился в том, что её уже никто не сопровождает, и она бывает только с подругой, я решил проводить её домой. На моё предложение она только улыбнулась и ответила:
- Хорошо, но только не до самого порога.
Какая разница, подумал я, главное, мы будем вдвоём, и я обязательно её поцелую. Я видел, как подружка, помахав ей рукой, ушла с другими девчонками. Мы остались вдвоём. Когда все разошлись, Ольга сказала:
- Пойдём через поле, так будет ближе.
- Мне всё равно как идти, лишь бы с тобой рядом, – не противился я, и мы направились к пустырю.

Было светло, как днём. Большая луна серебряным глянцем покрывала безмолвное пустое пространство. Морозный воздух придавал бодрости, а горящие глаза гречанки кружили мне голову.

Она без устали о чём-то говорила и постоянно смеялась, налегая на меня всем телом. Я отвечал ей такой же взаимностью. Вскоре мы повалились в снег и стали им обсыпать друг друга. Потом обессилев, опрокинулись на спину и долго смотрели в бездонное небо, усыпанное яркими звёздами.

Нет! Мы не ощущали холода, нам было жарко. Я повернулся к ней и поцеловал её в горячие губы.
- Ты что? – запротестовала она. Потом наклонившись, сама поцеловала меня и вновь засмеялась.
- Смотри, смотри, вон спутник летит!
Без труда я нашёл летящую звезду и стал восхищаться ею.
- Вижу, вижу! Вот здорово! Это нам с тобой в подарок! Тебе и мне, – начал философствовать я, но потом замолк, понимая, что описать такую красоту не в моих силах.

Когда мы, поднявшись, отряхнулись от снега, я ещё несколько раз  поцеловал её. Она не сопротивлялась, демонстрируя ответное желание, лишь   залитые румянцем щёки выдавали её смущение. И вот мы почти дошли к назначенному месту. Она остановилась и, глядя мне в глаза, твёрдо сказала:
- Всё, расходимся, дальше я сама!
- Почему? - возразил я, и попытался её обнять, но Ольга отвела мою руку в сторону.
- Не надо! Прощаемся! - холодно отозвалась она и, показав рукою в сторону своего дома, добавила, -  там могут быть наши мальчишки.
- Это те, что охраняли тебя? Подумаешь, женихи! – усмехнулся я и подтолкнул её вперёд.

