Признание Есенина

Такси уже ждёт внизу. И вот они у Ферстера, в знаменитом русском ресторане тех лет – месте встречи всех эмигрантов. Тут, как всегда шумно и многолюдно. Метрдотель ведёт их к свободному столику. Они не успевают дойти до него.

От длинного стола, уставленного никелированными вёдрами с бутылками «Шампанского» – за ним веселится шумная гоп-компания, – вдруг резко, опрокинув стул, вскакивает светловолосый молодой человек, стриженный «под скобку».

Он бросается к ним наперерез, хватает руку Оцупа, трясёт её.

     – Оцуп! И вы тут! Вот здорово! – громко приветствует он его. – Идём, идём скорее к нам. С девушкой вашей…идём!

Оцуп, несмотря на всю свою европейскую самоуверенность, заметно теряется под таким бурным натиском. Ирина понимает, что этот блондин не тот «интересный» объект предполагаемого знакомства, а другой, неожиданный персонаж.

Оцуп, между тем, немного приходит в себя.

    – Здравствуйте, Сергей Александрович. Э…э…э… – тянет он, как всегда, в минуты сомнения. – Мы, собственно, хотели…э…э…э…пообедать. – И уже овладев собой, более уверенно говорит: – Рад вас видеть, Есенин!

Ирина с любопытством разглядывает налётчика. Так вот это кто! Вот он какой, неистовый скандалист Есенин. И правда, какой он напористый, налетающий, как вихрь, как смерч. Попадись такому, – голову оторвёт!

Пожав руку Оцупа, Есенин решительно берёт поэтессу под локоток.

    – Идём!

Оцуп идёт сзади, что-то невнятно бормоча. Непонятно, то ли он соглашается, то ли протестует.

Сидящая за столом гоп-компания с любопытством обозревает Ирину с Оцупом, отдавая предпочтение красивой женщине.

Есенин представляет Оцупа, как «стихотворных дел мастера», а Оцуп, в свою очередь, представляет Ирину.

    – Ирина Одоевцева! – громко говорит он.

Есенин широким взмахом руки показывает на всех сидящих за столом:
    – А это моя кувырк-коллегия. Nomina sunt odiosa (имена ненавистные, одиозные – лат.)…Да, настоящих имён среди них ещё нет. Но со временем, как нас учили, они все – так или иначе – прославятся. В разных областях, конечно, кто в литературной, а кто в уголовной…

Есенин решительно освобождает место за столом от своего приятеля, усаживает Ирину и садится рядом с ней.

    – Вот вы какая, – говорит он, внимательно разглядывая женщину, как предмет, выставленный на витрине магазина.

    – Да уж такая, какая есть! – дерзко отвечает Ирина.

Есенин смеётся и переходит к комплиментам. Ирина любит комплименты и постепенно смягчается. У них завязывается интересный разговор о поэзии и о превратностях жизни. Есенин вспоминает, как его холодно приняли в поэтическом сообществе России. Высокомерного Николая Гумилёва (учитель Одоевцевой) он называет «вороньим пугалом», Зинаиду Гиппиус – «злой осой». Ахматова тоже ему крови изрядно попортила. Все, кроме Блока и Городецкого, его в штыки приняли…

Ирина вспоминает, как в 1912 году Есенин, крестьянский самородок, приехал покорять Петербург. На каком-то чопорном приёме Гиппиус, наставив лорнет на его валенки, громко одобрила их: «Какие на вас интересные гетры!». Все так и покатились со смеху.

Есенин не забыл обиды…

Он смотрит на Ирину своими васильковыми глазами доверчиво и наивно. В нём проглядывает что-то не по годам молодое, даже мальчишеское, совсем не вяжущееся с его хулиганской репутацией.

Есенин наливает ей рюмку водки. Ирина качает головой:

    – Не пью.

    – Напрасно! Вам необходимо научиться. Водка помогает.

    – От чего помогает?

Есенин неожиданно признаётся:
    – От тоски…От скуки. Если бы не водка и вино, я уже давно смылся бы с этого света! Ещё девушки, конечно…Влюбишься, и море по колено! Зато потом, как после пьянки, даже ещё хуже. До ужаса отвратительно…

Есенин не первый, кого внимательно слушающая Одоевцева расположила к таким откровениям. Признаться в глубокой затаённой тоске, признаться в своих слабостях перед милой женщиной всего лишь через полчаса знакомства – это воздействие на собеседника большого природного таланта Ирины Одоевцевой – умения слушать.

С первых дней своего вхождения в поэтическое сообщество Петербурга юная Ирина много слушала и мало говорила. Её умение слушать заметил Николай Гумилёв – друг и учитель. Его откровения заходили порой слишком далеко: он не стеснялся Ирины, когда перепрятывал при ней свои подпольные материалы, и не скрывал своего участия в антибольшевистской тайной организации.

В мемуарной книге «На берегах Невы» Гумилёву посвящены более половины страниц воспоминаний. Есть там также интересные откровения Андрея Белого, Осипа Мандельштамма, Блока, Игоря Северянина и других поэтов.

А сегодня, в берлинском ресторане, Ирина внимательно слушает Сергея Есенина. И этот разговор, и встреча с Айседорой Дункан войдут потом в другую мемуарную книгу.

Есенин рассказывает Ирине о своей деревенской жизни, о грубом отношении крестьян к домашней скотине, о своей дружбе с лошадьми, коровами, собаками…Вспоминает Айседору Дункан и её большие печальные глаза...

    – А шампанею, – пребивает он сам себя, – вы непременно должны выпить. За нашу встречу! Хоть один бокал.

Ирина не может ему отказать. Она чокается с ним и пьёт.

За столом идут шумные разговоры, но Ирина слушает только Есенина. Она не может поверить, что перед ней тот самый хулиган-скандалист. Он так нежен и очарователен.

Долго тогда сидели в ресторане, до закрытия…Лакей принёс на подносе счёт с многозначным числом в конце перечня выпитого и съеденного. Есенин бегло просматривает счёт и решительно вычёркивает несколько строк.

    – Никакого омара не было!...И шампаней не семь, а шесть бутылок… – Он снова вычёркивает что-то, затем скрупулёзно подсчитывает и, вынув толстую пачку ассигнаций, рассчитывается. На чай он, видимо, оставил прилично, ибо лакеи до самого выхода с поклонами провожают гоп-компанию.

Пока они выходят, автор на секунду задаётся вопросом: а на какие шиши гуляет по берлинским ресторанам крестьянский сын Сергей Есенин? Неужели на гонорары от издания стихов? Вполне возможно. Ведь он нынче в зените славы. Да и тоска его гложет…Надо как-то развеяться. На свои гуляет, на заработанные трудом…Да я и не против, пусть гуляют. Творческим личностям это необходимо…
Так, просто спросил, для общего развития...