Менингит

Доктору Рубину посвящается.

Страшно заболела голова. Так страшно, что затошнило. И меня рвало, рвало в подставленный тазик. Рвало бесконечно, как будто внутри запустился вулкан. Мне давали черный уголь и кучу других пилюль. Когда приехала скорая, я блевал остатками угля и был уже совсем плох.
Машина. Мама плачет. Я не понимаю. Она поднимает ко мне свои глаза, гладит по голове и говорит, что приедет попозже…
Я ору: Мама! Мне делают укол, и я пропадаю….
Толстые белые конопатые руки трогают меня. Доктор легонько трясёт простыню подо мною.
- Жив? Молодчина! – Он почему-то доволен. Жмурится и смеется. Закатывает мои веки, смотрит глаза. – Оживим!
Днем поставили капельницу. Больно, очень больно. Лежать только на спине, руку накрепко прикрутили пластырем к простыне и пригрозили Бабой Ягой.
Утром приходит конопатый. Я так слаб, что не способен произнести даже: «Здрасте». Он озабочен. Снова капельница…
Мне лучше. Я могу говорить, обнимать маму, сестру. Они дарят мне конфеты и печенюшки, детские журналы. Я с трудом умею разбирать буквы, но уверяю их, что прочитаю. Я счастлив!
Утром конопатый заходит не просто так. Он оглядывает меня со всех сторон и делает вид, что все это случайно.
–  Игорь, –  скучно говорит доктор. – Сегодня нужно сделать укол.
–  В попу? – скучно повторяю я.
– Нет. В спину. Но ты должен лежать как вкопанный. Знаешь рассказы о разведчиках? Как они лежали как вкопанные?
– Нет. Мне шесть. У меня дедушка ветеран.
– Тогда представь, что ты – это твой дедушка!
– Нельзя шевелиться? – переспросил я?
– Нельзя ни в коем случае! – рявкнул он.
Меня разложили на кушетке и воткнули в позвоночник огромную иглу….
Я лежу на животе и рассматриваю «Мурзилку». Там мирные дети всех стран, стоящие на земном шаре, и наша станция «Салют». Ем печенье, лёжа, из пригоршни. Печенье пахнет домом и мамой. Мне грустно.
Утром привезли Иру. Она под капельницей, плачет и зовет маму. Я расплакался: мне тоже нужна мама, и я хочу домой. Днем подполз к ней. Она вся в слезах. Конопатый разозлился и прилепил меня к капельнице. Лежим вместе.
Снова пункция. Не помню подробностей. Капельница. В палате с Ирой…
Пришли мама и сестра. Принесли виноград. Долго плакал, хотел с ними. Я уже хорошо читаю. Дали мне «Мурзилки» много номеров.
Ира всю ночь плачет. Ей меняли капельницу несколько раз. Не помогает. Я прикинулся добрым волшебником: «Хочешь вкусненького?». Она забывает о грусти и доверчиво открывает рот. Я торопливо сдергиваю зубами кожицу с виноградин, добиваясь сочной и голой поверхности, и сую ей в рот. Она жует и жмурится от удовольствия. Забывая о капельнице, чудовищной боли в голове и маме, которая не рядом.
Мы с Ирой прыгаем и бесимся. Поправились. Скоро домой. Я научился читать в совершенстве. Ира тоже  - молодец! Выдержала все эти капельницы и пункции и осталась жизнерадостной шестилетней девчонкой!Спасибо тебе, конопатый!