Почти у самого дома стояли пять подростков и смотрели в нашу сторону. Мы невольно остановились. Тот, что постарше, обратился к моей спутнице:
- Ну что, принцесса, привела очередного жениха? Мы же тебе сказали, чтобы здесь никого не было!
В тот момент, когда гречанка прижалась ко мне, старший вынес из-за спины винтовку и стал прицеливаться мне прямо в грудь.
- Не бойся! - успокаивал я Ольгу, это они так, пытаются нас запугать.
Страха я не испытывал, а лишь думал о том, как буду отбиваться от них, когда они стеной пойдут на меня. Уверенности и силы, конечно же, придавало присутствие моей юной подруги.
- В такие минуты и умереть не страшно! - подумалось мне, и в это самое время  раздался сухой щелчок.
- Что это? – вздрогнула Ольга и ещё сильнее прижалась ко мне.
- Это имитация выстрела, – отзываюсь я и закрываю её собой.
Глядя на нас, мальчишки рассмеялись,  и кто-то из них крикнул:
- Ну что, страшно? Больше сюда не приходи, а то хуже будет!
Развернувшись, они быстро ушли восвояси,  и мы тоже расстались, не обронив ни слова.
- Вот такая вышла история! – стучало в висках.
- Всё наладится, всё образуется! - успокаивал я сам себя, но сердце обжигала тоска, предсказывая недоброе...
                *     *     *
В понедельник уже перед самым обедом я встретил Романа. Как водится, мы обменялись крепким рукопожатием и сразу же заговорили о девчонках. Следователя как всегда интересовали подробности:
-  Как ты вчера проводил черноглазую? Всё нормально?
Он, словно, чувствовал, что со мной что-то произошло и пытливо смотрел мне в глаза.
Я колебался. Стоит ли рассказывать такие подробности другу? Это всё-таки была наша личная тайна с гречанкой. Однако,  Лавренюк упорствовал:
- У тебя что от меня есть секреты?
- Ты понимаешь, начал я нерешительно,  даже стыдно говорить…
- Что опять те мальчишки!? – усмехнулся лейтенант.
- Да опять они, подбирал я нужные слова и осёкся…
- Они тебя что, избили?
- Да нет! Только попугали винтовкой или ружьём, я так толком и не рассмотрел, что это было у них.
- И что дальше? – нахмурился товарищ.
- А ничего, разошлись мирно и всё, – махнул я рукой, давая понять, что больше говорить на эту тему не хочу.
- Ладно, поговорим об этом завтра, – согласился Роман  и мы расстались.
                *     *     *
На следующий день во время завтрака позвонил Лавренюк.
- Зайди ко мне в отдел поближе к обеду, попьём чая, и я тебя угощу домашней колбасой, вчера только прислали из Украины.
- Обязательно буду, готовь закуску, – весело откликнулся я и положил трубку, но потом насторожился:
- А почему собственно в отдел? Что-то здесь не так! Значит, будет приватный разговор и скорее всего нелицеприятный.
Так и случилось. Роман выглядел усталым и озабоченным, но таиться не стал, а сразу приступил к делу:
- Знаешь что, Олег! Тебя в тот раз могли застрелить. Он достал из шкафа малокалиберную винтовку и показал её мне.
-Узнаёшь?
Я оглядел оружие, но утвердительного ответа не дал. Что я мог разглядеть тогда ночью? Я видел только общие контуры предмета.
- И всё же это именно она. Я изъял её вчера поздно вечером у одного из тех, кто угрожал тебе, – продолжил следователь.
- Скорее пугал, – возразил я ему.
- Это как посмотреть, - парировал Лавренюк и показал мне боевой патрон с наколотым капсюлем.
- Откуда он у тебя? – недоумевал я.
- Тебе просто повезло, винтовка дала осечку, а так бы с тобой уже давно общались ангелы.
- Не понимаю, откуда у них этот боекомплект? – засомневался я вновь.
- Скорее всего, это из ДОСААФа! Летом там грабанули  оружейку и вынесли винтовки, а с ними и патроны. В общем буду разбираться, а пока это только моё предположение.
- Ну и что, мой случай тоже будет озвучен в этот деле? Люди потом скажут, ну что доженихался, парень? Сраму же не оберешься. Ты хоть это понимаешь?
- Да! Не совсем хорошо получается, – задумался лейтенант, но потом сел за стол, нарезал колбасы, разлил по стаканам немного водки и произнёс:
- Давай, дружок, выпьем за благополучный исход этого дела. Ну а твой поход останется только между нами - не переживай!
Мы выпили, закусили колбасой и перешли к чаю.
- А как же с этими ребятами? С ними что будет?
- Как что с ними? Следствие по ним пойдёт по полной программе, никуда они теперь не денутся, – отрезал Лавренюк.
- И что, могут посадить?
- Там видно будет, это уже не твоя забота, ты только своей черноглазой ничего не говори.
- Хорошо! Да и говорить - то нечего. Осечка, одним словом, для меня вышла!
- Ты это о чём? – улыбнулся Роман.
- Да всё о том же! О любви, – отшутился я, а для убедительности добавил, - и всё же, я виноват перед ней, как здесь не крути!               
                *     *     *
Снова, как и в предыдущий раз, я надолго потерял гречанку из виду. Она больше не появлялась в нашем клубе. Было тоскливо на душе, но боль постепенно прошла, а пустоту заменила та, с которой мы тихо расстались в середине зимы. Дело с совхозными ребятами как-то тоже со временем сникло и о нём вскоре забыли, а я не стремился выпытывать об этом у Лавренюка, потому что знал, тайна следствия  для него - закон.
                *     *     *
Уже летом, когда солнце нещадно палит и хочется только одного, окунуться в степной речке, а потом поваляться на песке, я спешил на свидание. Именно эта встреча определит всю мою дальнейшую жизнь, а точнее скрепит её семейными узами. Именно так, особенно не задумываясь, а лишь подчиняясь охватившему нас дурману, мы делаем этот важный шаг, который потом одарит нас счастьем или полным разочарованием в выборе.

Мой путь пересекал небольшой овраг с узким неустойчивым мостиком, который я собирался преодолеть одним махом. Но случилось непредвиденное. Неизвестно откуда появилась моя гречанка и первой ступила на него. Мгновение, и мы встретились ровно по середине  над журчащим ручьём. Невольно я поймал руку Ольги  и поцеловал. Мне было приятно видеть её после долгой разлуки. Она всё так же была одета в белую блузку, а чёрные кудри гроздьями растекались по её  плечам, вызывая моё умиление и трепет.

Я видел, как загорелись её щеки, от чего она стала ещё краше, но долго любоваться ею мне не дали. К мостику приближались какие-то люди.
- Я знаю, ты встречаешься уже с другой, – тихо вымолвила Ольга и высвободила свою руку.
- Ну, ты же исчезла! Сама отвернулась от меня!
- Я боялась за тебя, ты ведь был мне дорог, как никто другой.
Сказать было нечего, и я опустил голову. Кто-то уже ступил на мостик и надо было расходиться, чтобы уступить ему дорогу.
- Прощай! Ты больше меня никогда не увидишь! – гордо вскинула голову гречанка и побежала к берегу, а я направился в противоположную сторону.
Потом каждый раз, проходя над оврагом по тому же мостику, я безумно хотел её здесь встретить, но, увы! Этого не случится. Ольга сдержит своё слово, и я её больше никогда не увижу. А так хотелось бы взять её за руку и объясниться, ведь я все же любил эту необыкновенную девушку.
                *     *     *
Несмотря ни на что, жизнь текла своим чередом, и казалось, что ничего интересного в нашем посёлке не происходит.  Но это было не так, конечно же что-то происходило, но не каждому это удавалось увидеть. Таков закон нашего бытия! Но пройдет много лет,  и кто-то об этом непременно расскажет или напишет, а мы с удивлением спросим:
- Неужели у нас такое могло быть?
- Могло! - ответят вам.
- Чем же мы хуже других!
И это будет той правдой, которая живёт везде и всегда, сопровождая течение нашей жизни. Только надо прислушаться, и вы непременно это услышите. Ну, а если слух подводит, то тогда прочтите, и вы будете в полной мере посвящены в тот мир, который вас окружает.